Текст книги "Доктор занимательных наук"

Автор книги: Г.и. Мишкевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Клише из подвала

По предложению Перельмана «Молодая гвардия» издала ряд книг писателей-фантастов – А.Р. Беляева, Жюля Верна, Герберта Уэллса, А. Конан-Дойля. Для их выпуска были привлечены лучшие переводчики. Однажды Яков Исидорович принес в редакцию кипу больших листов желтоватой бумаги, исписанных убористым почерком. Это был перевод романа Жюля Верна «Вверх дном», выполненный Марко Вовчком (псевдоним талантливой украинской писательницы и переводчицы Марии Александровны Вилинской-Маркович; 1834…1907 гг.). Яков Исидорович еще в сойкинские времена получил от нее текст перевода, который считал лучшим приближением к оригиналу. Известно, что Марко Вовчок перевела 15 романов Жюля Верна, предоставившего ей право перевода своих сочинений на русский язык.

Чтобы сильнее оттенить богатство научно-технической проницательности Жюля Верна, Перельман предложил снабжать издаваемые романы предисловиями – сводкой достижений человеческого ума в тех конкретных областях научных знаний, которые освещаются в том пли ином романе. Так, к книге «Путешествие к центру Земли» предисловие написал видный геолог Д.И. Мушкетов (он же снабдил своим послесловием роман Конан-Дойля «Затерянный мир»). Роману Герберта Уэллса «Человек-невидимка» было предпослано предисловие Я.И. Перельмана и физиолога А.В. Лебединского об особенностях зрения героя романа Гриффина. В предисловии прослеживалась и социальная сторона романа – бесперспективность бунта одиночек против существующего буржуазного строя.

В связи с изданием сочинений Жюля Верна (были выпущены его романы: «Из пушки на Луну», «Вверх дном», «20 000 лье под водой», «Путешествие к центру Земли») возник вопрос об их иллюстрировании. Собирались устроить конкурс художников, но Перельман предложил использовать старые клише с рисунков французского художника Ру, иллюстрировавшего сочинения великого фантаста. Перельман отыскал эти клише в подвале бывшего издательства Сойкина на Стремянной улице, 12. Действительно, там под грудой битых ящиков лежали стальные гравированные доски. Их отмыли керосином и пустили в дело.

Немало потрудился Яков Исидорович и при выпуске второго издания романа А.В. Беляева (1884…1942 гг.) «Прыжок в ничто». Ощутимую помощь этому изданию оказал К.Э. Циолковский, который просмотрел рукопись, сделал ряд замечаний и написал предисловие. Книга вышла в свет в 1935 году, вскоре после кончины К.Э. Циолковского.

Три часа у Герберта Уэллса

В середине июля 1934 года в СССР приехал английский писатель-фантаст Герберт Уэллс (1866…1946 гг.). Это был его третий приезд в нашу страну: в 1914 году, в конце сентября 1920 года и в июле 1934-го. В свой последний визит Уэллс совершил поездку по стране, присутствовал на физкультурном параде на Красной площади в Москве, посетил ЦПКиО им. М. Горького [30]30
  [30] Здесь в книге почетных посетителей он оставил 25 июля 1934 года любопытную запись, снабженную автошаржем: «Когда я умру для капитализма и снова воскресну в советских небесах, то хотел бы проснуться непосредственно в парке культуры и отдыха».


[Закрыть]] , встречался с И.В. Сталиным и М. Горьким, с учеными, писателями, деятелями искусств. В конце июля 1934 года он прибыл в Ленинград.

История второго посещения Уэллсом России довольно известна. Известна и его книга «Россия во мгле» («Russia in the Shadow»), написанная после этого. Английское слово shadow довольно емкое, его можно перевести по-всякому: «мрак», «туман», «тьма», «призрак» – все эти слова, по мнению Уэллса, годились для характеристики РСФСР 20-х годов.

