Текст книги "Шпион против алхимиков (авторский сборник)"

Автор книги: Геннадий Прашкевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 33 страниц)

Школа гениев

Час уже пробил и выбор между злом и добром у нашего порога.

Норберт Винер

Глава первая. ПЕСОЧНЫЕ ЧАСЫ

1

Эдвин Янг, старший инспектор федерального Бюро по борьбе с наркотиками и особо опасными лекарствами (ФБНОЛ, отдел Си ), все–таки дождался звонка.

– Похоже, шеф, с клиентом что–то случилось. К его вилле не подойти. – Голос Черри звучал приглушенно. – Там плотное оцепление. На полицейских мои документы не действуют.

– А если точнее?

– Там кутерьма вокруг этой виллы, – спецагент явно был раздражен. – Машины, врачи. Никто ничего толком не знает, но похоже одним гением в Бэрдокке стало меньше. Наверное, этот пробел стоит восполнить. Я точно видел придурка, который хихикнул: «Вот одним гением меньше».

– Ему выбили зуб?

– Если бы…

– Где ты остановился?

– Вы едете в Бэрдокк? – Черри откровенно обрадовался. – Прямо к съезду гениев? Тут куча гениев, шеф. Да и труп вас заинтересует.

– Откуда этот нездоровый интерес к трупам, Черри? Нас должны интересовать живые. И не просто живые, а на что угодно готовые. Не будь ублюдком, не говори больше о трупах. Кто–то пукнет, а ты сразу несешь всякую чепуху о трупах.

– Шеф вы прямо нетерпимы к мертвецам!

– Заткнись!

Черри, как всегда, разозлил инспектора.

– Закажи номер в «Гелиосе». Подумаешь, гении. Они тоже курят травку. Антисоциальных типов полно даже в раю.

2

Янг действительно так считал.

Он был уверен, что при желании дозу можно прикупить и в раю.

Он считал своих клиентов ублюдками. Одни более, другие менее. Все равно ублюдки. Взгляни в мутные глаза и сущность понятна. Правда, отдел Си , в котором трудился старший инспектор, не считался самым важным в ФБНОЛ. Самыми важными считались те, где годами отслеживался трафик «тяжелых» наркотиков, идущих через границы и где распутывались самые сложные узлы в хитрых сетях, сплетенных транснациональными наркобаронами. Задача отдела Си и, в частности, Янга, была скромней. Он боролся со всем, что нелегально производилось и распространялось внутри страны под видом обычной фармацевтической продукции. Про себя он так это называл – война с ублюдками. Успехи Бюро, связанные именно с деятельностью Янга редко попадали на страницы газет и на экраны TV . Считалось, что ущерб здоровью нации от «сильнодействующих лекарств» никак не сравним с ущербом, наносимым «серьезными» наркотиками.

Но не все специалисты так думали.

Контингент потребителей героина в стране формируется разными путями.

Конечно, как везде, основную часть этого несчастливого контингента составляют выходцы из самых бедных слоев населения, из неблагополучных семей, музыканты–самоучки, служители богемы и андерграунда. Заметно, что не самая интеллектуальная публика. Но с некоторых пор сотрудники Бюро стали подмечать, что все чаще и чаще «на иглу» подсаживаются молодые люди, у которых ни условия жизни, ни жизненные интересы, казалось бы, никак не способствовали падению: студенты престижных колледжей и университетов, выпускники известных заведений, молодые специалисты делающие вполне успешную карьеру в науке или в бизнесе. Но всегда первым шагом к печальному состоянию оказывались именно «безобидные», как бы взбадривающие препараты. А сравнив объемы «черного» рынка с «белым», подконтрольным ФБНОЛ, сотрудники Бюро вообще были неприятно удивлены – указанное различие оказалось на порядок не в пользу «белого».

А это уже не мелочь.

Это могло принести (и приносило) существенные убытки казне и здоровью нации. Причем лучшей молодой части нации. Так что старший инспектор ФБНОЛ Эдвин Янг имел все основания относиться к своей работе как к делу государственной важности, а не просто как к войне с ублюдками.

Так он и относился.

На гениев, о которых болтал Черри, ему было наплевать.

