Текст книги "Данте"

Автор книги: Гай Хейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Подъем был медленным. Наверху мальчикам приходилось собирать ангельские крылья и надевать их, это замедляло продвижение. Вереница юношей тянулась по всей долине и поднималась. Лагерь проснулся и зашумел, охваченный волнением. Флориан и Луис шли по ступеням, то врезавшимся в массив скалы так, что над головой образовывался карниз, то вырубленным в естественных выступах. На скальной стене имелась резьба. Руки поднимавшихся и суровые ветры за тысячелетия сгладили ее. Одна лишь безликая фигура Сангвиния узнавалась благодаря крыльям.

Место прыжка приблизилось. Луис видел, как собравшиеся на краю каньона люди аплодировали всякий раз, когда очередной мальчик пускался в полет. Сердце трепетало от нервного возбуждения. Высота пугала Луиса, хотя пока под его ногами находился камень. Ветер, казалось, ждал его и весело трепал одежду. По мере продвижения к вершине рев ветра становился все громче, и в конце концов Флориану пришлось кричать Луису на ухо.

Вскоре Луис впервые заглянул в каньон.

Дно скрывала тень, солнце освещало его так редко, что там кое-где лежал грязный лед. По дну текла неширокая река, жалкая по сравнению с созданной ею долиной. Луис впервые видел реку. Восторг омрачал ужас предстоящего прыжка. Живот мальчика крутило, голова кружилась. Он боролся с внезапным ужасающим желанием немедленно броситься вниз. Липкий пот выступил на лбу под намотанным шарфом.

Флориан поддержал друга:

– Осторожно, соленый. Ты же не хочешь упасть без крыльев.

В отчаянии Луис нащупал старые очки отца, делавшие мир нереальным, и это помогло. Его сердце замедлило ритм. Оставалось перестать бояться. Луис не мог потерпеть неудачу.

Миновал полдень, мальчики приближались к месту старта. Улетавшие падали стремительно, вытянувшись, с безумными воплями. Река Ветра захватывала их и уносила прочь. Нередко один из них, неправильно определив скорость потока, насмерть разбивался о скалы. Луис постарался занять себя, изучая технику полета, что следует делать и что нет, как держать руки и маневрировать. Самые смелые мальчики, прежде чем попасть в струю воздуха, взмывали на отдельных коварных вихрях, чтобы сначала пролететь над толпой, а потом нырнуть вниз и помчаться навстречу судьбе.

Тени удлинились. Вершина сузилась. Повороты лестницы сделались более частыми и резкими, идти по ней с костяными трубками становилось сложнее.

Идущие приостановились, когда один из юношей с криком упал, а с ним его полусобранные крылья. Луис уже свыкся с постоянным страхом. Когда они достигли конца лестницы, сердце уже не билось от ужаса отчаянно, как пойманная птица. Луис сумел совладать с собой.

Вершина утеса оказалась ровной площадкой примерно двадцать на двадцать метров. Стоя в центре, Луис чувствовал себя в безопасности, но помимо него тут были и другие мальчики, собиравшие крылья. Ссорившиеся, когда трубки сталкивались или кто-то решал, что ему мешают. Луис и Флориан подождали, когда освободится место, и поспешили его занять, как только один из юношей, надев крылья, двинулся к краю, расправил их и прыгнул без колебаний. Другие, прежде чем последовать его примеру, долго смотрели вниз, охваченные ужасом из-за предстоящего.

– Смотри, как я делаю, – велел Флориан.

Он положил каркас крыльев и вытащил из рюкзака куски кожи. Ловким вращательным движением он вставил трубки друг в друга, сделав из них пару длинных изогнутых шестов с петлями по центру, два коротких и один длинный прямой. На длинных он принялся шнуровать кожу.

– Эта конструкция сделана из костей крыла кровавого ястреба, она очень легкая, – объяснил Флориан. – Завязывай, как я. Это легко. Вот сюда крепятся лямки. Убедись, что все туго завязано. Если развяжется в полете… – Флориан ухмыльнулся, показав черные зубы. – …В общем, можно не объяснять.