В.И. Ленин между 9 и 14 октября 1920 года принял Уэллса и беседовал с ним. Не очень поверил Герберт Уэллс в дерзновенную мечту Владимира Ильича о превращении старой, отсталой России в Россию социалистическую, электрическую. Приглашение В.И. Ленина – приехать лет через десять – Уэллс принял любезно, но и с изрядной дозой скепсиса: ему, писателю-фантасту, показались чрезмерно фантастичными планы «кремлевского мечтателя». Действительно, правоверному фабианцу Уэллсу трудно было поверить, что сбудутся планы Ленина. В этом отношении Уэллс отличался от своего соотечественника, тоже фабианца Бернарда Шоу, который оказался проницательнее. Известен его автограф на книге, подаренной В.И. Ленину в 1921 году: «Николаю Ленину, единственному европейскому правителю, который обладает талантом, характером и знаниями, соответствующими его ответственному положению». Шоу сразу поверил в жизнеспособность Страны Советов. В 1931 году, посетив Московский электроламповый завод, он сказал, обращаясь к рабочим: «Товарищи, выполняйте пятилетний план в три года, а потом вам будет легче».

Какой предстала перед Уэллсом наша страна в 1920 году? На всем лежала печать разрушения. Первая мировая, гражданская войны, иностранная военная интервенция (одним из активных инициаторов которой был соотечественник Уэллса – Уинстон Черчилль) привели к тому, что в 1920 году объем промышленной продукции был в 7 раз меньше, чем в 1913-м, транспорт находился в катастрофическом состоянии, сельское хозяйство подорвано в корне. Электрической энергии было выработано всего 400 миллионов киловатт-часов (сегодня такое количество производится в СССР за 2,5 часа!). Краем телеги, курной избы, лучины и лаптей – такой виделась Герберту Уэллсу наша страна. Россия во мгле…

Для Владимира Ильича Ленина и Коммунистической партии, для всего советского народа отсталость и разруха были тяжким, очень тяжким наследием прошлого, но преодолимым. И ключ к этому В.И. Ленин видел в сплошной электрификации социалистической России по единому государственному плану ГОЭЛРО, который он назвал «второй программой партии».

Когда в Москву пришла из Англии книга Уэллса, В.И. Ленин весьма внимательно прочитал ее. Экземпляр книги буквально испещрен его пометками, подчеркиваниями, значками «нота бене», восклицательными и вопросительными знаками, надписями.

И вот в 1934 году Уэллс снова увидел нашу страну. В тот год было выработано более 21 миллиарда киловатт-часов электроэнергии (третье место в мире). Мгла рассеялась! СССР предстал перед английским фантастом как громадная новостройка – от Японского моря до Балтийского.

Пребывание Герберта Уэллса в Ленинграде было сравнительно кратким, но весьма насыщенным: он беседовал с академиками И.П. Павловым и Л.А. Орбели, писателем А.Н. Толстым, посетил Петергоф, Детское Село, Эрмитаж.

Но была еще одна встреча, о которой широкому читателю почти ничего не известно, – встреча с группой ленинградских популяризаторов науки. Инициатива исходила от Якова Исидоровича. Утром 29 июля 1934 года он предложил организовать встречу с английским писателем-фантастом. Это оказалось сделать сравнительно легко. При содействии ленинградского отделения Общества культурной связи с заграницей (ВОКС) встреча состоялась 1 августа 1934 года в гостинице «Астория» [31]31
  [31] Первую краткую публикацию о ней см.: Мишкевич Г.. Встреча в «Астории». – Уральский следопыт, 1962 г., №7, с. 36…39. Здесь дается впервые полное описание этой встречи.


[Закрыть]] *. Было решено преподнести Уэллсу по экземпляру его книг, изданных в СССР после 1917 года, что оказалось непростой задачей – пришлось побывать у многих букинистов, посетить (увы, теперь уже не существующие) книжные развалы, чтобы собрать нужные издания. Перельман и Рынин поступились некоторыми экземплярами книг из своих собраний.

Задолго до назначенного часа в холле гостиницы «Астория» собрались члены «депутации» – профессор Борис Петрович Вейнберг (отлично владея английским языком, он согласился быть переводчиком), Яков Исидорович Перельман, Александр Романович Беляев, Николай Алексеевич Рынин, директор издательства «Молодая гвардия» Матвей Юльевич Гальперин и автор этой книги.

