Текст книги "Город амазонок (СИ)"

Автор книги: Геннадий Воронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

  И, наконец, из дымки на горизонте показалась конечная цель их путешествия.

  Увиденное казалось невероятным.

  Горная гряда все так же тянулась в даль – на запад. В некотором отдалении от нее возвышалась скалистая гора. Она стояла отдельно, и вершина ее была совершенно плоской. Можно подумать, что ее обрезали огромным ножом.

  Гора казалась издали не очень высокой (по сравнению с возвышающимися рядом горными пиками), но склоны ее были почти отвесны. Вряд ли на вершину можно свободно взобраться, если вообще возможно.

  Когда они подлетели совсем близко, Фест воскликнул от удивления – на самой вершине раскинулся большой город. Конечно, это гораздо позднее Фест узнал, что означает это слово – город. А в первые мгновения он просто опешил, никогда не видев ничего подобного ранее и даже не представляя себе, что такое чудо может существовать на свете. Все здания города были построены из камня, а непонятные возвышения вокруг, которые он ранее принял за нагромождения камней, при ближайшем рассмотрении оказались башнями, соединенными между собой невероятной толщины стенами. Город занимал более половины плато, и стены с высокими башнями защищали от возможного нападения.

  Хотя кого можно опасаться на такой неприступной скале?

  Фест с восхищением смотрел на раскинувшийся внизу город.

   Они опустились на большой площади, уложенной каменными плитами, перед самым большим зданием города, и понять это можно было не только увидев все с верху. Как оказалось, они стояли перед королевским дворцом, настолько прекрасным зданием с украшенными резьбой стенами и колоннами, что у Феста дух захватило и стало трудно дышать. Такую замечательную пещеру ему видеть не доводилось.

  Перед входом стояли две крылатые стражницы, но гораздо более суровые на вид, чем Айги и Хлана. Они держали скрещенные перед дверьми копья и ничем не показали своего удивления, увидев Феста.

  Айги сказала что-то и одна из стражниц скрылась за дверьми. Вскоре она вернулась еще с тремя женщинами.

  Спутницы Феста быстро переговорили с ними и вошли в огромный вестибюль дворца. Стены были украшены прекрасными рисунками, а свет попадал в зал через высокие окна, застекленные разноцветным стеклом, отчего даже воздух в зале казался цветным.

  Однако насладиться этим великолепным зрелищем в полной мере Фесту не удалось. Две стражницы подхватили его за предплечья с такой силой, что вырваться он не сумел бы, если б и попытался, и потащили через зал. Оглянувшись, Фест увидел, что Айги и Хлана пошли в противоположную сторону за другой стражницей. В этот момент он потерял их из вида, так как оказался в каком-то коридоре. Затам они спустились по лестнице и очутились в другом коридоре, где было несколько дверей с большими засовами.

  Стражница открыла одну из них, а другая втолкнула Феста внутрь. Дверь с грохотом захлопнулась за спиной.

  Парень осмотрелся. Он оказался в небольшой продолговатой пещере, с очень ровными стенами. В стене напротив двери почти под самым верхом он увидел небольшое отверстие, через которое внутрь проникал солнечный свет. Оно было забрано железными прутьями, и выбраться через него не представлялось возможным.

  Внутри было полутемно, и это напомнило Фесту о родной пещере, но он решил, что сейчас не время предаваться воспоминаниям.

  Вдоль одной из стен он увидел странную деревянную конструкцию, плоскую, на которой лежало что-то, похожее на шкуру неизвестного животного. Присмотревшись, Фест облегченно вздохнул. Это всего лишь скрученное одеяло. Подобным Фесту уже приходилось укрываться в пустыне. В углу находился небольшой стол и табурет. Назначения этих предметов Фест не понимал, но зато сразу понял назначение дырки в полу справа от двери, из которой исходил соответствующий неприятный запах.

  Таково было убранство камеры, в которую угодил Фест в городе летающих крылатых женщин.