Флориан работал проворно, собирая крылья быстрее многих. Закончив, он перевернул свой рюкзак так, что нагрудные ремни оказались на спине, став креплением для крыльев. Куски кожи он связал вместе, присоединив к основанию, а потом пришнуровал края крыльев друг к другу, проверяя их на эластичность и прочность.

– Шнурки и куски кожи кажутся хлипкими, но это обманчивое впечатление, – объяснил Флориан. – Только натяжение должно быть правильным.

Из оставшихся коротких шестов он сделал своего рода хвост, а длинный соединил его с крыльями.

– Вот и готово. – Он отложил конструкцию. – А теперь займемся твоими.

В этот миг на них упала чья-то тень.

– Ты понимаешь, что творишь? – удивленно спросил некто.

– Знаю, отстань, – ответил Флориан.

– Глупо так со мной разговаривать, – продолжил парень.

Он был крупнее остальных и выглядел мускулистее. Другие мальчишки с той же меткой клана, что и у него, собирали его крылья.

– Кто ты такой, чтобы так со мной разговаривать?

– Я из клана Плоской Пустыни и буду говорить с тобой так, как хочу, – ответил Флориан, продолжая шнуровать крылья Луиса.

– А что насчет тощего? – спросил парень, за внешним высокомерием которого, похоже, скрывалась жажда хохмить.

– Я из скитальцев Великой солончаковой пустоши клана Иркук, – ответил Луис.

Парень фыркнул:

– Соленый в горах! И как умудрился так далеко забрести? Впечатляет. Быстрый путь не для таких, как ты, соленых. Молодец. Впрочем, ты слишком маленький, ангелы тебя не выберут.

Спутники мальчика расправили крылья. Большой юноша проверил их, негодующе цокая языком, обнаруживая недостатки. Когда он все же остался доволен результатом, спутники помогли ему надеть крылья. Парень широко расправил их.

– Я Лоренц из клана Пепла. Я уже похож на ангела. Разве нет?

Подхалимы загоготали и поспешно принялись готовиться сами.

– Это вот сюда, а потом туда. И затяни вот так, – сказал Флориан.

Луис подвигал расправленными крыльями. Он стукнул лонжероном, вызвав у собравшихся смех.

– Только не говорите, что маленький солененький никогда раньше не летал, – заметил Лоренц.

Выражение лица Луиса выдавало правду. Шелушащиеся от солнца щеки горели румянцем.

– Значит, он умрет, да? – Лоренц отошел на край площадки, скрестил руки на груди, обернутый крыльями. – Для тебя, мой друг, это будет большой прыжок веры.

И упал спиной вперед, издав долгий крик. Луис ахнул. Все мальчики приблизились к краю.

Летун мчался с огромной скоростью, поднимаясь на вертикальном потоке воздуха, образовывавшемся там, где Река Ветра достигала утеса. Он маневрировал, смеясь:

– Увидимся в месте Падения Ангела, если ты сделаешь то же самое!

Он нырнул в каньон по длинной дуге и унесся по Реке Ветра.

– Самоуверенный, – заметил Флориан и указал на крылья. – Все готово. Наша очередь.

Друзья Лоренца перестали обращать внимание на Флориана и Луиса. Руки Луиса оказались пристегнуты ремнями на панелях, ноги продеты в петли, прикрепленные к хвосту. Флориан велел ему развести руки, и крылья раскрылись.

– А как же ты? – спросил Луис.

– Есть способ надеть их самостоятельно. Все будет в порядке. Помни: нужно отвести назад ноги, чтобы прогнуться и изменить форму крыльев. Захочешь повернуть, опускай руки. Не пытайся во имя любви Великого Ангела махать руками. Ты просто скользишь, понял? Не хлопаешь! Если собрался остановиться, сложи руки, повернись лицом вниз. Смотри перед собой.

Флориан открыл рюкзак Даниила, висящий у Луиса на груди, и положил туда еду и бутылку воды, заткнутую глиняной пробкой, из которой торчала полая косточка.

– Пей отсюда, когда нужно. У тебя появится жажда. Не поддавайся соблазну остановиться – снова не взлетишь. Захочешь пописать – лей в штаны. Ну что, готов?

