Текст книги "Ясир Арафат"

Автор книги: Герхард Концельман

Герхард Концельман
ЯСИР АРАФАТ
От террориста к человеку мира

Благодарю Абу Аяда, Абу Джихада и Абдаллуха Франги

1. «Довольно кровопролития и слез!»

Этими простыми словами израильский премьер-министр Ицхак Рабин выразил чувства большинства людей обоих народов, которые в этот день, 13 сентября 1993 года, решились сделать через своих политических представителей первый шаг к взаимопониманию: «Довольно кровопролития и слез!» При этом ясно были видны чувства этого политика: разочарования и ожидания наполняли его. Он, указавший израильскому народу в 1967 году путь к победе, подписывал теперь – спустя более чем четверть века – документ, который гарантировал равноправие и партнерство в планировании будущего тогдашнему злейшему врагу Организации освобождения Палестины (ООП).

Ясиру Арафату, председателю Организации освобождения Палестины, солнечное утро 13 сентября 1993 года принесло исполнение его желаний. Он всегда верил в то, что когда-нибудь будет стоять перед Белым домом в Вашингтоне, ожидая приема у американского президента. Даже когда он перед своими приверженцами клеймил США как «лакеев сионизма», все же чувствовалось, что он втайне восхищается Соединенными Штатами. Даже когда он был повинен в террористических актах на гражданских авиалиниях США, он всегда приказывал щадить человеческие жизни. Ясир Арафат сожалел о смерти американского гражданина Клинхоффера при нападении на крейсер «Ахилл Лауро», хотя ему и пришлось воздать должное боевикам – палестинским борцам за свободу. Он болезненно воспринял высказывание израильского генерала и политика Ариэля Шарона, назвавшего его «величайшим убийцей евреев со времен Гитлера, который должен предстать перед военным судом».

Израильские политики часто желали смерти Арафата. Тот же самый Рабин, которому предстояло стать его партнером по мирному процессу, будучи министром обороны, санкционировал разрушение штаб-квартиры Арафата в Тунисе. Арафату посчастливилось избежать воздушного налета – к ярости Ицхака Рабина.

Теперь Арафат стоял напротив прежнего непримиримого противника – на газоне Белого дома, под защитой американского президента Билла Клинтона и его аппарата тайной полиции. На нем был черно-белый головной платок, который уже стал его особой приметой, когда он во всем мире пользовался известностью как «террорист». Ради торжественного акта в Вашингтоне он не снял также свой мундир. Этим он должен был продемонстрировать, что является главой освободительной организации, которая еще не достигла своей цели – завоевать родину и государство для четырех миллионов палестинцев. У советников Арафата возникли сомнения: не правильнее ли было бы руководителю Организации освобождения Палестины в Вашингтоне появиться в гражданской одежде, чтобы избавить израильтян от появления на газетном листе и на телеэкране ненавистного им головного платка и военной формы. Однако советникам было известно, что в обычном костюме Арафат чувствует себя не в своей тарелке и что он твердо верит, что его голова смотрится только в палестинском платке.

Арафат сознавал, что он слишком многого ждет от израильтян. За два дня до церемонии, которая должна была означать начало мира, он навязал свою волю израильскому премьер-министру. Рабин не собирался сам ехать в Вашингтон. Он считал, что в его отсутствие событие будет менее значительным и тем самым будет меньше замечено дома. Израильский премьер-министр заранее знал, что внимание средств массовой информации будет направлено прежде всего на Ясира Арафата. Однако в соревновании за внимание телеоператоров и фотографов он не хотел стать вторым. Поэтому он решил, что в американскую столицу полетит министр иностранных дел Шимон Перес, чтобы подписать документы, необходимые для мирного процесса.

В субботу, 11 сентября 1993 года, в 8 часов утра – в Израиле был шаббат – в доме Рабина зазвонил телефон. Он услышал голос американского государственного секретаря Уоррена Кристофера. Он сообщил Рабину, что президент Клинтон лично приглашает премьер-министра подписать в Вашингтоне «Временное мирное соглашение» от имени государства Израиль. Когда Рабин заколебался с ответом, Уоррен Кристофер сообщил ему, что Ясир Арафат решил присутствовать на церемонии – даже если он и не поставит своего имени под документами.