  Он долго рассматривал стол, а затем табурет. Вертя его в руках, он автоматически сел на кушетку и тут же вскочил как ужаленный...

  Осмотрев кушетку, он пришел к выводу, что на ней можно сидеть, впрочем, как и на табурете и на столе. Довольный своим открытием, он сел на кушетку, а немного позже даже осмелился лечь. Ничего не произошло. Отлично. Спать на ней будет гораздо удобнее и теплее, чем на полу. Он подвинулся выше и ощутил под головой что-то мягкое.

  Это оказался небольшой продолговатый и очень мягкий предмет. И он не открывался. Осмотрев его более внимательно, Фест обнаружил идущий по краю предмета шов. Это уже что-то. Он схватился руками с двух сторон и потянул, что было силы. Шов лопнул, и из предмета повалили перья.

  Испугавшись, Фест отскочил к двери, но все было спокойно. Он подошел ближе, взял в руки перо. Ничего страшного. Обычные перья, которые могли быть у куропатки или у фазана.

   Да мало ли?

  Фест стал доставать перья и со смехом разбрасывать их по камере.

  Это было его первое знакомство с подушкой.

  Все вокруг вскоре покрылось белым пухом. Как снегом.

  Снег.

  Увидит ли он еще когда-то снег? Здесь снега скорее всего не бывает – слишком тепло. И неизвестно, что ему еще предстоит вытерпеть в плену. А то что он в плену, Фест не сомневался. Знать бы заранее, сбежал бы от девчонок, тем более они в последние дни совсем расслабились и практически за ним не наблюдали. Легко можно было ускользнуть. Ах, кабы знать заранее.

  А снег... Снег там, на севере. Там живет его племя, там живет Мар. Увидит ли он Мар? И снег. Белый-белый...

  Снег...

  ***

  Вот и начались знакомые с детства леса. Хенк с Дремом все ж таки преодолели почти весь обратный путь и до пещеры по их расчетам оставалось не более двух десятков дней. Лето к тому времени закончилось, почти непрерывно лил холодный противный дождь. Кутаясь в промокшие шкуры, они медленно брели среди черных стволов деревьев с голыми уже кронами. Под ногами шелестела мокрая листва.

  Настроение у обоих было под стать погоде. Радости от скорого возвращения не чувствовал ни один.

  Наконец Хенк не выдержал. Они к тому времени добрались до мест, где не раз охотились, а значит до пещеры осталось совсем чуть-чуть.

  – Постой, – сказал Хенк, резко остановившись. – Нужно поговорить.

  Его приятель ждал чего-то подобного уже давно. Им действительно следовало поговорить, но Дрем начать первым никак не решался. Он тоже остановился, развернулся медленно, уставился на Хенка.

  – Ну...

  Хенк огляделся по сторонам, как будто проверяя, никто ли не притаился где-то за деревом, не подслушивает ли, не подглядывает, откашлялся в закоченевший от холода кулак.

  – Ты же понимаешь, после возвращения мы будем долгое время в центре внимания не только всего племени, но и вождя. Нам придется рассказывать о нашем походе много и много раз. И мы должны рассказывать одинаково, ты понимаешь?

  Толстяк хмыкнул.

  – Мы уже давно обсудили это. На нас напали ньяно, Фест сбежал, мы вернулись, на обратном пути его не встретили. Что тут сложного? Ты думаешь я забуду или запутаюсь? Не волнуйся об этом.

  – Об этом я и не волнуюсь, – Хенк явно хотел сказать что-то еще, но мялся, не решаясь. Все же он собрался с мыслями и добавил, – я имею ввиду смерть Уюса.

  Да, именно этого разговора и ждал Дрем. И то, что Хенк начал его, лишь подтвердило догадки о том, что именно Хенк и помог утонуть их спутнику.

  – О чем здесь говорить? – Дрем попытался придать своему тону побольше безразличия, хотя это было не просто. – Утонул при переправе вместе с оружием и поклажей. Может судорога ногу свела, может слишком много на себя нагрузил, сил не рассчитал. Что тут поделать? Я с ним никогда особо дружен не был, это он больше твой дружок, чем мой, так что грустить по нему особо не собираюсь

  Хенк кивнул, напряжение с его лица немного спало.

