Текст книги "Удача мертвеца (СИ)"

Автор книги: Геннадий Борчанинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Фрегат шёл наперерез испанскому кораблю, и канониры правого борта выстрелили как только смогли взять прицел. По палубе «Сан-Ильдефонсо» будто прошёлся разъярённый демон, несколько ядер прошили корпус испанца навылет.

– Заряжайте картечь! – крикнул я. – Готовьтесь к абордажу!

– Сзади, сэр! Бриг! – кто-то из обслуги кормовых орудий привлёк моё внимание и я обернулся.

«Сладенькая Нэнси» показалась абсолютно не вовремя.

– Дьявол… – прошептал я.

Я оказался перед сложным выбором, и решение нужно принять моментально.

– Держим курс на испанца! – заорал я, больше всего стараясь убедить в этом самого себя.

«Мститель» выстрелил по бригу, не причинив ему особого ущерба, он был почти на пределе дальности. Похоже, у Филиппа немного сдали нервы.

Испанцы стреляли по нам из мушкетов, пока их пушки перезаряжались, и я буквально кожей чувствовал пролетающие мимо пули. Флибустьеры отстреливались, заставляя донов прятаться от пуль, пока мы подходим всё ближе.

Я постоянно оборачивался, наблюдая за бригом. Предатели догоняли, видимо, в надежде поживиться нашей добычей. Дождаться, пока мы расправимся с галеоном, а потом прийти уже на готовенькое.

Примерно в кабельтове от нас капитан Хендерсон на своём корвете абордировал испанское корыто. Я слышал звон сабель и сухие пистолетные выстрелы, перемежающиеся с криками.

– Пушки заряжены, сэр! – прокричал Смоллвуд.

– Стреляйте, чёрт вас подери! – приказал я, и на палубу «Сан-Ильдефонсо» пролился свинцовый дождь.

Крупная, размером с орех, картечь прошла через всю палубу испанца, не оставляя в живых никого. Одна такая пуля оставляла выходное отверстие размером с кокос, а сколько их было засыпано в пушки – Бог его знает. Сотни? Тысячи?

– Кошки к борту! – раздался зычный голос боцмана, и абордажная команда приготовилась к драке.

Выжившие после залпа испанцы вяло отстреливались, но настоящая опасность находилась на орудийной палубе галеона. Вот там наверняка осталось достаточно солдат. Крюки перелетели через бурлящее море, и два корабля оказались намертво скреплены.

Я обернулся – и тут «Сладенькая Нэнси» дала залп. Во все стороны полетели щепки, я почувствовал, как повязки на лице пропитались чужой кровью. Сквозь дым я видел, как ядром оторвало голову старику Даннету и его тело упало, будто тряпичная кукла. Половина абордажной команды была убита или ранена, по свежим доскам текла густая алая кровь.

«Мститель» подошёл вплотную к испанскому галеону, я услышал звонкий голос Филиппа, командующего абордажем.

– Пленных не брать! – заорал я и первым кинулся на вражескую палубу, не сомневаясь, что все последуют за мной.

Вся палуба галеона была залита кровью, повсюду лежали мертвецы. Я, запрыгнув на шканцы, зарубил легкораненого мушкетёра, который пытался перезарядить мушкет одной рукой. С другого борта запрыгивали абордажники Филиппа, сразу бросаясь в драку.

На меня накинулся испанский солдат, в измазанной чужой кровью кирасе. Его смуглое лицо было перекошено от ярости и ужаса, он пытался заколоть меня штыком, размахивая им из стороны в сторону. Я скупым точным уколом отправил его в мир иной, и парень умер, зажимая пробитое горло.

«Сладенькая Нэнси», словно гиена, вертелась вокруг нас, изредка стреляя из пушек.

– Мур, ты трусливый ублюдок! – заорал я изо всех сил, надеясь, что он меня услышит.

Он услышал. Бриг подошёл к «Мстителю» вплотную, борта столкнулись с оглушительным грохотом.

– Надо было тебя повесить! – услышал я знакомый голос и меня затрясло от нарастающего гнева.