Из-за решения Арафата лететь в США Рабину не оставалось ничего другого, как сказать американскому госсекретарю в то субботнее утро, что он тоже прибудет в Белый дом.

Днем раньше, в пятницу, 10 сентября, в рабочий кабинет Рабина вошел служащий и передал премьер-министру письмо. Оно было написано просто и ясно. Рабин прочел:

«Господин премьер-министр, Организация освобождения Палестины признает право государства Израиль на существование в мире и безопасности. Организация освобождения Палестины отказывается от применения террора и любого вида насилия.

Ясир Арафат».

Имя было написано не арабскими, а латинскими буквами. Когда Рабин прочел это послание, он достал из ящика письменного стола документ, который был подготовлен заранее. Его текст гласил: «Господин председатель, правительство государства Израиль признает Организацию освобождения Палестины как правомочного представителя палестинского народа».

Теперь премьер-министр подписал этот документ: Ицхак Рабин – тоже латинскими буквами.

Подпись сделала возможной церемонию перед Белым домом. Министр иностранных дел Шимон Перес и Махмуд Аббас, член Исполнительного комитета ООП, поставили свои имена под соглашением, которое было еще далеко от того, чтобы стать мирным договором. Оно лишь констатировало, что в секторе Газа и районе Иерихона, подробнее не расшифрованном, должна быть предоставлена ограниченная автономия проживающим там палестинцам. Оно также содержало положение о том, что через два месяца после подписания соглашения должна наступить ясность с выводом израильских солдат из Газы и Иерихона. В течение следующих двух месяцев этот вывод должен быть завершен. В соответствии с соглашением свободные выборы предусматривались летом 1994 года.

Для Ясира Арафата важно было то, что соглашение позволило создать в подчиненных ему автономных областях палестинские вооруженные силы, имевшие право носить оружие. Тем самым гарантировалось, что ООП не будет разоружена в рамках мирного процесса. Лидер ООП с удовлетворением узнал уже во время полета в США, что жители оккупированных территорий уже начали вывешивать палестинские флаги – зелено-бело-черно-красные. Использование этого флага на оккупированных территориях до этого решающего сентябрьского дня было запрещено под страхом тюремного заключения. Однако семьи в Газе, Иерихоне и Набулусе тайно шили флаги. Они были подготовлены к событию.

Ясир Арафат решил закончить церемонию перед Белым домом рукопожатием с Ицхаком Рабином. Он не был уверен в том, что израильский премьер-министр примет этот жест. Чувствовалось, что Билл Клинтон тоже хотел бы этого рукопожатия. Ловким поворотом корпуса американский президент пододвинул председателя ООП к Ицхаку Рабину, и тот не смог уклониться.

В этот час на лужайке перед Белым домом особенно сильно чувствовалась параллель с 26 марта 1979 года. Тогда подали друг другу руки Садат и Бегин.

6 октября 1981 года египетский президент был убит. Жорж Хабаш, руководитель Народного фронта освобождения Палестины, перед 13 сентября 1993 года высказал предостережение: «Арафат, вспомни о смерти Садата!» Председатель ООП пропустил это предостережение мимо ушей. После подписания он сказал: «Весь мой народ надеется, что сегодня – начало конца его страданий». Годы страданий были временем упущенных возможностей одинаково для палестинцев и для израильского народа. И те, и другие более четверти века говорили друг другу «нет». Анвар Садат в 1971 году понял, что вечное «нет» не приведет к решению. Тогда со стороны Ясира Арафата он подвергся нападкам как предатель. С опозданием на 14 лет председатель ООП последовал примеру египтянина – осенью 1993 года Арафат тоже сказал «да» миру.

