Текст книги "Тени Атлантиды»"
Автор книги: Гарри Сейрос
Жанр:
Героическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
– Остановись, тысячник. Я отменяю приказ.
Что-то бурча под нос, Измал вернулся.
– Прошу меня простить за оскорбление.
– Без обид, – повеселел Измал. – Мой господин, конница может ударить нам в тыл.
– И что ты предлагаешь?
– Развернуть две тысячи, которые стоят за нашей спиной, им навстречу. Они бравые ребята, один стоит десятерых.
– Но как смогут две тысячи воинов удержать двадцать?
– Мой господин, ты забыл, что валузийцы увлеклись преследованием и не смогут сразу повернуть. К тому же на пути у них будет наш лагерь – очень лакомый кусочек. Сам бы его с радостью пограбил.
– Я понял тебя, – кивнул Сенахт, пропуская мимо ушей последнюю фразу наемника. – Оставайся здесь, а я отправлюсь к гвардейцам. Смотри, тысячник, к тебе приближаются таваронцы. Это лучшее войско Кулла. Так что не подведи.
– Не подведу.
*
Кулл смотрел на поле битвы с вершины холма. Удача была на их стороне. Только что валузийская конница обратила в бегство кхешийцев. Теперь выступили таваронцы.
В центре Келкор теснил неприятеля. Только Тезиарий топтался на месте. Кулл уже собрался ввести в бой камелийцев, когда ему доложили, что пришел Рамдан.
– Мой король, – приветствовал его маг.
– Я тебя слушаю, – кивнул Кулл.
– Кхешийцы используют сильную черную магию. Мы почувствовали ее.
– Вы выяснили, что они замышляют? Землетрясение, ураган, затмение?
– Да, мой король, выяснили. Все гораздо хуже. Их колдовство ударит одинаково по всем. Кхешийские маги этого не хотят.
– Тогда что? Говори, не тяни.
– Кхешийцы собираются кого-то вызвать.
– Опять демона! Ерунда! Ты легко справился с ним в храме, справишься и сейчас.
– Благодарю, король. Но сейчас все серьезнее.
– Ты думаешь? – нахмурился Кулл. Он знал: Черное Логово – опасный противник.
– Да.
– Что тебе нужно, чтобы это предотвратить?
– Щит Хотата. И твое присутствие. Но начать мы можем и без тебя.
– Хорошо, начинайте. Я постараюсь уделить вам немного времени.
Когда маг ушел, Кулл подозвал посыльного:
– Отправляйся к Тезиарию с приказом атаковать.
– Да, мой король.
– Тальмеш, – обратился к шемиту Кулл, – сейчас самое время ударить в центре, ближе к правому флангу, где стоят кхешийские наемники. Заодно поможешь Тезиарию. Что-то у него сегодня не ладится.
Тальмеш поклонился и пошел к своим воинам.
– Брул, – позвал Кулл.
– Я здесь.
– Мне необходимо знать, что происходит у Рамдана. И когда я ему нужен. Ты все понял?
– Да, мой король.
*
В шатре царил полумрак.
Маги Черного. Логова заканчивали последние приготовления: укладывали на алтарях, установленных по магическому кругу, талисманы богов.
Возле алтаря с чешуйкой Сатха встал Тха-Тау-раг. У его ног положили двух девственниц, предназначенных в жертву Великому Змею. Жертвы другим богам – животных и птиц – оставили возле их алтарей.
Наконец Сатхамус подал знак.
Тха-Таураг начал читать заклинание. Это была древняя магия, которую использовали еще в те времена, когда боги, сотворив людей, свободно жили среди них. Сатхамус знал это заклинание, но ни за что и никогда не произнес бы его, боясь ошибиться. Слишком дорого пришлось бы за это платить.
Чтобы вызвать Великого Змея, была нужна поддержка всех кхешийских богов. Поэтому Тха-Тау-раг сначала обратился к ним, прося о помощи.
Воздух в комнате задрожал. Слова заклинания звучали то громче, то тише, и, будто вторя им, лампы то вспыхивали, то почти совсем угасали. Тха-Таураг нараспев произносил древние слова, время от времени выкрикивая имена богов, к которым обращался, и сразу те или иные амулеты начинали светиться, требуя жертв. Другие маги тут же закалывали животных и птиц и орошали алтарь теплой кровью.
