Текст книги "Теодорих Великий"

Автор книги: Георг Пфайльшифтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

 
Рис. 5. Состязание на колесницах в цирке (консульский диптих из Константинополя, 541 г.)
 

 
Рис.  6.  Игры в цирке (фрагмент консульского диптиха, начало VI в.)
 

 
Рис.  7.  Травля диких зверей и игры в цирке (диптих консула Ареобинда, 506 г.)
 

Прежде чем сесть на свой императорский стул из белого мрамора, Лев I подошел к ограждению трибуны и, держа в руке полу своей мантии, осенил крестным знамением склонившихся перед ним людей. Ответом на это императорское благословение стали громкие крики одобрения и восхваления, аплодисменты и пение гимна. Вскоре за этим на ипподром торжественно ввезли статую Константина с богиней Тихе, которой были оказаны соответствующие почести. Только после этого император, взмахнув белым платком, дал знак к началу состязаний на колесницах. Тут же на арену бешеным галопом вынеслись запряженные двумя или четырьмя лошадьми колесницы, что вызывало бурное оживление зрителей, которые громкими криками приветствовали участников состязаний. И лишь тогда, когда колесницы входили в очередной поворот, толпа на мгновение замолкала, а затем вновь разражалась неистовым ревом. Семь кругов нужно было пройти колесницам по дорожкам ипподрома, а затем выносилось решение о победителе, которое приверженцами как победившей, так и проигравшей партии встречалось с таким неистовством, что нередко это походило на безумие. До полудня проводились состязания, в которых принимали участие двенадцать колесниц, а затем, для того чтобы зрелища были как можно более разнообразными, проводились состязания в беге, борьбе и кулачные бои, а также демонстрация, и иногда даже травля, заморских зверей. Изо всех сил стремились подогреть веселье акробаты, клоуны и мимы. В обеденное время объявлялся большой перерыв. Двор возвращался в трапезную Большого императорского дворца, и все усаживались за накрытые столы. Остальные зрители принимались за скромную еду, сидя на своих местах, над которыми, закрывая арену от лучей жаркого полуденного солнца, висело огромное туго натянутое покрывало из пурпура или шелка. Как только двор (который уделял трапезе намного большее время, чем люди, оставшиеся на ипподроме) возвращался на свои места, игры возобновлялись. Они продолжались в той же самой последовательности и с теми же развлечениями, что и до обеда, и длились до вечера. Завершались игры награждением победителей, причем призы за победу сердечно приветствовавший их император вручал собственноручно.

Подобные празднества, которые демонстрировали на столь достопримечательных местах весь блеск сравнимого с греческим имперского величия и на которых присутствовали официальные представители всего мира в Константинополе, не могли не производить на всех участников сильного впечатления. Не в последнюю очередь это относится и к варварам любой национальности, которые редко могли видеть в такой сконцентрированной форме импозантную демонстрацию и могущества, и высокого уровня культуры Восточной Римской империи. Не был исключением и юный остгот Теодорих. С огромным уважением и восхищением взирал он на все то, что окружало его в годы вынужденного пребывания в императорском городе, стараясь не пропустить все самое нужное и ценное, чтобы впоследствии воспользоваться этим. За это время благодаря добросовестной учебе и хорошему воспитанию и без того незаурядные способности Теодориха развились еще больше, и ему удалось впитать в себя все лучшее из самых разнообразных впечатлений и высказываний, которые жизнь в не сравнимой ни с каким другим городом столице предлагала ему на каждом шагу. И, разумеется, не следует утверждать, что юный варвар мог бы получить и более высокое образование. Его научили читать и писать на греческом и официальном римском языках, а также искусству составления деловых бумаг, которое он, впрочем, довольно быстро забыл. Да и вообще, в жизни тогдашнего Константинополя высокая образованность ценилась весьма низко, несмотря на вновь открытые в 425 году Феодосием II христианские высшие школы и имеющиеся библиотеки. Космополитичный Константинополь был одновременно и столицей Империи, и торговым портом. Высокая духовная жизнь была прерогативой Афин и Александрии. Материальные ценности, которые стекались в Константинополь из множества стран, доставляли либо морские суда, либо большие караваны из центра Азии. Развивалась не только торговля, но в значительной степени и промышленность, и обе эти отрасли несли с собой достаток и роскошь. Даже некоторые общественные бани были украшены великолепными произведениями искусства. Рынки предлагали покупателям очень дорогие товары: материи, металлы и драгоценные камни. В вечерние и ночные часы эти здания были ярко освещены. Театры, которые в отличие от античных времен были распространены довольно широко, предлагали зрителям различные формы развлечения и времяпрепровождения. Для украшения одежды и предметов домашнего обихода использовались золото и серебро, драгоценные камни и слоновая кость.