О том, как начался путь к соглашению между палестинцами и израильтянами, и пойдет рассказ. Оно будет свидетельством ошибок и заблуждений – и в то же время готовности конструктивно мыслить.

2. Арафат и три «нет» израильтян

От трупного запаха пропитанные повязки на нос и рот защищают мало. Мучительная тошнота охватывала почти каждого, кому пришлось в жаркие дни второй половины июля 1981 года остановиться в бейрутском квартале Фахани. 17 июля израильские боевые самолеты разрушили блок близко расположенных домов, населенных палестинцами, в основном штатскими. Впрочем, в этом блоке находился также штаб боевой организации.

Еще в течение нескольких дней после налета из-под развалин извлекают трупы: женщины, мужчины, отец, заслонивший своего ребенка.

Более 200 человек погибло во время первого воздушного налета на Бейрут.

Ясир Арафат заявил: «Израильтяне ведут против нашего народа войну на уничтожение!»Израиль отвечает дальнейшими налетами на палестинские лагеря, на ливанские деревни, на мосты и улицы. Они стократно отвечают на каждый выстрел, который сделали палестинцы по поселениям в Ливане.

Палестинская боевая организация ведет эту борьбу одна. Хотя арабские правительства дают деньги, посылают оружие – они остаются в стороне. Друг другу противостоят палестинцы и израильтяне. Средства борьбы противников неравны.

Тем не менее Арафат не собирается капитулировать. Однако он согласен на перемирие – даже если оно даст ему мало шансов.

«Политика израильского премьер-министра знает лишь одно слово, и это слово – «нет». Мы обороняемся против трех «нет», которые нам хочет навязать Израиль. Израиль говорит «нет» палестинскому государству, «нет» возвращению арабской части Иерусалима, Израиль отвечает «нет» давлению мирового общественного мнения, что он должен отказаться от посягательства на исламские святыни в этом городе. Властители Израиля ненасытны. Они говорят, что хотят мира, но в действительности они хотят землю арабов».

Резкими движениями рук Ясир Арафат подчеркивает свои слова. Он, как обычно, небрит, черная щетина на лице перемешана с сединой.

Линии вокруг рта и глаз не скрывают возраста – 4 августа 1981 года Арафату исполнилось 52 года.

Он соответствует складу людей своего народа. Склонность к полноте, возможно, мешает ему, но это – черта его образа. Палестинцы редко бывают стройными – только если им приходится голодать.

Во время этой беседы на голове Арафата, как всегда, черно-белый палестинский платок. Лишь однажды я видел его без этого платка. Его черты показались мне незавершенными, даже непропорциональными. Платок – это его отличительный знак, он скрывает также плешь на голове.

Хотя уже далеко за полночь, у Арафата не видно и следа усталости, а ведь он участвовал в долгом заседании Исполнительного комитета Организации освобождения Палестины.

Главной темой вновь был межарабский конфликт, который сказывается и на ООП. Все братоубийственные войны арабов и исламского мира рассматриваются на заседаниях боевых организаций. Как только поссорятся ливийский президент Моаммар Каддафи и король Саудовской Аравии Халед, Арафат сразу же чувствует напряженность в своей организации.

Возникают фракции, выступающие то за одного, то за другого главу государства, и не только из симпатии, но и из-за финансовой зависимости. В таких случаях руководитель ООП часто старается стать посредником между поссорившимися президентами и королями – в интересах мира внутри освободительного движения.

Каждая ссора ослабляет арабскую позицию по отношению к Израилю, отвлекает от подлинных задач, которыми, в представлении Ясира Арафата, может быть только борьба против Израиля.

С каждой братоубийственной войной арабов все дальше отодвигается цель завоевать родину для более чем трех миллионов палестинцев.

