Текст книги "Изумрудный трон (СИ)"

Автор книги: Гавань Васильевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Гавань Сергей Васильевич

Изумрудный трон (роман)

Аннотация: Континент Ирдаран населяют рефраманты – маги, способные творить великие чудеса. Легенды гласят, что силы дарованы им самими Богами. Но даже они не способны предотвратить войны, бушующие в мире Джагепта. Высокие престолы двух царств опутаны сетями интриг, военачальники и маги сражаются сами с собой, а простые люди молятся лишь о том, чтобы агония человеческой расы прервалась милосердным ударом рока. Даже другим расам не чужд огонь ненависти, кипящий многие тысячелетия. Бренный мир содрогается в предчувствии надвигающихся перемен, а на его фоне причудливым узором вяжутся истории молодого рефраманта Гирема Ректа, его семьи, друзей и врагов. Их судьбы, равно как и судьба Джагепта, теряются в густом смоге будущего, и надежда на спасение почти угасла...

Пролог.

  "Рассматривая тысячелетнюю историю хаоса, непросто определить, кто безумнее – Моисей с его страстью обладать Изрой, или Теургиат с попытками затушить эту страсть кровью младенцев. По размышлении приходится признать, что обе стороны действительно достойны друг друга".

  Саламах Инги, "Наедине с мыслями",

  1087 год от создания Триединой Церкви.

  20 лет назад, 1087 год от создания Триединой Церкви.

  Звёзды горстями усеяли ночное небо над бескрайней Бадакайской степью. Редкие светлые облака, которые быстро уносил осенний ветер, никак не мешали Эктару Ректу любоваться холодным огнём небесных очей. Клирики говорили, что через них за людьми приглядывают боги, но Эктар относился к этим рассказам скептически, предпочитая смотреть на звёзды сквозь призму эстетизма.

  Сегодня он созерцал звёздное небо с особым чувством. Возможно, он наслаждается его красотой в последний раз.

  Воин опустил голову и вздохнул, выпустив облако пара. Бряцая доспехами, к нему подошёл солдат с гербом семьи Рект. Остановившись напротив, он отдал честь. Эктар кивнул, разрешая доложить.

  -Дивайн Рензам занял позицию у стены в тылу. У него всё готово. Он сказал, что готов встретить врага, как только тот проломит стену. Обещает, что будет придерживаться плана.

  Неуверенно кивнув, солдат умолк.

  -Что-то ещё? Договаривай.

  -Он велел передать, что у вас родился второй внук.

  -Что? Почему я не знал раньше?

  -Он хотел сказать это именно сейчас, чтобы вы не лезли зря в самое пекло, когда всё начнётся.

  Эктар почувствовал, как тягостную пустоту в груди заполняет светлая радость. Саммас – это хорошо, но второй внук....

  "Надеюсь, я успею с ним понянчиться".

  -Поэтому постарайтесь выжить, дивайн Эктар, – добавил солдат.

  -Передай моему сыну, что у него есть надёжное прикрытие сверху.

  Солдат отдал честь и удалился. Эктар привалился к стене, прикрыв глаза и крепко запечатлевая в себе этот момент.

  -Дивайн Эктар, – рядом раздался мягкий голос джустикария Карранса.

  Старый рефрамант открыл глаза. Насущные проблемы мгновенно вытеснили из головы сентиментальность. Клирик стоял на гладком мраморном полу наблюдательной площадки, дрожа от холода и страха. Тонкая бело-зелёная сутана не спасала от пронизывающего ветра; молитвы трём богам, естественно, не смогли повернуть назад армию врага, которая медленно растекалась по равнине в нескольких сотнях шагов от стен города-крепости Треаттис. В руках юноша держал символ Триединой Церкви – серебряный ключ с тремя ушками.

  -А, Карранс. Вы приняли решение? Мои люди доложили, что тоннель, ведущий за холмы, абсолютно цел. Вы ещё можете вывести горожан из города и направиться вглубь страны. Там вас встретят регулярные части.

  -Дивайн, почему бы вам прямо сейчас не последовать за нами, пока армия Алсалона не начала атаку? – спросил клирик вместо ответа. – Ведь у армии Алсалона нет кавалерии. Мы сможем оторваться от них и воссоединиться с подкреплениями из других пограничных крепостей.

