Текст книги "Происхождение христианства в свете рукописей Мёртвого моря"

Автор книги: Гилер Лившиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Заслуживает внимания тот факт, что о воскресении мертвых ничего не говорится в других рукописях Мертвого моря. Это несомненно затрудняет решение спорного вопроса. Все же, как нам кажется, предпочтения заслуживает вторая точка зрения. Нет основания игнорировать данные Благодарственных гимнов по данному вопросу. Следует также иметь в виду, что идея воскресения мертвых содержится в книге Даниила, в книге Еноха и в некоторых других апокалиптических произведениях. Как выше было отмечено, авторы кумранских текстов заимствовали из апокалиптической литературы много идей и взглядов.

Возникает вопрос: считали ли кумраниты «праведного учителя» мессией. Ряд исследователей отрицательно отвечает на этот вопрос. Так, например, Молин утверждает, что кумраниты видели в нем не мессию, а пророка, который, по их верованиям, должен предшествовать приходу мессии. Наоборот, многие исследователи полагают, что кумранские сектанты считали «праведного учителя» мессией. Нам представляется более правдоподобной вторая точка зрения.

По некоторым данным рукописей Мертвого моря, напрашивается вывод, что кумраниты видели в «праведном учителе» своего мессию. В Дамасском документе содержится термин «мессия». На основе содержания текста можно допустить, что в данном случае имеется в виду «праведный учитель». Кумраниты наделяли его чертами избранничества, приписывали ему способность нести откровение. Мессианская миссия «праведного учителя» вырисовывается более четко под углом зрения эсхатологических чаяний кумранской общины. Члены этой общины надеялись, что в «конце времени» произойдет война мщения против «сынов тьмы», к которым они причисляли не только грешников из иудеев, но и всех «язычников». Кумраниты верили, что «праведный учитель» после своего вторичного пришествия осуществит суд над всеми народами.

На основе анализа текстов комментариев на книгу пророка Аввакума и на 37-й псалом многие ученые делают обоснованный вывод о том, что «праведный учитель» происходил из священнической фамилии. Такой вывод побудил некоторых исследователей утверждать, что в глазах кумранитов «праведный учитель» был ожидаемым мессией из рода Левия (из Аарона). Однако одно важное соображение не позволяет присоединиться к мнению этих исследователей. Согласно Дамасскому документу, какой-то промежуток времени отделяет приход мессии из Аарона и Израиля от дня кончины «единственного учителя», т. е. «праведного учителя». Это место едва ли будет понятно, если допустить, что «праведный учитель» и священнический мессия из Аарона являются одним и тем же лицом.

Отдельные ученые считают, что в представлении кумранитов «праведный учитель» был одновременно пророком и мессией из Аарона. Однако против этого мнения говорит одно место из Устава общины, в котором друг за другом перечисляются пророк и мессии из Аарона и Израиля. Это перечисление трех мессианских лиц дает основание утверждать, что кумраниты не отождествляли пророка ни с одним из обоих мессий.

* * *

Для идеологии кумранитов характерны эсхатологические представления и чаяния – ожидание «конца дней» и будущего суда над миром. На протяжении длительного времени своего существования кумранская секта много раз ошибалась относительно осуществления своих эсхатологических мечтаний. Несмотря на это, она все тщательнее вырабатывала представления о скором пришествии мессии, о конце времени отступников и о смене старого мира новым.

В рукописях Мертвого моря неоднократно высказывается идея наступления «назначенного», «тайного» времени, когда произойдет последнее решающее сражение между «сынами света» и «сынами тьмы». Кумраниты считали себя избранным войском, предназначенным для того, чтобы во время этого сражения выступить совместно с ангелами против Велиала и его воинства. В представлении кумранитов осуществление мессианских чаяний произойдет раньше всего в пустыне. В изображении автора Военного трактата, эсхатологическая война начнется, когда «сыны света» возвратятся из «пустыни народов», чтобы устроить лагерь в «пустыне Иерусалима». Кумраниты верили в то, что они останутся в живых после очистительного «божьего суда в конце дней».

