Текст книги "Ясир Арафат"

Автор книги: Герхард Концельман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)

Ясир Арафат обращается по палестинскому радио к арабскому миру:

«Амман пылает. Тысячи из нашего народа погребены под развалинами. Их тела разлагаются. Тысячи из нашего народа остались без крыши над головой. Им грозит голодная смерть. Такой резни еще не было в истории. Двадцать тысяч человек погибли. Море крови отделяет нас от этого короля и его правительства».

Если в период перед открытым столкновением некоторые арабские правительства раздраженно указывали на своеволие палестинских организаций, то жестокое обращение иорданских войск с лагерями вокруг Аммана вызывает волну симпатий к угнетенному палестинскому народу.

Ливийский президент Моаммар Каддафи уже в начале гражданской войны прекратил свои платежи иорданскому государству. По отношению к «фронтовым государствам» Каддафи с момента своего прихода к власти всегда проявлял великодушие в финансовом отношении. Одна Иордания получила в течение одного года его правления около 25 миллионов долларов. Теперь государство короля Хусейна надолго вычеркнуто из ливийского списка пожертвований.

Гамаль Абдель Насер, который еще в начале сентября был отрицательно настроен по отношению к ООП, старается предотвратить поражение палестинцев. В качестве своего личного наблюдателя Насер посылает в Амман начальника генштаба египетской армии. У этого свидетеля довольно быстро возникает впечатление, что лишь человек с большим политическим весом может завершить это противостояние. Гамаль Абдель Насер уговаривает наконец суданского президента Джафара Нимейри взять на себя посредническую функцию. Нимейри, человек мужественный и энергичный, готов к этому, но хотел бы, чтобы все главы арабских государств вместе назначили его посредником.

Однако конференция на высшем уровне королей и президентов не состоится, поскольку Сирия упорно отказывается посылать делегата в Каир. Нимейри отказывается от своего условия, поскольку Насер оказывает на него сильное давление, и вылетает в иорданскую столицу, где все еще идут бои за лагеря беженцев.

Джафар Нимейри сразу же после приземления в иорданской столице едет к королю Хусейну, который находится во дворце Аль-Хомар за пределами Аммана. Во время поездки вокруг города машина суданца неоднократно обстреливается. Боевики и солдаты армии открывают в эти дни огонь по любой машине, которую они не могут идентифицировать, и по любому человеку, который покажется на улице.

Во дворце Аль-Хомар Нимейри требует, чтобы ему сразу же была дана возможность встретиться с Арафатом. Однако король возражает, что руководитель ООП скорее всего находится в лагере Джебель Аль-Вабда, вступить с ним там в контакт вообще невозможно.

Хусейн предлагает обмен: с начала боев его армия удерживает в плену четырех важных человек из штаба Ясира Арафата. Двое из них, Абу Аяд и Фарук Каддуми, могли бы теперь пригодиться на переговорах. Обоих привозят из камеры заключения в городе во дворец Аль-Хомар. Абу Аяд сообщает: «Через несколько минут после нашего прибытия появляется Хусейн, чтобы приветствовать нас. Он сердечно обнимает меня и спрашивает укоризненным тоном: «Вы довольны трагедией, которую мы переживаем?» Но я отвечаю ему: «Ваше величество, мы все испробовали, чтобы избежать этой катастрофы, и Вы это прекрасно знаете. Но знаете ли Вы, как ведут себя Ваши войска? Что они собираются перебить население? Что Ваши люди в военном лагере Табарбур, недалеко от Вашего дворца, пытают молодых патриотов?»

Король берет меня за руку и заверяет, что он назначит расследование по этому делу. Беседа, которая состоялась между нами и членами арабской делегации в присутствии Хусейна, была посвящена тому, как нам установить контакт с Арафатом, чтобы как можно быстрее установить перемирие. Попытка связаться с Ясиром Арафатом по радио или по телефону заканчивается неудачей».

Чтобы положить конец жестоким боям и гибели людей в Иордании, Абу Аяд решается наконец на свой страх и риск заключить с королем соглашение о немедленном перемирии. Он предлагает четыре пункта: возвращение королевской армии в казармы, освобождение города Аммана силами ООП, начало переговоров с ООП как с единственным правомочным представителем палестинского народа, установление опорных пунктов федаинов вдоль демаркационной линии между Иорданией и занятыми Израилем областями.

