Текст книги "Теодорих Великий"

Автор книги: Георг Пфайльшифтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

 
Рис.  21.  Эларих I и Радагайс (из древней Веронской рукописи)
 

Наверное, лишь психологи могут объяснить, почему же в таком случае при дворе и в сенате Италии стало возникать весьма резкое неприятие всего германского. В качестве противоположного примера можно привести Константинополь, где с молчаливого одобрения императора Аркадия удалось в значительной мере ослабить нараставшую враждебность и к росту влияния германцев, и к остготам Гайны, который был на Востоке почти таким же всесильным министром, как Стилихон на Западе. И достойно лишь большого сожаления, что подобное отношение к германцам в Западной Римской империи ударило по тому человеку, который был подобен гигантской скале, стоявшей у входа в Италию о которую разбивались накатывавшие на нее бушующие волны германского нашествия! В 408 году по приказу брата Аркадия, западноримского императора Гонория, его тесть, Стилихон, был казнен.

 
Рис.  22.  Стилихон и его жена Серена
 

Вот теперь путь Алариху I был открыт! Уже в том же году его армия встала у стен Рима и он предъявил императору Гонорию свои требования. Аларих заявил, что он оставит Рим в покое лишь в том случае, если получит не менее 7 миллионов золотом и серебром, 4000 шелковых и 3000 пурпуровых кожаных одежд, 3000 фунтов перца; кроме того, император должен был отдать в его полное распоряжение Италию. Император отказался выполнить эти требования, и Алариху пришлось умерить свои аппетиты: теперь он просил лишь разрешения поселиться в Норике. Император не согласился и на это. После того как и второй поход Алариха на Рим закончился неудачей, он в 410 году в третий раз встал ante portas [7]7
  У ворот города (лат.).


[Закрыть]. «Взять Рим в свои руки» – таково было последнее средство, которое вынудило бы императора выполнить требование короля вестготов, стремившегося таким путем улучшить жизнь своего народа. И в этом году древний священный, гордый, повелевающий миром Рим оказался в руках варваров. Их поведение в захваченном городе можно охарактеризовать лишь одним словом – злодеяния. Словно дикие звери, рыскали они по городу, хватая все ценное, что попадалось им в руки. Однако здесь необходимо сделать одно важное замечание: ни вестготы, ни захватившие Рим полвека спустя вандалы не нанесли существенных повреждений античным зданиям и монументам, а размеры причиненного ими ущерба никак не позволяют утверждать, что весь Рим якобы превратился в развалины. (И поэтому термин «вандализм» как бессмысленное уничтожение культурных ценностей ни в коей мере не соответствует исторической правде.)

Через три дня вестготы, захватив богатую добычу, двинулись дальше, на юг. В качестве самого ценного трофея Аларих I вез с собой сестру императора Гонория, Галлу Плацидию.

Теперь он намеревался сначала захватить Сицилию, а оттуда – отправиться в Африку, сокровищницу Италии. Однако Алариху I не суждено было осуществить этот план: в 410 году он скоропостижно скончался. Через несколько лет этот замысел попытался претворить в жизнь другой король вестготов, Валия, но это удалось лишь королю вандалов Гейзериху в 429 году. После смерти Алариха I на трон был возведен его зять Атаульф, остгот, прибывший ко двору вестготского короля со своими соплеменниками из Паннонии. В течение всего лишь одного года эти остготы полностью «растворились» в среде гораздо более многочисленных вестготов. Атаульф вторгся в Галлию и в 414 году в Нарбонне взял себе в жены уже упоминавшуюся выше Галлу Плацидию – дочь Феодосия Великого и сестру слабовольного Гонория. Под влиянием этой незаурядной женщины Атаульф очень быстро отказался от идеи создания полностью независимого от Рима германского государства, а именно такую цель ставил Аларих; теперь он сосредоточил свои усилия на решении не столько национальных задач готов, сколько римских задач. Тем самым он поставил и самого себя, и весь свой народ на службу Риму, слабость которого становилась все более и более очевидной. Разумеется, следование этим новым идеалам привело как самого Атаульфа и сменившего его на престоле в 415 году Валию, так и всех готов на край пропасти.

 
Рис. 23. Галла Плацидия со своим сыном Валентинианом III и Аэций
 

В конце концов вестготы были вновь возвращены на правах федератов в Юго-Западную Галлию, что вполне их удовлетворило. И только внук Алариха I, Теодорих I, попытался в 425 году избавиться от этих пут и стать основателем первого свободного, независимого от Рима германского государства, расположенного на земле Римской империи. Сменилось почти два поколения вестготов, прежде чем они обрели желанный мир после того, как гунны перестали донимать их на Дунае.

