Текст книги "Арго. Заря мечей (СИ)"

Автор книги: Глеб Сотник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Глава 26. Ильмари

Ильмари провел с Бель несколько минут. При этом он заметил, что девушка была достаточно умна. «Видимо, пошла в мать», – подумал он, улыбнувшись своим мыслям. Более того, Бель не была обделена чувством юмора и красотой. Пусть он и не планировал быть ей мужем в том самом, после чего появляются дети, его радовало то, что его жена была хорошенькой, да и появляться с ней на людях не было бы стыдно. Тем не менее, Ильмари было не по себе за то, что он проводит время с этой женщиной. Пусть и «по работе», пусть лишь формально, но он гулял с другой, за что Лиана вряд ли бы погладила его по головке.

Идея «случайной» встречи с Орабель была, конечно, заранее продуманной. Нельзя было просто придти с неизвестной женой и заявить, что скоро будет свадьба. Сирий, может, и не предполагал такого изощренного решения, но точно был бы против. Потому нужно было показаться на глаза страже, которая, по словам леди Илен, была приставлена следить за Ильмари в последние дни. Уже потом можно было сказать, что они с Бель познакомились гораздо раньше, просто не выносили на публику своих отношений. Можно было наврать много – главное, чтобы небольшая отговорка, но была.

Попрощавшись с девушкой, Ильмари отправился во дворец Морданы, прямиком к Ормунду Бравилену. Он видел, как некоторые стражи невзначай преследуют его. Если бы не леди Илен, он бы и не понял, что за ним ведется слежка. Особенно капитан интересовался тем, как давно за ним наблюдают. Ведь его попытки найти Лиану при ее побеге были слишком видны. Может, никто и не знал, что он прятал в своем доме разыскиваемую преступницу, но вот марафон по столице длиной в несколько часов и очевидный поиск важной пропажи были заметны. Ильмари очень надеялся, что наблюдение за ним выставили лишь после неожиданного выступления на совете.

Наблюдатели позади менялись. Иногда капитан замечал, что стража терялась из виду, но за ним продолжали идти обычные люди. Пару из них он даже узнал, так как хорошо понимал, какие шпионы есть у Сирия. Потому его и удивляло, что он знал лишь пару людей. Значит, Сирий постоянно менял своих людей. Впрочем, потому он и был королем.

Но зная, что за ним велась слежка, Ильмари легко уходил от назойливых глаз. Для начала нужно было показать, насколько он виден, чтобы наблюдатели запутались. После, будучи уже возле замка, капитан, не меняя скорости, начал петлять, прячась за спинами прохожих и сворачивая в неочевидные места. Преследователям пришлось ускориться, а, значит, потерять былую концентрацию. Ильмари легко, как от ребенка, скрылся от шпионов, свернув в пару улочек и вышел к замку с одного из пустых выходов. Пустых, конечно, от шпионов, а не от стражи.

Ильмари знал, на каком выходе будут стоять люди Кривенов. Не то что бы проникнуть в замок было такой секретной задачи. Но вот дать Сирию информацию, из которой он мог сложить картинку, было нельзя. Пойми король, что Ильмари возрождает род Нарайдов, решил беспричинно встретиться с Ормундом, с которым виделся недавно и зачем-то навестил Свальда, с которым не был близок, и общий замысел был бы понятен. Тогда нынешнего командира стражи молниеносным приказом короля сместили бы с места, не дав ему возможность самостоятельно передать бразды управления солдатами. На этом замысел был бы провален: Ильмари бы остался без работы, а вскоре его бы просто скинули со счетов.

Ильмари, наконец, подошел к покоям Ормунда, минуя людные коридоры и пользуясь теми проходами, на которые ему указали Кривены: все было слажено, как часы. Капитан постучал в дверь и сразу вошел. Там его уже ждали. Несмотря на относительно небольшое помещение, оно было доверху набито людьми. Начиная с Колия Кривена и Эллира Эрия, личных гвардейцев Ормунда, до Лайтона Кривена, леди Илен и, неожиданно, даже Роберта Визинга. Видимо, она настолько боялся лорда западных земель, что был готов принять участие в таком ненадежном мероприятии. Тут же присутствовали некоторые другие вельможи и мелкие лорды, которые, судя по всему, были приближенными Кривенов. По-видимому, они глубоко пустили корни в правящие элиты.