 
Рис.  8.  План средневекового Константинополя.
 

На карте показаны здания и сооружения, сохранившиеся до наших дней. Постройки, о которых известно только место их расположения, показаны штриховыми линиями

Особого восхищения заслуживала великолепная система водоснабжения города, включавшая в себя многочисленные общественные колодцы и канализацию; в Константинополе было и огромное количество различных благотворительных учреждений: больницы, дома для бедняков, престарелых и сирот. А какое огромное значение имел Константинополь как резиденция императора и место пребывания имперского правительства! Да, это был воистину императорский город, славящийся и великолепными общественными сооружениями, и дорогостоящими произведениями искусства.

Само ежедневное созерцание такой неповторимой картины города должно было пробудить в готском мальчике, а затем и юноше, чувство восхищения и подготовить его к жизни в пределах этой Империи, имевшей столь богатую и пышную столицу. Как часто он останавливался, широко раскрыв глаза от удивления, перед огромными общественными сооружениями с их великолепными архитектурными и скульптурными украшениями! Форум Августа, или Императорский форум, с двумя серебряными статуями: Феодосия II и прекрасной Евдоксии, с разных сторон окружали базилика св. Софии, здание Сената, ипподром и императорский дворец. Последний сам по себе представлял целый город с большими зданиями, с часовнями, галереями, двориками, террасами и садами, тянувшимися до самого моря.

Кзападу от дворца располагалось все, к чему можно было пройти через Золотые ворота по Via triumphalis [2]2
  Триумфальная дорога (лат.).


[Закрыть]: вымощенный мрамором форум Константина с портиками и порфировой колонной, на которой была установлена статуя этого выдающегося императора; рядом с Капитолием – форум Феодосия Великого с триумфальной аркой и статуями его сыновей, императоров Аркадия и Гонория, а также с колонной самого Феодосия; и наконец, центральная улица города, убегающая на юго-запад, приводила к форуму Аркадия с одноименной колонной.

Все лучшее, что успели создать к тому времени греческие архитекторы и скульпторы, было осмыслено и использовано с еще более ярким великолепием в описанных выше и других местах города. Тот, кто понимал язык этих памятников, мог ежедневно, вновь и вновь, знакомиться со славным прошлым Империи. Готскому принцу они напоминали еще и о судьбе его соплеменников, которые все же отважились посягнуть на освященное римское величие. Ибо скульптуры на колоннах Феодосия I и Аркадия, так же как и колонна на Акрополе, рассказывали о победах, одержанных над готами. На последней колонне (ее называли Готской колонной), сооруженной в III веке, была надпись, которая утверждала, что счастье в Константинополь вернется только в том случае, если в нем не останется ни одного гота. Весьма убедительным доказательством римской мощи были для будущего воина Теодориха внушительные городские укрепления: широкие и глубокие крепостные рвы; окружавшая город наружная стена с брустверами, башнями и воротами; и внутренняя стена – очень похожая на наружную, но только еще более мощная. Арсеналы, гавани и верфи, предназначенные для военных кораблей, усиливали впечатление военной мощи Империи: с могуществом же римской армии юный гот, которому прочили военную карьеру, был хорошо знаком. Не меньшее впечатление производила на умного юношу, наставниками которого были опытные люди, и мощная иерархическая структура органов административного управления Империи. К этим чувствам добавлялось и восхищение той внушительной невидимой силой, которая устраняла возникающую в огромной Империи неразбериху и приводила в порядок самые запутанные дела. Юного гота восхищали римские законы, римское право и та «civilitas», которую Теодорих позже, когда он уже был правителем Италии, столь часто прославлял в своих указах. Огромное влияние на Теодориха, находившегося в Константинополе, оказало и богатство культуры этого мира. Все сказанное выше заложило в нем, чужеземце, веру в непобедимость и вечность римской мировой империи, которые воплощались в священной особе императора. Когда Теодорих входил в церковь Святых апостолов, которая была построена при Константине Великом и в которой находилась усыпальница членов императорского дома Константина и Феодосия Великого, он сразу же почти осязаемо ощущал дыхание вечности этой империи.

