Текст книги "Вестница скорби (СИ)"

Автор книги: Gina Wolzogen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Почерк был тот же самый, что и в первом письме, значит, пишет один и тот же. Мало ли, вдруг Солас ошивается неподалеку и узнал о моем тайном друге? Но нет, письмо даже не имело запаха магии. Отлично. Я обернулась и заметила, что на дереве действительно весит карта, которая приведет меня к цели. Странно, как мой таинственный помощник делает свою работу? Я ведь его ни разу не почуяла.

Судя по карте, далеко забросил их Солас. У меня не было выбора, как пойти туда, тем более я выносливее, чем человек. Выносливость поможет мне перебраться в горы, взойти на вершину.

Так и начался мой путь. Я шла среди снега и часто обнаруживала следы людей, вернее Инквизиции. Они ушли отсюда утром, добрались они, видимо, недавно. Теперь мне оставалось бегать по их следам. Один раз я даже словила запах Каллена и, вспомнив о нём, застыла. О, мой бедный Каллен! Как ты там? Наверное, Солас такое ему наговорил… нет, нет, любимый! Надеюсь, ты не веришь ничему, что там сказал этот проклятый эльф. Хотя… Ему все поверили, наверняка. Я сжала руки в кулак. Ну, попадись, эльф, и я сотру тебя в порошок.

Мой путь продолжился. Я следовала примечаниям на другой стороне карты, которые сделал этот Ф. Он дал мне пару советов, которые оказались полезными. Я поднималась по горам, пытаясь не потерять карту. Мне удавалось покорять их вершины. Скайхолд возвели хорошо и надежно с точки зрения войны. Людям придется долго подниматься по горам, чтобы достичь его, а вот мне хватит меньше часа. Добравшись до Скайхолда, я восхищенно вскрикнула, увидев какой он большой. Скайхолд являлся замком-крепостью и был очень огромен. Солас все-таки отдал им великую крепость и, наверное, такую же красивую изнутри. К ней вел мост, и он был опущен. Я пошла вперед по этому мосту. А затем, попав на другую сторону, уставилась на решетку. Через неё я увидела воинов и… Каллена. Он возвышался над картой, которая лежала на ящиках. Моё сердце забилось ещё сильнее. Каллен!

Вопреки ожиданиям его лицо выражало полное спокойствие. Не просто спокойствие, оно сохраняло абсолютную неподвижность, словно статуя. Если он и беспокоился обо мне, то никак этого не показывал. Неужели он не имел ко мне теплых чувств? Вернее, ненастоящих?

Я дотронулась до решетки, смотря на мужчину со слезами на глазах. Каллен не видел меня, ведь стоял ко мне спиной. Бойцы были слишком заняты обсуждением. А что если я ошибалась все это время? Что если Каллен не питает ко мне ничего кроме похоти? Он очень милый мужчина и… Я влюбилась в него. Наверное, это глупо, потому что я не человек. Он не может любить чудовище. Может, Солас и прав. Я опустила глаза и разжала руки. Может, лучше уйти и никогда не показываться?

– Создатель! Матрель… Матрельхельд… – послышался испуганный и в то же время радостный голос.

Я подняла глаза. Каллен стоял лицом ко мне, держась за сердце. Его глаза выражали высшую степень радости. Он весь сиял от радости и возбуждения и едва мог стоять на одном месте. Он нервно топтался, не зная, что сказать и сделать. Приказав открыть ворота, он выбежал ко мне и обнял. Его объятия были крепкими, такими, какими и должны быть. Я сразу же забыла о своих недавних мыслях и уткнулась в грудь мужчины. Я терлась щекой об его грудь, всхлипывая от радости.

– Милая моя, я думал, что ты умерла. Я был готов забыть тебя… я… О, Матрель, я даже сейчас не могу поверить, что ты жива! Солас так убедительно говорил о твоей смерти, что мы поверили… – в голосе его послышалась печаль. Казалось, он сожалел об ушедшем времени, как будто мир с тех пор потерял невинность.

