Текст книги "Навсегда твой"

Автор книги: Gita Ogg

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Глава 11

Авиньон встретил нас прекрасным расположением духа. Солнце хулиганило, направляя лучи на все отражающие поверхности, те с готовностью производили на свет солнечных зайчиков и отпускали их на все четыре стороны, что мешало сосредоточиться. Я прибыл в город не один, пришлось взять с собой Грейнджер и Орнери. Грейнджер исследовала бывшую штаб-квартиру «Ривендж» на предмет трансфигурированных предметов, а Орнери ходил за мной попятам и записывал, постоянно сбиваясь и переспрашивая. Этот молодой человек невозможно действовал мне на нервы, неуклюжий и сутулый, со слабым голосом и мутным взглядом он настолько выбивался из общей массы моих сотрудников, что это было заметно любому. Но у него был талант к составлению различного рода отчётов и докладных. Как ни старался Кингсли, Министерство не стало менее бюрократичным учреждением, а я просто не имел времени на всю эту писанину. Орнери отлично справлялся и притом умел грамотно выделять основное и ненавязчиво подчёркивать роль нашего Департамента в каждой операции, что заставило меня смотреть сквозь пальцы на все его недостатки.

К концу этого бесконечно долгого дня я был абсолютно выжат. Вернувшись в гостиницу, я переоделся, спустился в бар и присел за столик у стены, прикрыв глаза. Ко мне подошёл аккуратно одетый человек,

– Что бы Вы хотели, мистер Снейп?

Я встрепенулся.

– Вы не похожи на официанта.

– Я им и не являюсь, я хозяин этой гостиницы. Могу я присесть? – улыбнулся он.

– Я Вас не знаю, – сказал я и указал на стул напротив.

– Это так, зато я Вас знаю хорошо, моё имя Грэтфел, Вы помогли моей жене скрыться от Упивающихся Смертью когда-то, теперь всё что я имею – Ваше, только скажите.

– С меня достаточно будет и чашки кофе, если у Вас найдётся, – сказал я.

– Конечно, – он вскочил. – У нас самый лучший кофе во всём Авиньоне!

Грэтфел вернулся очень быстро, поставил передо мной дымящуюся чашку кофе, поклонился и отошёл. Я взял чашку. Интересно, кто-нибудь ещё знает меня здесь? Чуть поодаль за столиком в уголке я увидел Грейнджер. У неё было такое лицо, будто она наелась слизней. Она почувствовала мой взгляд и подняла глаза, я поманил её пальцем. Она подошла и присела напротив.

– Что мисс Грейнджер, – спросил я. – Никогда не было так много работы? Ну что же, привыкайте, теперь так будет всегда.

– Нет, профессор, – она мотнула головой. – Дело совсем не в этом.

Я заметил, что на её щеках блестят две мокрые дорожки.

– Мне кажется, или Вы плакали, мисс Грейнджер? – спросил я.

– Вы всё знаете, профессор, – начала она. – Скажите, почему, когда кажется, что всё должно быть хорошо, вдруг становится невыносимо плохо?

Я усмехнулся.

– Не смотря на то, что, как Вы говорите, я знаю всё, я не умею отвечать на вопросы, в которых совершенно отсутствует смысл.

Она чуть улыбнулась и уткнулась взглядом в столешницу.

– Я говорю о тех, кто рядом, профессор. Почему когда мы уверенны, что с ними нам будет очень хорошо, вдруг оказывается, что мы просто сами себе лжём.

– Вам плохо рядом с Ваши мужем, мисс Грейнджер? – спросил я.

Она подняла на меня глаза.

– Нет, мне очень хорошо, но часто мне кажется, что ему очень плохо.

– Почему Вы так решили?

Не знаю, зачем я начал разговор, но слёзы этой девушки напомнили мне об Эни и эмоции отодвинули разум на второй план.

– Ему совершенно не интересно, чем я дышу, какое моё любимое занятие, что у меня на душе…

Она запнулась, моё сердце сжалось, Эни тоже сказала мне недавно, что я не замечаю её.

– Вы должны разговаривать с ним, – сказал я. – Как можно больше разговаривать. Мы, мужчины такой народ, знаете ли, что сами ни за что не догадаемся.

– А Ваша жена говорит Вам всё? – вдруг спросила она.