Пока все шло хорошо, ни один бог не отказал в помощи: случись такое, талисман погас бы. Пора было вызвать забытого бога. Захочет ли он общаться с тем, кто подло убил его?
Несколько сотен лет назад, как подозревал маг, этот бог не ответил. Великий Змей разгневался и забрал души магов. Тха-Таураг хорошо помнил то утро, когда сильнейшие чародеи в один миг превратились в безумцев и ему пришлось отдать приказ их прирезать, а всем объявить, что магов наказал Великий Змей.
Тха-Таураг, сделав глубокий вдох, выкрикнул имя Усира, возвращая тем самым его из небытия. Алое пятно на папирусе ярко вспыхнуло и побагровело. Возродившийся бог требовал жертв.
Все облегченно вздохнули.
Тха-Таураг продолжил читать заклинание, дабы открыть двери из мира богов в мир людей, и над шатром заструился черный дым.
Жрецы Черного Логова, опасаясь за свои жизни, решили вызвать только одну ипостась Сатха – змея с зачаровывающим взором и ядовитыми зубами. Иначе могли погибнуть обе армии, маги и половина Кхешии в придачу.
Ворота открылись. Дым стал гуще и приобрел очертания кобры, раздувающей капюшон. Маг выкрикнул имя бога и заколол одну за другой двух девушек.
Когда их сердца легли на алтарь и кровь закапала на чешую, Сатх пришел в мир людей.
Над шатром встала черная кобра.
*
– Мой король, – обратился к Куллу Брул.
– Я тебя слушаю.
– Гонец от Рамдана. Он просит, чтобы ты пришел к ним.
– Хорошо, сейчас буду. Останешься за меня.
Кулл галопом поскакал к шатру, где его ждали маги. Его встретил слуга, который откинул полог и взял узду из рук Кулла. Без лишних слов король вошел внутрь:
– Что у вас стряслось?
Чародеи усиленно чертили магические знаки на земляном полу, вокруг подставки, на которой лежал Щит Хотата.
Вперед вышел Рамдан:
– Мой король, беда.
– В чем дело?
– Черное Логово призывает своего бога, и, судя по всему, у них это получается.
– Я видел над кхешийцами столб черного дыма, который и правда напоминает змею.
– Ты понимаешь, чем это грозит нам?
– Конечно. Сатх – это не какой-то там демон. Что ты предлагаешь? И чем заняты твои люди?
– Маги, мой король, готовятся к ритуалу. Мы тоже хотим вызвать бога. Сначала мы сомневались, кого: Хотата или Валку. Хотат уже не раз побеждал Сатха. Он знает все его слабые места. Но Хотат – древний бог, и на севере почти никто уже не помнит о нем. За время забвения он потерял силу. Валка, наоборот, сильный бог, но он никогда не сталкивался с Сатхом. Мы долго думали, но все-таки решили позвать на помощь Валку. Думаю, ты будешь доволен, ведь исконно он бог атлантов. Не зря его именуют еще Тенью Атлантиды…
– А ты не хочешь вызвать Хонена?
– Надеюсь, мой король простит меня за прямоту. Хонен – слишком маленький бог.
– Маленький? – обиделся Кулл. – Это великан, непобедимый воин.
– А много людей верят в него?
– Увы. Здесь, наверное, только я.
– А у Сатха – шестьдесят тысяч помощников. Мой король, я не хочу тебя обидеть, но даже самый могучий воин не справится в открытом бою с сотней хорошо вооруженных воинов. А с шестьюдесятью тысячами?
– Ты хочешь сказать, что людская вера дает богам огромные силы?
– Да.
– Хорошо, начинайте. Только скажи мне, зачем вам нужен я? Ведь я не жрец и не чародей.
– Мы это учли, мой король. Твои мольбы будут услышаны скорее, ведь ты отвечаешь за всю Валузию. К тому же, ты атлант. Твоя кровь взывает к божеству ваших предков вернее любых заклинаний.
– И что я, по-твоему, должен делать? – криво усмехнулся Кулл.
– Ничего. Просто побыть здесь. Тебя любят боги.
– Ну, это можно.
Во время ритуала к Куллу подошел Рамдан:
– Мой король, есть новости, и неплохие.
– Не тяни.
– Черное Логово решило вызвать только одну из множества ипостасей своего бога.
– То есть?
