Текст книги "Секреты прессы при Гобачеве и Ельцине"
Автор книги: Георгий Вачнадзе
Жанр:
Политика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 44 страниц)
При Кравченко невозможен был бы показ по ЦТ той передачи по «Взгляду», о которой тележурналист Евгений Додолев рассказал на страницах газеты «Московский комсомолец» (27.10.1990) под заголовком – «Память», КГБ и «Взгляд»:
«Подполковник запаса КГБ Валентин Королев не пожелал и далее оставаться пешкой в чужих руках. Я думаю, что акт раскаяния дался ему не просто. Тем не менее, 19 октября бывшего контрразведчика смогли одновременно прочитать на страницах журнала „Огонек“ (№ 43, 1990) и увидеть на всесоюзном телеэкране в программе „Взгляд“ и другие» («ВиД»).
По мнению Королева, «Память» (в ее нынешнем амплуа) создана Московским КГБ как инструмент политической, а в перспективе и вооруженной борьбы с нежелательными социальными тенденциями. Все заметные функционеры «Памяти», по словам подполковника, завербованы охранкой, и многие из них считают, что они, русские национал-патриоты, ориентируют работу КГБ. (Когда он предложил одного из «памятников» на вербовку в параллельное Управление, ему дали понять: все руководство этой организации и без того работает на Комитет.)
Стало быть, шефы охранного ведомства убеждены, что «Память» ими управляема, а крестные отцы отечественного фашизма полагают, что – напротив – КГБ у них в руках. И все они готовы выступить в «час икс». Взаимопроникновение «Памяти» и КГБ, считает Королев, сейчас подкатило к экстремальной точке.
Напомню, что «Взгляд» выходит, как и прежде: днем – прямым эфиром на Дальний Восток (затем повторяется по «Орбитам» на Сибирь и Среднюю Азию) и вечером – прямым эфиром на Европу. Эти два варианта, как правило, отличаются.
19 октября записанные сюжеты не купировались. Но – в отличие от записанных текстов – студийные фрагменты того «Взгляда» отличались друг от друга, как «Время» от растоптанных решением Политбюро «Семи дней». По всем «Орбитам» интервью с Королевым венчал диалог ведущих:
ДОДОЛЕВ. Вернемся к КГБ. С весны Королев безуспешно пытается пробиться к нашим известным депутатам и в самые перестроечные издания. Однако у бдительной Лубянки везде, похоже, находятся свои добровольные осведомители…
ЛЮБИМОВ. По комитетской терминологии их принято величать помощниками.
Д. Помимо ПОМОЩНИКОВ платных есть и невольные. Даже из бесстрашного «Огонька» офицер получил официальный отказ опубликовать его статью «Секреты секретных служб». Правда, рукопись в последний момент решили попридержать и автору вместе с письмом-отпиской не вернули. Время свое берет. В 43-м номере «Огонька», который завтра начнет поступать подписчикам, опубликован наконец материал Королева.
Л. Предвидя физическую расправу, подполковник передал часть своего архива редакции «Взгляда». Кстати, если кто-либо из лидеров «Памяти» пожелает опровергнуть свою причастность к тайной полиции, мы готовы пригласить их для дискуссии.
Д. Наверное, многих удивило то, что КГБ связан с «Памятью». Меня тоже в свое время удивляло: почему питерские наци безнаказанно отвязываются в Румянцевском садике, отчего это пэтэушные хунвейбины из «Памяти» избегают кар Уголовного кодекса, как это «Памяти» дали провести митинг на Красной площади, удивляло: как это «Память» проникла в ЦДЛ, куда меня и моих коллег не пускают даже с журналистским удостоверением. Теперь уже не удивляет. У государства есть партия, у КГБ – «Память».
Л. А может, наоборот, у партии – государство? Я, например, не всегда уверен, что та же армия или суперсиндикат КГБ подчинены Президенту.