– Не знаю, – я устало улыбнулся. – Раньше мне казалось, что – да. Теперь я думаю, что совсем не знаю её. Но это не мешает мне её любить.

Девочка, сидевшая напротив меня, внимательно слушала, не отводя взгляда. Мне на минуту показалось, что я рассказываю очередную историю своей дочери. Душа наполнилась теплом моего дома. Я ясно представил себе каждую чёрточку своей жены, не смог удержаться и поведал собеседнице всё. Я рассказал о своей любви к Эни, о том, как боюсь за неё и как переживаю, когда она делает по-своему. О том, как спешу завершить дела, чтобы снова почувствовать её рядом, чтобы она окинула меня насмешливым взглядом и, скрестив руки на груди, сказала: «Снейп, ну что ты за человек!» или «Как можно быть таким». А так же о том, как я скучаю и как хочу побыстрее закончить работу, чтобы вернуться домой.

Когда я закончил рассказ и поднял взгляд на свою слушательницу, я отчетливо различил в её глазах то, что мне очень не понравилось.

– Я отойду, Грейнджер, – сказал я, встал и вышел на крыльцо гостиницы.

«И кто меня тянул за язык, – ругал я себя. – Она нуждалась в совете, а вместо этого я стал изливать ей собственную душу. Непростительная ошибка».

На крыльцо вышел хозяин гостиницы.

– Что-то не так, сэр? – спросил он.

Я взглянул на него.

– У вас есть совятня?

– Пойдёмте я, покажу.

Хозяин привёл меня в маленькое помещение, в котором разместилось не больше десятка разномастных сов, протянул перо и чистый пергамент, отвесил лёгкий поклон и оставил одного. Я развернул пергамент и написал,

«Любимая,

Я невероятно соскучился, хотя прошёл всего один день, но каждый день без тебя пустой и бесцветный. Я прошу прощения за те сцены, которые устраивал в последние время. Я хочу, чтобы ты знала, я не могу не замечать тебя и всегда переживаю о том, что ты чувствуешь или чего желаешь.

Буду послезавтра к вечеру.

Навсегда твой, Северус Снейп.»

Перечитав письмо, я немного помедлил, вздохнул, и, разорвав его на три части, оставил только «Буду послезавтра к вечеру». Привязав листочек с этой фразой к лапке совы, я ещё раз вздохнул, назвал адрес и отпустил птицу.

Когда я вернулся в бар, Грейнджер уже не было за моим столом. Собственно, этого я и добивался. Моя чашка кофе всё ещё немного дымилась, это радовало, поскольку я решил поработать сегодня ночью. Я устроился за столиком и вдохнул аромат напитка. Хозяин не врал, кофе действительно хороший. Вдруг я уловил лёгкие нотки ещё одного запаха, сразу стало немного тоскливо. Это был мой самый любимый запах – запах моей жены.

«Ну что за день сегодня, – подумал я. – Теперь меня ещё и запах преследует».

Я сделал несколько глотков, приятные ощущения разлились по телу. Выпив кофе, я удивился, мне вдруг почему-то резко захотелось спать, а я ведь рассчитывал на совершенно иной эффект. Посидев ещё немного, я отправился в свой номер. С каждым шагом состояние ухудшалось: голова гудела, воздух казался ватным и из него, будто был выкачен весь кислород.

«Пожалуй, работы не будет», – успел подумать я и распахнул дверь своего номера.

На моей кровати сидела женщина. Это была Эни. Я бросился к ней и заключил в объятия.

– Откуда ты здесь, как? – выкрикнул я и покачнулся, снова перед глазами всё заволокло туманом.

– Я боялась, ты прогонишь, – ответила она каким-то чужим голосом.

– Тебя? Ни за что! – воскликнул я и стал покрывать её поцелуями.

Дыхание перехватило, полностью потерялось чувство времени и реальности. Я ласкал тело жены, но под пальцами было что-то абсолютно незнакомое. Я отдёрнул руки и попытался встать, но тут из глубины моего сознания поднялась и ударила мощная, похожая на животную, страсть. Я не смог больше сдерживаться и излил эту страсть на женщину, что была рядом. Словно в безумном бреду я выкрикнул,

– Эни!

Женщина в моих объятиях взвизгнула, оттолкнула меня и вскочила с постели, обернув себя простынёй.

