Текст книги "Оружие бога"

Автор книги: Геннадий Ищенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

К реке вышли до полудня. Незадолго до этого посвежело и услышали крики птиц. Я почувствовал это раньше своих спутников и сразу успокоился. Присущего людям шума не было, поэтому не было и опасности. Ник говорил, что мы не встретим шеннов до реки, потому что они не приближаются к границам Салеи. Здесь не было добычи, а травы везде много. Вот дальше нужно было проявлять осторожность.

Сначала увидели заросли камыша и, только когда нашли водопой, смогли подойти к воде. Река была шириной не больше трёх десятков шагов, и, как мы вскоре убедились, её можно было перейти вброд. Кони сразу стали пить мутную воду, а мы пока обошлись оставшейся в бурдюках. Речную надо было кипятить, а как это сделать, если нет даже кустов?

Когда переправились на другую сторону реки и очистили ноги от ила, сделали запас воды для лошадей и поспешили уехать. Если раньше я никуда не торопился, то теперь наше спасение было в скорости. Чем быстрее проедем через степь, тем меньше шансов столкнуться с её хозяевами. Ехали по-прежнему шагом, но уже быстрым, и останавливались только на ночлег, когда становилось совсем темно. Ели на ходу, и кони тоже кормились в пути, а добирали свою норму на стоянке.

На следующий день степь начала меняться. Появились холмы, сначала небольшие, а к вечеру локтей в сто в вышину. Где-то здесь должно быть озеро, но в тот день его не нашли. На следующий продолжили путь, и вскоре я почувствовал влагу. Если бы был в теле человека, мы проехали бы мимо него. Озеро было очень маленьким, траву возле него вытоптали животные, а холодную воду из-за грязи могли пить только лошади.

– Осталось очень мало воды, – озабоченно сказал Лаш, – и она уже начала пахнуть. Если и дальше не найдём чистой, придётся пить такую.

– Посмотрим, – отозвался я. – Мне дали средство от грязи. Немного, но дня на два хватит.

За день до расставания Девер отдал мне небольшой кошель с жёлтым порошком.

– Берегите его, Мак! – сказал кавалер. – В степи мало чистой воды, а грязную нечем кипятить. Если высыпите в котелок половину этого порошка и подождёте две свечи, можно пить самую грязную воду. На вкус будет горчить, но уже не заболеете. Дал бы больше, но это очень редкое и дорогое средство.

– Человек! – крикнул Серк, показав рукой на вершину одного из холмов.

Там действительно стоял мужчина, который смотрел в нашу сторону. Увидев, что обнаружен, он тут же исчез.

– Быстро уходим! – приказал я. – Если он один или это небольшой отряд, то сможем уйти или отбиться!

Мы немного изменили направление и рискнули пустить коней рысью. Прошло довольно много времени, но преследователи так и не появились. Трава была уже не такой высокой, а холмы, наоборот, стали напоминать небольшие горы.

– В такой траве уже не спрячешься, – крикнул Марх, – но хоть не так опасно скакать.

«Нужно остановиться и послушать, – сказал Сар. – Вырви траву и приложи ухо к земле. Если вас преследуют, ты услышишь топот».

Я так и сделал, но ничего не услышал, поэтому опять перевели лошадей на шаг. В тот день больше никого не встретили, не нашли и воду, поэтому споили коням последнюю из бурдюков и легли спать у подножья одного из холмов.

Настигли нас на следующее утро. Я почувствовал опасность, когда мы покинули место ночлега. Остановив коня, спрыгнул с него и припал к земле. С юга был отчётливо слышен быстро усиливающийся топот множества копыт.

«У нас не получится уйти», – сказал забравший тело Сар и крикнул остальным: – Скачем к холму, берём с собой арбалеты, бурдюк и еду и забираемся на вершину. Врагов много, и скоро они будут здесь! Попробуем отбиться!

– А кони? – возразил Лаш. – Мы их лишимся!

– Лучше лишиться коней, чем шкуры! – ответил загр и первый поскакал к ближайшему холму.

Мы едва успели. Взяли самое необходимое и поспешили вскарабкаться по пологому склону холма, подгоняемые криками кочевников. На его вершине ждал сюрприз. Настороженно глядя на нас, с мечами в руках стояли высокий одноглазый мужчина и славная рыжеволосая девушка.