  Соблазн последовать совету юноши был велик. Эктар подумал о втором внуке. Потому покачал головой.

  -Нет. Я не позволю алсалонским войскам пройти через Бадакайскую Стену безнаказанно. Счастье, что после прорыва на севере они решили завернуть сюда, вместо того, что бы сразу устремиться вглубь Изры. Мы будем держать Треаттис, пока не победим или не поляжем все до одного. Можете в этом не сомневаться, джустикарий.

  -В таком случае мы останемся здесь. По крайней мере, на время.

  Эктар выгнул бровь. Карранс упрямо склонил голову.

  -Солдаты будут сражаться лучше, зная, что им есть, кого защищать. Давайте посмотрим, чем обернётся штурм. Вдруг случится чудо, и дивайн Беррун подоспеет на помощь? Если же дела будут совсем плохи, я поведу горожан через тоннель, как вы и хотели.

  Воин испустил тяжкий вздох.

  -Молюсь, чтобы вашими устами говорили Боги.

  Снизу донёсся низкий трубный звук. Мгновение спустя ему вторила тяжёлая и размеренная барабанная дробь.

  Началось.

  -Идёмте, джустикарий. Моисей начал штурм.

  Эктар взбежал по ступенькам на наблюдательную площадку, самую высокую в городе, и упёрся металлическими руками в парапет. На нём были надеты отливавшие салатовым пластинчатые доспехи. На поясе справа висели ножны с мечом, слева – деревянный жезл длиной с руку, с прозрачным кристаллом на верхушке. За плечами в устрашающе массивных наплечниках величественно развевался длинный зелёный плащ. Карранс стал рядом, наблюдая за огненной массой людей, которая рассредоточивалась внизу, в тысяче футов от крепостной стены. Лицо юноши выделялось в полумраке ночи бледным пятном.

  По степи вдоль стены прокатилась невидимая волна магии, сделав её цвет чёрным. Травяной слой порвался на лоскуты, раздался в стороны и обнажил растущие горы из спрессованной земли, которые стремительно принимали форму стен, брустверов и навесов. Алсалонские стрелки, вооружённые дальнобойными луками, засели в вырытых окопах и под навесами. Над траншеями появились наведённые рефрамантией каменные мостки, по ним побежала лёгкая пехота, вооружённая скимитарами и небольшими круглыми щитами.

   Защитники и атакующие сделали залп из луков. В воздухе медленно встретились две тёмные волны стрел. Разминувшись, они устремились вниз колючим ливнем. Лучники обеих сторон укрылись за стенами и под навесами. Лёгкая пехота Алсалона начала гибнуть, однако даже не подумала повернуть назад. Солдаты бежали, спотыкались, падали, снова поднимались и продолжали бег. Десятки оставались лежать, пригвождённые к земле хлёстким дождём из стрел. Никто не повернул назад. Это был неотвратимый штормовой вал из обезумевших людей.

  Карранс прикрыл глаза ладонью.

  -Сейчас самое время ударить, – произнёс Эктар, напряжённо вглядываясь в ряды врага. Несмотря на тёмное время суток, огонь тысяч факелов в руках алсалонских солдат озарял поле битвы едва хуже солнца. Стены крепости и тонкие башни вплоть до среднего уровня нарядились в багрянец. Лишь острые шпили загадочно светились голубым звёздным светом.

  На мгновение воин почувствовал, как по коже пробежал холодок, взъерошив на ней волосы. Это ощущение возникало каждый раз, когда кто-нибудь применял рефрамантию.

  Внизу раздался оглушительный грохот. Невидимая сила врезалась в серую крепостную стену, и та прогнулась внутрь, расколовшись на части. Каменные глыбы обрушились на землю, давя солдат и взмётывая фонтаны пыли. Алсалонцы хлынули к образованной бреши подобно селевому потоку, хаотично и стремительно.

  Тяжёлая пехота защитников крепости шагнула навстречу, выставив ряд щитов и ощетинившись короткими мечами и копьями. Впереди Эктар разглядел фигуру Рензама, который руководил заградительным отрядом. Сын был закован в отливавшие сизым цветом латы. В одной руке он держал высокий металлический щит с заостренным низом и круглой выемкой на верхнем ребре, в другой – магический жезл-рефрактор, подобный тому, что висел на поясе Эктара.