Старший инспектор Янг охотился за изумрудным кейфом . И в этом смысле Бэрдокк уже был знаком ему. Три года назад как раз в Бэрдокке он напал на странный след. Тогда, правда, инспектор был моложе и неопытнее, а потому все закончилось не так, как нужно. Воспоминания нисколько не грели Янга. Отыскав в телефонной книге номер полиции Бэрдокка, он судорожно пытался вспомнить имя капитана, с которым имел дело. Джилберт?… Нет, не так… Далберг?… Похоже, но не совсем… Этот пробел надо восполнить, говорит в таких случаях Черри… Помощник этого Джилберта–Далберга запомнился Янгу гораздо лучше. Лейтенант Палмер. Здоровяк из тех, что нравятся женщинам и тупым газетчикам. Оптимист и гора мышц. Белесые брови и в меру разговорчив. «За спиной таких ребят мы в безопасности». Три года назад о лейтенанте Палмере так и писали.

– Капитан Палмер.

– Уже капитан? – удивился Янг, услышав наконец отрывистый голос. – Я старший инспектор Эдвин Янг. ФБНОЛ. Помните?

И сменил тон:

– С повышением, капитан!

– Янг? – голос капитана не стал мягче. – Ну, как не помнить? Неизгладимое впечатление. Мой шеф…

– Капитана Джилберт?

– Капитан Дженкинс, – сухо поправил Палмер. – Он помнит вас еще лучше. Ведь это из–за вас он угодил на пенсию раньше срока.

– А я мог угодить в морг.

– Но не угодили. Это ошибка. Как, кстати, ваша голова, инспектор?

– Старший инспектор! – подчеркнул Янг. Он уже терпеть не мог этого выскочку. – Тоже растем, как видите.

– Что на этот раз? Опять анонимка?

– Боюсь, что разочарую вас?

– Мы постоянно имеем дело с дерьмом.

– На этот раз труп.

– Вот как?

– А вы думали? У вас, конечно, тихий городок, капитан, но люди везде люди. Редко где не бьют друг друга ножами.

– О чем это вы, инспектор?

– Старший инспектор.

– Ну да… Конечно… Кто это у нас привлек внимание сотрудников вашего Бюро?

– Некто Лаваль. Анри Лаваль.

– Ах, Лаваль… – протянул капитан.

Янг мог поклясться, что трубку на том конце на секунду прикрыли ладонью.

– Вы умеете выбирать незаурядных людей, инспектор.

– Старший инспектор.

– Это все равно.

– Не для меня.

– Хочу сказать, что вы умеете выбирать незаурядных людей.

– А Лаваль незауряден?

– Надеюсь, вы шутите?

– Нисколько. С ним что–то случилось?

– Трагедия, – с чувством произнес капитан. – Правда, я не понимаю, причем тут ваше Бюро?

– А причина смерти?

– Кровоизлияние в мозг.

– Вот видите. Он болел?

– В болезнях замечен не был, – капитан не шутил. У него была такая манера выражать мысли. – Подождем вскрытия. Люди не машины. Повторяю вопрос. Какое до этого дело вашему чертову Бюро?

– Объясню при личной встрече, капитан.

– Но… – возмущенно начал Палмер.

– Необходимые полномочия я предъявлю, – Янг повесил трубку.

3

– Не говори, Эдвин! Ни слова!

Полковник Макс Холдер вытянул перед собой руки.

– Но я пришел именно за полномочиями.

Полковник выругался. Как шеф ФБНОЛ он обязан был следить за порядком. Полномочия, о которых шла речь, позволяли представителю федеральных властей, в данном случае старшему инспектору ФБНОЛ Янгу, задействовать при необходимости все силы бэрдоккской полиции. Сразу можно сказать, что местных деятелей это будет раздражать непременно. Указанные полномочия вообще приводят к ненужным скандалам. Полковник не желал поощрять любителей.

– Но это же Бэрдокк! – выдержал Янг первый напор полковника.

– Что там на этот раз?

– Подозрительная смерть.

– Это наш клиент? Он проходит по делам о наркотиках?

– Ну, скажем так, он у нас на примете, – уклонился Янг от прямого ответа. – Мы надеялись, полковник, выйти через него на изумрудный кейф . Вы знаете, о чем я. Если не поторопиться, можно потерять след. Ублюдки никогда не отдыхают, полковник. На это у них не хватает мозгов.

– Опять Бэрдокк?

– Потому и прошу. Без особых полномочий они не допустят меня к трупу.

– И будут правы! Дурные привычки прямо написаны на твоем лице. Если хочешь знать, трупы вообще не по нашей части.

– Это особенный труп, полковник.

– Он что, не так пахнет?

– В точку, шеф!

Полковник сломался.

– Два дня, Эдвин! Всего два дня!

– Конечно, шеф, – инспектор откозырял. – Этого хватит.