Ормунда не было видно. Видимо, он должен был подойти позже. Роберт Визинг, неожиданно для Ильмари, подошел к нему:

– Приветствую, будущий коллега! – с нескрываемой насмешкой сказал министр крестьянства. Вечно тихий и запуганный член совета теперь казался другим человеком. – У нас все еще есть возможность спасти государство, не так ли?

Визинг достал из-за пазухи фляжку, откупорил ее, сделал небольшой глоток и передал Ильмари, чуть поморщившись. Тот кивнул и сделал глоток. На язык попал горький и щиплящий вкус виски – редкого напитка, появившегося не так давно в Веландисе, производством которого еще не занялись в больших количествах.

– Все на благо Кальторна, – ответил Ильмари, вернув флягу. Визинг поклонился с почтительной улыбкой и отошел. Видимо, Роберт не был таким уж тихоней, каким его считали. Никто бы и не подумал, что он состоит в сговоре с Кривенами: такой забитый человек не мог пойти против короля. Теперь же Ильмари увидел истинную природу этого человека.

Из комнаты внутри покоев вышел Ормунд, опираясь на трость в виде головы коня. Его губы были смазаны чем-то темно-желтым – перетертые до кашицы овес, пшеница и рожь были нанесены тонким слоем. В руке он держал бронзовое перо размером с ладонь. Через верхнюю его часть была продета увесистая цепь. Ормунд сразу же подошел к Ильмари и повесил на его голову тяжелый предмет. Капитан Виверн встал на колено, чувствуя, как перо тянет его к земле. Таков был древний обычай, призывающий тех, кто служит государству умом, не рваться в бой, а быть приземленными и оставаться спокойными.

– Ильмари Нарайд, защитник интересов Кальторна и капитан элитного отряда Виверн, – послышался старческий, но неожиданно звонкий голос. – Сдашь ли ты меч свой и щит свой, чтобы более не отнимать жизни, но служить Землям Благодати умом?

Клятва была так стара, что, хоть здесь и фигурировало много нового, например, название «Кальторн», отдавая честь поколениям предков, землю, на которой находилось государство, называли Землей Благодати. После она получила название Роян, и только по прошествии более чем тысячи лет, наконец, стала называться Кальторном.

– Сдам, – ответил Ильмари, смотря вглубь глаз Ормунда, который смотрел на него так же глубоко.

– Тогда повторяй за мной. Я – воин Кальторна, сын степей и полей, и их же защитник, вверяю свой щит и меч прошлому, дабы более никогда не использовать их в бою, – Ильмари повторил заученный текст. – Я присягаю правящей крови Кальторна разумом и словом своими и клянусь использовать их во благо родной земли. И да возгорит ярче свет Лианора моими стараниями.

Ильмари повторил. Ормунд поднес бронзовое перо к губам и поцеловал его в середину. Ильмари наклонил голову, подставляя лоб. Ормунд повернул перо к капитану Виверна, и тот с силой прислонился к нему, так что даже был слышен глухой стук о металл. Ильмари давил лбом на бронзу несколько секунд, а, когда отлип, на его лбу остался след от губ Ормунда Бравилена.

– Сдай свой меч, – сказал Ормунд, указывая на ножны Ильмари. Без колебания капитан вытащил оружие и на двух руках протянул его брату короля. К нему подошел Лайтон и передал ему сухую холщевую ткань. Ормунд принял у Ильмари меч и вложил его в поданный материал, обернул несколько раз. Лайтон достал жгуты и перевязал ими сверток, после чего уложил его на специально принесенную подставку.

На этом ритуал был закончен. Теперь Ильмари не был капитаном Виверна. Его руки затряслись, и Лайтон чуть придержал шатнувшегося мужчину, усадив на подставленый Робертом Визингом стул.

– Ты как? – спросил лорд Кривен у Ильмари, чуть улыбаясь.

