Текст книги "Пролог (часть 1)"
Автор книги: Генрих Боровик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
– Мистер Уитмонд у нас вне подозрений, – сказал щетинистый и долго смеялся своими голубыми глазками из-под клетчатой кепочки.
Хозяин, по всему видно, был человеком серьезным. – Да, жалко, что не поехал, – повторил хозяин, – налоги надо было платить.
– У мистера Уитмонда большие налоги, – опять встрял владелец комбинезона с помочами.
Мистер Уитмонд с достоинством объяснил, что дела его действительно идут не худо…
Здесь поблизости два парома – один через Миссисипи, а другой – через Иллинойс. Поэтому проезжего народа много. Кроме того, Минни отлично готовит, немецкие блюда. Здесь, в этих окрестностях, живут в основном выходцы из Германии. По-немецки, правда, уже мало кто говорит, но немецкую кухню любят.
Насчёт языка мистер Уитмонд объяснил, что в своё время был закон, запрещавший говорить на каком бы то ни было языке, кроме английского. Во время войны немцев считали плохими американцами. И те, кто знал немецкий, постарались его забыть поскорее. Но всё-таки немцев здесь много. А Минни своё дело знает. И два парома рядом – это не шутка, поэтому ресторан при отеле процветает. Сюда приезжают из Сак-Луиса на уик-энд.
Вообще-то у него есть земля. Но он её не обрабатывает, а сдает в аренду. И за то, что, не обрабатывает, получает от правительства деньги. Потому что, как, конечно, мне известно, в Америке перепроизводство хлеба и приходится сдерживать фермеров.
– Ну и потом, сами знаете, что такое фермерская работа, – продолжал пояснять хозяин, почему-то назидательно глядя на клетчатую кепочку своего гостя. – Фермерскую работу надо любить. Надо любить работать по двадцать часов в сутки и по ночам любить вставать и идти проверять коров. Надо любить фермерскую работу. И быть скромным. Потому что если, ты собираешься быть фермером и каждый вечер при этом пьешь, то разоришься наверняка.
Владелец клетчатой кепочки дул уже третью банку, закусывая только солёными орешками, которые были насыпаны горкой в розетке. И молчал.
– Но вообще-то говоря, – смилостивился хозяин, – на восьмидесяти акрах, не проживешь. Поэтому фермеры, чтобы прожить, мало того что по двадцать часов в сутки работают, так ещё ездят в Сан-Луис подрабатывать по вечерам. Двадцать лет назад бушель пшеницы стоил два доллара, а сейчас один доллар. А цены на товары в три раза выше, чем двадцать лет назад… Так что сами понимаете. Каждый конечно, надеется, мол, ничего, я выдержу, а сосед разорится. И когда он разорится, мои дела пойдут в гору и, может быть, я даже прикуплю кусок его земли. Но надежды обычно не сбываются, и разоряются оба. И кто-то третий покупает землю обоих. И они работают на этого третьего…
Хозяин говорил все это спокойно и громко – как, видимо, говорил всегда, о чем бы ни зашла речь. И смотрел при этом на клетчатую кепочку выразительно.
– Да ну, ерунда всё это, – вдруг ответил громко человек в кепочке. – Ерунда – деньги, деньги. Да у меня, если хотите знать, денег куры не клюют! Только некуда их тратить здесь. Ну на что их потратишь? Ну три банки пива выпьешь – вот и всё… У меня денег куры не клюют. Принципиально!
Он немного помолчал, потом без особой связи перешёл от кур к коровам:
– Я своих коров наизусть знаю. Наизусть. Вот этими руками, – он отставил свою банку и поднял перед собой обе руки, – вот этими руками от каждой по пять галлонов в день. Потому что наизусть!
Он ещё помолчал. И потёр лоб рукой. Видимо, вспомнив что-то, крикнул:
– А на хозяина, плевал я! Я у него с двадцать девятого года. Раньше он мне говорил – ну-ка иди, бой, работай, поторапливайся. Я поторапливался. А теперь я ему говорю – иди ты знаешь куда?! Потому что я его тоже наизусть!
