Текст книги "Секреты прессы при Гобачеве и Ельцине"

Автор книги: Георгий Вачнадзе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 44 страниц)

Впрочем, вопрос это риторический: борьба за власть в СССР сегодня допускает любые методы».

Лакомый кусок для властных и милицейских структур был столь вожделенен и огромен, что президентским указом дело не кончилось. Парламент СССР принял документ, который был не только насмешкой в условиях экономического хаоса, но и попыткой возродить цензуру. А ведь это постановление было последним(!) в 70-летней истории правящей советской идеологии:

«Постановление Верховного Совета СССР

О неотложных мерах по пресечению пропаганды порнографии, культа насилия и жестокости.

Верховный Совет СССР, признавая неотъемлемое право каждого человека на свободу творчества, удовлетворение культурных и духовных потребностей, выражает тревогу в связи с распространением кино-, видео-, печатных изданий и другой продукции, пропагандирующих порнографию, культ насилия и жестокости показом в ряде телевизионных передач, спектаклей, программ досуговых центров сцен, оскорбляющих человеческое достоинство, национальные и религиозные чувства народов, способствующих совершению правонарушений, психическим расстройствам среди детей и молодежи, постановляет.

1. Поручить Кабинету министров СССР: учредить в месячный срок Государственную экспертную комиссию, включив в ее состав высококвалифицированных специалистов для оценки спектаклей, концертно-зрелищных программ, телевизионных передач, печатных изданий, кино-, аудиовизуальной и другой продукции с целью установления наличия в них признаков порнографии, культа насилия и жестокости; образовать Регистр кино-, видеофильмов и видеопрограмм, возложив на него классификацию произведений и выдачу разрешительных удостоверений (сертификатов); разработать в двухмесячный срок и утвердить Положение о публичной демонстрации кино-аудиовизуальных произведений, предусмотрев в нем условия их показа и проката, импорта и экспорта, порядок открытия и регистрации видеозрелищных предприятий, получения разрешения (сертификата) на прокат указанной продукции, возрастные ограничения на допуск в видеозрелищные предприятия (организации) и другие вопросы; образовать в органах внутренних дел специализированную службу по профилактике и пресечению правонарушений в сфере общественной нравственности; принять дополнительные меры, обеспечивающие пресечение перемещения через Государственную границу продукции порнографического содержания, произведений, пропагандирующих культ насилия и жестокости.

Установить, что продажа, распространение или рекламирование продукции эротического содержания может производиться предприятиями, организациями и гражданами только в специально отведенных местах, определяемых исполнитель ными органами местных Советов народных депутатов.

Рекомендовать Верховным Советам республик: учредить республиканские экспертные комиссии и регистры кино-, видеофильмов и видеопрограмм; определить возрастные ограничения, исключающие возможность вовлечения несовершеннолетних в изготовление, распространение, рекламирование и продажу продукции эротического содержания; установить правила продажи, распространения и рекламирования материалов эротического содержания; установить административную ответственность за нарушение правил продажи, распространения и рекламирования материалов эротического содержания, положения о публичной демонстрации кино-, аудиовизуальных произведений.

Предложить Верховному Суду СССР изучить практику применения законодательства, предусматривающего ответственность за изготовление, распространение, рекламирование и сбыт порнографических предметов, а также пропагандирующих культ насилия и жестокости, и дать судам соответствующие разъяснения.

Поручить Кабинету министров СССР до 1 ноября 1991 года информировать Верховный Совет СССР о ходе реализации пункта 1 настоящего постановления.

Комитету Верховного Совета СССР по культуре и Комитету Верховного Совета СССР по законодательству и правопорядку обеспечить контроль за исполнением настоящего постановления и доложить Верховному Совету СССР о ходе его выполнения в конце 1991 года.

Председатель Верховного Совета СССР.

А.Лукьянов Москва, Кремль,

12 апреля 1991 г.»

Забривать в армию 18-летних, давать им в руки автомат, ракеты и посылать стрелять в Афганистан или в своих же соотечественников – можно. Гноить людей в ГУЛАГе (даже и сегодня) – можно. Воспитывать граждан на фильмах о гражданской и прочих войнах – можно. Культивировать классовую ненависть, государственный терроризм, мужеложество в армии и в местах заключения – можно. Не кормить детей и стариков, обрекать их на вымирание от истощения, плохой экологии и отсутствия медикаментов – можно.