Флориан хлопнул товарища по рюкзаку, показав черные зубы. Луис молча кивнул. Сердце екнуло, когда он приблизился к краю площадки. Обрыв был резким. Идти мешали крылья, и Луис едва не упал, но расправил их и поймал ветер. Когда он пошатнулся, оставшаяся парочка дружков Лоренца захихикала. Их презрение укрепило Луиса. У его ног лежал мир. Толпа наблюдала за ним. Для людей он не был испуганным мальчиком – лишь одиноким силуэтом на краю пропасти, готовящимся разбиться ангелом.

– Когда будешь готов… – начал Флориан.

– Нет смысла откладывать, – ответил Луис, но прыгнуть не смог.

Он раз за разом собирался это сделать, напрягал мускулы, но конечности не повиновались, вынуждая его оставаться на месте в ста пятидесяти метрах над мутной рекой.

– Давай! – крикнул кто-то сзади.

– Луис! – сказал Флориан. – Прыгай!

Крик протеста вырвался из груди Луиса, не сумевшего сдержаться. Иного не оставалось, кроме как действовать.

Это оказалось проще, чем он думал.

Луис упал камнем, все еще крича, но ветер заглушил его. Он безжалостно трепал расправленные крылья, угрожал сорвать с лица очки отца. Край каньона надвигался, толпа перестала казаться сплошной массой, и он различил отдельные лица.

«Почему я не лечу? Почему не лечу?» – в панике думал Луис. Разум опустел, но тело умирать не собиралось.

Его ноги изогнулись. Стержень, соединявший крылья с хвостом, тоже. Кожаные лямки от хвостовых лонжеронов отвели концы крыльев, и они наполнились ветром. Он поднял руки вверх, и это походило на попытку поднять планету. Внезапно пике прервалось. Бешено раскачиваясь, Луис промчался прямо над толпой на краю обрыва. Крики людей сделались паническими, зрители побежали прочь. В последний момент Луис наклонил руки и ринулся к центру каньона. Река Ветра подхватила его, грозя превратить снижение в смертельное падение. Потом ему удалось выровняться, и он полетел со скоростью сто шестьдесят километров в час, догоняя других мальчиков. Шум в ушах утих, как только он полетел со скоростью ветра.

Луис повернул голову назад и бросил взгляд на покинутое им место, но это движение сбило полет, и после он решил больше не оглядываться.

Около часа он летел с опаской. Через некоторое время в песне ветра он услышал отдельные ноты. Воздушный поток разбивался о скальные выступы, гудел, и Луис быстро понял, чему тот или иной звук соответствовал. Воздух казался плотным, так что Луис воображал, будто летит не на смертельно опасной высоте, а скользит на животе по песчаной дюне. Он принялся экспериментировать, шевеля руками и ногами, летя по широкой дуге вверх или вниз.

Постепенно он становился смелее: Луис обнаружил, что, если быстро нырять, а затем плавно подниматься, он может увеличить скорость, а если подняться высоко, то полет замедляется и он словно зависает над миром. Однажды Луис чуть не упал, но припомнил инструкции Флориана и выправился. Вскоре он начал обгонять других мальчиков или преследовать их, несясь на самых быстрых потоках воздуха.

Он летел словно ангел и радостно смеялся. Даже если ангелы отвергнут его, он унесет это воспоминание в могилу. Но радость приелась и превратились в скуку. Руки и ноги начали болеть. Луис не мог расслабиться. Дискомфорт становился сильнее. Повороты и снижения облегчали боль, но он устал. Вскоре мускулы уже дрожали от напряжения. Пролетел день. Луиса мучила жажда. Он обнаружил, что не может дотянуться до бутылки на груди, не свалившись в опасное пике. Удалось сделать пару глотков, после чего освежающее питье, дразня, оказалось вне досягаемости.

Каньон изгибался с севера на северо-восток. На этом опасном повороте потоки ветра разбивались о скалы и завихрялись. Преодолевая их, Луис на мгновение забыл о боли. Двое мальчиков впереди потеряли управление, их бросало вверх и вниз, а потом по длинной дуге они рухнули на дно. Обоим удалось кое-как приземлиться.