Абу Аяд настоятельно подчеркивает, что он, движимый желанием спасти человеческие жизни, вносит это предложение. Но по-настоящему законным подобное соглашение может стать только после одобрения Ясиром Арафатом и органами ООП.

Абу Аяд продолжает считать себя все еще пленным иорданской армии. «Пленный не может свободно принимать решения», – заявляет он. Хусейн не считается с этими опасениями; он заботится о предании гласности четырех пунктов по радио Аммана, с добавлением, что король и правительство уже приняли их. Таким образом Арафат, по распоряжению которого постоянно прослушиваются передачи амманского радио, узнает, что его соратник Абу Аяд вступил в переговоры с врагом.

Он яростно реагирует на это самоуправство: «Абу Аяд совершенно не знает, что происходит. Он ведь в плену, изолирован от действительности. Для меня борьба будет продолжаться, пока фашистский режим не исчезнет!» У него такое чувство, что его предали. Он вынужден бессильно сидеть в своем главном штабе на Джебель Аль-Вабда.

Суданский президент хочет вечером того же дня вылететь в Каир, чтобы сообщить обо всем Гамалю Абдель Насеру. Он и Хусейн спешно подписывают документ, который должен положить конец гражданской войне. Основой текста договора являются предложения, сделанные Абу Аядом. Хусейн по радио объявляет главнокомандующему своей армии, что оружие должно быть сложено.

Фельдмаршал аль Майяли, несмотря на объявление о политическом соглашении между ООП и правительством, приказывает усилить артиллерийский огонь по лагерю, в котором находится Ясир Арафат. Очевидно, иорданский верховный главнокомандующий намеревается захватить руководителя ООП живым или мертвым. Делегация суданского президента – к ней, с согласия короля, присоединился Абу Аяд, – информирует Насера об опасности, в которой находится Арафат. Глава египетского государства поручает генералу Садеку разработать план по скорейшему спасению Арафата. Для исполнения плана Садек отправляется в Амман.

Условием удачного выполнения плана является какая-либо форма контакта с Арафатом. После своего прибытия в Амман – официально он ездит как наблюдатель по поручению Насера – Садек вначале отправляется в египетское посольство. Связистам посольства после многочасовых попыток наконец удается найти частоту, на которой работает один из немногих передатчиков временного главного штаба Арафата.

Когда связь в конце концов с радостью установлена, Арафату передается шифрованное послание, код для этой цели Садек получил от Абу Аяда. Расшифрованный текст гласит: «Поезжайте по дороге от отеля «Караван» к египетскому посольству. Переоденьтесь в кувейтского бедуина. Распорядитесь, чтобы Ваши соединения прекратили огонь в районе египетского посольства». Подобная маскировка выбрана потому, что Арафат, живший в Кувейте, знает, как одеваются и ведут себя бедуины этой местности. Однако переодевание лишь ненамного снимает риск: типичные черты лица, складки вокруг рта и носа, а также глаза даже при самой изощренной маскировке остаются на виду.

План срабатывает. В египетском посольстве Арафата ждет штаб генерала Садека. Вокруг раздаются взрывы иорданской артиллерии. После беседы с президентом Нимейри, в которой руководитель ООП соглашается заключить перемирие, удается установить телефонную связь с палестинской радиостанцией.

Арафат может теперь обратиться к своим бойцам:

«Гордый палестинский народ! Мужественные революционеры! Чтобы избежать дальнейшего кровопролития и дать возможность гражданам позаботиться о раненых и о своей собственной жизни, я откликнулся на обращение глав арабских государств и в качестве верховного главнокомандующего палестинских вооруженных сил дал согласие на перемирие. Я прошу вас, братья мои, соблюдать это перемирие – при условии, что противник также его соблюдает».

Гамаль Абдель Насер доволен, что кровавый конфликт удалось уладить. Но кроме того он хочет добиться настоящего решения спора между иорданцами и палестинцами. Насер просит президента Нимейри покинуть иорданскую столицу и полететь в Каир; он предлагает также, чтобы его сопровождал Ясир Арафат.

Не подвергаясь контролю, группа прибывает в аэропорт. В самолете, предоставленном суданскому президенту, посреднику в иорданском конфликте, Арафат покидает Амман. Он открыто признает, что его отбытие можно назвать только бегством.