И подумал уже на лестнице: «А ведь полковник прав. Трупы совсем не по нашей части. Но очень уж разговорчивы иные из них».

4

История, на которую так прозрачно намекали шеф ФБНОЛ и капитан Палмер, случилась три года назад в Бэрдокке.

Городок этот с точки зрения ФБНОЛ представлял лишь один интерес: в Бэрдокке располагалась штаб–квартира крупной фармацевтической фирмы. Ни в чем дурном она, правда, замечена не была, да и среди бэрдоккцев особого интереса к «травке» или к чему похуже официальная статистика не отмечала, но Янг не сильно верил хорошим репутациям. Поэтому и не удивился, получив анонимное письмо, посвященное неким «вопиющим фактам» и весьма задевающее честь и достоинство Бэрдокка.

«Дьявольская кухня… »

«Мерзость под личиной чистой науки… »

«Разложение духа, адская отрыжка… »

Это, пожалуй, были самые мягкие определения в адрес некоей подпольной лаборатории, якобы производящей наркотические вещества прямо в Бэрдокке.

Местную полицию попросили проверить.

Результат оказался неожиданным. Лейтенант Палмер и его люди действительно обнаружили в шикарной загородной вилле нечто вроде незарегистрированной лаборатории. Был арестован ее организатор – химик Фрост. Янг незамедлительно выехал в Бэрдокк. По телефону внятных объяснений от начальника бэрдоккской полиции он не получил, действия полиции не во всем казались ему обоснованными. Сообщить о своем прибытии он доверил коллегам. В Бардокке, не желая светиться прежде времени, Янг попросту обошел пост, незаметно миновав оцепление.

Теннисный корт. Бассейны.

Обширное ухоженное поле для гольфа.

Великолепно возделанные английские лужайки.

И везде невероятные, даже диковинные скульптуры, нежная таинственность которых усиливалась пением эоловых арф.

Как–то это не походило на пристанище озлобленного алхимика, поэтому подвал–лабораторию Янг осмотрел особенно тщательно. Часть аппаратуры успели вывезли, но и то, что осталось, указывало на фундаментальность ведшихся тут работ. Узкая лестница вывела Янга из лаборатории наверх, в гостиную. Любопытного инспектора весьма заинтересовал узкий, не очень хорошо освещенный коридор, перекрытый в конце стеклянной, но непрозрачной дверью. Вилла была опечатана полицией, никого в комнатах не могло быть, тем не менее за стеклянной дверью горел свет.

Говорили двое.

Оба явно нервничали.

«Прежде всего, дорогой Блик, мы люди дела… »

Голос показался Янгу сухим, деловитым. Слова звучали отчетливо, как у пожилого бухгалтера, диктующего цифры годового баланса.

«Мы? Какого черта? Увольте меня от этих дурацких местоимений! – второй голос звучал раздраженно. – Я не люблю, когда меня водят за нос. Тем более неучи вроде вас! »

«Слова, слова, слова… – походило на цитату. – Если уж разбираться по существу, то мой маленький бизнес куда невинней того, которым вы занимаетесь… »

«Невинней? Еще бы! Но наши замыслы не для ваших маленьких мозгов! Они вас не касаются, – подчеркнул говорящий. – Я выплачу вам откупное. Назовите разумную сумму и мы разойдемся».

«Но какой смысл рвать столь полезные связи? Рано или поздно вы все равно утратите свои иллюзии, мой мальчик. И лучше раньше, потому что более удобных контактов вам не найти. Путь, предложенный мною прост. Ясен и прост. Я бы сказал, что он един для всех. Поверьте, я не ошибаюсь, мистер Блик. Я никогда не ошибаюсь».

Говоривший преувеличивал.

Раздался яростный крик. Загрохотала летящая на пол мебель.

Типичная манера ублюдков – ссориться там, где можно отдыхать. Вышибая ногой дверь, Янг одновременно тянул из–под мышки пистолет, но внезапный и сильный удар сзади погрузил его во мрак. И в сознание инспектор пришел только через несколько дней в госпитале.

Его «возвращения» ждали.

Медсестра подала знак, и в палату вошел лейтенант Палмер.

– Досадное недоразумение, – пробасил он, укоризненно покачивая большой головой. Белесые брови выразительно двигались. – Произошло досадное недоразумение, инспектор. Мои люди заметили вас расхаживающим по вилле. Поскольку все входы опечатаны и у ворот выставлен полицейский пост, ваше поведение показалось ребятам подозрительным. Вы ведь никого не предупредили о приезде, правда?… Вот видите!.. К тому же были в штатском. Зачем, спрашивается, неизвестному человеку в штатском лезть в дом, уже занятый полицией? Моих парней можно понять, правда? Они приняли вас за одного из клиентов этого химика… Ну, вы знаете… – Лейтенант делано вздохнул: – Примите мои извинения.