Ему, видимо, очень понравилась мысль о том, что он познал своих коров и хозяина, проник во все их тайные помыслы, замыслы и желания, видит их насквозь. Поэтому он произносил слово «наизусть» особенно старательно и громко.
– Завтра в пять утра – вот этими руками – пять галлонов. Понятно! А деньги! Что деньги. Девать их просто некуда.
Хозяин отеля стоял возле своих бутылок и слушал внимательно, серьезно, иногда покачивая головой. Не прерывал.
Небрежным жестом человек в кепочке бросил на крепкую, толстую, навечно сделанную стойку бара две смятые долларовые бумажки. Хозяйка поднесла их к кассе. Нажатие кнопки, щелчок, чавканье, из кассы выехала разделенная на гнезда доска с зажимами для бумажных денег, похожая на талер наборщика. Снова щелчок, чавканье, талер скрывается в металлическом нутре кассы, и на стол аккуратно ложатся три четвертака сдачи. Человек в кепочке сгребает ладонью два четвертака, а третий, изобразив губами некое пренебрежение, оставляет лежать на стойке.
Приподняв клетчатую кепочку и обнаружив редкие седые волосики на буром, отполированном, как стойка бара, черепе, он удаляется.
Хозяин внимательно смотрит ему вслед. Покачивает крупной головой. Потом, вертикально опускает указательный палец на оставшийся после ухода гостя четвертак и с медленной задумчивостью движет его к кассе. Там четвертак перехватывает жена. Щёлк-чавк – выехал агрегат из днища. Четвертак достойно лег в полагающееся ему гнездо.
– Вот как раз то, о чем я вам говорил, – сказал хозяин назидательно. – У него была когда-то своя земля. Разорился. И теперь на этой же земле работает, но на другого. Несерьёзный человек. – Хозяин сморщил нос и помотал головой. – Ему этот четвертак кровью достается. А видите, как он его пренебрежительно… Вы, конечно, поняли, в чем тут дело, когда он говорил, будто у него денег куры не клюют… Гордыня.
– И каждый день к нам ходит, – подхватила хозяйка, вытирая тряпкой ту часть стойки, за которой сидел несерьёзный человек. – Свои три банки выдувает. Хочет показать, что ему всё нипочем.
– В фермеры вообще-то идут люди самостоятельные, – сказал хозяин. – Фермер не хочет ни от кого зависеть. Ни от кого получать зарплату. Он сам себе устанавливает рабочий день. И даже субсидий от банка не хочет получать. Но разве сейчас можно без субсидий? Нельзя. Без субсидий – быстренько разоришься. Правда, с субсидиями тоже разоришься, если у тебя меньше восьмидесяти акров.
– А сколько у вас земли? – спросил я.
– Триста пятьдесят акров, – сказал хозяин с достоинством. – Это не очень много, но и не мало. Здесь, во всяком случае, у меня самый крупный надел.
– Значит, ваш доход – земля и отель?
– В основном, – сказал хозяин.
– А ещё что? – поинтересовался я и вынул записную книжку.
– Ещё у меня магазин. Самый большой в городе.
– Я записал.
– Ещё я директор правления местного банка.
– Я снова записал.
– И директор почты.
– Я записал и это.
Ну уж тогда всё пишите, – сказал хозяин серьёзно.
– Что же ещё?
– Владелец местной газеты. И представитель города в правительстве штата.
– Значит, вы – вся законодательная и исполнительная власть в городе?
Я думал, что сказал это в шутку. И мне стало немного не по себе, когда хозяин ответил спокойно и с достоинством:
– В общем, да.
– А полиция? – спросил я. – Есть у вас полиция?
– Полиции нет.
– Кто же поддерживает порядок?
– Порядок у нас устанавливается сам собой, – сказал хозяин отеля снова без улыбки. – Так сказать, стихийно.