Ветер давил, Луис падал все ниже и ниже, опасаясь, что его постигнет та же участь. Последним усилием он задрал передний край крыльев вверх, и кожа захлопала. Затем Луис пробился сквозь турбулентные потоки, оставив приземлившихся далеко позади. Следующие полчаса он изо всех сил старался набрать высоту и до конца путешествия остерегался низин.

Горы на восточном берегу Реки Ветра сменились холмами. С другой стороны они сначала не менялись, а резко повернули на запад, к пустыне, и затем там оказалась равнина. Восточный край каньона стал пологим и низким. Западный остался скалистым, с расселинами.

Настал вечер, и все окрасилось в цвет крови. Река Ветра ослабела, и Луис полетел медленнее. Он рискнул оглянуться. За ним летела вереница крылатых мальчиков. Любой из них мог оказаться Флорианом.

Беспомощные крики заставили его снова смотреть вперед. На миг Луису показалось, будто некоторые юноши нападали на собственных товарищей, потому что каньон впереди наполнился темными крутящимися фигурами, которые налетали друг на друга. Затем, глядя против света, он все же разобрал: одни были людьми, другие – птицами.

«Кровавые орлы!» – понял он.

Стая гигантских хищников напала сверху, целясь в непрочные крылья и обрекая мальчиков на гибель. Орлы запасались пищей, яростно сбивая юношей в небе, пользуясь выпавшим шансом.

Беспомощный Луис приблизился к месту воздушного побоища. Разносились хриплый клекот кровавых орлов и крики обреченных юношей. Птиц было много. По размеру они превышали взрослого мужчину. На каждой лапе имелось четыре мощных когтя, но они были не самым жутким оружием орлов. Они обладали громадными клювами, длинными, будто мечи. Верхняя и нижняя его части щелкали, как лезвия ножниц. Его задачей было дробить кости, поэтому весил клюв немало. Противовесом клюву служил висячий гребень цвета крови. С виду неуклюжие из-за больших клювов, орлы были проворными летунами и превосходили в этом отношении мальчиков. Кровавые орлы взмывали, хлопая широкими крыльями, разворачивались и падали. Сложив крылья и вытянув когти, они набрасывались на юношей. На каждые десять сбитых мальчиков приходилось по одному или двое спасшихся.

Луис пришел в ужас. Умереть здесь, став жертвой простой случайности…

– Император, если ты действительно смотришь на нас, помоги мне, – взмолился Луис.

Он с силой согнул крепления, словно тугой лук, и вошел в крутой поворот близко к утесу, затем расправил крылья, ловя ветер. Река Ветра отнесла его в сторону, скорость полета возросла. Луис полетел по крутой спирали вверх, и, хотя Река несла его к месту бойни, оказавшись на одной высоте с орлами, он уже был в ста метрах над землей. Выровнявшись, он, словно орел, почти сложил крылья и устремился вниз. Пролетев как метеор, он ворвался в гущу схватки.

Орлы с обмякшими телами в когтях проносились мимо. Луис увернулся от птицы, которая пыталась порвать его крыло. Один из мальчиков с криком пролетел мимо. Земля приближалась.

Сзади раздался клекот преследовавшего орла. Подняв одно крыло, Луис резко свернул влево, затем вправо, рискуя упасть. Маневры замедлили его, но орел промахнулся, сердито крикнул, промчавшись мимо. Луис выждал, когда тот расправит крылья и притормозит над мутной рекой, а затем расправил свои и выровнялся.

Он проскочил мимо разъяренного хищника на бреющем полете возле дна каньона. Болтаясь из стороны в сторону, он оглядел небо сквозь мутные очки. Орлов рядом не было, а его преследователь отстал. Некоторые птицы перестали охотиться, кружились и садились, чтобы полакомиться убитыми.

Каньон впереди обрывался, и простиралась широкая долина. Оранжевая река, над которой Луис следовал от Прыжка Ангела, измельчала и ушла в землю. Ее сменила другая, широкая. На ее берегах торчали руины древних стен.

Ветер утихал по мере того, как каньон уносился назад. Луису следовало набрать высоту, прежде чем поток Реки окончательно исчезнет. Все мальчики, избежавшие когтей орлов, потеряли высоту и пытались сделать то же самое. Луис с завистью смотрел на черные пятнышки – тех, кому все же удался этот маневр, не обращая внимания на уцелевших и моливших о помощи.