Я подняла голову и с пониманием посмотрела на Каллена. Он так предано на меня смотрел и в то же время виновато, будто должен был ещё тогда раскусить Соласа. Он не мог ещё что-то говорить, а лишь обнимал меня. Я поддалась вперед и поцеловала его. Поначалу Каллен сопротивлялся. Он хотел вырваться, весь напрягся, ведь не ожидал, что я это сделаю. Я схватила мужчину за руки, настойчиво двигаясь во рту языком. Каллен перестал сопротивляться, хотя до сих пор напрягался и действовал по инициативе. Не могу понять, почему я влюбляюсь в человека, и совершенно не представляю, что значит уметь любить. Я не помню, чтобы кого-то любила, хотя, сказать честно, вообще мало что помню. Пусть Каллен будет моей первой любовью. Но первая ли я у него? Хотелось бы верить, хотя что-то внутри знает отчетливо, что это не так. Я не первая любовь этого мужчины, но надеюсь, что вечная и последняя.

Я оторвалась от Стентона и взглянула на его лицо. Он покраснел и очень сильно. В глазах его читался какой-то дикий страх и мысли о бегстве вдруг посетили меня, однако мысли не были моими, они принадлежали бывшему храмовнику. Чего же он боится? Меня? Близости? Любви?

– Чего ты боишься, милый? Боишься познать любовь? Ощутить её? Ведь у нас одна жизнь. Один шанс побыть собой. Познать радость. Познать любовь. А потом всё кончается, – сказала я, нехотя отпустив его руки. Он не убежал, но мне казалось, был к этому близок. Каллен боролся с собой. Ему было трудно сделать какие-то шаги в мою сторону, ведь в любви он был совсем слаб. Его глаза метались то ко мне, то в землю, то он их отводил вовсе, чтобы скрыть от меня.

– Мы превращаемся в прах, но наши слова и наши дела живут вечно, – подтвердил Каллен дрожащим голосом.

Я не ждала от него каких-то шагов, ведь сейчас он весь раскрылся передо мной. Такой красивый, большой и сильный, как дракон, но внутри хрупкий и пугливый, как заяц. В чувствах он заяц, а на войне дракон. Я не винила его за это, ведь как можно обвинять человека в том, что он просто стесняется своих чувств, а также познавать любовь и считает её чем-то недоступным. Я хотела исправить этот недочет, превратив зайца в детеныша дракона. Пусть его чувства будут искренними, а смелость небольшая, но ведь потом оно перерастет застенчивость, и страха перед нежными чувствами не будет.

– Надо постараться не забыть эти минуты, чтобы было что вспомнить, когда все станет плохо. Они ведь для тебя сейчас настоящая реликвия, правда? Настоящее богатство. Я хочу, чтобы эти минуты были часты у нас и знаю, что этого хочешь и ты, но боишься. Не надо, убери страх, он поломает тебе все прекрасное будущие. Потерять любимого человека – это страшно, но еще страшнее так никогда его и не встретить, понимаешь? – я пыталась подбодрить его, хотя на моего любимого плохо это действовало. Каллен явно почувствовал, как страх и недоверие сковали его тело, ведь он просто не мог сдвинуться с места, окаменев. Мой любимый ещё сопротивлялся моим убеждением. Он понимал всю суть и то, что я вроде как и права, но старые привычки и убеждения мешали ему принять новое.

– Всё, что мы принимаем за любовь, на самом деле – что-то совсем другое, болезнь какая-то. А на самом деле, любовь – это когда ты хорошо спишь, это когда ты находишься в настоящем покое, которого и быть не может без настоящей любви, – возразил он неуверенно.

Я смотрела на него с жалостью, пытаясь понять, почему он так смело поступал раньше, а сейчас просто развалился на части. Мы были наедине, может это его и смущало? Мне не нравилось также суждение о любви у Каллена, ведь оно какое-то неправильно, чахлое и старое. Почему я, существо вообще не понимающее что такое любовь, вдруг так смело выступает против человека, который за все эти годы познал массу любви, но при этом остался немощен в чувствах. Разница не в том, кто мы, разница в том, как нам давали эту любовь и кто. Бывают дни, когда человек вселяет в меня ужас.

Каллена надо было сбить с ложного пути, чтобы это не обратилось против него. Если он будет вечно так скитаться и убегать от каждого следа любви, то вряд ли его жизнь будет счастливой.

