Текст книги "Происхождение христианства в свете рукописей Мёртвого моря"

Автор книги: Гилер Лившиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава VII. «СЫНЫ САДОКА» ПО ДАННЫМ ДАМАССКОГО ДОКУМЕНТА

В Дамасском документе рассказывается о религиозном братстве, напоминающем во многом секту, описанную в Уставе общины. Члены этого братства называли себя «сынами Садока». Кстати сказать, такой термин содержится также в Уставе общины и в некоторых других кумранских текстах.

По данным Дамасского документа, секта делилась на «Аарон» и «Израиль». Вместе с тем члены общины подразделялись на тысячи, сотни, полусотни и десятки. Местные группы жили в лагерях, каждый из которых имел свой номер. В Дамасском документе, как и в Уставе общины, если не больше, подчеркивается гегемония жрецов. Они всегда выступали первыми в порядке старшинства. От жреца требовалось основательное знание законов книги «Хегу». Если в группе находился лишь один жрец, который к тому же был мало сведущ в этих законах, тогда его обязанности переходили к левиту. Однако и в этом случае интернирование прокаженных оставалось неотчуждаемым правом жреца.

Управление общиной осуществляли должностные лица, избиравшиеся, по-видимому, только из состава жрецов. В Дамасском документе больше всего сведений находим относительно «надзирателя лагеря» (начальника лагеря). Надзиратель следил за всей внутренней жизнью общины. На него же возлагалась обязанность по приему новых членов. Он проверял их нравственность, поведение, имущественное состояние, знакомил «великих» с религиозными законами, подробно рассказывал им о происшедших событиях, посвящал их в историю общины.

Надзиратель лагеря подчинялся «надзирателю всех лагерей», который считался верховным руководителем секты. Последний избирался на свою должность в возрасте от 30 до 50 лет и должен был иметь большой опыт в хозяйственных и административных делах. Кроме «надзирателей лагерей», Дамасский документ упоминает также «инспекторов». Их главной обязанностью была, по-видимому, перепись вновь поступивших в секту.

Члены общины соблюдали строгий порядок и дисциплину. Категорически запрещалось приводить кого-либо в общину без разрешения надзирателя лагеря или рассказывать ему о законах и порядках секты до вступления в нее. За совершение серьезных проступков жестоко наказывали – вплоть до смертной казни.

* * *

Дамасский документ во многом отклоняется от Устава общины. Наиболее важное различие между ними обнаруживается по вопросу об имущественных отношениях в среде сектантов. Если Устав предусматривает присоединение имущества сектанта к общинной собственности, то Дамасский документ лишь несколько ограничивает владение имуществом, но не оспаривает право сектанта на индивидуальную собственность. В некоторых местах Дамасского документа прямо говорится о наказаниях за ее нарушение. Более того, Дамасский документ свидетельствует о наличии рабов и рабынь в общине.

В Дамасском документе ничего не говорится о совместных трапезах в среде «великих». Кстати сказать, в нем несколько раз упоминаются «великие», но в отличие от Устава общины почти не приводятся данные об их правах и обязанностях. Если в Уставе общины нет никаких упоминаний о женщинах й детях, то Дамасский документ свидетельствует о том, что они были в составе общины. Разводы не разрешались, и имелся ряд предписаний относительно чистоты супружеской жизни.

В дополнение к жрецам, левитам и «всему народу» (собратьям), упомянутым в Уставе общины, автор Дамасского документа прибавляет еще прозелитов. Он говорит также о лагерях и городах, а в Уставе об этом ничего нет. Согласно Дамасскому документу, сектанты обозначали себя термином eda («конгрегация», «собрание»), а по Уставу – термином jahad («община»).

В Дамасском документе процедура вступления в секту выглядит значительно проще, чем в Уставе общины. Человек, желавший присоединиться к ней, должен был лично явиться к надзирателю лагеря, который «проверял» его разум и способности и устанавливал имеющееся у него имущество. В случае положительного решения надзирателя новичок окончательно принимался в секту без какого-либо испытательного срока. От него требовалось лишь дать клятву на верность общине.