Д. Большинство в руководящем эшелоне Комитета не профессиональные разведчики или контрразведчики, а бывшие партработники. Они верны кастовым принципам, которыми, как известно, не могут поступаться. Много в руководстве и, м-м, скажем так, ветеранов. Например, генерал-лейтенант Толкунов. Он возглавляет инспекцию КГБ, хотя ему уже 75. Когда Горбачев работал на Ставрополье, Толкунов командовал краевым КГБ. Это, как считает экс-генерал Калугин, деталь немаловажная. Кому подотчетен Толкунов, кому подотчетен Комитет? Да никому! Сам Комитет может создать на бумаге некую угрозу (как с тем же Калугиным). Сам Комитет убедит в этой угрозе высшее руководство, подпишет и проведет решение. Государство в государстве.
Л. Вот на днях в «Литературке» начальник Управления Прокуратуры по надзору за исполнением госбезопасностью законов Виктор Илюхин признал: «Разведка и контрразведка в рамки нашего надзора не укладываются. Регулировать их деятельность законом невозможно». Конечно, можно следить за порядком в Лефортове и т. д. Все, вроде бы, ладно. Допустим, Прокуратура кое-как пасет Комитет. Казалось бы. Но курирует этот скользкий надзор зам. генпрокурора Абрамов, который ранее работал именно в КГБ.
Л. Кстати, в 5-м Главке, которым и руководил. А это управление, которое сейчас якобы занимается охраной Конституции, вело и Солженицына, и Сахарова.
Д. Абрамов трудился под зорким руководством нынешнего 1-го зампреда КГБ Бобкова, с которым и ныне Иван Павлович Абрамов поддерживает товарищеские отношения. В духе сотрудничества между неподкупной Прокуратурой и великолепным КГБ, сложившемся еще во времена Вышинского и Берии. Ворон ворону глаз не выклюет…
На послеорбитном мини-совещании мы решили провести московскую студию круче, сыграть ва-банк. Но… коррективы внес сам КГБ.
Дело в том, что орбитный вариант отсматривается, насколько я знаю, как минимум по трем столичным адресам: Гостелерадио, Старая площадь и Лубянка. Трансляция на Дальний Восток закончилась где-то около четырех часов дня. Через пару часов в кабинете «взглядовского» руководства № 1231 раздался встревоженный звонок. А к началу программы «Взгляд» в Останкино приехали гости – полковник и майор. Сказали, что хотели бы прокомментировать сюжет о КГБ. В прямом эфире.
Было бы негостеприимно отказывать столь редким на ТВ посетителям. О теме беседы мы могли только догадываться, но версии были следующие. Королева обвинят, что он: а) завербован израильской разведкой, б) душевно болен, в) подкуплен сионистами-кооператорами, г) уволен из органов за алкоголизм. Или же все то же самое, кроме пункта г), адресовано будет ведущим.
Тем более что раньше, когда «Взгляд» готовил интервью с кагэбэшным ветераном К., один из визитеров шантажировал ведущего Артема Боровика и режиссера Татьяну Дмитракову:
– У нас есть досье на всех «взглядовцев». Если сюжет попадет на экраны, мы опубликуем компромат в центральных изданиях.
Ребята тогда ответили: давайте посмотрим, что там у вас есть. Увы, К. так и не прорвался тогда в эфир… Нашлись рычаги давления на других людей.
В прошлую пятницу обошлось без угроз.
Но офицеры оказались асами дискуссий. Они увели разговор в сторону и от «Памяти», и от Королева. Начались вежливые рассказы. Об отсутствии на Лубянке каких-либо подвалов. О самоубийстве Савинкова. О новых книгах, наконец.
В конце декабря 1990 года подал в отставку министр иностранных дел СССР Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе. В нашей стране за 70 лет никто еще из крупных руководителей добровольно не уходил. А Шеварднадзе еще и объявил впервые о своем решении не где-нибудь, а в прямом телевизионном эфире с трибуны сессии Верховного Совета СССР. Министр ушел в знак протеста против растущего давления на него сторонников новой, зреющей военной диктатуры. Вполне возможно, Э.Шеварднадзе знал, что из МИД ему все равно придется уйти, и не захотел сделать это так же покорно, как только что убранный, уже бывший министр МВД В.Бакатин. ЦТ СССР о Э.А.Шеварднадзе перестало упоминать через несколько часов после его заявления, хотя он еще три недели продолжал исполнять обязанности министра иностранных дел.