 
Рис.  9.  Колонна Феодосия I в Константинополе, воздвигнутая в 386 году в честь победы над готами
 

 
Рис. 10 Колонна Аркадия в Константинополе
 

До сих пор мы говорили о тех ощущениях и впечатлениях, которые оказали сильнейшее влияние на ум и сердце юного готского принца. Но и сам он всеми фибрами своей души стремился усвоить созданные греками и римлянами ценности. Их воздействие пришлось как раз на самые восприимчивые годы жизни, годы юности, и оставили в душе Теодориха неизгладимый след, который он пронес через всю свою жизнь. Уже с юных лет он преклонялся перед идеалами римской жизни и сокровищами римской культуры, точно так же как двумя поколениями раньше это делал его соплеменник, король вестготов Атаульф, под влиянием своей жены Галлы Плацидии. И поэтому самым горячим желанием Теодориха было желание остаться в Империи – под сенью ее великой культуры! Однако в 470 году (когда Теодориху уже исполнилось 18 лет) император, наградив готского принца богатыми дарами, отсылает его обратно к собственному отцу и народу – а остготы в то время заняли ведущее положение среди германских племен, живших на берегах Дуная, – в Паннонию, римскую провинцию, которая находилась между Дунаем и Дравой и на территории которой раскинулись два больших озера: Балатон и Нойзидлер-Зе. Эта провинция, известная также под названием Венгрия, уже давно была отдана варварам и обжита ими.

Глава 2
На службе у Византии

После отъезда из византийского императорского дворца Теодорих целиком посвятил себя служению своему народу. Лишь теперь, близко познакомившись с наиболее значимыми проблемами своих соплеменников, он стал гораздо лучше понимать то, о чем ему говорили в Константинополе Аспар и другие выдающиеся германцы. Лишь теперь ему, человеку, жившему беззаботной жизнью среди роскоши греко-римского мира, стал приоткрываться смысл практических устремлений его народа, который был недоволен своим положением в бедной римской провинции Паннония и не хотел оставаться там навсегда. Юношеское преклонение перед римской культурой быстро улетучилось, на смену ему пришло естественное желание потребовать уважения к самому себе и к своему народу. Рано ставший самостоятельным и честолюбивым, Теодорих без ведома и согласия своего отца отвоевал у сарматов Сингудунум [3]3
  Ныне – г. Белград. (Примеч. пер.)


[Закрыть]и закрепился в нем, так как прекрасно понимал, что этот город – ключ к восточно-римским Балканам. Это стало великолепным испытанием его способностей полководца и политического видения событий. Очень скоро ему понадобятся и то и другое для того, чтобы в сложившейся ситуации добиться серьезных социально-экономических успехов на благо своего народа. В 471 году скончался его отец, король Тиудимир, и на трон, обойдя своего брата Тиудимунда, вступил Теодорих. Еще в то время, когда брат Тиудимира, Видимир, вторгся в Норик, отец Теодориха дошел со своими готами до Найсса [4]4
  Ныне – г. Ниш. (Примеч. пер.)