А вот смотреть на голых красоток, млеющих от удовольствия на фоне красочной западной сытой жизни, – нельзя(?!). Бред. Такой была и есть вся наша совковая жизнь.

МВД СССР в самом начале 1991 года незамедлительно отреагировало на рескрипт президента Горбачева о «борьбе за чистоту морального облика советских граждан». Своим сотрудникам милиция разъяснила суть новаций как эру «секса за валюту». Бороться с порнографией и аморальностью стали экономическими средствами – требовали немалых денег, частично в валюте, за выдачу лицензий на прокат эротических лент, драли штрафы за нарушения возрастного ценза зрителей и торговлю порноизданиями в неположенных местах. За явную порнографию, как и прежде, стали сажать по статье 22 УК РСФСР. Вполне разумные меры, вопрос лишь в том, что считать порнографией.

И стоило ли союзному парламенту тратить свой пыл на введение у нас нравственной цензуры и полиции нравов, задается вопросом Дж. Старостин из «Независимой газеты» (11.4.1991):

«В то самое время, когда собравшиеся в Тбилиси манифестанты шумно приветствовали выход уже четвертой республики из состава Советского Союза, Верховный Совет СССР обсуждал различия между порнографией и эротикой. Министр культуры СССР Николай Губенко прервал свой отдых в Крыму, чтобы принять участие в обсуждении представленного им постановления об охране общественной нравственности. После трехчасовых дебатов 9 апреля постановление было в чиновном принято.

„Главнейшая задача – оградить женщину от порнографии“, – заявил 9 апреля депутат Борис Олейник. Его выступление было посвящено методике борьбы с „порнографической оккупацией“ Советского Союза. Он осудил „так называемые конкурсы красоты“ и предложил Президенту СССР внести свой вклад в борьбу с порнографией, взяв под личную охрану творческие союзы.

Более дифференцированной была позиция Валентина Распутина, заявившего, что статуя Венеры Милосской не является порнографией. Бывший член Президентского совета обвинил в разложении нравственности ВЛКСМ, объяснив это тем, что из 25 тысяч советских видеосалонов около половины принадлежит комсомолу. Резкие обвинения были высказаны также в адрес недавно созданной „Ассоциации по прокату“, руководитель которой Исмаил Тагизаде пользуется, по словам Распутина, консультациями бывшего председателя Госкино Филиппа Ермаша и бывшего генерального прокурора СССР Александра Сухарева.

Как известно, 8 июля 1935 года Советский Союз присоединился к международной конвенции о пресечении обращения порнографических изданий. Статья 22 УК РСФСР предусматривает до трех лет лишения свободы за изготовление или сбыт порнографии, с конфискацией порнографических предметов и средств их производства. Согласно действующему советскому законодательству, порнографическими могут быть не только книги, фотографии и рисунки, но также гравюры, эмблемы и даже магнитофонные записи.

В 1989–1990 годах советской таможней было изъято более 350 тысяч экземпляров печатной и аудиовизуальной продукции, признанной порнографией. Погранзастава на шоссе Финляндия – Ленинград имеет специального дежурного, в обязанности которого входит исключительно просмотр видеокассет, ввозимых в Советский Союз.

В начале 80-х годов были случаи ареста людей за просмотр у себя дома порнокассет. В 1985 году, согласно официальным данным, по статье 228 было осуждено более 300 человек. Протесты творческих союзов и массовое распространение видеотехники снизили это число в 1990 году до 20 человек.

Относительно либеральное постановление, принятое 9 апреля по инициативе комиссии, возглавляемой бывшим актером Николаем Губенко, было явно недостаточным для борющихся с порнографией писателей-почвенников. Василий Белов, ранее заявлявший, что при появлении на телеэкране обнаженной женщины ему хочется разрубить телевизор топором, отказался дать свой комментарий, сказав, что „НГ“ не является независимой газетой».