Если бы Луис продержался до окончания ночи, когда поднимется ночной ветер, он сумел бы набрать высоту. Движением уставших ног он заставил крепления крыльев резко согнуться. Затем он начал двигать руками, не ощущая подъема. Крылья подняли его, но скорость снизилась. Он рванул вперед, снова набрал скорость, но потерял высоту. Это Луис повторял четыре раза, резкими рывками приближаясь к земле. За это время он удалился от места нападения орлов на несколько километров.

Во время последней попытки Луис поднялся на пятьдесят метров. Крылья не смогли поймать ветер, и пришлось спускаться. Он мчался к земле, но в последний миг сумел сгруппироваться и, упав, отделался ушибами. Лонжероны крыла разбились, Луис запутался в ремнях и кубарем покатился по прибрежным дюнам. Потом, постанывая, он сел и освободился от крыльев, разрезав крепления.

Мальчики неслись по небу, невнятно крича. Луис торопливо и неловко достал и с жадностью выпил воду. Жажда отступила, но боль неудачи – нет.

Он понятия не имел, где оказался. Закинув рюкзак за спину, он встал и последовал за бредущими на восток юношами.

Первая ночь завершилась, и наступила истинная ночь. Если бы ветер подул на десять минут раньше, это спасло бы Луиса, но он продолжил путь при свете Ваала и Ваалинды. Река измельчала и превратилась в солоноватые лужи, а затем и они исчезли. Тянущееся дальше древнее русло было высохшим. Река Ветра тоже ослабла. Западные горы напоминали по цвету запекшуюся кровь. Восточные практически скрылись из виду, уступив горизонт дюнам.

Луис шел туда. В темноте он не видел летунов и смотрел вниз, упрямо переставляя ноющие ноги. Он сожалел, что оставил посох.

Когда наступил день, Луис продолжал идти. Далекая вспышка привлекла его внимание. Он прищурился и водрузил очки на лоб.

Далеко на горизонте в пустыне стоял одинокий каменный неприступный утес, вздымавшийся на триста метров. Над этом отвесном огромном утесе возвышалась громадная статуя ангела в доспехах и с обращенным к небу лицом. Крылья ангела были распростерты, в одной вытянутой руке он держал меч, в другой – чашу.

Вечно ликующий Сангвиний приветствовал восходящее солнце. Тусклые коричневые строения лепились у его ног.

Луис, шатаясь, сделал пару шагов, затем, смеясь, опустился на колени. Он смотрел на город Падения Ангела.

Глава 7: Падение Ангела

456. М40

Падение Ангела

Планетарная столица

Ваал Секундус

Система Ваал

Сотни стоявших в очереди людей ожидали открытия ворот. Луис присоединился к ним еще до рассвета. Три часа он продвигался вместе с толпой. Колокола многочисленных соборов каждый час начинали громко звонить, их медь взывала к Повелителю Человечества и совершеннейшему из его сынов. Подданные тем временем толпились в грязи, чтобы первыми очутиться на рынке. У ворот Луиса спросили о причинах его прихода в Падение Ангела. Когда он сказал, что явился для испытания, чиновники кивнули, словно только такого ответа и ждали, а потом указали на главную улицу.

– Ноги Сангвиния. Там ты найдешь отборочную площадку, называющуюся Местом Избрания. Да благословит Император твое начинание.

Благословение прозвучало от души. Луис выслушал его, весьма удивленный, и отошел. Эти люди носили знак Ангелов на плечах – крылатую каплю крови. Луис так долго медлил, что его в конце концов выдворили из-под арки ворот в город.

– Deus Imperator regnum imperpetua! Слава Императору! Остерегайтесь еретика! Бойтесь свободомыслия, ибо освобождение разума ведет к ереси!

Мимо прошла вереница грязных людей в рваных одеждах. Они были связаны друг с другом веревкой, опутывавшей их шеи, и держали левые руки на плечах впереди идущих. Предводитель звонил в колокольчик и выкрикивал слова проповеди. Луис уставился на эту процессию и отшатнулся, когда один человек поднял голову. Его губы и веки были аккуратно зашиты.

