Текст книги "От Рима до Сицилии. Прогулки по Южной Италии"
Автор книги: Генри Мортон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 28 страниц)
Пейзаж, который долгие годы осаждала малярия, кажется больным. Наверное, не скоро в этой части Калабрии поселятся фермеры. Я вспомнил еще об одном, некогда малярийном побережье. Это в Турции, к югу от Измира. Я не забыл, как квакали лягушки в болотах возле Эфеса и как старались люди, знавшие эти места, прийти домой до темноты.
Я снова увидел на холме Россано и поднялся в горы к Корильяно, где во время моего первого посещения фермер дал мне кусок манны. Затем спустился в долину Сибариса. Под выцветшим небом пульсировала жара. Урожай был давно уже собран, и долина покрылась желтым жнивьем. В Реджио мне посоветовали пойти на железнодорожную станцию и спросить americanos; но станция оказалась закрыта, а вокруг не было ни души. Наконец я подошел к каким-то бунгало из красного кирпича. На крыльце одного из них за столом сидела женщина. Она была поглощена своей работой и не услышала, как я отворил калитку и пошел по дорожке. Возле нее стояло несколько деревянных ящиков, наполненных черепками. Черепки она складывала один подле другого, словно фрагменты паззла. Женщина оказалась археологом из Голландии. Она работала вместе с командой из Пенсильванского университета, а их работа только что закончилась. Американцы уехали несколько дней назад, и – увы! – никто не смог показать мне, как работает прибор по измерению проводимости!
В бунгало имелась небольшая коллекция предметов, найденных в долине, в большинстве своем черепки – некоторые греческие, другие – более поздней эпохи. Они мало что значили, впрочем, эксперт, возможно, ими бы и заинтересовался. Будучи в настроении, которое романистка Роза Маколей назвала бы «упадочническим», я подумал об иронии времени: о том, что дорога к городу, чье имя является синонимом роскоши, должно быть, вымощена черепками кухонной посуды.
Археолог спросила, заметил ли я, когда был в музее Реджио-ди-Калабрии, бронзовую доску, найденную в 1965 году по соседству с Сибарисом, с надписью, сделанной на архаичном греческом языке. Ее надо было читать справа налево. Я и в самом деле обратил на нее внимание и сделал по этому поводу несколько записей в свой блокнот. Это был небольшой тонкий лист бронзы, с отверстиями в четырех углах. В этих местах гвозди крепили доску к стене. Запись рассказывает о подвигах атлета, названного звонким спартанским именем – Клеомброт. Доска была посвящена Афине в знак исполнения клятвы. Очевидно, он обещал богине это экс-вото, если она гарантирует ему победу в играх. К сожалению, Клеомброт не сообщил названия своего города.
– Почему вы спрашиваете, видел ли я эту доску? – поинтересовался я.
– Гм… дело в том, что это я ее нашла, – скромно ответила женщина. Единственный голос из долины, раздавшийся из Сибариса, расслышала эта очаровательная голландка, теперь так прилежно собирающая кухонные черепки. Мы поговорили о жизни и гибели Сибариса, она – с профессиональным энтузиазмом, я – с глубокой меланхолией. Был, однако, человек, предвидевший судьбу Сибариса. Его звали Амирид. Дельфийский оракул изрек, что слава и богатство города продлятся до тех пор, пока жители не будут уважать смертного больше, чем богов. Однажды хозяин побежал за рабом в храм Геры, где, впав в сильный гнев, избил его. Раб выбежал из храма и спрятался в могиле отца своего хозяина. Туда хозяин идти отказался: он слишком уважал память отца.
Прослышав об этом, Амирид занялся распродажей своего имущества и обратил все, что имел, в деньги. Затем эмигрировал в Пелопоннес. Он понял этот инцидент как знак приближающейся гибели Сибариса во исполнение пророчества Дельфийского оракула. Его друзья-сибариты смеялись над ним. В то время родилась популярная поговорка: «Амирид сошел с ума». Но, насколько мы знаем, Амирид был единственным человеком, спасшим свое имущество и намеренно уехавшим из обреченного города, в то время как Сибарис казался всем в расцвете своего благосостояния.
