Текст книги "Тайны цивилизаций. История Древнего мира"

Автор книги: Геральд Матюшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Прародина человечества

«Недостающего звена» не было. Многочисленные останки, найденные в Африке, рассказали о том, что двуногие предки человека – австралопитеки – появились на Земле около 6 миллионов лет назад. Среди находок оказались не только черепа, но и целые скелеты. Обнаружены были даже отпечатки ног на вулканическом пепле. Исследования показали, что среди предков не было ни одного, кто передвигался бы на четырех лапах и имел хвост. Все они ходили прямо, череп у них был больше похож на человеческий, чем на обезьяний. Значит, человек произошел не от четырехногой и хвостатой обезьяны, как считал Дарвин, а от двуногого австралопитека, который по своему виду почти не отличался от нас. Таким образом, было доказано, что «недостающего звена» просто не существовало.

Предки человека. Все они делятся на три вида. Первый – «бэби из Таунга» и его родичи. Их сначала называли плезиантропами («почти люди»), потом – австралопитеками африканскими. Второй вид – австралопитеки Робустусы, найденные в южноафриканских пещерах, затем в Олдувае. Луис Лики именовал их зинджантропами (восточно-африканцами), сейчас их называют австралопитеками Бойсеи. На их черепе был нарост, как на шлеме. Третий вид – Афаренсис. Его останки впервые обнаружены на севере Эфиопии. Он считается самым древним видом, как бы предком австралопитеков африканского и Робустуса.

Представитель только одного вида предков делал орудия из камня, а потому его назвали Homo habilis – человек умелый. Причем орудия он начал изготавливать только через 3 миллиона лет после того, как австралопитеки стали ходить на двух ногах.

Действительно ли труд создал человека? И сейчас еще в некоторых учебниках пишут, что труд создал человека. Однако предки человека уже ходили на двух ногах, и череп у них был не обезьяний, а человеческий (особенно похожими были зубы), но они не трудились. Труд начинается с изготовления каменных орудий, но у австралопитеков их не было. Как не было их на протяжении еще 3 миллионов лет после появления двуногих, бесхвостых и большеголовых предков. Да и сам труд не мог бы превратить обезьяну в человека. Изменить наследственность четырехногих обезьян могли лишь какие-то чрезвычайные события.

Прародина. 150 лет поисков показывают, что прародиной человека была Восточная Африка – территория от мыса Доброй Надежды до Красного моря. Именно здесь найдены все останки австралопитека и самые древние стоянки человека. Почти 5 миллионов лет его предки жили только в этом регионе. В остальных областях Африки и в других частях света никаких следов ни раннего человека, ни его предка не обнаружено. Хотя более 6 миллионов лет назад обезьяны обитали в Африке, и не только в ней. Их кости встречаются в Европе, в Азии и в других местах. Например, в Индии были найдены зубы и кусочки черепа ископаемой человекообразной обезьяны-рамапитека. Предполагали даже, что от нее происходят наши предки. Однако оказалось, что это предок орангутана, который и сейчас живет в Южной Азии.

Некоторые ученые считают, что предок человека стал ходить на двух ногах потому, что в Африке исчезли леса. Но там, где впервые найдены его останки, климат не менялся 70 миллионов лет, со времен динозавров лесов там не было. Кроме того, многие обезьяны и раньше переселялись из лесов в саванны, однако при этом по-прежнему передвигались на четырех лапах.

Значит, причины превращения обезьяны в предка человека иные. Видимо, около 6 миллионов лет назад на прародине произошло нечто такое, что изменило наследственные свойства обезьян.

Так что же произошло 6 миллионов лет назад? Посмотрим на карту Африки. На востоке ее пересекает огромная расщелина – рифт длиной 12 тыс. км (это больше, чем расстояние от Москвы до Владивостока). Здесь много вулканов, часто происходят землетрясения. А южнее – самые крупные в мире залежи урановых руд. В других местах Африки ничего подобного нет.