  – Вот и ладно, так и расскажешь, если кто спрашивать станет, – сказал он. – И я тоже самое говорить буду.

  На том разговор окончили и так же молча, как и прежде, побрели вперед. Мелкие снежинки безмятежно кружились в воздухе и ложились на опавшую листву деревьев, на пожухлую траву, на камни и голые ветви деревьев. Им, снежинкам, и невдомек, что приносят они на землю тяготы и страдания, затрудняя поиски пищи для живущего неподалеку в пещере племени.

  ***

  Он проснулся от грохота засова на двери и вскочил на ноги.

  Дверь камеры широко распахнулась и внутрь вошла женщина. На вид ей было лет сорок. Ее жгуче черные волосы и смуглая кожа оттенялись снежно белой туникой, перепоясанной золоченным поясом, а в волосах сияла золотая корона с драгоценными камнями. Черты лица ее были безупречны, и в своем возрасте она могла бы достойно посоревноваться в конкурсе красоты с более молодыми девчонками. Но конкурсы красоты тогда не проводились.

  Следом за ней в камеру вошли Айги и Хлана, а за порогом еще толпились женщины.

  Черноволосая с интересом рассматривала Феста, а затем сказала, обращаясь к бывшим спутницам юноши:

  – Это бесспорно хуманс. Но он не из племени бунов. Что ж, я освобождаю вас от всего. Отныне вы должны научить его говорить и узнать все о его племени. Нам необходимо знать степень их опасности, хотя, судя по его виду и тому, что вы уже рассказали, бояться их не стоит. Тем не менее, делайте то, что я вам сказала.

  – Слушаемся, королева, – в один голос сказали девушки, склонив головы, и после этого все покинули камеру.

  Дверь вновь с грохотом захлопнулась.

  С этого дня для Феста началась новая жизнь. Каждый день приходила Айги или Хлана, а иногда и обе вместе. Они обучали его своему языку – языку народа ари. День за днем Фест узнавал все больше и понимал все лучше. Часто девушки объясняли ему что-либо с помощью графитового карандаша и бумаги, которых Фест поначалу боялся, но потом привык. И вскоре он сам рисовал карандашом, старательно выводя линии, желая узнать название какого-либо предмета.

  Потом девушки научили его цифрам и счету. Он был удивлен простоте счета, который существенным образом отличался от того, которым пользовались в его родном племени. Ему было шестнадцать лет, когда он попал во Фландор (так называется город амазонок), а по счету его племени – вторая шестерка. Все числа в племени ограничивались количеством пальцев на двух руках, то есть десятью. Что было свыше десяти, считалось вторым, третьим и т. д.

  Отец Феста погиб в тридцать восемь лет или в четвертую восмерку. Числами же более десятой десятки в племени не оперировали. Это было за гранью понимания. Теперь же Фест под руководством своих симпатичных учителей освоил азы арифметики.

  Также девушки обучили его понятиям времени и календаря, что было для Феста самым интересным. И когда календарь наконец был освоен, Фест понял, что он уже не шестнадцатилетний мальчишка, а двадцати трехлетний мужик.

  Однако, обучая Феста, девушки ни на минуту не забывали о своем задании, полученном от королевы. Они впитывали всю мало-мальскую информацию, которую удавалось выудить из Феста во время разговоров, и немедленно докладывали лично королеве.

  Айги и Хлана уже давно выводили его на прогулки в сад на задней стороне дворца. Было здорово вновь оказаться в прохладной тени могучих деревьев. Они подолгу бродили по узким, посыпанным песком и галькой, тропинкам сада, петлявших между цветущих клумб и кустарников, сидели на удобных скамеечках, слушая рассказы друг друга.