В СССР к законам пиетета не было ни у кого и никогда. В каждом конкретном случае власти немножко самодурствовали и все решали по своему усмотрению. Хотя при Михаиле Андреевиче Суслове – нашем Главном идеологе до Егора Кузьмича Лигачева – мы не только эротикой публично не баловались, но и фильмов зарубежных, так широко, как сегодня, не крали. При Горбачеве власти уже мало что решали. Видеопиратство в СССР приобрело тотальный, абсолютный характер.

Трехчасовая кассета с копиями порнофильмов стоила 150–200 рублей (в ценах 1990 года). Повышением требовательности со стороны потребителя вызвана необходимость в переводе порнофильмов на русский язык, что и осуществляется, как правило, ленинградскими переводчицами. После перевода порно стоит дороже. По оценкам экспертов, общая прибыль от пиратской перезаписи всех видеофильмов только в Москве составляет шесть с половиной миллионов рублей в месяц. На долю порнофильмов приходится не более 10 %.

Американские и прочие западные фильмы расходятся у нас в видеокопиях в бесчисленном и никем не учитываемом количестве экземпляров. Государство уже махнуло на это дело рукой и лишь собирает небольшие налоговые отчисления с частных владельцев видео прокатных пунктов. Если бы все делалось по законам цивилизованного общества, Спилберг или Бертолуччи утонули бы в рублях, а любой советский человек, зайдя в магазин, мог бы выбрать себе и купить (взять напрокат) записанные фирменные видеокассеты безупречного качества из списка в 7-10 тысяч наименований – на все вкусы и возрасты. На полулегальном советском видеорынке царят пока такие нравы, которые диктуют спрос на сотню-другую западных «эротических комедий» и боевиков. Видео в СССР дальше чем в какой-либо другой стране отстало от культуры и превратилось лишь в средство вышибания денег из кармана молодежи. Исключение составляют, может быть, лишь широко распространяемые у нас на видеокассетах американские или японские мультфильмы для детей. Их записью и распространением отчасти занимаются и официальные видеоклубы, но их доля в общем размахе видеобизнеса (проката и продажи записанных кассет) не составит и одного процента. Остальное все – пиратская деятельность в сфере видео.

Ведь это не очень серьезно, когда наша пресса как крупное событие рассказывала о поступлении в сентябре 1990 года в московские магазины видеокассет с копиями двенадцати новых полнометражных фильмов производства Японии, США, Италии и Испании. И это впервые за несколько лет.

Только случайно, и то если очень повезет, за немалые деньги можно было достать в СССР советские и зарубежные документальные фильмы, снятые в наших «горячих точках», показанные урывками по некоторым местным телесетям, в некоторых кинотеатрах, но которые хотели бы посмотреть миллионы советских людей. Грузины, скажем, желали бы иметь возможность купить копию видеофильма, снятого КГБ в ночь с 8 на 9 апреля 1989 года на площади перед Домом правительства. Решение о показе по центральному телевидению этого фильма с трагедией кровавого погрома десантниками мирной сидячей демонстрации в Тбилиси было принято на самом, казалось бы, высоком уровне – на Съезде народных депутатов СССР (это даже более высокая инстанция, чем Верховный Совет СССР), – но фильм этот советскому народу так и не показали. Фильм, снимавшийся операторами КГБ постоянно в течение нескольких часов, был характерен тем, что в нем исключался монтаж (перестановка, изъятие некоторых кадров и т. д.), так как одновременно со съемкой зритель видит на экране таймер, отсчитывающий минуты и секунды в реальном масштабе времени. Зритель видит, в котором часу начался разгон демонстрантов, и все детали продолжавшегося всего 20 минут побоища с использованием танков и обезумевших от собственной жестокости десантников с саперными лопатками наперевес. (Ни один из военных не был убит, тогда как на площади погибло 20 человек, в том числе двое молодых мужчин, остальные женщины самого разного возраста.)