Тогда на всей территории Африки обитали шимпанзе, гориллы и другие обезьяны. Они и сейчас живут на западе материка, как жили здесь на протяжении 20 миллионов лет. А вот на востоке их нет. Значит, только здесь их заменили двуногие существа. Почему?

В то время здесь стали извергаться вулканы, а свежевыпавший вулканический пепел радиоактивен. Кроме того, усилились землетрясения, и радиоактивные руды оказались на поверхности земли. Местами стали образовываться естественные урановые котлы, напоминавшие ядерные бомбы с замедленным действием.

Высокая радиация влияет на наследственность. Вот почему только здесь у обезьян стали рождаться не похожие на них дети. О том, что радиация меняет наследственность, говорят многие факты. Например, после взрывов атомных бомб и аварий в Чернобыле и на других атомных электростанциях появилось много детей с врожденными уродствами.

По законам генетики. Ученые установили, что жизнь любого человека начинается с одной клетки. Она очень маленькая (например, в нашем мозгу 11 млрд клеток). Одну половину этой клетки каждый получает от папы, вторую – от мамы. Внутри клетки есть ядро, в котором находится молекула ДНК. Она представляет собой как бы двойную спираль из сплетенных генов – их больше 100 тысяч. И на каждом, как в компьютере, записана программа строения организма: на одном – форма носа, на другом – цвет глаз и т. д. По этой программе клетка делится на две точные копии, каждая из которых в свою очередь делится еще на две и т. д.

За девять месяцев такого деления из одной клетки создается организм человека, и в каждой клетке по-прежнему сохраняется вся программа его строения. (Сейчас биологи научились искусственно выращивать из одной клетки целое животное.)

Радиация искажает программу деления клетки. Видимо, из-за мутации 6 миллионов лет назад у обезьян и начали рождаться прямоходящие существа, ставшие нашими предками.

Известный ученый И. И. Мечников, сравнивая строение человека и обезьяны, пришел к выводу, что «человек… является чем-то вроде обезьяньего «урода»… Какая-нибудь человекообразная обезьяна в период изменяемости свойств своих народила детей, снабженных новыми признаками».

Значит, не труд создал предка человека, а изменение природных условий на его прародине – в Восточной Африке.

Борьба за власть в стаде обезьян

«Живые дьяволы». Наш далекий предок ходил на двух ногах, у него был человеческий череп, но жил он так же, как и сейчас живут обезьяны в джунглях. А о том, как именно, стало известно совсем недавно. Сотни лет церковь считала обезьян «живыми дьяволами», их изображения на античных рисунках замазывали. Когда ученый XVII века Дж. Ванини упомянул обезьян в своей книге, ему вырвали язык, а самого сожгли. Этих животных показывали в зоопарках, на них испытывали лекарства, но жизнь их не изучали. И только в начале XX века И. И. Мечников возродил интерес к обезьянам. Он писал, что «человек может быть рассматриваем как «необыкновенное» дитя человекообразных обезьян, родившееся с гораздо более развитым мозгом и умом, чем у его родителей».

В 1960 году молодая англичанка Джейн Гудолл отправилась в джунгли Африки, чтобы впервые понаблюдать шимпанзе на воле.

40 лет среди обезьян. Когда маленькой Джейн исполнился год, ей подарили игрушечного шимпанзе. Она хранит его до сих пор. Окончив школу, Джейн поехала в Африку, в Найроби устроилась работать секретарем в музей к археологу Луису Лики и принимала участие в его раскопках в Олдувае. Ученый помог ей достать деньги для изучения шимпанзе в естественных условиях.