  Вскоре Феста перевели из камеры в большую, просторную и светлую комнату на втором этаже Дворца в дальнем крыле. Там была большая мягкая кровать с подушками, которые Фест уже не рвал. Но самое удивительное – это ванна. Большая металлическая ванна, наполняемая горячей водой, поступающей по хитроумному водопроводу, вмонтированному в стены Дворца.

  Теперь Фест мог выходить со своими провожатыми и в город. Он с интересом бродил по узеньким улочкам Фландора, рассматривая причудливые каменные, а иногда и деревянные постройки. По улицам носились жители, в основном женщины. Гораздо реже попадались мужчины. Обычно они катили по улицам большие тачки с дровами, бидонами с водой, какими-то черными мелкими камнями и всякой другой ерундой, необходимой для жизни города.

  Когда Фест впервые увидел тачку, то взвыл от восторга и бросился рассматривать колесо. Потом он рассказал Айги о санях, придуманных им, и о том, как шаман, напугав людей, заставил их уничтожить. Айги похвалила его за изобретательность и сказала, что у них во Фландоре снега не бывает.

  К началу весны Фесту позволяли самому бродить по городу, и ему никто не чинил препятствий. Его не выпускали лишь за городские ворота.

  Часто великая и прекрасная королева Амий приглашала Феста к себе и подолгу слушала его удивительные рассказы о родном племени и о жизни на севере.

  Иногда Фест со страхом замечал, что его все меньше тянет домой. Но когда это все же случалось, он вспоминал, что лежит не на грязной вонючей шкуре в холодной темной пещере, где на улице ревет зимняя вьюга, а в удобной теплой постели в королевском Дворце.

  Но как долго это будет продолжаться?

  Этот вопрос беспокоил его все чаще, и он находил на него лишь один ответ: пока он не надоест королеве Амий.

  А что потом?

  Потом будет как со всеми. Как со всеми мужчинами народа ари.

  Южная часть Фландора отделена стеной от остального города. Эта часть носит название шиваз. Шиваз тоже разделен на две части. В одной стоят длинные бараки, где и живут мужчины, а во второй половине множество мелких мастерских, где они производят для города товары.

  Такое положение мужчин удивляло и несколько пугало Феста.

  Но таковы обычаи и законы ари.

  Фест каждый день бродил по городу, но за все время приобрел лишь одного друга.

  Женщины по началу с интересом рассматривали хуманса, который отличался от мужчин ари лишь тем, что не имел небольших выростов на спине, напоминающих маленькие крылья. Маленькие, потому что мужчины ари летать не могут, в отличии от женщин. А теперь к Фесту уже все привыкли и он не у кого не возбуждал интереса.

  Мужчины же вообще избегали его.

  Единственные подруги, Хлана и Айги, тоже стали понемногу отдаляться, и появлялись все реже. Свое задание, данное королевой, они выполнили.

  Но все же один друг у него был. Кузнец Ским.

  У Скима была своя небольшая кузня в шивазе, которая славилась производством отличного оружия. Именно его кузня изготовляла большинство клинков для воительниц города.

  Однажды невообразимая суета и возбуждение, царящие в городе, привлекли внимание Феста. Вокруг все бегали, суетились, а на Дворцовой площади начали что-то строить.

  Фест увидал вдали Хлану, бросился к ней и спросил:

  – Что происходит, Хлана?

  Но девушка куда-то спешила. Она лишь отмахнулась от него рукой, как от назойливого комара и бросила на ходу:

  – Потом.

  Больше спросить было не у кого, даже у знакомых ему стражниц. Они тоже носились по Дворцу, таскали какие-то коробки, из которых потом появлялись разноцветные ленты и ими украшали наружные стены здания.

  Отчаявшись узнать что-либо в городе, Фест отправился в шиваз.

  Скима он застал в кузне.

  Тот корпел над инкрустацией рукоятки недавно выкованного им самим меча.

  Фест с восторгом рассматривал это произведение искусства.

  – Дай попробовать, – попросил Фест и схватил протянутый ему меч. Он сделал несколько быстрых выпадов, чем очень удивил Скима.

  Удивление Скима было понятно, ведь мужчинам ари запрещено владеть оружием, впрочем, никто из них и не проявлял к нему должного интереса.