Но в эту ночь он наклоняется над столом в мою сторону и говорит: «Мы получим свою Палестину раньше, чем Вы думаете. Наш народ будет иметь родину раньше, чем считает возможным весь мир». Его убежденность, как полагает Арафат, подтверждается историей: «То, что с нами происходит, противоречит всякой исторической закономерности. Гитлер хотел контролировать мир и в конце концов через 12 лет потерпел крах. Аттила хотел завоевать Рим, чтобы контролировать его. Его власть рухнула, прежде чем он вообще смог дойти до Рима. В нашем случае Израиль и власть имущие в США объединились, чтобы держать под своим контролем арабов и арабскую нефть. То, что им это не удастся, доказывают события в Иране. Шах был холопом США. Народ безжалостно изгнал его».

Ясир Арафат черпает мужество в судьбе шаха: «Его удалось свергнуть, и это вызвало у американцев шок. Они теперь не уверены, что смогут делать в нашем регионе, что хотят. Исчезновение шаха полностью изменило соотношение сил на Ближнем Востоке. Число врагов Израиля и американцев стало больше».

Из нагрудного кармана своей рубашки хаки Арафат достал шариковую ручку, которой он отмечает ритм своих фраз. Как бы для усиления сказанного он рубит ею воздух. Если он высказывает особенно важную мысль, Арафат широко раскрывает глаза, тогда они кажутся больше.

«Хотят ли вообще власть имущие в США мира?» На этот вопрос он не ждет от меня ответа. Он продолжает: «Мне кажется, они заинтересованы в сохранении взрывоопасной ситуации на Ближнем Востоке. Иначе зачем они стали бы постоянно снабжать Израиль новейшим вооружением в больших количествах? Они говорят о мире и поставляют оружие – такова логика Соединенных Штатов. Тем самым они побуждают главу израильского государства и стоящую за ним военную хунту Израиля не отказываться ни от сантиметра земли. Я изучал немецкую историю. Гитлер не уступал, уступали в 1938 и 39 годах другие: Даладье и Чемберлен. Оба кричали: «Мир! Мир!», а сами не смогли предотвратить вторую мировую войну. Я не могу быть ни Чемберленом, ни Даладье перед лицом тех требований, которые предъявляет Израиль.

Эту роль я предоставляю египетскому президенту, который превосходно ее исполняет и который точно так же сойдет со сцены, как и те два европейских политика, которые тогда хотели мира любой ценой. Мир мало чему научился на событиях тех лет».

Арафат говорит, что прежде всего ФРГ мало чему научилась.

«Правительство ФРГ относится к нам хуже всех европейских властей. Что мы, палестинцы, сделали политикам Бонна? Другие правительства Европы открыты для нас намного больше. Я вообще ничего не имею против немецкого народа – наоборот. Но меня злит то, что его правительство так мало считается с нами. Своей осторожной позицией оно помогает израильтянам в закабалении палестинского народа».

При этом он понимает, что политики ФРГ, вообще немцы, должны чувствовать себя обязанными Израилю. Но он рассматривает свой народ как жертву этого исторического принуждения. По его мнению, немцы также должны признать, что израильтяне в некоторых отношениях копируют методы Третьего рейха. Искоренить и даже уничтожить палестинский народ – такова цель израильтян. Этому они научились у Гитлера.

На вопрос, не приведет ли развитие событий его неизбежно к признанию государства Израиль, Арафат отвечает: «До тех пор, пока израильтяне не признают нас, палестинский народ и Организацию освобождения Палестины, никто не может ожидать, что мы признаем государство Израиль. Это должно произойти на взаимной основе. Почему мы должны делать первый шаг?»В этом ответе чувствуется готовность вести диалог с Израилем, если это будет происходить на основе равноправия. Впрочем, Арафат не оставляет никаких сомнений в том, что он не верит в переговоры Израиля с ООП. Поэтому он считает признание Израиля со стороны ООП совершенно бесполезным. Оно не повлечет никаких политических последствий. В этом вопросе он солидарен со всеми, кто имеет право голоса в отделениях Организации освобождения Палестины.

«Требование, чтобы мы все-таки признали Израиль, относится к тем проискам, которые должны завлечь нас в ловушку». Черты Арафата, выражавшие эмоциональное возбуждение при обсуждении темы-признания Израиля, теряют свою напряженность. Эта тема занимает его.