Я стиснул рукоять пистолета. Пулю, предназначенную ему, я зарядил заранее. Я шёл сквозь огонь и кровь прямо к нему, механически прорубаясь через ряды испанцев.

Мои абордажники топорами вскрыли капитанскую каюту, открыли люки на пушечную палубу и в трюм, и людская масса хлынула в тесные коридоры, драться ради золотых монет и драгоценных камней.

На одном галеоне оказалось сразу четыре команды, и сражение превратилось в полный хаос. Я убивал всех, кого не мог узнать.

Незнакомый пират в широкополой шляпе кинулся на меня с саблей. При каждом взмахе с кончика сабли срывалась алая капля крови. Пират мерзко ухмылялся, уверенный в скорой победе – до сих пор я только уворачивался от его ударов.

– Сдохни! – прорычал он.

Я резким движением ушёл в сторону, чуть не столкнувшись с одним из соратников, и сабля прорезала воздух в том месте, где я только что был. Моя шпага взметнулась вверх, чтобы тут же обрушиться ему на голову, но враг парировал мой удар. Клинки столкнулись с оглушительным звоном, я тут же пнул пирата в колено.

Тот зашипел от боли и попытался достать пистолет. Это и было его ошибкой. Пока он выхватывал оружие, я двинул ему кулаком в челюсть, а затем чиркнул шпагой по горлу.

Сражение шло уже на нескольких кораблях – команду Уильяма оттеснили на борт «Мстителя». Я снова заметил знакомый силуэт моего бывшего помощника и побежал к нему.

– Эдди, дружище! – воскликнул он, словно мы встретились в таверне как добрые друзья, а не стояли друг напротив друга в битве.

– Уильям Мур, – процедил я.

Болтать с ним было глупо – хитрый ублюдок обычно этим и пользовался, осыпая противника оскорблениями, чтоб вывести из себя.

– Поверить не могу, что ты ещё не сдох, – улыбнулся он, покачивая ирландским полуторным мечом.

– Не мог пропустить веселье, – ответил я и бросился в атаку.

Предатель легко парировал мои выпады, но я не мог просто так отступить – шпага свистела в воздухе, я бешено размахивал клинком, от ярости позабыв все уроки фехтования.

Мур поймал меня на контратаку, я успел отскочить, но он всё-таки порезал мне кожу на груди. Индейский амулет упал на палубу с громким стуком и куда-то укатился.

– Я буду кромсать тебя, пока ты не заплачешь, – сказал он, провоцируя меня на ещё один выпад, но я не поддавался.

Повязка на лице ослабла и сползла на глаза. Я сорвал её резким движением и зашипел от боли, чувствуя, как вместе с тканью отрывается зажившая кожа. По лицу потекла кровь, капая на палубу.

– Тебя что, черти в аду жарили? – спросил Уильям, глядя на ожоги.

Я заметил страх в его взгляде.

– Вернулся за тобой, – произнёс я.

Я поднял шпагу остриём вверх и шутливо отсалютовал предателю, а затем сделал несколько быстрых выпадов. Уильям отскочил от каждого, отступая назад и размахивая мечом, а затем кинулся на меня, пытаясь разрубить меня от шеи до паха. Я легко уклонился и ткнул его шпагой в грудь. Клинок заскрежетал по ребру, на белой рубашке выступила кровь. Уильям отошёл на два шага и неверящим взглядом уставился на алое пятно.

– Я разрежу тебя на кусочки! – зарычал он, стараясь скорее приободрить себя.

Слева от меня дрались два пирата, и я подскочил к ним, ударом в спину прикончив незнакомого. Уильям Мур снова бросился на меня, пытаясь финтами и ложными выпадами отвлечь моё внимание.

Меч просвистел рядом с моим ухом, едва не лишив меня головы. Я шпагой попытался отбить очередной удар, но тяжёлый меч попросту сломал её.

– Ты мне надоел, – сказал я и выстрелил предателю в лицо той самой пулей, которую хранил при себе как напоминание.

Я не испытал никаких эмоций, ни облегчения, ни радости, ни чувства выполненного долга. Глядя, как оседает на землю мёртвое тело, я думал о том, что делать дальше. Я отвернулся, выхватил меч из остывающей руки и продолжил драться.