[Закрыть]южнее Сингудунума, стремясь обеспечить им наиболее благоприятные условия жизни. Теперь Теодорих повел остготов в Нижнюю Мёзию, в район города Новы [5]5
  Ныне – г. Свиштов. (Примеч. пер.)


[Закрыть]. Здесь его настигло весьма печальное известие: он узнал, что в это время (в 471 году) по приказу императора Льва I в Константинополе был казнен Аспар, человек, ставший ему вторым отцом. Это событие показало юному готскому принцу, какая судьба может ожидать и его самого, и весь его народ, и явилось для него весьма серьезным предостережением; отныне он постоянно был начеку, уже не веря ни в благодарность, ни в дружбу римлян. Начиная с этого момента Теодорих стал проводить свою политику, постоянно помня об истории готов и их взаимоотношениях с Империей, которые, вне всякого сомнения, были ему хорошо известны. (И нам, для того чтобы четко осознавать и его положение в мире, и его политику, также необходимо не упускать этих обстоятельств из виду.)

Восточногерманские племена существовали уже в течение многих веков, и они имели относительно высокую культуру, когда расширили ареал своего пребывания от Южной Швеции и берегов Балтийского моря (продвигаясь в глубь материка и в западном, и в южном направлениях) сначала до Рейна, а затем – перейдя через Эльбу и Одер до Моравии, Богемии и Силезии. Населявшие эти территории народы практически не оказали им сопротивления. Однако, как только восточные германцы подошли к границам Римской империи: на Рейне, на лимесе (примерно от Кобленца до Регенсбурга) и на Дунае, – их сразу же остановили вооруженные отряды западногерманских племен; лишь очень немногим из них удалось поселиться на территории Империи. Восточногерманские племена отступили на бескрайние просторы Восточной Пруссии и России, оставив Римскую империю в покое. Такое положение дел, не считая отдельных вооруженных столкновений, сохранялось от первых десятилетий после Рождества Христова до середины II в.

Затем готы самое известное восточногерманское племя двинулись с низовьев Вислы на юго-восток, к Черному морю; одновременно с этим бургунды стали переселяться с берегов Варты (притока Одера) на юго-запад. Вследствие этого живущие на юге племена пришли в движение, потеснили своих соседей и вынудили их двинуться вперед. Весь напор этого мощного человеческого вала обрушился на пограничные области Римской империи. И римлянам удалось его остановить. На протяжении полутора десятков лет (166–180) шли кровопролитные войны германских племен с Римом (получившие в истории название Маркоманских войн), после чего наступило затишье. Если мы зададимся целью отыскать причины этого внезапного нашествия готов и бургундов, а также их более ранних и более поздних переходов, то поймем, что самой главной причиной всех этих исторических событий, без сомнения, являлось экономическое положение германских племен, обусловленное распределением пригодных для проживания территорий тогдашней Центральной Европы. Огромные земельные площади были покрыты болотами и непроходимыми лесами. А вот свободной от лесов, пригодной для использования земли (судя по нашим представлениям о ее количестве и с учетом того, чем занимались готы – это было в первую очередь скотоводство, а затем земледелие, причем численность готов непрерывно росла) очень скоро стало явно не хватать. Приходилось постоянно перебираться с места на место в поисках новых земель. Если такие земли найти не удавалось – что было характерным для большинства западногерманских племен, – приходилось прибегать к другому средству: налаживанию регулируемого, высокоразвитого земледелия, которое вели полусвободные, в силу своей привязанности к имеющемуся у них клочку земли, люди; данные угодья были наиболее ценной, а зачастую единственно желанной, добычей разбойничьих набегов. Те, кто мог позволить себе кочевать, были довольны своей жизнью; один племенной округ за другим переходил на новое место, и в конце концов очень часто все племя вновь собиралось вместе, но уже на другой территории. Именно такое переселение было характерным для готов.