«Мы привыкли к такого рода заговорам США и израильтян. Они не могут понять характера нашей революции. Мы боремся против всех обстоятельств, из-за которых наш народ попал в это тяжелое положение.

Первый этап этой борьбы заключается в том, что мы хотим вновь завоевать свое достоинство. Мы сделали в этом направлении громадный шаг – но только с помощью нашего оружия». Это замечание – «но только с помощью нашего оружия» – Арафат повторяет дважды, затем заканчивает: «Нас уважают только как бойцов».

Я перевожу разговор с Арафатом на тему плана израильского генерала Ариэля Шарона, который видит в Иордании возможную родину для палестинцев, поскольку там палестинцы составляют две трети населения. Арафат энергично показывает на меня своей шариковой ручкой: «А Вы бы приняли другую страну, например, Швейцарию, своей родиной? Вы бы никогда этого не сделали. Я тоже не принимаю замену родины. Этот план показывает, что израильтяне просто не хотят мира. Там у власти военная хунта, для которой война составляет важный элемент жизни. Менахем Бегин тоже относится к ней. Я больше не надеюсь, что они предоставят нам право самоопределения. Израильтяне требуют от нас, чтобы мы подчинились этому террористу Менахему Бегину».

Удивляет та самоуверенность, с которой Арафат высказывает упрек, что Менахем Бегин – террорист. Он, по-видимому, не хочет осознавать, что сам во всем западном мире считается террористом, поощряющим также мировой терроризм. Арафат же считает себя борцом за свободу. Разница между борцом за свободу и террористом для него очевидна: «Тот, кто борется за правое дело, не может быть террористом».Бегин, по его мнению, борется не за «правое дело».

На вопрос о том, не была бы ему более выгодна победа израильской Партии труда на выборах 30 июня 1981 года, чем успех Менахема Бегина, Арафат отвечает: «Партия труда, руководимая Пересом, не была бы более сговорчивой. Она бы тоже не вела с нами переговоров. Правит Бегин или Перес – Израиль остается Израилем».

Беседа продолжалась долго, тем временем уже почти рассвело. Арафат встает, когда один из советников напоминает ему о времени. Руководитель ООП должен в первой половине дня выступить перед офицерами, которые закончили курс подготовки.

Сопровождающий спускается со мной на лифте в холл гражданского дома в западной части Бейрута – это одна из многих квартир, находящихся в распоряжении Арафата. Под дверью дома сидят три человека охраны, на их коленях лежат автоматы Калашникова. Прожектор освещает пространство между домами. При яркой игре красок начинающегося рассвета искусственный свет кажется особенно бледным. Где-то вдали раздаются выстрелы.

Это никого не беспокоит. В городе, разделенном между христианами и мусульманами, постоянно возникают бои. Квартиры и бюро Арафата находятся в исламской части Бейрута. Организация христиан Ливана является его противником – одним из многих противников.

3. Арафат: держава без государства

Критически смотрит пост, который контролирует Лвъезд в обжитый палестинцами квартал города, тпростирающийся от Арабского университета Бейрута на юг, вплоть до аэропорта. Каждая машина должна остановиться, окна следует открыть. Документы можно не показывать. Человек в коричнево-зеленом камуфляже кивает. Свободен путь в район размером несколько квадратных километров, в котором ООП – неограниченный хозяин.

Лагерем этот район назвать нельзя. Здесь стоят нормальные городские дома, построенные из бетона, высотой в 4–5 этажей, некоторые выше. В них живет исключительно много людей: палестинский народ живет на тесном пространстве. На первых этажах находятся довольно простые магазины, в них продают продукты питания, одежду, предметы обихода. Между магазинами расположены кафе и скромные рестораны, специализирующиеся на палестинских блюдах.

На улице теснятся машины, в основном устаревшие. Неожиданно много «мерседесов». Между ними мелькают машины повышенной проходимости типа «лендровер», принадлежащие боевым организациям. Движение настолько сильное, что можно ехать только в темпе ходьбы. Зная, что этим они ничего не добьются, водители все же давят на гудки. В первые минуты пребывания в этой части города шум кажется непереносимым.