Я думал, он сейчас глянет на лоснящиеся винтовки. Но он не глянул. Он зевнул и спросил, во сколько надо нас будить…
Мы уехали из отеля «Уитмонд» на другое утро. Шериф не звонил. Никто от него не приезжал. Порядок устанавливался стихийно…
Тут как раз и написать бы такую фразу: «Вспомнились мне слова Фолкнера…» – и дальше цитату на страницу.
Но нет, я тогда не вспомнил слова Фолкнера. Память принесла лишь ощущение, испытанное при чтении его «Деревушки». Только после возвращения из поездки вдоль Миссисипи я нашёл ту страницу.
Извините меня за длинную цитату. Однако я рискую привести её, так сказать, в интересах дела:
«Их потомки (речь идет о потомках первых американских поселенцев на Миссисипи. – Г. Б.) также сажали хлопок в долине и сеяли кукурузу по скатам холмов и на тех же холмах, в укромных пещерах, гнали из кукурузы виски и пили его, а излишки продавали. Федеральные чиновники приезжали сюда, но уже не возвращались. Кое-что из вещей пропавшего – войлочную шляпу, сюртук черного сукна, пару городских ботинок, а то и пистолет – иногда видели потом на ребенке, на старике или женщине. Окружные чиновники и вовсе не тревожили этих людей, разве только по необходимости в те годы, когда предстояли выборы. У них были свои церкви и школы, они роднились друг, с другом, изменяли друг другу, и убивали друг друга, и сами себе были судьями и палачами. Они были протестантами, демократами и плодились, как кролики. Во всей округе не было ни одного негра-землевладельца, а чужие негры боялись и близко подойти к Французовой балке, когда стемнеет.
Билл Уорнер, нынешний хозяин усадьбы Старого Француза, был самым важным человеком в этих краях. Он имел больше всех земли, был школьным инспектором в одном округе, мировым судьей в другом и уполномоченным по выборам в обоих, а стало быть, от него исходили если не законы, то, по крайней мере, советы и внушения для его земляков. Судья Бенбоу из Джефферсона однажды сказал про него так: человек он с виду мягкий, но никто лучше его не умеет пустить мулу кровь или собрать больше голосов на выборах. Он владел почти всеми лучшими землями и держал закладные почти на все земли, которыми еще не владел. В самой деревне ему принадлежала лавка, хлопкоочистительная машина, мельница с крупорушкой, и считалось, мягко говоря, опрометчивостью, если кто по соседству делал покупки, или очищал хлопок, или молол зерно, или ковал лошадей и мулов где-нибудь в другом месте…»
Эти слова были написаны довольно давно. А время, к которому они относятся, и вовсе очень давнее, отдалённое от нынешнего не одним десятком лет…
* * *
В моем досье под надписью «Минитмеяы» хранится вырезка из газеты «Уорлд джорнэл трибюн»: «ООН находится в списке организации, которые минитмены подвергнут бомбардировке». Это заголовок. В заметке же говорилось вот что: «ООН значится одной из первых в списке организаций, которые будут подвергнуты бомбардировке правыми экстремистскими организациями. Это выяснилось в результате 10-месячного расследования, которое вели некоторые заинтересованные лица. Эти лица считают, что взрыв бомбы в ООН будет генеральной репетицией для более крупных террористических действий».
Приблизительно в то же время в одной из канзасских газет был напечатан отчет о процессе над неким уголовником, который оказался членом организации минитменов. Подсудимый среди прочего рассказал на суде и о том, что среди минитменов обсуждался план – не запустить ли цианид в вентиляционные системы здания ООН.
Среди делегатов ООН возникла тогда тревога. Однако У Тана посетили полицейский комиссар Нью-Йорка Говард Лири и главный инспектор полиции Стэфорд Гарелик, которые заверили Генерального секретаря ООН в том, что «нет никаких оснований считать, будто ООН числится у правых организаций одной из первых в списке объектов для взрыва, бомб». И насчет вентиляционной системы тоже заверили.
Время доказало, что полицейские чины были правы.
Цианид не проник в вентиляционную систему.
Никому не удалось взорвать бомбу в здании ООН. В этом смысле всё обстояло спокойно. Случилось другое: ООН обстреляли из миномета.