Король Хусейн до сих пор отказывался лететь в Каир, чтобы принять участие в конференции на высшем уровне глав арабских государств, которая созвана для улаживания конфликта в Иордании. Аргументом Хусейна было то, что его присутствие настоятельно необходимо в Аммане. Однако когда из телеграфного сообщения египетского президента король узнает об удавшемся бегстве Арафата, он больше не колеблется, – он сам направляет «Каравеллу» иорданской королевской авиакомпании Alia в Каир.

16. Насер изо всех сил старается спасти ООП

В отеле «Нил-Хилтон», расположенном прямо у реки, враги встречаются лицом к лицу. Почти все арабские государства представлены на конференции на высшем уровне высокопоставленными делегатами, однако ход событий определяют лишь Арафат, Хусейн и Насер.

Абу Аяд, который до прибытия Арафата хотел разъяснить участникам конференции положение дел в Аммане, описывает настроение в зале заседаний следующим образом: «Уже пока я говорю, мне бросается в глаза, что на большинство слушателей мое сообщение не производит впечатления. Впрочем, они слушают меня вежливо. Однако неподвижное выражение их лиц, равнодушный, временами даже отсутствующий взгляд свидетельствуют о безучастности, которая меня сильно пугает. Эти люди, которые сидят передо мной, – неужели это действительно вожди арабской нации, которая возмущалась кровавой трагедией иорданского и палестинского народа?»

В отеле имеются вместительные конференц-залы и апартаменты, где можно достойно разместить монархов и глав государств. Арафату предоставлены апартаменты на пятом этаже. Президент Насер, который в своей столице мог бы воспользоваться любым дворцом, на время проведения конференции поселяется в отеле «Нил-Хилтон». Он хочет направить всю свою энергию на то, чтобы обеспечить надежную базу для соглашения между Арафатом и королем Хусейном.

Руководитель ООП входит в конференц-зал с твердой решимостью свести счеты с Хусейном. Нельзя не заметить пистолета, который Арафат носит на правом бедре. Хусейн также вооружен. Никто в зале, кроме короля и лидера ООП, не имеет при себе оружия.

Арафат не может сдержаться и называет короля убийцей палестинского народа. Хусейн в ярости возражает, что палестинцы пытались его убить, он был вынужден действовать из чистой обороны. Арафат упрекает короля в сотрудничестве с израильтянами. Ведь в конечном счете иорданская армия во время Июньской войны проявила меньше решимости в борьбе против израильских агрессоров, чем теперь, во время жестокой акции против безоружных людей в лагерях.

Некоторым из рядом стоящих кажется, что Ясир Арафат сейчас схватится за пистолет, чтобы застрелить Хусейна, – они оттесняют спорящих подальше друг от друга.

Ливийский президент Моаммар Каддафи безоговорочно поддерживает Арафата. Он также ругает Хусейна – впрочем, в его отсутствие. Каддафи: «Мы тут имеем дело с сумасшедшим. На него надо надеть смирительную рубашку – и в сумасшедший дом». Королю Саудовской Аравии Фейсалу не понравился тон ливийца; он возражает: «Не подобает называть арабского монарха сумасшедшим, которого надо отправить в сумасшедший дом». Каддафи упорствует в своем мнении: «У Хусейна же вся семья сумасшедшая. Это же известно. Это даже документально подтверждено».

Фейсал отвечает на это: «Очевидно, мы все сумасшедшие». Президент Насер вмешивается в дискуссию: «Если посмотреть, что происходит в арабском мире, то, действительно, можно прийти к такому выводу. Я предлагаю, чтобы врачу-специалисту было поручено регулярно обследовать наше душевное состояние. А потом он решит, кто из нас спятил». Фейсал подхватывает эту мысль: «Тогда ваш доктор может сразу же начать с меня. Когда я слушаю, что говорится в этом конференц-зале, мне с трудом удается сохранить рассудок».

Король Фейсал особенно негодует по поводу предложения ливийского президента помочь палестинцам в Аммане, прислав воинский контингент. Гамаль Абдель Насер также против этого предложения; он говорит: «Я считаю, что должен проинформировать Вас о телеграмме, которую я получил сегодня утром из Москвы. Нас призывают сохранять максимальную сдержанность. Международное положение сейчас стало исключительно деликатным. Даже малейший просчет, как считает Москва, может повлечь тяжелые последствия для арабского дела».