Составной частью эсхатологической концепции кумранитов была их вера в наступление конца времени злодеяний. В Уставе общины высказывается уверенность в том, что в «назначенный срок бог навеки уничтожит бытие Кривды». В этом же документе говорится о наказании нечестивцев и «сынов тьмы». Мысль об уничтожении зла и истреблении всех грешников во время мирового суда настойчиво проводится и в других кумранских текстах.

Относительно срока наступления «конца дней» и связанного с ним мирового суда авторы кумранских текстов высказываются в крайне туманной и неясной форме. В этих текстах встречаются такие неопределенные выражения, как «до назначенного им срока», «до последнего конца», «в назначенный срок», «до срока постановленного суда», «во времена суда», «до времени твоего суда».

Кумраниты придавали большое значение вопросу и продолжительности «конца времени». Они определяли ее в 40 лет, исходя, по-видимому, из того, что в книге Исход говорится о странствовании евреев в пустыне в течение 40 лет.

Эсхатологические чаяния кумранской общины отражены наиболее полно в Военном трактате. Суть содержания этого произведения сводится к рассказу о войне племен (колен) Левия, Иуды и Вениамина против «войска Велиала», включавшего в свой состав эдомитян, моавитян, аммонитян, филистимлян и киттиев. Первым покровительствуют силы света и справедливости, а вторые получают поддержку со стороны темных и злых сил. Эта война длится 40 лет. Три раза выходят победителями «сыны света», а три раза – «сыны тьмы». Наконец, благодаря вмешательству бога последнее, седьмое, сражение заканчивается полной победой «сынов света».

В Военном трактате ничего не говорится ни о внутренних делах в Иудее, ни о «праведном учителе», ни о «нечестивом жреце». Он посвящен главным образом войне с киттиями. Автор трактата дает детали относительно возраста лиц, допускавшихся в лагерь «сынов света». От пехотинцев требуется возраст в 25—50 лет, а от всадников – в 30—50 лет. Возраст, требуемый для воинов, заимствован, по-видимому, из Библии. По библейским данным, в список воинов вносились все годные для войны лица мужского пола, которым исполнилось 20 лет. Левиты же начинали службу в возрасте 25 лет и прекращали ее в 50 лет. Участвовать в войне на стороне «сынов света» не разрешается хромым, слепым, всем, кто имеет телесные недостатки, а также страдает от телесной нечистоты. Вермэ с полным основанием обращает внимание на то обстоятельство, что телесные и умственные недостатки, мешавшие допущению в лагерь, были сходны с теми, которые препятствовали священникам исполнять религиозные обряды.

В Военном трактате подробно рассказывается о построении армии, видах оружия, музыкальных трубах, военных знаках, войсковых башнях, способах ведения боя и сигналах, подаваемых на каждой стадии сражения. Освещается также роль священников и левитов и описываются обряды, совершаемые после окончания сражения. Наконец, в текст включены молитвы, изречения и речи, произносимые преимущественно первосвященником после победы над врагом.

Автор Военного трактата находился под сильным влиянием традиционных библейских легенд и сказаний. Непосредственно к библейским источникам восходит перечисление народностей, отнесенных к врагам «сынов света». В самом начале свитка говорится о том, что «сыны света» должны направить свои удары против эдомитян, моавитян, аммонитян и филистимлян. В книге Исайи также речь идет о борьбе иудеев с этими же народностями. Вообще вражда к Аммону и Моаву является характерной для многих книг Ветхого завета. Повествование Военного трактата о войне «сынов света» с «войском Велиала» во многом напоминает рассказ II книги Хроник о войне Иосафата с моавитянами и аммонитянами, а также наставления Второзакония относительно общих принципов и правил, которых должны придерживаться иудеи во время войны с внешними 144 врагами.

В настоящее время еще не представляется возможным дать окончательный ответ на вопрос: идет ли в Военном трактате речь о реальной войне, или же мы имеем дело с эсхатологическим событием, напоминающим пророческие предсказания в книге Иезекииля или в книге Даниила. По мнению Клаузнера, в трактате идет речь о войне реальной, а не воображаемой. Произведение предназначалось для обучения войска боевому строю. Об этом свидетельствуют имеющиеся в нем данные относительно построения войска и различных видов оружия, подробности о военных значках и музыкальных трубах, рассказ о молитве первосвященника до начала сражения. Упоминаемые в Военном трактате отряды Эдома, Моава, Аммона и филистимлян не являются отрядами фантастических народов, потому что в некоторых библейских книгах так именуются народности, проживавшие в соседстве с иудеями.