– Ты не прав, Каллен, любовь не то, что ты сейчас назвал. Я хочу показать тебе истинную любовь. Я знаю, что она в тебе ко мне есть, определенно, но зачем её топить? Зачем её губить? Ты убиваешь в себе прекрасное чувство, а ведь потом будешь страдать и жалеть. Я не хочу тебе зла, не хочу делать тебе больно, но если придется, я сделаю, лишь потому что хочу помочь прекрасному чувству вырасти. Слишком долго ты его травил, а ведь если ты его в конец уничтожишь, то образуется дыра, пустота. И она тебя поглотит, уничтожит. Я не знаю, откуда мне это известно, но, во всяком случае, мне кажется, что под конец жизни ты просто собьешься с пути и сойдешь с ума ото всех мыслей, которые вылезут из пустоты и загрызут тебя. Любовь от многого спасает, очень даже. Я тебе покажу, обязательно, – прошептала я, ласково улыбнувшись. Каллен что-то собирался сказать. Он топтался на месте, не зная, что делать, ведь осознал мои слова полностью и вник в них хорошо.

Я втянула в себя воздух. Похоже, Резерфорд потел, даже на лбу я видела капельки пота. Сердце его не находило себе место.

– Матрельхельд! Создатель… но нам сказал Солас, что ты мертва! Неужели этот эльф нас обманул? Да ещё и исчез, – послышался голос Кассандры.

Каллен, что неудивительно, сразу же сослался на какие-то дела и буквально сбежал от меня.

Его спасла Кассандра. Хорошо, пусть один раз она его спасет, но во второй ему уже никто не поможет.

========== Я их герой ==========

Кассандра встретила меня с неумолимой радостью, и это было приятно. Мне хоть кто-то рад.

Мы шли с ней к самому замку. Кассандра показывала мне тут всё. Места было много, но все было заброшенным, и предстояло много работы.

– Солас сказал нам, что тебя убили. Каллен больше всех упал в уныние. Он сидел в лагере и просто не мог сдерживать слезы. Ему было по-настоящему плохо. Солас выглядел каким-то радостным, хотя никто на это не обратил внимания. Ты говоришь, он запер тебя в храме, дабы оградить от нас? Что за сумасшедший эльф! До твоего прихода он себя тихо вел и никому не мешал, редко где участвовал, а теперь… я даже не знаю, что сказать, Матрель. Эльф ушел, как только открыл нам дорогу и привел сюда. Не знаю, вернется ли обратно, но если так, то будем разбираться, – Кассандра остановилась возле лестницы, которая вела в замок. Здесь было красиво, несмотря даже на мусор и пыль. Мне нравилось это место. – Зачем ты нужна Корифею?

Я посмотрела на неё, понимая, что мне не очень хочется рассказывать о Корифее. Из-за него мне пришлось погубить всё Убежище!

– Какая разница, зачем я ему? Он чудовище и безумная тварь, которая хотела покорить меня. Он называет себя новым богом… Вообще чушь, Кассандра. Я его не понимаю, но Солас почему-то сказал, что я могу его убить, вернее, могла тогда. И почему он был в этом уверен?

– Над этим стоить поразмышлять, и все же разница есть. Он видит в тебе то же, что и мы, и рука твоя тут ни при чем. Твоя решимость помогла нам залатать небо, а храбрость – спастись из Убежища, – она пошла дальше и ступила на лестницу. Самое странное, что внизу была куча людей, включая дипломата и военного советника. Каллен предупредил всех и собрал за такой короткий срок людей? Хотя они все на виду. К нам подошла Лелиана с огромным и красивым мечом с драконьей головой на рукояти. Я посмотрела с удивлением на Кассандру. Как они смогли сразу же организовать это всё? Значит, Каллен верил и ждал меня? Он знал, что я приду или как? Не понимаю.

– То, что тварь выбрала тебя своим главным врагом – показатель твоих заслуг. Все это знают. Инквизиции нужен предводитель: тот, который уже её ведет.