– Убирайтесь! – на языке Салеи сказал одноглазый. – Это наше место!

– Размечтался! – ответил ему загр. – Если не хочешь лишиться головы или получить в грудь болт, заткнись и не мешай, а лучше помогайте, потому что шкуру спустят и с вас!

– Это воины хана Бурея, а у нас с ним мир, – возразила девушка.

В это время всадники доскакали до холма, спешились и взялись за луки. Одноглазый помедлил и едва успел присесть, дёрнув девицу за руку, иначе им точно досталось бы. Мы успели лечь раньше.

«Ты же не знал языка Салеи, – сказал я Сару, – а сейчас говоришь не хуже меня».

«Наверное, это результат нашего слияния, – ответил он. – Не удивлюсь, если и ты заговоришь по-нашему. А сейчас помолчи. Поговорим потом, если останемся живы».

– Что будем делать? – спросил Лаш. – Их не меньше сотни, и у каждого лук.

– Подождём, пока им не надоест переводить стрелы, а потом сократим в числе, – ответил загр. – Я буду стрелять из арбалетов, потому что намного быстрее вас, а ваше дело – их заряжать.

Плоская вершина холма позволяла укрыться двум десяткам людей, а попасть в них можно было только случайно, стреляя в небо. Стрелы кочевников, не причиняя вреда, перелетали через холм или вонзались в землю. Поняв бесполезность такой стрельбы, они очень быстро её прекратили. После этого Сар показал, на что он способен. Привстав, он быстро прицелился в одного из кочевников и нажал на спусковую скобу. Прежде чем враги успели ответить стрелами, он уже лежал на траве. Стреляя без промаха поочерёдно из четырёх арбалетов, загр быстро выбил больше двух десятков кочевников.

– Перестали орать, – сказал Лаш, передавай заряженный арбалет. – Наверное, сейчас полезут.

– Вы будете защищаться или нет? – спросил Сар одноглазого. – Только дурак может рассчитывать на снисхождение. Если не отобьёмся, умрём все. – Он привстал, выстрелил и отдал Серку разряженный арбалет.

– Думаешь, отобьёмся? – спросила девушка.

– Сейчас посмотрим, – ответил загр, доставая мечи. – Враги уже взбираются сюда. Старайтесь не подставиться под стрелы.

Кочевники попытались атаковать со всех сторон, но их успешно отбили. Если бы не Сар, который порубил столько же врагов, сколько все остальные вместе взятые, мы не удержались бы. В итоге нападавшие потеряли три десятка воинов, а мы – одного Лаша. И одноглазого ранили стрелой в плечо.

– Мы их ополовинили! – удивлённо сказал Марх. – Неужели после этого не уйдут?

– Они очень мстительные, – отозвалась девушка, перевязывая одноглазому плечо. – Здесь все воины хана, поэтому на холм больше не полезут, но будут стеречь внизу. Достаточно оставить десять лучников, чтобы они не дали нам спуститься. И долго мы просидим?

– До ночи, – ответил Сар. – Если у них не хватит ума уйти, я ночью спущусь и вырежу оставшихся. Хватит бездельничать! Ничего не закончилось, поэтому заряжайте арбалеты. Сколько у нас болтов?

– Десять, – ответил Серк, – и ещё заряженный арбалет.

– Они уйдут, – глянув с холма, – сказал Марх. – Сейчас грузят погибших на лошадей. Может, не будем мешать?

– Не будем, – согласился Сар и спросил у одноглазого: – Вы разбойники?

– Крестьяне, – ухмыльнулся тот. – Зачем задаёшь глупые вопросы? Кто может здесь встретиться? С товарами могли быть купцами, а без них – такие же, как и вы.

– Ну а мы купцы, – тоже улыбнулся загр. – Не скажешь, где можно разжиться лошадьми? Жизни мы, похоже, сохранили, но теперь придётся идти пешком.

– Можем продать, – ответил одноглазый. – У нас найдутся три лишние лошадки, только задёшево не отдадим.

– Как вас хоть звать?

– Меня зови Рашем, а её – Лерой.

Мы назвали себя, после чего Сар опять посмотрел вниз.