В середине января 1991 года в Москве с огромным успехом прошел организованный ассоциацией советских киноинициатив фестиваль «Шедевры европейского кино, неизвестные в СССР». Но те журналисты, которые вечером 16 января не пошли на встречу с французскими кинематографистами в посольстве Франции, а пришли в Дом кино на встречу с документалистами Литвы, увидели фильм, снятый в Вильнюсе в ночь с 12-го на 13-е во время захвата телецентра частями советской армии. Вечером 17 января фильм был показан по ленинградскому ТВ:

По Вильнюсу мчатся танки. Мчатся грузовики с солдатами. Танки окружают башню телецентра.

Бронированные машины и автоматчики в бронежилетах отделены от входа в телецентр хрупкой плотью людей. Небронированных и безоружных.

Автоматная очередь. Крики: не бойтесь! это холостые! А камера уже показывает дырки в бетонной стене – дырки от «холостых». А вот уже ведут к машине «скорой помощи» залитого кровью парня с дырой вместо щеки – от «холостых». Крики: этот стрелял! этот! – и камера показывает рослого парня в пятнистом комбинезоне. Он стоит на броне, с автоматом в руке, высоко над толпой, – победитель людей.

Башня танка угрожающе поворачивается – хобот орудия ищет цель.

Раздавленные танками автомашины. Раздавленный грузовик, который вез детские игрушки.

Раздавленные машины остались на улице. Раздавленных людей увезли.

Больница. Пожилой шофер грузовика с игрушками. Сломан позвоночник. Но говорить может. Вспоминает 1940-й, приход фашистов.

И вот – штурм телецентра. Грохот выстрелов. Здоровенные парни изо всей силы бьют людей прикладами автоматов. Крики избиваемых. Отточенные движения избивающих. Почти без замаха. Резкий, проламывающий тычок – такой удар не блокируется.

Вот торец приклада летит в объектив…

Тут начинаются неумелые, дерганые кадры. По крикам и стонам понимаешь: оператор спас камеру, получил удар в голову, но и падая, и упав, продолжает снимать. Продолжает снимать. Продолжает.

Рассвет. По скверу между кустов и деревьев идут парни в комбинезонах, в бронежилетах, в касках, с автоматами на фоне неба. Кадр и ритм движения абсолютно точно похожи на типичные финальные кадры американских боевиков о войне во Вьетнаме. Усталые, выполнившие свой долг, прошедшие сквозь ад, но не получившие ни царапины зеленые береты (или коммандос, или как их там) возвращаются на базу.

Но тут в кадре между танками и танкистами возникает фигура, невозможная в джунглях, крупный, осанистый силуэт в плаще и шляпе. Ритм его движений абсолютно точно похож на с детства знакомые силуэты: они приветствуют парады и демонстрации, целуют детей и перерезают ленточки.

Что он делает здесь – между танков и танкистов? Почему не боится? Почему так по-хозяйски идет? Принимает работу? Единственный спокойный штатский среди воплей, рыданий, криков о помощи.

Впрочем, нет. Вот тысячи спокойных штатских. Они стоят, охраняя своими телами, своими жизнями здание парламента Литвы. Они стоят всю ночь, они слышат выстрелы и взрывы, но не уходят. Среди них ни одного в шляпе. Они молчат, но через секунду площадь взорвется криком «Позор!», криком «Фашисты!».

Кончился фильм. Рваный, неумелый, плохо и наспех смонтированный шедевр. Можно было быть уверенным, что киносеть и телевидение в тех районах СССР, где коммунистические структуры еще пока у власти, подобный, да и любой другой неугодный им фильм показывать не будут под предлогом того, что он якобы некассовый (прежде цинизма и недоговоренностей меньше было, каждому фильму власти сразу присваивали категорию, т. е. оговаривали масштаб и ареал будущего распространения. Лучшие наши фильмы, из тех, что собирали первые призы на десятках кинофестивалей за границей, в широкий прокат у нас вообще не поступали).

В конце 1990 года в московском Доме кино состоялся политический митинг московских кинематографистов. Они поддержали предложение одного из своих коллег повторить польский вариант многолетнего молчания интеллигенции в период диктатуры Войцеха Ярузельского. Была высказана идея разработки кодекса деятелей культуры в период наступающей диктатуры. Но у нас этот номер с бойкотом не прошел, так как за исключением десятка-другого наших киномастеров (действительно талантливых и совестливых) огромная советская киноотрасль (кинотворцы, киночиновники, кинопрокатчики, – всего более 300 тыс. человек, в число которых даже и не входят полулегальные деятели сферы видео) настроена на то, чтобы выжить в нашем экономическом хаосе. Выжить ценой любого бизнеса, который при всем желании трудно удержать в цивилизованных рамках даже при возможном активном участии западных партнеров.