  Фест же – напротив. Он охотник. Охотник и воин, независимо от того, где он сейчас находиться.

  Несколько месяцев Айги в строжайшей тайне (об этом не знала даже Хлана) обучала Феста искусству владения мечом и кинжалом. И он достиг в этом некоторых успехов. Но затем королева Амий решила, что девушки выполнили свое задание, и теперь они встречались очень редко и большей частью случайно.

  Так что теперь о занятиях фехтованием и речи быть не могло.

  Фест отдал клинок Скиму и уселся рядом с ним.

  – Ским, что это происходит сегодня в городе? Прямо кошмар какой-то, даже спокойно по улицам пройти нельзя.

  Ским оторвался от работы, видимо раздумывая над ответом.

  – Тебе обязательно отвечать или подождешь до завтра, и все увидишь сам? – наконец произнес он.

  – Обязательно, – с обезоруживающей улыбкой сказал Фест.

  – Это долго, – неохотно возразил Ским.

  – Ты куда-то торопишься?

  – Нет, Фест.

  – Я тоже. Значит рассказывай.

  – Ладно.

  Ским надолго задумался, не зная с чего начать

  – Понимаешь, – сказал он через несколько минут. – У каждого народа есть свои особенности, свои обычаи. Они передаются из поколения в поколение, и в какой-то момент уже никто не задумывается, почему все происходит именно так, а не иначе. Обычаи передаются от родителей детям и так все дальше и дальше через года. Дети, потомство, это наша жизнь, жизнь целого народа. И если потомства недостаточно, народ погибает, погибает его культура. Это очень важно. А что бы было потомство, мужчина и женщина должны... это... ну...

  Ским замялся, не зная, как дальше ему выразить свою мысль, но Фест пришел ему на помощь.

  – Я знаю, Ским, – сказал он.

  – Тогда мне будет проще, мой мальчик, – Ским облегченно вздохнул и хлопнул Феста по плечу совсем так, как это делал когда-то его отец. Да и вообще Ским очень напоминал Фесту отца. Мало того, он был того же возраста, в котором погиб его отец.

  – В народе ари завтрашнему событию придают очень большое значение по одной простой причине, – продолжал Ским, – наши женщины готовы к продолжению рода не всегда, а лишь два, три раза в жизни. Да, да, не удивляйся мой мальчик. Кроме того, происходит это с большими промежутками. Бывает это всегда в конце весны, как сейчас, и называется это событие Гон. Он проводиться один раз в году и выходят на него десять-двенадцать женщин – не больше. А часто и гораздо меньше. Поэтому наш народ столь малочисленный.

  Гон – это великий праздник для всех нас. Все мужчины собираются в этот день на Дворцовой площади, и женщины выбирают себе мужчин.

  У Феста глаза полезли на лоб от этих слов. Надо же, не мужчины выбирают женщин, а наоборот. Просто не вероятно. Однако этого вполне можно было ожидать, если принять во внимание весь образ жизни ари.

  – А завтра не просто Гон, а великий Гон, – с воодушевлением сказал Ским.

  – В чем же разница?

  Ским мечтательно закрыл глаза, и блаженная улыбка пробежала по его лицу. Он открыл глаза и сказал:

  – Завтра на Гон выйдет прекрасная королева Амий. Каждый мужчина мечтает стать ее избранником и сделает для этого все возможное.

  – Я помню ее первый Гон. Она была тогда совсем юна, и лишь недавно вступили на королевский престол после смерти своей матери, королевы Каяны. В тот раз мне не повезло – она не выбрала меня. И на следующий раз тоже. Это было лет восемь назад. Но может быть, завтра мне повезет. – он говорил с таким азартом, что совсем забросил работу, а глаза его светились безумным блеском.

  – Но почему именно королева? – спросил Фест. Он до сих пор не привык к этому бездумному поклонению перед королевой. У них в племени тоже есть вождь, но он не имеет такой власти над людьми как Амий. И Фест считал это правильным.

