Текст книги "Призрачный воин"

Автор книги: Гэв Торп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

– Это камни душ, – объяснила она, подняв один из них с цепи на шее. Бледно-синяя драгоценность горела изнутри белым пламенем. Иянна протянула камень на ладони. Его психическая аура была для нее столь же явственной, как свет, а может, даже ярче – Это Анасаи Сорена, поэт, Жалящий Скорпион и навигатор с Ияндена. Недолгое время он управлял Призрачным Клинком, защищая наш народ, пока его корпус не расколол коготь тиранида. Мне удалось спасти его естество в самый последний момент.

– Эти слова... – Сайдари откинулся на спинку кресла и нахмурился не то в смятении, не то в испуге. – Я ничего не понял из сказанного тобою. Но если ты говоришь о том, о чем я думаю, то этот камень – как и все эти камни – хранит в себе душу альдари?

– Кроме одного, – сказала Иянна, постучав пальцем по овальному камню на нагруднике рунической брони. – Это мой путевой камень. Он пуст, но настроен так, что моя душа вольется в него, когда тело умрет.

– И так вы спасаетесь от Прожорливой?

– Я прежде не слышала такого эпитета, но он подходящий. Та-что-жаждет. Великий Враг. Вечная Пасть. Пять поколений выдумали для Рока альдари много имен.

Его пристальный взгляд не дрогнул, молча повторяя вопрос. Иянна сама не понимала, почему так сильно не хочет делиться правдой, и сказала себе, что никакой особой тайны тут нет, пусть даже его желание узнать ответ казалось чрезмерным.

– Да. Путевые камни – это последняя защита азуриан от проклятия.

Иврайну с ее спутниками доставили на биомеханической гравиладье в глубины Зайсутры, где старейшие части рукотворного мира были погребены под приращениями последующих поколений. По дороге Монсаттра рассказывал об уникальной природе искусственного мира. Он поведал о протоорганической инженерии, к которой обратились зайсутранцы в отсутствие призрачной кости и костопевцев, и показал хрящи и сухожилия под блестящей обшивкой транспорта. Многие иннари не могли взять в толк, как технологии альдари – древняя наука о гравитации и манипуляциях с полями, позволяющая лодке парить и летать в небесах, – могли сочетаться с живой плотью.

Иврайне, впрочем, понять это не составляло особого труда. Получив в дар от Иннеада взор смерти, она видела психическую энергию, сокрытую даже в мельчайших атомах живой материи. Для Открывающей Седьмого Пути капилляры и жилы зайсутранских конструкций мало чем отличались от кристаллических матриц и силикатных псевдомышц прочих созданий альдари. И анимус, и искру психической жизни им придавало сознание из внешнего источника, наделявшее их энергией и волей.

Альдари вошли в тоннели и залы бывшего торгового корабля. Как и все рукотворные миры, вначале Зайсутра была купеческим звездолетом, который засеивал далекие миры доминионов и доставлял товары в удаленные звездные системы. С тех пор как его первый экипаж сбежал от Грехопадения, корабль вырос в размерах, хоть был и гораздо меньше, чем Ультве, Иянден и им подобные.

Суживающиеся переходы заставили сойти с транспорта и идти дальше пешком.

– Ваша психическая матрица здесь очень слаба, – заметила Иврайна. – Я почти не чувствую цепи, которая должна была тут существовать, когда Зайсутра впервые отправилась к звездам. Я думала, врата Паутины будут пылать подобно маяку во тьме, однако не ощущаю ничего.

– Необходимым условием нашего добровольного изгнания стало отсечение связи с Паутиной, – пояснил Монсаттра. Он вел их по изгибающейся галерее между высоких, похожих на ребра стоек, которые разделяли обширный зал внизу. Стены в сердце рукотворного мира освещались кристаллами, тускло переливающимися зелеными и синими цветами на фоне красноватых тонов плоти. – За краем Галактики не действует даже Паутина, поэтому для поддержания связи требовалось энергии больше, нежели протекало по ее сети. Мои предки, которые на протяжении целого поколения были единственными претендентами на титул лордов-хранителей, приняли трудное решение запереть все врата. Охранять их стало непосильным бременем.

– А что же недавние нападения? – спросил вдруг Визарх. – Если врата отключены, откуда появились демоны?