Приблизительно в 230 году готы осели на некоторое время в низовьях Днепра и на северном побережье Черного моря. И очень скоро именно здесь они разделились на два племени: это были вестготы и остготы, которые отныне стали жить самостоятельной политической жизнью. То каждое из готских племен само по себе, то в союзе друг с другом, то привлекая в свои ряды воинов других германских, а иногда даже славянских и финских, племен, готы в течение последующих поколений почти каждый год совершали вторжения в Римскую империю, принимавшие все более угрожающий характер. И на суше, и на море – Боспорское царство было обязано поставлять готам корабли – они стали самой значительной силой в Малой Азии, дойдя до Галатии и Каппадокии. Они проникали в самое сердце Империи; они подвергли разграблению Афины, Коринф, Спарту, Халкедон, Никею, Илион и Эфес. Эти бесчисленные вторжения были не чем иным, как разбойничьими набегами с целью захвата богатой добычи, к которым их подталкивали их собственный воинственный дух, с одной стороны, и становящаяся все более явной дряхлость Империи с другой. Именно здесь кроется одна из основных причин Великого переселения народов, которая сыграла свою роль и в разные времена: от Ариовиста до Радагайса, – и для разных племен: вандалов, алеманнов, бургундов и франков.

Вот так готы впервые прикоснулись к эллинистической культуре, которая, благодаря своем изяществу и великолепию, стала предметом искреннего восхищения и безудержной алчности варваров. Покупая на рынках или захватывая в качестве трофеев при удачных военных набегах, они приобрели множество ценных предметов роскоши из благородных металлов и драгоценных камней, которые они возили с собой во время походов и которые в конечном итоге разделили судьбу своих владельцев. Таково происхождение большого клада, найденного в Наги-Сент-Миклоше (венгерский комитат Торонталь). Этот клад известен под названием «Сокровища Аттилы», и, по всей вероятности, он попал сюда из какого-либо богатого греческого города, расположенного на северном побережье Черного моря. Поначалу сокровища находились в руках готов, затем перешли к гуннам и в конце концов попали в сокровищницу двух восточногерманских, скорее всего гепидских, вождей – Буелы и Бутаула, которые, начав военную кампанию или спасаясь бегством, были вынуждены закопать их в землю.

 
Рис.  11.  Клад из Наги-Сент-Миклоша, состоящий из 23 золотых предметов (вид спереди)
 

 
Рис.  12.  Клад из Наги-Сент-Миклоша, состоящий из 23 золотых предметов (вид сзади)
 

В этот клад входили следующие золотые предметы: семь кувшинов с ручкой, два рога для питья, два ковша, два кубка, три небольших сосуда, две чаши для крещения (купели), на которых были надписи на греческом языке, и пять различного вида чаш, на одной из которых видны трудноразличимые имена обоих упомянутых выше гепидских вождей (также на греческом языке). Все эти предметы были сделаны искусными мастерами, которые украсили их цветной эмалью, гранатами и горным хрусталем: особую красоту придавали этим предметам великолепные орнаменты и сценки из античной мифологии, а также не слишком понятные нам персонажи, порожденные, скорее всего, фантазией северных народов.

Следует сказать, что именно вестготские правители обладали чрезвычайно ценными сокровищами подобного типа, часть из которых сохранила для нас французская и испанская земля. Именно эти варвары любили радовать себя, захватывая чужие сокровища и чужие произведения искусства. Тем не менее нет ни малейших сомнений в том, что вестготам была хорошо знакома технология ковки золотых предметов, а также украшения их перегородчатой или выемчатой художественной эмалью и альмандинами (гранатами).