– Нормально… – ответил тот. – Перепугался чего-то… Волнительный момент.

Роберт начал хлопать в ладоши и другие люди подхватили, заполнив помещение звуком хлопков. Ильмари умылся сухой рукой и посмотрел на людей, собравшихся вокруг. Около пятнадцати человек были рады тому, что он сложил оружие и остается в столице. Но даже сейчас, встав на путь, противоречащий замыслам короля, Ильмари не чувствовал, что делает правильно. Да, голос разума, который говорил губами Кривенов, откликался и в его голове. Но что-то не давало покоя ему. Ильмари Нарайд все еще чувствовал, что делает ошибку. Может, это было лишь волнение…

– Теперь ты официально не капитан Виверна, – сказал Ормунд, слегка наклонившись и опираясь на трость. – Брат не простит нам такой наглости. Но и я не могу допустить, чтобы он начал войну с эльфами. Как никто другие я, да и ты, знаем что война – дело гиблое.

Ормунд кашлянул несколько раз, подставив ко рту кулак.

– Думаешь, мы все делаем правильно?

– Да кто его знает, Мари… Мы делаем то, что нам кажется правильным. Откуда ж знать, что правильно на самом деле? Да и для кого правильно – хороший вопрос. Для Кальторна, Сирия? Может, для Цвейта или Оплота? Может, даже не правильно для всех. Но мы делаем это и верим в это. Поэтому мы люди, а не боги. Вставай.

Ормунд подал свободную руку. Ильмари слегка придержался за нее и встал, заставив старика покачнуться. Остальные в помещении беседовали, обсуждали скорые изменения и планы. Вокруг Роберта Визинга собралась большая компания. Быть может, из-за важного разговора, но Ильмари казалось, из-за виски, которым он щедро делился с собеседниками.

– Не трать время. Мы отправляемся через день. Завтра на совете ты уже должен появиться как командир стражи Морданы.

Усталый, погруженный в мысли Ильмари, наконец, зашел в дом. Он прямо в коридоре скинул с себя душный жакет и рухнул на диван, положив руку на глаза. Он уже готов был заснуть.

Фабиан прервал сон, который уже подкрался к Ильмари:

– Тебе надо посмотреть, – сказал старик отчужденно. Нервно Нарайд вспрыгнул с удобного ложа и подошел к кухонному столу, на который указывал Фабиан. Столовый нож торчал из дорогого черного дерева, воткнутый в несколько листков. Ильмари легко узнал в них рассказы и рисунки, которые Лиана так давно просила посмотреть. Поверх них красовался лист, на котором было написано:

«Ты просил предупредить, если я уйду. Я ухожу, Ильмари. Чтобы никто не волновался, оставляю записку. Объяснять ничего не хочу, ты и так все понял. Мне стало противно жить с тобой под одной крышей. Передай Фабиану и Базилику, что я буду скучать. Я буду скучать и по тебе, но по настоящему тебе я и без того давно скучала. Так что, мне не важно, буду ли я скучать рядом с оболочкой, в которой отныне только пустота, или далеко от нее. Прощай и не ищи меня»

Ильмари прочитал записку, не поднимая со стола и не вынимая из него нож.

– Понятно, – сказал он холодно и поднялся наверх. Через несколько минут рыданий он заснул, как убитый.

Глава 27. Ацелас

Судно уже подплывало к острову Зверолюдов. На самом деле, это была большая группа островов: остров Рептилий, Волчий остров, остров Обезьян и другие, различающиеся условиями, необходимыми разным видам. Основной же кусок суши назывался просто Центральным. Корабельная команда суетилась, готовясь к скорой высадке: приводила в порядок себя и корабль. Швартовые команды с перепоя не могли разобраться со своими основными обязанностями, за что были уже несколько раз обруганы старпомом.

Ацелас с восхищением смотрел на острова. На одном он заметил болотистую местность и кроны деревьев, которые перекрывали Солнце. Похоже, это влияние друидской магии, которая, хоть и видоизмененная, была присуща зверолюдским магам. Там же он увидел некоторых жителей. Сложно было издалека различить существ, но он отчетливо видел, что их тела не похожи на эльфов. Непропорциональные руки, ноги и голова, причем у каждого из существ – разные. Это пугало принца до чертиков: их глаза, глядящие неизвестным переливом из глубины острова.