– Уезжают, – сказал он, поднимаясь в полный рост. – Можете встать. Они уже так далеко, что не достанут стрелой, а трава такая, что в ней не спрячешься. Немного выждем и тоже пойдём, а пока закопаем Лаша.

«Если бы не ушёл Барт, могли бы отбиться без потерь, – с горечью сказал я. – Лаш возился со мной, как нянька, когда я был маленьким».

«Он погиб, выполняя свой долг, – отозвался Сар. – То же может случиться с любым из нас. Если судить по твоей карте, мы прошли только половину земель шеннов».

Пока хоронили слугу, последние кочевники скрылись за дальними холмами. После этого взяли свои вещи и спустились вниз.

– Далеко идти? – спросил Марх. – Мы сегодня не ели.

– Четыре свечи, – ответил Раш. – Можете пожевать на ходу, если осталась еда, или терпите до нашей стоянки. Так и быть, накормим и даже не возьмём денег. Всё-таки вместе дрались.

«Отдаю тебе тело, – сказал Сар. – Вряд ли у них много людей в ватаге, но если будет опасность, я успею его забрать».

Мы не стали есть, попили воду из фляг и пошли следом за разбойниками. Я не спускал глаз с девушки, на которую было очень приятно смотреть. Прекрасная фигура, которую не скрывало просвечивающее на солнце короткое платье, и шикарные волосы цвета меди, к сожалению, коротко обрезанные. Лицо было бы красивым, если бы его не портили скуластость, немного вздёрнутый нос и веснушки. Но в целом очень милая девица. Раш был хорошо сложен, но лицо не отличалось красотой даже без повязки на выбитом глазу. Волосы у него тоже были рыжие, но светлее, чем у Леры.

Незадолго до того как пришли, я почувствовал запах дыма, а потом и горелого мяса. Когда к ним добавился запах крови, я остановился.

– Стойте! Очень скверно пахнет, поэтому приготовьте арбалеты и будьте начеку!

Моя тревога передалась братьям, а разбойники, наоборот, пошли быстрее.

Глава 5

Раш обнимал рыдающую Леру, а мы молча смотрели на картину разорения и смерти. Кто-то разрушил жилище, сделанное из жердей и шкур, и перебил его обитателей. Мужчину убили и бросили в костёр, от которого и несло смрадом, а на шкурах лежали тела пожилой женщины и девчонки лет десяти. От платьев остались одни обрывки, поэтому было видно, что их сначала насиловали, а потом перерезали горло. Сделавшие это забрали вещи и увели лошадей. Нетрудно было догадаться, что встреченные нами разбойники и убитые – это одна семья.

«Лошади отменяются, – сказал мне Сар. – Что думаешь делать?»

«Сначала поговорю с Рашем, – ответил я, – а потом буду думать. На карте холмы только в этой части степи, дальше их не будет. Если на нас нападут, на ровном месте не отобьёмся, а без лошадей не уйдём. Это на наших опасно скакать, а кочевники неслись на степных без опаски».

«Хочешь разжиться их лошадьми, – задумался он. – Если попадётся небольшое племя, это может получиться. Здесь ночами не жгут костры, а меня в темноте никто не увидит. Будет не так уж трудно вырезать караульщиков».

– Потом утешишь сестру, – обратился я к Рашу, – сначала скажи, кто это мог сделать.

– Воины хана Бурея, больше некому! – со злобой ответил он. – Передрались ханы на севере, здесь пока спокойно. Не стал бы он за вами гоняться, если бы была какая-то опасность. Наверное, сначала вырезали наших, а потом занялись вами.

– Вы говорили, что у холма были все его воины...

– Все, кого он мог взять, – перебил меня одноглазый. – Два или три десятка воинов должны охранять стойбище, а скотом обычно заняты подростки.

«Семь или восемь десятков, – подсчитал оставшихся мужчин Бурея Сар. – Спроси его, как охраняют лошадей».

– Тех, на которых ездят, держат в стойбище, – ответил на мой вопрос Раш, – остальные пасутся неподалёку от источника воды. Там же их оставляют на ночь. В светлое время охраняют подростки, у которых есть луки, а на ночь посылают воинов. Хотите угнать лошадей? Днём вас не подпустят, а ночью... Костров не жгут, но воинов будет не меньше десятка. Кочевники неплохо видят в темноте и стреляют без промаха.