– Я хотел бы увидеть капитана Дженкинса.

– Это невозможно.

– Он в отъезде?

– Какая разница? Он не может говорить с вами.

– Но мне следует доложить, лейтенант. Я слышал голоса. В комнате в конце узкого коридора кто–то был. Там разговаривали. Я отчетливо слышал голоса.

– Такое бывает, – лейтенант Палмер понимающе кивнул вошедшей медсестре. – Сожалею, инспектор, но, кроме вас, на вилле никого не было. Мы там проверили каждую щель. Я думаю, что вы слышали радио. В кабинете на столе стоял приемник и он был включен.

Доказывать, что галлюцинациями он не страдает, Янг не стал.

К тому же, его почти сразу перевезли в госпиталь в столицу штата.

А вот химик Фрост, сотрудник исследовательского отдела Бэрдоккской фармацевтической фирмы «Фармаури», отправился прямо в Куинсвиллскую тюрьму. Считалось, что ее камеры могут охлаждать горячий интерес к науке.

Эта история до сих пор занозой сидела в памяти Янга.

Он был совершенно уверен, что действительно слышал незнакомые голоса. И видел свет за стеклянной дверью. И странное имя Блик ему не почудилось. «Путь, предложенный мною, мистер Блик, прост. Он ясен и прост. Он един для всех. Поверьте, я не ошибаюсь, мистер Блик».

Бэрдокк вновь поманил инспектора.

5

НАШ ДЕВИЗ – ЗДРАВСТВУЙТЕ!

«Здравствуйте!», как правильно понял инспектор, в Бэрдокке означало не приветствие, а пожелание.

ГОРОД ГЕНИЕВ!

ЗВЕЗДНАЯ ВСТРЕЧА!

СОЗВЕЗДИЕ ПАТ!

Деловой центр Бэрдокка прятался в кипящем море зелени, умело разделенном на секторы улицами и проездами.

ДЖИНТАНО! ДЖИНТАНО! ДЖИНТАНО!

ГОВАРД Ф. БАРЛОУ УДИВИТ ВСЕХ!

Похоже, они ждут фокусников, отметил про себя Янг, минуя рощицы и пруды, переезжая через висячие мосты над тихими речушками. Адрес Анри Лаваля Янгу сообщил Черри. Но подъехать к вилле инспектор не смог. Механики чего–то не доглядели – еще в пути служебная машина начала мелко подрагивать, действительно как загнанная лошадь, и почти у цели сдала. Инспектор откинул было капот, даже закатал до локтей рукава, но потом махнул рукой. Не хотелось терять время. В конце концов лейтенант… нет, капитан Палмера обязан предоставить ему механика.

У ворот виллы Янга неожиданно атаковали газетчики.

Защелкали затворы, вспышки блицев заставили Янга протестующе поднять руку.

«Вы из столицы? »

«Какую службу вы представляете? »

«Как вы оцениваете обстановку в Бэрдокке? »

«Не помешает ли смерть Лаваля планируемой встрече гениев? »

«Вы работаете с капитаном?»

Янг терпеливо побивался сквозь шумную толпу.

Гении? Обстановка в Бэрдокке? Он не понимал, о чем речь.

– Со мной проще говорить об ублюдках, – на всякий случай произнес он.

Журналисты восторженно зашумели. Но из–за густой толстой липы выдвинулся капитан Палмер. Массивный тяжелый человек с белесыми бровями. Непоколебимый айсберг в мундире. Все вокруг него покрывалось инеем. Он бесцеремонно отодвинул в сторону микрофоны.

– Бэрдокк потерял известного человека, мы опечалены, инспектор…

– Старший инспектор!

– Вот я и говорю, – мрачно подтвердил капитан, сразу теряя все оттенки печали. – Это не самый обычный случай. Призываю вас к сдержанности. – Белесые брови нервно взлетели. Он явно принуждал себя к вежливости. – Надеюсь, вы не затянете осмотр. Потом я опечатаю виллу.

– Ну так ведите.

И уже на лестнице спросил:

– Где нашли Лаваля?

– Наверху в спальне. Надеюсь, инспектор… Да, да, старший инспектор… Надеюсь, вы уложитесь в час?

– Это почему?

– Нам не нужен лишний шум. Пока мы не опечатаем виллу, мы никак не избавимся от газетчиков.