  – Почему именно королева? – повторил он наивно. – Да, она, безусловно, очень красива. Но я видел в городе много женщин и девушек гораздо краси...

  – Замолчи! – закричал Ским, перебивая его. Он огляделся вокруг – никого. – Хорошо, что тебя больше никто не слышал, – сказал он уже полушепотом. – Иначе ты уже лежал бы на полу с проломленным черепом. Никогда больше не говори так. Для нас это святое. И сейчас тебя спасло не только то, что ты мой друг, а то, что ты не знал – такое говорить нельзя. И я предупреждаю тебя, что если услышу это еще раз, я убью тебя этим самым клинком, который ты только что держал в руках.

  – Прости, Ским, – сказал Фест. – Я ведь не знал, что это так... так важно для вас.

  – Да, но теперь ты это знаешь.

  Ским глянул на песочные часы, стоящие на деревянной полке. В верхней колбе песка почти не осталось.

  – Скоро полночь Тебе пора уходить. Или хочешь заночевать в шивазе?

  Нет, этого Фест совсем не хотел. Поэтому, попрощавшись со Скимом, он быстро направился к калитке, которая в полночь закрывалась, и выйти из шиваза оказывалось не возможно.

  К этому времени все мужчины должны собраться в своих бараках и предстать перед проверкой. Таковы правила. Или обычаи?

  Утром калитка вновь откроется, и сотни мужчин направятся на работы. Наиболее опасными считались работы по рубке леса и доставке его к городу, а также работа в рудниках.

  Опасность заключалась в том, что работы велись за пределами города и вообще не на скале, где он расположен. Правда, была охрана из вооруженных отрядов, но...

  К вечеру работники вновь возвращались в город, и получалось, что чуть ли не большую часть дня они тратили на переходы.

  – Для чего такие трудности? – спросил однажды Фест, беседуя с королевой Амий. – Можно ведь построить бараки на месте работы и не мучить людей каждодневными переходами из города и в город.

  – Да, это было бы гораздо проще. Но этому мешают банды бунов, постоянно рыскающие вокруг города. В частых стычках с ними и так гибнут наши мужчины и наши женщины-воины.

  Ответ был коротким и исчерпывающим.

  Фест больше никогда не возвращался к этой теме.

  ***

  Гон начался.

  Фест стоял в толпе придворных и дворцовой стражи у парадного входа Дворца. От самых ступеней почти до середины площади вела построенная накануне деревянная эстокада, покрытая толстой длинной ковровой дорожкой синего цвета. Завершалась эстакада небольшой, площадкой с перилами. Прямо перед площадкой – огороженный деревянными жердями большой квадрат – такой себе импровизированный ринг.

  По обе стороны от эстакады стояли жители города Фландор. По левую сторону рядов восемь, а может и во все десять, стояли мужчины. По правую – женщины. Они стояли толпой, и толпа эта заполняла все пространство площади. Все окна домов, выходящих на площадь, были также заполнены зрительницами. И даже крыши этих домов с трудом вмещали и выдерживали всех желающих понаблюдать за Гоном с высоты.

  Наконец гудящие все время трубы умолкли и ведущая Гона объявила громовым голосом, слышимым даже в самых дальних углах площади:

  – Ее величество королева Амий, повелительница городов Фландор и Синап, королева народа ари выходит на Великий Гон!

  Сразу после этих слов сама великая Королева Амий стремительно появилась из распахнутых дверей Дворца и остановилась у эстакады.

  Она была поистине прекрасна в этот день. Даже прекрасней, чем в день первой встречи с Фестом в камере дворцового подвала.

  Королева была одета в ярко-красную тунику, перепоясанную черным с золотым широким поясом, на котором висел прекрасной работы кинжал, вышедший в свое время наверняка из кузни Скима. На ногах ее были легкие сандалии. В черных густых волосах сверкала золотая корона с большими красными камнями. На щиколотках и запястьях королевы блестели золотые браслеты. Крылья тоже были украшены золотыми цепочками.

