Текст книги "Удача мертвеца (СИ)"

Автор книги: Геннадий Борчанинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

5

«Нереиду» отпустили с миром и пустым трюмом, и голландские матросы задумчиво глядели вслед удаляющимся пиратам. Разумеется, им предложили присоединиться к команде, но никто не захотел или не решился. Пиратский барк, чуть осевший в воде от добычи, переваливался по волнам, неторопливо приближаясь к Ямайке.

Я оказался в странном положении. С одной стороны, я был здесь своим, старым добрым капитаном, которого пришлось бросить среди врагов ради спасения собственных шкур. С другой стороны, моё внезапное появление заставило всех вспомнить о чувстве стыда, и теперь на корабле постоянно витало молчаливое напряжение. Матросы замолкали, едва мне стоило появиться на баке, офицеры, что командовали отступлением, открыто меня избегали, и я стал чужим среди своих. Я по-прежнему оставался капитаном, но также капитаном избрали Филиппа, который с мечом и молитвой грабил суда в окрестных водах, пока не встретил «Нереиду», а вместе с ней и меня.

Парень за это время здорово изменился и возмужал, но старым привычкам не изменил, устраивая католическую мессу почти каждый вечер. Николаса, к моему сожалению, уже не было в живых. Голландец получил саблей по голове во время захвата голландского же города, и умер от лихорадки через пару дней.

После того, как пираты ускользнули от гибели в бухте Ораньестада, они отправились на Невис, в ближайшую английскую колонию, где поделили добычу, пропили её, набрали в команду ещё десяток храбрецов и пошли на охоту, щипать толстобрюхих испанских купцов. Кто-то из старой команды ушёл, кто-то погиб, и теперь половина команды, в основном, новички, считали полноправным капитаном не меня, а Филиппа. Другая половина, в том числе и офицеры, были бы и рады снова выбрать меня капитаном, но просто так сместить француза – не было причин.

Индейцы и негры, по большей части, остались на Невисе, и теперь на корабле их было не больше десятка. Они всё ещё держались обособленно, и Джон-шаман их моментально возглавил, проповедуя свои безумные верования и теории.

Флибустьеры долго думали, что делать с леди Монтгомери. Женщина на корабле – как всем известно, к несчастью, и я слышал даже предложения выбросить её за борт, в подарок Нептуну и морскому дьяволу. Однако, я сразу заявил, что это моя добыча, и не им решать. А распоряжаться чужой добычей – хороший способ для самоубийства.

В итоге Алисии досталась маленькая пассажирская каюта, порция из общего котла и право на полчаса прогулки перед обедом. Это было уже лучше, чем на «Нереиде», и даже если пираты провожали её сальными взглядами, то любые попытки заговорить с ней жёстко пресекались.

Я стоял на корме, наблюдая, как дельфины играют в кильватерной струе, а белая пена переливается в лучах заходящего солнца.

– Никогда не надоедает, верно? – раздался дребезжащий голос старика Даннета.

– Всегда по-разному, – ответил я.

Боцман встал рядом, взялся жилистой рукой за фальшборт и поглядел вдаль.

– Тебя же с нами в Панаме не было? – спросил он.

– Нет, – сказал я. – До сих пор жалею.

– Морган тогда тоже пожалел, – сказал старик.

Я хмыкнул и посмотрел в выцветшие от морской соли глаза.

– Пожалел, что не всё удалось унести?

– Что душу там оставил, – проскрипел Даннет.

– К чему это ты?

– Генри Морган увёз оттуда больше золота, чем ты видел за всю жизнь.

Я кивнул.

– Только вот к Панаме он шёл с верными друзьями и командой. Обратно он уже шёл одиноким разбитым стариком. Хоть и с победой. Не повторяй его ошибок, парень. Не давай страстям затуманить твою голову, это тебя погубит, – произнёс боцман.

– Давай без проповедей, Пит. Всё равно в итоге Морган стал вице-губернатором и самым богатым человеком Вест-Индии.

– Да при чём тут Морган, болван!? – прорычал старик.

Я пожал плечами и отвернулся.

Старый боцман набрал воздуха, чтобы сказать ещё что-то, но вдруг тяжело вздохнул, махнул рукой и пошёл к шканцам, постукивая тростью по доскам. Я постоял ещё немного, посмотрел, как дельфины спешно ретируются от приплывшей акулы, и пошёл в капитанскую каюту.