– Разгоните их.

– С чего это? – злобно отозвался капитан.

Янг молча предъявил капитану документ, определяющий его полномочия.

Мрачность капитана усилилась. Теперь он походил на грозовую тучу. Грозовая туча с заиндевевшими от неприязни бровями. В молчании поднялись они по широкой лестнице на второй этаж.

Туалетный столик перевернут.

Окурки из пепельницы беспорядочно рассыпаны по ковру.

Испачканная простыня (нет, не кровь) стянута с кровати, брошена на подоконник открытого окна (по ней пытались спуститься?). Настоящий псих. Чем он тут занимался. Янг с интересом взглянул на тело Лаваля, укрытое китайским желтым халатом. Умерший лежал на полу под широким панно, изображающим ночное летнее небо. Почему–то Янг так решил – ночное. Может, из–за редких звезд. Кто видит их днем? Вся задняя стена спальни являлась искусственным ночным небом. Под этим небом и скорчился Анри Лаваль, судя по намекам Палмера, человек весьма и весьма известный.

– Он умер в постели?

– Возможно. Но нашли его на полу. Наверное, пытался добраться до телефона.

– А пепельница? Окурки? Простыня? Это ваши парни наследили?

Он чуть не произнес – ваши ублюдки? И подумал: надо следить за собой, черт бы их всех побрал.

– Мои парни всего лишь накинули халат на труп. Остальное… как было.

– Инсульт? – Янг не ждал подтверждений. – Похоже на инсульт, правда? И врачи это подозревают? – без всякого удивления повторил он. – Отлично. Но как человек в таком состоянии может устроить подобный бедлам? Он любил выпить? Может, он с кем–то поссорился?

– Он никогда не злоупотреблял алкоголем.

– А какие–нибудь отклонения? – Янг в упор посмотрел на капитана.

– Вы опять о своих порошках? – нехорошо ухмыльнулся Палмер. – Вам везде чудится ваш мифический изумрудный кейф ? Надеюсь, вы притащились сюда не с той легендой, что подвела вас в прошлый раз? – оказывается, капитан прекрасно хорошо помнил историю первой встречи.

– Чем он занимался, этот ваш Лаваль?

Палмер недоверчиво взглянул на инспектора:

– Как это чем?

– Вот я и спрашиваю.

– Но он из бэрдоккских гениев!

«Еще одним гением меньше», – вспомнил Янг. Или еще одним ублюдком? Нет, Черри определенно упоминал гениев. И чей–то выбитый зуб. И, как всегда, упоминал пробел, который стоит восполнить. А правильно ли это – восполнить пробел? Что–то в этом выражении режет слух. Впрочем, черт с ним, с Черри, с грамматикой у него всегда было слабо.

И спросил вслух:

– Вы сказали, что этот Лаваль из гениев? В каком это смысле?

– Вы издеваетесь, инспектор?

– Старший инспектор.

– Оставьте ваш сарказм для газетчиков. Гениями у нас зовут выпускников знаменитой школы «Брэйн старз». Вы что же, не слышали о такой?

– Анри Лаваль – один из выпускников?

– Вот именно. – Палмер изумленно покачал головой: – О школе «Брэйн старз» не слышали только самые темные люди. О ней написаны горы книг. – Капитан Палмер не производил впечатление много читающего человека, но сослался именно на гору книг. – В Бэрдокке каждый знает, кто есть кто.

– Надеюсь, вы не исключение?

– О чем это вы?

– О трупе, лежащем на полу, – вернул Янг капитана с небес. – Чем конкретно занимался Анри Лаваль? Он артист? Или химик? Или врач с хорошей практикой? Или может преуспевающий адвокат?

– Он универсал!

– Гений–универсал?

– Можно сказать и так.

– Для меня это звучит слишком романтично.

– Анри Лаваль – знаменосец «бэби–старз». Один из лидеров «детей–звезд», инспектор.

– Старший инспектор!

– Вот я и говорю… – Палмер злобно сжал зубы. Он сразу не полюбил инспектора. – Лаваль – знаменосец наших гениев. Он вундеркинд в среде вундеркиндов. Доходит до ваших серых мозгов? Он написал гимн гениев, в Бэрдокке этот гимн играют по торжественным дням. Еще он участвовал в разработке архитектурного ансамбля Бэрдокка и получил кучу патентов на технические изобретения. И все такое прочее. Ясно? Могу только повторить. Он гений.

– А химией увлекался?