  Две волны пехоты столкнулись, щиты с треском ударились в щиты, солдаты в первых рядах едва могли пошевелиться – настолько тесно они оказались прижаты друг к другу. Сзади всё сильнее напирали новые воины. Клинки защитников проникали под круглые щиты, кололи одетых в стёганки и кольчуги алсалонцев, и те падали на землю подобно скошенным стеблям пшеницы. А над хаосом битвы не переставая хлестал тёмный ливень стрел.

  В гуще сражения Рензам вбил тяжёлый щит в землю и положил жезл на круглую выемку. Кристалл на конце древка заполыхал багровым огнём. Среди криков солдат, свиста стрел и лязга стали раздался громкий хлопок, словно кто-то лопнул пузырь с воздухом. Из жезла ударила широкая огненная струя, которая с рёвом лесного пожара окатила десятки алсалонцев. Воцарилась паника, горящие люди огненными точками заметались по полю, натыкаясь на товарищей и щиты защитников бреши, и опадая на землю обугленными уродцами. Кое-где стихия начала пожирать траву. Ветер рваными клубами уносил дым на запад.

  В стане врага тревожно взвыли трубы. Алсалонцы начали отступать – беспорядочно, сбиваясь в толпы и позволяя огненной магии Рензама забирать больше жизней. Они оставили среди бурой травы множество трупов, на глаз – сотни, а защитники крепости потеряли едва ли пару десятков.

  -Отлично, – Эктар ударил металлической рукой по парапету, выбив ею каменную окрошку. – Пока что всё идёт в соответствии с планом. Рефраманты Моисея ударили первыми, чтобы сокрушить стену, и этот удар вкупе с возведением крепости, полностью разрядил все кристаллы сциллитума. Вероятно, теперь им придётся ждать подвоза новой партии из тыла. За это время мы сможем отдышаться, восстановить стену и начать всё по новой. Да поможет нам Ориду Камнекрушитель, мы продержимся до прихода подкреплений.

  Говоря это, мужчина увидел, что отряд сына покидает стены крепости и устремляется вслед за разрозненным врагом. В груди резко стало холодно.

  -Так и должно быть? Что он делает? – Карранс побледнел ещё больше.

  -Глупость! – вскричал Эктар, надевая шлем. – Глупый юнец с горячей головой! Для чего был весь план, раздери меня девона?!

  -Вы не успеете вернуть его назад.

  Не слушая его, мужчина достал из-за пояса рефрактор, поставил окованную металлом ногу на парапет, оттолкнулся другой и встал на него целиком. Карранс с воплем ухватился за край его плаща.

  -Что вы делаете?! Слезайте!

  Эктар обернулся. Как бы он хотел остаться здесь, наблюдая за тем, как его сын дисциплинированно одерживает одну из величайших побед этого столетия. Но, как это всегда бывает, если худо может случиться, то оно всегда случается.

  -Дела не станут лучше, парень. Уводи людей.

  Воин спрыгнул вниз. Вопль Карранса вспыхнул и тут же исчез далеко позади. Ветер ударил в открытые участки лица, проник сквозь узкие щели сочленений между доспехами и прошёлся ледяными пальцами по коже. Эктар камнем летел вниз, и тёмные крыши домов стремительно увеличивались в размерах.

  Жезл в руке вспыхнул ярким голубым маяком, окутав его фигуру коконом трепещущего света. На мгновение его тело словно сжали тиски, а затем наступила блаженная невесомость. Замедлив падение, он принял вертикальное положение и воспарил на волнах ветра. Плащ за его спиной трепетал подобно зелёным крыльям, под ногами пронеслись крыши домов, затем тыловая стена крепости и горящее поле.

  Он пролетел над головами солдат, достиг головы отряда, который отдалился от города уже на шестьсот футов и мягко приземлился подле сына.

  -Как это понимать?!

  -Отец... – молодой мужчина смотрел на Эктара горящими от гнева глазами. Хотелось верить, что сын злился не на него.

  -Уходи. Возвращай людей в крепость.

  -Отец...