– Сатх представляется в виде человека с головой кобры. Вот уже две ипостаси: человек и змея. Кроме того, в древности он был богом пустынь. Смерчи и ураганы – его самая разрушительная ипостась…
– Все ясно, – перебил его Кулл. – Я знаю, кого они вызвали. Выгляни из шатра и увидишь сам…
– Да, мой король, это змея. Может, мы успеем разрушить кхешийские чары.
Их прервали: от Брула прибыл гонец, который сообщил, что армия Кулла отступает.
Атлант повернулся к Рамдану:
– Заканчивайте без меня.
Глава двадцатая
На поле боя Сенахт подоспел вовремя: в отдалении проносилась кхешийская конница, которую преследовали валузийцы. Правитель подъехал к командиру и приказал развернуть колонну навстречу противнику. Фаланга начала медленно поворачиваться, чтобы перекрыть направление возможного удара. Но валузийские всадники не спешили нападать.
Вскоре к владыке галопом подскакал охранник лагеря:
– Мой господин, варвары грабят лагерь.
– Очень хорошо, – улыбнулся Сенахт.
– Почему?
– Пока они грабят, нам не ударят в спину.
– Мой господин, твоя мудрость…
– Ладно, иди.
Прошло какое-то время, и из кхешийского лагеря выехали валузийские всадники. Заметив пехотинцев, ожидавших их, они остановились, а затем развернули коней и ускакали обратно.
Сенахт прикинул, что вражеский отряд насчитывал примерно тысячу клинков, и поблагодарил богов за то, что они спасли кхешийскую армию от разгрома. Он приказал оставить на месте заслон, сотню пехотинцев, остальным идти на помощь Измалу, которого сильно теснили таваронцы, а сам поскакал осматривать поле брани.
Кхешийцы отлично сражались, но неприятель был силен, упорен, хорошо вооружен и прекрасно обучен. Если жрецы не поторопятся, воинам Сатха придется туго. Владыка с надеждой посмотрел на шатер: над ним начал подниматься черный дым.
К Сенахту подъехал запыхавшийся гонец:
– Мой господин, наемники отступают.
– Как отступают? Куда смотрит Ча?
– Он убит в поединке.
– Поехали скорее.
Сенахт помчался на правый фланг. Это сообщение застало его врасплох: только что казалось, все идет хорошо, и на тебе, наемники побежали. А если ударят еще и камелийцы, тогда все, конец. В распоряжении владыки остался только двухтысячный отряд гвардейцев. Они, конечно, смогут остановить наемников, а вот камелийцев…
Чернокожие воины полностью открыли фланг фаланги, по которому тут же ударили воины Те-зиария. Еще немного – и большинство кхешийцев отправятся в царство мертвых.
И вдруг валузийцы остановились, как по команде, повернувшись в одну сторону.
Сенахт посмотрел туда же: над шатром жрецов поднялся черный змей, в глазах которого горело пламя, и каждый, кто заглянул в них, не мог сопротивляться.
Лошадь владыки встала на дыбы, чуть не сбросив седока, и ему стоило немалых трудов удержаться в седле. Успокоив животное, Сенахт снова посмотрел на змея, и ему показалось, что тот обвел притихших воинов взглядом, сея в их душах страх.
Этим немедленно воспользовались кхешийцы, которые бросились на противника, сминая первые ряды. Но валузийцы не были бы лучшими в мире воинами, если бы позволили перебить себя, как младенцев. Они начали защищаться.
Маги Черного Логова не учли, что валузийцы мало верили в Сатха. Там, где кхешиец упал бы замертво под взглядом Великого Змея, противник лишь потерял желание атаковать. Те, кто всю жизнь воспитывался в поклонении Сатху, видели в столбе дыма Великого Змея, а валузийцы – только нечто напоминавшее растревоженную кобру. Но маги, безусловно, добились того, что неприятель понемногу терял силы и волю к сопротивлению.
Кхешийцы ринулись в бой. Чернокожие наемники перестали пятиться и бросились вперед, быстро оттеснив воинов Тезиария на исходные позиции.
Войско короля Валузии начало отступать.
*
Кулл вскочил в седло и посмотрел на поле битвы: над рядами наступавших кхешийцев нависала черная кобра с багровыми глазами.
За долгую жизнь, полную приключений и опасности, Кулл научился безошибочно определять колдовство, поэтому он сразу увидел Сатха и тут же перевел взгляд на отступающую армию.