Газета «Комсомольская правда» (29.12.1990) так отозвалась на это событие заметкой А.Васильева – «С глаз долой, из „Взгляда“ вон. Кто и почему запретил телепередачу с участием помощников Э.Шеварднадзе?»:
«Вчера телезрители не увидели программу „Взгляд“, в которой должны были выступить ближайшие коллеги подавшего в отставку министра иностранных дел СССР Э.Шеварднадзе – помощник министра Теймураз Георгиевич Степанов и начальник управления оценок и планирования Сергей Петрович Тарасенко. Как нам удалось выяснить, именно Т.Степанов и С.Тарасенко были теми людьми, которые узнали о намерении Шеварднадзе подать в отставку раньше всех…
– После отставки Шеварднадзе возникла странная ситуация, – рассказал нам Т.Степанов. – На Западе – все бушует, а здесь у нас какая-то зона молчания. Выдвигаются версии одна глупее другой. Вот потому мы и решили с Тарасенко выступить во „Взгляде“.
– Почему же вам отказали?
– Не знаю.
Звоним во „Взгляд“, попадаем на Александра Любимова:
– Да, мы хотели пригласить Т. Степанова и С.Тарасенко на прямой эфир. Но председатель Гостелерадио Л.Кравченко и его замы запретили нам это делать. Начиная с понедельника мы пытались уговорить их, но, как видно, все разговоры были бесполезны. Ясно, что это сделано по политическим соображениям.
Без сюжета об отставке Шеварднадзе мы в эфир выйти не могли, поэтому телезрители и не увидели нашей передачи. Нам очень не хотелось устраивать шумиху по этому поводу, набирать очки. Но не получилось…
– У меня есть сведения, что Кравченко обсуждал этот вопрос с Горбачевым.
– Мне кажется, что столь непопулярное решение недавно назначенный на пост председателя Гостелерадио Кравченко скорее всего согласовывал с высшим эшелоном власти. Кстати говоря, 4 января мы хотели показать вместо „Взгляда“ фильм „Команда“ об Эдуарде Амвросиевиче Шеварднадзе и его коллегах. Нам тоже было это запрещено…
Звоним Леониду Петровичу Кравченко:
– Ребята хотели пригласить во „Взгляд“ Шеварднадзе. Я отсоветовал им это делать, поскольку знал, что он все равно не пойдет. Вечером у меня была беседа с Любимовым, и он сказал, что они в эфир выходить не будут. В следующий раз они готовы выйти 11 января. Я им предложил пригласить в передачу Янаева, но они не хотят.
– Но, насколько нам известно, вы запретили передачу с участием помощников Шеварднадзе?
– Я не запрещал… Я не знаю… Это уже игры… Перезваниваем Любимову:
– Впервые за последние полтора года нам был запрещен не гость, а сама тема.
Могу предположить, что разыгрывается стандартная карта, доказывающая нерушимость иерархического мышления. Лучше быть ближе к верхам, чем к низам…
Ситуация более чем странная. К тому, что со „Взглядом“ порой происходят такие вещи, мы уже привыкли. Но сейчас речь о Шеварднадзе, чье имя, похоже, вообще запретили упоминать в эфире. Кто же теперь поверит в заявления о том, что внешняя политика СССР остается неизменной?»
Самая лучшая политическая рубрика «Взгляд» на ЦТ приказала долго жить в начале 1991 года. Еженедельная газета «Аргументы и факты» (№ 2, январь 1991) так отозвалась – причем на первой полосе, в самом верху, – об этом не вызывающем оптимизма событии:
«Не вышел новогодний выпуск „Взгляда“, были отложены и последующие передачи. 4 января руководство Гостелерадио отказало в повторе фильма „Команда“ о Э.Шеварднадзе и его сотрудниках, а 8 января руководителю программы А.Любимову в кабинете заместителя председателя Гостелерадио П.Решетова было заявлено, что программа снимается с эфира на неопределенное время. Наш корреспондент А.БИНЕВ обратился к творческой группе популярной передачи и задал ряд вопросов.