В отличие от Устава, в Дамасском документе отсутствуют данные о совещаниях «великих». Вместо них говорится о «собраниях лагерей», в которых строго соблюдался порядок старшинства. Если в Уставе нет данных об особой должности судей, то, согласно Дамасскому документу, судебные решения выносились специальным трибуналом из десяти человек, четверо из которых избирались из жреческого сословия (из колен Левия и Аарона), а шестеро – из рядовых общинников (из Израиля). Судьи должны были быть в возрасте от 25 до 60 лет. От них требовалось хорошее знание книги «Хегу», а также законов и обычаев секты.

Согласно Дамасскому документу, членам общины запрещалось посылать в святилище жертвы, приобретенные насильственным путем, а также приносить их в субботу. Кстати сказать, Дамасский документ в большей мере, чем Устав общины, требует от сектантов строгого соблюдения субботнего покоя. Некоторые предписания Дамасского документа проникнуты заботой о том, чтобы какая-либо нечистота не оскверняла храм. Все это говорит о том, что сектанты не порвали полностью с Иерусалимским храмом, а молитва еще не заняла у них места жертвоприношений.

* * *

Сравнение Дамасского документа с Уставом общины делает очевидным, что обе рукописи имеют как много общих моментов, так и ряд существенных различий, особенно по вопросу об имущественных и семейных отношениях. Общие моменты свидетельствуют о том, что оба документа возникли на основе одного и того же социально-политического и религиозного движения. Что касается различий, то они дают основание для всякого рода предположений.

С одной стороны, напрашивается предположение, что Дамасский документ и Устав восходят к двум отдельным автономным группам в пределах относительно широкого сектантского движения. В случае принятия за основу данной гипотезы надо выяснить: относятся ли эти группы к одному и тому же периоду времени или же к различным периодам. С другой стороны, можно предположить, что обе рукописи восходят к одной и той же секте, но к различным стадиям ее существования. Отсюда вытекает, чю они отражают эволюцию законов и обрядов секты. Но тогда надо установить, какая из упомянутых рукописей относится к более раннему времени.

По мнению Фрича, две группы верующих, изображенные в Дамасском документе и в Уставе общины, представляют собою различные стадии в развитии секты. На основе опубликованных материалов трудно определенно сказать, какая из этих групп находилась на ранней стадии развития. Все же Фрич склонен считать, что в Дамасском документе отражена более поздняя стадия развития секты, чем в Уставе общины.

На наш взгляд, Дамасский документ и Устав общины восходят к двум различным, но родственным религиозным группам. Секта, известная под названием «Новый союз в стране Дамаска», предшествовала кумранской секте. Ввиду родства этих сект, общности их религиозных идей и сходства многих обрядов кумраниты были хорошо знакомы не только с Уставом общины, но и с Дамасским документом. Есть основания для предположения, что в Дамасском документе, как и в Уставе конгрегации, речь идет о менее сплоченной секте, чем в Уставе общины. В организационном отношении развитие шло в направлении создания все более спаянных групп, со все более суровой дисциплиной и более сложной процедурой вступления в них. Одновременно эволюция сводилась к все растущему разрыву между сектантами и официальным иудаизмом.

Глава VIII. ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ КУМРАНСКОЙ СЕКТЫ

Интересным представляется вопрос об отношении членов кумранской общины к содержанию ветхозаветных произведений. Не подлежит сомнению, что многие идеи и взгляды кумранских сектантов были заимствованы из Ветхого завета. В представлении кумранитов мудрость заключается в знании закона, которое достигается посредством скрупулезного его изучения. У членов кумранской общины пользовались авторитетом и признавались священными книги, включенные впоследствии в ветхозаветный канон. В пещерах Иудейской пустыни найдены фрагменты почти всех канонических книг. В Благодарственных гимнах приводятся цитаты из всех трех частей ветхозаветного канона: Торы, Пророков и Писаний. В кумранской литературе большое место занимают комментарии к библейским текстам. В этих комментариях библейский материал связывается с историей сектантов, с их религиозными представлениями, мессианскими надеждами и эсхатологическими чаяниями. Толкование библейских текстов представлялось кумранитам очень важным, потому что изучение Торы считалось ими существенным условием для подготовки праведников к приходу мессии.