Джейн с трудом добралась до диких джунглей Танганьики. Она была совсем одна и в первый же день столкнулась с опасностями: ей угрожали павианы, за ней долго крался леопард, повсюду можно было встретить ядовитых змей. Однако больше всего она тревожилась из-за того, что шимпанзе исчезли, их нигде не было видно. Но однажды Джейн заметила обезьян. Вот как она это описала:

«Группа провела на дереве около двух часов. Я была разочарована, так как за это время не смогла ничего увидеть: лишь иногда среди густой листвы мелькала обезьянья лапа и срывала плод. Потом в полнейшей тишине шимпанзе один за другим слезли с дерева и скрылись в лесу. Это меня поразило – шестнадцать шимпанзе, кормящихся на дереве, и ни одного звука на протяжении двух часов».

Шимпанзе были очень осторожными и никого не подпускали к себе близко. Прошло шесть месяцев, пора было возвращаться. Но неожиданно Джейн повезло.

«Однажды, наблюдая с вершины за небольшой группой шимпанзе… я увидела, что один из них держит что-то розовое и время от времени отрывает от него зубами куски. Рядом сидела самка с детенышем и просительно протягивала лапу ко рту самца. Наконец она схватила небольшой розовый кусочек и положила его в рот – тогда-то мне стало ясно, что шимпанзе едят мясо. Иногда самец разрешал самке откусить немного мяса, а как-то раз он сам отделил ей небольшой кусочек. Наконец он спустился вниз, волоча за собой добычу, на которой еще оставалось мясо. Самка и детеныш последовали за ним».

Это была сенсация! Ведь до сих пор считалось, что обезьяны питаются только растительной пищей.

Другой сенсацией стало открытие Джейн, что обезьяны пользуются орудиями. Она несколько раз наблюдала, как шимпанзе кидали камни в бабуинов и палки в леопардов. Как-то Джейн увидела, что самец (она назвала его Дэвидом), сидя на корточках у термитника, осторожно просовывал в отверстие травинку, затем вытаскивал ее и что-то обирал губами. В следующий раз он явился к термитнику с другим самцом (Голиафом), и оба в течение двух часов расковыривали большим и указательным пальцами заделанные термитами отверстия, откусывали конец травинки, если он обламывался, или использовали противоположный целый конец. Иногда они отбрасывали одни орудия и находили другие. Однажды Голиаф отошел от термитника в поисках подходящего орудия метров на пятнадцать. Но, пожалуй, самым интересным было то, что шимпанзе подбирали небольшие веточки или плети лианы и, пропустив сквозь сжатый кулак, очищали их от листьев, делая пригодными к употреблению. Можно считать, что это зачатки использования обезьянами орудий.

С тех пор как Джейн Гудолл отправилась в джунгли Африки, прошло больше 40 лет. Она до сих пор изучает там шимпанзе. Позднее и другие ученые стали наблюдать за ними, благодаря чему появились сведения о жизни обезьян на воле. Оказалось, что шимпанзе строят на ночь жилища из веток. Детеныши долго не теряют связи с матерью, но с трех лет они делают отдельные гнезда для ночлега и сами добывают пищу. Мать до 15 лет учит своих детей, как вести себя по отношению к старшим, кому и в какую очередь кланяться. Очень важно знать порядок старшинства в стаде, иначе не выживешь.

Иерархия у обезьян. У старой самки Фифи родился ребенок – Флинт. Фифи уже не хватало сил воспитывать сына, и он рос избалованным. К восьми годам, когда другие уже заводили свои семьи, Флинт все еще катался на спине матери, не хотел строить себе гнездо и питался за ее счет. Но она заболела и умерла. И Флинт растерялся. Он совсем не умел обращаться с другими обезьянами: кланялся не тем, нападал на тех, кому нужно было подчиняться, и в конце концов впал в отчаяние. Он пришел на то место, где умерла мать, и перестал принимать пищу. Флинт погиб только потому, что не усвоил систему подчинения в сообществе обезьян.

Обезьяны живут не беспорядочной ордой, а организованным стадом, все члены которого четко соблюдают иерархию. Во главе стоит самый сильный самец (самки в 3–4 раза ниже самца, поэтому они не бывают вожаками), за ним идут его приближенные – друзья и любимые самки, затем – остальные самцы и последними – остальные самки. В стаде павианов бывает до 800 обезьян, и каждая знает свое место.