Ровно в шесть вечера мы вошли в номер. Нас встретил высокий человек в сером костюме, с коротким «бобриком» на голове, с глубоко посаженными, внимательными, но усталыми голубовато-серыми глазами. Борис Петрович поочередно представил гостей, и Уэллс, крепко пожимая руку каждому, приговаривал по-русски:

– Очень приятно…

Все уселись у круглого стола, заставленного вазами с фруктами, тарелками с бутербродами, бутылками с прохладительными напитками. Уэллс пододвинул коробку с сигарами, и при помощи Б.П. Вейнберга началась беседа, тон, характер и содержание которой лучше всего передать, если воспроизвести ее «в лицах».

УЭЛЛС:

– Я очень рад представившейся мне возможности встретиться со своими коллегами по перу. Это, кстати, одна из главных целей моей поездки в Советский Союз.

Дело в том, что после смерти Джона Голсуорси я был избран президентом сообщества писателей «Пенклуб». В Москве я виделся с Максимом Горьким, с которым обсуждал вопрос о вступлении Союза советских писателей в «Пенклуб». Но Горький решительно отклонил мое предложение на том основании, что «Пенклуб», не делая никаких политических различий, принял в число своих юридических сочленов корпорации писателей Германии и Италии. Я лично был весьма огорчен, услышав из уст Горького отказ…

БЕЛЯЕВ:

– Это, по-видимому, произошло потому, что некоторые писатели гитлеровской Германии и фашистской Италии, не желая служить делу мира и гуманизма, изменили ему и предпочли поддерживать сумасбродные устремления кровавых диктаторов…

УЭЛЛС:

– Писатель, мой дорогой коллега, должен по возможности быть вне политики. В противном случае его творчество может оказаться не свободным от влияния тенденции, не так ли?

БЕЛЯЕВ:

– Мистер Уэллс, позвольте спросить вас, разве вы как крупный литератор абсолютно свободны от тенденциозности? Например, вот один из ваших романов, я прочитал его недавно. Где-то в середине 60-х годов нашего века, говорится в романе, прокатилась новая мировая война. Бомбами невиданной силы города испепелены, камни расплавлены, люди истреблены… Чудом уцелели только двое – юноша Питер и девушка Джоан. А от всей человеческой цивилизации остался лишь сломанный велосипед. И двое молодых людей, словно Адам и Ева, начинают новый человеческий род на руинах старого мира. Разве в этом романе не проступает явная тенденция и социальный протест против новой войны миров?

УЭЛЛС:

– У нас, любезный коллега, совершенно разные подходы. Я исхожу из всечеловеческого добра, вы видите во всем классовую борьбу…

ПЕРЕЛЬМАН:

– Полагаю, что ваш превосходный роман «Борьба миров» и есть одно из самых лучших воплощений в художественной литературе этой классовой войны. Правда ведь?

УЭЛЛС:

– Возможно, возможно… Простите, не вы ли тот самый Джейкоб Перлман, который столь своеобразно интерпретировал мои некоторые сочинения? Я прочитал вашу «Удивительную физику» и нашел в ней ссылки на мои романы.

ПЕРЕЛЬМАН:

– Тот самый…

УЭЛЛС:

– …и который так ловко разоблачил моего «Человека-невидимку», указав, что он должен быть слеп, как новорожденный щенок… И мистера Кэвора за изобретение вещества, свободного от воздействия силы земного притяжения…

ПЕРЕЛЬМАН:

– Каюсь, мистер Уэллс, это дело моих рук… Но ведь от этого ваши романы не потеряли своей прелести.

УЭЛЛС:

– А я, признаться, так тщательно стремился скрыть от читателей эти уязвимые стороны моих романов. Как вам удалось разгадать их?

ПЕРЕЛЬМАН:

– Я, видите ли, физик, математик и популяризатор науки [32]32
  [32] Я.И. Перельман вспоминал об этом эпизоде встречи с Уэллсом: «На этот давно обнаруженный мною недосмотр в рассуждениях Уэллса я имел возможность обратить внимание писателя лишь в 1934 году, при его посещении СССР» (Перельман Я.И. Межпланетные путешествия. Изд. 10-е. М. – Л., 1935 г., с. 26).