Потом был другой остров. Поменьше предыдущего, но способный уместить около ста жителей. Тут все выглядело лучше: вместо грязных и заболоченных избушек тут были деревянные дома. Примерно такие, как в селах и деревнях вокруг Эленвена. Здешние обитатели были покрыты шерстью и в целом походили на волков, лис, собак или шакалов. Их лица были чуть вытянуты и обрамлены клыкастой пастью, но руки и тело были человеческими. Сбивало, однако, наличие дополнительного сустава на ногах: ниже колена конечность вновь изгибалась назад.

После Ацелас обратил внимание на почти пустой остров с несколькими деревьями и норами, которые, судя по всему, уходили под землю. Принц так и не понял, кто мог населять подземные обители. Еще несколько островов он увидел издалека. Некоторые были уставлены обычными домиками, другие заросли лесами или кустарником, третьи и вовсе изобиловали озерами. Правда, разглядеть местных жителей было уже куда сложнее.

Ацелас знал, что островов здесь куча, но остальные не было видно: они были скрыты другими или вовсе прятались за основным. Центральный остров был огромен. Он и вовсе не походил на остров, с этого ракурса казалось, что перед ними – новый континент: он простирался от одного обозримого края горизонта до другого. На таком куске суши вполне могли ужиться десятки, а то и сотни тысяч зверолюдей.

Принц глянул за борт, на воду, и с удивлением обнаружил пару десятков глаз и там. Похожие на рыб существа, еле видимые в темноте под кораблем, без интереса проплывали мимо и без того знакомые с торговцами и туристами с больших земель. Видимо, зверолюды жили и под водой.

Наконец, порт приблизился. Здесь не было видно поселений, лишь несколько причалов, образующих скромный порт. Город же, судя по указателям, был дальше. Ацелас с горящими глазами рассматривал работников порта. Два зверолюда, имевшие вместо верхних конечностей щупальца, только что выпрыгнули из воды и смотрели осьминожьими головами на швартовы, которые были готовы принять. Позади он увидел других: медведь в бежевом балахоне, обезьяна в одних штанах и кепке, двое стражников: лис и петух с короткими мечами на боку.

Команда заматерилась, когда корабль приставал бортами к мосткам. Суета усилилась, но Ацелас понимал, что это – обычное дело. Левален, подошедший неожиданно, вывел принца из транса:

– Я был здесь несколько раз, и каждый раз удивляюсь, – произнес он с ухмылкой.

– Насколько они разумные?

– Поразумней Табера, как минимум.

Рыбак в это время, вывалив челюсть, глядел на непонятных и пугающих существ. Он даже не слышал насмешливых слов Левалена. Очнулся он лишь тогда, когда эльф единственной рукой потрепал его за плечо:

– Просыпайся! Слышишь? Давай, идем, – сказал он и трое спустились по трапу. Ацелас обернулся, выглядывая Валению, но напрасно – на палубе ее до сих пор не было. Понимая, что их совместное приключение рано или поздно должно было кончиться, он отвернулся. Случайно он нащупал в кармане веточку лаванды, украденную давно в Порт-Серине, и тут же одернул свои руки от нее. Спустившись с трапа принц тут же почувствовал сильный животный запах. Несмотря на приличный вид, он пахли так, как должны пахнуть животные. Зверолюды, конечно, пользовались масляными духами, но перебить весь запах они не могли.

– Воняет… – сказал он тихо Левалену.

– Ну ты еще покричи об этом. Ничего, скоро привыкнешь, масла перебьют запах животины.

Ацелас кивнул и увидел, как существо, походившее на медведя, подошло к ним. Бежевый балахон покрывал лицо и все тело, оставляя лишь лапы. На такого здоровяка, видимо, приходилось тратить в четыре раза больше ткани, чем на эльфа. Лапы его не были медвежьими, но и человеческими. Большие, когтистые, заросшие шерстью, но, все же, когда-то бывшие эльфийскими или людскими. Рост его был, на взгляд, около двух с половиной метров. Для медведя, конечно, он был маловат, но для эльфа просто огромен.