Видя, что их капитан мёртв, многие из предателей бросали оружие и сдавались, но я пощады не знал. Я убивал всех, без разбору, кромсал будто мясник, механически, без эмоций. Кровь, текущая с моего лица, запеклась чудовищной маской.

Галлоуэя, боцмана, я нашёл уже мёртвого, кто-то разрубил ему голову. Я плюнул на его труп и пошёл дальше по палубе «Мстителя», сея смерть и внушая ужас.

Квартирмейстер Кэмпбелл упал на колени передо мной, умоляя о пощаде. Он клялся и божился, что не хотел участвовать в том заговоре, но мне было плевать. Я, не обращая внимания на кипящее вокруг сражение, взял верёвку, перекинул через грота-рею и вздёрнул предателя.

Битва распалась на несколько маленьких драк, флибустьеры добивали оставшихся и гасили сопротивление.

На носу «Сладенькой Нэнси», отступив к самому бушприту, дрался юный Джимми. Парень бился как загнанная в угол крыса и не сдавался, даже истекая кровью. Я подошёл поближе.

– Отставить. Пусть живёт, – приказал я.

– Поганец уже четверых наших зарезал! – кто-то посмел мне возразить, но мне хватило одного взгляда, чтобы осадить несогласного.

Я подошёл к парню и протянул ему руку. Джим выставил саблю в мою сторону, но рубить не пытался.

– Убери тесак, Джимми, – сказал я устало.

Он протёр окровавленный клинок и сунул за пояс, а затем крепко пожал мою ладонь.

– Рад, что ты с нами, – сказал я.

Я посмотрел вокруг. Все четыре корабля были залиты кровью, мертвецы лежали, будто спящие. Вдали ещё гремели пушки, но большая часть каравана ушла. Битва окончена.

4

Первым делом мы убрали трупы. Своих мертвецов накрыли парусиной и сложили отдельно, врагов бросили за борт на поживу акулам.

Затем осмотрели добычу с галеона. Я лично спустился в трюм, чтобы посмотреть на ровные штабеля золотых и серебряных слитков. Выглядели они иначе, чем я себе представлял – тусклые одинаковые кирпичи с испанским гербом. Я запер трюм и приставил к нему надёжную охрану.

После драки нас осталось не так много, как я ожидал. Вмешательство «Сладенькой Нэнси» испортило все планы, но зато я добился своего. Я построил всю команду на палубе «Сан-Ильдефонсо» и пересчитал оставшихся. Сорок два человека, если считать раненых. Умирающих добивали из милосердия.

На четыре корабля этого было слишком мало, и я принял решение затопить «Мстителя». Филипп, легко раненый в плечо и ногу, вяло протестовал.

– Заберёшь «Немезиду», – пообещал я.

Сам я хотел вернуться на свой бриг.

Я вышел на палубу «Мстителя» и коснулся грот-мачты.

– Ты отомстил, дружище, – прошептал я кораблю. Такелаж заскрипел в ответ, и я приказал рубить.

Несколько матросов с топорами спустились в трюм, пробили днище и барк начал уходить под воду. Я перешёл на борт галеона, «Мстителя» оттолкнули баграми и вся команда печально смотрела, как он тонет. Вода бурлила, словно в кипящем котле, а когда в море погрузилась грот-стеньга – то всё кончилось.

Мы поставили паруса, взяли курс на юго-запад и поспешили убраться отсюда. Где-то вдалеке всё еще грохотали пушечные выстрелы.

К вечеру, когда кубинский берег превратился в тонкую полосу на горизонте, а мертвецы начали пахнуть, я провёл заупокойную. Каждого зашили в парусиновую койку, положили в ноги ядро и отправили в рундук к Дэйви Джонсу. Каждого из них я знал, кого-то больше, кого-то меньше, но каждый мертвец, уходящий за борт, словно ножом резал мне по сердцу. Никогда ещё мне не было так жаль умерших товарищей, и я думал, что это из-за того, что они стали жертвами моей ненасытной жажды мести и жажды наживы.