[Закрыть]] .

Когда стих смех, вызванный этим диалогом, Уэллсу были преподнесены три увесистые пачки его книг, изданных в СССР после 1917 года и одновременно вручена справка о том, что их общий тираж превысил два миллиона экземпляров.

УЭЛЛС:

– Благодарю вас за весьма ценный и приятный для меня дар. Два миллиона! Но ведь это гораздо больше, чем издано за то же время в Англии. Весьма, весьма приятный сюрприз!

РЫНИН:

– Как видите, ваши книги охотно читают у нас потому, что любят и знают вас как признанного классика научной фантастики.

БЕЛЯЕВ:

– Читают ли в Англии произведения советских писателей-фантастов?

УЭЛЛС:

– Я по нездоровью не могу, к сожалению, следить за всеми переводными новинками, но знаю, что книги ваших писателей фантастического жанра британская публика читает весьма охотно. Я лично с большим удовольствием прочитал ваши чудесные романы «Голова профессора Доуэля» и «Человек-амфибия». О, они весьма выгодно отличаются от западных книг такого же направления. Я даже немного завидую их огромному успеху…

ГАЛЬПЕРИН:

– Чем именно они отличаются, позвольте узнать? Мы будем вам чрезвычайно признательны, если вы хотя бы кратко охарактеризуете общее состояние научной фантастики за рубежом. Ведь этот род литературы – один из самых массовых, и он очень любим нашей молодежью.

УЭЛЛС:

– Вот вам мой ответ, господин директор. В современной западной научно-фантастической литературе невероятно много беспочвенной фантазии и столь же невероятно мало мысли. Научная фантастика, особенно американская, постепенно становится суррогатом литературы. За внешне острой фабулой кроется низкопробность научной первоосновы, отсутствие всякой социальной перспективы и морали, безответственность издателей. Вот что такое, по-моему, наша фантастическая литература сегодня. Она не поднимается выше избитых сюжетов о полетах к далеким небесным мирам, избегает иных мотивов. Между тем задача всякой литературы, в том числе, а может быть, и особенно, научно-фантастической, – провидеть будущее с его социальными, психологическими и научными сдвигами и прогрессом цивилизации, способствовать усовершенствованию человечества. И, если хотите, предостеречь его от самоуничтожения… Впрочем, быть может, я слишком субъективен? Но в своем профессиональном кругу я могу высказать подобные суждения, не боясь быть понятым превратно, не так ли?

БЕЛЯЕВ:

– Все сказанное вами чрезвычайно интересно и важно. Могу сказать, что мы можем лишь искренне порадоваться тому, что наши мнения по данному вопросу совпадают.

ПЕРЕЛЬМАН:

– Нас очень интересуют ваши личные планы. Над чем сейчас вы работаете?

УЭЛЛС:

– Мне шестьдесят восемь лет. И каждый англичанин в моем возрасте невольно должен размышлять над тем, зажжет ли он шестьдесят девятую свечу на своем именинном пироге… Поэтому меня, Герберта Уэллса, в последнее время все чаще интересует только Герберт Уэллс… И все же, невзирая на годы, продолжаю работать над книгой, в которой стремлюсь отобразить некоторые черты нынешней смутной поры, чреватой новой борьбой миров.

БЕЛЯЕВ:

– Мы знаем вас как убежденного противника фашизма, и нас крайне радует, что вы не остаетесь в стороне от общей борьбы против губителей человеческой культуры и цивилизации. Правильно ли я вас понял, мистер Уэллс [33]33
  33] Война застала А.Р. Беляева в Детском Селе. Прикованный болезнью к постели, он не мог передвигаться и вынужден был остаться на месте. Когда город был захвачен гитлеровцами, гестапо усиленно разыскивало Александра Романовича, чтобы покарать его за антифашистские романы. Лишь смерть спасла писателя от неминуемой расправы и пыток…


[Закрыть]] ?

УЭЛЛС:

– Более или менее правильно.