Да, да, из самого простого, банального миномета, который был по всем правилам минометной стрельбы установлен напротив здания, на восточном берегу Ист-Ривер. Мина, правда, не долетела. Наверное, в минитменовских школах учебная стрельба из минометов не была поставлена на должный уровень. Случился недолет. Конечно, в полевых условиях за ним последовал бы перелёт, так называемая вилка, а затем точное попадание в «стеклянный небоскреб на Ист-Ривер», как любят выражаться газетчики. Но согласитесь, что в условиях Нью-Йорка сего 29 тысячами полицейских, сотнями полицейских машин, снабженных радиопередатчиками, десятками полицейских катеров, ещё дважды стрелять было бы рискованно. Вместо этого минометчики скрылись.
Я потом встречал многих работников ООН. И каждый с карандашом в руках убедительно доказывал, что, не дай минитмены маху, мина угодила бы как раз в комнату, где работал мой собеседник. Каждому было лестно считать себя целью минитменов.
Но так или иначе, а бомбардировка ООН была осуществлена.
Нет худа без добра. Может быть, неожиданный взрыв мины возле здания ООН заставил окружного прокурора Нью-Йорка Луиса Д. Лефковица начать по собственной инициативе самостоятельное расследование деятельности минитменов в штате Нью-Йорк. После 10 месяцев работы прокуратура подготовила доклад.
Вот его основные положения.
Минитмены представляют собой угрозу миру и безопасности в штате Нью-Йорк и в других штатах.
Минитмены существуют в 33 нью-йоркских графствах и по крайней мере в 14 штатах.
Представляя собой общенациональную организацию, минитмены продолжают рекрутировать все новых и новых членов. Члены организации минитменов в штате Нью-Йорк включают полицейских, солдат и офицеров национальной гвардии, личный состав армии, докторов, учителей, служащих государственных учреждений.
Минитмены активно готовятся к «частной войне». Они готовятся сражаться с «предательством», в котором, по их мнению, участвуют президент США, вице-президент, члены Верховного суда, губернатор Нью-Йорка, сенаторы от Нью-Йорка и мэр города Нью-Йорк.
Как стало известно, члены организации минитменов обсуждали возможность покушения на вице-президента Хюберта Хэмфри, на главного судью Уоррена, на губернатора Рокфеллера и всех других лиц, «сочувствующих коммунизму».
Доклад окружной прокуратуры был секретным. И может быть, никогда не стал бы достоянием публики, если бы в то же время, то есть в октябре 1967 года, в штате Нью-Йорк не раскрыли склад оружия, принадлежавший минитменам.
Чтобы быть как можно более документальным в своем повествовании, я приведу сообщение об этом, сделанное агентством Ассошиэйтед Пресс.
«Нью-Йорк (АП). – Вчера перед рассветом полиция арестовала 20 человек, захватила тонны бомб, пистолеты, ракеты, патроны и тем самым сорвала террористический заговор минитменов… Окружной прокурор Куинза Нэт X. Хентель сообщил, что несколько хорошо вооруженных групп заговорщиков, одетых охотниками, должны были уничтожить три объекта в штатах Нью-Йорк, Коннектикут и Нью-Джерси. План должен был быть приведен в исполнение вчера, на пятый день после начала охотничьего сезона.
Хентель не определил местонахождение объектов, но сказал, что минитмены назвали эти объекты „созданием коммунистов, левых либералов“».
Интересен состав арестованной полицией банды из 20 человек. Ее главарь – художник-пейзажист. Кроме него – два водителя грузовика (29 и 30 лет), механик – 29 лет, таксист из Бруклина – 24 года, 29-летний молочник (держал взрывчатые вещества в своем холодильнике), младший брат молочника (мать братьев сказала: «Я думала, что они члены общества Джона Бэрча, но я никогда не думала, что они экстремисты, что они минитмены»). Был в этой банде также сорокалетний агент по рекламе, над домом которого всегда висит флаг южных повстанцев, времен Гражданской войны. Только в доме рекламщика обнаружили 10 пулеметов, 15 винтовок, три гаубицы, базуку, 12 пар полевых радиостанций «уоки-токи», танковую радиостанцию, противотанковую пушку, 10 тысяч комплектов боевого снаряжения и большое количество взрывчатки.