– Это решение вашего руководства окончательное?
А.ЛЮБИМОВ, руководитель программы. Нам было заявлено, что выпуск в эфир невозможен до тех пор, пока мы не сформулируем свою концепцию, хотя она указана в соответствующих документах – освещение общественно-политической жизни в стране. Считаю, что председателю Гостелерадио СССР Л.Кравченко не понравилось, как мы эту жизнь освещали.
– А может быть, дело в том, что вы взялись за вопросы политических переста новок в высших эшелонах власти, включая небезызвестное заявление Шеварднадзе?
А.ПОЛИТКОВСКИЙ, специальный корреспондент программы. Думаю, что это всего лишь повод разобраться с нами. Причина не в этом. К 11 января 1991 г. нами была представлена верстка передачи, где не было сюжетов о Шеварднадзе. И все равно нас в эфир не пустили.
– Так в чем же причина запрета?
А.ЛЮБИМОВ. Было сказано, и это ни для кого не секрет, что политические взгляды руководства Гостелерадио и творческого коллектива программы „Взгляд“ расходятся. Это и есть главная причина.
– Не является ли это началом вообще „крестового похода“ против демократи ческих средств массовой информации?
А.ШИПИЛОВ, руководитель телекомпании ВиД. Никто не уполномочивал нас говорить за все демократические издания, но то, что происходит, не может не вызвать у нас тревоги, так как мы видим в этом не просто единичный факт закрытия эфира для „Взгляда“, а подтверждение определенных тенденций, которые появились в нашей политической жизни. Я это воспринимаю как проявление политической цензуры, которая по Закону о печати и других средствах массовой информации запрещена.
В.ЛИСТЬЕВ, обозреватель программы. На протяжении двух с половиной лет на телевидении была возможность выражать различные точки зрения. „Взгляд“ это и делал. Мы вписывались в общую тенденцию, более того, были первыми. Сейчас, когда потребовалось укрепление централизованной власти, тенденция стала меняться. Мы пришлись не ко двору».
По словам обозревателя «Взгляда» (еженедельник «Коммерсант», 31.12.1990), «хотя партийный идеологический контроль снят, мы снова попали в ситуацию, когда творческий процесс на 80 процентов состоит из пробивания материала». Рубеж 1990 и 1991 годов обострил конфронтацию Ельцин-Горбачев, точнее, разобщенных демократов и сплоченной военно-партийной олигархии. «Взглядовцев» вышвырнули из ЦТ одновременно с началом бойни в Вильнюсе, устроенной спецназом КГБ СССР в целях государственного переворота в Литве, а затем и в Латвии.
Но «Взгляд» не умер. Об этом – материал Николая Кириллова «Кухня Политковского для „Взгляда из подполья“ в еженедельнике СЖ СССР „Голос“» (№ 23, 17.6.1991):
«Однажды домашняя кухня Александра превратилась в аппаратно-студийный комплекс „Взгляда“. На примитивной бытовой аппаратуре монтируется уже третий выпуск подпольной передачи.
Журналистам мало что известно о том, как готовится программа, так как авторов-координаторов и российских депутатов Любимова и Политковского найти сложно. И все-таки нашел творца легендарного первого выпуска „Взгляда из подполья“ – Александра Политковского. Ему и вопросы.
– Во сколько же обходятся выпуски „Взгляда из подполья“?
– Приблизительно в 25 – 30 тысяч рублей, и это не так много. На государственном телевидении тратили 75 тысяч. В кухонных условиях нет расходов на трансляцию программы, деньги идут на командировки корреспондентов и на необходимое оборудование, реквизиты.
– Где демонстрируются подготовленные передачи?
– Мы тиражируем программу на бытовые кассеты и передаем на различные телестудии страны. Совсем недавно „Взгляд“ выходил в прямом эфире на Прибалтику и транслировался из Риги. Возможно, продолжатся контакты с ленинградским телевидением.