9
Я снова направился к Реджио-ди-Калабрия, где оставил чемодан и несколько книг. Ночь провел в Кротоне. Гиссингу было бы интересно узнать, что сейчас здесь три отеля третьего класса и два – четвертого. Те, кто знаком с итальянскими гостиницами, могут их себе представить. Мой отель не был оборудован кондиционерами, и ванной комнаты при номере тоже не имелось, однако мне было вполне комфортно, и незваные гости мою постель не посетили.
Я пошел в собор. Там висели праздничные занавеси, красные и золотые. Я высидел долгую службу, смотрел на голубые облачка ладана, поднимавшиеся над алтарем. Пламя свечей сверкало на золотых сутанах. Невероятное ощущение: сидишь в соборе на площади, названной площадью Пифагора, и видишь дымок от ладана, поднимающегося к богине Гере, почитаемой здесь в качестве Мадонны-ди-Капо-Колонна. Нет необходимости иметь под рукой прибор для измерения проводимости, чтобы обнаружить Великую Грецию: нужно лишь пойти в церковь.
Я вернулся в отель, восхищаясь теми талантливыми путешественниками, кто, после торопливого осмотра чужой страны, способны решать проблемы, перед которыми встают в тупик эксперты. Я сидел в сумерках, глядя на жителей Кротона, проходивших под разноцветными электрическими гирляндами. Где-то в стороне привычно взорвалась праздничная ракета. Я подумал, что любой лектор из Лондонской школы экономики, видевший то, что увидел я, способен продолжительно, на ученом жаргоне, рассуждать о том, движется ли Южная Италия к «жизнеспособной» экономике. Я на это не способен.
Античное крестьянское общество вросло корнями в прекрасное, но неплодородное плоскогорье, и теперь я видел, как эту землю тащат в индустриальный век. Повыраставшие фабрики намереваются обеспечить пресловутую жизнеспособность; и все же как мало рабочих требуются даже большой фабрике. Такие гигантские концерны, как нефтеперегонный завод в Бари и сталелитейный в Таранто, относятся к другому разряду. Это и в самом деле «большой бизнес», и на европейский общий рынок они смотрят как на главного потребителя своей продукции.
Мне по душе земельные схемы, примером тому – впечатляющие равнины Метапонта. Здесь, где еще в древности греческие миллионеры выращивали пшеницу и растили лошадей, тысячи мелких фермеров, при поддержке государства – каждая ферма с водными угодьями и с трактором – вернули эту богатую землю к жизни. Куда ни взгляни, видишь фруктовые сады, овощные и табачные поля. Воздух пропитан жизнерадостной энергией. Проблемы решены, и с помощью кооперации урожай плавно движется к рынкам.
Может быть, не все знают, что юг Италии стал местом, где земельная реформа принесла самые впечатляющие результаты среди некоммунистических стран. Двадцать лет назад государство взяло, главным образом у отсутствующих землевладельцев, около трех тысяч квадратных миль сельскохозяйственной земли. С долей официального юмора им заплатили по их собственной оценке… основанной на доходах после уплаты налогов! Земля была поделена на участки по двенадцати акров, и люди завладели ими по ипотечной государственной схеме. Огромная территория (равнина Метапонта составляет лишь ее часть) теперь процветает. Но в бедной горной местности такое обновление ограничено, и подобные схемы здесь проведены быть не могут.
Во времена удивительных перемен, совершающихся на Юге, Фонд развития Южной Италии продолжает вливать биллионы в эти земли, но старые женщины в черных одеждах все еще ходят по горным тропам с вязанкой хвороста на голове. Они идут босиком к фонтанам, и, возможно, об этом фонде никогда не слыхали. Но даже они видят перемены. На их глазах исчезли москиты. Их соседи покинули горные селения и безбоязненно переселились вниз, в долину. Некоторые даже видели по телевизору высадку человека на Луну, а самое важное – все они ездили в автобусе в ближайший город.
Сложность южных проблем усиливает парадокс, что эта депрессивная зона в огромной степени управляет итальянским государством. Большинство губернаторов и префектов, большая часть профессоров, лекторов, чиновников – в общей сложности, весь огромный класс властных персон со сравнительно невысоким окладом, объединенных словом «профессионалы», являются выходцами с Юга. Синьор Луиджи Бардзини пишет в книге «Итальянцы»: «Южане мыслят в основном политическими, а не экономическими терминами». Он отмечает, что северянин предан обретению богатства, la richezza. «Только богатство, верит он, обеспечит защиту и благосостояние семьи. С другой стороны, южанин знает, что этого можно добиться только с обретением власти, престижа, авторитета, славы».