Я посмотрела вниз на людей. В их глазах было восхищение и любовь. Они признали меня и надеялись, что я сделаю Инквизицию мощной, такой, которая сможет решать судьбы людей, а также защищать их. Я внезапно вспомнила о лошадях во Внутренних землях. Надо кого-нибудь послать за лошадьми.

Я вдруг поняла, сколько ответственности на мне лежит. Я стану Инквизитором, и на мне будут лежать многие обязанности. Я буду вынуждена делать что-то для людей и так, чтобы они не отвернулись от меня. В общем-то, я буду их рабом.

– Вы предлагаете это существу с неизвестной историей? Ведь я лишь похожа на человека, но не являюсь им. Разве я могу решать судьбы всех, когда сама являюсь неизвестно чем? – я выжидающе посмотрела на Кассандру. Большинство людей не знают о том, кто ими будет править. Я хищник среди травоядных, и только запах крови привлекает меня в жертвах. Я в любой момент могу сорваться на человека и съесть его. Конечно, я часто отвергаю эти мысли, но это правда. Хищнику нельзя брать власть над жертвами, иначе он просто всех забьет.

Но все-таки я была разумнее любого хищника на земле, так что сопротивляться голоду и искушению могла. Человеческая кровь иногда манила меня, в основном, в период истощения. Но я никогда не кидалась на людей и не пила их кровь, а также не ела их мяса.

– Мне было бы тяжело отдавать такую власть кому угодно, но я верю, что это единственный путь, – Кассандра стала спиной к толпе, а я посмотрела на Лелиану, которая опустив голову, держала на ладонях меч.

– Они последуют за тобой. То, что ты существо неопознанное, неведомое и другое, – для них лишь знак того, как вы возвысились волею Андрасте. Как это примешь ты и куда нас поведешь – решать только тебе.

Я посмотрела на меч. Кассандре было нечего больше сказать, и настало время взять власть в свои руки.

Собрав уверенность в кулак, я стала произносить свою речь:

– Нас должны заботить порядок и спокойствие в этом мире, а не в грядущем. Я не “избранная” и поэтому сама избрала путь, по которому мы придем к победе, – я посмотрела на Кассандру, ведь у меня закончились слова.

Я мало говорила народу и не хотела давать им ложные надежды. Я попробую исполнить то, о чем только что говорила.

– Куда бы ты ни вела нас. Наши люди знают? – обратилась Искательница к народу.

Жозефина быстро закивала. Её губы растянулись в радостной искренней улыбке. Она была счастлива.

– Да. А скоро узнает и весь мир, – гордо заявила она, не сводя с меня глаз.

Очень хорошо, что наши отношения с ней наладились.

– Командир, последуют ли они за предводительницей?

Каллен ничего не ответил, лишь повернулся к народу.

– Инквизиция! Пойдете ли вы за своей предводительницей? Пойдете ли вы в бой? Победим ли мы? Ваша предводительница! Ваша Вестница! Ваш Инквизитор! – Каллен выхватил меч и повернулся ко мне, подняв его прям на меня, будто призывает всех меня уничтожить, во всяком случае, это я поняла так. Люди восхищенно и радостно кричали, поднимая сжатые кулаки вверх. Они доверяли мне свою жизнь, доверяли всё то, что было им дорого.

Я знаю, что наши эмоции, какими бы прекрасными они ни были, исчезают без следа… а значит, в один миг так бесследно могут исчезнуть эмоции радости у этих людей. Они доверяют мне сейчас, любят меня и почитают, но если я завтра что-то сделаю не так, то они просто меня свергнут или уничтожат. Не скажу, что я боюсь всех этих людей, но мне страшно за то, что люди так резко могут измениться в себе. Каллен тоже человек, и он может быстро изменить своё мнение и в любой момент посчитать меня монстром и существом, которое не должно жить на этой земле. Хотя Каллен и видел, как я ем, и что я ем. Любой человек здесь, узнав это, попросту отвернулся от меня, назвав лживым чудовищем. А Каллен… надеюсь, он не предаст нас обоих. Часто случается, что люди просто вынуждены принимать перемены, подстроенные судьбой, но мои перемены были бы одни: война.