Резкий звук немного привёл в себя. Я сел и потёр ладонью лоб. Чувство нереальности происходящего стало понемногу отпускать и ему на смену пришло чувство опустошения, смешанное с гадливостью.

– Эни, что… – начал я и поднял глаза.

Это было так, словно кто-то произнёс смертельное заклинание у меня за спиной. Передо мной дрожа и натягивая на себя простыню, стояла совершенно другая женщина.

– Какого Мерлина ты здесь делаешь? – заорал я. – Где моя жена?

Я вскочил и, что было силы, встряхнул её, она снова взвизгнула и задрожала ещё сильнее.

– Пошла вон! – я чуть не сорвал себе голос.

Она сгребла свою одежду и вылетела из номера. Я упал на кровать и уткнулся лицом в подушку. Боль, ужас, опустошение – всё разом навалилось на меня. Я застонал.

«Что ты наделал, Северус, – твердил я себе безостановочно. – Что ты наделал?»

Я вскочил, побежал в душ и стал тереть себя так, словно хотел содрать эту ночь вместе с кожей. Тошнота подкатывала к горлу волнами, чудовищно морозило. Так и не добившись хоть какого-нибудь облегчения, я вернулся в комнату и начал исступлённо метаться по ней, потом резко выпрямился и сказал вслух,

– Ты никогда не узнаешь, Эни.

* * *

Домой я вернулся на полдня раньше, поскольку полностью посвятив себя работе, завершил её досрочно. Я вошёл. Почему меня никто не встречает? Внезапно у себя на груди я почувствовал тёплые ладони, и Эни прижалась всем телом к моей спине. Я закрыл глаза. Проклятая боль снова застучала в висках.

«Ты никогда не узнаешь», – ещё раз мысленно повторил я и, натянув улыбку, повернулся.

– Ты написал, что будешь к вечеру, – сказала жена. – Но я всё равно ждала тебя.

Я подхватил её на руки и, не говоря ни слова, понёс в спальню. Бросив на кровать, я стал рвать на ней одежду и осыпать её поцелуями. Она отвечала жарко и страстно, и я совершенно потерял над собой контроль. Словно дикий зверь, я набросился на неё, не обращая внимания на слабые сопротивления.

– Северус, больно! – вдруг воскликнула она.

Это отрезвило посильнее ледяного душа, я отстранился и взглянул на неё. Она улыбнулась, обхватила меня руками и заставила перевернуться на спину.

– Ты какой-то дикий сегодня, – лукаво сказала она. – Позволь, я сама.

Она целовала меня так нежно, что я позабыл обо всём на свете. Абсолютно всё ушло на второй план и осталось там, подобно кошмарному сну. Меня закружило и унесло небывалое наслаждение.

Когда эмоции постепенно угасли, я прижал её к себе и спросил,

– Где ты этому научилась?

Она ткнула меня пальчиком в лоб и ответила,

– У тебя, глупый.

Мне снова стало хорошо и спокойно, словно всё неправда и я вообще никуда не уезжал.

Глава 12

Утром я не застал Эни дома, в кухне на столе она оставила завтрак, а рядом с ним записку, что ей необходимо пораньше быть в Министерстве. Я вздохнул, поел и отправился на работу.

Я чувствовал, что теряю контроль над ситуацией, он выскальзывал из моих рук, как русалочий хвост. Невозможно понять, что произошло с женщиной, которую, как я думал, я успел выучить за эти годы. Восемь лет она почти не перечила мне. Восемь долгих лет я был уверен, что знаю, где она и что делает. Я привык, что она всегда дома, всегда рядом, даже если отправляется в страну своих грёз, воплощая их на холсте. Теперь же мой устоявшийся мир вдруг решил перевернуться с ног на голову, кроме того меня начало преследовать предчувствие близящегося краха. Это выбивало из колеи сильнее, чем бунт Эни. Всё, что я с дотошностью ювелира выстраивал в строгом логическом порядке вдруг пошло наперекосяк, совершенно не спрашивая моего согласия, и в первый раз я не представлял, как в короткий срок вернуть это обратно. Воистину нет ничего более подверженного спонтанному хаосу, чем женщины.

Погрузившись в свои мысли, я вошёл в кабинет и сразу заметил на столе заявление об уходе.