АСКИН (Всесоюзная Ассоциация работников кино-видеопроката, только образованная и умудрившаяся провести в январе 1991 года свой второй съезд не где-нибудь, а в Кремлевском Дворце съездов и в течение трех дней) объявила о том, что закупила и собирается выбросить на советский рынок более сотни американских лент. Это не много.

У нас в видеопрокатном обороте – многие тысячи названий западных фильмов, всех времен и народов, но преимущественно производства США. При негативном отношении к нормам «буржуазного права» законодательство СССР до последнего времени просто игнорировало проблему тиражирования западных фильмов на видеокассетах. Платить Западу за копирайт никому и в голову не приходило, если не считать официальных закупок за границей ряда фильмов и их проката в государственной киносети. А своих провинившихся и чем-то неугодных граждан можно всегда было посадить и за «антисоветскую пропаганду», и за «спекуляцию», и за «частнопредпринимательскую деятельность», уволить с работы за «аморальное поведение» и т. д.

Объединившись под руководством И.С.Тагизаде, кандидата искусствоведения и удачливого предпринимателя, советские кино и видео прокатчики быстро стали на ноги. И даже посетили международные кинофестивали в США и во Франции делегациями по несколько сотен человек… Американцы очень этому удивились, мол как же так, жируете, по всему миру катаетесь, а нам за прокат наших фильмов практически ничего не платите. Отечественные «доброжелатели» тоже приложили руку к тому, чтобы праведный гнев американских продюссеров излился бы на голову Тагизаде. Не любят у нас богатых, завидуют люто, таков уж результат коммунистического воспитания.

В начале лета 1991 года американцы объявили, что, во-первых, фильмов своих продавать нам не желают, во-вторых, в московском кинофестивале участвовать не будут и, в-третьих, вообще прекращают с нами любые взаимосвязи. Обвинили в воровстве не только наших «пиратов» видеопрокатчиков, но и ЦТ СССР, и наши высшие киношные инстанции. Американская киноассоциация во главе с Джеком Валенти, вероятно, немало размышляла, перед тем как обратиться с резким письмом протеста к заместителю министра иностранных дел СССР Владимиру Петровскому. Ведь продюссеры США за свои фильмы миллион долларов в год с нас все же имели. Была от нас польза и в других сферах кинобизнеса.

При колоссальной разнице в стоимости производства фильмов в СССР и на Западе складывается заинтересованность иностранных партнеров в кино и видеобизнесе на паях с советскими коллегами. Открылся в конце 1990 года в Москве на Цветном бульваре совместный франко-советский кинотеатр. Моссовет одобрил контракт, по которому Голливуд должен был приступить к строительству в столице СССР шести многозальных кинотеатров по американским же проектам.

В начале 1990 года произошло крупное событие – в магазины на валюту для иностранных туристов и за границу пошли первые 50 тысяч экземпляров компакт-дисков, записанных в СССР на западногерманском оборудовании, 15 различных программ русской музыкальной классики. Расчетная мощность производства на московском опытном заводе «Грамзапись» – от 3 до 5 млн. компакт-дисков в год, но выпускаться будет лишь 0,5 млн.

В начале января 1991 года было объявлено о создании в СССР первого частного предприятия, которое стало единственным конкурентом Всесоюзной фирмы «Мелодия» на рынке аудиопродукции. Фирма грамзаписи «Эрио» намеревалась отвоевать у «Мелодии» 10–15 % музыкального рынка СССР, производить и продавать грампластинки, компакт-диски и компакт-кассеты с записями интересных исполнителей. Причем, небольшими тиражами, не более 20 тыс. экземпляров. Первые образцы продукции «Эрио» стали продаваться в специализированных магазинах фирмы в Москве, Ленинграде и Прибалтике.