«Черное Логово обмануло меня. Жрецы украли мою победу, – подумал Кулл. – Ну ничего, еще не все потеряно. Надо выиграть время, чтобы Рамдан успел вызвать Валку.»
– За мной! – крикнул король телохранителям и пришпорил лошадь.
За Куллом помчался отряд Алых Стражей.
Вскоре Куллу встретились первые дезертиры, которые бежали в Туит, под прикрытие стен.
– Назад! С вами король!
Многие, узнав Кулла, повернули назад.
Подъехав к сражающимся, Кулл увидел воина, несущего на себе товарища.
– Мой король, Келкор ранен, – сказал он.
Кулл взглянул на раненого и не узнал его. Келкор с головы до ног покрывала кровь, доспехи прорублены во многих местах, в боку зияла страшная рана.
– Кто ты и как это произошло?
– Я Харам, мой король. А Келкора достал секирой один кхешиец. Ну и здоров рубиться! Он перед нами четверых положил. Мы вдвоем попытались оттеснить его, но не тут-то было. Этот гад, демон забери его потроха, разбил мой щит, а Келкор прорубил бок.
– Где он?
– Не знаю, мой король, был там, – махнул рукой воин.
Кулл, выхватив топор, направил коня в гущу боя. С боков его прикрывали телохранители.
Каждый удар атланта достигал цели. Он разрубал доспехи, крушил щиты и шлемы, и кхешийцы в ужасе попятились.
Валузийцы, видя, как отчаянно сражается их король, тоже вступали в бой.
Кулл резко рванул вперед, и кхешийцам удалось оттеснить от него телохранителей. И в тот же миг лошадь под атлантом дико заржала и повалилась на бок. Едва Кулл поднялся, как его окружили враги. Первым же ударом он рассек одному из воинов Сатха ключицу, вторым перерубил чей-то щит, а вот третий нанести не успел. Что-то тяжелое с глухим стуком опустилось ему на голову, и мир утонул в непроглядной тьме.
Его привел в чувство телохранитель.
– Мой король, ты жив?
Кулл кивнул. Голова нестерпимо болела, а в глазах все двоилось.
– Что это было?
– Когда под тобой пала лошадь, мы бросились к тебе на помощь, но кхешийцы нас оттеснили. Ты положил двоих, но со спины к тебе зашли двое. Один с секирой. Это он тебя ударил. Мы думали, ты погиб.
– У меня отличный шлем, – морщась, сказал Кулл.
– Этот?
Кулл с удивлением посмотрел на то, что осталось от шлема. Значит, прав Рамдан: боги и впрямь любят его.
– Да. Дальше что?
– Мы все же смогли к тебе пробиться. Второго сразу прирезали: он хотел воткнуть тебе в спину меч. А этот, с секирой, отбил мой удар. И чуть меня самого не кончил. Здоров драться!
– Что со змеем?
– С каким?
– С черным, который висел над кхешийцами.
– Ты говоришь о черном дыме, похожем на кобру? Наверное, без колдовства здесь не обошлось.
– Похоже.
– И я заметил: когда смотришь на него, глаз не отвести и воевать не хочется.
– Что дальше?
– Мы отступили, но, когда над шатром Рамдана взвился белый дым, остановились. Всем как будто теплее стало. Воины воспряли духом. Наверное, наваждение, насланное жрецами Сатха, кончилось. Брул возглавил армию и ударил снова. Ух, и задали мы кхешийцам!
– А что с черным дымом?
– Он переплелся с нашим, белым. Да посмотри сам. Правда, наш дым похож на воина?
Кулл с трудом повернул голову: над сражающимися армиями зависли две фигуры – черная кобра и белый воин с секирой в руках.
Змей обвил тело воина и пытался плюнуть ему в глаза. Вся одежда и доспехи Валки были прожжены ядом, левая рука бездействовала. Но и Сатху сильно досталось. Его тело покрывали глубокие раны, один глаз вытек, секира оставила глубокий след на голове.
– Помоги мне подняться, – попросил Кулл воина.
Он посмотрел по сторонам. В сорока локтях от него шла битва. Кхешийцы отступали.
К королю приближались всадники – Алые Стражи. Первым подъехал Брул:
– Ты жив! Какая радость для старика!
– Как видишь. Мне тут рассказали о твоих подвигах. Молодец.