Гамалю Абдель Насеру не дает покоя это напоминание о взрывоопасности положения в Иордании в связи с международной напряженностью. Его планы создания боеспособных дивизий, которым можно доверить переход через Суэцкий канал, окажутся в опасности, если он будет вынужден оказать палестинцам в Иордании военную помощь. Он собирался дать своей армии передышку; он не может истощать ее авантюрами с непредсказуемым исходом.

Кроме того, египетский президент осознает, что он потеряет расположение Советов, если позволит Моаммару Каддафи напрямую вовлечь себя в бои за Амман, поскольку в телеграмме из Москвы сказано еще и следующее: «Арабы должны думать о том, что они легко могут утратить все то уважение, которое им с трудом удалось завоевать после Июньской войны».

В упорных переговорах с глазу на глаз Насер заставляет обоих противников согласиться на перемирие. Иорданский король колеблется, поскольку он знает, что с каждым днем боев он все больше может поставить палестинцев на колени. Ясир Арафат готов пойти на компромисс, поскольку он хочет спасти своих бойцов и людей в лагерях.

Гамаль Абдель Насер приводит в качестве аргумента Хусейну советское предостережение. Если Хусейн не уступит, то он взвалит на себя историческую вину за то, что побудил вмешаться Израиль и спровоцировал неизбежное поражение. В конце длинной беседы Насер заставляет лидера ООП подать королю руку. Арафат и Хусейн улыбаются друг другу. Глаза Арафата спрятаны за темными стеклами солнцезащитных очков.

В памяти Арафата этот момент вскоре затерялся на долгое время. Когда осенью 1970 года, через несколько месяцев после переговоров, я спрашиваю его в Аммане, как ему удалось преодолеть себя и подать королю руку, то Арафат уверяет, что ничего подобного не было. Когда я ему говорю, что эта сцена снята на пленку, он отвечает: «Мы тогда заключали договор, а рукопожатие в таких случаях принято».

Этот договор содержит 14 пунктов, и его формулировки благоприятны для палестинской боевой организации. Он оставляет за членами ООП полную свободу передвижения по Иордании; вооруженные люди должны лишь держаться подальше от городов. Четырнадцатый пункт обязывает короля Хусейна к «безоговорочной поддержке палестинской революции, чтобы она могла выполнить свою священную обязанность – освобождение палестинской родины». Король Хусейн никогда не собирался выполнять этот договор.

Благодаря поддержке ливийского президента Арафат смог достичь психологического успеха: оба они побуждают премьер-министра Иордании, бригадного генерала Мохаммеда Дауда подать в отставку. Мохаммед Дауд – палестинского происхождения, с самого начала гражданской войны он страдал от того, что народ и ООП терпят жестокие удары от армии, офицером которой он является. Хотя он имеет титул главы исполнительной власти, он никогда не имел ни малейшего шанса взять верх над фельдмаршалом аль Майяли, которому подчиняется армия.

Чтобы полностью исключить его как политическую силу, король назначил премьер-министра постоянным делегатом на конференции глав арабских государств. В Каире его вначале убеждает его дочь сообщить королю об отставке. Она прилетела из Бейрута, чтобы, будучи политически активной палестинкой, обвинить отца в разговоре с глазу на глаз в предательстве.

Она проводит предварительную психологическую подготовку для Арафата и Моаммара Каддафи, которые объясняют бригадному генералу, что арабская история обвинит его в том, что он бросил на произвол судьбы цвет арабского национализма, палестинскую революцию, способствовал их гибели. Мохаммед Дауд уступает нажиму: он посылает королю собственноручное письмо с заявлением, что совесть не позволяет ему быть соучастником уничтожения своего народа.

«Мне нужен долгий, долгий сон», – эти слова говорит Насер своему министру информации Хасанейну Хейкалу, проводив последнего участника конференции, эмира Кувейта, в аэропорту Каира. У президента, как уже часто бывало, боли в ноге. На вопрос Хейкала, как он собирается снять боль, Насер говорит: «Я опущу ногу в горячую соленую воду». Он добавляет, что этим средством пользовался еще его отец.

В 15.30 Насер в своей семье. Его ждали с обедом, но он ни к чему не притрагивается. Он ложится в постель, но через несколько минут требует, чтобы пришел врач. В 16 часов врач констатирует, что у Насера сердечный приступ. Вскоре Насер теряет сознание. Врач массирует сердечную область, но президент не подает признаков жизни.

Гамаль Абдель Насер истратил свои последние жизненные силы на прекращение гражданской войны в Иордании и сохранение ООП как политического и военного фактора.