Мнения о том, что в Военном трактате рассказывается о реальной войне, а не вымышленной, придерживаются и некоторые другие исследователи. Однако многие ученые считают, что в трактате речь идет об эсхатологическом материале, а не историческом. Они полагают, что в нем описывается фантастическая война добра против зла, которая произойдет в «конце времен». Срединную позицию по этому вопросу занимает Рот. По его мнению, с одной стороны, трактат предназначался для практических целей и включал в себя наставления и указания по вопросам военной тактики. С другой стороны, он носил апокалиптический характер и включал в себя религиозные предписания, символы и молитвы.

На наш взгляд, ближе к истине те ученые, которые полагают, что в Военном трактате рассказывается о войне фантастической, а не действительной. На самом деле, при чтении рукописи создается впечатление, что в ней речь идет не о прошедшей, а о будущей войне, которая к тому же будет иметь место не столько на земле, сколько на небесах, в мировом пространстве. Текст свитка не дает основания для утверждения, что в нем освещаются подлинные исторические события. Вымышленным представляется весь рассказ о сражении «сынов света» против «сынов тьмы». Не внушает доверия тот строгий порядок, который господствует во время войны. Все заранее предусмотрено и запланировано, начиная от твердо установленного числа «семь» при метании дротиков и кончая надписями на знаменах и музыкальных трубах. По меткому выражению Барроуса, «доведенный до крайности формализм, когда враг ничего не делает, кроме того, что бежит или падает мертвым, напоминает скорее балет, чем сражение». Таким образом, автором Военного трактата создана лишь какая-то искусственная схема, которую никак нельзя считать описанием войны, имевшей место в реальной действительности.

Имея в виду наставление и поучение читателей, автор Военного трактата стремится облечь эсхатологические видения в форму исторических фактов, но по существу дело сводится у него преимущественно к использованию и обработке библейских текстов. Как и в Библии, войне с врагами придается религиозный характер. Принадлежность к общине означает одновременно вступление в общение с «сынами неба». Воины выступают как часть «небесной армии». Времени спасения и исполнения предначертаний бога предшествует война, сопровождавшаяся великими страданиями и горестями. Кстати сказать, этой идеей проникнуты все апокалиптические произведения.

В одном месте Военного трактата говорится, что священники вступают в ряды сражающихся воинов в сопровождении семи левитов, в руках у которых семь юбилейных труб. Это, по-видимому, заимствовано из книги Иисуса Навина, в которой читаем: «И семь священников пусть несут семь труб юбилейных пред ковчегом; а в седьмой день обойдите вокруг города семь раз, и священники пусть трубят трубами». Религиозный характер войны, ожидание божеской помощи находит свое выражение в молитвах, произносимых до и после сражения. По существу, в Военном трактате в библейском духе описывается заключительный этап вечной борьбы добра против зла.

Хотя содержание Военного трактата является плодом фантазии, он сохраняет большую ценность как исторический источник. Дело в том, что для изображения даже вымышленной войны необходимо черпать сведения из окружающей реальной действительности. Несомненно, что автор трактата, приводя много данных относительно организации воинских сил, видов оружия и военных приемов, заимствовал их из современной ему эпохи.

* * *

Интерес представляют социальные воззрения и моральные нормы кумранской общины. К сожалению, в рукописях Мертвого моря имеется мало данных по этому вопросу. В одной из предыдущих глав мы отметили, что в хозяйственном отношении кумранская община не была оторвана от остального населения Иудеи. Однако это не мешало ей вести замкнутый образ жизни. Кумраниты проявляли индифферентное отношение к общественным вопросам, они не принимали участия в социально-политической жизни Иудеи. Это обстоятельство не могло не наложить отпечатка на их социальные взгляды и этические нормы.

Когда речь идет о членах кумранской секты, авторы рукописей Мертвого моря требуют любви к «сынам света», проповедуют идеи смирения, долготерпения, непротивления, провозглашают отказ от мести за сделанное зло. Наоборот, они призывают кумранитов ненавидеть всех грешников и нечестивцев.