Палмер свирепо повел ледяными глазами:

– Забыть не можете? Часто не везет? Тогда в Бэрдокке вам ведь не повезло, признайтесь. Никто не просил вас соваться в опечатанную виллу. Забудьте! Не стоит увязывать смерть Лаваля с тем случаем. Да, Лаваль работал на «Фармаури». Фрост тоже на нее работал. Но на «Фармаури» работают две трети жителей Бэрдокка. Это ни о чем не говорит. Лаваль представлял менеджмент фирмы.

– Да, конечно.

Янг остановился над трупом.

– Кто его обнаружил?

– Приходящая горничная. Она приезжает по утрам, у нее свой ключ. В семь часов утра она поднялась наверх, в семь ноль пять позвонила в полицию.

– Расторопная женщина.

– У нас все такие.

– Значит, сегодня в комнатах не убирали?

– Как видите.

– Кто навещал Лаваля вечером или ночью?

– Журналист Рон Куртис и композитор Инга Альбуди.

– Тоже известные люди?

Капитан не ответил.

– Впрочем, имя Альбуди мне известно. Это ведь ей принадлежала вилла, на которой схватили того химика, что отдыхает сейчас в Куинсвилле?

Палмер мрачно кивнул.

– Надеюсь, я смогу увидеться с приятелями покойного?

– С журналистом – да. С Альбуди это может не получиться.

– Она уехала? Заезжала к Лавалю попрощаться?

– К сожалению, заболела.

– Постельный режим?

Капитан кивнул.

– Но ее можно навестить?

– Если позволит администрация.

– Администрация чего? Города Бэрдокка?

– Клиники имени Джинтано.

– Но ведь еще вчера она навещала покойного. Вы сами это сказали.

– Жизнь не бывает простой, инспектор.

– Старший инспектор, – с удовольствием поправил Янг. – Вы точно романтик, капитан, поэтому я еще ни разу не назвал вас лейтенантом.

И спросил:

– Что это за клиника?

– Весьма дорогое заведение. Вам туда не попасть, если даже вы опять получите по голове.

– Лечат наркоманов?

– С чего вы взяли? – Палмер обернулся, будто их могли услышать.

– Не знаю. Интуиция.

– Будете осматривать виллу?

– Разумеется.

– Тогда работайте.

Белесые брови капитана Палмера язвительно взметнулись.

– Работайте спокойно. Я предупредил своих людей. На этот раз вас не отправят на госпитальную койку. И радио мы тоже выключили.

6

Янг прошелся по этажам.

Увиденное ввергло его в уныние.

Вилла была обширна. Она была очень обширна.

Рядом с жилыми комнатами находились помещения, напоминавшие гончарную мастерскую или музей старых ремесел. В огромном зале белел концертный рояль. Вдоль стен длинного коридора тянулись стеллажи, заставленные бесчисленными глиняными и стеклянными горшками. «Попробуй, загляни в каждый». Янг действительно не видел никакой разницы между гениями и ублюдками. Одинаково хитры и изворотливы, вот и все. В таких вот объемистых горшках можно хранить что угодно. Ублюдки не богаты на воображение, но они прагматики, как правило. Они так созданы, что действуют порой умнее самых умных.

Груда нот на столе.

Несколько листков валялись даже на полу.

Книги, книги, книги. Янг чувствовал отвращение к книгам. В жилых помещениях не должно быть ничего лишнего, так он считал. Ведь в каждую книжку можно спрятать плоский пакетик с изумрудным кейфом.

Перелистывать каждую?

Впрочем, беспорядок всего лишь отражал характер хозяина.

Янг еще раз окинул взглядом широкий письменный стол. Да, аккуратность не главная черта гения. Теперь он это запомнит. Книги и журналы небрежно сдвинуты на самый край, песочные часы на квадратной деревянной подставке. Подставка покрыта мелкими строками.

«Как на поверхности лазурного пруда, в душевной глубине мы видим иногда и небо, полное блистательных сокровищ и тинистое дно, где вьется рой чудовищ».

Наверное стихи, но записаны сплошной строкой.

Как переворачивают эти часы? – заинтересовался Янг. Подставкой вверх? Или подставку можно убирать? И какой странный песок! Мелкий, как сахарная пудра. Зеленоватый. Как скол бутылки. А сама подставка…

О, да она открывается!

Янг громко позвал:

– Палмер!

Капитан появился сразу, будто стоял за дверью.

– Как вы думаете, Палмер, что это?

– Подкрашенный песок.

– Ну, а это?

Янг неторопливо извлек из раскрывающейся деревянной подставки красный пластиковый прямоугольник, испещренный непонятными словами и рядом правильных отверстий.