Отец рекламщика сказал о своём сыне: «Он хороший парень. Всегда интересовался политикой и желал хорошего правительства гораздо больше, чем я. Я всегда был слишком занят. Зарабатывал на жизнь. Он очень много читает. И пишет письма редакторам. Некоторые письма опубликованы. Очень интересовался гражданской обороной. Когда Роки ( Н. Рокфеллер – губернатор штата Нью-Йорк. – Г. Б.) сказал – стройте бомбоубежище, сын построил одно. Он помешан на оружии. Дома – целая выставка. Но это не боевой арсенал, как пишут газеты. Он член Национальной стрелковой ассоциации и стреляет по тарелочкам. Он очень нежный человек и редко выходит из себя. Несколько лет назад ему прислали какие-то материалы от минитменов. В последнее время он был очень занят. Поступил в колледж, потому что: хочет быть учителем. Его жена тоже преподаёт. У них пять детишек, в том числе тройняшки. Все до трёх лет…»
Один из соседей рекламщика рассказывал журналистам, что видел когда-то «нежного человека» на лугу, где паслись коровы. Он стрелял из пушки консервными банками, а на краю луга стоял его приятель и корректировал огонь по «уоки-токи». Сосед сказал также, что коровы, кажется, не пострадали.
Были ещё среди 20 арестованных рабочий-литейщик, самолетный стюард, садовник, конюх, шофёр, пожарник из Нью-Йорка, штукатур, два механика, клерк. Все, кроме одного, в возрасте от 18 до 30 лет.
Несколько дней, как на работу, я приходил в здание, где помещается контора окружного прокурора Куинза. Я разговаривал с разными полицейскими чинами, всегда очень вежливыми, пытался разузнать, что за целевые объекты были у минитменов, на кого хотели они совершить нападение. Полицейские чины поднимали синие плечи и разводили крепкими руками: неизвестно, не приказано говорить и тому подобное.
Я интересовался также, каким образом полиции стало известно о готовящемся выступлении минитменов. Слухи ходили разные. Но больше всего говорили о некоем студенте, который стал минитменом, поссорился там со своими приятелями и, желая отомстить им за что-то, сообщил о готовящейся акции.
Я много раз наблюдал, как нью-йоркская полиция водит преступников на суд, с суда и т. д. Но ни разу до этого не видел, чтобы подсудимые били журналистов. А здесь видел. Видел, как один из минитменов, изловчившись, ударил ногой корреспондента, который хотел сфотографировать его лицо покрупнее. И что самое удивительное – полицейские, которые сопровождали подсудимого, только усмехнулись. Никто и пальцем не пошевелил, чтобы утихомирить человека в наручниках.
Когда окончательно подсчитали, все вооружение, которое удалось захватить на базе минитменов, список получился весьма внушительным. Он превосходил в несколько раз то количество, которое было приведено в сообщении Ассошиэйтед Пресс. Вот вкратце то, что там было захвачено: 125 винтовок (простых и автоматических), 10 трубчатых бомб, 5 мортир, 12 станковых пулеметов (30 мм), 25 ручных Пулеметов, одна базука, три гранатомета, 6 ручных гранат, 50 снарядов калибра 80 мм для мортир, 1 миллион единиц боеприпасов разного вида, химические вещества для приготовления взрывателей, 30 полевых «уоки-токи», несколько радиопередатчиков для глушения радиоволн, на которых работает полиция, 50 маскировочных костюмов с соответствующей обувью, 220 ножей различного вида.
«Нью-Йорк таймс» написала тогда, что захваченного вооружения достаточно, чтобы полностью разрушить несколько кварталов большого города и уничтожить их население.