– Если пойдёшь ты, так и будет, – сказал я, переговорив перед этим с Саром. – Меня они не заметят. Одежда чёрная, а если ещё намазать лицо сажей, можно будет подходить к караульщикам и резать им шеи. Они же не сидят толпой?

– Держатся по двое, – ответил он. – Меня возьмёшь? Я готов идти голым и вымазаться сажей! Без коня в степи не выжить.

– Вы и с конями не выживите. Сам видишь, какая цена слову кочевников.

– Да, нужно уходить, – согласился одноглазый. – Мы и так собирались это сделать, но позже, когда утихомирится степь. Хотели добраться до Зарбы, а это легче сделать через королевство Тора. Нужно идти на север, а там сейчас резня.

– Уйдите в Салею, – предложил я. – Мы едем оттуда и до холмов не встретили ни одного кочевника.

– Нечего нам там делать, – ответил Раш. – Мы лучше рискнём идти с вами. Не прогоните? Сестра хорошо сражается, поэтому не будет обузой.

– Я тоже вымажусь и пойду с вами! – утерев слёзы рукавом, заявила девушка. – Хоть кого-нибудь убью! Только сначала нужно похоронить наших.

– Вы только доведёте до табуна, – возразил я. – Дело сделаю я. Вы не сможете незаметно подкрасться и действовать с нужной быстротой. Утолите свой гнев как-нибудь в другой раз, если предоставится такая возможность. Мы и так отомстили за ваших родных. Когда соседи узнают, что у хана почти не осталось воинов, у него будут неприятности. А с нами можете идти. Я заплачу за помощь, поэтому у вас будут деньги на первое время.

– Бурей породнился с соседями, – мрачно сказал Раш. – Если он к ним обратится, неприятности будут у нас. Нужно ехать всю ночь, иначе не уйдём.

– Деньги у нас есть свои, – вставила Лера, увидела, как на неё посмотрел брат, и поспешно добавила: – Но мы и от ваших не откажемся, если дадите.

– Сколько нам идти? – спросил я.

– Недолго, – ответил Раш. – Выйти нужно вечером.

Мы помогли выкопать ямы, а своих родных Раш и Лера хоронили сами. После этого одноглазый куда-то отлучился, наверное, забрал спрятанные деньги. Когда он вернулся, мы сменили место стоянки и поели, поделившись едой с новыми попутчиками. Все легли отдыхать, а девушка устроилась поблизости от меня.

– Вы кто? – спросила она. – Можешь не говорить о купцах, они совсем другие.

– И многих вы потрошили? – не отвечая на вопрос, спросил я.

– Можешь не верить, но мы не занимались разбоем! – сказала Лера. – До войны многие шли через степь в Зарбу. И это были не только торговцы, но и переселенцы из Салеи. У некоторых купцов были проводники из кочевников, но и для нас хватало работы. Тогда мы жили южнее. Брат соврал, потому что принял вас за ватагу. Разбойники здесь были, но давно ушли, потому что некого грабить.

– Можешь не верить, – ответил я её словами, – но мы самые настоящие купцы.

– Загр? – не поверила она. – Мы обо многом говорили с выходцами из Салеи. По их словам, вы продаёте там не товары, а самих себя. Да и мы не видели с караванами ни одного из ваших.

– Загры бывают разные, – сказал я. – В Салее такого не делают, а в других королевствах купцы с помощью магов вселяют в них копии своей личности. Можно продать товар, не рискуя ничем, кроме денег.

– Я об этом слышала, но не поверила. Так ты не загр, а копия?

– Сейчас я купец, а на холме был загр. Я тоже умею сражаться, но одним мечом и в своём теле, поэтому в случае опасности дерётся он.

– А что у вас за товар? С собой только сумки и бурдюк для воды, да и на ваших конях не было тюков. Я насмотрелась на караваны, в которых из-за груза на лошадях видны только их головы.

– Ты мне пока не жена, чтобы я отчитывался, – усмехнулся я. – Вот выйдешь замуж, тогда спрашивай. По цвету волос подходишь, а остальное нужно проверять.