Я стоял, вцепившись в фальшборт «Сан-Ильдефонсо» и чувствовал, как скупая мужская слеза стекает по обезображенному лицу, оставляя горящий след. Я захотел остепениться.

– Адмирал, какие дальнейшие приказания? – обратился ко мне Джеффри, которого я временно назначил командовать захваченным галеоном.

– Курс на Ямайку, идём линией, фрегат первым, бриг замыкает, – приказал я.

Галеон, полный золота, был слишком ценной добычей.

Я вернулся на бриг, прошёлся по знакомым местам, вернулся в капитанскую каюту. Здесь всё изменилось с тех пор. Книги исчезли, вместо них стояли шкафы с одеждой, выпивкой и награбленным хламом. Стол из красного дерева пропал вместе со всем содержимым – документами, картами, письмами, на его месте появился другой. Это была не «Удача мертвеца», теперь это была «Сладенькая Нэнси».

Это нужно было срочно исправить. Я лично спустился за борт с ножом и счистил буквы, а затем написал новое название. Бриг снова стал тем, кем был.

Я нашёл в каюте несколько бутылок хорошего ямайского рома и позвал капитанов и офицеров на ужин. Их общество хоть как-то скрасит моё одиночество на пути в Порт-Ройал.

Первым ко мне пришёл Джон-индеец. Обвешанный амулетами как рождественское дерево, он сел за стол напротив меня и пристально посмотрел мне в глаза. Индейца выбрали старшим помощником на «Немезиде» – неплохая карьера для бывшего невольника.

– Здравствуй, Джон, – сказал я, извлекая стаканы из ящика стола.

– Здравствуй, адмирал, – ответил индеец.

Что-то в нём неуловимо изменилось, но я не мог понять, что именно.

– Выпьешь? – спросил я.

– Никак нельзя, – ответил Джон, качая головой. – Духи не велят. Поговорить хотел.

Я налил себе полстакана и поднял, приветствуя индейца.

– Дай-ка догадаюсь, – произнёс я. – Духи что-то нашептали обо мне?

– Нет. Замолчали, – индеец оставался абсолютно серьёзным. – Что-то с тобой произошло.

– Добился цели? Захватил лучший приз в своей жизни? – улыбнулся я.

– Нет. Духи ушли от тебя. Не вижу их, – сказал он, перебирая амулеты. Свой амулет после сражения я найти так и не смог.

Я и в самом деле после битвы чувствовал себя так, будто из меня вынули стержень. Но я считал, что это из-за того, что у меня не осталось целей в жизни.

– Мёртвый был, мёртвый и сейчас, – сказал Джон, но я вообще ничего не понял. – Не вернётся дух – совсем мёртвый будешь.

– Чушь, – произнёс я, и тут же раздался стук в дверь.

В каюту вошли остальные: Филипп, Джеффри, Кристоф. Я пригласил их за стол, налил каждому по кружке рома, и мы подняли тост за хорошую добычу.

На горизонте показались горы, чуть подёрнутые утренней дымкой. Впереди лежала Ямайка, где нас ждал самый тёплый приём. Когда у тебя в трюме лежит золота и серебра почти на миллион песо – тёплый приём будет обеспечен везде.

Я стоял на шканцах своего брига и смотрел вдаль, на сверкающее позолотой море. Во всём теле чувствовалась какая-то усталость, раны, новые и старые, болели, как никогда раньше. Я ощущал себя дряхлым стариком и всё чаще раздумывал над словами индейца.

Жизнь без цели высасывала из меня силы, я целыми днями только и делал, что ходил по палубе и лежал в каюте. Я чувствовал, будто сам запер себя в клетку и выбросил ключ.

На подходе к острову поделили добычу, чтобы уже в городе каждый мог распорядиться своей долей. Губернатору оставили двадцать процентов, остальное поделили между собой. В масштабах захваченного – гигантская сумма, но я предполагал, что жадному чиновнику и этого будет мало.

Впереди по курсу лежал Порт-Ройал, лучший город британской Вест-Индии. Гавань была удивительно пустынна, лишь несколько рыбацких лодок покачивались на волнах. Наш караван прошёл к гавани, и я смотрел, как у причалов собирается народ, чтоб поглазеть на захваченный галеон.