Медведь скинул капюшон, и в глаза бросились неестественные, длинные и острые уши, вместо маленьких эльфийских. Значит, все-таки, с Цвейта.

– Оберон! – с улыбкой сказал Левален, выставив вбок единственную руку. Было видно, что сейчас один из тех немногих моментов, когда ему стало неудобно за свою инвалидность.

Оберон не обнял эльфа, а, с испугом проговорил:

– Левален?

Его голос отозвался в ушах подобно грому. Оберон будто бы рычал и говорил одновременно. При этом звук был таким громким, что с перепугу Ацелас подумал, что начался гром. Несмотря на моментный страх, принц услышал доброту в пугающем голосе.

– Что с рукой? – спросил Оберон, неуклюже обняв Левалена. Положив огромную голову ему на плечо, он заметил и отсутствие уха.

– Что ж тебя так потрепало, скажешь? – гремел Оберон, смотря черными глазами-точками.

– Горгулья, – коротко ответил Левален. – Слышали здесь, что в Оплоте происходит?

– А как же! Слышали, слышали. Мой брат и дядька, должно быть, им зададут, как дух переведут!

Левален посмотрел на Ацеласа, ища поддержки, но нашел в его глазах сплошное непонимание. Закатив глаза, он объяснил принцу:

– Оберон – младший сын Густа Фолдера. Хоргови Фолдер, соответственно, его дядька, а Тардилл – брат.

– Стало быть, так! – улыбался огромным медвежьим ртом Оберон.

– Насчет твоих дяди и брата… – начал принц, но Левален перебил:

– Чуть позже, Ацелас. Сейчас Оберон нас отведет в покои для особо уважаемых гостей. Вы ведь приготовили место для сына Истлара?

Оберон, забыв тут же о своих родственниках, поднял весомые медвежьи брови:

– О! Это ты! Да, да, конечно! Подёмте! – исковеркал медведь слово, не справившись медвежьей челюстью со словами на общем наречьи.

Медведь пошел чуть впереди, показывая путь гостям. Табер, все это время с открытым ртом смотревший на Оберона, с трудом сглотнул накопившуюся слюну.

– Я даже… Они ведь… Это…

– Да, да, Табер, – проговорил Левален, – Здесь даже они в шоке, что умеют разговаривать.

Трое выдвинулись вслед за медведем.

– Между собой звери иногда используют язык жестов. Не все одарены возможностью говорить, некоторым это в целом тяжело делать. Вот, смотри…

Проходя мимо стражей, Оберон стал трогать лицо руками, дергая большим и указательным пальцами нос, подбородок, скулы. Иногда в дело вступал и мизинец. Некоторые фразы или буквы он «говорил», не трогая лицо, а показывая руками. Стражники засмеялись и посмотрели на Табера. Обернувшись, Оберон тоже глянул на рыбака и улыбнулся.

– Похоже, твое восхищение местными жителями не осталось незамеченным, – усмехнулся Ацелас.

Табер стыдливо поджал губы.

Дорога была небольшой, по ширине двух повозок. По обе стороны лишь лес, в котором, судя по всему, не было никого. Дорога заняла лишь пять минут, после чего Оберон остановился у нескольких зданий, построенных на полянке справа от дороги. Двухэтажная постройка с комнатами для приезжающих стояла посередине площадки, отделанной брусчаткой. Рядом находилась столовая, на выходе из которой существо с иглами на спине пыталось зажечь трубку огоньком, появившемся на пальце. Напротив столовой стояло еще одно здание, по-видимому, служившее для хозяев жилищем, складом и администрацией.

– Это Гладка, она вас проводит. Вечером, как сядет Солнце, Росэр будет ждать вас в зале торжеств. На острове давно не было праздников, так что, наличие таких знатных гостей обязывает нас устроить вам прием!

Договорив, Оберон помахал рукой и, встав на четыре конечности, помчался по дороге так, что балахон его стал развиваться как плащ.