– Я не набиваюсь тебе в жёны! – вспыхнула она. – Только попробуй подкатить с проверкой, мигом останешься без...

Я расхохотался, а девушка поняла, что её разыграли, обиделась и перебралась к брату.

«Будь с ней мягче, – вступился за Леру Сар, сильно меня этим удивив. – Ей и так досталось».

Мы отдыхали до тех пор, пока не стало смеркаться. Когда Раш сказал, что уже можно выходить, я сбегал к кострищу и, плеснув на золу воду из фляги, зачернил руки и лицо.

– Жуть! – увидев меня, сказал Марх. – Днём страшно, а ночью точно никто не увидит. Лишь бы и не услышали.

– Когда нужно, я могу двигаться бесшумно, – отозвался я, – а от стада и ночью будет хоть какой-то шум. Даже если что-нибудь услышат, не успеют отреагировать. Ты куда собралась?

– Тоже намажусь, – не глядя на меня, ответила Лера.

– Ты и так красивая, – пошутил я. – Раш, пригляди за сестрой, чтобы не наделала глупостей. Если у нас ничего не получится с лошадьми, то не из-за меня, а из-за вас. Первое непослушание – и мы с вами тут же расстанемся.

Мы взяли вещи и двинулись вслед за одноглазым. Идти пришлось довольно долго.

– Вон за тем холмом, – показал он рукой, когда наконец пришли. – Днём с него наблюдают за окрестностями, а сейчас для этого слишком темно. За холмом ровное место, а у его подножья небольшое озеро с ключами.

– Останьтесь здесь! – приказал забравший тело Сар. – Серк, отдай на время свой кинжал.

Загр забрал кинжал наёмника, сунул его за пояс и, вытащив из ножен мечи, побежал к холму. Когда он оказался у его подножья, стало совсем темно. Видимо, Ларей услышал мою молитву, потому что небо было затянуто облаками. Обойдя холм, Сар вышел к озеру. За ним отдыхало стадо. Многие коровы продолжали жевать, стоявшие на ногах лошади переминались и вздыхали, да и те, которые лежали, не были неподвижными. Овцы вели себя тише. Конечно, шум был слабый, но достаточный, чтобы заглушать звуки шагов.

«Меня не услышат, но и я не слышу их дыхания, – сказал Сар. – Попробую найти по запаху».

Я тоже запомнил запах кочевников, когда загр рубился с ними на холме. От степных воинов несло дымом и чем-то кислым. С того места, где притаился Сар, запах людей забивала вонь от стада.

Больше не разговаривая, загр обошёл озеро. Его зрение позволяло с трёх десятков шагов видеть контуры предметов, человек мог заметить что-то тёмное с двух-трёх, да и то только во время движения. Внезапно я почувствовал знакомый запах. Сар замер, высмотрел двух сидевших кочевников и двинулся в их сторону. Когда до ближайшего караульщика осталось с десяток шагов, он беззвучно рванулся вперёд. Оба удара были нанесены одновременно, и обезглавленные тела упали без шума. После этого загр стал обходить стадо, точно так же убивая дремлющих кочевников. Их оказалось не десять, а шестнадцать, и дремали не все, но он прекрасно справлялся, пока не подобрался к последней паре. Под ногой что-то хрустнуло, и оба воина вскочили с оружием в руках. Было слишком рискованно сражаться, не видя мечей противников, поэтому Сар убрал свои в ножны и взял в руки кинжалы. Как ни тихо он это сделал, но кочевники услышали и с громкими криками бросились на звук. Бросок кинжала, второй – и удар по голове погрузил меня в беспамятство.

Возвращение к жизни было неприятным. Меня трясло, голова раскалывалась от боли, и сильно воняло конским потом. Чуть позже по ушам ударил грохот многих копыт. Я потерял чувство времени и не мог бы сказать, как долго продолжалась эта пытка. Наверное, опять потерял сознание и пришёл в себя в темноте. Не было тряски и не воняло лошадьми, но голова по-прежнему раскалывалась от боли. Я застонал и почувствовал на лбу чью-то ладонь.

– Слава великой Селии, вы очнулись! – радостно сказал женский голос.

– Что со мной случилось? – с трудом спросил я.