– Рад служить королю Куллу.
– Помоги мне сесть в седло.
Кулла подсадили на лошадь. Перед тем как тронуться, он снова посмотрел на небо.
Валка нанес Сатху мощный удар, вогнав секиру глубоко в голову. Змей зашипел и начал распускать кольца, тяжелое тело стало оседать на землю. Бог Огненной Жизни выдернул секиру из раны и снова замахнулся. Оружие, рассекая воздух, вот-вот должно было отсечь голову змея, но совершенно неожиданно рядом с Сатхом возникла серая фигура со щитом и прикрыла поверженного бога.
Щит разлетелся на множество осколков, и секира разрубила серое облако надвое. Но Великий Змей успел отползти, и Валка не мог достать его.
Кулл потом готов был поклясться чем угодно, что видел удивление в глазах Валки, когда он склонился над тем, кто закрыл собой Сатха.
Король Валузии тоже присмотрелся к смельчаку и мгновенно узнал его. Это был Тха-Таураг.
Черная и белая фигуры прямо на глазах превратились в клубы дыма, ветер с реки разметал их, а затем унес куда-то.
Когда пришел Великий Змей, Халег сражался в первых рядах и несказанно удивился тому, что валузийцы остановились, разинув рты. Тулиец бросился в атаку.
– Сатх! Сатх! – кричал он.
Кхешийцы подхватили клич и ринулись на врага, сминая первые ряды. Все мгновенно изменилось, теперь наступали воины Сатха, а валузийцы отходили назад.
Халег ударил с размаху, и верная секира легко разрубила подставленный щит. Тулиец тут же отпрыгнул в сторону, уклоняясь от меча, оказался лицом к лицу со вторым воином, отбил его клинок и, когда рука противника ушла в сторону, нанес удар.
Секира взлетела вверх, со свистом опустилась, пробила панцирь и кольчужную рубаху, глубоко войдя в плоть.
Валузийский воин, даже не думая ни нападать, ни защищаться, подхватил раненого и стал быстро отходить за спины товарищей.
Халег не преследовал их, да и не мог: перед ним встал еще один валузиец. Тулиец начал теснить нового противника. Воин ловко закрывался щитом и наносил ответные удары, которые Халег с трудом парировал.
И тут среди кхешийцев произошло какое-то замешательство. Справа Халег заметил конных валузийцев, среди которых особенно выделялся один, высокий и крепко сложенный. Его топор разил без промаха.
По богатым доспехам тулиец догадался: это военачальник, наверняка высокого ранга.
Тулиец сделал обманный выпад, валузиец поднял щит, ожидая удара, но Халег толкнул его ногой, и тот упал на спину. Он попытался подняться, но не смог.
В это время рослый всадник в азарте оторвался от своих. Халег бросился к нему. Лошадь под всадником пала, но уже черед пару ударов сердца он был на ногах и опять вел бой. Когда тулиец подбежал, всадник стоял к нему спиной и бился с противником. Халег, не раздумывая, опустил ему на голову секиру.
Шлем треснул, но тулиец почувствовал, как, наткнувшись на деталь орнамента, украшавшего шлем, секира повернулась в руке, и удар пришелся плашмя.
– Добей! – крикнул он кхешийцу, стоявшему рядом.
Но тот вдруг рухнул на валузийца, и они вместе упали на землю. Из спины воина торчал дротик. Однако обить оглушенного врага тулийцу не удалось: он тут же ввязался в новую драку. А поверженный противник исчез.
*
Кхешийцы продолжали теснить неприятеля. Армия Кулла отступала. Сатх потихоньку высасывал из людей все силы.
Брул понимал, что скоро войско побежит, и послал гонца к Рамдану, но маг ответил, что нужно ждать.
Брул уже впал в уныние, когда над валузийца-ми взвился белый дым, мгновенно принявший очертания воина.
Белое облако сразу притянуло к себе черное, и они переплелись.
Валузийцы тут же воспряли духом: исчезли тяжесть и усталость, сражаться стало намного легче.
Брул вскочил в седло и, пустив лошадь в галоп, помчался в гущу битвы. С громким криком он врезался в кхешийские ряды, за ним устремились воины. Противник, растерявшись, сдал позиции.
*
Сенахт передал приказ отойти и поскакал к шатру жрецов – узнать, что случилось.
Его встретил Сатхамус.
– Что происходит?