«Ну что же, это к лучшему, – подумал я. – Хорошо, что Вы не глупы и избавили меня от необходимости принимать такое решение самостоятельно».

Я поставил свою роспись и дописал: «Разрешаю покинуть отдел немедленно».

В этот момент в мой кабинет ворвался Кингсли.

– Напали на след «Ривендж»! – крикнул он с порога.

– Раз уж ты здесь, тебе не составит труда это подписать? – я протянул ему пергамент.

Он быстро пробежал глазами заявление.

– Что случилось? – он был очень удивлён.

Я пожал плечами.

– Нехорошо разбрасываться ценными кадрами, Снейп, – покачал он головой, но всё же поставил свою подпись.

– Так что ты там говорил? – спросил я.

– Ах да, я говорил, твои напали на след «Ривендж», мне только что сообщил Аврорат.

– Кто это – мои? – я недоумевал. – Я не отдавал такого приказа.

– Твоя жена вчера утром выследила одного из них и сообщила нам о его местоположении.

– Эни? Где она?

– Она сейчас там.

– Ты сума сошёл! – я отпихнул его и помчался в Аврорат.

Ударив в дверь так, что она чуть не сорвалась с петель, я бросился на Гарри и прижал его к стене.

– Где моя жена? – заорал я.

– Я не знаю, профессор, – пролепетал тот.

– Мальчишка, – зарычал я. – Где группа? Группа, которую ты отправил для поимки одного из членов «Ривендж»?

– Э-э, там уже много людей работает, – сказал он, заикаясь.

– Координаты!

Он аккуратно отодвинул меня, взял со стола бумагу и черкнул на ней пару строк, потом повернулся ко мне и жёстко сказал,

– Вам не следует появляться там. Допрос ведут профессионалы, Вы можете помешать.

Я выхватил у него бумагу.

– Обойдусь как-нибудь без твоих советов!

Выскочив из Министерства, я нашёл укромное место и спешно трансгрессировал.

Моему взору открылся вид на старый покосившийся дом. Возле него толпились человек пять из Аврората и трое моих сотрудников. Эни среди них не было. Я уверенно направился к дому, но двое авроров преградили мне путь.

– Простите, мистер Снейп, но в данный момент там проводится допрос.

Я обжёг их взглядом так, что они отшатнулись.

– Кто ведёт допрос? – спросил я холодно.

– Агент Коуган.

– Если допрос ведёт мой подчинённый, Вы не имеете права препятствовать.

Они переглянулись и отошли от двери. Я вошёл и замер в прихожей. Через неплотно закрытую дверь комнаты мне было всё хорошо видно и слышно. В углу на полу сидел крепко связанный маг. Судя по выражению лица, он был сам не свой от страха и даже мелко трясся. Эйвери – мой очень старый знакомый. Я поморщился. Удивительно, как человек остаётся предан тому, кто сам при жизни неоднократно подвергал его пыткам. Возле Эйвери, словно кошка, шипела и выгибалась женщина. Я даже не сразу сообразил кто это, мне никогда не приходилось видеть раньше свою жену такой.

– Ой, Эйвери, – протянула Эни, её голос тоже стал очень похож на кошачий. – Что я вижу, ты боишься меня?

Дрожь мага усилилась.

– Правильно, бойся, – промурлыкала Эни. – Надеюсь, твой страх не помешает тебе рассказать, то, что я прошу.

Эйвери замотал головой. Эни наклонилась к нему и улыбнулась такой улыбкой, что я сам поёжился. Нет, это была не моя жена. Это была абсолютно незнакомая мне женщина, жестокая и беспощадная. Куда делась моя Эни?

– Ты же хорошо знаешь меня, Эйвери, – сказала Эни. – Ты знаешь, как я бываю жестока. Пока я просто прошу, но я ведь могу и потребовать.

Она наставила палочку на Эйвери, он весь сжался и тихо заскулил.

– Итак, я повторяю вопрос, зачем вы следите за Снейпом?

– Ты сама прекрасно знаешь ответ! – выкрикнул Эйвери.

– Да я знаю, – проворковала Эни и хищно оскалилась. – Но я хочу услышать его от тебя.

– Мы отомстим всем, кто предал нас, – завизжал тот. – Мы сотрём их с лица земли!