Падение Ангела выглядело совсем иначе, чем ожидал Луис. Оно оказалось больше и грязнее Кемрендера и Селлтауна. Оба этих города, которые он прежде считал огромными, теперь сравнялись с пыльными деревнями. Луис никогда не видел столько людей. Они заполняли улицы от края до края. От вони тел кружилась голова. Здесь находились не только ваалиты. Обитатели многих миров совершали сюда паломничество, откуда с неба упал самый благословенный из сынов Императора.

Время от времени корабли с ревом опускались на площадку скромного космопорта. Позднее Луис узнал, что только самым набожным и влиятельным гостям с других планет дозволялось ступать на их землю, но и то лишь в пределах Падения Ангела. Его поразил внешний вид горожан. Здесь были мужчины и женщины в хорошей одежде, сытые и довольные, чью кожу не сожгла радиация. Он впервые понял, насколько в целом беден Ваал Секундус.

Сангвиний распростер свои бронзовые крылья над городом. Его прекрасное лицо было обращено к небу, словно Ангел не желал смотреть на жалких смертных. Солнце двигалось, и тень Сангвиния ползла по земле, словно стрелка солнечных часов. Великолепие Великого Ангела заставило Луиса почувствовать себя жалким и бессильным.

Он задержался на главной улице, внезапно заколебавшись в стремлении идти к Месту Избрания, сомневаясь, что достоин. Потом купил еду, хотя есть ему не хотелось. Луис так долго мешкал возле лавок с товарами, что разгневанные владельцы прогнали его.

В конце концов толпа вынесла его на площадь из лабиринта улиц, вымощенную тяжелым ваалитским гранитным стеклом и окруженную мрачными зданиями из камня и рокрита. В центре находилась большая двухъярусная трибуна из белого с прожилками мрамора – такой камень не добывали ни на Ваале, ни на его лунах. Первый ярус представлял из себя балкон, который был огорожен богато украшенными перилами. Широкая лестница вела к бронзовым дверям на второй ярус. Двери украшал барельеф в виде крылатой капли крови ангелов. Над ней застыл вставший на самые кончики пальцев полубог, готовый лететь. Увидев Сангвиния настолько близко, пораженный Луис рухнул на колени и забормотал молитву, стыдясь собственного намерения явиться, чтобы служить. Иные, более измученные, не опускались на колени, а падали навзничь. Луис этого не замечал. Лишь через несколько минут он осмелился встать и снова взглянуть на Великого Ангела.

Все в Падении Ангела было покрыто пылью. На улицах стояли запах навоза и ядреная вонь людских испражнений, но монумент и статуя блистали первозданной чистотой. Их создали ужасные существа – помесь людей и машин. Существа непрерывно увлажняли песок пустынь Ваалфоры, тратя на это галлоны драгоценной воды, с начала своей жизни здесь. За мойщиками следовали полировщики со специальными инструментами вместо рук. Вокруг разросся сад, орошаемый потоками воды, текущей между камней. Яркие зеленые, красные и желтые цветы казались Луису странными и немного пугающими.

У сада собрались сотни мальчиков разных оттенков кожи и телосложения. Символы кланов, то простые, то причудливые, по большей части ни о чем не говорили Луису. Все держались недоверчиво.

Помявшись, Луис присоединился к ним.

Среди мальчиков Луис заметил более здоровых юношей, которые явно были здешними. Они лучше питались, их не обожгли радиация и жестокое солнце. Это были уроженцы Падения Ангела. Они не пережили того же, что Луис, и все-таки были ему ровней. Он видел в этом большую несправедливость. Его кулаки непроизвольно сжались. Луису хотелось разбить их красивые лица. Собственный гнев удивил его. Луис отвернулся, ища других мальчиков, похожих на него. Несмотря на все старания, юношей из других кланов Соляных Скитальцев здесь не встретилось. Когда жилистые руки обняли Луиса, он резко вскрикнул, вызвав смех толпы, и крутанулся, уже собираясь препираться со схватившим его. Ужас, испытанный им в пути, усилил его раздражительность и довел почти до предела.