ВЕЙНБЕРГ:

– Мы убеждены, мы верим, что вы окажетесь на той же стороне баррикады, на которой будем и мы, если грянет новая борьба миров.

УЭЛЛС:

– Мой дорогой профессор, боюсь, что из меня выйдет неважный баррикадный боец… Да и кроме того, когда заговорят пушки и начнут падать с неба бомбы, вряд ли люди услышат скрип наших перьев… Да еще писателей-фантастов [34]34
  [[34] Тем не менее действительность вынудила Герберта Уэллса занять место на баррикаде – он стал обличать фашизм. Летом 1942 года писатель Л.В. Успенский, находившийся на Ленинградском фронте, написал Уэллсу письмо, призывая его публично осудить фашизм. Английский романист в ответном письме (в августе того же года) писал: «Дорогой командир Успенский, сотоварищ по перу и по нашей общей борьбе за изобильную жизнь всего человечества!.. Мы встали плечом к плечу не для того, чтобы разрушать, но для того, чтобы спасать. Вот почему я подписываюсь тут как братски ваш во имя достигающей своих вершин всечеловеческой революции во всем мире. Герберт Джордж Уэллс» (Вторжение в Персей. Сб. научной фантастики. Л., 1968 г., с. 443…468).


[Закрыть]] *.

РЫНИН:

– Не скажите, не скажите… Иное перо, например перо Владимира Ильича Ленина много сильней пушек!

Уэллс задумчиво оглядел своих гостей, а потом что-то тихо сказал. Вейнберг поднялся и произнес:

– Мистер Уэллс благодарит за визит. Он просит извинения, у него разболелась голова…

Уэллс крепко пожал всем руки и проводил до дверей. Часы в холле «Астории» показывали ровно 21.00

Глава 7. Яркая страница биографии
«Каторжане» земного тяготения

Мало кому известно, что Перельман не только горячо пропагандировал идеи космонавтики, но и сам… стоял у ее колыбели. В 1931…1933 годах он был членом президиума ЛенГИРД – Ленинградской группы изучения реактивного движения. Острословы так расшифровали эту аббревиатуру: «Группа Инженеров, Работающих Даром». На первых порах оно так и было – гирдовпы частенько отдавали собственные средства то за сварку, то за пайку, то на приобретение приборов. Сергей Павлович Королев (1907…1966 гг.), руководивший московской группой ИРД, иногда говорил матери:

– Понимаешь, получил зарплату, да надо было расплатиться за чертежи…

В другой раз с ее ведома унес из дому несколько старых серебряных ложек – понадобился припой для контактов.

Путь Якова Исидоровича в ГИРД был вполне закономерным, и он хорошо прослеживается по книгам, посвященным космосу: «Ракетой на Луну» и особенно «Межпланетные путешествия», первое издание которой вышло в 1915 году, а последнее прижизненное, 10-е, в 1935-м. На обложке второй из книг изображено звездное пространство, и на этом фоне – межпланетный корабль, каким он виделся К.Э. Циолковскому. По просьбе Перельмана Константин Эдуардович прислал собственноручно начерченный эскиз космического корабля, который и был использован художником для обложки книги.

Экземпляр первого издания книги Яков Исидорович послал в Калугу с дарственной надписью: «Инициатору этой книги глубокоуважаемому Константину Эдуардовичу Циолковскому от автора» [35]35
  [35] Переписка Я.И. Перельмана с К.Э. Циолковским началась в августе 1913 года. Сохранилось 41 письмо Перельмана и 17 ответных писем Циолковского. Это была переписка двух единомышленников, двух горячих поборников космонавтики.


[Закрыть]] .

В ответном письме содержался весьма лестный отзыв о книге: «Широким массам читателей идеи мои стали известны лишь с того времени, когда за пропаганду их принялся Я.И. Перельман, выпустивший в 1915 году свою книгу «Межпланетные путешествия». Это сочинение явилось первой в мире серьезной, хотя и вполне общедоступной книгой, рассматривающей проблему межпланетных перелетов и распространяющей правильные сведения о космической ракете».