Каюту Филипп уступил мне, а сам переселился обратно в кают-компанию, к остальным офицерам. И теперь вестовой разрывался между двумя капитанами, не зная, на чей зов бежать первым.

Я запер дверь, упал на узкую койку и забылся тяжёлым сном без сновидений.

Следующее утро выдалось пасмурным и дождливым. Я проснулся на рассвете, побрился, вышел на палубу и лично встал за штурвал, отпустив вахтенного матроса. Дождь, как ни странно, оказался холодным, и живо напоминал о тех временах, когда приходилось прятаться от вечной лондонской сырости на чердаках и в подвалах. Я стоял, глядя в туманную даль, где за пеленой дождя прятались вечнозелёные ямайские горы, и думал о том, как бы поизящнее доставить леди Монтгомери в губернаторскую резиденцию. С её нынешним видом нас выставят за порог, не дожидаясь объяснений.

Хлопнула дверь кают-компании, и на палубу вышел Филипп. Он увидел меня, улыбнулся, поднялся на шканцы и встал рядом.

– Доброе утро, капитан, – сказал он.

– Доброе утро, – ответил я. – Капитан.

Француз улыбнулся снова.

– В самом деле, странная вышла ситуация, – Филипп подошёл к компасу и взглянул на стрелку. – Ты изменил курс?

– Чуть исправил. Чтоб быстрее идти, – ответил я.

– Да, мне ещё многому стоит научиться, – сказал он, и на мгновение я увидел в нём того самого мальчишку, с которым сбежал с Доминики. На виске у него красовался шрам от моего пистолета, первый в его карьере пирата, но далеко не последний.

– Учись, пока я жив, – сказал я. – Вот эта хреновина, за которую я держусь, называется штурвал. А вон та, рядом с которой ты стоишь – это компас.

– Спасибо за науку, – хмыкнул Филипп.

– Со временем поймёшь, ты же моряк, – сказал я.

«Мститель» прорезал туманную дымку бушпритом, словно молочную пену, и перекатывался на белых бурунах, ловя каждый порыв ветра парусами. Барк, несмотря на внешнюю неуклюжесть, всё-таки был хорошим кораблём.

– Эд, я хотел попросить тебя кое о чём, – начал француз, но я его резко оборвал.

– Если ты хочешь, чтобы я сошёл в Порт-Ройале, то только если мы купим или захватим мне новый корабль.

– Нет, оставайся, сколько пожелаешь, – сказал он. – Девушка, которая с тобой…

– Нет, – отрезал я.

– Она страдает. Я молюсь за её душу, но ей необходимо меньше сидеть в каюте и больше общаться с людьми. Если ты не заметил, то матросы работают усерднее, стоит ей только показаться на палубе.

– Красуются перед ней?

– Да, но я не вижу в этом ничего плохого, – сказал Филипп. – Знал бы ты, какие предположения они строят на её счёт. Некоторые даже считают её твоей потерянной дочерью, которую ты спас в Ораньестаде.

– Только если бы я зачал её лет в двенадцать. Она всего лишь английский дипломат, которую я взялся доставить на Ямайку. Ничего больше, – ответил я.

– Дипломат?

– Не спрашивай, я и сам не понимаю, как она там оказалась.

Филипп задумчиво почесал подбородок.

– А потом что будем делать? – спросил он.

– Ты вроде капитан, – сказал я, поворачивая штурвал на один румб вправо.

Капитан хмыкнул, записал изменение курса и снова повернулся ко мне.

– Да брось ты. Я и не хотел, пришлось. Не скомандуй я отступление, то давно бы уже рыб кормили. Кто-то же должен был.

– Правильно сделал. Из таких лучшие капитаны и получаются, – сказал я.

Такого капитана, как Филипп Пуассон, точно не стали бы живьём закапывать в песок, подумалось мне.

– Merci, – ответил он. – Наверное, сделаем так. Вместе отобьём твою «Удачу» у Мура, а там видно будет. Готов признать тебя адмиралом, если команда не против.

Я скупо улыбнулся, хотя внутри был готов скакать от радости. Какая-то часть меня всё ещё опасалась предательства, что Филипп высадит меня на Ямайке и уплывёт в закат, но разумом я понимал, что набожный и честный француз так не поступит. Даже если он стал пиратом.

Впереди показались знакомые каждому флибустьеру рифы Порт-Ройала. Солнце стояло в зените, и на смену утренней прохладе пришла влажная тропическая жара, от которой было трудно дышать.