Сняв обувь, Ацелас рухнул на свою койку. Небольшое помещение с тремя кроватями было обставлено небогато: три маленьких тумбы, общий шкаф, ковер с расписными узорами и окно, выходящее во двор, в котором уже собирались другие прибывшие: моряки, торговцы и гости.

Табер не мог оторваться, рассматривая всех зверолюдов, которых мог заметить. То и дело он показывал пальцем, восклицая: «А этот – черепаховый!», «Смотри, Ацелас, птица!». «О! О! Кто это?» – указал он в последний раз на существо, похожее на белого коня, но с рогом посередине лба.

– Единорог. Не помню, как его зовут. В мире единорогов, насколько мне известно, не осталось, но превращаться в это животное друиды все равно могут. Если мне не изменяет память, он один здесь такой.

Табер повернулся к калеке, который, закинув ноги на тумбу, разложился на койке:

– А че, кстати, они почему такие?

– Они, – выделил Левален первое слово. – Когда-то были эльфами или людьми. Непонятно, да? Короче, в мире магия не одна. Допустим, это будет часть урока по основам магии. В мире есть три основных типа магии, которые соответствуют трем источникам. Первый из них – Колодец Листа, который в середине Цвейта. Второй – в Вайтанском лесу, в этом их дереве, будь оно неладно. А третий источник – внутри Коллегии Веландиса, там уж не знаю, от чего точно магия исходит, но суть такая. Есть и другие типы магии, которые выходят из основных трех. Там, например, в Вайтенском лесу различают магию Ничейных земель, то есть разных гильдий, отшельников, магию Вайтении и другие.

Левален привстал, откупорил фляжку с водой и смочил горло.

– Это про типы магии, примерно. Есть еще школы. Их что-то около тринадцати… Нет, четырнадцать. Не суть. Из школ есть, – Левален стал загибать пальцы единственной руки. – Иллюзии, стихии, восстановление, воздействие, телепортация…

Пальцы на руке закончились и Левален убрал руку.

– Короче, одна из школ – превращение. Практикуют ее, как вы знаете, Фолдеры, превращаясь в медведей, или друиды, превращаясь во что им нахер угодно. Пользуются ей и другие, но, наверное, в меньшем количестве. Гномы вот, я знаю, могут превращаться в своих этих шестиногих баранов и скакать по горам. Так вот. Эта магия очень нестабильна. Ее нужно правильно поддерживать, при этом не сильно долго. Много тонкостей, я особо не разбираюсь. Если совершить ошибку, можно помереть, ну, или, стать промежуточным этапом между человеком или эльфом и животным. Некоторые сходят с ума на этой почве, но те, кто остаются в уме, больше не являются частью общества: их боятся, им не доверяют работу, да и в целом не доверяют. Поэтому давным-давно было решено свозить всех мутантов на эти острова. Они, к удивлению, не одичали, а построили здесь город и деревни, да и в целом живут неплохо. Мутантами их теперь называть неприлично, они теперь просто зверолюды.

– А чего их прогоняют сюда? Смотри какие прикольные, – улыбался Табер, показывая на дикобразиху Гладку, местную хозяйку.

Левален покачал головой.

– Устал я, Табер. Потом расскажу. Вы главное, пока я сплю, не выходите никуда. А то дикие звери загрызут.

Ацелас и Табер усмехнулись, но Левален с каменным лицом отвернулся и заснул.

Город Зверолюдов был единственным на всех островах, потому и названия у него не было. В целом он не очень походил на город. Это было скопление зданий, иногда двухэтажных, очень редко больше. Исключениями были, разве что, трехэтажный замок Элефот, казармы и дома особо богатых зверолюдов.

Зал торжеств находился на окраине города. Ацелас и здесь ожидал увидеть большее. Как только дорога привела к началу города, Левален свернул с нее и ушел куда-то в сторону, по небольшой тропе. Ацелас думал, что тот решил отойти в кусты, но однорукий целенаправленно шел дальше. Ацелас догнал его.