При изучении рукописей Мертвого моря бросается в глаза, что члены кумранской общины вели строго аскетический образ жизни, стремились к осуществлению идеала бедности, относились с пренебрежением к богатству и осуждали стяжательство. Автор Благодарственных гимнов убежден в том, что «никакое богатство не может заменить правду бога». В Уставе общины можно прочесть следующее: «И награбленного имущества не желает моя душа».

Надо полагать, что в глазах кумранитов имущество само по себе не считалось чем-то грешным и предосудительным. Дело в том, что сама кумранская община обладала имуществом, находившимся в общем управлении. В Уставе общины говорится об «имуществе людей святыни». Оно находится под управлением «сынов Аарона». Специальный человек, принимавший имущество новичков при вступлении их в общину, обозначается в Уставе как «надзирающий за работой старших». Автор Комментария к Аввакуму упрекает «нечестивого жреца» за то, что он грабит «имущество бедняков». Все это в какой-то мере говорит о том, что не всякое обладание имуществом осуждалось кумранитами. Источником зла и греховных действий они считали лишь накопление богатства в руках отдельных лиц.

Кумраниты рассматривали бедность (нищету) как условие принадлежности к общине избранных, как предпосылку праведности и святости. Автор Гимнов ставит себя в один ряд с бедняками. Он же с большой симпатией говорит о «бедняках из милости» («бедняках милости»). В изображении автора Военного трактата бедняки находятся под покровительством всемогущего бога. В этом же произведении встречается выражение «нищие духом». Трудно сказать, кого подразумевал автор трактата под этим названием. Можно высказать предположение, что он имел в виду тех людей, которые проповедовали бедность по своему внутреннему убеждению. В кумранских текстах содержится также выражение «простецы» или «малые». В терминах «нищие духом» и «простецы» несомненно получило отражение превознесение кумранитами бедности.

В понимании кумранитов бедность имеет эсхатологическую окраску. Уже в книге пророка Исайи говорится, что бог возвестил нищим наступление мессианских времен. Как вытекает из Благодарственных гимнов, это место из книги пророка Исайи было использовано кумранитами. Оно получило отражение и в Военном трактате. В представлении автора этого произведения в «конце времен» бедняки будут вести войну мщения против грешников и нанесут поражение войску Велиала.

В Комментарии к Аввакуму слово «бедные» служит общим обозначением кумранитов, а в Комментарии на 37-й псалом (II, 10) встречается выражение «община бедных». Это, по-видимому, говорит о том, что термин «бедные» служил одним из многих самообозначений кумранской общины. Таким термином ее члены подчеркивали отказ от своего имущества и готовность жить в бедности. По мнению Шуберта, название иудео-христианской секты эбионитов, находившейся под сильным влиянием ессейских идей, ведет свое начало от «бедняков», какими считали себя кумраниты. Такое предположение не лишено основания, особенно если допустить, что существовали какие-то связи между кумранской общиной и сектой эбионитов.

* * *

Авторы кумранских рукописей применяют различные специфические образы для характеристики тех или иных персонажей и явлений. Так, человек сопоставляется с глиняным сосудом, а колодец выступает как символ Торы. Используя некоторые мотивы из книги Исайи (60, 21), кумранская община сравнивает себя с корнем или с побегом растения, которое всаживается в землю в виде маленькой хрупкой травы, но со временем вырастает в большое великолепное дерево. В Дамасском документе говорится о корне растения, «произраставшего из Израиля и Аарона». Сходную идею можно обнаружить в Уставе общины. В Благодарственных гимнах встречаются выражения «растение вечности» и «растение правды».

В кумранских текстах символическое значение имеет число 40. Так, автор Дамасского документа утверждает, что со дня кончины «единственного учителя» (т. е. «праведного учителя») до времени истребления всех воинов, возвратившихся с «человеком лжи», прошло 40 лет. Согласно Военному трактату, эсхатологическая война во всех своих этапах будет длиться 40 лет. В Комментарии к 37-му псалму из 4-й пещеры написано: «Когда пройдут 40 лет, на земле не будет больше ни одного гнусного человека».