– Почему бы „Взгляду“ не перейти под покровительство Российского ТВ, где генеральный директор – бывший руководитель вашей программы?
– Российское телевидение – такая же государственная структура, как и Всесоюзная телерадиокомпания. У его председателя стоит та же кремлевская вертушка, что и в кабинете у Кравченко. Хотя российские коллеги более демократичны, но ситуация у них складывается примерно аналогичная с большим ТВ.
Когда мы создавали свою структуру, то ясно представляли, какое положение она займет и какую роль будет играть в общественной жизни. В работе же государственных компаний много неожиданного. Если на президентских выборах побеждает Рыжков, то можно предположить, кому будет служить Российская телерадиокомпания. Я против того, чтобы телевидение подыгрывало амбициям того или иного руководителя. Поэтому мы решили создать независимую организацию – акционерное общество закрытого типа под названием „Взгляд“.
Мы стали немного похожи на капиталистов, но зато теперь в наши дела никто не вмешивается. Гарантировано! Никто не войдет, не спросив разрешения. У нас нет политической цензуры, я сам – хозяин и цензор своей программы.
Теперь „Взгляд“ невозможно запретить, потому как мы финансово и юридически самостоятельны и действуем в соответствии с законом. „Взгляду“ помогают опытные юристы, а принцип нашей финансовой деятельности – никаких тайных махинаций.
– Выли ли предложения создать совместные предприятия с США, ФРГ, Итали ей?
– Конечно, были, но я лично против таких совокуплений. Они помешали бы реализации нашей главной цели – созданию необходимой обществу правдивой свободной информационной программы, рассчитанной на соотечественников. Потом сюжеты „Взгляда“ могут использовать, к примеру, японцы, первоначально же я не хочу, чтобы наша ассоциация была по типу гонконговских фирм.
Есть интересное предложение – купить эфирное время у ТВ, но требуется немалая сумма – 150 миллионов рублей, а мы пока можем собрать только 20. Договор с телевидением на основе коммерции – неплохой вариант, если действовать по схеме: вы предоставляете эфирное время, мы за него платим.
– Сколько стоит кассета со „Взглядом из подполья“ и как ее продаете?
– Я как народный депутат не могу заставлять кого-то покупать программу не за
200 рублей, а, например, за 1200. Но нам все же удается сделать передачу рентабельной и заплатить команде, которая над ней работала.
– Какие сюжеты, для программы готовите вы сами?
– В первом выпуске есть мой сюжет – „корреспондентское расследование“ тайны знаменитой комнаты в здании российского правительства. Той, что принадлежит КГБ и предназначена якобы для предотвращения утечки информации. В сюжете хотелось утвердить мысль о том, что КГБ связан с ЦК партии, как белок с желтком, несмотря на новые законодательные веяния. Доказательство? Не отменен запрет сотрудникам КГБ собирать досье на первых лиц партии. Пока данное табу существует, разделить эти две организации невозможно. Мне помогали сотрудники охраны Ельцина, которые, кстати, раньше работали на КГБ Союза. Государственных секретов я не выдавал, хотя была возможность. Сейчас я занимаюсь производством двух видеопрограмм о деятельности Ельцина. Пытаюсь анализировать не только его успехи, но и причины просчетов».
ГЛАВА XI. ТЕХНИКА ТЕЛЕВИДЕНИЯ
Кремль обещал сбить первый российский спутник связиСоратники Ленина в 1917 году начинали свой переворот с захвата почты, телеграфа, телефона. В 1991 году попытка свержения законной власти в Литве началась атакой десантных частей Советской Армии и КГБ СССР, при поддержке танков, на здания телецентра в Вильнюсе. В Москве КПСС и КГБ уже с осени 1990 года имели во главе телевидения несгибаемого ленинца, лжеца Л.Кравченко. Этот предавал родину, соотечественников и здравый смысл в каждом вечернем выпуске информационной программы «Время». Президента Горбачева он предал в августе 1991 года, всего на три дня путча. Потерял при этом свой высокий пост, но в целом отделался легким испугом. Систематическая ложь пока еще не считается преступлением в нашей стране и поэтому неподсудна. А за разгром Советской Армией телевышки и телецентра литовские власти предъявили счет Москве уже в феврале 1991 года на 18 млн. рублей. С учетом инфляции рубля и простоя вильнюсского телевидения с января по сентябрь 1991 года из-за его оккупации интервентами общий ущерб зашкаливает за многие сотни миллионов рублей.