 
Рис.  13.  Золотая купель из Наги-Сент-Миклоша (вид сверху)
 

 
Рис.  14.  Золотая купель из Наги-Сент-Миклоша (вид сбоку)
 

В то же самое время, когда готы потерпели на востоке, у римских границ, сокрушительное поражение, на западе, несмотря на ряд военных неудач, они сумели отбиться от наседавших на них алеманнов и франков: теперь готы отправились в Галлию и Северную Италию. Квады и языги замкнули на Среднем Дунае северный полукруг, и теперь мощный прибой варварских племен стал непрерывно накатываться на защитные укрепления Римской империи, угрожая полностью разрушить их. Это народное море буквально наводняло Империю, лишая ее одной части территории за другой. Уже в 257 году провинция Дакия [6]6
  Ныне – Румыния. (Примеч. пер.)


[Закрыть]была захвачена готами. Через некоторое время, в 282 году, на Десятинных полях (Баден и Западный Вюртемберг) осели алеманны, а в конце III века землю романизированных батавов (Южные Нидерланды) захватили франки.

В последующие сто лет готам не удалось добиться подобных успехов, так как в 270 году в битве при Найссе римский император Клавдий II одержал полную победу над объединенными силами вестготов, герулов и гепидов; кроме того, римские границы на Дунае теперь защищали хорошо укрепленные замки и многочисленные военные корабли. Побежденные германские племена были вынуждены отойти за Дунай и попросить у императора разрешения на новое поселение. Уже с начала II века такие просьбы, как правило, удовлетворялись, поскольку Империя получала столь необходимые ей людские ресурсы, пополнявшие ряды сельскохозяйственных работников и солдат. Тех варваров, которые получали разрешение поселиться в Империи, можно было в те времена – позднее это стало невозможным – очень быстро сделать романизированными, воспитав их в римском духе и привив им римский образ мышления. Особенно хорошо сумел использовать германских варваров в своих целях император Константин Великий. Он даже заключил с готами, живущими по ту сторону Дуная, договор, согласно которому они обязывались защищать границы Империи и за ежегодные денежные субсидии поставлять определенный контингент войск для кампаний, ведущихся Империей. Этот федеративный договор дал римлянам юридическое основание вновь считать территорию севернее Дуная, на которой жили готы, частью своей империи. Именно Константин Великий, который восстановил власть Римской империи на Нижнем Дунае, дал новый отсчет времени, приняв весьма трудно давшееся ему решение поставить на службу Империи многочисленных германцев, позволив им занять должности военных командиров, гражданских чиновников и дипломатов.

Природные ясность и острота ума, целенаправленность действий и потрясающая выдержка – вот те качества, которые были присущи варварам и благодаря которым они стали мощным животворным источником, поддерживающим жизнь Римской империи. Уже в годы правления Юлиана Отступника (361–363) более половины всех высших офицерских должностей были отданы германцам.

В течение первой половины IV века оба королевства – и Вестготское, и Остготское – объединяли свои усилия на территории теперешних Южной России, Румынии и Венгрии. Они, однако, столь же мало заботились об укреплении политических связей друг с другом, сколь и о сохранении своего собственного государственного единства. Вскоре оба королевства распались на ряд отдельных государств, которые стали существовать отдельно друг от друга и власть в которых принадлежала самым разным правителям. И лишь при короле Эрменрихе, сумевшем покорить соседние славянские и финские племена (приблизительно в 350 году), основная масса остготов была объединена в огромную империю. Но, как только король ушел из жизни (примерно в 370 году), эта империя тут же развалилась. Эрменрих покончил с собой, узнав, что гунны совершили молниеносное вторжение в его империю, в результате чего он все потерял. Начиная с 355 года гунны, словно степная буря, пришедшая из азиатского Востока, непрерывно обрушивались на племена, жившие на северном побережье Черного моря. Следствием этого были новые переселения народов, которые были изгнаны со своей земли чужеземным, гораздо более сильным народом (именно это мы считаем третьей основной причиной Великого переселения народов). Расправившись с аланами, гунны разрушили и автономию остготов. Лишь незначительная часть остготов предпочла остаться под властью гуннов на прежних местах своего проживания – остальные, ведомые юным королем Видерихом, оказали гуннам серьезное сопротивление на Днестре. Перед лицом угрожавшей им опасности со стороны гуннов вестготы также разделились. Некоторые, во главе с Атанарихом, вернулись из Трансильвании на плоскогорье. Скорее всего, уходя из Трансильвании, Атанарих и другие вестготские вожди и спрятали в землю те драгоценные предметы (возможно, награды, полученные ими за службу римскому императору), которые нам посчастливилось найти теперь. Я опишу лишь один такой клад, найденный в Силаги-Сомлио (в горной области, расположенной на северо-западе нынешней Румынии) и состоящий из следующих предметов: одного большого золотого ожерелья, двадцати восьми других золотых украшений (таких, как пряжки, браслеты и т. п.) и четырнадцати медальонов с портретами римских императоров.