Это проницательное наблюдение, возможно, объясняет то, что иной раз я видел на Юге: нежелание образованных людей сказать доброе слово о материальном благополучии; скептическое пожатие плечами при известии о большой индустриальной схеме; отрицание того, что Север может чему-нибудь научить Юг. Бардзини, похоже, попал в точку, когда написал: «Индустриализация предполагает, что южане станут северянами при условии, что окружат себя правильными политическими и экономическими структурами».
Не только южанин отличается от северянина, но и сами южане сильно отличаются друг от друга – общительные, исполненные энтузиазма неаполитанцы не похожи на серьезных жителей Калабрии, которые в холодные вечера в горах заворачиваются до глаз в плащи, словно в черные тоги. Эти хладнокровные смуглые мужчины наводят на мысль об Эль Греко и Испании. При слабом знакомстве иностранец – не лучший, разумеется, судья – может улыбнуться, подумав, что южанин безразличен к деньгам. Что до алчности, то Север и Юг ничем друг от друга не отличаются. Гиссинг даже пишет, что «на Юге Италии деньги – единственный предмет, поглощающий все мысли человека». Мне показалось, что отношение к южанину северянина напоминает усталое недоумение при виде человека, которого он считает ничуть не талантливее себя – скорее, наоборот, – но тем не менее богатого, успешного, в то время как сам он остается бедняком.
«Если бы только был способ заработать деньги, не работая на ужасных, уродливых фабриках!» Хотя никто мне этих слов не говорил, я всегда ждал, что мне это скажут. Более того, однажды мне показалось, что я прочел их в темных умных глазах. Конечно же, способ есть, и каждый южанин знает это. Эмиграция. Как и шотландцы с ирландцами, итальянцы часто процветают вдали от родной земли, добиваются успеха и уважения, которых они никогда не надеются получить у себя дома. Даже если бы Юг был способен предложить всем своим сыновьям обеспечение, думаю, что люди не смогут противостоять соблазну чужеземных возможностей и приглашению родственников, устроившихся за границей.
Часто забывают, как много стран, кроме Соединенных Штатов, чувствуют себя обязанными итальянской эмиграции. Я получил письмо от друга из Мельбурна, мистер Альфреда Стирлинга, который несколько лет работал австралийским послом в Италии.
«Вслед за шотландцами, англичанами и ирландцами, – написал он, – идут итальянцы, внесшие самый большой и важный вклад в Австралию и продолжающие делать это. Они стали приезжать сюда со времен золотой лихорадки, более ста лет назад, и даже раньше. В 1846 году в Сиднее была поставлена опера Верди „Аттила“, и это через год после премьеры в Венеции. (Римская премьера состоялась в 1965 году.) В общей сложности, сюда приехал почти миллион итальянцев, из них – 350 000 за последние двадцать лет. Около восьми процентов здешнего населения оставляют люди итальянского происхождения. В одном только моем штате, Виктория, находятся 250 000 итальянцев, и 200 000 живут в Мельбурне.
Одним из самых больших успехов итальянцев является фирма „Трансфилд“, ее строители работают по всей Австралии. Фирму основали два молодых инженера, один из Турина, второй – из Милана. Итальянцы внесли большой вклад в строительство гидроэлектростанции в Снежных горах. Эта гидроэлектростанция не хуже той, что находится в Теннесси. Где бы ни осуществлялась работа с бетоном, непременно встретите итальянцев. Они принимали участие в строительстве небоскребов, мостов, дорог, линий электропередач, туннелей. Итальянцы совершили Революцию в гастрономических пристрастиях австралийцев. Рестораны, пиццерии и кафе-мороженое предлагают хорошую итальянскую еду. Итальянцы владеют выпасными лугами, молочными фермами, выращивают табак, апельсины, лимоны, грейпфруты и другие agrumi, [69]69
Цитрусовые (ит.).
[Закрыть]а также широкий диапазон овощей. Австралийская автомобильная промышленность использует в своем штате двадцать процентов итальянцев. Одним из основателей австралийской хирургии был генерал Томаско Фьячи. Его память увековечена скульптурным фонтаном, копией флорентийского „Porcellino“; а в Мельбурне есть пятирядный бульвар, посвященный Катаньи, градостроителю, жившему более ста лет назад».