Завидев на горизонте крыши, пираты воодушевились, а я, наоборот, немного расстроился. С каждым ярдом пираты приближались к выпивке и женщинам, а я приближался к расставанию с леди Монтгомери, которая сейчас стояла на баке, глядя на город. Я понимал, что у нас с ней ничего не получится, всё-таки, она – благородная леди, а я – головорез, пират и разбойник. От этого становилось тошно.

Я подошёл к ней и молча встал рядом, не смея заговорить.

– Спасибо вам, Эдвард, – тихо произнесла она, не отрывая взгляда от красных черепичных крыш.

Я промолчал, не зная, что ответить.

– Я буду помнить вас всю жизнь, – сказала она, повернулась и крепко обняла меня на глазах у всей команды.

Я застыл в оцепенении, словно встретился взглядом с Медузой Горгоной. Алисия, опомнившись, густо покраснела и убежала к себе в каюту, а я так и остался стоять, всё ещё ощущая прикосновение её рук. Сердце гулко стучало в ушах, и я не мог поверить, что это всё было в реальности.

Матросы радостно скалились и вполголоса обсуждали эту сцену, а я внезапно почувствовал себя самым одиноким человеком на свете. Я повернулся к команде, прорычал что-то невнятное, чтобы они заткнулись, и пошёл к пассажирской каюте, объясниться с Алисией, но у самой двери остановился и не смог заставить себя постучать.

Я стоял у двери, а мою душу грызли сомнение и страх. Я горько рассмеялся, понимая, что боюсь всего лишь постучать в дверь, хотя не боялся первым вступить в бой или выйти в море в самый жуткий шторм. Я грохнул кулаком по переборке, развернулся и широким быстрым шагом пошёл в капитанскую каюту.

– Капитан-то, кажись, втюрился, – услышал я обеспокоенный шёпот, но мне было плевать.

Я сел за стол, порылся в ящике, достал из тайничка бутылку шотландского виски, которую хранил для особых случаев, и жадно присосался к ней. Ячменный спирт обжёг горло, но я продолжил пить благородный напиток как простой дешевый самогон.

– Дьявол! – рявкнул я, грохнул полупустой бутылкой об стол и откинулся в кресле.

Открытый тайник, ящик стола с двойным дном, то ли не найденный Филиппом, то ли попросту не тронутый, привлёк моё внимание. Тайные английские документы так и лежали, дожидаясь своего часа. Я взял пакет, покрутил в руках и поднёс к свечке. Внезапно в голову пришла другая идея. Если я отдам эти документы Мэдифорду, губернатору Ямайки, возможно, меня наградят. А присутствие леди Монтгомери защитит меня от совершенно логичной попытки схватить меня как испанского шпиона и повесить в назидание остальным.

Конечно, эти секреты делали меня опасным для всех губернаторов английской Вест-Индии. С другой стороны, они же делали меня полезным. Я рассмеялся, переоделся в богатое дворянское платье – расшитый камзол, шёлковые чулки, кожаные ботфорты, шляпа с пером; сунул документы за пазуху, и вышел на палубу, хищно улыбаясь от предвкушения будущих сражений во славу английской короны, которые могли сделать меня благородным сэром Эдвардом Картером.

«Мститель» подходил к гавани, и на берегу, как обычно, уже собралась небольшая толпа. Праздные гуляки махали нам руками, юные барышни смущённо отводили взор, когда на ванты взбирался один или другой полуголый матрос, рабы и докеры равнодушно смотрели. Торговцы подплывали к борту на своих утлых лодчонках, наперебой предлагая своё барахло, которое через две улицы от порта можно было купить в три раза дешевле.

Барк пришвартовали быстро и сноровисто, спустили трап, и мы, наконец-то, сошли на твёрдую землю. Моряки разбежались, как тараканы из-за печки, в поисках выпивки, Филипп отправился за припасами, а я оказался предоставлен самому себе.

Леди Монтгомери стояла на трапе, растерянно озираясь по сторонам. На этот раз встречать её с корабля никто не вышел. Я посмотрел на неё, улыбнулся, и вызвал кэб.

– Прошу вас, – произнёс я, открывая дверь кареты.

– Хороший приз взяли, капитан? – прошамкал беззубый кучер, рассчитывая на вознаграждение.