На юго-востоке дома становятся ниже. Здесь находится лагерь Шатила, где бараки из листовой стали давно уступили место настоящим зданиям. Центром здесь является базар, на котором за сравнительно низкую цену можно купить овощи, лепешки хлеба и мясо. Слышна музыка из кассетных магнитофонов, европейские и арабские звуки смешиваются с криками продавцов. Пять раз в день над площадью раздается возглас: «Алла акбар!» – «Аллах превыше всего!» Постоянно ощущается присутствие Организации освобождения Палестины. Военная полиция ООП регулирует движение на самых оживленных перекрестках. Вооруженные люди заботятся о порядке на базаре. Невооруженные контролируют цены у торговцев: если кто-либо запросит слишком много, вмешивается контролер ООП.

Количество людей, проживающих в этом палестинском квартале Западного Бейрута, поддается лишь примерной оценке. Статистические данные о населении в Ливане получить трудно. Капитан Ахмед Джебриль, командир организации «Народный фронт за освобождение Палестины – генеральный штаб», поручил своим советникам, среди которых есть ученые различных направлений, провести для ООП исследование о палестинской части населения Ливана. Исследование показало, что в Ливане живет 510 тысяч палестинцев. Более четверти из них, то есть около 150 тысяч, проживает на территории Бейрута. Это объясняется тем, что почти все палестинцы предпочитают Западный Бейрут христианским окрестностям.

Эти 150 тысяч человек, хотя они и проживают в замкнутом пространстве, все же не образуют независимого общества. Даже рынок в палестинской части города доказывает эту зависимость: овощи и фрукты выращиваются в долине Бекаа и в Южном Ливане, то есть в тех областях, где проживают ливанцы-мусульмане. Без обеспечения извне владения Арафата нежизнеспособны. На контрольных пунктах при входе в палестинский квартал видно, что поток товаров устремляется только в одну сторону – внутрь. Ремесленные предприятия в квартале ООП производят продукцию почти исключительно для собственных нужд. Лишь мебельная фабрика, принадлежащая ООП, поставляет свои изделия в остальной Ливан и арабский мир.

Исследование, проведенное Палестинским исследовательским центром в Бейруте, показывает, что хотя образовательный уровень молодых палестинцев выше, чем ливанцев, но и безработица среди них выше. Безработных палестинцев существенно больше, чем безработных ливанцев. Причины этого следует искать в той сдержанности, с которой ливанские предприниматели относятся к найму ищущих место палестинцев: даже при более высокой квалификации палестинцу откажут, если на это же место претендует ливанский кандидат.

Организация Арафата уже больше десятилетия озабочена тем, чтобы обеспечить молодым людям возможность обучения. Она помогает стипендиями; она сама создает фирмы, которые могут предложить учебные места. Политическим руководителям ООП многие палестинцы обязаны тем, что смогли стать квалифицированными рабочими и инженерами.

Эти образованные люди являются резервом для набора молодых бойцов и укомплектования политических органов ООП. Две решающие причины имеет наплыв в бюро набора: тяжелое экономическое положение всего Ливана и желание внести свой вклад в то, чтобы палестинскому народу вновь дали родину. Арафат давно понял, что только надежда может спасти народ от удушья в летаргии. Он особенно хочет сохранить для молодежи надежду на то, что возвращение возможно, причем в обозримом будущем.