Корабли пришвартовались, мы сошли на берег, где нас уже встречал лично губернатор. Никогда раньше не удостаивался такой чести.

– Охрану к галеону, – приказал он своим солдатам, и британские красномундирники встали в караул возле трапа.

Я поклонился Мэдифорду, краем глаза заметив, что мои офицеры делают то же самое.

– Чем имею честь, сэр? – произнёс я.

– Добро пожаловать в Порт-Ройал, капитан Картер, – сально улыбнулся губернатор, видимо, предвкушая, какую долю добычи он получит.

– Спасибо за тёплый приём, сэр, – сказал я, глядя, как толпа горожан перешёптывается между собой. Вот здесь и возникают слухи. – Захватили четыреста тысяч песо золотом и серебром. Проклятые даго выбрасывали золото за борт, лишь бы нам не досталось, – не моргнув глазом, соврал я.

– Внушительный приз, капитан! – улыбнулся губернатор.

Слуга в расшитой ливрее открыл дверь кареты, и мы сели на мягкие сиденья. Кучер тронул поводья, и мы поехали по разбитой набережной.

– Ну, сколько взяли на самом деле? – спросил Мэдифорд, доверительно склонившись ко мне.

– Четыреста тысяч, не считая того, что поснимали с трупов, – повторил я.

Губернатор откинулся на спинку сиденья и рассмеялся.

– Оставьте эти враки для ваших кредиторов, – жёстко сказал он. – Сколько?

Я вздохнул. Старого пройдоху обдурить почти невозможно.

– Пятьсот пятьдесят. Добычу уже поделили, на вашу долю двести тысяч, – ответил я.

Мэдифорд прищурился и взглянул мне в глаза.

– Да, это уже больше походит на правду. Но мне кажется, когда я рассказал вам о флоте, мы договаривались на пятьдесят процентов? – произнёс он.

– Двести тысяч, – отрезал я. – Вам ещё достанется доля с других кораблей. Сколько вы их наняли, десять? Двадцать?

Губернатор достал шёлковый платок и вытер пот со лба. В карете было неимоверно душно, но это – цена престижа.

– Семнадцать капитанов отправилось к Кубе. Кроме вас пока не вернулся никто, – сказал он.

Я тихо присвистнул. Мне, оказывается, крупно повезло, что испанцы, занятые другими кораблями, не пришли «Сан-Ильдефонсо» на помощь.

– Триста тысяч, – произнёс Мэдифорд не допускающим возражений тоном.

– Двести двадцать, – попробовал поторговаться я.

Старик посмотрел на меня, будто я сказал что-то непристойное.

– Мы не на базаре, капитан. Двести пятьдесят тысяч – моё последнее предложение.

Я улыбнулся.

– Мне придётся урезать свою долю, сэр.

– Ваши проблемы, – хмыкнул губернатор.

– Двести пятьдесят тысяч и поместье на острове, и я согласен, – сделал отчаянную попытку я.

К моему удивлению, губернатор задумался.

– По рукам. Завтра в одиннадцать утра вы приносите мою долю, а я выписываю вам дарственную, – согласился он и протянул мне руку.

Я пожал рыхлую старческую ладонь.

– Можете пока отдохнуть в моей резиденции, капитан. Кстати, что у вас с лицом?

– Долгая история, сэр. Немного опалило порохом, – ответил я, и мы наконец вышли из кареты прямо к губернаторскому крыльцу.

С тех пор, как я был здесь, резиденция стала ещё краше. Чего не скажешь о городе. Я прошёл в столовую, приказал служанке принести мне вина и развалился в кресле. Юная мулатка протянула мне бокал кроваво-красной жидкости и молча отошла в сторону, ожидая дальнейших приказов.

Я вгляделся в рубиновую поверхность в бокале. Мне мерещилась кровь, пролитая мной за долгие годы, и я передумал пить. Я встал и вышел в сад, подышать свежим воздухом.

Повсюду цвели орхидеи, лилии и розы, ещё сад был заполнен цветами, которые я узнать не мог. Жужжали пчёлы, трещали сверчки, а где-то наверху пели дивные тропические птицы.