– Ну, ты-то уже никого не сотрёшь, – Эни снова улыбнулась своей страшной улыбкой и холодно продолжила. – Мне нужны имена и место ваших сборов.

– Ты их не получишь! – пискнул Эйвери.

– Эйвери, – почти мяукнула Эни. – Не лги мне, я же знаю какой ты трус.

– Я знаю, что он твой муж, – крикнул связанный. – Но ты ничего не сможешь сделать, он умрёт!

– Ты знаешь? – Эни наклонилась к нему. – Я даже рада, что тебе это известно, значит, ты понимаешь, насколько серьёзно я настроена.

Я затаил дыхание. Эйвери снова заскулил, но не произнёс ни слова. Эни на пару минут прикрыла глаза, затем произнесла,

– Умные мальчики, поставили окклюменцию, знают тебя. Ну что же, в таком случае я больше не стану мучить тебя ожиданием.

Она выпрямилась и крикнула,

– Круцио!

Эйвери закричал и стал извиваться.

«О, Мерлин, – подумал я. – А я рвался тебя защищать».

– Кричи, – спокойно сказала Эни. – Кричи, как я кричала когда-то. Это ведь ты убил моего мальчика.

– Это Лорд, – завизжал Эйвери.

– Нет, драгоценный, это ты сдал меня, и не последний раз, так?

Она снова приблизилась к нему.

– Больно?

Эйвери засипел.

– Имена и место!

– Я не знаю!

– Круцио!

Эйвери завалился на спину и закричал во всё горло.

– Мне так нравится, – сказала Эни и чуть склонила голову на бок, рассматривая его. – Что я могу это делать бесконечно, пока ты не сдохнешь.

– Тогда ты ничего не узнаешь!

– Но я ведь и так ничего не узнаю. Имена!

Эйвери уставился перед собой невидящим взглядом и зашептал,

– Яксли, Треверс, Селвин…

Он безостановочно шептал имена более десятка бывших Упивающихся Смертью и, наконец, закончил,

– Итон Орнери.

Я вздрогнул. А ведь я сам старался не посвящать этого мальчишку в самые важные дела и поручил недавно одному из агентов как следует покопаться в биографии Итона, значит, предчувствие не обмануло.

– Место сборов! – крикнула Эни.

Тот что-то прошептал, я не расслышал, но Эни видимо поняла и кивнула.

– Ты ничего не сможешь добиться! – вдруг крикнул Эйвери. – Я уже отправил послание. Снейп умрёт, сегодня же!

Запрокинув голову, он зашёлся в истерическом хохоте.

– Ты когда-нибудь слышал, – спросила Эни задумчиво. – Что самки хищных кошек разрывают любого, кто имеет наглость слишком близко подойти к их логову, даже ценой своей жизни?

– О чём ты? – прошептал Эйвери.

– Всего лишь о том, что ты и твои дружки совершили роковую ошибку, ещё тогда, когда только задумали влезть в мою семью.

Она пошла к выходу.

– Пока ты защищаешь его, – завизжал Эйвери. – Он предаёт тебя!

Я видел, как распахнулись глаза моей жены.

– Ты лжёшь, – спокойно сказала она, продолжая стоять лицом к входу.

– Можешь не верить, – сказал Эйвери с насмешкой. – Но у Итона есть все доказательства, он следил за ним в Авиньоне. В ту ночь он спал не один, если это можно назвать спал!

Лицо Эни превратилось в неподвижную маску. Она резко обернулась и направила палочку на Эйвери.

– Давай Бестия, – сказал тот. – Большая честь будет умереть от твоей руки.

– Я не доставлю тебе такого удовольствия, – прошипела Эни и рванулась к выходу.

Я еле успел отступить, она вылетела во двор, не заметив меня, и побежала прочь от дома, крикнув на ходу аврорам,

– Он ваш.

Я ринулся за ней, но мои же сотрудники преградили мне путь и засыпали вопросами, к ним присоединились авроры. Пока я расталкивал их, Эни уже скрылась из виду. Пришлось давать разъяснения, делать бесчисленное количество записей. Это длилось не меньше часа.

Когда авроры вывели из дома Эйвери, он поглядел прямо на меня и расплылся в довольной улыбке. Моя рука сама потянулась к палочке, но кто-то сильно вцепился в неё. Я обернулся.

– Отойдём, – сказал Кингсли, тяжело дыша, на его лице читалось такое беспокойство, что я невольно поёжился.