Насеру поневоле пришлось нарушить запрет его русского врача доктора Газова, который назначил президенту месяц абсолютного покоя. Насер должен был находиться в Мерса Матрух, на вилле у моря, на которой, кроме телефона, не было никаких средств связи, обычно находящихся в распоряжении главы государства.

Именно в день приезда президента в Мерса Матрух король Хусейн отдал приказ о нападении иорданской армии на палестинцев. Известие о начале гражданской войны от Насера вначале утаили; однако по настоянию Ясира Арафата молчание было прервано.

Секретари президента вняли аргументу, что молчание Каира может быть истолковано королем Хусейном как согласие не щадить ООП. Гамаль Абдель Насер был лидером арабского мира, с мнением которого следовало считаться. Египетский президент должен был вмешаться – поэтому ему прошлось в конце концов уехать из Мерса Матрух на последнюю политическую акцию в его жизни.

Все главы государств, которые только что покинули Каир, возвращаются, чтобы проводить Насера в последний путь. Ясир Арафат также участвует в траурной церемонии.

Он не скрывает своих слез. Он говорит, что палестинская революция потеряла отца – и при этом забывает, что Гамаль Абдель Насер долгое время скептически относился к ООП, что он с подозрением относился к ее подъему, что он часто хотел использовать ее как средство.

Отныне Арафат видит в Насере прежде всего спасителя в отчаянной ситуации. Множество раз он будет выражать сожаление о смерти этого арабского государственного деятеля – у него часто будут достаточные основания для такого сожаления. Начатый тогда процесс в Иордании, как он высказался позднее, протекал бы иначе, если бы Насер был в живых. После смерти Насера Хусейн больше не чувствовал себя связанным обязательствами.

17. Самый тяжелый период для Арафата

С самого рассвета 2 декабря 1970 года над иорданской столицей лежит выжидательная тишина. Наследный принц Хасан собирается от имени отсутствующего короля открыть сессию парламента, которая должна была уже давно начаться.

С середины октября объявлено о сессии, основной темой которой будет преодоление последствий гражданской войны. Начало заседаний все время откладывалось, поскольку политики монархической ориентации и военные требовали впечатляющей демонстрации королевской силы. Однако до начала декабря ответственные за безопасность должностные лица, политики и офицеры считали подобную демонстрацию опасной.

Ко 2 декабря армейское руководство убеждено, что сторонники ООП в Аммане больше не имеют оружия. За последние недели склады оружия ликвидировались один за другим. Военные во время этих акций нарушили условия Каирского соглашения, которые предусматривали, что в столицу не будут введены вооруженные армейские подразделения. Армия давно уже заняла все важные точки в Аммане, от федаинов же требуется точно придерживаться условий соглашения. У ООП оружие изымалось силой – со ссылкой на соглашение между Хусейном и Арафатом, сама же армия использовала свое оружие без всякого стеснения, чтобы разоружить палестинцев. Это было закончено ко 2 декабря.

Наследный принц Хасан решил проехать по улицам к парламенту в открытом автомобиле. Именно на такого рода демонстрацию надеялись сторонники монархии. Однако ответственный за Амман офицер безопасности запрещает поездку в открытой машине, поскольку все еще существует опасность, что из лагеря на холме будет выпущен ракетный залп или в домах по пути следования машины укроются снайперы. Верховное командование армии поддерживает принца в его споре с офицером безопасности. Высший орган вооруженных сил гарантирует безопасность принца.

Жители Аммана ждут, решится ли ООП нанести удар по монархии. Если кронпринца обстреляют, то палестинцы тем самым продемонстрируют, что они не отказались от своих притязаний на Амман. Если кронпринц беспрепятственно проедет в открытой машине по Амману, то со всей очевидностью будет продемонстрирована победа королевской армии над палестинцами.

В конце концов офицер безопасности добивается сокращения пути поездки: Хасан не поедет по центру города, его машина должна ехать по кварталу вилл вокруг парламента в сопровождении конвоя. Там можно проконтролировать дорогу и здания. Вооруженные автоматами солдаты стоят вдоль улицы, на перекрестках – танки.

Кронпринц Хасан доезжает до здания парламента без малейших помех. Он приезжает, стоя в машине, верхняя часть тела возвышается над машиной. Хасан кивает, но по сторонам дороги стоят только солдаты, жители Аммана попрятались в домах.