Они воевали бы со мной, а узнав, что я сильнее их втрое, сбежали. Я не хотела войны, боли, страха, бегства. Не хочу рушить чужие судьбы, я не демон, который только и жаждет высосать из людей жизнь. Каждый новый день мы строим планы на будущее. Но у будущего могут быть свои планы на нас.

Я подняла меч так же, как это сделал Каллен. Люди ещё больше радостно кричали, а я думала о том, как же хрупки человеческое мнение и чувства. А больше всего эмоции.

Люди любят войну, потому что мир слишком скучен, поддерживать его трудно. Но когда дело доходит до самой войны, все её проклинают и ненавидят. Люди слишком странные, и я не могу их понять. Но я пытаюсь, пытаюсь стать одной из них. Иногда смотрю на людей и пытаюсь принять их ближе, чем просто как кого-то прохожего. Представляю, как сильно они кого-то любят, или как много боли они перенесли. Я выгляжу, как человек, вернее, выглядела. Сейчас моя рука почернела, зубы далеко не такие, как у людей. А сила… какая сила внутри меня! Не думаю, что люди такую ощущали когда-нибудь. Я слышу её, как она там бьется внутри меня, ждет своего великого часа. Может быть, Солас был и прав, сказав мне тогда, что я могла бы убить Корифея. Да, я, наверное, могу его убить, но дело в том, что не знаю как. Сила во мне могущественная, она как инструмент, только пользоваться им я не умею. Если не умею, значит, она вряд ли мне чем-то поможет. Некоторые вещи я делаю на уровне инстинкта, ведь когда теряешься в своих мыслях, надо довериться своим инстинктам. Не думаю, что инстинкты убили бы такого крупного врага, но, по крайней мере, они не дали мне умереть. Главная их задача в том, чтобы защитить меня от смерти, а не помочь убить какого-то там лживого бога.

Очень жаль, что я не умею пользоваться собственной силой, только некоторыми её частями. В моих руках такое могущество, и оно увядает от того, что им не пользуются. Правда сила не переменная, она никуда от меня не уйдет и будет всегда во мне, даже если пройдет очень много лет, а я так ни разу и не употреблю её.

Я не доверяю себе, потому что не знаю себя вовсе. Память наша вообще лжет, давая возможность выжить, – старается смягчить невыносимое, покрывая его налетом забвения. Я мало помню из того, что происходило, ведь чувствую, что моя жизнь была очень насыщенной, и один день был совсем не похож на другой. Но вспомнить что-то конкретное не удается. Она во мне есть, только вход туда закрыт. Воспоминания под замком. И где же достать ключ?

========== А ты пройдешь со мною до конца? ==========

Где Страх, шурша, меж сосен бродит,

Где Мрак, сбиваясь черной тучей,

Все поглотить, поймать норовит?

А ты пойдешь со мною в ночь,

Где только я. И ты. Пороки наши.

Где каждый каждого не прочь

Загрызть? Ну что ж, попляшем?

А ты пойдешь со мною в даль,

Где дождь, что смоет все на свете

Где только серый наш февраль,

Оценит все старанья эти.

Ты полетишь со мной ввысь,

Где сердце бьется сумасшедше,

Где облака в одно сошлись

Где все не так, как было прежде?

А ты сопьешь со мной до дна

Все горести, печали и невзгоды?

Поверь, моя душа полна,

Чтоб оценить достойно смог ты.

А ты готов со мной и до конца

Пройти, не боясь и не дрогнув.

Прошествовать, не потеряв лица?

Подумай, ты серьезно смог бы?

(Cheshurskiy kot)

Запах древесины заполнил всю эту комнату. Он врывался в легкие, гостил там и оседал пылью. Мы стояли в той части замка, где будет тронный зал. Как главному инквизитору, мне поставят трон. Справа комната, в которой будет восседать Жозефина, дальше по коридору ещё одна, где в свою очередь будет проходить военный совет.

Пока что это небольшие планы, а сейчас тут лишь груда досок, мусора и пыли. Сколько же всё-таки работы.

– Значит, здесь всё начнется, – прошептала я, осматривая помещение. Комнаты просторные, места намного больше, чем в Убежище. Это же целый замок, а не убогая какая-то церквушка.