– Вы убили всех кочевников, но последний успел бросить топорик. К счастью, он ударил не лезвием, а обухом. Мы долго ждали, а потом брат сбегал узнать, чем всё закончилось. Вы не приходили в сознание, поэтому пришлось привязать к коню. Нужно было спешить, чтобы уйти как можно дальше. Ночью двигались шагом, а днём несколько раз устроили скачку. Это уже земли враждебных Бурею племён, поэтому сюда не сунется.

Мысли мутилось, и я не понял и половины того, что она говорила. В горле пересохло, и я ещё смог попросить воды и сделать несколько глотков из фляги, после чего то ли заснул, то ли опять потерял сознание.

Очнулся утром. Голова болела, но уже не так сильно. Я лежал на вонючем одеяле и сверху был прикрыт таким же. Попытка встать отозвалась взрывом боли в голове, и пришлось спешно лечь. Тут же надо мной склонилась Лера.

– Вам нельзя вставать! – заботливо сказала она. – Скажите, что нужно, и я сделаю!

– И отливать за меня побежишь? – отозвался я. – Позови кого-нибудь из Лаброев, они мне помогут.

Подбежал Серк, с помощью которого я поднялся, отошёл на десяток шагов от места привала и облегчился. После возвращения на одеяло стало немного легче.

– Может, поедите? – спросил наёмник.

– Мне нужно полежать и немного прийти в себя, – ответил я. – Мои сумки не потеряли?

– Всё в целости, – ответил он. – Вещи сохранили, а у кочевников взяли десять коней, луки и одеяла. Ещё забили корову и запаслись мясом. Мы остановились на весь день, поэтому у вас будет время подлечиться. Здесь хорошая вода, а кочевники почему-то ушли.

Я полежал, вспоминая подробности вылазки к стаду, а потом обратился к Сару и впервые не получил ответа. Попытки связаться с хозяином тела ни к чему не привели. Это нельзя было объяснить его нежеланием общаться. Или удар топора убил его личность, или она потеряла связь с телом. Несмотря на то, что такой исход давал право на долгую жизнь, я был огорчён и напуган. Сар всегда приходил на помощь и спасал от смертельной опасности. Мне были по-прежнему доступны сила, быстрота и чувствительность тела, но загр был великолепным бойцом, а я только умел драться. И дело было не только в этом. В последнее время мы с ним сроднились. В детстве меня опекал один из братьев, который был на два года старше. Защищал от мальчишек, вытирал сопли и утешал, когда доставалось от отца. Я тогда не мог представить себя без его опеки, а сейчас подобные чувства были к куда-то исчезнувшему Сару. Оставалось надеяться, что он сможет вернуться. А пока нужно срочно избавиться от последствий удара и освоиться с мечами. Я фехтовал мечом и кинжалом, но с двумя мечами дрались по-другому. У братьев было по два клинка, придётся учиться у них, конечно, не сейчас, а когда пройдём степь.

– Как себя чувствуете? – спросил подошедший Марх. – Сможете ехать, или опять привязывать ремнями?

– Если сегодня отдохну и завтра не будет скачки, обойдёмся без ремней, – ответил я. – Уберите эти вонючие одеяла, я лучше полежу на траве. Зачем меня укрыли?

– Ночью было прохладно, поэтому Лера отдала вам своё одеяло, – объяснил он. – Я не чувствую никакой вони.

Наёмник забрал одеяла и ушёл, но я недолго оставался один.

– Вам что-нибудь нужно? – спросила присевшая на корточки девушка. – Может, хотите есть? Я сварила кашу.

– И на чём же ты её варила? Что вы используете для растопки?

– Сейчас жгли ветви кустов, – ответила она, – а раньше был кизяк. Это высушенный навоз.

– Спасибо за одеяло, – поблагодарил я. – Сейчас не хочется есть, может быть, потом.

– Как вы себя чувствуете? – спросила Лера. – Вам не трудно говорить? Если мешаю, могу уйти.

– Сегодня уже лучше. Серк сказал, что отсюда ушли кочевники. Что он имел в виду?

– Мы видели два брошенных стойбища, – ответила она, – а возле воды не было стад. Кочевники могут перенести место стоянки, но от источников уходят, только когда они пересыхают. Здесь много воды, поэтому брат считает, что их кто-то согнал.