Вожаку принадлежит все. Без его разрешения никто не может ничего съесть. Когда главарь насытится, он отдает остатки пищи друзьям. Остальным достаются лишь объедки, но даже они делятся по рангам.

Каждой обезьяне хорошо известно, кто ею может помыкать и кем она сама вправе командовать. Самец покровительствует малышам, к которым хорошо относятся и другие члены группы. В самом угнетенном положении находятся престарелые самки и подростки, однако в период опасности любую обезьяну самоотверженно защитят все члены группы. Павианы могут вступить в жестокую схватку с соседями, но внутри стада столкновения обходятся почти без драк. Иногда достаточно грозного взгляда вожака, чтобы его «подданные» утихомирились. Павианы довольно смышленые. В Сухумском заповеднике огромный самец после взятия крови из вены, видя, что лаборантка не торопится приложить тампон к ранке, сам взял ватку и вытер кровь.

Павианы-бабуины выступают против врагов довольно правильным строем. Каждое стадо имеет свою территорию площадью до 15 кв. км. Если стадо меняет стоянку или направляется на водопой, то каждая обезьяна знает свое место: впереди – взрослые самцы низшего ранга и с ними несколько не достигших зрелости самцов, за ними – самки с остальными подростками, далее – самцы высокого ранга, а затем самки с детенышами и молодняком. Самки, несущие детенышей, составляют центр стада. За ними, в хвосте процессии, идут обезьяны тех же групп, что и в авангарде. Все шествие замыкают самцы из ранга подчиненных. Охраняют колонну самцы. Достаточно им принять угрожающую позу, чтобы собаки и даже гепарды немедленно отступили. Только львы способны испугать бабуинов, при встрече с ними все стадо взбирается на деревья.

Бабуины никогда не живут в одиночку. Раненый бабуин, не способный следовать за стадом, обречен на гибель. Обезьяны проводят ночь на деревьях, они боятся темноты и спускаются только тогда, когда совсем рассветет. Днем любят искать друг у друга в шерсти насекомых. Стоит вожаку присесть отдохнуть, как несколько подчиненных бросаются обирать с него паразитов. Однако это дозволяется далеко не всем.

Замечено что-то вроде дружбы среди обезьян. Например, взрослые самки всегда держатся вместе. Молодые обезьяны годами не расстаются с товарищами по играм.

Иногда для охраны стада выставляют «часовых» – обычно одного из самых сильных самцов, но не вожака. Когда раздается крик «часового», предупреждающий об опасности, все главари собираются вместе и расставляют других самцов по краям. За ними прячутся самки. Вожак идет либо впереди, либо сзади стада, в зависимости от обстановки. Большинство обезьян всегда живут впроголодь, если в стаде несколько самцов высокого ранга.

Борьба за власть. Новым вожаком часто становится сын одной из приближенных к вожаку самок. Такие дети с ранних пор растут в обстановке «комфорта», безопасности и преклонения окружающих.

Однако иногда и дети самок низкого ранга прорываются к власти. Джейн Гудолл описала такой случай. Молодой самец Майк был сыном не приближенной к вожаку самки, он всем кланялся и уступал, хотя был крупным и сильным. Вокруг палатки Джейн скопилось много пустых канистр из-под керосина. Майк стал их прятать в кустах вокруг полянки, на которой обычно отдыхало стадо. Когда обезьяны дремали, разморенные жарой, он хватал две-три канистры, начинал громыхать ими и бросать их в своих сородичей. Стадо разбегалось. Сперва вожаки и их приближенные пытались не обращать внимания на «низко ранжированную» обезьяну, но постепенно стали покидать лужайку. Все сидели в кустах и наблюдали за Майком. Когда он успокаивался, к нему по очереди подходили обезьянки, кланялись и возвращались на место отдыха. Так повторялось много раз. И наконец, все признали Майка вожаком. Старый главарь пытался было бороться за власть, но Майк победил. Шесть лет он правил стадом и распоряжался жизнью своих соплеменников.