– Я не силен в иностранных языках. Но по происхождению Анри Лаваль – француз. Возможно, это по–французски?

– Латынь, капитан. Видите, тут написано «Pulvis Lavalis ». Это можно перевести как «Порошок Лаваля ». А? Что скажете на это? Похоже, покойный гений увлекался фармакологией?

Палмер презрительно пожал мощными плечами.

– Что это за люди? – указал Янг на репродукцию в рамке.

– Это работа Питера Херста.

– Художник?

– О Херсте слышали даже идиоты.

– Это в Бэрдокке, капитан. Он тоже выпускник «Брэйн старз»?

– В самую точку.

– Так что же это за люди?

– Так сказать, групповой портрет.

– Вы позволите, я заберу песочные часы и репродукцию? – Янг осторожно вытянул картон из тяжелой рамки. – Вот и отлично! Кстати, капитан, я оставил на федеральном шоссе машину. Вот ее номер. Поручите механику заняться машиной, а я продолжу осмотр.

Впрочем, ничего нового он не нашел.

Только в холле из урны извлек распечатанную коробку сигарет «Плизант».

Она была почти полная, не хватало двух–трех сигарет. «Я только что видел такую».

Ну да.

Он вспомнил.

Наверху. В спальне.

Снова поднявшись в спальню, он выловил полупустую коробку из россыпи окурков, украшавших ковер. Одну коробку он сунул в пластиковый пакет и спрятал в карман, другую передал Палмеру. «Поищите пальчики, капитан». Вторую он сразу решил передать Черри.

7

Устроившись в номере отеля «Гелиос», Янг позвонил в муниципальную библиотеку.

Пару книг, посвященных истории знаменитой школы «Брэйн старз»? Никаких проблем. Признательны за ваш интерес к достижениям Бэрдокка. Книги доставят в течение часа.

Потом выпил.

Самую малость.

В бутылке, упрятанной в мини–бар, виски оказалось на два пальца.

Эти крошечные бутылочки. Специально для ублюдков. С девятнадцатого этажа хорошо смотрелась городская реклама. Бар «Гении». Этого следовало ожидать. «Исследовательский центр имени Дэвида Килби». Тоже гений, наверное. «У Альбуди». Клуб для светских шлюх? «Почему я так раздражен»? Кинотеатр «Гелиос». Отель «Гелиос». Капитан Палмер имел право на ухмылку: Янг впрямь знал о бэрдоккских гениях ничтожно мало.

Впрочем, в большой голове капитана Палмера пустот тоже хватало.

Он, например, не знал о том, что сотрудники ФБНОЛ заметили, что с некоторых пор черный рынок опасных препаратов, по крайней мере в столице штата, начал приобретать некие необычные черты. Неизвестная властная рука как бы сняла конкуренцию отдельных групп в сфере нелегального производства и сбыта. Во всяком случае попадавшие в руки специалистов отдела Си «левые» упаковки стали отвечать некоему стандарту, нисколько не уступающему по части дизайна продукции самых известных промышленных фирм.

Что же до содержимого…

Содержимое несомненно относилось к сильнодействующим средствам.

Поскольку медицинского контроля попадавшие в руки полиции препараты понятно не проходили, случаи передозировок наблюдались неоднократно. Походило на то, что время кустарей–одиночек кануло в Лету. Теперь на черный рынок работали хорошо организованные подпольные лаборатории, обладающие солидными технологическими ресурсами. Вполне возможным выглядело в этом свете предположение о налаживании постоянных связей между «обычным» наркобизнесом и нелегальным (а может быть, и легальным?) фармацевтическим. Об этом, в частности, свидетельствовал некий факт, тоже пока не дошедший до капитана Палмера.

Агенты отдела Си записал интересный разговор.

В некоем уединенном столичном баре собиралась богатая, но не всегда респектабельная публика. Неделю назад там тоже сидели интересные люди. Прослушивая пленку, Янг обратил внимание на то, то один из собеседников был абсолютно неизвестен сотрудникам ФБНОЛ.

«Вы уже слышали об изумрудном кейфе? »

«Только легенды. А я предпочитаю нечто конкретное».

«Легенда не приносит столько удовольствия».