  Когда восторженные крики толпы немного поутихли, королева Амий приступила к выбору претендентов.

  Она медленно двигалась вдоль рядов мужчин, затаивших дыханье, и изредка указывала тонким изящным пальчиком на кого-либо. Счастливчик с выражением полного счастья на лице тут же покидал ряды своих менее удачливых товарищей и мчался к рингу.

  Королева трижды прошлась вдоль эстакады, и в результате тридцать два мужчины оказались возле ринга.

  Фест недоумевал.

  – Почему их так много? – спросил он у Айги, стоящей в толпе рядом с ним.

  – Из них будет выбран достойнейший, – едва слышно ответила девушка. – Сейчас увидишь.

  Мужчины бросили жребий и, разделившись на шестнадцать пар, перебрались в огороженный квадрат. Раздался сигнал гонга и тут началось невообразимое. Противники с дикими криками ринулись друг на друга. Шестнадцать пар мужиков нещадно лупили один другого.

  – Да, – решил Фест, наблюдая за побоищем. – Драться они не умеют также, как и владеть оружием.

  Происходящее на ринге вызывало у него лишь смех.

  И действительно картина напоминала больше драку женщин, которые нередко происходили в племени Феста, чем драку взрослых мужчин, да еще и за право обладать прекраснейшей из женщин.

  Они кусались, царапались, тянули друг друга за волосы, колотили без разбора руками и ногами. И лишь совсем немногие, может двое или трое из тридцати двух, пытались как-то защититься от ударов соперника, схитрить, нанести ответный удар.

  Как бы то ни было, но после второго удара гонга на ринге остались шестнадцать человек – победители. Вновь был брошен жребий, вновь они разделились на пары, и все повторилось. Только гораздо быстрее, ибо силы у большинства из них были на исходе уже после первого боя.

  Все повторялось еще дважды, и в результате на ринге осталось лишь двое. Парень лет двадцати-двадцати трех атлетического телосложения и среднего роста черноволосый крепенький мужичек, лет тридцати пяти. По сравнению со своим молодым соперником он выглядел прямо таки малышом.

  Толпа не сомневалась в исходе поединка, но черноволосый малыш удивил всех. Под громкий вой толпы он в несколько минут справился с великаном, уложив его на плиты дворцовой площади. Правда и сам он при этом получил несколько неслабых ударов.

  Когда стало ясно, что поверженный гигант продолжить поединок уже не сможет, ведущая возвестила на всю площадь:

  – Достойнейший выбора великой королевы Амий, займи место рядом с ней.

  Не дожидаясь пока ведущая закончит фразу, победитель легко вскочил на площадку, где стояла королева, и упал перед ней на колени, склонив голову.

  Амий ласково потрепала его волосы и приказала стать рядом с ней. Торжествующий победитель радостно повиновался. Он встал рядом с королевой, а она нежно взяла его под руку, как любящая и верная супруга.

  – На Гон выходит прекрасная и неповторимая принцесса Лайан, – возвестила ведущая.

  – Принцесса?! – удивился Фест и обратился к Айги, стоящей рядом. – Ты никогда не говорила мне о принцессе.

  – Не было случая, – ответила девушка. – Она сегодня ночью прибыла из Синапа. Принцесса руководит строительством этого нового города народа ари. Поэтому я и не говорила о ней. А то, что она выйдет сегодня на Гон, я узнала только после ее прибытия. Точнее сегодня утром.

  Из дверей Дворца вышла принцесса. Она скользнула взглядом по толпе придворных, на долю секунды лишь задержав его на Фесте, и проследовала дальше.

  Фест думал, что сердце его оборвалось и провалилось к самому подножию скалы, на которой стоит город Фландор, пробив себе дорогу сквозь гранит, или что там еще внутри этой горы, от одного взгляда на девушку.

  Среднего роста, с кожей немного светлей, чем у большинства жительниц Фландора, с ярко рыжими, казалось, неестественного цвета волосами, она стала для Феста богиней красоты. Рядом с принцессой Лайан даже Венере Милосской делать нечего.