– Случилось непредвиденное. Валузийские маги вызвали своего бога.
– Ты хочешь сказать, этот белый дым и есть бог?
– Да. Это Валка. Он отвлек на себя Сатха.
– Но почему валузийцы атакуют? Они должны были обессилеть.
– Валка вернул им часть сил, отобранных Великим Змеем. Теперь, мой господин, возвращайся к войскам. Там ты нужнее.
– Да пребудет с тобой Великий Змей.
– И с тобой тоже.
Сенахт вышел из шатра, размышляя о том, где набрать воинов, чтобы сдержать новый штурм врага. Последний отряд гвардейцев он послал на помощь Измалу, который растерял почти половину людей.
Владыка сел в седло, когда к нему подбежал запыхавшийся жрец:
– Мой господин! Мой господин!
– Что тебе?
– Прибыли корабли из Ханнура с двумя тысячами чернокожих наемников. Они ждут приказа начать высадку.
– Что ты сказал? – Сенахт не поверил своим ушам. Боги услышали его молитвы!
– Они ждут приказа начать высадку.
– Это очень хорошо. Вот тебе за добрую весть. – Он отцепил золотой браслет, передал его жрецу и тут же повернулся к своему личному гонцу: – Живо скачи на пристань. Передай командирам отряда приказ: высадку отменяю. Пусть плывут на место, где были сцеплены корабли. Ты покажешь. Там причаливают и сразу вступают в бой. Выполняй. И учти, от них зависит, победим мы или проиграем.
Гонец помчался к берегу Таиса, а владыка направился к Халегу, чтобы сообщить ему радостную весть.
*
Вновь прибывшие галеры встали у пристани.
Гонец Сенахта громко осведомился, кто здесь командир. К нему подошел чернокожий воин, лицо которого выражало безграничную печаль:
– Я тысячник Мин.
– Приказ владыка. Высадка отменяется. Приказано грести как можно быстрее до места, которое я укажу. Там высадиться и вступить в битву. Сенахт сказал: если выполнишь приказ, тебя простят за трехдневное опоздание.
– Вот это дело, – улыбнулся Мин. – Прошу на борт.
– Поднять якорь! Весла в воду! Отчаливай! – разнеслись команды по судам.
Дружно ударили весла. Тысячник сразу задал быстрый темп, и галеры понеслись вперед.
Локтей через двести прибрежные заросли поредели, сквозь них стали видны сражавшиеся. Наемники восторженно залопотали.
Вскоре суда причалили к берегу. Первым прямо в воду прыгнул Мин и, отдав команду следовать за ним, побежал вдоль берега на звук битвы.
Легконогие воины в набедренных повязках помчались за ним.
Все их вооружение состояло из обтянутого кожей гиппопотама щита и копья с бронзовым наконечником. Гонец Сенахта, пытавшийся догнать их, сильно отстал.
Впереди все отчетливее становился шум битвы. Его уже не заглушали крики перепуганных птиц.
Внезапно перед гонцом выросла спина замершего наемника, и кхешиец с разбегу налетел на нее. Воин повернулся и, приложив палец к губам, на ломаном кхешийском сказал:
– Тихо. Мбова говорит.
Гонец прислушался, сквозь шум к нему долетел голос Мина, который через мгновение заглушили вопли наемников.
Тезиарий, ощутив, что безмерно устал, вышел из боя. Он снял шлем и присел на труп лошади. Перед глазами мелькали клинки и злобные лица врагов, в ушах стоял звон.
«Старею, – подумал он. – И почему эти чернокожие так громко вопят? Вот ублюдки, дети демонов.»
Это была последняя его мысль. К нему сзади подскочил чернокожий наемник и вонзил в спину копье. Перед смертью Тезиарий успел обернуться и ударить врага. Меч вошел глубоко в живот. Оба умерли одновременно.
Вылазка наемников оказалась полной неожиданностью. Валузийцы, среди которых было много новобранцев, растерялись. Среди них не нашлось командира, способного сплотить воинов и дать отпор. Тезиарий погиб, а Кулл только пришел в себя после удара Халега. Растерянность сменилась паникой, многие побежали. За ними с громкими воплями бросились вновь вступившие в бой чернокожие воины.
Вскоре попали под удар и камелийцы, но они быстро организовали круговую оборону. Однако кхешийские гвардейцы и наемники обошли их и ударили в спину валузийцам.