Эмиграция по праву считается трагедией Италии, особенно на Юге. С другой стороны, известно, что динамизм и амбиции, которые никогда бы не нашли развития дома, расцвели в новых местах. Многие страны будут процветать благодаря мастерству и артистичности самой талантливой нации в Европе.
Безветренным утром – на небе ни облачка, на море штиль – я направился к югу, миновал маленькие марины, сгруппировавшиеся вокруг залива Сквиллаче. Горы уходили в глубь материка; на каждой вершине стоял залитый солнцем древний город. На расстоянии эти города выглядели романтично, но я знал, что многие из них умирают, ведь они населены стариками. Каждые полмили видел белые речные русла, летом они забиты песком и камнями. Горы, почти до вершины, одеты деревьями, кустами и цветами. Такой же пейзаж видели греческие колонисты, а ведь было это до Рождества Христова.
Несколько дней провел в Реджио-ди-Калабрия, одном из самых жизнерадостных и приятных южных городов. Снова пошел в музей, полюбовался экспонатами Великой Греции. После того как я облазил камни Локров и видел золотую, точно мед, колонну храма Геры в Кротоне, эти экспонаты имели для меня еще большее значение. Я не встречал более любезного музейного персонала. Когда они увидели, что мне по-настоящему интересно, куратор лично провел для меня экскурсию, открыл витрины и дал мне подержать предметы, которые меня особенно привлекали. По вечерам я смотрел с балкона на Мессинский пролив и Сицилию. Иногда вдалеке на небе появлялся слабый красноватый отблеск. Это заявляла о себе Этна, в другой раз, отражая настроение вулкана, на небе загоралось сердитое темно-красное зарево. На противоположном берегу гостеприимно подмигивали огни городов и деревень. Мне страшно хотелось пересечь узкий пролив, и однажды я даже заглянул в расписание. Мне хотелось бы постоять возле могилы «Поражающего Вселенную» в Палермо и увидеть захоронения Отвилей в Монреале, но – увы – человек не может сделать все сразу. Сидя в одиночестве в ароматной ночи, я смотрел, как на побережье Сицилии вспыхивают огни и надеялся, что когда-нибудь мне повезет и я пересеку соблазнительные воды.
Приложение
Правители Южной Италии
Норманнское завоевание
В начале XI столетия норманнские рыцари возвращались из паломничества в Святую Землю. В Южной Италии, разрываемой ломбардцами, византийцами и сарацинами, они увидели выгодную территорию для военной авантюры. Первым норманном, сделавшим там себе имя, стал Райнульф (1030). За военную помощь он был вознагражден городом Аверса, поблизости от Неаполя. Он стал первым графом Аверсы (1030–1045); и его город сделался рынком для норманнских наемников.
Великими завоевателями были Отвили, сыновья скромного землевладельца Танкреда де Отвиля, Отвиля-де-Гишара из Нормандии. От двух браков у него родились двенадцать сыновей. Его трое старших сыновей заложили основу нормандской власти в Южной Италии. Это были:
Гийом Дрого Хамфри
(Железная Рука)
Гийом стал графом Апулии (1042–1046), ему наследовал Дрого (1346–1351) и Хамфри (1051–1057).
Двумя самыми знаменитыми сыновьями от второго брака были:
Роберт «Гвискар», или Мудрый Роджер
(1015–1085) (1031–1101)
Роберт был старшим сыном от второго брака, Роджер – младшим. Они контролировали всю Южную Италию. Когда Роберт Гвискар умер (1085), он был герцогом Апулии и одним из самых могущественных правителей в Европе; Роджер подчинил себе сарацинов в Сицилии и основал там королевскую династию. Он умер в 1101 году и был известен как «Великий Граф».