Несмотря на огромные усилия, которые прикладывал Аэций (заняв пост имперского главнокомандующего в 432 году, он – до своей гибели в 454 году – был фактическим правителем Западной Римской империи), готов постоянно преследовали все новые и новые крупные неудачи. Началось это в 428 году в Испании, куда они были переселены в начале V столетия из Северной Венгрии: их стали постоянно тревожить федераты римской Африки вандалы – их было около 80 000 человек, из которых 15 000 могли носить оружие, и возглавлял их могущественный король Гейзерих. Начиная с 442 года Вандальское королевство представляло собой два независимых германских государства на территории прежней Империи. Король вандалов Гейзерих, король вестготов Теодорих I и римский император олицетворяли собой те три силы, которые в дальнейшем определяли ситуацию, складывающуюся на Западе.

Позднее к этим трем силам добавилась и четвертая; правда, не такая мощная. В 443 году бургунды, населявшие с 413 года территорию между горными массивами – Оденвальдом и Хардтом, получили по федеративному договору Савойю. Во второй половине V века бургунды стали фактически полностью независимыми от Рима, хотя формально и продолжались считаться федератами, так что мы имеем полное право говорить о Бургундском королевстве как о третьем суверенном германском государстве. Примерно в 450 году свевы захватили Испанию, а в Британии уже в течение многих лет хозяйничали норманны. Везде, где только появлялись варвары, сразу же вспыхивали мятежи, начинались гражданские войны, не говоря уже об их опустошительных разбойничьих набегах, постоянно терзавших Империю. В середине V столетия как угасавшей Империи, так и набиравшим силу новым германским государствам стали серьезно угрожать воинственные гунны. Это азиатское племя, возглавляемое талантливым политиком и полководцем Аттилой, заявило о своих претензиях на ведущую роль в Европе. В 451 году в Галлии, у Труа, на Каталаунских полях, состоялась решающая битва, в которой приняли участие почти все народы, населяющие Европу. Как уже часто бывало прежде (и будет впоследствии), германцев можно было увидеть в рядах и той и другой сражающихся друг с другом армий. Можно предположить, что Гейзерих вступил в тайный сговор с Аттилой, стремясь уничтожить своего ненавистного соперника – короля вестготов. На стороне Аттилы сражались остготы, которые жили на побережье Черного моря и были покорены гуннами, а также гепиды, герулы, ругии, свевы, тюринги и франки. В рядах армии Западной Римской империи, которой командовал выдающийся полководец и дипломат Аэций, сражались бургунды, аланы, франки, саксонские наемники и вестготы, ведомые своим собственным королем Теодорихом I. Тактика Аэция восторжествовала, и армия Аттилы потерпела сокрушительное поражение; после чего развалилось и само государство гуннов. Эта победа уберегла Европу от грозящего ей ужасного будущего, а древнюю греко-римскую культуру – от исчезновения.

Но и увенчанный победным венком Аэций, который, точно так же как и Стилихон, защитил страну от нашествия варваров, разделил печальную участь последнего: он был убит самим императором, что имело весьма тяжелые последствия для Западной Римской империи. В 455 году Гейзерих со своим флотом подошел к Риму, и в течение двух недель вандалы грабили Вечный город, если можно так выразиться, основательнейшим образом. Все богатства, которые Риму удалось собрать после нашествия вестготов Алариха, попали в руки вандалов. Вдова Валентиниана III императрица Евдоксия с двумя дочерьми (на одной из которых Гейзерих через некоторое время женил своего сына, Гунериха) и большая группа сенаторов бежали в Карфаген. Гейзерих, которого, несмотря на все его успехи во внешнеполитических делах, всё же нельзя считать крупным государственным деятелем, стал на определенное время центральной фигурой западной истории. Его внушающий ужас флот господствовал на Средиземном море и, пользуясь попустительством римлян (которому был положен конец решительными действиями императоров Майориана, в 459 году, и Льва I, в 467 году), совершал ежегодные пиратские набеги, опустошая все морское побережье, включая Грецию. Сам император Зинон, для того чтобы сохранить мир, был вынужден в 476 году признать Вандальское королевство, в состав которого в то время входили: вся римская провинция Африка, Корсика, Сардиния и Сицилия. Приложив минимальные усилия, Гейзерих, бывший, безусловно, одним из выдающихся варварских вождей своего времени, а также весьма искусным политиком и дипломатом, сумел защитить свое государство от посягательств коалиции своих противников: римлян и, в особенности, вестготов.