– Отпусти! – зарычал он, вырываясь и оборачиваясь.

– Луис! Это я!

Чернозубая улыбка, несвежее дыхание.

– Флориан?

Друг крепко обнял Луиса:

– Я думал, ты умер. Думал, тебя поймали кровавые орлы.

– Они почти сумели.

– Первый полет! И ведь до конца! Это был его первый полет! – восклицал Флориан, обращаясь к мальчику рядом.

Тот холодно вскинул бровь и отвернулся. Лоренц, большой мальчик из Прыжка Ангела, подошел, растолкав остальных.

– Значит, ты тоже жив. Я впечатлен. Вовремя успел к избранию.

– Когда?

– Сегодня, завтра. Всю неделю, – ответил Флориан. – Здесь молодые ребята изо всех кланов Ваалфоры. Сегодня первый выбор.

– На Место Избрания они возьмут пятьсот человек, – добавил Лоренц. – Только сотню доставят на Ваал. Пятьдесят из той сотни выберут.

– Представь, каково будет провалиться сейчас, – сказал Флориан. – Представь, попробуй.

Лоренц пожал плечами:

– Возможно, лучше проиграть тут, чем на Ваале. Те, кого не выбрали здесь, по крайней мере выживут.

– Они убивают тех, кто терпит неудачу? – поинтересовался Флориан.

– Этого мы не знаем, – признался Лоренц. – Отсюда, во всяком случае, возвращаются домой. Никто еще не вернулся с Ваала.

– Тогда я не подведу, – заявил Луис, но Лоренц улыбнулся, сомневаясь.

Они присоединились к спутникам Лоренца, которых после страшного путешествия осталось трое. Все они убавили высокомерие и поздоровались с Флорианом и Луисом, пусть и неохотно.

В полдень солнце очутилось прямо за Сангвинием. Передняя часть статуи оказалась в тени, вокруг головы вспыхнул чудесный ореол.

В тот самый миг, когда появился огненный нимб, бронзовые двери на трибуне отворились, раздался чистый звук фанфар. Из основания монумента вышли десятки мужчин в красных одеждах, с лицами, скрытыми под капюшонами. Они нараспев говорили слова благословения на высоком языке жителей других планет и кадили, распространяя ароматный дым. Эти люди окружили платформу, держась на расстоянии пяти метров друг от друга. Как только они заняли свои места, пение прекратилось и капюшоны упали, открывая прекрасные лица.

– Кровавые Ангелы! – с трепетом произнес Флориан.

Всю площадь занимали мальчики и другие люди, которые явились посмотреть на своих повелителей. Наступила тишина, все преклонили колени на твердом камне.

– Это не Кровавые Ангелы, – вздохнул Лоренц, когда остальные сошли с трибуны. – Вон там Ангелы.

Первые явившиеся люди выглядели высокими и мускулистыми, совершенными из всех людей, виденных Луисом. И все же они не могли сравниться со своими хозяевами. Тех было только двое. Один носил броню цвета белой кости и кроваво-красные одежды. На поясе у него висел бархатный мешочек, громоздкое устройство крепилось к правой перчатке. Другой оказался гигантом в зловеще-черной броне, украшенной костями, черепами и другими символами смерти. Луиса смущал черный цвет и удивляло отсутствие красного, о котором говорили легенды. Оба Ангела были вооружены. Воин в маске в виде черепа держал длинный жезл, увенчанный крылатым черепом. У воина в белых доспехах на боку висел длинный зубчатый меч. У обоих были пистолеты в кобурах.

«Пистолеты. Это пистолеты», – решил Луис, хотя оружие было размером с торс мальчика. Сами воины имели двухметровый с лишком рост, а с доспехами еще больше. Металлические сапоги гремели по камням, боевая броня гудела из-за таинственных сил. Рубины, ограненные в виде кровавых капель, свисали с оружия, сверкая на солнце и звеня в тишине.

Кровавые Ангелы остановились наверху. Гудящие черепа вспорхнули над толпой, их искусственные глаза замигали в глазницах. Пара механических херувимов развернула за ними шелковый флаг ордена с геральдическими символами. Оба они расположились между ступней Сангвиния, повесив этот стяг над открытыми дверями.