– В резиденцию губернатора. И не вздумай катать нас по городу, я знаю, где она находится, – ответил я, бросая ему дублон.

– Понял, сэр, – вздохнул кучер.

Алисия забралась внутрь, придерживая юбки, я сел напротив, захлопнул дверь, и мы поехали в старый город, к поместью Мэдифорда.

Кучер, видимо, привыкший возить высокопоставленных гостей города, принялся рассказывать о немногочисленных достопримечательностях.

– Вот здесь, на углу, самый лучший в городе питейный дом, – произнёс он, наверняка получая плату за то, что рассказывал об этом всем пассажирам.

– Враньё, – ответил я.

Алисия недоуменно посмотрела на меня.

– Разбавляют до неприличия, – объяснил я, а кучер в ответ только неопределённо хмыкнул.

Мы ехали в приятной тени, скрытые от тропической жары, а за окном неторопливо проносились дома, кабаки, бордели и торговые лавки. Леди Монтгомери старательно делала вид, будто её это не интересует, но я всё-таки заметил, как она изредка посматривает в окно. Особенно, когда извозчик объявлял об очередной достопримечательности.

– Вон там, на холме, дом сэра Генри Моргана, – с неподдельной гордостью сказал кучер.

– И чем же он так знаменит? – спросил я, не скрывая сарказма.

– Панамой, Маракайбо и Портобелло! Он – самый известный капер в этих водах, самый богатый и благородный! – с раздражением ответил кучер.

Я фыркнул, втайне завидуя старому адмиралу.

– Приехали, – сказал извозчик.

– Благодарю за экскурсию, – сказал я, дал ему ещё несколько песо, и подал руку леди Монтгомери.

К моему удивлению, руку она взяла, но, спустившись со ступеньки кэба, отпустила.

Перед нами возвышался трёхэтажный особняк генерал-губернатора британских колоний, и в каждой колонне, в каждом мраморном листочке виноградной лозы на фасаде, в каждом узоре чувствовались богатство, роскошь и сила.

В приёмной нас встретил секретарь в накрахмаленном парике. При виде Алисии в простом платье, взятом с чужого плеча, из запасов награбленного, он хмуро сдвинул брови.

– Чем могу служить вам, сэр? – видимо, он принял меня за благородного, а леди Монтгомери за простую спутницу, что выводят в свет для поддержания статуса.

– Я – капитан Эдвард Картер, а это – леди Алисия Монтгомери, – произнёс я.

Секретарь взглянул на неё, и неторопливо поклонился. С парика посыпалась белая пыль.

– Нам необходимо встретиться с генерал-губернатором, – сказала Алисия.

– Я могу записать вас, – сказал он, подошёл к столу и раскрыл толстую бухгалтерскую книгу. – Ближайшее время – через два с половиной месяца. Вам желательно до обеда или после?

– Нам желательно сейчас, – рыкнул я, но никакого результата это не принесло. Секретарь давно привык к разъярённым посетителям, и мы оба знали, что ни угрозы, ни побои результата не принесут.

– Боюсь, это невозможно, – улыбнулся он.

Порой секретари могут быть не менее влиятельными, чем их начальники.

– Сколько? – спросил я.

– За кого вы меня принимаете? – хитро улыбаясь, спросил он.

– За очередную продажную крысу на хлебном месте, – произнесла Алисия, и её слова повисли в наступившей тишине.

– Я могу позвать солдат, чтобы вас выкинули отсюда.

– Миледи, не стоит накалять ситуацию, – сказал я.

– Действительно, миледи, послушайте капитана, – мило улыбнувшись, произнёс секретарь.

– Мой отец… – начала девушка, но секретарь её грубо оборвал.

– Ваш отец в Лондоне, и вряд ли приедет сюда, – сказал он. – Даже если вы в самом деле из семьи лорда Монтгомери.

– Сколько? – повторил я.

Он с видом победителя тряхнул белым париком, на мгновение напомнив мне гордого петуха в курятнике, обмакнул перо в чернильницу, и на полях бухгалтерской книги вывел сумму. Сначала для меня, а затем и для неё.

Мне захотелось его придушить.

– Это дело государственной важности, – вздохнул я.

– Я выполняю дипломатическую миссию! – воскликнула Алисия.

Секретарь пожал плечами.

– Где же ваши бумаги? С гербовой печатью и подписью короля, разумеется.

Судя по всему, теперь придушить его захотела Алисия. К несчастью, солдаты стояли прямо за дверью.