 
Рис. 24. Эицимер с императором Антемием (на реверсе золотого солида Антемия)
 

Человек, который впервые нанес ему поражение, действуя от имени Рима, принадлежал, как и Гейзерих, к германскому племени. Это был свев Рицимер, внук короля вестготов Валии по материнской линии и шурин короля бургундов Гундиоха. После того, как в 455 году был убит император Валентиниан III и династия Феодосия Великого вследствие этого завершила свое существование, Рицимер, подобно Стилихону и Аэцию, стал всесильным фаворитом у пяти «теневых» императоров, которых он то убеждал в необходимости согласованных действий с Восточной Римской империей, то говорил, что вряд ли это принесет ощутимую пользу. В течение 16 лет он был фактическим правителем Италии и нескольких относящихся к ней небольших соседних государств, на которые в то время распространялась сфера влияния Западной Римской империи. После того как этот, сосредоточивший в своих руках огромную власть человек (который, кстати сказать, обладая варварской решимостью и предусмотрительностью, всегда опережал своих убийц) умер в 472 году от чумы, его место при двух последующих императорах занял его собственный племянник – бургундский принц Гундобад. Однако вскоре он стал бургундским королем и покинул Италию. Императорские одежды в то время носил Юлий Непот, родственник императрицы Верины. Но он правил всего лишь один год и был низложен собственным генералом, патрицием Орестом, который провозгласил императором своего малолетнего сына Ромула Августула. Этот «государик» считается последним западноримским императором.

Итак, начиная с середины V века Италией правили императоры, возводимые на престол варварами, и защищали ее также отряды варваров. Здесь, в сердце Западной Римской империи, реальная власть принадлежала германцам, то же самое можно сказать и об Африке, Галлии и Испании. После того как в 472 году не стало Рицимера, а в 477 Гейзериха, наиболее значительным германским правителем был король вестготов Эврих (466–485 гг.) – выдающийся полководец и великолепный политик, который задумал подчинить своей власти всю Империю. Он держал в своих руках Южную Галлию и Испанию, а при его дворе находились посланники саксов, герулов, варнов, тюрингов, бургундов, остготов и римлян; даже персы вступили с ним в союз, направленный против Византии.

Вскоре после того, как гунны были разгромлены в битве на Каталаунских полях, германские племена, пока еще жившие под властью гуннов, обрели свободу, победив в кровопролитном сражении в Паннонии (453 год), а затем они, в первую очередь остготы, обосновались в Империи. В качестве федератов Восточной Римской империи они создали в Паннонии (юго-западная часть Венгрии между Лейтой, Дунаем и Дравой) самостоятельное Готское королевство, хотя формально верховная власть в нем принадлежала римлянам. Возглавил их король Тиудимир, под руководством которого они очень скоро стали играть главную роль на Дунае, держа в страхе все населяющие его берега народы. После смерти Тиудимира в 471 году его трон унаследовал Теодорих. И хотя его королевство, вытесняя на запад орды Видимира, было в значительной мере ослаблено, оно тем не менее представляло собой достаточно грозную силу, с которой византийский император был вынужден считаться. Пути, на которых могли бы совпасть политические интересы императора и Теодориха, были совершенно очевидными. Теодориху нужно было решить такую дилемму: либо он постарается добиться полной независимости своего королевства от Империи, либо попытается, оставляя свою страну в рамках Империи, занять высокий военный или политический пост, который позволит ему создать максимально благоприятные условия жизни для своего народа; кроме того, став важной персоной, он смог бы оказывать решающее влияние на события, происходящие в Империи. Император, со своей стороны, должен был всеми силами противиться тому, чтобы Теодориху удалось добиться любой из названных выше целей. Для этого вполне подходило уже испытанное средство: настраивать одно племя против другого и заставить одного из вождей бояться всех остальных. Именно этот путь позволял обезопасить Империю от угрозы захвата ее варварскими народами, и она могла бы спокойно смотреть в свое будущее.

Вот здесь-то и проявился наиболее ярко тот существенный недостаток, который всегда был свойственен германцам по сравнению с хорошо организованной Империей, которая вела свою жесткую целенаправленную политику, опираясь на единую концепцию, выработанную на основе многолетнего опыта. Варваров вряд ли могли сплотить их довольно слабые национальные чувства. Если не считать создания временных отдельных коалиций, они даже не думали о том, что необходимо выработать единую национальную политику, – к чему впоследствии стал стремиться Теодорих. Они то сражались друг с другом, то боролись либо против узурпаторов, либо на стороне узурпаторов; и все это они делали в интересах и от имени Римской империи – только ей одной они служили, совершенно не заботясь о своих собственных интересах.