  -Ты погубил большую их часть. Пока они достигнут стен, многих из них уничтожит рефрамантия врага, – старый воин с холодной яростью впился взглядом в глаза сына, и тот отшатнулся с искажённым от страха лицом. – Не губи и себя. Твои сыновья и жена ждут, что ты вернёшься к ним домой. Запрись в крепости и защищай её до тех пор, пока клирик не выведет людей за холмы. Погибни, если понадобится.

  Рензам кивнул и развернул лошадь. Солдаты посмотрели на него и побежали обратно к городским стенам. Эктар пошёл дальше.

  -Отец, стой!

  -Учи моих внуков хорошо. Жаль, что ты лишил меня шанса увидеть младшего.

  -Отец... – лицо Рензама стало белее мела. Он резко отвернулся и поскакал к городу, обгоняя солдат. Лучники врага дали залп. Стрелы взмыли почти вертикально, замедлили полёт, и устремились в спины отступавших.

  Эктар воздел жезл и мысленно произнёс Слово. Белые облака стремительным хороводом заскользили по небу, скручиваясь в исполинскую воронку. Из её ока вылез хобот торнадо, который полупрозрачным копьём устремился вниз, втягивая в себя стрелы, посылаемые алсалонцами. Наконечник копья угодил прямо в середину искусственной крепости – и вихрь резко обрёл очертания и цвет. Земля и трава закружилась в его кольцах, волны ветра ударили во все стороны. В воздух вперемешку с землёй, телегами и шатрами поднялось множество крошечных точек – то были люди и животные.

  Эктар продолжал преломлять энергию, превращая её в ветер. Торнадо с воем двинулся по укреплениям алсалонцев, размётывая в стороны почву, камни и редкие кусты, выкорчеванные до этого рефрамантией врага. Тем временем ночное небо начало алеть. Мужчина запрокинул голову, стараясь запомнить красоту гаснущих звёзд. Сверху донёсся низкий гул. С каждым ударом сердца он становился всё громче, пока не перешёл в оглушительный рёв. Эктар опустил жезл.

  Туго свёрнутый комок туч расступился в стороны, разорванный пятью огненными шарами. Болиды пронзили широкий хобот торнадо, разметав его в стороны, и окутались белым паром. Несколько раскалённых глыб отклонилось от траектории и обрушилось рядом с отрядом. Земля вспучилась чёрными куполами взрывов, освещёнными всполохами оранжевых молний. Ещё две угодили в городские стены, вдавив их в землю и спрятав в клубах чёрного дыма.

  Эктар беспомощно наблюдал за уничтожением отряда, чувствуя, как отчаяние штурмует крошечный островок мыслей о семье. Но именно этот светлый участок придал ему сил. Сжав зубы, воин вновь поднял жезл. Сегодня он заберёт как можно больше жизней. Этот день Моисей запомнит надолго. Он шагнул вперёд, когда земля неожиданно расступилась под его ногами, обнажив пустоту. Эктар молча полетел в бездну. Последним, что он видел, был гаснущий свет звёзд.

Глава 1. Гирем Рект.

  Обряд Экзоркуции есть единственная защита от демонов, рыщущих в поисках плоти юных чад наших. Если во время Обряда в тело младенца входят Боги, рождается Теург. Мы должны чтить и верить в них, ибо они есть помощники Божьи, наделённые силами Великими.

  Протоург Серваст, "Триединый Катехизис",

  Глава 1, О Теургах, год создания Триединой Церкви.

  Девон же следует всевозможно избегать, а увидев оных, призывать на помощь экзоркуторов, слуг Божьих. Ибо девоны демонами одержимы, и несут гибель всем людям добрым.

  Протоург Серваст, "Триединый Катехизис",

  Глава 2, Об Одержимых, год создания Триединой Церкви.

  Настоящее время, 1107 год от создания Триединой Церкви.

  1

  Пшеничное поле горело, чадя жирным чёрным дымом. Утренний июльский ветер сносил его в сторону крепости, которая громоздким массивом располагалась на верхушке и пологих склонах соседнего холма. У самой кромки поля, прищурившись от жара пламени и первых лучей солнца, стоял юноша, запахнутый в длинную, до пят, серую тунику. Он потирал взмокший лоб, наблюдая за людьми, которые суетились вокруг, собирая уцелевшие колосья.

  К нему подошёл сельский староста, держа в опущенной руке серп. У Гарстона была солидная рыжая борода и живот, выпиравший из-под замызганной сажей жилетки.