Кроме оружия, было найдено огромное количество правоэкстремистской литературы. «Белая книга» общества Джона Бэрча, «Голубая книга» общества Джона Бэрча, подшивки месячных бюллетеней общества Джона Бэрча. Письма Роберта Уэлча, президента общества, к его членам. Были там также наклейки для автомобильных бамперов с надписью: «Поддерживайте вашу местную полицию». И ко всему прочему – несколько экземпляров книги под названием «Мастера обмана». Автор книги – глава ФБР Эдгар Гувер.
Постепенно стали просачиваться и достигли журналистских блокнотов сведения о целевых объектах минитменов.
Объект № 1 – предвыборная штаб-квартира коммуниста Герберта Аптекера, который в ноябре 1967 года должен был баллотироваться в конгресс.
Объект № 2 – летняя лесная музыкальная школа, организованная нью-йоркским учителем музыки и его женой для 200 детей. В школе занимались белые и чёрные дети.
Объект– № 3 – небольшой лагерь в Нью-Джерси, который арендовали деятели движения против войны. Там иногда находили убежище участники антивоенных демонстраций, которые приезжали в Нью-Йорк издалека и не имели крова в этом большом городе.
И наконец, объект № 4 – лагерь неподалеку от Нью-Йорка, в котором по субботам и воскресеньям собиралась молодежь для занятий. Подсудимые назвали этот лагерь коммунистическим, сказали, что «коммунисты США преподают там свою дьявольскую марксистскую теорию молодым американцам». На вопрос, откуда они знают об этом, подсудимые ответили, что так сказал в одном из своих выступлений Эдгар Гувер, глава ФБР.
Но, кроме оружия, кроме литературы, кроме объектов нападения, обнаружилось еще обстоятельство, которое, казалось, должно было бы заставить власти обратить очень серьезное внимание на минитменов, организовавших частную армию как раз у подножия нью-йоркских небоскребов.
Среди всего прочего на складе в Нью-Джерси нашли свидетельство того, что минитмены обладают куда более мощным оружием, чем многие предполагали раньше. Оказалось, что организация минитменов располагала в нью-йоркской полиции информаторами, которые вовремя сообщали минитменам обо всем, что полиция собиралась предпринять против них.
Вот выдержки из писем, которые полицейские направляли координатору минитменов в соседнем штате Нью-Джерси.
«…На вашем месте я был бы очень осторожен в словах, если он (речь идет об одном весьма высоком чине нью-йоркской полиции. – Г. Б.) будет задавать вам вопросы. У него имеется досье на минитменов в Онейде (штат Нью-Йорк)…»
«…Копы допрашивают наших людей в районе Буффало…»
«…Насчёт того, что вы запрашивали в прошлом письме. Там сейчас есть четыре ручные гранаты… Не самые современные, но они будут в вашем распоряжении, если захотите».
Полицейские снабжали минитменов также имевшейся у полиции информацией о коммунистах, левых, либералах, «мирниках», кроме того – полицейской формой, автомобильными номерами агентов ФБР, всеми видами полицейского и военного снаряжения вплоть до противотанковых пушек, минометов, радиостанций. Ну и, конечно, полицейские минитмены рекрутировали в свою организацию новых полицейских.
Вот какие странные и тревожные обстоятельства выяснились в связи с раскрытием склада нелегального оружия под Нью-Йорком.
Не менее удивительным было, что ФБР, могущественное ФБР, прямая задача которого – заниматься расследованием преступной деятельности общегосударственного характера, устранилось от расследования. Окружной прокурор Куинза на недоуменный вопрос корреспондентов ответил, что да, ФБР ни разу не прислало своих агентов для того, чтобы принять участие в расследовании дела о складе оружия, и даже не просило предоставить какую бы то ни было информацию о нем.
Месяцем позже, когда Гуверу надо было всё-таки что-то сказать о заговоре под Нью-Йорком, он заявил, что ФБР не принимало участия в расследовании по той причине, что выступление минитменов, намеченное на 30 октября 19.67 года, было просто маневрами «военного типа».
Люди наблюдательные могли прийти к выводу, что ФБР если не покровительствует минитменам, то, во всяком случае, смотрит на их «проказы» сквозь пальцы.