– Мы запечатали их лучшими оберегами, которые только смогли создать, но против вторжений из эмпиреев не существует гарантированной защиты. Групповой разум служит щитом для наших мыслей, но даже он не в состоянии оберегать всю матрицу Зайсутры. Я не знаю, где возникла первая незаметная прореха, но, как и самый крошечный разрыв, ее можно было расширить, что в итоге и сделали.

После этих слов все умолкли. Отряд Связанных Душами и стражники-иянденцы следовали по пятам за Иврайной с Визархом, которые шли подле Монсаттры, направляясь все глубже в катакомбы.

ГЛАВА 21
ТРЕВОЖНЫЕ ОТКРОВЕНИЯ

Ветер, поднятый последним взмахом красно-золотых крыльев орнитоптера, заставил Мелиниэля отступить к краю платформы, и он увидел, как ястребиный корабль приземлился со всей грацией и аккуратностью живого существа. Конструкция под десятками тысяч разноцветных перьев напоминала ему скелет из призрачной кости и прочих психопластиков, соединенный чем-то вроде настоящих сухожилий и мышц.

Он услышал встревоженное бормотание некоторых воинов и кинул на них резкий взгляд, чтобы оборвать болтовню.

Грудь орнитоптера разделилась подобно двери, явив внутренний отсек. Оттуда выступили три зайсутранца, облаченных в тяжелые мантии с плащами, которые в основном и носили обитатели рукотворного мира. Лица новоприбывших были не видны из-за накинутых капюшонов.

Такая странная скрытность шла вразрез с привычным заносчивым тщеславием альдари. Конечно, народы рукотворных миров и Комморры часто носили маски, принимая разные личности, как того требовали торжественные мероприятия либо образ жизни, однако мало кто прятал свои лица, неважно, настоящие или искусственные, под капюшонами.

Когда делегация приблизилась, автарх наконец разглядел худые лица и плотно сложенные на груди руки. Всем своим видом зайсутранцы излучали почтение, но также самозащиту, что вызвало у автарха еще больше подозрений.

Мелиниэль узнал всех троих, представленных ранее как вещатели домов, герольды лордов-хранителей. Первым среди них был Аталесаса, советник Сайдари Ариеналя.

Мелиниэль шагнул вперед, горя желанием узнать, что хотел сказать Аталесаса. Нечто в поведении автарха встревожило его воинов, и они без приказа вскинули оружие.

Все три вещателя тут же замерли, и в воздухе повисло недоверие.

– Нам и без того хватает горестей, чтобы на нас еще поднимали оружие союзники, – произнес Аталесаса, снова двинувшись навстречу.

– Прошу прощения, – сказал Мелиниэль, дав своим воинам команду опустить оружие. – Пока Иврайны с Иянной нет рядом, меня снедает тревожное нетерпение.

– Понимаю, – ответил вещатель. – В обоих случаях могу тебя заверить, что твои спутницы в полной безопасности, однако случилось досадное происшествие.

– Насколько досадное?

Три вестника выстроились треугольником: двое младших посланников у плеч Аталесасы, как будто нацелившись в Мелиниэля. Автарх понимал, что в руке у него копье и что за спиной стоит войско, а посланники явились без какого-либо оружия и сопровождения.

– Ты помнишь, Монсаттра рассказывал о наших недавних проблемах со вторжением сил из темной бездны?

– Демоны...

– Незначительное присутствие, не больше того, – поспешно добавил второй вещатель – альдари, которого, насколько помнил автарх, звали Шасиайю из дома Гатеаль.

– Возвращение, – пояснил Аталесаса. – Скверну, оставшуюся с их последнего нападения, убрали не до конца, и теперь, возобновив активность, они пытаются воспользоваться любой слабиной, какую могут найти. Групповой разум прикладывает все усилия, чтобы воспрепятствовать этому и извергнуть обратно любые возможные проявления темных сил.

– Проявления? Ты говоришь о материализовавшихся демонах.

– Да, они представляют опасность, хоть на данный момент отдаленную.

Азкар наблюдал глазами-щелками, барабаня пальцами у рукояти осколкового пистолета. В Комморре никто не подпустил бы чужаков настолько близко, в самое сердце их пусть и временной, но цитадели.

Друкари отточили подозрительность до вершины мастерства как по отношению к врагам, так и к друзьям. Более того, на языке друкари слово «альянс», инхазхаин, буквально переводилось как «пока-что-не-враг». И дело не только в том, что любой контракт или сделка подкреплялись стоявшим за ними оружием, – просто всегда оставалась вероятность, что одна или обе стороны в любой момент откажутся от своих обязательств, если в текущей ситуации сочтут решение выгодным.