В предисловии к первому изданию говорилось: «Было время, когда признавалось невозможным переплыть океан. Нынешнее всеобщее убеждение в недосягаемости небесных светил обосновано, в сущности, не лучше, чем вера наших предков в недостижимость антиподов. Правильный путь к разрешению проблемы заатмосферного летания и межпланетных сообщений уже намечен – к чести русской науки – трудами нашего ученого. Практическое же разрешение этой грандиозной задачи может осуществиться в недалеком будущем».

Книга жила и видоизменялась – новое стремительно вторгалось на ее страницы. Во втором и третьем изданиях (1919 г.) автор изменил название – «Путешествие на планеты», но в 1923 году снова вернулся к прежнему – по многочисленным просьбам читателей. В шестом издании (1929 г.) текст был почти полностью обновлен. Особенно большой переработке подверглась глава «Проекты К.Э. Циолковского», она была наново переписана. «Текст этой главы, – сообщал автор, – просмотрен и отчасти пополнен К.Э. Циолковским». Константин Эдуардович написал предисловие, в котором, в частности, говорилось: «Горячо приветствую появление настоящего, шестого по счету издания «Межпланетных путешествий», пополненного и обновленного сообразно продвижению этой проблемы новейшими исследованиями».

«Сообразно продвижению этой проблемы» переделывались и дополнялись и все последующие издания книги. Так, в седьмое издание были включены материалы о звездоплавании, теории ракетного движения; в девятое вошли очерки о питании космонавтов и физике полета в условиях невесомости. Убедительно опровергалось ошибочное мнение некоторых ученых, полагавших, что невесомый воздух внутри звездного корабля не станет оказывать давления на космических путешественников. Опровергалось и другое заблуждение: якобы звездоплаватели в среде без тяжести обречены на голодную смерть, так как «не смогут сделать и глотка». Яков Исидорович по этому поводу писал: «Акт глотания вовсе не обусловлен тяжестью; пища проглатывается по пищеводу действием его мускулов… Лебедь, страус, жирафа пьют при опущенной шее, акробаты могут пить, вися вниз головой. Это в отношении жидкостей. Твердая пища перемещается медленнее – у человека секунд 8…10, но во всяком случае без участия силы тяжести». (Об этом же Перельман писал еще в 1914 году в рассказе «Завтрак в невесомой кухне», напечатанном в №24 журнала «Природа и люди». Подчеркнем, что Яков Исидорович тогда впервые ввел в оборот определение нового литературного жанра – «научно-фантастический рассказ».)

Книга «Межпланетные путешествия» быстро завоевала широкую популярность. Ею зачитывались, особенно школьники. Иные из них впоследствии связали свою жизнь с космонавтикой. Летчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза, доктор физико-математических наук Г.М. Гречко вспоминает: «В детстве увлекла научная фантастика – «Аргонавты Вселенной», «Аэлита». В юности отыскал прекрасную книгу Я.И. Перельмана «Межпланетные путешествия». И хотя там говорилось, что человек отправится за пределы Земли лет через сто, у меня возникла мечта…» Биография другого летчика-космонавта СССР, Героя Советского Союза, доктора технических наук, профессора К.П. Феоктистова также отчасти связана с этой книгой. Все пошло с книжки Перельмана «Межпланетные путешествия», которую дал почитать ему, 8-летнему, старший брат Борис. Проштудировав книжку, тут же заявил своему приятелю, что ровно через 30 лет, к 1964 году, построит космический корабль и полетит в космос. Его мечта сбылась с поразительной календарной точностью: 12 октября 1964 года К.П. Феоктистов вместе с В.М. Комаровым и Б.Б. Егоровым совершил полет на многоместном космическом корабле «Восход». В настоящее время К.П. Феоктистов – конструктор космических кораблей.

Влияние перельмановских книг о космосе испытал па себе в юности и летчик-космонавт СССР, Герой Советского Союза Б.Б. Егоров.