  -Мы почти закончили.

  -Много зерна удалось спасти?

  -Да уж куда меньше, чем было сожрано порчей. Смотри, дивайн – накажи эту тварь как следует. Чтобы костёр был выше этих, – бородач кивнул в сторону горящего поля.

  Гирем равнодушно посмотрел на испачканное сажей лицо селянина и подумал, что разговаривай сейчас с ним дядя или отец, они бы сразу заметили, что равнодушие это показное. После случившегося за последние несколько дней, сохранять спокойствие было очень тяжело.

  -Здоровую скотину тоже забейте, пока её не коснулась зараза. Мясо засолите впрок. Да вы и сами знаете, что делать, не так ли?

  Гарстон плюнул себе под ноги и побрёл назад. К Гирему неторопливо подошёл Джаркат, закутанный в ворох свободных чёрных накидок. За его плечом болтался объёмный мешок, из которого выглядывало несколько свитков пергамента. Рефрактор висел на перевязи у широкого кушака, вышитого серебристыми узорами.

  -Непросто нести бремя власти, Гири?

  -Боги видят, это сложнее, чем творить чудеса, – откликнулся юноша и направился к лошадям, которые стояли в тени раскидистого солнцедава. – Посмотри на этих несчастных. Они презирают меня, тогда как я прекрасно понимаю, что должен о них заботиться и защищать. Противоречие разрывает меня на части.

  Джаркат, не отставая от длинноного парня ни на шаг, поднял палец.

  -Дело в том, Гири, что мы, рефраманты, благословлены богами, а простые люди – нет. Неравенство порождает зависть. Теми крохами знаний о природе нашего дара, что у нас есть, мы с ними не делимся. Естественно, неизвестность порождает страх. Дивайн Беррун Нурвин может призывать демонов, а простой сельский староста Гарстон – лишь полоть грядки и пожинать урожай. Радикальные отличия порождают презрение.

  -Всё началось тысячу лет назад, когда мы прибыли на этот континент, обратились к богам и получили их благословение, – кивнув, произнёс Гирем. – Но я думаю, стоит ли считать благословением то, что разбило человечество на две столь неравные части?

  -Ты говоришь, как мятежные предводители из далёкого прошлого. Они пытались всё исправить, пытались установить равноправие.

  -У них не очень хорошо получилось, да?

  -Это всегда оборачивалось катастрофой. Слишком велика разница в возможностях, слишком опасна толпа, вооружённая знаниями и равными правами. Рано или поздно, кто-то из нас перебил бы другую часть. Зная историю, я бы не стал менять порядок вещей. Когда ты поймёшь это и примешь простаков такими, какие они есть, противоречие исчезнет.

  -Ты говоришь так, словно меня заботит презрение этих людей. Но дело в том, Джаркат, что я презираю их не меньше, чем они меня.

  Гирем принял узду из рук стражника, вскочил на коня и тронул поводья. Историк оседлал своего скакуна. Вместе они неторопливо потрусили к песчаной дороге, которая вела в сторону Ректагеррана. Юноша смотрел на свои ладони, узкие, похожие на пауков, с длинными пальцами. Этой ночью он сжимал ими кинжал, который едва не вонзил в грудь одной из лучших женщин, что он знал. Элли не была рефрамантом, но была хорошим человеком. Тем сильнее болело сердце при мысли о том, что всё это время она могла обманывать его семью.

  Едва отец уехал на охоту, в окрестностях Ректагеррана начали происходить странные вещи. Сперва в поля возле Геррана пришёл огромный гекадон – при мысли о нём у Гирема ныло сердце – который затоптал урожай и сожрал полдесятка людей. Затем из чащи Герранского леса пришёл отряд шегуртов – горбатых и сморщенных тварей. Один из отравленных дротиков ранил дядю Алана. Теперь он лежит в крепости под наблюдением лекарей и Хэка. Вернувшись вместе с телом дяди, юноша не удивился новость о том, что поля тронула порча. Колосья почернели, стебли погнулись, неизвестно откуда налетела крупная, с палец, саранча. Даже ему было больно видеть простых людей, которые ходили среди мёртвого урожая с такими же мёртвыми лицами. Зима будет очень голодной.