* * *

В кумранской литературе большое место занимают ангелы. Согласно представлениям кумранитов, воскресшие члены секты будут приняты в общество ангелов. Более того, сектанты еще при жизни поддерживают связи с добрыми ангелами. На собраниях общины незримо присутствуют «святые ангелы». Поэтому в этих собраниях могут принимать участие лишь люди, соблюдавшие ритуальную чистоту.

Наряду с ангелами в кумранской литературе неоднократно упоминается Велиал. Он играет здесь ясно выраженную роль сатаны или верховного злого духа. Олицетворением тьмы и зла выступает также сверхъестественное существо под именем Мастемы.

* * *

Многие идеи и воззрения кумранской общины можно обнаружить в ветхозаветной литературе. Это свидетельствует о том, что они возникли на почве иудаизма и в известной мере были связаны с официальным культом. Однако между учением кумранитов и догмами господствующего направления иудаизма существовали не только черты сходства, но и большие различия, явившиеся результатом обособления кумранской общины от остального населения Иудеи. Члены этой общины провозглашали принципы примитивного уравнительства, добивались осуществления идеала бедности. Они уходили в пустыню, передавали свое имущество общине, придавали большое значение совместным трапезам. Кумраниты считали себя избранниками бога, отказывались принимать участие в храмовом культе, пользовались солнечным календарем, наполнили новым содержанием обряды, связанные с ритуальными омовениями и захоронениями людей. От официального иудаизма кумранскую общину отделяли также ее дуалистическая концепция и учение о предопределении.

Глава IX. АПОКАЛИПТИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА И ТЕКСТЫ МЕРТВОГО МОРЯ

Ветхозаветные апокрифы

Книги Ветхого завета, включенные в библейский канон, далеко не исчерпали собою религиозную литературу древней Иудеи. Наряду с ними существовало большое количество так называемых апокрифических произведений.

Библейская критика показала, что ветхозаветные книги писались разными людьми в течение ряда столетий и много раз переделывались представителями духовенства в соответствии с их целями и задачами. Вместе с тем сочинения Ветхого завета постепенно приобретали характер «священного писания». В V в. до н. э. каноническое значение получило Пятикнижие. Во II в. до н. э. такое значение приобрели пророческие книги, а еще позднее (I в. н. э. ) —Писания. В конце I в. н. э. в связи с деятельностью Ябненского синедриона выработка ветхозаветного канона была в основном завершена.

Произведения, не вошедшие в иудейский ветхозаветный канон, принято обозначать греческими терминами: апокрифы («скрытые», или «сокровенные», книги) или псевдоэпиграфы (книги с ложной надписью). Между апокрифами и псевдоэпиграфами нет существенных различий. Поэтому некоторые исследователи не без основания считают возможным именовать обе группы произведений ветхозаветными апокрифами, в отличие от новозаветных апокрифов, т. е. раннехристианских произведений, не включенных в новозаветный канон. До образования ветхозаветного канона апокрифы пользовались среди верующих таким же авторитетом, как и книги, включенные впоследствии в канон.

По своей тематике ветхозаветные апокрифы имеют много общего с канонической литературой, но отличаются от нее освещением и трактовкой событий. В апокрифических произведениях в значительно большей степени, чем в канонических, содержатся народные верования и воззрения. Апокрифические книги отражали настроения и идеологию различных иудейских сектантских группировок. В этих книгах под религиозной оболочкой часто выступали радикальные социальные взгляды и стремления, борьба сектантов против официальной догматики. Поэтому иудейское духовенство осуждало и уничтожало апокрифы, а людей, признававших их, преследовало как еретиков. Не случайно, от внеканонической иудейской литературы до нас дошли лишь относительно немногие памятники. Они уцелели благодаря ранним христианам, нашедшим в них идеи и взгляды, родственные своим верованиям. Почти все апокрифы дошли до нас не в подлиннике, а в поздних переводах.

Значительную часть апокрифической литературы составляют апокалиптические произведения. Они получили распространение среди иудеев Палестины и диаспоры в последние два столетия до н. э. и в первые два века н. э.