«Вот как? Что же это за штука? С чем ее едят? »

«Не подшучивайте, друг мой! Речь идет не об еде. Изумрудный кейф – совершенно новое слово в индустрии искусственных удовольствий. Даже не удовольствий, а как бы это сказать… Ну, интеллектуальных развлечений, что ли… И не только развлечений… Дело в том, что изумрудный кейф не затуманивает, а просветляет мозги… До какой степени – этого, правда, заранее сказать нельзя, нужны дополнительные исследования. Но дело стоит этого. Уже сейчас могу сказать с уверенностью: изумрудный кейф – будущее мира. Перед этой штукой не устоит ни гений, ни идиот. Вот почему я и спрашиваю вас: зачем держать под спудом такое богатство? Разве это не преступление перед всеми мыслящими людьми? »

«Ублажать мыслящих людей, конечно, приятно. Но почему не воспользоваться принятыми путями? Имея патент и монопольное право на производство такого препарата, вы получите те же самые дивиденды, причем без риска попасть в какую–либо историю ».

«И вы это говорите? После скандалов с ЛСД, с талидомидом? Вы что, не знаете, что медицинская цензура сошла с ума? Что бы ей ни показали, она требует немедленного изучения всех возможных побочных явлений. А где взять время на это? К тому же, вы должны понимать: запретный плод не только слаще. Он еще и дороже».

Один из беседующих был из воротил наркорынка, не раз уже ускользавший из лап ФБНОЛ, а второй сразу попал под наблюдение старшего инспектора Янга. Он даже отправил в Бэрдок своего спецагента Черри. А уж Черри восполнил пробел. Он проследил путь потенциального клиента от подозрительного столичного бара до уютной виллы в Бэрдокке.

Анри Лаваль.

Было чему дивиться.

8

Янг раскрыл рабочий блокнот.

Итак, главная задача – не потерять след.

«Анри Лаваль.

Гений–универсал.

ФФФ (кто владелец?).

ШБС.

Связь с НБ.

Умер предп. от инсульта».

Записи понятны были только самому инспектору.

Аббревиатуры ФФФ, ШБС и НБ раскрывались просто. «Фармацевтическая фирма Фармаури », школа «Брэйн старз», наркобизнес .

«Уильям Фрост.

Химик–фармацевт.

ФФФ.

ШБС.

Осужден на 3 года (Черри – изучить постановление суда).

В наст. время в Куинсвиллской тюрьме (Черри – выяснить детали)».

«Инга Альбуди.

Композитор.

ШБС.

Лаборатория Фроста на ее вилле ((разговор неизвестных – три года назад).

В наст. время в клинике Джинтано (диагноз? кто такой Джинтано?).

Виделась с Лавалем незадолго до его смерти».

«Рон Куртис.

Журналист.

ШБС.

Вместе с Альбуди – у Лаваля».

Сам собой обозначился некий треугольник.

Правда, из трех его вершин Янг кое–что знал только о верхней.

Да и то вообще. Если, конечно, не считать подслушанного в баре разговора.

А вот что касается ФФФ и ШБС … Янг недовольно взвесил на ладони доставленные из библиотеки книги. Они оказались более объемными, чем он надеялся.

Глава вторая. Игрушки доктора Гренвилла

Фрагменты из книги Говарда Ф. Барлоу «Исповедь звезды»

«…Пятнадцать человек – весь первый набор «Брэйн старз» – собрали в актовом зале. Нет, мы не сидели чинно за столь известным сейчас большим круглым столом. Напротив, мы сторонились друг друга. Рон Куртис расположился на широком подоконнике и демонстративно рассматривал цветные фигурки лепного потолка. Он еще не походил на Оскара Уйальда, хотя кудри уже вились, придавая мальчишке ложноклассический вид. Уильям Фрост, он назвался именно так, небрежно мерил длинными мальчишескими ногами огромный зал. Фроста еще не прозвали Тотом. Возможно, он тогда еще и не слышал про это древнее египетское божество. Анри Лаваль, по–детски надув толстые щеки, не сводил глаз с Инги, отказавшей ему в цветных карандашах. Коринфская невеста, Ингу сразу прозвали так за странную смесь стеснительности и нежности, была погружена в себя. Тихий ребенок. Она не привлекала, как Пат, но с нею хотелось поговорить. О чем? Кто знает? Она нежно хлопала ресницами, а Пат завоевывала. На хлопанье ресниц сразу купился Дэйв Килби. Может потому, что Инга первому ему улыбнулась. Наверное, Пат, с удовольствием выставила бы Коринфскую невесту из «Брэйн старз», но это было невозможно, поэтому она просто перестала замечать невольную соперницу. «Жалко мучить мне тебя, но, ах… – это ведь было написано как раз про Коринфскую невесту, – моего когда коснешься тела, неземной тебя охватит страх…»