  Однако всё это было лишь разминкой чувств. Он взялся расследовать это дело вместе с удачно забредшим в Герран историком по имени Джаркат. Той же ночью они нашли Сиверта, старого друга семьи и мужа Элли, в их старом доме. Под досками пола обнаружились трупы селян. Их было два десятка. Гирем приказал страже запереть мужчину в его комнате, а сам направился к Элли, которая быстро призналась во всех злодеяниях, в том числе и в самом страшном – в том, что она была девоной.

  Девоны. Одержимые демонами.

  Гирем сжал и разжал кулаки. На душе было отвратительно. Словно кто-то близкий неожиданно плюнул ему в душу.

  -Ты веришь, что Элли виновата в событиях последнего дня?

  -На это указывают все улики. Трупы в их с Сивертом старом доме....

  -Могли быть подброшены настоящей девоной. Одержимые демонами страдают подобной любовью к эффектности.

  -Тот следопыт сказал, что видел в лесу парящую женщину....

  -Не все женщины являются Элли.

  -Откуда Одержимой известно Слово Парения, которое находится в тайнике вашей семьи? Элли, будучи женой Сиверта, жила в Ректагерране, и могла запросто его выкрасть.

  -Ни она, ни Сиверт не знают ничего о наших секретах. К тому же ты, как историк, прекрасно осведомлён о том, что рефраманты веками создавали, покупали, отбирали и обменивались Словами. Что, если Парение попало в руки настоящей виновнице после череды подобных событий?

  Джаркат почесал аккуратную чёрную бороду.

  -Твоей настойчивости можно позавидовать. Кем тебе приходится эта женщина?

  -Когда-то она была для меня словно родная тётя.

  -Когда-то? А что было потом?

  -Не важно, – поморщился Гирем. – Суть в том, что даже сейчас мне сложно представить, что бы она натворила столько бед.

  -Ну, с девонами это случается. Младенцы, не прошедшие обряд Экзоркуции, чаще всего становятся лакомыми кусочками для демонов. А дальше всё зависит от самих тварей. Некоторые могут дремать в хозяине годами, прежде чем начать творить зло. Такой мог находиться и в Элли.

  Они проскакали по окраине селения и выехали на дорогу. На здешних лугах ещё позавчера мирно паслись коровы, раздутые, как бочки в виноградарских погребах где-нибудь на Виноградном Изгибе. Теперь же их словно прокололи иглой, выпустив весь воздух. Бока были усеяны тёмными проплешинами и гнойными нарывами, ветер доносил гнилостный запах. Животные лежали на пожухлой траве и лениво похлёстывали себя по бокам хвостами, отгоняя назойливых мух. Гирем обернулся.

  Пространство вокруг селения было аккуратно поделено на ровные квадраты и прямоугольники полей: желтые, где росли пшеница, ячмень и овёс, зелёные – где росли овощи, красные – где зрели бобы катрейла. Сейчас над всем этим поднимались столбы дыма. Гирем коротко вздрогнул и повернулся лицом к дороге. Остальное время он и Джаркат ехали молча.

  Подъёмный мост через ров был опущен, ворота открыты. Не обратив внимания на приветственные возгласы стражников, Гирем и Джаркат галопом проскакали по тоннелю и оказались во внутреннем дворике. Завидев их, навстречу поспешили конюшие. Гирем спрыгнул с коня, чьё имя было Гарапас, передал поводья слуге и глянул на историка.

  -Ты говорил, что знаешь способ, как отыскать отца в этом демонами проклятом лесу. Пора им воспользоваться.

  -Хорошо, но для этого способа мне потребуется восемь кристаллов сциллитума.

  Гирем взметнул брови.

  -На восемь кристаллов можно купить весь Герран вместе с его жителями.

  -Или найти дивайна Рензама, что бы он спас твоего дядю.

  Юноша думал недолго.

  -Ладно. Подожди в обеденной зале. Мне нужно заглянуть ещё кое-куда.

  Кивнув, историк направился к ступенькам главного строения. Гирем же повернул налево, в сторону двухэтажного жилого массива, с множеством окон. Некоторые из них ещё оставались застеклёнными, но большая часть имела ставни. Отец не очень сильно заботился об интерьере и экстерьере крепости. На внешней стороне стены имелись глубокие выбоины и сколы столетней давности, металлические пазы и крепления на гребне пустовали – стоявшие там некогда стрелковые орудия, которые предназначались для борьбы с шальными драконами, были давным-давно сняты и проданы.