– Началось всё во внутреннем дворе, а здесь мы будем претворять обещанное в жизнь, – поправила меня Лелиана.

Я повернулась к моей тройке советников. Каллен до сих пор смущался того, что я ему говорила тогда. Краснел.

А вот две девушки были в недоумении, ведь не понимали, отчего он там краснеет.

– Но как? Мы ничего не знаем о Корифее, – вступила в спор Жозефина.

Неужели она будет вести переговоры не только с людьми? Хотя её учили исключительно с людьми. Она всегда вежлива. Мне это нравилось. Но попадись нам какой-нибудь более разумный демон среди остальных, то как бы с ним решался вопрос?

– Корифей может напасть на нас здесь? Нельзя, чтобы повторилось всё то, что произошло в Убежище, – я посмотрела на Каллена, ожидая пока он что-то скажет. Он, как военный, может осмотреть замок и понять, сколько тот выдержит при нападении. Я, к примеру, ничего такого не понимаю, да и мне всё равно.

– Скайхолд достаточно крепок, чтобы выстоять против Корифея. После такого отпора с одним только требушетом я бы на его месте воздержался от штурма, – мужчина взглянул на меня.

Здесь, среди посторонних, он не боялся меня, вернее, не так стеснялся, как в одиночестве. Я бы хотела, чтобы Каллен стал более храбрым в чувствах и не боялся показывать их на публике. И что тут такого катастрофического?

– У нас одно преимущество: мы знаем, каким будет следующий ход Корифея. Солас говорил, что этот демон начнет захватывать юг Тедаса. Эльф сказал, что он убьет Селену, чтобы с нами было намного легче расправиться, – сказала Лелиана, посматривая то на меня, то на Каллена.

Значит Солас ещё и это предугадал? Интересно. А откуда он знает? Кто ему поведал? Не в сговоре ли он с этой тварью? Хотя это может показаться ложью, но все-таки слишком похоже на правду. Селена императрица, а если её убьет такой как Корифей, сколько смятения это породит…

– Станет Корифей богом или нет, но ему будет по силам завоевать весь юг Тедаса, – подтвердила мои мысли Жозефина.

Лелиана громко вздохнула. Слишком много на нас взвалилось.

– Узнать бы побольше о том, с чем имеем дело.

Я кивнула. Сейчас любая информация могла бы нам помочь. Но вот вопрос в том, кто же может нам её предоставить.

– Я знаю того, кто бы мог нам в этом помочь, – послышался знакомый мужской голос. Я повернулась в сторону двери. К нам шел Варрик, радостно улыбаясь. Не знаю, как другие, но вот этот ни капли не пострадал. Ещё мне надо узнать, как чувствуют себя остальные. Пожалуй, проведу обследование замка.

– Все так вдохновляюще себя вели, что это мне кое-что напомнило, и я послал весточку старому другу, – Варрик подошел к нам ближе и став напротив меня, остановился. – Он в прошлом уже имел дело с Корифеем и может лучше понять его действия. Он сможет нам помочь.

Естественно, это заинтересовало всех. Мне было интересно узнать, что же это за человек такой или не человек, разницы нет. Главное, что этот самый его друг сможет нам помочь.

– Никогда не откажусь от новых союзников, представьте нас друг другу, – с улыбкой сказала я.

– Лучше не выставлять это напоказ, чтобы не поднимать шума. Давай вы встретитесь тайно на крепостной стене?

Я с подозрением смотрела на него. Что же там за такой гость?

– Доверься мне, там всё не так просто, – заметив мои подозрения, сказал Варрик.

А затем он ушел. Советники стояли около меня, и никто не смел расходиться.

– Ну что ж, мы готовы приступить к любой из двух задач.

– Одно скажу точно, если этот человек тот, о ком я думаю, то Кассандра Варрика убьет, – сказала Лелиана, а затем направилась к выходу.

Жозефина пошла туда, где ей отвели кабинет. Остались я и Каллен.

– Столько надо тут ещё сделать, Матрель. У нас по горло работы. Я на какое-то время усилю охрану и дозор. Если Корифей нападет, то мы дадим ему отпор. Несомненно, – он только собирался выскользнуть из тронного зала, но я вовремя схватила его за руку. Он не уйдет.