Но монополию на телевидение КПСС и ее генсек, он же президент, все же утратили задолго до августовского путча 1991 года. Обрели полную самостоятельность телецентры всех бывших союзных республик, а теперь уже суверенных государств. Собственную программную политику ведут телестудии почти всех автономных республик России, десятки наиболее крупных русских городов. После отмены предварительной цензуры в августе 1990 года стали появляться сотни сетей кабельного телевидения, коммерческие акционерные и частные телесту дии. Бывшие союзные республики теперь уже и спутники связи сами запускают.
На петербургском телевидении занято две тысячи человек. И программы его смотрят во всей центральной части России и в Эстонии.
На Украине на государственном ТВ заняты десятки тысяч человек – в Киеве и в 14 областных телецентрах. Скоро войдут в строй еще 10 местных телецентров. Все они будут конкурировать с 15-часовым ежесуточным телевещанием из Киева. Первая всеукраинская телепрограмма существует уже 40 лет, вторая (информационно-коммерческая) появится с завершением строительства нового 24-этажного аппаратно-студийного комплекса. Этот украинский телегигант, наподобие Останкинского в Москве, уже высится рядом с 380-метровой телебашней в старинной части Киева, на Сырце. Как вы думаете, будет ли Киев продолжать финансировать ЦТ СССР? Нет, не будет. Показывать Москву на Украине будут, а платить не желают. Смотрите, мол, взамен наше украинское ТВ в России. И охотно смотрели бы. Миллионы украинцев живут на просторах России. И ленинградскую телепрограмму охотно смотрели бы пол-Европы и чуть меньшая часть Азии. Спутники нужны, из тех, что тысячами запускали наши военные и полувоенные ведомства.
В степях и пустынях Казахстана в эфир выходят с собственными программами 21 телецентр плюс одна общереспубликанская телепрограмма из Алма-Аты.
В России КПСС также не желала без боя сдавать телевизионный эфир демократическим силам. Даже частичный их доступ потребовал 9 месяцев мытарств, обманов, обещаний и, наконец, «Россия – в Останкине!» Так озаглавила свои заметки по случаю первого и долгожданного выхода в эфир российской телепрограммы публицист Татьяна Иванова из еженедельника «Новое время» (№ 21,1991):
«Скептики посрамлены. Они, скептики, ведь что говорили? Вот, мол, придется теперь с населения по рублю собирать… Потом методом всенародной стройки телебашню возводить, выше Останкинской… Потом еще с населения по рублю, потом эти рубли – на Рижский рынок, менять на валюту по базарному черному курсу… Везти эту валюту тайно за рубеж… Закупать технику и опять же тайно ввозить ее к нам через границу… Потом лет пять эту аппаратуру монтировать… И вот, когда все наконец совпадет – новая телебашня, новый телецентр и смонтированная аппаратура, – тогда, пожалуйста, будем смотреть Российское телевидение. Среди посрамленных скептиков была и я. Каюсь.
Российское телевидение вышло в эфир гораздо раньше! России дозволено пользоваться Останкинской телебашней! Поистине великодушие и доброта законных собственников, истинных владельцев не знает границ. Причем особо замечу: ведь выделено даже самое дорогое – эфир. И как удобно! Первые два отрезка (по два часа в каждом) – в самое что ни на есть рабочее время. Люди на работу придут, талоны в столы заказов разыграют, дальше делать нечего. А тут благодать – смотри телевизор.
Последние два российских часа – ночью. Вместо сна. Чтоб плохие сны не снились, лучше не ложиться, а, сидя на стуле, носки штопать и караулить Российское ТВ.