  Впрочем, подумал Гирем, отец не первый в роду, кто плевать хотел на реставрацию Ректагеррана. Ещё дед Эктар не беспокоился о её обороноспособности. Большие войны не заглядывали сюда больше века. Последний раз Рензам и Алан по-настоящему обнажали рефракторы лет десять назад, и то – далеко к северу, у стен крепости Сибельниль, что принадлежала родственникам-Хлоям.

  Он вошёл в здание и зашагал по узкому коридору, который озарял свет факелов. Рефрамантия была слишком дорогой для постоянного поддержания огня, равно как и необычные сферы диастрийцев, которые были распространены на западе, в Шуруппаке и при дворе Пророка Мирата Отраза, владыки Изры. Здесь, на востоке Изритского Теургиата, среди степей, неглубоких озёр и диких лесов, подобное было в диковинку и не по карману даже вассалам-ренедам и их сеньорам-дивайнам. Особенно таким расточительным дивайнам, как Рензам Рект.

  Гирем остановился возле комнаты клирика. Дверь была плотно прикрыта; из-за неё доносились приглушённые голоса и тихий шорох. Гирем постучался и, скрипнув дверью, шагнул через порог. Окинул быстрым взглядом комнату.

  На широкой, покрытой мягкими разноцветными покрывалами кровати, лежала нагая девушка. У неё были широкие бёдра и полная грудь, русые волосы свободно расплескались по плечам и подушкам, на которые она опиралась локтем, задумчиво глядя в окно с распахнутыми ставнями.

  Услышав шаги, девушка метнула взгляд к двери и неловким жестом подтянула к груди покрывала.

  – Прошу прощения, дивайн.

  – Ничего страшного.

  Гирем кисло улыбнулся и только потом заметил приставленный к стене мольберт с чистым полотном. Рядом, на стуле, лежала палитра с несколькими кистями и прозрачным сосудом с водой. Клирик привычно проводил время за живописью.

  Девушка посмотрела мимо юноши в направлении двери, которая вела в другую комнату.

  – Хэк, к тебе дивайн Гирем!

  – Секундочку! – донёсся из комнаты голос Хэка. – Мне осталось договорить последнюю молитву Ориду и всё!

  Гирем вздохнул и перевёл взгляд на девушку.

  – Позируете для Хэка?

  – Позирую... и не только, – улыбнулась та, закрутившись в покрывала.

  – Она моя жена! – воскликнул Хэк, выходя из другой комнаты и закатывая широкие рукава серой рубашки.

  Единственный экзоркутор Триединой Церкви в округе, он пользовался неслыханной милостью Рензама, который терпеть не мог "придурков в бело-зелёных рясах". Гирем понимал, почему. Хэк стал настолько "своим" человеком в окружении отца, насколько это вообще возможно для служителя церкви. Простой, честный и добрый малый, клирик прекрасно знал своё место. Рензам, ценя эти качества, дал ему добро на проведение обрядов Экзоркуции в своих землях. С того момента прошло уже десять лет.

  -Жена? Когда ты успел жениться?

  -Сегодня ночью.

  -Хорошо выспался? Всё ли в порядке у пациента?

  -Вы мне не доверяете, – клирик посмотрел на него с укоризной. – Прошу, за мной.

  Они вошли в другую комнату. Ещё раз улыбнувшись девушке, Гирем закрыл за собой дверь и подошёл к кровати, на которой лежал раненый мужчина.

  Лицо Алана Ректа было изрезано морщинами, в русые волосы и аккуратно подстриженную бороду закралась седина, однако руки, обмотанные повязками и жгутами, всё ещё были крепкими. Гирем присел на краешек кровати и наклонил голову к лицу дяди. Тот дышал хрипло и прерывисто.

  -Никаких улучшений, – негромко произнёс Хэк, став рядом. – Яд медленно идёт от раны к сердцу.

  Гирем боязливо отнял тёмную тряпицу от плеча мужчины, зная, что увидит, но всё же содрогнулся от отвращения. Плечо Алана увеличилось вдвое, кожа на нём почернела. Казалось, стоит его коснуться, и оно рассыплется пеплом.