От лица, вступавшего в кумранскую общину, требовалось, чтобы он в присутствии всех ее членов торжественно поклялся всей душой и сердцем соблюдать закон Моисея. Каждый сектант был обязан утром и вечером произносить слова этого закона. В любом месте, где собиралось десять кумранитов, один из них днем и ночью изучал Тору. Согласно Дамасскому документу, подлежал изгнанию из лагеря тот, кто нарушал законы Моисея. В Комментарии к Аввакуму «исполнителями закона» называются члены общины, сохранившие верность «праведному учителю». Призывы кумранской общины к строгому соблюдению закона Моисея не означают, что она целиком и полностью признавала догмы и обряды официального иудаизма. Кумраниты объясняли и истолковывали этот закон в соответствии со своим образом жизни, со своими религиозными представлениями и верованиями.

В основе идеологических воззрений кумранской общины лежало учение о дуализме. Кумраниты не были первыми создателями этого учения. Оно было широко распространено среди различных народов древнего мира. Согласно учению о дуализме, в мире изначально существуют две обособленные субстанции, два друг друга отрицающие начала – духовйое и материальное. Они находятся между собою в постоянной и непримиримой борьбе, которая должна завершиться победой духовного начала. На протяжении веков дуализм приобретал различные формы и оттенки в зависимости от развития и видоизменения тех религиозных и идеалистических философских систем, с которыми он был тесно связан.

Дуализм восходит к религиозно-космологическим построениям древневосточных народов. Впервые он наиболее полно проявил себя в зороастризме, в религии древних иранцев. Согласно верованиям последователей этой религии, существует высший бог Ахура-Мазда (Ормузд). Он является творцом неба и земли, олицетворением света, источником правды, добрых мыслей и дел. Властелином смерти и мрака, вдохновителем зла и вредных сил природы является Анхра-Майнью (Ариман). Между этими двумя противоположными началами происходит вечная борьба. Она завершится полным уничтожением всех злых духов и установлением безраздельного господства Ормузда над миром.

В древней Греции дуализм принял ярко выраженную форму в идеалистической философии Платона. Греческий мыслитель считал, что душа человека во всем противоположна его телу. Резко противопоставляя их друг другу, Платон утверждал, что смертное тело есть темница для нематериальной и бессмертной души.

Дуалистические идеи занимают большое место в иудейской апокалиптической литературе. В ней неоднократно свет противопоставляется тьме, а «мир будущий» – «миру нынешнему». Если существующий мир находится под властью сатаны и подлежит уничтожению, то будущий мир окажется под властью бога и будет вечно существовать. В соответствии с такими верованиями авторы апокалиптических произведений делят историю мира на два больших периода, существующий эон и новый эон, причем они резко противопоставляют один эон другому.

Большую роль дуализм играл и в гностицизме. Основатели и представители различных гностических течений утверждали, что в мире происходит непримиримая борьба между двумя враждебными началами. К первому началу относятся свет, дух и жизнь, а ко второму – тьма, материя и смерть. Гностики резко противопоставляли душу телу. Они считали, что душа является носителем света и добра, тело же есть источник греха и зла.

Надо полагать, что при создании своего учения о дуализме кумраниты использовали отдельные элементы более ранних дуалистических концепций.

Члены кумранской общины были убеждены в том, что мир разделен на два царства: царство света и добра, с одной стороны, и царство тьмы и зла, с другой. Власть над первым лагерем находится в руке «начальника света», а власть над вторым – в руке «ангела тьмы». Между двумя враждебными лагерями происходит ожесточенная борьба, которая в «конце дней» завершится полным уничтожением злых сил. Кумраниты считали, что только они относятся к «сынам света». Остальные же люди причислялись ими к «сынам тьмы». Автор Устава общины пугает страшными наказаниями всех, кто следует велениям духа Кривды.