В другом случае один некрупный, но смышленый самец стал вожаком с помощью сильного, но инертного брата. Когда брат исчез, другие самцы не оспаривали власть у вожака, они уже привыкли его слушаться.

Постоянный порядок в стаде обеспечивает не столько свирепость вожаков, сколько покорность подчиненных. Иногда власть «захватывают» несколько взрослых неразлучных самцов. Если одному из них угрожает опасность, другие спешат на помощь. Такая группа может управлять стадом много лет.

Обезьяны объединяются в сообщества для того, чтобы добывать больше пищи и защищаться от врагов. И только в двух случаях власть вожака не признается и стадо рассыпается на маленькие группы. Это происходит либо из-за чрезмерного изобилия пищи, либо из-за ее недостатка.

Если еды слишком много, то вожак и его приближенные уже не могут запретить соплеменникам питаться самостоятельно – за всеми не углядишь. Тогда стадо рассыпается на мелкие семейные группы, а вожака и элиту, чья власть прежде была безграничной, никто не признает, да они и не пытаются командовать. То же самое происходит, когда пищи нет, например при засухе, или когда ее так мало, что не хватает даже для избранных.

Павианы, обитающие в суровых условиях гор Эфиопии, не знают власти вожака. Они живут небольшими группами, куда обычно входят мать с детенышами, братья, сестры и друзья. Джейн Гудолл наблюдала у шимпанзе случаи, когда самец с самкой отделялись от стада и жили своей семьей. В мелких группах нет всесильных вожаков. Авторитетен только тот, кто добыл больше пиши, которую он сам и делит.

По законам предков

Почему предки отказались от вожаков? Предков, внешне больше похожих на нас, чем на обезьян, еще нельзя назвать людьми. Они жили, как животные: питались тем, что находили в лесу или саванне, – плодами, кореньями, грибами, мелкими зверушками, охотились на диких свиней, а иногда и пожирали детей обезьян. Охота у шимпанзе коллективная – одни загоняют дичь, другие ловят ее и убивают. Так, очевидно, делали и наши предки. Только обезьяны охотятся редко, а предок был вынужден прибегать к этому постоянно.

Предки были существа слабые. Они погибли бы, если бы не сумели объединиться в небольшие, но очень сплоченные группы. Совместная охота, при которой одни загоняют дичь в засаду, другие добивают ее камнями, а третьи раздирают тушу, требовала четко согласованных действий. Поочередная охрана от хищников, как у павианов, помогала коллективу выжить. Пищи не хватало, но справедливый дележ даже при минимальном ее количестве спасал от голодной смерти.

Только равноправие и забота о детях позволили предкам выжить. А врагов у них было немало. Помимо хищников, на них нападали сородичи. Шимпанзе и сейчас набрасываются на более слабых павианов, воруют и поедают их детенышей. Единственный шанс на жизнь давала предкам только сплоченность. В этом была их сила.

В древности в отдельных странах существовал обычай убивать слабых детей. Возможно, наши предки тоже так поступали, ведь они жили в радиоактивной зоне и у них могло рождаться много больных и слабых детей.

Вожаки у обезьян как самые сильные и агрессивные бдительно следят за врагами. Они организуют стадо в своеобразный военный отряд, который в случае опасности рассыпается на мелкие группы – так проще спастись бегством.

У предков с самого начала не было больших стад. Об этом говорят раскопки их стойбищ, а также изучение жизни племен, которые до сих пор существуют за счет охоты и собирательства, т. е. добывают пищу так же, как и наши предки. Например, аборигены Австралии.

«Я – абориген». Так называется книга австралийского врача Филиппа Робертса, в которой он поведал о своей жизни в племени.

«Я – чистокровный абориген из племени алава. Я прошел все испытания племенной инициации (обряда посвящения во взрослые) и беспрекословно соблюдал многочисленные табу (первобытные законы).