– Имейте совесть! – воскликнула она.

– И это говорит мне та, что пришла в этот дом с пиратом, – хмыкнул секретарь.

– Да у этого пирата благородства больше, чем у вас!

Я удивился, но виду не подал.

Секретарь пожал плечами и стукнул пальцем по своей книге.

– Вас до обеда или после обеда записать? – спросил он.

– Джеральд! – раздался голос за дверью в кабинет губернатора.

– Одну минуту, – произнёс секретарь и поспешил на зов господина.

Я заглянул в книгу, проверить записи. Последняя оказалась на завтрашний вечер.

– Вот пройдоха, – вполголоса сказал я.

Обычный трюк, с помощью которого секретарь зарабатывал себе лишнюю монетку, так многие делают. Но в этот раз он перешёл все границы.

Я шумно вздохнул, поправил камзол, и одним резким движением распахнул дверь кабинета. Скучающие солдаты моментально оживились, хватаясь за оружие и преграждая мне путь, но я не пытался войти, я просто стоял на месте, держа дверь.

В кабинете сэр Томас Мэдифорд давал несомненно важные указания своему секретарю. Джеральд стоял, вытянувшись во фрунт, и постоянно кивал, осыпая ковёр хлопьями с парика, а сэр Мэдифорд расхаживал по комнате из угла в угол, заложив руки за спину.

Завидев меня, губернатор остановился.

– Вы что себе позволяете!? – спросил он. – Вывести его.

Солдаты переглянулись и направили на меня штыки, наивно полагая, что я выйду сам.

– А что себе позволяет ваш секретарь? Он требует почти сотню песо всего лишь за встречу с вами! – крикнула Алисия. – Между прочим, у меня важная дипломатическая миссия!

– Постойте-ка! – приказал Мэдифорд. – Кажется, я вас где-то видел. Пройдите сюда. Оба.

Солдаты снова переглянулись и убрали оружие. Я, стряхнув несуществующую пыль с камзола, широким уверенным шагом прошёл в кабинет. Алисия вошла грациозно, и в каждом движении сквозил многолетний опыт светских приёмов.

– Леди Алисия Монтгомери, – представилась она и присела в реверансе.

– Капитан Эдвард Картер, – я приподнял шляпу и слегка поклонился.

Секретарь смотрел на нас озлобленным волком, но возражать губернатору не смел, всё ещё стоя как индейский тотемный столб.

Я осмотрелся по сторонам, как всегда, удивляясь великолепию этого места. Массивный дубовый стол, покрытый зелёным сукном, стоял в центре комнаты, словно алтарь бога бюрократии, за ним стояло изящное кресло со львами на подлокотниках, для губернатора, перед столом – несколько неудобных стульев для посетителей, вдоль стен были расположены шкафы и книжные полки, забитые всякой всячиной со всех концов света. Под потолком висела люстра на полсотни свечей, а на стенах изгибались серебряные канделябры. Широкие окна сейчас были задрапированы тяжёлыми шторами, спасая губернатора от жары, а выход на балкон, наоборот, открывал вид на горы и море, и утопал в зелени.

– Что привело вас ко мне сегодня? – спросил губернатор.

На этот раз переглянулись мы с Алисией.

– Дело государственной важности, разумеется, – ответил я.

Сэр Томас Мэдифорд на мгновение задумался, а затем приказал всем выйти. Секретарь, гневно раздувая ноздри, почти выбежал из кабинета. Солдаты у дверей приняли истинно солдатский вид, напоминая сейчас деревянных болванов.

– Им можно доверять? – спросила Алисия, имея в виду охранников.

– Доверяю им, как себе, – произнёс губернатор.

Я хмыкнул и сунул руку за отворот камзола, наблюдая, как благодушное выражение лица Мэдифорда сменяется напряжённым подозрительным видом.

– Среди ваших приближённых есть тот, кому доверять не следовало бы, – сказал я, извлекая на свет документы. – Это я обнаружил на испанском люггере неподалёку от берегов Ямайки.

Губернатор неторопливо осмотрел содержимое пакета, особое внимание уделяя печатям, почерку и мелким деталям. За это время он несколько раз изменился в лице, начиная от равнодушной иронии и заканчивая слепой яростью.

– Где-где обнаружили? – переспросил он.

– Люггер «Сан-Фелипе», под флагом Испании. К несчастью, капитан застрелился и не успел сообщить мне, где он нашёл их. А судовой журнал успел сжечь.