И день для премьеры Российского ТВ выбрали прекрасный. Да, понедельник, 13-е… Но ведь день-то на самом деле знаменательный! Ровно четыре месяца миновало, как захвачено Вильнюсское телевидение, как там в дверях встал Человек с ружьем. Ровно четыре месяца, как всей стране ясно: телевидение – неприкосновенная собственность компартии, и компартия имеет право даже убить любого, кто к ней, к собственности, хочет прикоснуться. Народишко у нас глупый, в Вильнюсе – полез. Ну, натурально, пришлось пугануть танками. До московских дошло: в Останкино идти не решились. Пошли на Манежную. Наше, кричат, телевидение, на наши денежки строено, артисты нами выучены, за их институты мы на заводах горбатились… Россию, кричат, пустите, Россия тоже, мол, государство. У Киргизии, кричат, телевидение есть, а у России нету…
Напрасно, мне кажется, замечательные ведущие Российского телевидения скрывают от зрителей, почему у них иной раз видеоряд не совпадает со звуковым, почему изображение так неясно, почему то что-то рвется, то что-то отключается, то что-то невпопад включается.
Пусть бы они всякий раз говорили, что, кроме детского кинопроектора (и у него причем батарейки садятся, а новые купить – денег нету, да и самих батареек тоже), Российское телевидение аппаратурой пока не располагает. Вы, уважаемые зрители, должны понимать, что остальная аппаратура законно принадлежит не нам, а Центральному телевидению, президентским указом подаренному товарищу Кравченко. Кравченковидению, так сказать… Вот вы, воспитанные люди, будете чужое хватать? Не будете. И мы не хватаем. Терпите. Вот мы микрофончик на помойке подобрали, починили, слышно вам хоть немножко? И слава богу. Денег подсоберем, свою башню построим, все будет иначе, а пока так.
Если бы ведущие Российского телевидения моему совету следовали строго, это имело бы огромное, прямо неоценимое воспитательное воздействие на телезрителей. Сидя у экранов, они учились бы еще больше любить Кравченко, Центральное телевидение, президентские указы, партийную собственность и ее неприкосновенность…
Хотя, надо сказать, любовь и сегодня очень велика. Очень.
А все российские программы я в первые дни смотрела с радостью, и мне не хочется искать в них недостатки. Я ведь вижу и детский кинопроектор, и микрофончик списанный – о каких можно говорить недостатках при таких обстоятельствах?
Хочется мне только одного – сказать: „Здравствуйте, мы так вас ждали, мы так вам рады!..“
Точка зрения Татьяны Ивановой была представлена в журнале „Новое время“ под рубрикой „Женская логика“. Что с женщины-то, мол, взять, пусть говорит себе что угодно, даже пусть самую чистую правду, а мы (редколлегия, наверное) верить ей не будем. В СССР ведь что было правдой? – Любая ложь, будь она произнесена с кремлевской трибуны или напечатана в „Правде“.
Чтобы все-таки убедить читателя в абсолютной достоверности честнейшего журналиста Т. Ивановой, дополним ее слова мнением другого не менее честного человека, министра печати и массовой информации РСФСР Михаила Полторанина, выступившего на страницах газеты „Голос“ (№ 17,1991), органа Союза журналистов СССР.
„Когда Президент Горбачев обездолил Россию, издав свой Указ о создании Всесоюзной государственной телерадиокомпании, наше министерство вынуждено было искать выход в эфир для независимого телевидения и радио России. По милости Президента (Кравченко заявил, что исполнял его распоряжения) многие россияне лишены и возможности слушать свое радио, которое перевели на другие волны.
Указ этот грубо нарушил Конституцию СССР, передав собственность России в руки Кравченко и наделив его функциями органа управления. На заседании Комитета ВС СССР по вопросам гласности, прав и обращений граждан я подробно обосновал, какие статьи Конституции и почему нарушил Президент. Юридически Указ его несостоятелен. Президент ведь давал клятву соблюдать Конституцию, но постоянно ее нарушает и при этом еще гневается, что его-де не уважают.