Лишь одно было общим у всех германцев – их арианская вера; но даже и она их не объединяла. Они приняли эту веру вместе с римской культурой, когда стали римскими федератами; в то время арианство было официальной государственной религией Восточной Римской империи. И когда здесь она быстро пошла на убыль, вестготы распространили ее среди родственных им народов: остготов, вандалов и бургундов. Среди них она обрела на долгие годы новую жизнь, которая постоянно поддерживалась: сначала благодаря повсеместному распространению родного языка, а затем – переводу Библии на готский язык, который сделал Вульфила (ум. в 383 году) и который, вероятно, был известен всем этим племенам. Таким образом, во второй половине V века почти вся Западная Римская империя была населена германскими арианами: вандалами, вестготами, бургундами и остготами Одоакра в Италии. Но, как уже говорилось выше, эта общая религия ни в коей мере не способствовала их объединению. Арианские церкви были и оставались племенными храмами, и их организация и функционирование не выходили за пределы какого-либо одного племени.

Все германские племена по-прежнему не имели внутреннего стержня – единой всепроникающей идеи национального самосознания, что, конечно же, намного облегчало императору проведение его политики: использование одного германского племени против другого. Именно это и происходило в данное время.

Остготы, отделившиеся от основной части своего племени, находящейся в Паннонии, и ставшие наемниками, служившими под началом римских офицеров, избрали своим королем Теодориха Страбона – шурина казненного Аспара. Это произошло в то самое время, когда Теодорих из рода Амалов пришел к власти. Поскольку император Лев I прекрасно понимал, что и тот и другой становятся всё более опасными для него, он постарался натравить их друг на друга, отдав, однако, предпочтение Страбону. Преемник Льва I Зинон (вступивший на престол в 474 году), напротив, поддержал Амала в его борьбе со Страбоном. Начиная с 476 года Теодорих во второй раз оказался тесно связанным с императорским двором.

И, безусловно, это стало решающим, поворотным пунктом как в его собственной судьбе, так и в судьбе его народа. Император не только назвал его «сыном по оружию и своим другом», присвоив ему самое высокое звание – патриция, но и назначил его на самую высокую военную должность – magister militum praesentalis [8]8
  Верховного главнокомандующего (лат.).


[Закрыть]. Кроме того, он подтвердил права его народа на занимаемую им территорию и даже выплатил ежегодную денежную субсидию. Но тем не менее Теодорих Амал был не в большей безопасности, чем Страбон, у которого император отнял все, что тот имел. И прошло совсем немного времени, а Зинон уже сделал новый ход в своей политической игре: теперь он попытался избавиться от Амала, использовав для этого не кого иного, как Страбона. Однако император просчитался: в 478 году оба остготских короля договорились о совместных действиях и обратили свое оружие против него. Но едва лишь они получили возможность определить дальнейшую судьбу Восточной римской империи, как Страбон предал Амала и занял его положение при дворе. Очевидно, и тот и другой король остготов были начисто лишены национальных чувств и стремления к национальному самоопределению своего народа: их занимала лишь мысль об укреплении собственного влияния в Империи. Никогда еще опасность физического уничтожения не грозила Теодориху Амалу столь явно, как теперь. Он сумел избежать ее и вскоре занял весьма прочное положение в Диррахии [9]9
  Ныне – г. Дуррес. (Примеч. пер.)


[Закрыть]. Но и здесь он угодил в искусно расставленные императором дипломатические сети и понес тяжелейшие потери. Меж тем император, видя, как быстро набирает политический вес Страбон, постарался избавиться и от него, что вновь побудило обоих остготских королей к примирению. Против их объединившихся армий император был бессилен.

Даже несмотря на то, что в 481 году Страбон скончался, положение Зинона нисколько не улучшилось, поскольку теперь, когда Теодорих, убив собственной рукой сына Страбона, Рецитаха, избавился таким образом от равного себе соперника в борьбе за власть, положение этого остготского короля стало весьма прочным. Он стоял теперь во главе такой мощной армии, что император был вынужден в 483 году подписать соглашение с этим избавившимся от своих конкурентов предводителем варваров, который к тому же обладал способностью очень точно оценивать сложившуюся ситуацию. Теодорих вновь стал верховным главнокомандующим армией, дислоцированной на Балканском полуострове. В 484 году ему было присвоено звание консула. В то время Зинон использовал Теодориха для подавления в зародыше любых посягательств на свой трон. Теодорих успешно справлялся с этой миссией, и вскоре, в знак признания его заслуг, в Константинополе была установлена конная статуя этого короля.