  На девушке была короткая туника золотисто-зеленого цвета, талия затянута поясом с кинжалом не меньшей ценности, чем у королевы. Ее длинные и совершенно прямые, не обычные для рыжих, волосы спадали на плечи. Единственное украшение – небольшая корона с огромными изумрудами, с блеском которых соперничали большие зеленые глаза принцессы.

  Принцесса медленно двинулась вдоль эстакады, пальчиком определяя свой выбор.

  Когда она во второй раз подошла к концу эстакады, тридцать человек уже стояло возле ринга. Наконец пальчик принцессы взлетел в верх еще раз, немного задержался, и указал на тридцать первого счастливчика.

  Им оказался здоровенный белобрысый парень с хорошо выделяющимися мускулами и с жестоким скуластым, но все же довольно красивым лицом.

  Фест сразу же узнал его – Фрум работал в кузне Скима и считался его лучшим помощником. С первой же встречи Фест и Фрум почему-то невзлюбили друг друга.

  Принцесса между тем остановилась в раздумьях. Оставалось выбрать последнего.

  Наконец она что-то решила и быстрыми шагами направилась назад – к началу эстакады. Она подошла к толпе придворных и резким движеньем указала на Феста.

  – Ты, – сказала она при этом.

  Фест остолбенел от такого поворота событий. Он никак не ожидал, что тоже может оказаться среди выбранных.

  – Иди же, – шепнула ему Айги, подталкивая в спину.

  Фест собрался с духом и направился к рингу.

  Четырех противников Фест одолел без особого труда. Что могли выставить против настоящего охотника эти бестолковые существа, которым даже в голову не приходит, что мужчина обязан уметь защитить себя? И разве только себя?

  Хотя у этих ари кажется все наоборот.

  Во время всех четырех поединков Фест наблюдал и за Фрумом. Тот был силен, и уже после второго поединка Фест понял с кем ему придется сразиться на последок.

  Фест возблагодарил судьбу, что несмотря на длительное свое заключение поддерживал себя в хорошей форме. Она ему сегодня здорово пригодиться.

  Он не ошибся в своих прогнозах. Они стояли друг против друга, ожидая сигнал гонга. На ринге остались только они.

  Принцесса Лайан стояла на площадке возле королевы и наблюдала за ходом поединков.

  Королева склонила голову к дочери и тихо сказала:

  – И что, если он победит?

  – Я надеюсь на это, мама. Ты так много рассказывала о нем ночью, когда я прибыла во Фландор, что он меня сразу заинтриговал. А когда я увидела его, то решила: почему бы и нет?

  – Лайан, даже я, королева, не решилась на это. Что скажет Совет?

  – Чем он хуже других?

  – Он – хуманс! – резко сказала королева, но кроме принцессы никто не услышал ее слов, потонувших в гуле толпы, обсуждающей результаты поединков и строящей прогнозы относительно последнего.

  Раздался удар гонга.

  Ни Фест, ни Фрум не бросились в атаку. Они медленно закружили по рингу, выжидая удобного момента. Наблюдая за Фрумом во время предыдущих поединков, Фест понял, что он не так прост, как остальные участники и справиться с ним будет не так-то легко. Но необходимо, даже если он останется калекой. Принцесса стоит и больших жертв.

  Наконец Фрум не выдержал бездействия и бросился вперед. Подпустив противника поближе, Фест ловко увернулся и подставил противнику ногу. Тот, встретив на пути неожиданное препятствие, лихо кубарем покатился по плитам площади. Толпа взорвалась громкими криками от удовольствия и подбадривала Феста продолжать в том же духе.

  Однако Фест не ринулся добивать упавшего противника, а позволил ему встать. Такое снисхождение разозлило Фрума больше, чем насмешки толпы и он ураганом налетел на Феста.

  В этот раз избежать опасного сближения Фесту не удалось, и они сошлись в кулачном бою. Кулаки Фрума опускались, может чуть слабее, чем молот в кузнице Скима, но и этого было достаточно.