Заговор под Нью-Йорком показал, что у минитменов были свои люди не только в полиции.
Через Национальную стрелковую ассоциацию минитмены были отлично связаны с армией. Часть оружия, которое было найдено под Нью-Йорком, было приобретено у армии через Национальную стрелковую ассоциацию.
Во время суда над 15 минитменами (остальные были отпущены с миром) у здания, где происходил суд, ходили пикетчики с плакатами: «Разве наши ребята во Вьетнаме хотят ареста минитменов?», «Лучше судить коммунистов!» и «Боже, благослови минитменов».
Следователь получал письма с угрозами. Вот цитаты из них:
«…В вашем доме флаг США лежит на полу вместо половой тряпки».
«…Вы прославляете негров, евреев, большевиков и Россию».
«…Почему вы не преследуете коммунистов в Куинзе?»
«…А что, собственно, такого в том, чтобы убить парочку грязных предателей – коммунистов? Минитменам надо выдать ордена за то, что они хотели стереть с лица земли коммунистов…»
«…А тебя мы наградим крестом над могилой».
Уж не знаю – то ли пикетчики подействовали на суд, то ли угрожающие письма, то ли ещё какие-нибудь обстоятельства, но только суд… оправдал минитменов. Следствие пришло к выводу, что их нельзя привлекать к ответственности, так как «нападение на целевые объекты совершено не было и никаких жертв тоже не было».
Один из помощников окружного прокурора, который произвел аресты, дал интервью газетчикам. В нём он рассказал о минитменах нечто кардинально противоположное тому, что обычно рассказывали работники ФБР. В отличие от Эдрага Гувера, люди окружного прокурора считали минитменов серьезной и опасной организацией, которая насчитывает в общенациональном масштабе никак не меньше 10 тысяч человек. Организация эта более дисциплинированна, чем ку-клукс-клан или Американская нацистская партия. «Мы отнеслись к ним вначале, – сказал помощник, – как к чудаковатым людям. Мы были уверены, что у них не может быть оружия. Но затем обнаружили и Оружие и умение им пользоваться. Мы узнали, что среди этих людей есть и банкиры, и адвокаты, и полицейские. Чем больше мы проникали в глубь минитменовских операций, тем разветвлённее и шире находили мы их организацию. Честно говоря, мы даже не представляем теперь, где кончается всё это».
Во время расследования «заговора под Нью-Йорком» журналисты, которые освещали это необычное дело, узнали, что у полиции есть фотографии пикантного бейсбольного матча. Пикантность заключалась в том, что товарищеский матч происходил между минитменами и членами общества Джона Бэрча. Игра, как выяснили журналисты, закончилась со счетом 1: 0 в пользу бэрчистов.
Однако встречи между минитменами и бэрчистами происходили не только на поле стадиона.
Ещё в 1961 году Депю вступил в общество Джона Бэрча. Правда, через несколько лет он оттуда формально вышел. Но только формально, потому что встречи между Депю и Робертом Уэлчем, президентом ОДБ, продолжались и были частыми. Вряд ли кто-либо знает точно, что обсуждалось на этих встречах. Но уж, во всяком случае, не тактика бейсбольной игры.
Одна из встреч двух лидеров состоялась в Далласе в 1962 году. Несколько – в Канзас-Сити. Однажды Депю позвонил из Канзас-Сити в Белмонт (штат Массачусетс), где находится штаб-квартира бэрчистов, и сообщил Роберту Уэлчу, что готов оплатить ему полет от Белмонта до Канзас-Сити и обратно, если тот найдёт несколько часов, чтобы поговорить о важных делах.
Формальное разобщение двух фашистских организаций, как видно, больше нужно бэрчистам, чем минитменам. Поэтому бэрчисты обставили разрыв с Депю официально: секретарь Роберта Уэлча направила Депю чек на 6 долларов – его вступительный взнос в общество, и об этом было напечатано в бюллетене бэрчистов.