Как утверждают многие ученые, идея кумранитов о противоположности света и тьмы, правды и заблуждения восходит к зороастризму. Эти утверждения являются вполне обоснованными. Кумранский дуализм весьма близок к персидскому. Следует, однако, не забывать, что дуалистические концепции кумранитов и персов далеко не во всем совпадали. На это обстоятельство обратил внимание И. Д. Амусин. В своей книге «Рукописи Мертвого моря» он с полным основанием пишет: «Согласно учению персов, царства света и тьмы, добра и зла не только автономны, но и созданы различными богами. Этот последовательный дуализм может быть назван абсолютным. Дуализм же кумранской общины можно охарактеризовать как дуализм относительный, поскольку он предполагает единого бога в качестве творца и создателя как царства тьмы и зла, так и царства света и добра».

* * *

В идеологии кумранитов большое место занимало учение о предопределении. Согласно их представлениям, в мире все происходит в соответствии с предначертаниями бога. Уже со дн$т рождения человека определена богом его судьба. Однако это не означает, что люди полностью лишены возможности свободно проявлять свою волю. Так, например, в Уставе общины присоединение человека к кумранской секте и выполнение всех ее предписаний рассматривается как результат добровольно и свободно принятого им решения. Предусмотренные Уставом наказания кумранитов за нарушение дисциплины и порядка общины имеют смысл только в том случае, если допустить, что полностью не исключалось свободное проявление их воли. Учение о предопределении не мешало членам кумранской общины верить в вознаграждение и наказание богом людей. Они были убеждены в том, что грешники будут наказаны за то, что они отделились от божьего союза. Как видим, кумраниты считали, что индивидуальную ответственность человека за грехи можно сочетать с всеобщей обусловленностью его действий. Это говорит о непоследовательности и противоречивости учения кумранской общины по вопросу о предопределении.

Вера кумранитов в предопределенность всех поступков людей означала их отход от библейской теологии. Дело в том, что авторы ветхозаветных произведений допускают свободное проявление воли человека, признают его возможность выбирать между путями жизни и путями смерти, между добром и злом, благословением и проклятием. Если в ветхозаветной канонической литературе идея предопределения отсутствует, то в апокалиптической она ясно выступает наружу. Это свидетельствует о том, что среди иудейского населения Палестины учение о предопределении получило распространение не ранее II в. до н. э.

По рассматриваемому вопросу представляют интерес сообщения Иосифа Флавия. Характеризуя мировоззрение саддукеев, фарисеев и ессеев, он утверждает, что саддукеи полностью отвергали учение о предопределении, считая его абсолютно несостоятельным. Они полагали, что человек не лишен возможности по своему собственному усмотрению сделать выбор между добром и злом. Наоборот, ессеи были убеждены в том, что все поступки человека заранее предопределены богом. Что касается фарисеев, то высказывания Иосифа Флавия относительно их взглядов по данному вопросу не отличаются достаточной ясностью и определенностью. В одном месте «Иудейских древностей» (XIII, 5, 9) написано: «Фарисеи утверждают, что кое-что, хотя далеко и не все, совершается по предопределению, иное же само по себе может произойти». В другом месте этого произведения (XVIII, 1, 3) можно прочесть следующие строки: «По мнению фарисеев, все совершающееся происходит под влиянием судьбы. Впрочем, они нисколько не отнимают у человека свободы его воли, но признают, что по предначертанию бога происходит смешение его желания с желанием человека, идти ли ему по пути добродетели или злобы». Наконец, в «Иудейской войне» (II, 8, 14) автор пишет: «Фарисеи ставят все в зависимость от бога и судьбы и учат, что хотя человеку представлена свобода выбора между честными и бесчестными поступками, но что и в этом участвует предопределение судьбы».

Анализ вышеприведенных цитат приводит к выводу, что представления фарисеев о сущности и характере предопределения были туманными и неопределенными. Не подлежит, однако, сомнению, что по этому вопросу фарисеи занимали срединную позицию между саддукеями (индетерминистами) и ессеями (детерминистами). Надо полагать, что во времена Иосифа Флавия учение о предопределении было предметом оживленных споров между различными религиозными группировками Иудеи.