Налаживались и личные отношения между двумя венценосными мужами: сестра Теодориха, Амалафрида, была приближена к императорскому двору, а император даже предложил Теодориху в жены очень богатую принцессу, принадлежавшую к его роду. Ее звали Юлианой, и она была дочерью скончавшегося в 472 году западноримского императора Флавия Аниция Олибрия и дочери Валентиниана III Плацидии. Однако эта свадьба не состоялась, и спустя некоторое время Юлиана вышла замуж за Флавия Ареобинда, ставшего в 506 году консулом. Сохранился созданный в 512 году портрет этой принцессы, которая предназначалась в жены Теодориху: мы видим молодую женщину в богатых одеждах, верхний и нижний края которых отделаны пурпуром; на ее плечах – накидка из золотой парчи, в ушах – большие жемчужные серьги, а на голове – остроконечная шапочка. Она восседает на роскошном позолоченном кресле, а рядом с ней сидят ее покровители, олицетворяющие ее великодушие и ум. Этот портрет находится в изумительной рукописи Диоскурида – богато иллюстрированной книге с описанием различных трав и лечебных средств, которая была изготовлена по заказу и на средства Юлианы. В настоящее время эта книга хранится в Вене.

 
Рис.  25.  Портрет принцессы Юлианы, предназначавшейся в жены Теодориху
 

Такое решение было найдено: Теодорих был отправлен в Италию. Здесь было много враждебно настроенных к римскому полководцу Оресту наемников, преимущественно герулы и скиры, которые уже давно предъявляли территориальные претензии. И в 476 году они восстали и провозгласили своим королем Одоакра – командовавшего ими наемного германского военачальника. Ни Рицимера, ни Гундобада уже не было в живых, и Одоакр решился надеть корону. Он покончил со все более и более дряхлеющей Империей, принудив Ромула Августула отречься от престола. Так Западная Римская империя, которой правили бездарные императоры и которую в последнее время сотрясали социальные, экономические и военные бури, закончила свое существование. Италия стала жертвой этих потрясений, так же как и расположенные рядом с ней бывшие провинции Империи – Галлия, Испания и Африка. Считавшаяся центром мировой империи, Италия опустилась до положения провинции, к тому же весьма слабой – и в экономическом, и в политическом отношении. И все же, несмотря на то что западной Римской империи больше не существовало, идея единого римского государства была жива, хотя после 476 года она, конечно же, видоизменилась. Теперь вместо двух правителей был только один император в Константинополе, который юридически во всех отношениях был и императором западной части Империи. Одоакр имел власть над Италией только как патриций – это звание он получил от императора Зинона за какие-то не слишком понятные заслуги, – следовательно, он был здесь как бы делегатом правительства. А вот его власть над германскими войсками опиралась, если можно так выразиться, на его королевские регалии, поскольку именно эти солдаты провозгласили его королем.

 
Рис. 26.  Одоакр (портрет на медной монете)
 

На вышедшую из-под контроля императора Италию, которой кое-как, с грехом пополам, правил Одоакр, уделявший весьма незначительное внимание внешней политике, и обратил, уже в 479 году, свои взоры Теодорих. Эта богатая страна с древними культурными традициями стала с той поры самой желанной мечтой и его самого, и его народа. И теперь, поскольку это совпадало с интересами императора, эта мечта вполне могла осуществиться. «Прогони из Италии Одоакра, друга моего врага, – и ты займешь его место как имперский высший военачальник и патриций и будешь править западной частью Империи от моего имени». Таково было императорское предложение Теодориху, поскольку Зинон считал, что таким путем он сможет избавиться в худшем случае от одного, а в лучшем – сразу от обоих варварских вождей. Используя испытанную римскую тактику: «Разделяй и властвуй», – император, грубо говоря, натравил их друг на друга. Теодориху было явно по душе предложение Зинона, тем более что он стал считать Одоакра своим личным врагом, когда тот, пренебрегая интересами остготов, подавил восстание ругиев и казнил их короля Феву, принадлежащего к роду Амалов. И Теодорих, ставший по указу императора Зинона римским верховным главнокомандующим, двинулся со своей армией в Италию – сражаться с Одоакром.