Так вот, стали мы искать выход и нашли – законсервированные на случай войны радиоканалы гражданской обороны. Оказывается, сейчас на спутнике для ЦТ используются лишь два ствола, а пять работают на военных.
На случай войны выстроен и бездействует в ее ожидании запасной телецентр с вышкой по дороге к подмосковному Ногинску.
Более того: на случай войны созданы и передвижные типографии с хорошим оборудованием. Они бездействуют, а многие газеты в России печатать негде. Резервные типографии нужно срочно использовать, но Центр – что собака на сене, хотя полиграфическая отрасль полностью разрушена. С простоем типографий предстоит разбираться, но хочу, чтобы коллеги знали: они есть в России.
Расскажу, как развивались события в поисках канала связи для Российского радио. Совет Министров РСФСР постановил, а Силаев подписал решение об использовании на спутнике канала гражданской обороны. Оно законное, потому что все линии связи гражданской обороны на территории РСФСР принадлежат России.
Стали мы готовиться к использованию такого канала.
Что тут началось! Информаторы поспешили к маршалу Язову (знаю спешившего генерала), Язов – к Горбачеву, и в результате скорехонько вышел Указ Президента с грифом „секретно“: отменить постановление Совмина РСФСР, не сметь владеть каналом гражданской обороны!
Коллегам полезно знать, кто так надежно охраняет Россию и ее народ от обладания собственными средствами массовой информации. Зачем охраняют? Полагаю, ясно: чтобы по-прежнему протаскивать дезинформацию, чтобы дозировать с позиции большевистской идеологии уровень правды о событиях в стране: что народу знать положено, а что – нет.
Наше министерство создает материально-техническую базу для своих СМИ. Уже запустили один спутник связи, обошелся он в 20 миллионов рублей. Предстоит запустить еще два. Когда добьемся-таки передачи второго канала на ЦТ России, через эти спутники охватим все население телевизионной программой.
А еще один ствол связи на спутнике станем использовать для передачи специальным кодом в местные типографии „матриц“ республиканских газет. Тогда они будут приходить к читателям и Сибири, и Дальнего Востока день в день.
Но за второй спутник, который готовим к запуску, военные запросили 40 миллионов. А Министерство связи СССР вдруг заявило свое право на эти спутники. Выходит, мы теперь должны спрашивать разрешения у союзных связистов на пользование каналом. Уверен, что не позволят, останутся под пятой Центра и Горбачева.
Пришлось доказывать и отстаивать право России. А в ответ нам пригрозили:
– Если встанете насмерть, требуя каналы, то… Учтите, спутник легко… сбить…
Словом, предупредили: „Не зарывайтесь, ребята, помните, власть у того, в чьих руках армия и ракеты. Позволили вам поиграть в независимость, и будет. А то взяли моду – говорить Президенту правду“.
Боюсь, что угроза реальная, потому что борьба России с Центром за право информировать население идет жестокая. Скорее уже не борьба, а война. Для создания своего телевидения у России нет валюты. Она прежде всего нужна на медикаменты и продукты. Было бы безнравственно тянуть валюту сейчас на закупку студийной техники. Поэтому на митинге я предложил другое решение.
Если россияне сдадут, кто может, хотя бы по полграмма золота в фонд Российского независимого телевидения, тогда можно будет закупить оборудование. Люди сами способны создать альтернативное телевидение.
Угрозу расстрелять спутник я и обнародовал на митинге 2 марта. А программа „Время“ на другой день заявила, что это – дезинформация Полторанина. Какова „утка“?“
Для советской прессы любое упоминание о засилии ВПК в отечественной экономике было темой табу. Но вот упразднили цензуру на пятом году „гласности и перестройки“, и после августа 1990 года мы столько узнали… Следующую порцию откровений мы начали узнавать после августа 1991 года. Но и та, первая, волна разоблачений была шоком для большинства. Ведь одно дело, когда о чем-то шепчут в эфире по „вражьим голосам“ наши родные шпионы-перебежчики. И совсем другое, когда это признают депутаты Верховного Совета, министры и журналисты.