– Куда пошел?! Каллен, мы ещё не разобрались в наших чувствах. Я вот тебя люблю, а ты… Ты меня любишь?

Каллен в страхе смотрел на меня. Наверное, если бы я вызвала его на бой, ему было бы намного легче, однако я заставила его проявить свои настоящие чувства ко мне.

По лицу Каллена, словно волны, пронеслись, быстро сменяя друг друга, самые разные эмоции: гнев, ненависть, страх, коварство и, наконец, стеснение.

– Я… я… Матрель, я… может… да, я люблю тебя, Матрель. Я люблю тебя глубоко и сильно и не могу… не могу жить, зная, что ты там где-то далеко. Не хочу уходить… хочу, чтобы мы были вместе, хотя бы иногда проводили время вместе. Без тебя я просто сам не свой. У меня появляются какие-то эмоции, чувства чужие и в то же время свои, родные. Я не понимаю многого, что твориться со мной теперь. Раньше я был влюблен, но, оказывается, ошибался. Сейчас я влюблен, а тогда лишь симпатизировал. То была запрещенная и безответная любовь, и я просто… не мог и стыдился. А теперь вроде бы всё повторяется, и в то же время все по-другому. Я не знаю… я потерян в любви к тебе. И не знаю, что меня заставляет говорить такую смелую и длинную речь… я сам не свой, не узнаю себя, и что же меня изменило? Разве можешь ты даже изменить мои чувства и моё сознание? Не верю, но это тебе удалось, – мужчина разглядывал меня с непонятным восхищением и оттенком столь же непонятной мне грусти.

Я мягко улыбнулась ему и немного ослабила руку. Мой любимый покраснел, но высказал приятные мысли. Мне было тепло от такой речи. Я отпустила его руку и со слезами на глазах отвернулась. Он говорил мне то, что пока никто не сказал. Это было так проникновенно и внезапно, что я поддалась слезами во имя счастья. Я плакала, не зная, что сказать.

Мужчина, заметив, что я плачу, переменился в лице. Он больше не стеснялся.

– Матрельхельд? Что-то не так? Милая, если я тебя как-то задел, скажи. Я просто… ну… понимаешь… говорю, что первое пришло в голову, – он смотрел мне в глаза, не понимая, что не горе меня подкосило, а совершенно противоположное чувство.

– Каллен, я просто счастлива, и ты не должен себя за что-то винить, ну лишь за то, что влюблен в меня. Я знаю, что тебе было трудно всё это говорить, но ты говорил искренне. Я люблю честность, особенно если она заключена в любви. Пусть ты любил до меня кого-то ещё, а вот я не знаю, кого я любила до тебя. Может быть, у меня кто-то и был, может, есть, но что-то с ним случилось. Как бы оно ни было, Каллен, я выбираю тебя.

Выбираю твою любовь и время, которое буду отдавать тебе. Я знаю, сейчас такое военное время и о чувствах вовсе можно позабыть… сложно в такие времена вообще кого-то любить и о чём-то прекрасном мечтать, – сказала я, подавляя слёзы.

Мужчина осторожно взял меня за руку и прижал к своей щеке, а затем легонько поцеловал.

– Мне все равно, что случится. Даже если ты станешь врагом для всего мира, я останусь твоим рыцарем.

И тут я поняла, что улыбка этого человека и его голос были мне дороже всего на свете. Я поняла, что такое любовь и забота, а также беспредельная верность.

Этот человек учил меня заново всему. Я не знаю, какую мудрость в себе содержала, но сейчас, непременно, она утеряна. Я живу заново, несмотря на то, что мне очень много лет.

========== Жажда ==========

Всё-таки Скайхолд был божественным местом для меня. Большой и просторный, даже при таком своём величии и красоте, он нагонял на меня какое-то странное состояние. Не скажу, что я была напугана или что-то ещё, но состояние близкое к страху. Здесь моё тело было в постоянном напряжении, и казалось, что резко кто-то выскочит откуда-нибудь и нападет.