В Темном городе неустойчивость такой смертоносной политики была кровавым маслом, которое смазывало шестерни всей их предательской системы. Тем, кто перешел к иннари, было сложно кому-то довериться, поставить что-то выше своих личных интересов. Немалое число комморритов пока не достигло этой точки, служа Иннеаду только ради защиты собственных душ.

Жертвенные или эгоистичные, все иннари стремились к концу, к месту последнего отдохновения. Азкар был не лучше и не хуже большинства, пусть и вознесенный волею Иврайны на высокий пост.

Сейчас, наблюдая за зайсутранцами, он без колебаний перевел их в категорию инхазхаин. И все, что теперь оставалось, так это увидеть, какая из сторон первой нарушит пакт о ненападении.

Комморрит пытался прочесть выражения бледных лиц посланников, однако во тьме под тяжелыми капюшонами ему было сложно что-то разглядеть.

– Мы уверены, что вы вполне в состоянии постоять за себя, но мы были бы нерадивыми хозяевами, не оберегай ваш покой,– объяснил Аталесаса, указав на транспорты, что пролетали над грядами гнетущей равнины. – Кроме того, мы должны защитить свою собственность, с чем, уверен, вы согласитесь.

Азкар предупреждающе кашлянул, всем сердцем желая, чтобы его командир обладал телепатическим даром провидца.

Мелиниэль не нуждался в инстинктивной недоверчивости комморрита, предостерегавшего его, сколь опасно позволять вооруженным зайсутранцам заходить на территорию поместья. Но у него не было причин для отказа...

– Временная предосторожность, – заверила его третья участница группы – посланница дома Зайтрока, Лисатья. Она подняла руку и костлявыми пальцами убрала с тонкого лица белый локон. – Без наших людей здесь групповой разум не сможет выявить потенциальное вторжение потусторонних сил.

– Иянна с Иврайной вернутся к вам, как только здесь будет безопасно, – добавил Аталесаса. – Из-за интеграции группового разума с энергетической системой Зайсутры нам необходимо свести путешествия между куполами к минимуму, иначе мы неосознанно оставим открытым путь, которым смогут воспользоваться силы вторжения. Я вынужден временно потребовать от вас не покидать границ нагорья Дальнего Отдохновения. И желательно оставаться на территории Блеклого Щита.

Отведя взгляд от троицы глашатаев, Мелиниэль увидел, как покачивающиеся транспорты остановились перед низкой внешней стеной. Их луковичные носы открылись, исторгнув несколько десятков зайсутранцев в длинных серых пальто с воротниками-стойками и фиолетовых нательниках с подвижными пластинами брони. Их шлемы были глухими и высокими, как у стражников с рукотворных миров, знакомых Мелиниэлю и всем остальным, но с тянущимися по голове зубчатыми гребнями и выступающими решетками ртов. За спинами у командиров отделений реяли знамена их родов, а длинноствольное лазерное оружие и поясные ножны с клинками отмечали символы верности Зайсутре.

Вместе с ними прибыло несколько тяжелых орудий на антигравитационных лафетах, которые офицеры принялись выставлять по периметру. Те, кто явились вместе с этими вспомогательными платформами, выглядели хирургически и бионически измененными. При себе они имели вычурные пистолеты и мечи либо позолоченные лазвинтовки, в то время как выглядывающие из-под длиннополых пальто дополнительные конечности работали с пультами управления лафетов.

– Конечно, – с трудом выдавил Мелиниэль: он не мог позволить себе безосновательной паранойи. – Будем надеяться, что эта предосторожность останется ненужной.

– Предосторожность, как ты и сказал. Не больше того.

Иянна не решалась задать очевидный вопрос, однако ее сомнения лучше всяких слов сказали о том, что ей хотелось узнать.

– У нас есть собственная защита, – подтвердил Сайдари. – Групповой разум. Он внутри всех нас, и частичка каждого зайсутранца находится внутри него. Если один из жителей умирает, сила остальных не допускает поглощения его отлетевшего духа. Так Зайсутра, наш творец плоти, оберегает нас.

– Я духовидица, эксперт в перенесении душ и психического потенциала. И я не понимаю, как вы можете просто не давать друг другу упасть в бездну Великого Врага. Даже самым одаренным нашим провидцам недостанет сил, чтобы противиться столь неодолимому тяготению.