  -К завтрашнему утру таким станет всё тело, – грустно молвил клирик и утёр пот со лба раненого.

  -Ты выполнил мою просьбу?

  -Да. Сжёг несколько пучков жниваденя и чернополоха, втёр пепел в рану. Никакого эффекта. Вероятно, "Тлетворник" Нурвина говорит правду, и без чудотворного огня этот рецепт бесполезен.

  Гирем выдохнул, почувствовав, как оборвалась ещё одна ниточка надежды.

  -Значит, без отца всё же не обойтись.

  -Попробуйте сами вызвать огонь. Дивайн Рензам ведь говорил, что у вас есть способности к огненной магии.

  -Я не могу использовать огонь, даже чтобы спасти дядю. Он просто не слушается меня.

  -А что с Элли? Она может помочь?

  Гирем поджал губу.

  -Я не хочу с ней разговаривать.

  -Боитесь, что беседа окончательно изменит ваше о ней представление?

  "Наоборот, глупец. Хуже всего будет убедиться в её невиновности. Потому что если Элли невиновна, то неизбежная казнь не принесёт мне облегчения".

  Он промолчал. Хэк, добрый малый, всё ещё оставался клириком. Догматы Церкви вбивались в голову последней деревенщине, что уж говорить о служителе Церкви.

  -Вы должны позволить ей сказать последние слова. Может быть, они принесут облегчение.

  Гирем посмотрел на Хэка и уловил понимающий взгляд.

  -Думаешь, Элли может быть невиновной?

  -Я не могу судить, дивайн. Но факт остаётся фактом – Элли признала свою вину и свою природу. Мы ничего не можем поделать. По закону девона должна быть казнена.

  -Этой ночью мы застали Сиверта рядом с десятком трупов, спрятанных в погребе их старого дома. Что, если она его защищала?

  -Но вы ведь не верите в то, что Сиверт убийца, равно как и в то, что он покрывал Элли все эти годы?

  -Не хочу верить, Хэк. Он не мог так долго водить за нос всю нашу семью. Сиверт слишком старый и верный друг, что бы пасть так низко. Я не хочу верить.

  -Протоург Серваст как-то сказал, что нехорошие поступки порой свершаются из добрых побуждений. Если Сиверт любил Элли, то мог хранить в секрете её тайну. И я вижу, к чему вы ведёте. Мол, они оба ни в чём не виноваты, а их подставила настоящая девона.

  -Такое возможно. Мне до сих пор не даёт покоя Шейла. Именно она навела меня на старый дом Сиверта. Откуда она могла узнать о трупах? Это странно, демон меня забери.

  -И то верно. Возможно, она вынюхивала эту историю уже давно? Вы ведь знаете эту каргу горничную – она постоянно суёт свой кривой нос в чужие дела. Даже в мои...

  Гирем неожиданно встал с кровати и направился к двери.

  -Я ещё зайду, Хэк. Если вдруг с дядей что-то произойдёт – ищи меня.

  -Конечно, дивайн. Когда состоится казнь?

  Лицо юноши окаменело.

  -Перед ужином. Не опоздай.

  Сдержанно кивнув девушке, которая все ещё лежала, закутавшись в простыни, Гирем вышел в коридор.

  2

  Через распахнутые ставни в его небольшую комнату тянулась утренняя прохлада. Единственное окно выходило на восток, где небо приобрело нежный персиковый оттенок. Гирем полюбовался рассветом, после чего не удержался и лёг на кровать, заложив руки за голову и скрестив ноги там, где ещё вчера находилась одна из деревянных спинок. В голове шумело, и сквозь этот фон прорывались воспоминания минувшей ночи, вставая перед мысленным взором яркими картинками.

  Элли заперли в темнице, предварительно заковав в тяжёлые и прочные цепи. Узнав об этом, Сиверт закономерно пришёл в ярость. Досталось и солдатам, с которыми к нему пришёл Гирем, и кровати с сундуком. Крышка последнего съехала на бок, держась на одной петле. На полу была разбросана одежда, обувь, книги, листы бумаги, карандаши и дюжина кристаллов сциллитума. Оторванная спинка кровати валялась у её изножья.