Поскольку он мало говорит о проблемах, которые придется преодолевать после этого возвращения, то он создает впечатление, что с прибытием изгнанных палестинцев в Иерусалим начнется время безоблачного счастья. Взгляд направлен на тот день, когда произойдет это событие. Примером такого мышления, направленного лишь на одно это событие, является речь, которую Арафат произнес перед выпускниками подготовительных курсов для офицеров:

«Победа придет, независимо от того, признают ли наши враги эту историческую необходимость или нет. История хочет нашей победы. Она – это воля нашей крови и наших кулаков. Она – это воля арабской нации. Это воля всех прямых, честных и справедливых среди прогрессивного человечества. Это следует понять всем тем, кто верит, что может распоряжаться этим районом мира по своему усмотрению. Они не должны забывать, что их планы, которые они измыслили в Кэмп-Дэвиде, лопнут по воле истории. Только через трупы борцов за свободу, революционеров и честных людей-арабов они смогут достичь своей цели – поработить и ликвидировать нас. Путь, которым мы должны идти к победе, тяжел, долог и утомителен. Но это путь по направлению к свободе, жизни, славе и достоинству. Мы будем идти плечом к плечу, пока мы не достигнем стен Иерусалима, пока мы не поднимем над стенами святого города ислама флаг нашей революции и нашей арабской нации!»

Молодые люди в оливково-зеленой форме, слушавшие Арафата, вскакивают со своих мест. Они скандируют: «Революция до победы! Революция до победы!» Арафат нашел слова, которые выражают их эмоции. Никто не спросит скептически, достигнет ли он когда-нибудь вместе с Арафатом стен Иерусалима. Освободить святыню из рук израильтян – для них эта задача разумеется сама собой.

На стене позади Арафата висит цветная фотография. Виден сверкающий золотом купол скального храма Иерусалима. Каждый в этом помещении знает, что под ним находится скалистое плато 15 метров в длину и 12 метров в ширину, священное для мусульман. Нога пророка Магомета некогда касалась этой скалы, так гласит исламское предание. Отсюда пророк поднялся на небо, чтобы воспринять вдохновение для Корана. Для многих мусульман, и в первую очередь палестинцев, непереносима мысль, что это место находится в руках израильтян. Мусульмане дали го-, роду Иерусалиму название «Аль Кудс» – священный.

В каждом бюро ООП в Бейруте висит эта фотография. Мечеть является духовным и топографическим центром родины, которую палестинский народ должен завоевать. Встречаясь с арабскими государственными деятелями, Арафат использует каждую возможность, чтобы напомнить ему, что «Аль Кудс» все еще контролируется врагом. Арафат часто дарит своим гостям маленькое изображение мечети из металла или перламутра.

Освободить «Аль Кудс» входит в клятву, которую должны дать принимаемые в отряд новые бойцы, называемые федаинами (Fedajin). [1]1
  В переводе – «самопожертвователи» или «жертвующие собой ла родину» (Прим. перев.).


[Закрыть]Лагерь не должен становиться для них родиной.

О Палестине напоминает также песня, которая была выбрана руководством Фатах гимном для важных политических случаев.

Этот гимн исполняется небольшим музыкальным ансамблем, когда Арафат посещает соединения палестинской боевой организации.

Арафат ожидает, когда закончится гимн. Затем он обходит отряд вновь поступивших федаинов и принимает рапорт командира. Он выглядит государственным деятелем, у которого нет государства. Ритуал он соблюдает.

Текст гимна, носящего арабское название «Билади» – «Моя Родина», – это признание в любви к стране, из которой палестинцы родом:

 
«Моя страна, моя страна,
Аль Фатах, революция, ведет нас против врага.
Палестина, ты – земля наших отцов,
К тебе мы вернемся.
Фатах, революция, все одолеет,
Она – надежда моей страны.
Палестина, я тоскую о тебе,
Ты цель моей жизни,
Я стремлюсь к тебе,
Моя воля преодолеет любое сопротивление.
Палестина, ты – земля, где родился Иисус,
Откуда Магомет поднялся на небо.
Палестина, ты зовешь меня,
Ты хочешь, чтобы я тебя освободил.
Палестина, мы должны вернуть тебе
достоинство,
Честь изгнанного народа,
Твой народ не вымрет,
Он не будет молчать.
Люди штурма будут всегда
Держать палец на спусковом крючке.
Мы засадим страну шипами, ненавистью
К каждому, кто занял нашу землю».