– Групповой разум мощнее отдельных своих элементов, Иянна, – подавшись ближе, пояснил Сайдари, и его рука нерешительно нашла ладонь духовидицы. Теперь, придя в себя после тяжкого испытания, она наконец позволила ему прикоснуться. – Душа Зайсутры – вещь в себе.

Откровение на миг потрясло ее, но, взяв себя в руки, она осознала, что такого быть просто не могло. Разве Иннеад не был богом, сотворенным из совокупности мертвых альдари? Возможно, Зайсутра обладала еще одним ключом к пониманию того, как пробудить Шепчущего бога без необходимости входить во врата Злобы?

– Это невероятно, – сказала она, всем своим видом стремясь изобразить воодушевление. – Теперь понятно, почему никто из нас не может соединиться с групповым разумом, как будто эта сверхдуша отторгает нас. Психической сущности, достаточно мощной, чтобы противиться влечению Той-что-жаждет, не составит труда оттолкнуть любого, кто слабее ее.

– На самом деле, я не уверен, может ли групповой разум вообще позволить не-зайсутранцу слиться с собой.

Между ними повисла невысказанная мысль, никак не желающая рассеиваться.

– Будь это возможным... – начала Иянна, но беспокойство вынудило ее осечься на полуслове. Она напомнила себе, что лорд-хранитель – незнакомец, пусть даже и из дома Ариеналь. Девушка ничего не знала и о групповом разуме, его силы и намерения оставались для нее такой же загадкой, как комната за стеной.

Но еще это был шанс на объединение. Будь это возможным, если бы она смогла соединиться с групповым разумом Зайсутры, – у них появился бы шанс на что-то гораздо большее, гораздо более важное, нежели поиск мифических врат и сомнительные обещания, что ждали за ними.

Она изнывала от желания поделиться своим бременем. Казалось, пролетела целая вечность с тех пор, как Иянна в последний раз шла по аллее Мертвых, хотя на самом деле она ступила на Зайсутру меньше одного цикла назад. Неприлично думать о покойниках, когда перед ней сидел живой представитель ее семьи. Кроме того, тут Иянна могла стать частью чего-то более для нее родного, нежели общая судьба иннари. А что насчет их технологий? Что можно сделать при помощи познаний Ияндена в области духовного ремесла и ваятелей плоти зайсутранцев, возвращающих жизнь неживому?

Провидица подняла руку и стянула перчатку, явив гибкие бледные пальцы.

На миг задумавшись, Сайдари также поднял руку. Перстни загорелись внутренним светом, превратив его пальцы в радуги, так что ладонь почти исчезла в сиянии.

Они посмотрели друг другу в глаза, и Иянне захотелось больше всего на свете дотронуться до этих пальцев. На мгновение взгляд Сайдари как будто потемнел, в нем промелькнул кровожадный триумф, но уже в следующий миг его рука коснулась ее, и они стали единым целым.

Алоринис, крадучись, шел на бормотание разумов у внешнего края купола. Как и Иянна, гиринкс чувствовал всепроникающую скверну Хаоса. От нее густел воздух, а земля под ногами становилась скользкой от порчи; каждая частичка – раздражитель для его сверхобостренных чувств. В отличие от Иянны, Алоринис привык к подобным возмущениям за время странствий с Иврайной и в последний раз ощущал их в саду Нургла. Вязкая энергия, которой полнился купол, чем-то напоминала ему смрад, все еще витающий вокруг тела и разума его хозяйки.

Краткие, манящие мысли зайсутранцев заставили гиринкса подойти ближе. Он подполз к скрюченному стволу дерева и, вскарабкавшись на нижние ветви, прильнул к нему синей шерсткой. Затем, беззвучно укрывшись в тенях, он принялся наблюдать.

Внизу находились трое альдари, чьи мысли создавали слабейшее мерцание у них над головами. Это было очень странно: ни у кого из тех, кого сопровождал Алоринис в последнее время, не встречалось ничего подобного. Иврайна излучала ледяное сияние, Визарха обволакивала кровь его жертв, Мелиниэль представлялся маяком синего света и воинской чести. Несмотря на то, что каждый из них обладал невероятной силой воли, а также определенным психическим контролем своих мыслей, они все равно испускали ментальную энергию.