Оба воина держали в руках свои шлемы. Носивший черную броню остался неподвижен. Тот, что был в бело-красном, шагнул вперед, чтобы передать послание ангелов.

– Я брат Араезон, – заговорил он голосом, который неведомым образом донесся до задних рядов собравшихся.

Юноши из наиболее отсталых кланов перепугались. Голос оказался таким чистым и совершенным, что многие в толпе взмолились о пощаде или принялись вопить, не стыдясь этого.

– Я сангвинарный жрец «Искупителей» – Десятой роты Кровавых Ангелов, ордена Адептус Астартес. Хирург для наших новобранцев.

– Я брат Малафаил, – произнес черный воин. Его голос прозвучал громко, как похоронный колокол. – Капеллан-рекрутер Десятой роты. Именно мы будем определять, достойны вы или нет отправиться из Места Избрания к Месту Испытания. Там вас проверит наш капитан. Большинство из вас захотят этого.

Ангелы оглядели толпу грязных тощих мальчиков. Немигающий взгляд Араезона на миг остановился на Луисе, который, хотя и испытывал почтение, выдержал его. Глаза Ангела не выражали ничего, и все же Луис ощутил его презрение и жалость, его яростную непостижимую гордость.

– Путь к возвышению труден и опасен, – сказал Араезон.

Он говорил искренне, с красноречием, практические не свойственным кланам пустыни.

– Из многих сотен претендентов лишь горстка обладает разумом, душой и телом, годными, чтобы их обладатели оказались в наших рядах. Некоторые из вас, потерпев неудачу, умрут. Кто преуспеет, посвятит свою жизнь до самой смерти служению Императору. Вы будете жить, постоянно сражаясь и преодолевая трудности, и не познаете иной радости, кроме войны, и иного покоя, кроме смерти. У вас не будет любви, кроме любви ваших братьев или семьи. Вы не оставите новым поколениями ничего, кроме истории ваших дел и вашего служения человечеству. Она сохранится в записях нашего ордена, но и оттуда вы в конце концов исчезнете. Ваши кланы ничего не узнают про вас: живут ли их сыновья среди ангелов, или умерли во время испытания. Мы знаем, жизнь на Ваале Секундус тяжела, но все-таки это жизнь. Стать ангелом смерти означает принять смерть, сделаться смертью.

Он умолк и снова оглядел толпу стоявших на коленях.

– Посмотрите на лицо моего брата-капеллана. Его лик смерти – ваше будущее, что бы вы ни выбрали. Мы дадим вам последний шанс определить место собственной смерти. Многие из вас выдержали долгий путь, чтобы добраться сюда, сделали все возможное, чтобы присоединиться к нашему братству. Тем не менее еще есть время, чтобы изменить свое решение. Те из вас, кто колеблется, должны повернуться и уйти. Выберите вместо смерти жизнь, пусть короткую и жестокую, и никто вас не осудит. Те, кто этого не сделает, кого мы с братом изберем, больше не смогут распоряжаться собственной жизнью. Этот договор между нами, уже заключенный, не может быть нарушен. А теперь отвечайте! Кто уйдет? – воскликнул Араезон.

Один из мальчиков неуверенно встал. Склонив голову, он пошел с площади вон. Толпа взволновалась, глядя ему вслед.

За первым последовали другие, покинувшие толпу с позором. Презрительный шепот преследовал их.

– Не судите, и не судимы будете! – прокричал Малафаил.

Голос его был суров. Он каким-то образом был усилен и усмирил собравшихся. Юнцы и взрослые зеваки взмолились о прощении. Черный ангел поднял свой жезл на уровень плеч. Его огромные наплечники пришли в движение и загудели словно живые.

– Признать отсутствие мужества смело! Некоторые из этих мальчиков станут в будущем лидерами, мужьями, отцами детей вашего народа. Играя эти роли, они тоже создают будущее Кровавых Ангелов, ибо однажды их сыновья придут сюда, и глянут в лицо нашему лорду Сангвинию, и не познают страха. Если человек узнал себе цену, какой бы ничтожной она ни оказалась, это знание свято. Не презирайте их!