Губернаторский сад внушал какое-то спокойствие и благоговение. Редко где на Карибах можно было встретить такой. Я любовался цветами, и не сразу заметил, как сзади кто-то подошёл.

– Красиво, правда? – раздался знакомый голос.

Я обернулся и увидел её. Леди Монтгомери стояла в двух шагах от меня в пышном лиловом платье, подчёркивающем её фигуру. В волосах сверкала небольшая диадема, а на руках были длинные шёлковые перчатки.

– Моё почтение, – слегка поклонился я, девушка кивнула в ответ.

Я осторожно сорвал какой-то фиолетовый цветок и протянул ей.

– Альстромерия, – улыбнулась она и вдохнула аромат. – Мой любимый цветок. Но срывать было не обязательно.

– Как ваши дела? – спросил я.

Девушка мгновенно погрустнела.

– Не хочу об этом говорить, – вздохнула она. – Может, лучше прогуляемся по саду?

– Конечно, миледи, – произнёс я.

Я выставил локоть, Алисия взяла меня под руку, и мы неторопливо пошли под зелёными ветвями губернаторского сада. Сердце стучало так, что готово было выпрыгнуть из груди.

– А как у вас дела? Я слышала, вы захватили достойный приз, – спросила она.

– Взяли испанский галеон. Золото, серебро, – ответил я. – Потеряли больше половины команды.

Девушка испуганно посмотрела на меня.

– «Мстителя» пришлось затопить, – я вздохнул и провёл рукой по веткам розы, растущей прямо возле дорожки. На пальцах выступила кровь.

– Печально слышать, – произнесла она. – Надеюсь, оно того стоило.

– Почти миллион песо, в общем. Но губернатор об этом знать не должен.

– Конечно, мистер Картер, – сказала Алисия. – Фантастическая сумма.

– Да, – вздохнул я.

Мы прошлись ещё немного в неловком молчании, думая о чём-то своём.

Я заметил в саду, полном диковинных тропических растений, куст чертополоха. Неизвестно, как он сюда попал, и почему садовник его не увидел и не выкопал, но его неказистый фиолетовый цветок выделялся среди нежных лилий и орхидей. Колючий куст вырос рядом с той самой альстромерией.

– Завтра я отплываю в Старый Свет, – произнесла девушка.

В её голосе я слышал необыкновенную печаль.

– Политика? – спросил я.

– Династический брак.

Я промолчал, не зная, что ответить.

– Меня выдают замуж за какого-то старикашку. Куча земли, куча связей, куча денег.

– Куча дерьма, – произнёс я. – Простите.

– Не за что извиняться, вы правы. Куча дерьма, – вздохнула Алисия.

Я потрогал запёкшиеся раны на обезображенном лице.

– Вы можете отказаться, никто не вправе вас заставить, – сказал я.

– Нет, я не могу. Это политика, а я всего лишь пешка.

– Ненавижу политику, – сказал я.

Мы прошлись ещё немного в тишине. Птицы щебетали над нашими головами, зелёные ветви скрывали нас от палящего солнца.

– Мне пора идти, Эдвард, – сказала девушка.

– Был рад вас увидеть, миледи, – произнёс я.

– Я отплываю завтра в одиннадцать. Каравелла «Плимут». Сначала капитан пойдёт на Невис, а затем уже в Англию.

– Надеюсь, мы ещё увидимся, миледи, – сказал я.

– Я тоже, капитан, – улыбнулась она. – «Плимут», Невис. Одиннадцать утра.

Я прикоснулся губами к её руке, отчаянно не желая её отпускать. Девушка улыбнулась мне снова, а затем нежно обняла меня и убежала, не оборачиваясь.

Губернаторский сад я покинул вслед за ней, делать здесь было больше нечего. Я не желал останавливаться на ночь в местных тавернах и гостиницах, поэтому пошёл пешком к «Удаче мертвеца».

В голове вился целый рой мыслей. Нестерпимо хотелось напиться до потери сознания, но я знал, что это не выход.

Я шёл по улицам Порт-Ройала, не отвечая на приветственные крики горожан и попытки торгашей и проституток навязать свои услуги. Я шёл, погружённый в свои мысли, не замечая ничего, пока не почувствовал на поясе чью-то цепкую руку.