Сэр Томас Мэдифорд почесал выбритый подбородок.

– Любопытно, – произнёс он. – Очень любопытно. В другой раз я счёл бы это провокацией, но почерк в документах мне хорошо знаком. Похоже, я пригрел змею на собственной груди. Возможно, мне даже потребуется помощь.

Я пожал плечами и посмотрел на леди Монтгомери.

– Сэр, я, как честный англичанин, выполнил свою миссию, вернул документы их хозяину. А интриги и заговоры – это не моё.

– Очень жаль, капитан, – произнёс губернатор, на самом деле ничуть не жалея. – Надёжных людей очень не хватает.

– Соглашайся, – шепнула мне Алисия.

Я на секунду задумался. Работа грязнее, чем на правительство, может быть только на пиратских главарей. С другой стороны, эта работа может возвысить за считанные месяцы.

– Так чем же я могу вам помочь, сэр? Я – всего лишь капитан корабля, скромный торговец.

Мэдифорд рассмеялся, словно услышал хорошую шутку. Я улыбнулся тоже.

– Клянитесь, что наш разговор не покинет пределов этого кабинета.

Я положил руку на сердце и поклялся. Алисия тоже.

– Вы ведь читали эти документы, Эдвард? – спросил он. – Конечно читали. Два слова – Золотой флот. А какой пират не мечтает его захватить?

– Пираты сплошь убийцы и преступники, сэр. Англия вешает пиратов, – произнёс я с каменным лицом.

Губернатор рассмеялся снова, прошёл за стол и развалился в кресле.

– Сэр Фрэнсис Дрейк, Томас Кэвендиш, адмирал Морган, в конце концов. Англия возвышает пиратов, если они служат на благо короне.

– Если пираты не нарушают перемирия, – произнесла леди Монтгомери.

– На самом деле это неважно. Если бы вы были старше, вы бы поняли, – ответил губернатор. – Я собираю эскадру, разумеется, тайно. Золотой флот выйдет из Гаваны в конце октября. Каждый капитан получит по пять процентов добычи, я получаю половину за организацию. Отказаться после того, как услышали это, вы не можете. Готовьте своих людей, капитан.

– Хорошо, сэр. Теперь, что насчёт леди Монтгомери? – спросил я.

Алисия едва заметно кивнула.

– Вернётся в Лондон с ближайшим кораблём, – отрезал сэр Мэдифорд. – Передавайте от меня привет вашему отцу.

– У меня задание, сэр, я не могу вернуться, – возразила Алисия.

– Тогда почему вы здесь?

Девушка явно смутилась, нервно сжимая краешек платья.

– Потому что я совершенно случайно захватил город, в котором она находилась, – выпалил я.

Губернатор вопросительно поднял бровь.

– Ораньестад.

– И как добыча? – спросил он.

Я пожал плечами.

– Вроде бы неплохо. Не Панама, конечно.

– И в чём заключалась ваша миссия, миледи? – сэр Томас Мэдифорд повернулся к ней. – Почему я не в курсе?

– Меня отправила тайная канцелярия, конечно, вы не должны были знать. Я должна была склонить губернатора к сотрудничеству с британцами. Не вышло.

Мэдифорд сцепил руки в замок и опёрся локтями на стол.

– Тогда зачем вы нужны в Вест-Индии? Возвращайтесь в Лондон, к семье. Тем более, приличной леди не пристало дружить с моряками или выполнять тайные поручения.

– Сэр, у меня ещё остались незаконченные дела, – пожала плечами она.

– Не стану настаивать. В общем, в ближайшее время с вами свяжутся и передадут новые указания. Пока вы вольны делать что вздумается, в рамках закона, конечно же. Прощайте, – губернатор кивнул и изящным жестом приказал нам уходить.

Я приподнял шляпу, Алисия снова сделала реверанс, и мы спешно ретировались. Секретарь проводил нас угрюмым взглядом, а я поклонился ему на прощание.

Мы вышли на улицу. Тропическая жара сменилась крупным ливнем, и мы остановились на крыльце губернаторской резиденции, прячась от дождя.

– Почему вы не захотели покинуть Вест-Индию, миледи? – спросил я.

– Ну, – замялась она сначала, но потом хитро улыбнулась. – Кто-то же должен будет рассказать королю о захвате испанского Золотого флота.