В книге дан редкий по полноте и увлекательности изложения обзор многих проектов преодоления силы земного притяжения – этого врага номер один при полете в космос. «С детства мы привыкли к тому, что все вещи прикованы своим весом к Земле; нам трудно поэтому даже мысленно отрешиться от тяжести и представить себе картину того, что было бы, если бы умели эту силу тяжести уничтожать по своему желанию… В старину, говорят, к ноге каторжан приковывали цепь с тяжелой гирей, чтобы отяжелить их шаг и сделать неспособными к побегу. Все мы, жители Земли, незримо отягчены подобной гирей, мешающей нам вырваться на простор Вселенной. При малейшем усилии подняться ввысь невидимая гиря дает себя чувствовать и влечет нас вниз с возрастающей стремительностью».

«Каторжане земного тяготения»… Но есть ли способы избавиться от него?

Вот, к примеру, проект американского ученого Г. Сервиса, полагавшего, что с земным тяготением можно совладать с помощью «особых антигравитационных волн». Если бы в самый разгар военной кампании (книга Сервиса вышла в годы первой мировой войны) мы могли посылать волны, которые нейтрализовали бы силу тяжести, то всюду, куда бы они ни попадали, немедленно наступал бы хаос: гигантские пушки взлетали бы на воздух, как мыльные пузыри; марширующие солдаты, внезапно почувствовав себя легче перышка, беспомощно витали бы в воздухе, будучи всецело во власти неприятеля, находящегося вне сферы действия этих волн.

Но, увы, заключает Перельман, несмотря на то что возможность существования подобных волн была предсказана Эйнштейном, они пока науке неизвестны и описанный Г. Сервисом способ освобождения от тенет земной тяжести остается уделом фантазии.

Интересны рассуждения Якова Исидоровича об уэллсовском «кэворите» – веществе, описанном романистом в книге «Первые люди на Луне» и являющемся совершенно непроницаемым для действия силы тяжести. Достаточно, по мнению Уэллса, мгновенно задвинуть заслонки из «кэворита» в днище космического корабля, как тот моментально взмоет в небесную высь. Гениально просто! Но как выглядит этот проект с точки зрения неумолимой физики? Романист не подозревал, что перенесение тела за экран, непроницаемый для тяготения, представляет неимоверно трудную механическую задачу. Задвинуть заслонки «кэворитного» снаряда не так просто, как захлопнуть дверцу автомобиля: в промежуток времени, пока закроются заслонки и пассажиры уединятся от весомого мира, должна быть выполнена работа, равная работе перенесения пассажиров в бесконечность. А так как два пассажира весят свыше ста килограммов, то, значит, задвигая заслонки снаряда, герои романа должны были в одну секунду совершить работу ни мало ни много, как в 600 миллионов килограмм-метров. Это столь же легко выполнить, как втащить 40 паровозов на вершину Эйфелевой башни за одну секунду. Обладай мы такой мощностью, мы и без «кэворита» могли бы буквально прыгнуть с Земли на Луну, заключает автор.

Итак, даже чудодейственный «кэворит» бессилен унести человека в заоблачные дали…

Не помогут ли сделать это световые лучи? Русский физик П.Н. Лебедев еще в 1891 году обнаружил и измерил отталкивающую силу лучей света. Она оказалась равной 0,5 миллиграмма на квадратный метр – ничтожно малая величина! «Если бы, – резюмирует Перельман, – удалось уменьшить Землю до шарика величиной в один микрон, тогда она действительно улетела бы в мировое пространство под воздействием отталкивающей силы света. Но не слишком ли велика цена за такой способ?»

Но, быть может, прав Жюль Верн, отправивший своих героев на Луну в пушечном снаряде? Да, пушка, подтверждает расчетами Перельман, – «машина» весьма мощная. Например, секундная мощность 16-дюймового снаряда огромна: 10 миллионов лошадиных сил. Далее следует удивительно интересный расчет: орудие-гигант (жюльверновская «Колумбиада») сообщит снаряду ускорение около 8 километров в секунду. Такой снаряд, взлетев выше атмосферы, уже никогда не упадет на Землю, он станет настоящим спутником земного шара, второй Луной, более близкой и более быстрой, чем первая. Однако создать порох, способный сообщить громадному снаряду (его масса – 8,5 тонны) такое ускорение, чтобы он вышел за пределы земного тяготения, во времена Жюля Верна было невозможно. Но допустим, что его удалось бы изготовить. Даже в этом случае покинуть Землю вряд ли удалось бы, так как понадобится пушка длиной… 300 километров. Ее ствол возвысится над земной атмосферой.