– А почему вы не пользуетесь луками?

– У отца был лук, а из брата плохой лучник. Он даже с двумя глазами стрелял хуже меня. А я не могу пользоваться боевым луком, потому что не хватает сил. Был охотничий, но я оставила его в семье.

– Лера, а почему ты так на меня смотришь? – спросил я, заставив её покраснеть.

– Вы говорили насчёт проверки, – сказала девушка, стараясь не смотреть мне в глаза. – Ну тогда, на холме. У вас со многими женщинами не получалось?

– Только с одной, – ответил я. – На гостевых дворах присылали тех, кого уже любили загры. А у тебя ещё никого не было? Сколько же тебе лет?

– Кому нужны рыжие! – с горечью сказала она. – И из кого мне было выбирать? Переселенцы могли сделать женщиной, для большего я была не нужна. А так хотелось любви! У одного из тех, кого мы вели в Тору, были книги о страстной любви. Когда ехали шагом, он читал вслух. Мать потом сказала, что это выдумки. Родители не любили друг друга, хотя никогда не ссорились. Я и подумала, что вы тоже рыжий, да ещё красивый... Может, будем вместе? Могли бы попроситься в отряд к наёмникам. От такого бойца никто не откажется, поэтому взяли бы и меня. Если хотите, мы можем попробовать. Дети от такой связи бывают редко, а я не дорожу девственностью.

– Мне сейчас только пробовать. Да и потом... Я не занимаюсь этим при всех, а когда ещё предоставится возможность уединиться! И вряд ли это понравится твоему брату. Не хочется, чтобы он ткнул мне в спину чем-нибудь острым.

– Раш не такой! – горячо возразила Лера. – Он не ударит в спину! Брат меня любит и никогда не сделает плохо. Если я решу сама, он это примет. А место найдём, вы, главное, выздоравливайте.

– Я уже не такой сильный боец, каким был, – признался я. – Загр не отзывается после удара, поэтому у меня осталось только тело, но не его навыки бойца. Теперь нужно учиться бою двумя мечами, а пока не научусь, буду драться одним. Я не неумеха, но с ним не сравнюсь.

Я не собирался это скрывать и рассказал бы спутникам, чтобы больше рассчитывали на себя, а не на помощь исчезнувшего Сара. Пусть теперь расскажет она.

– Я буду любить вас и такого! – пообещала она. – Может, так даже лучше, потому что загру я точно не нужна.

– Я от тебя не отказываюсь, но поговорим об этом позже, – сказал я. – А сейчас я хочу отдохнуть.

Отдыхать было не от чего, но хотелось подумать, а Лера мешала со своей любовью. Она послушно ушла, а я задумался о том, что делать дальше. Мне говорили, что личность человека – это его дух и память. Моя никуда не исчезла, значит, топор не выбил из Сара дух, а только повредил ему память. У нас был дальний родственник, который потерял память из-за удара разбойничьей дубины. Арон перестал кого-либо узнавать, да и говорить мог только на самые простые темы. Память так и не восстановилась, и он через несколько лет умер. Наверное, и мне в дальнейшем нужно рассчитывать только на себя. Я не сомневался в том, что, если доберусь до Зарбы, смогу выгодно продать жемчуг. Со временем найду и того, с кем можно отправить отцу золото. Остаётся решить вопрос: стоит ли возвращаться самому. Я знал своего родителя и был уверен в том, что в семью возьмут даже в таком виде. И что дальше? В Дерме к заграм относились с прохладцей. А как ещё относиться к тем, кто продаёт свой уд или за деньги рискует собой вместо другого? Столичные купцы не признали бы меня ровней, и пришлось бы не вылезать из походов, причём поручали бы самые опасные маршруты. Тоже жизнь, но не такая, о какой я мечтал. Если правда то, что в Зарбе привечают чужаков, я мог бы там хорошо устроиться. Немного беспокоило королевское поручение, но с ним можно было не спешить. Ловят глупых или неосторожных, а я себя таким не считал. О Лере пока не думал. Девушка нравилась, но даже если получится проба, то я не буду спешить с женитьбой. Может, найду кого-нибудь получше.