В юности меня учили выслеживать диких животных и охотиться на них, жить только тем, что дает земля, кормить свою семью с помощью копья и вумеры (копьеметалки).

Я жил с матерью на берегу реки Ропер, где кроме нашего племени обитали еще крокодилы, гигантская рыба-пила… Вода кишела этими чудовищными убийцами…

Земля была не так опасна: по соседству с безвредными кенгуру, мясо которых годилось в пищу, ползали гуаны, ядовитые змеи, шипохвосты и множество питонов, которыми мы также не брезговали.

Купаясь в реке, мы вынуждены были остерегаться, как бы не угодить в пасть к своим врагам, а на суше сами нагоняли страх на живых существ, уничтожая всех попадавшихся нам на глаза…

Страна, не имевшая, казалось, ни конца ни края, помогала нам, людям каменного века, а мыто уж умели пользоваться ее щедростью…

С момента появления на свет у меня не было никакой одежды…

Землю нашему племени дали тотемы (священные животные)».

Самое главное для человека-охотника – добыть пищу. Это нелегко. Робертс рассказывает, что, когда, еще мальчиком, он убил копьем первого кенгуру, «отец, мать и дядя Стэнли Марбунгу были приятно поражены.

– Теперь ты можешь кормить семью. Ты стал первоклассным охотником, – сказал отец.

– Я его выучил, – сказал Улаганг. – Теперь он может прокормить жену и детей. Друг, я буду охотиться с тобой.

Сказать младшему товарищу, что ты готов с ним охотиться, было знаком высшего одобрения. Улаганг, по-моему, гордился больше всех, не считая меня, конечно, ибо моя гордость была беспредельна.

После этого я постоянно охотился и убивал животных».

Аборигены до сих пор не знают лука и стрел, не умеют делать посуду из глины. Но они приручили собак. Робертс вспоминает: «В лагерях аборигенов много собак. Это наши друзья. Они приносят большую пользу, и не только тем, что помогают разыскивать змей и гуан.

Собачатина, конечно, великолепная еда. Зимой мы спим с собаками. Я клал под свое одеяло сразу шесть псов, и только тогда они меня согревали. «Ночь шести собак» на языке леса означает очень холодную ночь.

Двое мужчин могут развести огонь меньше чем за минуту, быстро проводя по куску дерева ребром вумеры, как пилой. Я высекал огонь, ударяя один кусок железняка о другой до тех пор, пока не появлялась искра и не воспламеняла растертую в порошок траву… Пропитание себе племя алава добывало копьями с каменными наконечниками, а также деревянными метательными палицами. Другие племена предпочитали бумеранги. Так, племена, жившие к северу от реки Ропер, делали копья, к югу – бумеранги.

Бумеранги находят у нас еще одно важное применение: ими отбивают ритмы, которые служат аккомпанементом сотням и тысячам песен, исполняемых во время корробори (ритуальных праздников). Они продолжаются полгода, каждый день и каждую ночь, часто до самой зари. В это время исполнители песен под стук бумерангов ведут нескончаемое повествование, передающееся из поколения в поколение, из уст в уста, из века в век…

В них я участвую не как танцор, а как джунгайи (распорядитель). Я даю указания тем, кто исполняет танец ястреба, танец наяды и сотни других. Я их наставник. Они мои ученики.

Иногда танцевали днем, а ночью пели, иногда пели и танцевали одновременно. Но во всех случаях я оставался режиссером. Я был также и главным гримером… Звание джунгайи я унаследовал с одобрения племени от моего отца… Моя власть простирается дальше, чем прием новых членов и соблюдение церемониальных обычаев. Фактически я имею право обречь предателя таинств кунапипи на смерть…

Голова джунгайи считается священной и принадлежит бунга – детям сестры моего отца. Положить мне на голову двадцатидолларовый билет или засунуть за ухо сигарету – все равно что подарить их бунга, ибо они властны над моей головой и кровью. Если я порежусь и запачкаю кровью рубашку, то немедленно лишусь ее. Кровь джунгайи священна. Перед каждой церемонией я должен наполнять кровью по меньшей мере банку из-под джема. У меня выпрашивают кровь мои двоюродные сестры».