Тальмеш, видя, что его окружили, а валузийцы бегут, отдал приказ отходить. Но камелийцы не сразу послушались приказа: закаленные бойцы не хотели отступать без боя.
Тальмеш, собрав вокруг себя тысячу воинов, прикрывал бегство валузийцев. К нему присоединялись воины из других отрядов. Он вошел в Туит последним, приведя с собой три тысячи человек.
На левом фланге остался один отряд Затула, который бился со кхешийцами, втрое превосходившими его по численности. К кхешийцам присоединился и Халег. Он не стал преследовать убегавших, оставив это Сенахту. Для него настоящим противником был лишь тот, кто сражается до последнего вздоха.
Вскоре воины Измала полностью окружили та-варонцев.
Воины Затула, сдвинув щиты, продолжили бой.
Халег повернулся к Измалу:
– Ну что, трахнем стариной?
– Давай.
Тулиец шагнул вперед. Его верная секира разбивала щиты, ломала кости, вспарывала плоть. Враги падали один за другим, словно против Халега выходили не воины, а мальчишки, едва вставшие на ноги.
Казалось, ничто и никто не может остановить северянина, пока он лицом к лицу не столкнулся с воином, голова которого была обмотана окровавленной тряпкой. Более искусного фехтовальщика тулийцу давно не приходилось встречать. Схватка затянулась, и неожиданно Халег понял, что, если немедленно не прекратит ее, вряд ли останется в живых.
Он изловчился и прыгнул на противника, навалившись на него всем телом. Оба повалились на землю. Воин вскрикнул от боли и потерял сознание. Халег отбросил с груди таваронца щит и едва не вскрикнул от изумления: такие раны невозможно получить, прикрываясь щитом, а значит, воин несколько раз менял его.
Халег встал и, отсалютовав мужеству врага, снова бросился в гущу боя.
Когда Халег упал, Измал проткнул своего противника и в образовавшуюся брешь ворвался в круг. За ним пробились гвардейцы.
Для таваронцев все было кончено. Лишь несколько сотен из трех тысяч вышли к Туиту. По дороге они присоединились к отряду Тальмеша.
Халег заметил: таваронцы взяли с собой раненого воина.
Сенахт преследовал валузийцев до самого города, но ворваться в него не смог: ему помешали камелийцы.
Когда городские ворота захлопнулись, Сенахт отдал приказ возвращаться в лагерь.
*
Город заполнили усталые воины. Они бездумно слонялись по улицам или сидели, уставившись прямо перед собой. Их лица не выражали ничего, словно боги в один миг лишили все войско рассудка. Пойди сейчас кхешийцы на приступ, Туит пал бы к из ногам.
Кулл метался по дворцу наместника, как загнанный зверь. Как могло такое случиться? Чем он прогневил богов?
Вошел Брул:
– Мой король…
– Что тебе? – грозно нахмурился Кулл.
– Вернулись Кандий, Эрадаи и Энкеши.
– Где эти предатели?
– Ты не прав. Они сделали все для победы. Единственная их ошибка – рано вышли из битвы. Конница наткнулась на кхешийский лагерь. Кандий сказал, что воины взбунтовались и прекратили преследовать противника. Валузийцы кричали, что их обделили в Тшепи и теперь они хотят разграбить лагерь. Их поддержали камелийцы. А потом и зальгарцы.
– Ладно, я понял. Пусть до утра не показываются. Утром решу, что с ними делать. Сколько людей пришло с ними?
– Двадцать тысяч клинков. У нас снова есть конница.
– Что толку? Битва проиграна. Какие потери?
– Мой король…
– Не тяни.
– Огромные. Таваронцы почти полностью уничтожены. Затул тяжело ранен. С ним в Туит пришли не больше трех сотен человек. Келкор едва не погиб. Его валузийцев – четырнадцать тысяч. Тезиарий убит. От его отряда осталось три тысячи воинов. Тальмешу повезло больше. Он и бегство прикрыл, и привел с собой восемь тысяч. Грондар-цев у Манорга – примерно тысяча. Во всей армии около пяти тысяч ранены.
Кулл посчитал и ужаснулся: он потерял половину пехоты.
– Это все?
– Возможно, ночью подойдут еще. Но не больше трехсот – четырехсот человек.
– Да, Брул… Еще такая битва – и мы останемся с тобой одни. Надо уходить из этой страны. Только как? Кхешийцы так просто не отпустят.