Нет, и затея «Пушечного клуба» не могла решить проблему полета в космос.

Что же, земная тяжесть обрекла человечество на вечное прозябание у поверхности Земли?

Нет! Имеется лишь один-единственный «экипаж», в котором человек может совершить прыжок в заоблачные дали: ракета. И способ этот впервые был указан великим ученым Константином Эдуардовичем Циолковским.

20 ноября 1913 года Перельман прочитал в Российском обществе любителей мироведения доклад «О возможности межпланетных путешествий». Упомянув о многочисленных проектах космических перелетов, он сказал: «В стороне от всех фантастических проектов стоит идея, высказанная нашим известным теоретиком воздухоплавания К.Э. Циолковским. Здесь перед нами уже не измышления романистов, а научно обоснованная и глубоко продуманная техническая идея, высказанная вполне серьезно. К.Э. Циолковский указывает на единственно реальный путь осуществления межпланетных путешествий. Принцип, на который опирается его проект, – это давно известный, но еще почти не используемый техникой принцип реакции, отдачи (проявляющийся, например, при стрельбе). На этом основано устройство ракет, и межпланетный дирижабль Циолковского, в сущности, не что иное, как огромная ракета». И далее: «…полет ракеты нисколько не зависит от воздуха и вообще от окружающей среды. Газы, образующиеся при сгорании пороха в трубке ракеты, стремительно вытекают вниз, а сама ракета силою реакции (отдачи) отбрасывается в обратном направлении, т.е. вверх. В абсолютной пустоте ракета взлетела бы еще на большую высоту, так как воздух вследствие трения только мешает ее полету. Если же вообразить себе ракету колоссальных размеров, с камерой для людей, могущих по желанию регулировать истечение газов, вы получите наглядное представление об управляемом снаряде Циолковского».

В докладе Якова Исидоровича содержалась еще одна чрезвычайно важная подробность: люди в ракетном корабле должны при старте с Земли улечься в нем горизонтально: в этом положении влияние неизбежных при взлете перегрузок на организм будет минимальным.

Именно так и взлетают сегодня все космонавты!

Доклад Перельмана вызвал настоящую сенсацию. Отчеты о нем поместили многие газеты и журналы. Имя «калужского мечтателя», упорно замалчивавшегося в России реакционерами от науки и власть имущими, зазвучало с новой силой. Конечно, нашлись и злопыхатели. «Новое время» откликнулось на доклад Перельмана в свойственном этой газете мракобесном духе: «Подумать только, какой-то провинциал не только мечтает о звездных перелетах, но и публикует научные труды и расчеты о них. И на чем же он думает улететь в небеса? На ракете, видите ли! Да неужто сия фейерверочная шутиха способна унести человека в поднебесье? Полноте!».

Именно она!

В принципе между увеселительной фейерверочной ракетой, расцвечивающей небо в часы празднеств, и ракетным кораблем нет разницы. Но, говорит Перельман, вообразите себе ракету в десятки метров длиной, снабдите ее таким запасом горючего, чтобы она успела развить скорость в 11 километров в секунду (эта скорость, мы знаем, достаточна для того, чтобы покинуть Землю безвозвратно), – тогда цепи земного тяготения будут разорваны.

Все это, подчеркиваем, говорилось в 1913 году!

Известно, что наша Родина вписала в историю ракетной техники немало славных страниц.

В XVIII веке пороховые зажигательные ракеты состояли на вооружении русской армии и флота.

1849 год – русский военный инженер И.И. Третеский предложил использовать реакцию струй газа или пара для движения летательных аппаратов легче воздуха.

1860 год – в Москве открылось специальное «Ракетное заведение».

1861 год – появление капитального научного труда И.И. Константинова «О боевых ракетах».

1866 год – адмирал Н.М. Соковнин опубликовал книгу «Воздушный корабль», в которой набросал схему ракетного аэростата.

1867 год – отставной капитан артиллерии Н.М. Телешев получил патент на реактивный самолет «Дельта».