К полудню я уже сам поднялся и поел кашу. После этого приказал Серку принести мои сумки и проверил их содержимое. Всё было на месте. Я вытряхнул в сумку монеты из самого маленького кошеля и туго набил его жемчугом, перекладывая жемчужины обрезками перевязки, после чего с помощью шнура повесил на шею. Если пропадёт ларец, отцу придётся обойтись без золота, но я уже не буду бедствовать.

Вечером подошла Лера.

– Я говорила с братом, – сказала она, сев рядом со мной. – Он недоволен моим решением, но не будет нам мешать. Вы ещё не выздоровели?

– Куда ты спешишь? – недовольно спросил я.

– Я хочу знать, подходим мы друг другу или нет, – ответила девушка. – И потом скоро поедем по самым опасным местам. Если меня убьют, так и не узнаю радости любви. Жрицы говорят, что Селия таких наказывает. Если к ней попадают девчонки вроде моей сестры, им делается скидка на возраст, а я давно должна была стать женщиной! Осенью уже исполнится семнадцать!

Голова побаливала, но уже не сильно, и слабость прошла, поэтому я решил ей не отказывать. Я не собирался заниматься этим весь вечер, но недолго уже мог. Все отдыхали и старательно делали вид, что не заметили нашего ухода. Отошли на сотню шагов, и я стал раздеваться. Одеяло не взял из-за запаха. Ничего, полежим на моей одежде. Лера тоже быстро стянула платье, под которым не оказалось рубашки. Я сразу на неё отреагировал.

– Какой он большой! – с опаской сказала она, глядя на мой уд. – Это будет не очень больно?

– Не бойся, – отозвался я ложась на одежду. – Если ничего не получится, не будет и боли, а если он войдёт... Почувствуешь боль, но тебе будет не до неё. Садись на меня, буду тебя готовить.

У меня ни разу не было девственницы, поэтому старался быть осторожным даже в ласках. Всё получилось, и меня даже хватило на два раза, а она от страсти совсем потеряла голову. Я головы не терял, наверное, потому, что она опять разболелась. Удовольствие, конечно, испытал, но меньше, чем обычно. Любовью всё-таки нужно заниматься здоровым.

– Я так рада! – восторженно говорила Лера, когда мы возвращались к остальным. – Давай сходим утром?

– Я неважно себя чувствую, а силы нужно беречь для дороги. Главное – выжить и добраться до Торы, а потом можно заняться любовью. Нам долго ехать?

– Если ничего не помешает, то три или четыре дня, – ответила разочарованная девушка. – Завтра будем ехать по землям самых больших племён. По слухам, они и передрались. Странно, что мы до сих пор никого не встретили.

Она недолго расстраивалась и, когда пришли на стоянку, опять была весёлой и радовалась тому, что стала женщиной и мы подходим друг другу. Глядя на сестру, Раш сам стал не таким мрачным, как обычно. Вот мог бы я так веселиться на следующий день после гибели семьи? Или она в своём горе уцепилась за любовь, чтобы не погрузиться в отчаяние? Позже я узнал, что между родителями и детьми не было тёплых чувств, и рыдания Леры были вызваны смертью сестры. На ночь она постелила своё одеяло рядом с моим, но потом отодвинулась, сказав, что моя близость рождает желание и не даёт уснуть.

Утром я чувствовал себя нормально. Голова не болела, а опухоль на лбу исчезла без следа. В человеческом теле так легко не отделался бы. Интересно, что могло хрустеть под моей ногой? На лугу не было ничего, кроме травы и дерьма, поэтому Сар перестал осторожничать. Слава Ларею, что боевой топорик ударил обухом. Для лезвия даже череп загра был недостаточно прочным.

Кусты сожгли за один раз, поэтому сегодня обошлись без костра и горячего завтрака. Поели оставшееся со вчерашнего дня жареное мясо, оседлали лошадей и поспешили тронуться в путь. Трава была не очень высокая, и степные лошади уверенно шли по ней рысью. По словам Раша, они чувствовали даже норы грызунов. Может и так, потому что за всё время похода по степи ни одна из них не оступилась и не поломала ног, хотя шагом сейчас двигались только для того, чтобы дать им отдохнуть. Когда время перевалило за полдень, ветер принёс запах падали.