Я всучил бумаги одному из агентов и последовал за министром. Он отвёл меня на приличное расстояние, сжал моё плечо и сказал,

– Твою жену только что арестовали, Снейп.

– Что?! – внутри всё оборвалось, я уставился на него.

– Она совершила убийство, – быстро заговорил Кингсли. – Она убила Итона Орнери прямо в Министерстве, её взяли на месте преступления. Кроме того, по адресу, который она назвала, как штаб-квартиру «Ривендж», авроры также нашли только десяток разодранных в клочья трупов.

Я покачнулся. Он схватил меня за локоть.

– Нужно немедленно возвращаться, – сказал он. – Пусть заканчивают без тебя.

Глава 13

Гарри нервно постукивал пером по столу. В его движениях ясно угадывалось недоумение, смущение и слабо контролируемое волнение – сейчас ему предстоит допрашивать женщину, которую он безмерно уважал ещё со школы. Вдобавок он сознавал – одно неверное слово или жест и грозный глава Департамента магической разведки сотрёт его в порошок. Но совсем не это было самым страшным, и мысль о Снейпе представлялась даже своего рода отдушиной на фоне того, что он видел перед собой. Он многому научился за эти годы, он умел проникать взглядом под маски притворного безразличия, он провёл множество допросов в своём кабинете, но всегда относился с презрением и брезгливостью к тем, кому задавал вопросы. Сейчас ситуация была совершенно иной, и Гарри не понимал, что говорить и как действовать.

– Мисс Блэкстоун, как же это? – несколько справившись с волнением начал он. – Вы пообещали мне после нападения на Ваш дом больше никаких самостоятельных действий не предпринимать.

Эни смотрела на него прямо и холодно. Выражение её лица пресекало всякие попытки прочитать, что творится у неё на душе, хотя невероятная бледность кожи и тёмные круги под глазами немного выдавали.

– Неужели ты не понял, Гарри? – сказала она безразлично, глядя прямо на него, от чего у того по спине побежали мурашки. – Я солгала тебе.

Гарри шумно выдохнул и продолжил,

– Зачем Вы убили Орнери?

Глава Аврората и сам прекрасно знал ответ, он видел, что сжимал в руках мерзкий Итон Орнери. Аккуратно вынимая из окоченевших пальцев эту страшную находку, он заставил себя не смотреть. Раньше Гарри был уверен, что профессор зельеделия не имеет сердца, потом ему открылась ужасающая правда, и несколько месяцев он отчаянно переживал, что так и не смог извиниться за слова которые бросил ему в лицо. Восемь лет назад он снова встретил учителя и не поверил своим глазам, настолько трепетно этот жёсткий своенравный человек относится к своей семье. Но увидев Эни Блэкстоун, понаблюдав за взглядами, которые она бросала на мужа, за частыми нежными прикосновениями, которых тот кажется даже и не замечал и тихой журчащей речью, он понял, отчего профессор меняется, стоит ему только взглянуть на свою жену. Тогда ей было плохо, но это не мешало ей заботиться о нём больше, чем о себе самой. И потом, когда он снова увидел её через много лет, закрывающую дочь своим телом, он разглядел в мягкой женщине сильного отважного воина, готового отдать жизнь за тех, кто был ей дорог. И вот теперь он обязан задавать вопросы, хотя и понимает, что каждый из них причиняет ей невыносимую боль.

Эни молчала. Он помедлил, от волнения руки затряслись, и Гарри машинально начал обрывать ворсинки на кончике пера.

– Мисс Блэкстоун, я задал вопрос, – произнося эти слова, он возненавидел свою должность, к которой так отчаянно стремился когда-то.

– Он заслужил, – взгляд Эни обжигал нестерпимым холодом.

– Но он бы никуда не делся от нас…

– Я знаю.

– Тогда зачем? – Гарри почти умолял.

– Он заслужил.

– Вы совсем не помогаете мне, мисс Блэкстоун, а между тем я хочу помочь Вам.

Гарри бросил перо и стал тереть висок кончиками пальцев, чуть прикрыв глаза. Он не мог больше выносить её взгляда, казалось, что перед ним не человек, а какое-то странное существо, не принадлежащее этому миру, сотканное из одних только кристаллов льда и, вместе с тем, настолько беззащитное, что хотелось укрыть её чем-нибудь и больше не прикасаться, не говоря уже о том, чтобы продолжать допрос.