– Мой король, не забудь, что они понесли ощутимые потери. Вряд ли они сейчас рвутся в бой.
– Что ты советуешь?
– Предложить им мир.
– Нет. Я один буду драться, раз другие устали. А что? Может, решить дело поединком? Если я выиграю – они дадут нам уйти. С добычей.
– А если… Мне не хочется думать об этом, но… А если ты проиграешь?
– Тогда придется отдать добычу. И мою жизнь тоже. Зови Рамдана.
*
Халег поднялся на рассвете и первым делом направился в обход лагеря.
Висел густой туман, было зябко. Стены Туита, Таис – все исчезло. Осталось лишь вязкое белесое ничто. Ни о какой осаде города не могло быть и речи.
– Сейчас Кулл может подойти к самому шатру Сенахта, а мы не заметим, – сказал Халег.
– Удвоить охрану? – спросил Измал.
Тулиец кивнул, поежился и плотнее завернулся в плащ…
Поднявшееся солнце слегка рассеяло туман, но так и не разогнало его.
На холме, опершись на пики, стояли пять кхе-шийских пехотинцев. С их поста, самого близкого к Туиту, городских стен все еще было не видно.
– Знаешь, какие у Кулла колдуны! – говорил один пехотинец другому.
– Какие?
– Такие… Ты же из провинции в нашу часть попал, вот и не знаешь ничего.
– Про что это я не знаю?
– Кулл уже шесть лет как мертв!
– Ты тронулся. – Второй покачал головой.
– Великий Змей свидетель! – поклялся первый. – Кулла отравили в его же дворце. А потом явились демоны и забрали его с собой. И тогда колдуны, которые прежде служили ему, спустились за королем под землю и с этими демонами сторговались. За души, значит… С тех пор каждый год в день своей смерти король должен платить откуп. А для этого много людей погубить нужно. Вот Кулл и пришел сюда… – Кхешиец замолчал и стал таращиться в туман. – Я, братцы, вот о чем думаю. Если колдуны его из царства мертвых вытащили, то и сейчас помогут.
– Как? – спросил другой пехотинец – худой, точно палка.
– А я почем знаю?
Воины замолчали. Каждый смотрел в туман и думал об валузийских колдунах.
– Вот почему городской стены не видно? – снова заговорил первый.
– Так туман же.
– Может, конечно, и туман. А может, там и города уже никакого нету.
– Куда же он делся? – с недоверчивой улыбкой спросил тощий.
– Знаешь, братец, для валузийских колдунов перенести по воздуху город – плевое дело. Мы сейчас здесь стоим…
– А ну пасть закрой! – оборвал его десятник.
Наступила тишина, которую разорвал звук рога.
– Беги в лагерь, – приказал десятник. – Скажи, что к нам идут гости.
– Понял, – кивнул тощий.
– Приготовить луки! – крикнул десятник.
Воины подняли луки.
– Не видно же ничего…
– Туда смотри, выродок.
Кхешиец прищурился.
– Что это?
– Не стрелять пока.
Из тумана вынырнули два всадника. Один, тот что ниже ростом, затрубил в рог.
Когда звуки смолкли, десятник крикнул:
– Чего надо?
– Я хочу говорить с владыкой.
– Подстрелить его? – спросил первый.
Десятник покачал головой и снова крикнул по-валузийски:
– А кто ты такой, чтобы говорить с Сенахтом?
– Мое имя – Брул.
*
– Мой король предлагает разрешить все просто и благородно, – говорил Брул. – Поединок.
– Что? – удивился Халег.
Они сидели в просторном шатре. Сенахт – в кресле с высокой спинкой, Сатхамус и Халег – на резных скамьях по обе стороны от кресла, Брул – на скамье напротив них.
У самого входа в шатер, за спиной посланца Кулла, неподвижно, как каменные изваяния, застыли рослые телохранители правителя Кхешии.
Лицо Сатхамуса оставалось бесстрастным, а вот у Халега и Сенахта загорелись глаза. Брул не сомневался: им это понравилось, они оба хотели бы скрестить с атлантом мечи.
– Поединок, – медленно повторил он. – Кулл, король Валузии, сам выйдет на поле против бойца, которого вы назовете. На мечах. Посреди поля за городом, на виду у обеих армий. Никакой магии.