В тесной связи с учением о дуализме и предопределении находилась вера кумранитов в то, что они являются избранным последним остатком Израиля. В Дамасском документе кратко сформулировано учение об этом избранном остатке. В нем рассказывается о том, что еще библейские патриархи Авраам, Исаак и Иаков навеки заключили союз с богом. После смерти Иакова большинство народа склонилось к совершению грехов и только маленький его остаток противостоял искушениям. Поэтому бог заключил новый союз с избранным остатком. Автор Дамасского документа осуждает людей, отклоняющих новый союз. В этом документе проводится мысль о том, что бог в течение веков проявлял милость по отношению к избранному остатку Израиля.

О том, что кумраниты считали себя избранниками бога, можно заключить также на основе данных и других кумранских рукописей. В одном месте Устава общины кумраниты называются «добровольными избранниками», а в другом – «избранниками этого времени». Согласно Уставу, бог навеки заключил союз с «сынами человеческими». Автор Комментария к Аввакуму полагает, что обновленный союз между богом и избранным остатком Израиля вступил в действие. Он упрекает тех людей, которые не верят в этот союз. В Военном трактате высказывается уверенность в том, что бог всегда окажет помощь этому избранному остатку.

В кумранских свитках подчеркивается греховность человека. Так, в Благодарственных гимнах говорится, что человек с детства погружён в грехи. Автор этого произведения противопоставляет всеобщей греховности людей праведность небольшого круга избранных. В Гимнах делается большее ударение на индивидуальное избрание богом отдельных членов общины, чем на избрание общины в целом. Это в значительной степени объясняется тем, что в этом сочинении уделяется большое внимание судьбе отдельных людей.

В кумранских текстах проводится мысль о том, что нечестивцы и грешники не будут иметь никакого остатка, который пережил бы твердо установленное время наказаний и испытаний, предопределенных богом. В Уставе общины говорится о том, что все сыны Кривды будут истреблены без остатка и без спасения для них. Такую же участь предсказывает им и Дамасский документ.

Хотя кумранская община считала себя только остатком Израиля и строго обособлялась от остальных иудеев, она рассматривала себя в качестве истинного наследника «избранного народа». Тот, кто не принадлежит к остатку, не может считать себя израильтянином. При чтении кумранских текстов создается впечатление, что они были обращены ко всем иудеям. Свою собственную доктрину кумранские сектанты считали истинным учением бога, единственной интерпретацией миссии Моисея и пророков. Поскольку в эсхатологическом отношении избранный остаток отождествлял себя со всем Израилем, то не должно вызвать удивления, что в первых строках Устава конгрегации читаем следующее: «И вот устав для всего общества Израиля в последние дни».

Концепция «избранничества» появилась в иудейской религиозной литературе задолго до написания рукописей Мертвого моря. Однако кумранская концепция «избранничества» во многом отличается от той, которая содержится в книгах Ветхого завета. Если официальный иудаизм провозглашал принцип избранности всего еврейского народа, то кумранская община считала «избранниками» лишь ее членов. Тем самым во главу угла она ставила не этническое начало, а моральное. В представлении кумранитов «избранником бога» мог стать только тот, кто вел образ жизни в соответствии с моральными принципами и нормами, изложенными в Уставе общины.

* * *

Одним из наиболее важных элементов идеологии кумранитов является мессианизм. Из Устава общины вытекает, что кумраниты ждали прихода трех мессианских лиц: одного пророка и двух мессий (из Аарона и Израиля). О двух мессиях идет речь и в некоторых других кумранских документах.

Идею прихода мессианского пророка можно обнаружить уже в Ветхом завете. Во Второзаконии провозглашается приход нового пророка, такого, как Моисей. В книге Малахии говорится о том, что бог пошлет к праведникам пророка Илию. Об ожидании мессианского пророка речь идет также в Первой Маккавейской книге. Анализ этой книги приводит к выводу, что в ожидаемом пророке иудеи усматривали компетентного толкователя законов Моисея, т. е. религиозного законодательства. В более широком смысле этого пророка считали «предтечей», предшественником мессии.

Согласно верованиям древних евреев, перед приходом мессии на землю туда явится особый небесный вестник, который своими призывами к раскаянию и нравственному совершенствованию, к избавлению от грехов и дурных помыслов подготовит народ к приему спасителя. Сложилась вера, что таким предтечей будет сказочный ветхозаветный пророк Илия. При широком распространении таких верований не удивительно, что кумранские сектанты ждали прихода мессианского пророка.