– Я не нуждаюсь в помощи, Гарри, – Эни не отводила взгляда, но её пальцы безостановочно мяли кусок пергамента, который она машинально схватила со стола. – Я совершила преступление осознанно и умышленно и не вижу никаких препятствий к тому, чтобы отправить меня в Азкабан.

Гарри заставил себя снова взглянуть на неё и тихо проговорил, специально использовав в обращении то имя, которым она пользовалась когда-то в школе,

– Профессор Аттист, Вы учили меня понимать красоту, стремиться к цели и никогда не отступать на пути к мечте. Я всегда следовал этим советам. Потом я побывал у Вас в доме и понял, как много для Вас значит семья. Теперь же я Вас не узнаю.

Гарри устало провёл рукой по лицу и посмотрел на чистый лист, в который он всё ещё не внёс не единого символа. Чётко выговаривая каждое слово, как будто хотел, чтобы она поняла, насколько ему небезразлична её дальнейшая судьба, он сказал,

– С Вами должно было произойти что-то действительно страшное…

Эни глянула на него сверху вниз и разорвала мятый пергамент.

– Если Вы хотите залезть мне в душу, мистер Поттер, то оставьте попытки, Вам не найти там ничего интересного. Я – убийца и моё место среди убийц. Если не верите, поднимите архив. Вы увидите, что когда-то я без тени сомнения прикончила пару ни в чём не повинных людей.

Гарри поцокал языком, сгрёб пачку документов, аккуратно сложенных на краю стола, и начал нервно перелистывать страницу за страницей.

– Ох, профессор, как же с Вами тяжело. Неужели Вы думаете, что я не читал дела, не опрашивал свидетелей и не знаю, что на самом деле случилось тогда?

Он выхватил один лист, взял его за уголок кончиками пальцев, и расположил так, чтобы Эни хорошо видела.

– Вас просто подставили.

– Это не имеет никакого значения, мистер Поттер, – Эни отмахнулась от страницы, будто та была всего лишь глупым недоразумением. – Я повторяю Вам, я убийца и стану убивать, поэтому Ваш долг – изолировать меня от общества.

– Я отлично знаю свой долг, мисс Блэкстоун, – Гарри нахмурился. – Но я неплохо знаю и Вас, а также знаю, что Вы значите для профессора Снейпа, и если бы мне пришлось доставать Вас с того света, поверьте, я сделал бы это.

Эни зажмурилась и закрыла лицо руками, ей мучительно хотелось прервать этот разговор. Приходилось прилагать нечеловеческие усилия, чтобы не кричать. Она потёрла лицо ладонями, как бы приводя себя в сознание, и добавила ещё немного твёрдости в голос.

– Прости, Гарри, я уважаю твои чувства, но ты смотришь только на поверхность, я же привыкла докапываться до сути, поэтому от настоящего момента ты не услышишь больше ни слова от меня.

– В таком случае, – Гарри поднялся. – Мне придётся оставить Вас здесь одну на всю ночь. У меня много работы, а Вам следует отдохнуть перед судом.

– Почему не в камере?

Эни была удивлена. Всё, что происходило, шло вразрез с установленными правилами, хотя Поттер никогда особо и не чтил эти самые правила, но он уже не в том положении, чтобы вот так просто нарушать их.

– Вы сказали – больше ни слова, вот и следуйте сказанному! – жёстко отчеканил Гарри.

Эни хотела напомнить, что это должностное преступление, и она не считает себя вправе стать причиной взыскания, которое обязательно последует за его опрометчивыми действиями, но Гарри уже покинул кабинет и запер его снаружи.

Посидев немного в кресле и поблуждав бесцельным взглядом по стенам кабинета, Эни посмотрела в окно. Небо пестрело звёздами, словно кто-то рассыпал пригоршню сверкающих камней на тёмную материю, а в самом центре мягко сиял небольшой лунный диск неправильной формы. Сама не зная для чего, Эни поднялась и переместилась к окну, забравшись с ногами на подоконник. Она подставила лицо лунному свету и мысли, уже не натыкаясь на преграду, сплошным потоком потекли в её сознании.