К иудейской апокалиптике относятся книга Даниила, эфиопская книга Еноха, Книга тайн Еноха (славянская книга Еноха), книга Юбилеев (Малое Бытие), Заветы двенадцати патриархов (Рувима, Симеона, Левия, Иуды, Иссахара, Завулона, Дана, Нафтали, Гада, Асира, Иосифа, Вениамина), IV книга Езры, сирийский апокалипсис Варуха, греческий апокалипсис Варуха, оракулы Сивиллы (кн. III—IV), Псалмы Соломона, Вознесение Моисея, Апокалипсис Авраама, Апокалипсис Езры, Апокалипсис Илии, Апокалипсис Моисея, Жизнь Адама и Евы, Апокалипсис Седраха, Апокалипсис Софония, Завет Авраама, Завет Адама, Завет Исаака. Все эти произведения, за исключением книги Даниила, не включены в библейский канон.

Апокалиптические произведения написаны не теми лицами, которым они приписываются. На это обстоятельство обратил внимание Энгельс. Он писал: «Все апокалипсисы считают себя вправе обманывать своих читателей. Они... как правило, написаны совсем другими людьми, жившими большей частью гораздо позднее их мнимых составителей, как, например, книга Даниила, книга Еноха, апокалипсисы Ездры, Баруха, Иуды и др., Сивиллины книги».

Книга Даниила

Из известных нам иудейских апокалиптических произведений самым ранним является книга Даниила. В. научной литературе ее написание обычно относят к маккавейской эпохе. Шюрер полагает, что составление книги Даниила имело место в 167– 165 гг. Такого же мнения на этот счет в основном придерживаются и другие историки. Как утверждает Раули, многое из первой части этой книги было написано в III в. до н. э. Шюрер считает, что книга Даниила была написана частично на древнееврейском, а частично на арамейском языке.

Эфиопская книга Еноха

Самым обширным произведением иудейской апокалиптики является книга Еноха.

До конца XVIII в. она известна была только по отрывкам, сохранившимся в произведениях христианских писателей. В 1772 г. английский путешественник Яков Брус, находясь в Эфиопии, обнаружил в одном из местных храмов ее полный текст в эфиопском переводе. В 1821 г. эфиопская книга Еноха была издана на английском языке. Вслед затем она появилась в переводах и на другие европейские языки. В библеистике текст эфиопской версии получил условное наименование «Енох 1». В 1886—1887 гг. в Египте был найден большой фрагмент из эфиопской книги Еноха на греческом языке. В 30-х годах XX в. отрывки греческого текста «Еноха 1» были обнаружены среди папирусов кодекса Честер-Битти.

Вопрос о времени написания эфиопской книги Еноха вызвал большие споры в ученом мире. Смирнов утверждает, что эта книга, по всей вероятности, появилась в последние годы правления Иуды Маккавея, т. е. около 162 или 161 г. до н. э. По мнению Шюрера, книга Еноха в основном была написана во II в. до н. э. Клаузнер полагает, что наибольшая часть этой книги написана во время правления Йоханана Гиркана, приблизительно в 110 г. до н. э. Дубнов считает возможным отнести составление книги Еноха к I в. до н. э. По мнению Месселя, часть книги Еноха (гл. 37—71), известная под названием «Книги притч», была написана в промежуток времени от 63 г. до н. э. до 66 г. н. э.

При выяснении вопроса о времени написания книги Еноха необходимо иметь в виду, что она не является произведением одного автора. В книге много прибавлений и вставок, сделанных разными авторами с целью объяснения и развития содержащихся в ней идей. Есть данные для утверждения, что основная, первоначальная часть книги Еноха была написана во второй половине II в. до н. э. (около 130—120 гг.). Почти все прибавления к ней были сделаны на протяжении последующих 50 лет. Вставка же о видениях Ноя относится, пожалуй, ко второй половине I в. до н. э.

Вопрос о месте написания книги Еноха не является таким спорным, как вопрос о времени ее написания. Большинство исследователей признает палестинское происхождение этой книги.