В этот день особенно ясной стала дилемма, стоящая перед руководством ООП. Ракетный обстрел конвоя принца побудил бы армейское руководство к жестокой расправе, которой федаины не могли бы успешно противостоять. Ясир Арафат не хотел брать на себя ответственность за новые потери среди мирных жителей и бойцов. Оставалось только тяжелое решение: пойти на огромную потерю престижа, настолько явно уступив столицу Иордании противнику.

Сразу же после возвращения с открытия парламента я получаю в отеле «Интерконтиненталь» в Аммане сообщение, что у лидера ООП есть время для беседы. Она должна состояться поздно вечером, в лагере Джебель Ашрафи, который находится на господствующей над городом высоте. Данные места встречи не указываются. С арабскими служащими ARD-Teams я отправляюсь в путь. Мы ведем поиски на «улице автослесарей» на окраине лагеря Джебель Ашрафи. Дома здесь разрушены, главного штаба здесь уже нет.

Наконец, скорее случайно, мы попадаем в здание, где находится радиостанция ООП. Два федаина сидят перед простыми аппаратами, которые выглядят довольно потрепанными. Они знают, где находится Арафат: его командный пункт всего в нескольких метрах от радиостанции. Мы пробираемся в темноте через развалины и оказываемся наконец перед бетонным двухэтажным домом, который слегка поврежден снарядами. В первом помещении находятся часовые, работает штаб.

Своеобразно изменялся тип людей, которые теперь окружают руководителя ООП: до начала гражданской войны вокруг Арафата были в основном люди, которых можно было отнести к интеллигенции, теперь часовые и штаб состоят из крепких бойцов-федаинов, которые выглядят беспощадно и жестоко.

Во втором помещении Арафат ждет за простым деревянным столом. Перед ним лежит автомат, на полу – скатанные шерстяные одеяла; очевидно, Арафат спит в этой комнате. С потолка свисает на проводе тусклая лампочка. На приставном столике полевой телефон. Центр Организации освобождения Палестины имеет убогий вид.

Я сразу же спрашиваю Арафата о его оценке событий дня: «Кронпринц Хасан демонстративно едет по городу. Вы, Ясир Арафат, обещали своему народу: «Амман станет нашим Сайгоном». Однако все выглядит так, как будто Вы потеряли Амман».

Арафат отвечает: «Хочу сразу же сказать, что этот принц для меня не существует, о нем я вообще не буду говорить. Что касается Аммана: Вы верите тому, что показывают Вам Ваши глаза. Но не это правда. Амман и есть наш Сайгон, потому что население больше не за Хусейна. Я сказал это ему в лицо на конференции, которую еще Насер организовал в Каире. Я сказал ему: «Как же Вы собираетесь править людьми Вашего королевства – ведь десятки тысяч Вы, Хусейн, уже убили!»

На что опирается Хусейн сегодня? Лишь на США. Они дают ему деньги и оружие. Американцы хотят, чтобы мы исчезли. Кто борется здесь против нас – тот агент американских спецслужб. Больше против нас нет никого».

Не обходится и без вопроса об опыте гражданской войны: «Кого после этого Вы считаете своим другом в мире? Арабские правительства хотят получить обратно потерянные территории, больше ничего. В Палестине они вообще не заинтересованы».

Ответ Арафата: «Сегодня это действительно так. Завтра это изменится. Наши арабские братья вынуждены будут признать, что Израиль никогда не уступает. Тогда мы им снова понадобимся. У нас впереди долгий поход, но в гонке мы победим».

Десять дней спустя, после новых столкновений, Ясир Арафат вновь заключает соглашение с правительством короля. Фотографируют, как он подает руку ближайшему советнику короля, тогдашнему премьер-министру Васфи Телю. Многие палестинцы считают, что Васфи Тель и есть главный подстрекатель, под давлением которого Хусейн решился на гражданскую войну. Поэтому неудивительно, что фотография с рукопожатием Арафата и Васфи Теля вызывает раздражение в лагерях палестинцев.

Непосредственно после этой встречи с Телем Арафат вынужден освободить свой штаб на Джебель Ашрафи в Аммане. Несмотря на соглашение с иорданским премьер-министром, он больше не застрахован в столице от происков правительства.