 
Рис.  15.  Бронзовый медальон с портретом императора Клавдия II (из клада, найденного в Силаги-Сомлио)
 

 
Рис.  16. Золотой медальон с портретом императора Валента (из клада, найденного в Силаги-Сомлио)
 

 
Рис. 17. Золотой медальон с портретом императора Грациана (из клада, найденного
в Силаги-Сомлио)
 

 
Рис.  18.  Золотая круглая пряжка (из клада, найденного в Силаги-Сомлио; вид сверху)
 

 
Рис.  19.  Золотая круглая пряжка (из клада, найденного в Силаги-Сомлио; вид сбоку)
 

Все наряды богато украшены горным хрусталем, гранатами и другими драгоценными камнями; на золотом аграфе вождя закреплен большой сардоникс; эта великолепная круглая пряжка принадлежит к наиболее ценным предметам роскоши, которыми когда-либо владели германцы.

Для другой большой части вестготов Фритигерн попросил разрешения поселиться в Империи, и император Валент сделал шаг, ставший впоследствии для него роковым: он подписал с вестготами федеративный договор, разрешавший поселиться на территории провинции Мёзия II (нынешней Восточной Болгарии) сорока тысячам человек, из которых примерно десять тысяч человек были способны носить оружие. Они должны были жить, избирая собственных правителей, в составе прежних национальных объединений и соблюдать нормы германского права; их воинские контингенты должны быть не частями регулярной имперской армии, а самостоятельными нерегулярными отрядами, которые подчиняются их собственным командирам. Именно вестготы повлияли на дальнейшее развитие событий в последующие десятилетия. Подвергаясь столь же грубому, сколь и бесцеремонному обращению со стороны римских чиновников (что отнюдь не было умной политикой), вестготы федераты очень скоро стали выказывать свое неодобрение и возмущение. Они вступили в союз с аланами и своими соплеменниками, которыми командовал Видерих, и в 378 году в битве при Адрианополе нанесли армии императора Валента чувствительное поражение.

Отныне миф о непобедимости римлян был навсегда развеян, а Балканский полуостров вновь разграбили победившие готы. Феодосии I был не в состоянии остановить варваров у римских границ и разрешил готам, правда в качестве федератов Империи, поселиться на ее территории: остготы заняли провинцию Паннония I (ныне – западная половина Венгрии, лежащая между Дунаем и Дравой), а вестготам достались земли провинции Мёзия II. Феодосий I придавал поселившимся в Империи германцам еще большее значение, чем Константин Великий, и считал, что такое отношение к ним ни в коей мере не ущемляет национальной гордости римлян. Он, так же как и его предшественники, Грациан и Валентиниан II, испытывал искреннее уважение к германцам. Наиболее значимыми военачальниками того времени стали: вестготы Модарий, Гайна и Аларих, франки Рихомер, Бауто и Арбогаст, вандал Стилихон.