Не подлежит сомнению, что сохранившийся эфиопский текст есть только перевод с другого языка. Ученых интересовал вопрос о языке, на котором первоначально была написана книга Еноха. В данном случае речь идет о трех языках: еврейском, арамейском и греческом. Некоторые исследователи считали, что первоначальным языком книги Еноха был греческий. Большинство же ученых отдавало предпочтение либо еврейскому языку, либо арамейскому. Так, например, Смирнов утверждал, что книга Еноха была первоначально написана на еврейско-арамейском языке. Шюрер и Буссе высказывались в пользу арамейского языка. Наоборот, Клаузнер утверждал, что первоначальным языком книги был еврейский. Дубнов допускал, что подлинник книги был написан частично на еврейском языке, частично на арамейском. При решении данного вопроса заслуживает внимания тот факт, что восемь фрагментов книги Еноха, найденные в четвертой кумранской пещере, написаны на арамейском языке. Этот факт можно, по-видимому, считать веским доводом в пользу того, что первоначально книга Еноха была написана на арамейском языке.

Книга тайн Еноха

Книга Еноха дошла до нас и на славянском языке. В научной литературе славянская версия этой книги носит название «Енох 2» (или «Книга тайн Еноха»). В 1928 г. английский библеист Одеберг издал еврейскую средневековую версию книги Еноха. Она получила условное обозначение «Енох 3». Эта версия до сих пор крайне слабо изучена библеистами.

По своему содержанию и форме славянский «Енох» заметно отличается от эфиопского текста. Поэтому есть основания для утверждения, что славянская книга Еноха, по существу, представляет собою самостоятельное произведение. На основе текстологического анализа славянской книги Еноха напрашивается вывод о существовании двух основных редакций этого произведения: пространной и краткой. Пространная редакция представлена тремя списками, а краткая – шестью.

Среди ученых отсутствует единство взглядов по вопросу о взаимоотношении между пространной и краткой редакциями славянского Еноха. Вплоть до середины нашего века библеисты в подавляющем большинстве признавали пространную редакцию первоначальной, а краткую – позднейшей. Эти ученые считали, что текст краткой редакции представляет собою механическое сокращение полной редакции. В 1952 г. французский исследователь А. Вайан убедительно показал, что краткая редакция является более ранним этапом в развитии текста книги Еноха, чем пространная. Это предположение Вайана было полностью поддержано профессором Н. А. Мещерским. Являясь крупным знатоком апокрифической литературы, советский исследователь привел новые веские доводы в пользу первоначальности краткой 'редакции. Кстати, Н. А. Мещерский является автором ряда содержательных и ценных работ по кумранистике. В некоторых из этих работ он прослеживает следы памятников из окрестностей Мертвого моря в византийской, старославянской и древнерусской литературе.

Интересным представляется вопрос о месте первоначального появления славянской книги Еноха. По мнению одних исследователей, ее древнейшая редакция возникла у южных славян, а по мнению других – в древней Руси. Н. А. Мещерский на основе изучения рукописной традиции текста краткой редакции и анализа языковых особенностей ее списков делает обоснованное предположение о том, что эта первоначальная редакция возникла в древней Руси и что ее следует признать памятником русского извода старославянского языка.

Выясняя вопрос об источниках славянской книги Еноха, Н. А. Мещерский обращает внимание на тот важный факт, что она сохранила солнечный календарь, которым пользовались иудейские сектанты около начала нашей эры. Советский исследователь подчеркивает также наличие идеологической и фразеологической близости между кумранскими текстами и славянской книгой Еноха. По мнению Н. А. Мещерского, есть данные для предположения, что основным источником этой книги служило «какое-то иудейское произведение, созданное еще в дохристианскую эпоху в среде сектантства, близкого к кругам Кумрана».

Ученых интересовал также вопрос об оригинале славянского перевода. До недавнего времени считалось общепризнанным, что этот перевод был сделан с недошедшего до нас древнегреческого текста. Однако в связи с кумранскими находками эта традиционная точка зрения подверглась пересмотру. Н. А. Мещерский привел ряд убедительных доводов в пользу того, что краткая версия славянской книги Еноха была переведена в древнейшую эпоху на Руси непосредственно с древнееврейского языка. Источником этого апокрифического произведения Н. А. Мещерский считает иудейскую «Книгу тайн Еноха», которая, по его мнению, находится в связи с кумранскими текстами.

Книга Юбилеев (Малое Бытие)

До середины XIX в. книга Юбилеев считалась потерянной. Незначительные сведения о ее содержании и характере сохранились только благодаря тому, что она часто упоминалась и цитировалась древними писателями и особенно византийскими христианами. В полном виде книга Юбилеев была найдена в Эфиопии, на эфиопском языке.