Кошель, полный золотых монет, сдёрнули с пояса, я обернулся и увидел оборванного мальчишку, бегущего от меня. Я погнался за ним, сбивая с ног прохожих.

Паренёк бежал, петляя, как заяц, нарезая круги по переулкам, перепрыгивая заборы и пытаясь меня запутать. Он и не подозревал, что все эти трюки я знал едва ли не лучше его. Последствия беспризорного детства.

Я догнал его в тупике в старой части города и вырвал кошелёк из его рук. Мальчишка дрожал от страха, увидев моё лицо.

– Не убивайте, прошу… – взмолился он, и я увидел, как по грязному лицу ползут две мокрые дорожки.

Раньше я убил бы его, не задумываясь. Прирезал бы и бросил в канаву. Но сейчас я просто не мог. Я пролил уже достаточно крови в своей жизни.

– Знаешь, кто я такой? – спросил я.

– Кровавый Эд… – всхлипнул мальчик.

– Знал, у кого кошелёк тянешь?

– Не-е-ет… – ответил он.

Я достал из кошелька золотую гинею и протянул ему.

– В следующий раз смотри, у кого воруешь.

Мальчик, почувствовав, что я не собираюсь его убивать, помчался наутёк, даже не взяв монету. Я положил её обратно и пошёл к пристани.

Моя эскадра стояла под охраной английских солдат. Немыслимо для пирата, который не арестован. А ведь я даже не капер, я не служу короне официально. Я – обычный разбойник.

Я лежал в каюте и размышлял, что мне делать. С одной стороны, я мог сейчас бросить карьеру пирата, остепениться и стать уважаемым членом общества. Плантатором и чиновником, как Генри Морган. С другой стороны, тогда я больше никогда не увижу Алисию. Но если я проигнорирую губернатора, я так и останусь вне закона, пиратом и разбойником. И даже если потом я вернусь в Порт-Ройал, или в любой другой английский город, меня тут же повесят. Сэр Томас Мэдифорд – очень злопамятный человек.

Я позвал вестового. Оливер выжил в битве, хоть и лишился глаза. Из-за ранения его лицо навсегда приобрело насмешливое выражение, будто он постоянно ухмылялся, но это было не так.

– Да, капитан? – спросил он.

– Позови капитана Пуассона.

– Так ведь ночь уже, – сказал он, и мне показалось, будто он надо мной смеётся.

– Разбуди его, чёрт тебя дери! – зарычал я.

Оливер вышел и через десять минут вернулся с Филиппом.

– Можешь быть свободен, – я отпустил вестового.

Филипп стоял заспанный, в ночной сорочке. На перевязанном плече снова выступила кровь.

– Ты хотел меня видеть? – спросил он.

– Садись, Фил, – сказал я, и француз неловко опустился в кресло.

Я помолчал несколько секунд, глядя в иллюминатор. За ним виднелся Порт-Ройал и его огни. Над городом возвышалось поместье губернатора, а чуть дальше, в холмах, я видел поместье Моргана.

– Я не знаю, что делать, Фил, – сказал я.

Француз посмотрел на меня, ожидая продолжения.

– Что бы ты выбрал, друг? Богатство и покой, или любимую женщину и риск? – спросил я.

– Не знаю, – ответил он. – Раньше, когда ты только угнал нашу лодку, я хотел лишь вернуться домой и жить спокойно, но теперь уже не смогу.

– Море привязывает к себе похлеще выпивки и опия, – сказал я.

– Если ты и правда её любишь, то ты должен быть с ней, – произнёс Филипп. – Женись.

– Завтра она отправляется в Европу.

Филипп усмехнулся.

– Это всё усложняет.

– Да и я не знаю, как она ко мне относится. Стоит ли пытаться? Я ведь теперь урод, – вздохнул я. – Раньше я был хотя бы просто пиратом и разбойником.

– Если бы ты видел, как она на тебя смотрит, ты бы не задавал таких вопросов.

Я замолчал и уставился в иллюминатор.

– Спасибо, Фил. Ты будешь отличным капитаном.