Основу для учения о двух мессиях кумраниты могли найти в Ветхом завете и в апокрифической литературе. В одной из книг Пятикнижия содержится изречение мифического пророка Валаама: «Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля». В другом ветхозаветном произведении написано: «Не отойдет скипетр от Иуды». В представлении кумранитов звезда служила символом мессии из священнического рода Аарона, а жезл (что может означать также скипетр)—символом светского мессии из рода Давида, т. е. мессии из дома Иуды. Представление о двух мессиях содержится и в Заветах двенадцати патриархов. Здесь имя Левия, одного из мифических родоначальников еврейского народа, служит обозначением мессии из рода Аарона (священнического мессии), а имя Иуды указывает на мирского мессию из рода Давида.

По мнению Ливера, во время правления династии Хасмонеев среди иудеев господствовала вера в приход мессии из рода Давида. Лишь среди уединенных сектантов возникло учение о двух мессиях.

В представлении кумранитов мессия из рода Давида выступает в роли борющегося, сражающегося мессии. Не случайно, в Уставе конгрегации мессия находится в окружении «глав тысяч Израиля». Он является руководителем войска общины, так как священники не допускаются к участию в сражениях, чтобы они не загрязнились в результате соприкосновения с трупами. Согласно Военному трактату, на щите князя сперва стоит имя Израиля и лишь затем имена Левия и Аарона. Точно так же на большом знамени в «голове всего народа» сперва стоит имя Израиля и лишь затем имя Аарона. Если в военных делах на первом месте стоит мирской мессия, князь всей общины, то религиозные дела находятся в руках священнического мессии.

* * *

В связи с мессианскими чаяниями кумранитов вызывает большой интерес образ «праведного учителя», занимающий большое место в некоторых рукописях Мертвого моря. «Учитель» выступает как центральная фигура в Комментарии к Аввакуму, о нем говорится также в Дамасском документе, в Комментарии к Михею и в Комментарии к 37-му псалму. Некоторые исследователи справедливо обратили внимание на тот факт, что о «праведном учителе» нет прямых упоминаний в таких важных памятниках кумранской общины, как Устав, Военный трактат и Благодарственные гимны.

Сведения о «праведном учителе», содержащиеся в названных выше комментариях и в Дамасском документе, не отличаются конкретностью и определенностью. В этих документах отсутствуют прямые указания о времени жизни «учителя», не упоминается даже его имя. Это привело к тому, что некоторые ученые вообще стали сомневаться в реальном существовании «праведного учителя». Так, например, А. П. Каждая высказал предположение, что «учитель» – это мифологический образ, сложившийся в среде ессеев. По мнению других исследователей, «праведный учитель» существовал в действительности, он, следовательно, никак не является плодом воображения. Ученые, придерживающиеся такой точки зрения, пытаются отождествить «учителя» с кем-либо из известных исторических персонажей. Некоторые исследователи полагают, что для авторов кумранских текстов «праведный учитель» – это не название отдельного конкретного лица, а термин, служащий обозначением руководителя общины.

По вопросу об историчности «учителя» представляют большой интерес высказывания профессора А. Донини. Итальянский ученый считает, что в лице «праведного учителя» мы имеем дело с реальным историческим лицом, деятельность которого относится к периоду правления Йоханана Гиркана и Александра Янная. Когда «праведный учитель» умер, то через несколько десятилетий он стал достоянием легенды. Имя «учителя» перестало интересовать его последователей.

Перейдем к рассмотрению тех кумранских текстов, в которых говорится о «праведном учителе». По данным этих текстов, он вырисовывается как руководитель, а возможно, и как основатель Нового союза. В представлении кумранитов «праведный учитель» является «избранником божиим», провозвестником близкого наступления конца мира, он наделен даром предсказывать будущее. Его учение получено из уст бога, оно является откровением, раскрывающим все тайны слов пророков, божьих рабов. Эти тайны носят в первую очередь эсхатологический характер. Задачей «праведного учителя» является вести остаток Израиля «по пути его сердца», обучать закону тех, кто хочет присоединиться к избранникам бога.