Чуть пройдя по тропе, двое эльфов уткнулись в обрыв. Там, где они стояли, начинался водопад, который падал по скалам на три десятка метров вниз. Скалы пестрили папоротниками и небольшими кустарниками. Вниз вела широкая винтовая лестница. Как только Ацелас прошел первый поворот, увидел зал торжеств. Это была площадка, обрамленная со всех сторон стенами пещеры, а с единственной оставшейся – водопадом. Зал был действительно большим. Он был украшен резными колоннами, повсюду стояли небольшие, но высокие столы с закуской, в некоторых местах находились столы и стулья. Освещали все магические огни, ярко светившиеся под потолком синим, голубым и бирюзовым цветами. От зверолюдов больше не пахло, остался лишь запах лавандового или шафранового масла.

Гостей было уже много. Несколько эльфов разбавляли животную компанию. Ацелас все меньше удивлялся зверолюдям, но новые их виды отмечал с особой заинтересованностью. Он увидел оленя с красивыми, ветвистыми рогами, облаченного в темно-коричневые одежды, которые будто стекали по сильному телу. Ноги его, как и многих других зверолюдов, не были обременены обувью, потому большие, ухоженные копыта выглядывали из-под одеяния. Здесь же Ацелас заметил того самого единорога, который недавно появлялся около места их временного обитания.

По краям зала стояли стражники. Они почти не носили брони, да и одеты были не сильно. От обычных гостей их отличали кожаные короткие курточки и штаны, подогнанные под размер каждого отдельно. На груди каждого стояло клеймо герба: перекрещенные перо и след когтя на фоне копыта.

– Приветствую! – прозвучал высокий и хриплый голос. Ацелас повернулся на звук и понял, что перед ним стоит седой, закутанный в белый балахон лис. На голове его красовалась диадема из сплетенных ветвей. Удивился принц тому, что в отличие от других зверолюдов-лис, которых он видел, Росэр был заметно меньше ростом, упираясь эльфам в пупок.

– Приветствую, лорд Росэр, – поздоровался Ацелас, вспоминая, что Левален описывал ему местного правителя как лиса.

– Друг мой, здесь у нас, на островах, не существует лордов и королей. Я – такой же зверолюд, как и другие, просто чуть больше решаю, – ухмылялся седой лис.

– Простите, Росэр, забыл ему объяснить, – оправдался Левален, косо глянув на принца.

– Где же ваш спутник? Оберон говорил, вы были втроем.

– Табер не знатных кровей. Мы решили, что ему лучше остаться в покоях.

– Пффф, – издал лис. – Повторюсь: у нас нет ни лордов, ни знатных кровей. Соблюдайте наши обычаи, пока вы в нашем доме: не делите существ на благородных и не очень.

Ацелас и Левален послушно поклонились. Принц вспомнил, как Табер на коленях упрашивал калеку пойти вместе с ними, и как тот наотрез отказался брать его. Видимо, он знал их обычаи, но, все же, переживал за неотесанность рыбака.

– Пройдем, – лис указал рукой к одному из столов и медленно пошел в его сторону. – Так, значит, отправляетесь на Цвейт?

Росэр смотрел на принца, а не на Левалена.

– Конечно.

– Думаю, вам придется чутка задержаться.

– Как это? – удивился принц.

– Ваши корабли, эльфийские, недавно только отошли. Ждали тут народ, потом повезли на Цвейт. Вернутся через пару дней, тогда и уплывете.

Лис, наконец, подошел к закускам. Он был так низок, что только голова нависала над столом. Ацелас смотрел на местного правителя сверху вниз.

– А как же корабль, на котором мы приплыли? Он-то может отвезти нас.

– Конечно, может, только в его планы это не входит. Он постоянно курсирует между Порт-Серином и островами, в океан не ходит. Вообще, мало какие корабли уходят дальше островов. Добрый океан, хоть и спокойный, но огромный, да и шторма там случаются. Что уж говорить про морских гадов… Потому наши рыбки и не плавают далеко от островов, – говорил Росэр, имея ввиду морских зверолюдов.

Ацелас кивнул, понимая, и посмотрел на Левалена. Тот лишь пожал плечами, мол «что уж, подождем».