Племена Австралии делятся на две половины (фратрии), а также на четыре или восемь общественных групп с разными названиями. Австралийцы называют их кожами. Между кожами с одинаковым названием запрещены браки – они считаются близкими родственниками.

Робертс рассказывает, что однажды в глухой пустыне нашли племя, которое жило в условиях каменного века, в изоляции, и никогда не видело белых. Когда он вместе с группой ученых прибыл туда, племя признало в нем родственника. Эти люди не знают металла, земледелия и животноводства. Пищу добывают охотой, рыболовством и собирательством. У них нет всесильных вожаков, правителей или царей. Все решает общее собрание взрослых. Власть дается отдельному человеку только на время праздников и других мероприятий.

Так живут не только аборигены в Австралии, но и бушмены в Африке, народы Севера и индейцы Америки. Они сохранили древние порядки организации общества.

Индейцы. Не одно поколение людей зачитывается романами Джеймса Фенимора Купера и Томаса Майна Рида об индейцах, с удовольствием смотрит о них фильмы. Благородными индейцами восторгались А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов и наши великие полководцы.

Индейцы живут так, как жили наши предки до появления государств. Все родственники составляли род. Несколько родов составляли племя. Как и у австралийцев, каждое племя имело священного покровителя – тотема. У одних это медведь, у других – олень, кролик или иное животное. Индейцы приносили жертвы своим священным животным и устраивали в их честь праздники. Они никогда не знали подчинения одного человека другому, а только общему собранию взрослых членов общества и выбранным старейшинам. Стать членом общего собрания рода или племени было нелегко, приходилось сдавать суровый экзамен – инициацию. Тот, кто не прошел инициацию, никогда не получал звание воина или охотника и не Мог участвовать в общем собрании и в совете племени. Такого человека до старости считали ребенком и презирали.

Зато особо отличившихся охотников или воинов называли сахемами, сагомарами, т. е. старейшинами, вождями. Общее собрание выбирало их в совет племени, им поручали руководить обрядами, охотой, возглавлять походы, но они не могли распоряжаться другими людьми без разрешения общего собрания. За ними зорко приглядывали все соплеменники, и если выбранный вождь нарушал законы, его прогоняли, а иногда и убивали.

Почему не удалось поработить индейцев? Когда европейцы начали заселять Америку, они столкнулись с индейцами. Индейцы не знали огнестрельного оружия, никогда не видели всадников. Они жили так же, как жили наши предки до появления земледелия и скотоводства. Вооруженные винтовками европейцы легко покорили индейцев, захватили их земли, где стали выращивать хлопок. Для этого требовалось много рабочих, и они попытались превратить в своих рабов индейцев, однако те предпочитали рабству смерть.

Переселенцы презрительно называли их дикарями, но сами многому научились у этих гордых и свободолюбивых людей.

В Америку прибыли переселенцы из Европы, которые всю свою жизнь жили при разных царях и правителях. Ни их родители, ни деды не знали иного порядка в обществе, как подчинение прихотям монарха и окружающей его элиты. Большинство европейцев тогда считали, что так и должно быть – немногие правят, а остальные им служат. Но, встретившись с индейцами, у которых не было правителей, переселенцы поняли, что жизнь общества надо организовывать на принципах справедливости и свободы.

С той поры и до сегодняшнего дня в Северной Америке нет единоличных правителей. Народ строго следит за теми, кого выбирает в лидеры государства. Следит не только за тем, как они управляют, но и за их поведением. И если президент или кто-то другой из руководства страны нарушает закон или совершает поступок, возмущающий общественное мнение, его вполне могут отстранить от власти. Даже если он честно служит людям, его все равно через четыре года переизбирают.