«Эльфийская магия. Она пробирает меня до костей. Но эльфы не могут создать что-то серьезное, только так, предупреждающее: лает, не кусает» – пронеслось у меня в голове. Опять мужской голос, на этот раз ясный и четкий, теперь я его поняла. Этот голос принадлежал существу, которого я встретила тогда во сне. Но разве он мог проникать в мою голову? Разве мог говорить со мной?

Я стояла недалеко от Каллена, обдумывая своё состояние вообще. В мою голову лез этот прекрасный принц, объясняя некоторые вещи, но не все. Он не торопился. Не знаю даже, плохо это или хорошо.

Я сегодня не смогла найти Сэру, зато к нам пришли эти самые наемники “Быки”. Один из них, а именно Крэм, показался мне подозрительным, вернее, подозрительнее, чем раньше. Тогда я его не так хорошо рассмотрела, а теперь замечала у него явные женские черты. Тело было переделано под мужское, но человеку не скрыть форму черепа, размер плеч, а также внутреннюю энергию.

«Это женщина. Почувствуй её энергию, а запах её тела! Нас не обманешь, Матрель. Никакая магия не может скрыть истинный пол. А тебе, моя дорогая, стоит научиться различать энергию и запах существ!».

Крэм стояла недалеко от меня, их принимал Варрик. Я втянула в себя воздух и поняла, что действительно запахи абсолютно разные. У Варрика родовой запах был таким свежим и немного соленым, а также грубым. В смысле, этот запах был не совсем приятен мне. А вот если взять Крэма… Как бы она ни старалась походить на мужчину, но запах был абсолютно другой. Она издавала тонкий аромат, свойственный всем разумным тварям женского пола, вот только он казался немного заплесневелым. Из-за чего-то запах отдавал таким, как бы это лучше сказать, горелым что ли. Но то, что он был тонкий и весьма приятный, нельзя было отрицать. Своего же запаха я вообще не ощущала.

Я повернулась к Каллену. Он стоял и что-то там рассказывал своим бойцам. Я снова втянула глубоко в себя воздух. О, как сладко пах Каллен! Его запах был, естественно, грубым, свежим, немного перчил и отдавал металлом. Я облизнулась.

Он заметил мой взгляд и немного покраснел. И когда он перестанет краснеть? Неужели всю жизнь вот так будет ходить? Резерфорд встретился со мной взглядом и, выдержав мой напор, ласково улыбнулся. От его улыбки на мне словно таяла одежда.

– Эй, красавица, пойдем к моему другу? Он уже пришел сюда, так что теперь я готов с тобой его встретить, – произнес Варрик, и я подпрыгнула от неожиданности. Он умеет пугать даже такого существа, как я.

Прежде он осмотрелся и снова посмотрел на меня. Я молча кивнула. Так он повел меня на стену через множество всяких лестниц.

– И как тебе “Быки”? По-моему, славные ребята! – говорил гном, таща свою толстую тушу наверх.

Я пожала плечами. Все-таки, я только с Крэмом общалась, и то совсем немного.

– Надо будет наведаться к ним. А где они? Я говорила только с Крэмом и всё. Надо будет узнать их поближе, – говорила я, опустив голову.

Больше всего мне запомнился в их компании огромный кунари. Он внушал страх обычным людям, но, как правило, такие как он веселые и радостные. Не знаю, испугается ли он меня, учитывая мои глаза и руку, надо будет проверить. После этого друга Варрика я направлюсь в таверну и побеседую с гостями.

– А ты с Калленом что ли мутишь? Не боишься, что этот гордый самец в любую ответственную минуту сбежит? Он до ужаса пугливый в романтических отношениях, – точно подметил гном.

Я от души рассмеялась.

– Это ты верно подметил, Варрик. В таком случае мне придется привязать его или удержать как-нибудь, – сказала я, пытаясь не смеяться.

Да, будет очень смешно, когда я разденусь, и Каллен с перепугу выбьет дверь и просто сбежит из спальни. Не понимаю тогда, как он хочет получить детей, хотя я очень надеюсь, что мой любимый справиться со страхом.

Мы остановились. Место, где была назначена встреча, оказалось около дозорной башни, которая на данный момент завалена внутри. Зато отсюда открывался прекрасный вид на весь Скайхолд. Но тут никого не было. Гном велел мне подождать.