Норманнские короли Сицилии (Неаполя)
1112–1154 Роджер II, сын Роджера I, «Великого Графа»
1154–1166 Вильгельм I «Злой», сын Роджера II
1166–1189 Вильгельм II «Добрый», сын Вильгельма I. (Его женой была Иоанна Английская, дочь Генриха II и сестра Ричарда Львиное Сердце.) Он не оставил детей и завещал королевство своей тетке Констанции (дочери Роджера И), которую выдал замуж за Генриха Гогенштауфена, ставшего императором Генрихом VI. После смерти Вильгельма II трон узурпировали
1189–1194 Танкред, незаконнорожденный кузен покойного короля
1194Вильгельм III, ребенок, сын Танкреда, смещен и убит. Генрих VI и Констанция заявили права на королевство и основали столицу в Палермо.
Гогенштауфены
1194–1197 Генрих VI, император Священной Римской империи (сын императора Фридриха I «Барбароссы»)
1197–1250 Фридрих II, единственный сын Констанции, стал императором, известен как Stupor Mundi, «Поражающий Вселенную»
1250–1254 Конрад IV, император, сын Фридриха II
1264–1266 Манфред, незаконнорожденный сын Фридриха II
Анжуйская династия
Папа, желая уничтожить Гогенштауфенов как врагов папства, предложил королевство Карлу Анжуйскому, брату Людовика IX Французского. Карл убил Манфреда в бою (1266), но, не сумев покорить Сицилию, сделал своей столицей Неаполь. Сицилийцы, проявив свою ненависть к французам в восстании, прозванном «Сицилийская вечерня» (1282), предложили трон Петру III Арагонскому, мужу Констанции, дочери Манфреда. Два соперничающих двора правили одновременно в Южной Италии: французский – в Неаполе, испанский – в Палермо (основан Констанцией, наследницей Гогенштауфенов).
Арагонская династия (Сицилия)
1282–1285 Петр III Арагонский, 1-й король Сицилии
1285–1291 Альфонс
1291–1298 Хайме
1296–1337 Фридрих II Арагонский
1337–1342 Петр II
1342–1355 Людовик
1355–1377 Фридрих III
1377–1392 Мария
1392–1409 Мартин I
1409–1410 Мартин II Арагонский
Анжуйская династия (Неаполь)
1266–1285 Карл Анжуйский
1285–1399 Карл II
1309–1343 Роберт Мудрый
1343–1381 Джованна I (смещена)
1381–1386 Карл III
1386–1414 Ладислав
1414–1435 Джованна II
1435–1442 Рене Анжуйский (отец Маргариты Анжуйской, супруги Генриха VI Английского)
С 1410 по 1458 год Сицилией управляла Испания.
В 1442 году Альфонс V «Великодушный» покорил Неаполь, и он стал управляться испанскими монархами вплоть до 1501 года. Затем, до 1712 года, настало правление испанских вице-королей. После войны за испанское наследие Неаполь до 1734 года попал под австрийское правление. В этом году, после локальных войн, Неаполь и Сицилия приняли Карла, сына Филиппа V Испанского и Изабеллы Фарнезе, как короля. Он основал Неаполитанскую династию Бурбонов.
Династия Бурбонов
1734–1759 Карл III. В 1759 году он наследовал испанский трон. Его третий сын стал королем Неаполя и Сицилии
1759–1799 Фердинанд IV (Неаполитанский)
1799 Партенопейская республика
1799–1806 Фердинанд IV (1-я рестраврация)
1806–1808 Жозеф Бонапарт
1808–1815 Иоахим Мюрат
1815–1825 Фердинанд IV и I Обеих Сицилии (2-я реставрация)
1825–1830 Франциск I
1830–1859 Фердинанд II Обеих Сицилии
1859–1860 Франциск II
С этого периода королевство Обеих Сицилии стало частью объединенной Италии.
Библиография
Acton Harold. The Bourbons of Naples. London. 1956.
Acton Harold. The Last Bourbons of Naples. London. 1961.
Bartlett Vernon. Introduction to Italy. London. 1967.
Blessington, Countess of. The Idler in Italy. London. 1839.
Blunt Rev. f. J. Vestiges of Ancient Manners and Customs Discoverable in Modern Italy and Sicily. London. 1823.
Cambridge Ancient History. Cambridge. 1928–1939.
Canziani Estella. Through the Apennines and the Lands of the Abruzzi. London. 1928.
Collison-Morley Lacy. Naples Through the Centuries. London. 1925.
Comnena Anna. The Alexiad / translated by Elizabeth A. S. Dawes. London. 1967.
Craven R. Keppel. A Tour Through the Southern Provinces of the Kingdom of Naples. London. 1821.