Но выясняется, что Арафат не может быть полностью уверен и в своих собственных людях, федаинах. По пути из Аммана в новый главный штаб в Северной Иордании у города Джераша машина типа лендровер, в которой находятся федаины, подвергается обстрелу. Находящиеся в ней погибают от выстрелов других федаинов. Обстреливающие хотели убить Арафата и по ошибке приняли лендровер за машину Арафата.

В качестве причины покушения палестинцы называют предательство Арафата, которое он совершил, подписав договор с королем и Васфи Телем. Когда руководитель ООП прибывает в расположение федаинов под Джерашем, его встречают недружелюбными возгласами. Обычных рукоплесканий, к которым привык Арафат, нет.

Арафат и его окружение признают, что раскол в боевой организации является главной причиной потери Аммана. 15 ноября газета Аль Фатах сообщает, что все партизанские организации пришли к решению выработать план, который сделал бы возможным слияние всех группировок. Самая сильная из этих групп, а именно Аль Фатах, объявляет о своей готовности включить в себя меньшие группы.

Но как бы ни была разумна эта мысль, ее невозможно осуществить, потому что именно маленькие организации отличаются от Аль Фатах в идеологическом отношении сильнее всего. Аль Фатах всегда отказывалась от ориентации на какую-то одну идеологию, потому что старалась избежать однобокости. Однако именно односторонняя ориентация была необходима таким группам, как, например, Демократический фронт освобождения Палестины, – особенно перед лицом потенциальных кредиторов.

Включение в рамки Аль Фатах означало бы отказ от собственного лица и от собственных денег. Поэтому мелкие организации оставили без внимания агитацию Арафата. Таким образом, призыв ко всем партизанским группировкам в будущем объединиться не был реализован. Лозунг Арафата «Единство оружия» так и остался пустой формулой.

Руководитель ООП, которому пришлось покинуть Амман, старается придать больше мужества федаинам, которые теперь вынуждены скученно жить в районе Джераша и западнее города, в лесах Джебель Аджлуна. Он говорит о том, что у ООП больше рекрутов, чем когда-либо прежде: молодежь из палестинских лагерей стремится к военной подготовке. Все еще называется число в пятьдесят тысяч бойцов, оно должно включать активных федаинов и членов милиции. Наверняка в те недели это число имело мало общего с реальностью. Арафату в момент глубочайшего кризиса ООП приходится прибегать к пропаганде, чтобы вызвать оптимизм.

Новые надежды появились, когда 15 ноября 1970 года в Дамаске произошел путч и сменилась власть. Смещен и арестован президент Аттаси, который несет ответственность за безрезультатную помощь Сирии палестинцам.

Новый человек у власти в Дамаске – Хафез Асад – обосновывает свой путч тем, что не может больше смотреть на то, как Сирия теряет свой престиж в арабском мире из-за колеблющейся позиции. Арафат принимает к сведению слова президента Асада, что обновленная власть в Дамаске ни в коем случае не допустит ликвидации палестинской революции. Таким образом, Арафату теперь ясно, что он может положиться на Хафеза Асада в возможных столкновениях с иорданской армией. В смещении прежнего президента Арафат видит поворот к лучшему: у ООП, считает он, вновь появился друг.

Однако Ясира Арафата угнетает то, что Хафез Асад, новый президент Сирии, будучи министром обороны во время гражданской войны в Иордании, воспрепятствовал вмешательству сирийской авиации на стороне палестинцев. Она могла бы помочь сирийскому танковому соединению добиться успеха.

В Иордании уже возникает новая вспышка враждебности. Вопреки всем предшествующим обязательствам премьер-министр Васфи Тель требует от палестинских боевых организаций уйти из города Джераша. Федаины собираются противостоять несправедливому требованию, однако грубо вмешивается армия: в столкновении погибает около ста палестинцев.

На свой страх и риск, без согласования с Арафатом, федаины после этого нападают на иорданские полицейские участки – и тем самым дают премьер-министру повод для дальнейших ударов по палестинцам. Пытаясь уменьшить негативные последствия, Арафат заключает с Телем новые соглашения – и тем самым еще больше роняет свой авторитет у бойцов. Они не принимают союза Арафата с королевским правительством.

Палестинский национальный совет, орган, который должен определять главную политическую линию ООП, защищает готовность Арафата к соглашению. Руководитель ООП добивается у совета заявления, которое можно истолковатть как обещание ООП своими акциями не затруднять египетскому дрезиденту путь к мирному соглашению с Израилем.