Эти же альдари... Гиринкс едва их ощущал и даже попробовал языком воздух, пытаясь учуять больше их мыслей. Тут присутствовало нечто еще. Не скверна Хаоса. Она была повсюду, но здесь – не сильнее, чем в остальном куполе.

Нечто чуждое.

Альдари трудились над оголенным участком кристаллической решетки. Напольное покрытие купола скатали в толстые рулоны, обнажив чистый кристалл, местами пронизываемый черными, похожими на вены узорами. Присутствующие бормотали заклинания и водили амулетами Иши и Азуриана над зараженным проводящим материалом. Кончики их пальцев и амулеты тускло светились, не многим сильнее, чем фоновая пси-энергия, но достаточно, чтобы проникать внутрь кристаллов.

Алоринис подобрался ближе и почуял очищение. Чернота отступала, растворяясь в скальном основании, выталкиваемая из проводника под давлением зайсутранских заклятий. Навострив все свои чувства, гиринкс попытался ощутить энергию, что подпитывала ритуал исцеления, – эссенцию зайсутранцев, которая звалась групповым разумом. Она присутствовала в каждом из них, словно тугой, неподатливый узел внутри их сознания, пресекающий любое глубокое изучение.

Шевеля усами, Алоринис полез по ветке, увлекаемый необычностью зайсутранцев.

Их слова граничили с бессмыслицей даже больше, чем бессвязные бормотания его хозяйки и ее не-товарищей, – однако они давали результат. С помощью благословлений и песнопений альдари призывали силу группового разума, придавая ей силу и цель. Впрочем, эта энергия проистекала не из кристаллической цепи, как в рукотворных мирах, куда в последнее время гиринкс зачастил, и не черпалась из кромешной бездны стороннего измерения, где он родился. Психическая пульсация исходила от самих зайсутранцев и одновременно не от них. Альдари генерировали целостное поле, но не они одни. Уплотнение в центре, тень на их душах скрывала иной, глубинный источник.

Растерянный, не сводящий глаз с зайсутранцев, Алоринис перестал обращать внимание на все остальное.

В самый последний миг он ощутил, что обстановка изменилась. Если прежде наблюдал он, теперь следили за ним самим. Или искали его. Непонятная сущность, стремительно заполнявшая купол, пока что не обнаружила его. Подобно рыщущему лучу прожектора, злой охотник обследовал искусственную тундру, потрескивая на незараженных участках цепи и рассеиваясь по разумам психоинженеров-альдари.

Ближайшая команда замерла, едва аморфная энергия коснулась альдари. Свет их аур изменился с тускло-бронзового в ярко-фиолетовый, расцвеченный черными и красными пятнами.

Угроза.

Гиринкс отреагировал инстинктивно и мгновенно, молнией слетев вниз по стволу в высокую траву. Зайсутранцы оторвались от работы и, поднявшись на ноги, стали оглядывать пустоши, прикрывая глаза от белого свечения, что отражалось от снега и кристаллов.

Алоринис понимал, что лучше не останавливаться и не проверять, гонятся ли за ним. Из хищника он стал добычей, и потому гиринкс бежал, проносясь между упавшими полыми деревьями, перескакивая груды камней и петляя в зарослях шипастых кустов.

Он бежал недостаточно быстро. Психическая энергия была теперь повсюду, вскипая в не до конца замерзших ручьях, пульсируя в скованных льдом деревьях, взирая из зеркальных поверхностей сосулек и застывших озер.

Отход стал бегством. Бушующие гормоны превратили Алориниса в синее пятно на безликом белом фоне.

Впереди показался темный транзитный тоннель, через который сюда ранее прибыл скиф. Едва сознающей себя частью мозга гиринкс понимал, что от хозяйки его отделяло огромное расстояние. Ее дух уже даже не маячил на границе его чувств.

Страх гнал Алориниса вперед быстрее любого плана. Он бежал лишь для того, чтобы бежать, и надеялся, что тьма поможет ему спрятаться.

Подобно всепожирающему пожару проявляющаяся психическая сущность текла через холмы и долины, неукротимая и становящаяся все сильнее и сильнее.

Алоринису оставалось всего несколько прыжков до безопасного тоннеля. Взор бестелесного охотника надвигался чуть поодаль.

Он не стал замедляться.

Напряженный до предела, Алоринис не думал ни о чем, кроме побега от преследователя. По этой причине во второй раз после прихода в купол гиринкс не заметил опасность.

Едва фелинид влетел во тьму тоннеля, нечто с визгом рухнуло на него сверху.