Депю объяснял свой разрыв с бэрчистами таким образом: «Причина не в философских разногласиях (?!). Мы просто не могли договориться о необходимых мерах безопасности. Другими словами, он (Роберт Уэлч) не хотел, чтобы наши люди знали его людей, а мы не хотели, чтобы бэрчисты имели сведения о минитменах…»
В июне 1965 года в печати появились сообщения, что несколько видных членов Американской нацистской партии перешли к минитменам. Депю подтвердил тогда это сообщение, но объяснил его довольно своеобразно: «Они покинули нацистов, потому что это партия ненависти. Я принял их в свою организацию только после того, как они уверили меня, что с их нацистскими взглядами покончено» (впоследствии руководитель этой группы перебежчиков перешел в ку-клукс-клан).
Джордж Линкольн Рокуэлл, бывший фюрер Американской нацистской партии, жаловался как-то журналистам, что Депю переманивает у него людей и даже переманил трёх самых ценных финансовых покровителей – из Флориды, Техаса и Пенсильвании. «Я целиком поддерживаю все, за что стоят минитмены, – говорил фюрер с некоторой обидой. – Люди должны вооружаться и готовиться к самообороне. Но использовать нелегальное оружие – это самоубийство. Я не потерпел бы нелегального оружия. Я ненавижу мысль о том, что молодые люди пойдут в тюрьму из-за этого. Минитмены говорят, что не носят нелегального оружия. Но я не знаю ни одного минитмена, у которого не было бы оружия, приобретенного нелегально…»
Один из руководителей ку-клукс-клана, Главный Дракон Пенсильванского клана – Фрэнкхаузер, активнейший член минитменов, так сравнивал Депю и Рокуэлла: «Конечно, нельзя сказать, что Депю незаменим, что никто не годится на его место. Он один из самых великих лидеров, которых я встречал. Он подавляет морально каждого, кто рядом с ним. Не знаю, как он это делает, но это так… Ну, а Рокуэлл – это в какой-то степени продукт Восточного побережья. Говорит с восточным акцентом. Может, конечно, подать себя и все такое. Но Депю – это глубокий человек от земли. Он – народная легенда. Через сто лет, если мы победим, народ будет слагать о нем песни. Я гарантирую. Он – из глубинной Америки. Его корни в Миссури, на Юге. Если бы я был агентом по рекламе и мне нужно было бы создавать образ Депю – вот он, уже готов…»
Можно назвать несколько десятков других организаций, связанных с минитменами, но, думаю, в этом нет необходимости. Общество Джона Бэрча, и ку-клукс-клан – что может быть более солидной базой для фашизма.
* * *
Так мы и не узнали причину, которая вдохновила четырех пассажиров спортивной машины с откидным верхом на столь воинственное поведение в отношении нас.
Пьяные шутники? Но почему такое напряжение в лицах?
Реакция миссисипских «сердитых молодых людей» на нью-йоркский номер автомашины? Но уж слишком быстро появилась в руках одного из них винтовка. Будто была приготовлена.
Остаётся одно. Пассажиры спортивной машины, вероятно, знали, что по дороге № 96 проедет машина советского корреспондента. Кто-то предупредил их об этом. И молодые люди, живущие в самом центре Америки, неподалеку от маленького городка Шилоха, где, если вы помните, проходили, странные маленькие маневры, и поблизости от городка Норборна, где, если вы не забыли, находится общенациональный штаб минитменов, решили «показать» русским коммунистам, что значит разъезжать по берегу великой Миссисипи.
Откуда люди в военных фуражках могли знать о нашем маршруте? Надо полагать, что американские власти не для пустой формальности просят советских корреспондентов сообщать маршрут поездки за два рабочих дня до ее начала. Можно предположить, что план поездки не кладут в сейф вашингтонского чн-новника госдепа. Видимо, местные отделения ФБР или местная полиция получают сведения о наших поездках. Не может быть сомнения, что в южном Иллинойсе в числе местных полицейских и фэбээров есть, конечно, минитмены.
Так почему же не произвести тренировку «партизанской борьбы» на двух живых русских коммунистах, находившихся в пределах самого центра Америки?