А если вспомнить о том, что наряду с воинским контингентом федератов, другими вспомогательными отрядами было очень большое количество германцев и в регулярной римской армии, то станет ясно, какой опаснейший обоюдоострый меч держал в своих руках император – ведь это оружие в любой момент могло поразить его самого.

 
Рис. 20. Император Феодосии I с сыновьями Аркадием и Гонорием
 

Первые признаки подобного развития событий появились после смерти Феодосия I в 395 году. Как только его не стало, между двумя частями Римской империи – Восточной и Западной – начались длительные и весьма серьезные распри, в результате чего столь необходимое им военное единство сменилось недоверием, неприязнью и даже открытой враждебностью друг к другу. Хитрые и умные политики, германцы сразу же поняли, как можно извлечь максимальную выгоду для себя в изменившейся ситуации. Вестготы федераты, с одной стороны, обладали повышенным чувством независимости, а с другой – прекрасно знали, что мощь Империи в то время (если брать за точку отсчета битву при Адрианополе) резко упала. И после смерти Феодосия I, в 395-м году, они вновь взбунтовались. Повел войска вестготов против римлян их будущий король Аларих I – одна из самых примечательных личностей древнего германского мира.

О его планах и замыслах мы можем только догадываться. Мы не знаем, какие именно цели он поставил перед собой: добиться как можно более внушительного положения при дворе императора для себя самого или позаботиться, в первую очередь, о благополучии своего народа; мы не знаем, думал ли он о том, чтобы возвести на руинах Империи независимое государство готов, некую «Римскую империю германской нации». В любом случае путь к достижению этих целей лежал через восстание и борьбу. Его войска прошли весь Балканский полуостров – с севера до юга, – круша все на своем пути. Разумеется, уничтожение древних греческих зданий и памятников ни в коем случае не следует считать делом рук только вестготов Алариха I. Дважды ему удалось уклониться от столкновения с войсками Стилихона, который к тому времени стал всесильным министром юного, малоспособного к государственным делам императора Гонория – ведь Стилихон сумел не только усмирить франков на Рейне, но и убедил их стать федератами Империи. Приступая к достижению намеченной цели, Аларих добился поста верховного главнокомандующего всеми балканскими армиями и предоставил своим готам земли в Эпире. Но это было лишь первым шагом на пути к желанной цели, а этой целью была Италия. В 401–402 годах он захватил Венетию и Ломбардию, области, в которых, после того как оттуда 500 лет тому назад были изгнаны кимбры, уже не было варваров, способных оказать ему сопротивление. Однако Аларих был вынужден подчиниться Стилихону, стоявшему во главе римских отрядов, пришедших из Британии и с берегов Рейна. Начиная с тех лет Империя и ее защитники уже больше никогда не знали покоя. Едва лишь удалось вернуть Алариха в Эпир, как тут же в Северной Италии появились большие отряды германцев, среди которых было много остготов и которыми командовал Радагайс. Стилихону удалось разбить их (406 год). Но если он был пока еще в состоянии, собрав войска со всех концов Империи, защитить ее центральную часть, то уже никак не мог помешать вторжению вандалов, аланов и свевов в приграничные области Империи, которые теперь охраняли только лишь франки федераты. Три года спустя, в 409 году, вандалы, аланы и свевы разграбили Галлию, а затем, перейдя через Пиренеи, вторглись в до сих пор не знавшую подобных опустошительных набегов Испанию. Вслед за ними перешли через Рейн и окончательно утвердились в Западной Галлии алеманны, бургунды и франки. Германцы были повсюду! Они прошли от Черного моря вверх по Дунаю до Рейна и от Рейна до Северного моря; обосновались в Малой Азии, на Балканском полуострове, в Галлии и Испании. И лишь Италия была пока еще свободна от них; как это ни парадоксально, ее защищал столь же гениальный, сколь и верный воинскому долгу германский полководец, стоявший в главе армии, большинство которой составляли германские солдаты.