«Праведный учитель» и вся секта в целом подвергаются преследованиям со стороны «нечестивого жреца». Последний занимает свою должность в соответствии с законом, но вскоре становится гордым, делается безбожником, не выполняет предписаний закона во имя личной выгоды и наживы, накапливает богатства насилиями и грабежами. Он захватывает богатства народов, а также грабит имущество бедных в Иудее. «Нечестивый жрец» совершает различные мерзости, пьянствует, виновен даже в осквернении Иерусалимского храма. Многие исследователи отождествляют «нечестивого жреца» с первосвященником Иерусалимского храма.

По-видимому, причиной гонений на «праведного учителя» явилось проповедуемое им учение. Такой вывод можно как будто заключить на основе одного не вполне ясного места из Комментария к Аввакуму (II, 1—3). Преследования «праведного учителя» и его приверженцев достигают своего высшего пункта во время празднования «дня очищения», когда «нечестивый жрец» является к ним с целью их истребления. Для членов общины этот день был самым большим праздником, но для «нечестивого жреца» считался обычным будничным днем, так как кумраниты и остальные евреи придерживались двух различных календарей.

В Комментарии к Аввакуму в качестве отрицательной фигуры изображен также «человек лжи». Подобно «нечестивому жрецу», он выступает как противник и преследователь «праведного учителя». Комментатор упоминает также «проповедника лжи». Трудно сказать, идет ли речь о новой личности, или же его можно отождествлять либо с «человеком лжи», либо с «нечестивым жрецом». «Проповеднику лжи» приписывается проведение каких-то строительных работ. Опять-таки неясно, имело ли в действительности место строительство, или же в данном случае комментатором подразумеваются лишь символические понятия. Наряду с упомянутыми лицами в Комментарии к Аввакуму фигурируют еще «последние священники Иерусалима».

Касаясь преследований «праведного учителя» со стороны «человека лжи», комментатор порицает некую вероотступническую группу, которую он именует «домом Авесалома». Основой для порицания служит то, что вопреки ожиданиям членов кумранской общины она не поддержала «праведного учителя» в час его страдания. Одно место из книги Аввакума (1, 13) цитируется в Комментарии к Аввакуму с небольшим отклонением от библейского текста следующим образом: «Зачем Вы смотрите на злодеев, и ты безмолвствуешь, когда нечестивец поглощает того, кто праведнее его». К этому комментатор добавляет: «Имеются в виду дом Авесалома и его советники, которые молчали, когда наказывали «праведного учителя», и не помогали ему против «человека лжи», отвергавшего закон перед лицом всего общества».

Ряд исследователей полагает, что «праведный учитель» был убит по приказанию «нечестивого жреца». Такое утверждение нельзя признать обоснованным. В найденных свитках ничего не говорится о насильственной или мученической смерти «праведного учителя». В Комментарии к Аввакуму по существу идет лишь речь о его преследовании, возможно, с целью убийства. На основе двух мест Дамасского документа напрашивается вывод о том, что «праведный учитель» исчез либо подвергся изгнанию. Несмотря на его исчезновение, кумраниты верили, что он в конце концов еще раз придет.

Среди ученых развернулись оживленные споры по вопросу о вере кумранитов в воскресение «праведного учителя». Одни из них утверждают, что кумраниты ожидали воскресения умершего учителя. Другие считают, что такое утверждение лишено всякого основания. Споры между исследователями по данному вопросу в значительной мере вызваны их расхождениями в понимании и интерпретации одного места из Дамасского документа (VI, 10—11).

С вопросом об ожидании второго пришествия «праведного учителя» непосредственно связан и другой вопрос: верили ли вообще кумранские сектанты в телесное воскресение мертвых. Одни ученые отвечают на этот вопрос отрицательно, другие – положительно. Сторонники первой точки зрения утверждают, что в рукописях Мертвого моря ничего не говорится о веровании кумранитов в телесное воскресение. Сторонники второй точки зрения полагают, что в трех местах Благодарственных гимнов (VI, 29—30, 34; XI, 10—13) засвидетельствованы представления кумранитов о воскресении мертвых.