Craven R. Keppel. Excursions in the Abruzzi. London. 1838.
Crawford F. Marion. The Rulers of the South. 2 vols. London. 1900.
David Elizabeth. Italian Food. London. 1955.
Dini V. and Magrini P. Gli Antichi Sports e i Giuochi Popolari nel Folklore delle Manifestazioni Italiane. Arezzo. 1966.
Douglas Norman. Old Calabria. London. 1956.
Douglas Norman. Siren Land. London. 1957. Douglas Norman. Alone. London. 1940.
Freeman Kathleen. Greek City States. London. 1950.
Cissing George. By the Ionian Sea. London. 1901.
Goethe Wolfgang. Goethe's Travels in Italy. Bohn's Standard Library. London. 1885.
Gunn Peter. Naples, a Palimpsest. London. 1961.
Hamilton, Sir William. Observations on Mount Vesuvius etc. London. 1774.
Hare Augustus. Cities of Southern Italy. London. 1911.
Hutton Edward. Naples and Campania Revisited. London. 1958.
Hutton Edward. The Cosmati. London. 1950.
Jackson Hamilton. The Shores of the Adriatic. London. 1906.
Kantorowicz Ernst. Frederick the Second 1194–1230. New York. 1957.
Lear Edward. Edward Lear in Southern Italy / reprinted. London. 1964.
Lenormant Francois. La Grande-Grece / reprint. Cosenza. 1961.
Livy. The War With Hannibal / translated by Aubrey de Selincourt. Penguin Books. 1965.
Maclver R. D. Greek Cities in Italy and Sicily. Oxford. 1931.
Martino Ernesto de. La Terra del Rimorso. Milan. 1961.
Masson Georgina. Frederick II of Hohenstaufen. London. 1957.
Monaco Franco. Manifestazioni Italiane. Rome. n.d.
Norwich John Julius. The Normans in the South. London. 1967.
Orioli G. I. Moving Along. London. 1934.
Ovid. The Fasti of Ovid / edited and translated by Sir James George Frazer. London. 1929.
Parke H. W. A History of the Delphic Oracle. Oxford. 1939.
Pausanias. Pauisanias's Description of Greece / translated with a commentary by Sir James George Frazer. London. 1913.
Rainey F. G. and Lerici Carlo F. The Search for Sybaris. Rome. 1967.
Rogers S. Italian Journal. London. 1814–1821.
Ross Janet. The Land of Manfred. London. 1889.
Ramage Craufurd Tait. Ramage in South Italy / reprint abridged and edited by Edith Clay. London. 1965.
Runciman Steven. The Sicilian Keepers. London. 1958.
Stendhal. Rome, Naples and Florence / reprint translated by Richard N. Сое. London. 1959.
StruttA. J. A Pedestrian Tour in Calabria and Sicily. London 1842.
Swinburne Henry. Travels in the Two Sicilies. London. 1777–1780.
Thucydides. The Pebponnesian War / translated by Rex Warner. Penguin Books. 1954.
Wall Bernard. Italian Life and Landscape. London. 1950–1951.
Warner Oliver. Emma Hamilton and Sir William. London. 1960.
Whelpton E. andB. Calabria and the Aeolian Islands. London. 1957.
Wood Casey A. and Fyfe F. Marjorie. The Art of Falconry, being De Arte Venandi Cum Avibus of Frederick II of Hohen-staufen. Boston. 1955.
Woodhead A. G. The Greeks in the West. London. 1962.
Путеводитель Бедекера по Италии издания 1962 года разочаровал меня по сравнению с путеводителем по Южной Италии, изданным в 1912 году. Голубой путеводитель Муирхеда по Южной Италии, изданный в 1959 году, неплох, однако он требует дополнений и уточнений. Самые лучшие и самые полные путеводители по Южной Италии (на итальянском языке) изданы в Милане. Названия пяти путеводителей, рассказывающих о пяти южных регионах, следующие: Abruzzo е Molise, Campania, Napoli е Dintorni, Puglia, Basilicata e Calabria.
Читателям, желающим иметь четкое и точное представление об истории Италии, советую приобрести «Italian Life and Lands-саре» Бернарда Уолла (шедевр профессионального лаконизма) и «Introduction to Italy» Вернона Бартлетта.