«Вот и всё, – подумала она горько. – Твоя история окончена, Эни. Но признайся, она была безумно красивой. Где-то в глубине души ты всегда знала, что так будет. Просыпаясь ночами от страшного предчувствия, ты утыкалась в плечо спящего мужа и сжимала его руку так сильно, как только была способна. Ты умела видеть суть, а потому знала, что он прикипел к тебе от одиночества и отчаяния. Знала, но отказывалась принимать. Ты прощала и позволяла ему всё, пока, наконец, не превратилась в одну из его вещей, которые он бережно хранил в доме. Вещь ведь тоже можно любить, не так ли? Но и тогда ты не остановилась, а просто задушила его своей любовью».

Эни вонзила ногти в ладони и крикнула луне, словно отражалась в ней, как в зеркале,

– Это ты во всём виновата, Эни!

Слёзы заструились по щекам, противно защипало в глазах, а мысли продолжали бешено плясать на углях её души, заставляя тело содрогаться от горя. Одним быстрым движением она утёрла слёзы, вскинула голову и закрыла глаза, покоряясь шепчущему в голове голосу.

«Сегодня, ты сделала всё, чтобы их история оставалась такой же прекрасной. Ты убила. Растерзала всех, кто хотел отнять их у тебя. Разумеется, кто-то ещё остался, но теперь это только трясущиеся глупые людишки, с которыми Аврорат справиться без труда».

Воспоминания растолкали безумный хоровод размышлений, Эни брезгливо поморщилась.

«Итон Орнери – наглый, злобный мальчишка, тыкающий пачкой колдографий тебе в лицо. Ты не собиралась лишать его жизни, а он вдруг сказал, что ещё сегодня прикончит твоего мужа. Конечно, он лгал, но слова смертельного заклятия сами слетели с губ и теперь, его родителям уже не объяснишь причины смерти их ребёнка. А это значит, что ты тоже отняла у кого-то самое дорогое и должна ответить за то, что сделала».

На грани абсолютного безумия, уже не справляясь с рвущими сознание в разные стороны мыслями и непреодолимым желанием стереть навсегда собственную память, яростно наскакивающую и терзающую уже и без того кровоточащее сердце, Эни, не меняя позы, просидела до самого утра, пока за ней не пришли.

* * *

Я исступлённо метался по кабинету, пытаясь придумать хоть какое-то логическое объяснение всему, что произошло за последние несколько часов, а Кингсли стоял, оперевшись на дверь, и уговаривал,

– Потерпи, Северус, Аврорат делает всё, чтобы собрать побольше доказательств невиновности твоей жены до суда.

Они собирают доказательства, а что делать мне? Всё произошло настолько стремительно, что я не успел даже осознать всю тяжесть ситуации. Первым делом, прямо на глазах у министра я сгрёб в кучу все последние приказы и одной вспышкой спалил их дотла. Ну, должно же быть хоть что-то, что даст мне надежду на удачное разрешение дела. Я вспомнил об Эни. Прошла целая ночь, которую она провела вдали от меня.

– Я хочу видеть жену! – выдохнул я.

– Это невозможно, – министр очень старался выглядеть спокойным, но его губы предательски дрожали, а руки до побелевших костяшек сжимали ручку двери за спиной.

– Вы что, заперли её в Азкабан? – я чувствовал, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. – Но вы же знаете, что она погибнет там!

Я бросился на Кингсли с намерением заставить его силой организовать встречу с Эни, когда раздался стук в дверь. Министр увернулся от меня и впустил стучавшего. На пороге появился Поттер. Он прижимал к себе объёмную пачку документов, и, пройдя через кабинет, водрузил её мне на стол.

– Вот, мистер Снейп, – сказал он. – Мы собрали всё. Надеюсь, этого будет достаточно.

Он посмотрел на меня и нервно передёрнул плечами, потом устремил взгляд куда-то в сторону и, вынув из кармана пачку колдографий, протянул их мне, сопроводив свои действия несколько сбивчивым пояснением,

– Это я вынул из рук Орнери. Я запретил своим людям смотреть и сам не знаю что там, но подумал – Вы захотите узнать.

Я выхватил колдографии и отошёл к окну. Эйвори не лгал – доказательства налицо. Меня будто кто схватил за самый край души и резким рывком вывернул её наизнанку. Конечно, Эни уже видела эту мерзость.