– Ты, Ацелас, – начал лис, чуть помолчав, пока жевал тонкий кусок хлеба с тонким ломтиком лосося. – Передай на Цвейте деду, что зверолюды скоро будут готовы поставлять вам, туда, рыбу. Мы наладили промысел, запаслись лодками. Штук пятьдесят понапокупали, да понастроили. Если хотят, можем им поставлять. А так, конечно, хотели Оплоту продавать, у вас там такой рыбы не водится. Да только вот, думаю, не скоро вам понадобится вся эта рыбешка.

Лис горько усмехнулся, и издал звук, который обычно издают лисы: высокий, похожий на смех или икоту.

– Передам, Росэр.

– Ладно, уж, не буду докучать тебе. Старый лис устал и хочет посидеть. Кстати, Левален, не видел Оберона? Чего-то он задерживается…

Сказав это, Росэр сгреб с серебряного подноса десяток закусок и медленным шагом, бубня под нос какие-то мысли, отправился к креслам у стен пещеры.

– Интересный персонаж, – сказал Ацелас, поворачиваясь к Левалену.

– Росэр был членом круга друидов в Вайтанском лесу. Лет пятьдесят назад. Как только прошел обряд омоложения, не справился с управлением молодой версии себя. Так и получилось, что прожил две жизни: одну друидом, другую – лисом.

Ацелас слушал Левалена до тех пор, пока не заметил за его спиной Валению. Отодвинув однорукого, который только успел закончить мысль, он подошел к девушке, которая весело болтала с единорогом и каким-то бобром. Оба с трудом, но изъяснялись словами, а между собой говорили жестами, поясняя Валении основную суть.

– Приветствую, – поздоровался принц. Единорог и бобр ответили что-то, напоминавшее «доброго дня», хотя больше было похоже на блеянье и чавканье. Левален тоже подошел, но поздоровался членораздельно.

– Я думал, это вечеринка для особых гостей, – сказал с улыбкой Ацелас. Валения подняла брови.

– Что ж, тогда не понимаю, что ты здесь делаешь.

Ацелас посмотрел на Левалена, как бы говоря: «Сейчас она будет в шоке».

– Принца Альтмеров не могли не пригласить на званый ужин.

Валения и правда удивилась, округлила глаза и наклонила голову.

– Это ты-то принц? Да уж, не подумала бы. Наших детей фехтованию обучают куда лучше.

– Каких ваших?

Валения усмехнулась и посмотрела на Левалена, который, поджав губы, сдерживал смех.

– Ты действительно не так умен, как хотелось бы, – проговорил Левален и прыснул. За ним прыснула и Валения.

– Что смешного-то? Я принц, вашу мать, вы чего тут?

Валения, просмеявшись, сделала серьезный вид, и сказала, утрированно кланяясь:

– Лорд Альтмер, простите, что не представилась ранее должным образом. Валения Нарид, младшая дочь Дария Нарида.

Вления из поклона подняла голову, смотря на исказившееся лицо Ацеласа.

– А ты понял, да? – спросил он у Левалена. Тот лишь закивал, снова сдерживая смех. – Что ж, тогда ясно. Многовато здесь собралось знатных домов. Альтмеры, Нариды, Фолдеры. Может, где-то притаились Листрады?

Левален продолжал улыбаться, пока не заметил еще одну гостью на банкете.

– Насчет Листрадов не уверен, но здесь и правда есть еще один представитель Семи. Пойдемте, я вас кое с кем познакомлю.

Проходя мимо зверей и эльфов, Левален подошел к женщине. Если судить по человеческим меркам, ей было бы около сорока лет: небольшие морщины, темные, уже не такие шелковистые волосы, грустные и умудренные глаза. На деле же ей было около двух сотен лет. Фиолетовое платье, подпоясанное желтым ремешком доходило до пола. На ногах красовались туфли на небольшом каблуке. В руке она держала бокал с прозрачной жидкостью.

– Мирелла. Здравствуйте, – проговорил осторожно Левален.

Женщина повернулась и радостно посмотрела на Левалена и его спутников.

– Привет! Левален… что с тобой случилось?