Текст книги "Никогда не люби незнакомца"

Автор книги: Гарольд Роббинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)

Глава 11

Когда я вернулся домой, все уже собрались на кухне. Ирен сидела за столом, а Эсси помогала матери у плиты.

– Привет! – поздоровался я.

– Где ты был. Фрэнки? – строго спросила тетя. – Быстрее мой руки. Мы чуть не сели ужинать без тебя.

Я удивленно посмотрел на нее, она редко говорила таким тоном. На лице тети Берты была ясно видна тревога.

– Вы же меня знаете, тетя Берта! – попытался пошутить я. – Единственное место, куда я не опаздываю, это кухня.

Девочки рассмеялись.

– Правильно, мама, – поддержала меня Эсси. – Фрэнки никогда не опаздывает есть.

Дядя Моррис сидел у окна и смотрел в пространство, нервно сжимая край стула.

– Я не знал, что вы дома, дядя Моррис, – удивился я.

– Здравствуй, Фрэнсис! Я сегодня решил прийти пораньше. – Он безуспешно попытался улыбнуться. – Очень устал.

Я отправился в ванную мыть руки и крикнул оттуда:

– Пора ужинать!

– Я не голоден, – тихо откликнулся он.

Что-то случилось, мелькнула мысль. Напряжение повисло в воздухе. Уж не из-за меня ли? Я вытер руки и пошел на кухню. Ужин прошел в молчании. Дядя Моррис так и не пришел. После ужина я помог Эсси вымыть посуду. Она мыла тарелки, а я вытирал их и ставил на полку. Потом мы какое-то время слушали радио. В восемь девочки отправились спать. Я досидел до половины десятого и сообщил, что тоже иду спать. Мне показалось, что дядя и тетя хотят поговорить.

Вечер прошел в угрюмой обстановке. Обычно дядя Моррис шутил и возился с дочерьми, но сегодня он молчал. Когда девочки пожелали ему спокойной ночи, он их даже не заметил. Я пошел к себе и начал раздеваться. Из гостиной доносились тихие звуки разговора, порой можно было разобрать отдельные слова. Я вытянулся на постели, положил руки под голову и посмотрел в окно. Заканчивался длинный, утомительный день. Я задремал с чувством непонятной тревоги. Внезапно проснулся. Тетя и дядя разговаривали в коридоре у самой моей двери.

Светящиеся стрелки часов показывали около двух. Я прислушался.

Тетя тихо плакала. Дядя Моррис сказал:

– Не беспокойся. Ты же слышала доктора. Пару лет в Аризоне, и все пройдет. Еще повезло, что его обнаружили на ранней стадии. Сейчас хоть можно легко вылечиться.

Тетя Берта что-то сказала о детях, и я разобрал лишь свое имя. Потом она заметила, что мне нет еще шестнадцати.

– И об этом не беспокойся! – успокоил ее дядя. – Там такие же школы, как и здесь. Фрэнки поедет с нами. Нужно будет только все объяснить учителям. До шестнадцати ему осталось всего четыре месяца. Я уверен, что они все поймут. По-моему, нам должны пойти навстречу.

Тетя сказала еще что-то. Через несколько секунд они вошли в свою спальню и закрыли дверь. Зачем ехать в Аризону и при чем тут мой возраст? Я уже почти уснул, когда меня будто током ударило. Да ведь в Аризоне же лечат туберкулез! Так вот почему дядя Моррис всю зиму прокашлял. Никакая у него не простуда, а туберкулез!

Я вскочил с кровати, надел халат и выскочил в коридор. На мгновение замешкался у двери в их комнату, потом постучал.

– Это Фрэнки, – громко прошептал я. – Можно войти?

– Да, – ответил дядя Моррис. Когда я вошел, он спросил: – Почему ты не спишь?

– Меня разбудил ваш разговор! – выпалил я. – Я чувствую, что-то стряслось. В чем дело?

Они обменялись тревожными взглядами.

– Ни в чем, – ответил дядя. – Просто мы собираемся переехать.

– В Аризону? Но зачем?

Они молчали.

– Это из-за вашей болезни?

– Так ты все слышал? – воскликнул дядя.

– Да. Я не ребенок, я обо всем догадался.

– Значит, ты все знаешь, – печально заметил дядя Моррис.

– Послушайте. – Я подошел к кровати и сел на край. – У меня в банке есть деньги.

– Нет, спасибо, – улыбнулся дядя. – С финансами у нас все в порядке. Пусть лежат.

– Если понадобятся деньги, берите. У меня на счету больше пятнадцати сотен долларов.

– Пятнадцать сотен! – удивился дядя. – Приличная сумма. Где ты их взял?

– Я раньше работал. – Я встал. – Как-нибудь расскажу. Если будут нужны деньги, только скажите.

– Нет, сынок. Нам не нужны деньги. Спасибо.

Когда я подошел к двери, тетя Берта сказала:

– Поцелуй меня, Фрэнки. – Я поцеловал ее. – Ты славный мальчик, – улыбнулась тетя. – А сейчас иди спать и ни о чем не беспокойся. Все будет хорошо.

Я вернулся к себе, лег и вспомнил, что забыл узнать, при чем тут мои шестнадцать лет. Сначала хотел вернуться и спросить, но потом решил, что это подождет до утра. Я был рад, что рассказал о деньгах. Их у меня достаточно. Я спокойно уснул.

Глава 12

На следующее утро я проспал и выскочил из дома, едва успев бросить на ходу:

– Увидимся после школы.

На первый урок чуть не опоздал. На перемене мы поболтали несколько минут с Джерри. В столовой я заметил Рут Кэбелл и подсел к ней.

– Как дела? – поинтересовался я.

– Нормально. Готовлюсь к выпускным экзаменам. Я в этом году заканчиваю школу.

– Да, я знаю.

– Где ты пропадал последнее время? К Мартину давно не заходил. Вы не поссорились?

– Нет. Просто у нас разные увлечения.

– Заходи как-нибудь, – пригласила Рут. – Старики будут рады тебя видеть.

Она встала и вышла из столовой.

Я огляделся по сторонам. Теперь, когда я знал, что мы скоро переедем в Аризону, школа как-то неуловимо изменилась.

Сразу после тренировки отправился домой. Девочки уже собирались идти играть, а тетя Берта сидела в гостиной и читала газету.

– Первый раз за день выдалась свободная минутка, – пожаловалась она.

– Когда уезжаем? – спросил я, не обращая внимания на ее слова.

– Не знаю. Сначала необходимо многое уладить. Дяде нужно уволиться, найти в Аризоне дом, школу тебе и для девочек. На первых порах придется экономить. Дяде Моррису нужно будет больше отдыхать.

– Я могу работать.

– Надеюсь, в этом не будет необходимости, – сказала тетя Берта. – Я хочу, чтобы ты закончил школу и поступил в колледж. Кем ты хочешь стать?

– Еще не думал.

– По-моему, неплохо бы выучиться на доктора или адвоката, если ты, конечно, не возражаешь. Мы были бы очень довольны, да и ты сам не пожалеешь в будущем.

– Сейчас трудно сказать. Еще много времени, чтобы выбрать профессию. Только честно, что сказал доктор?

– Что нам повезло. У твоего дяди туберкулез, но его обнаружили на ранней стадии. Доктор считает, что он быстро поправится.

– Здорово, а то я уже начал беспокоиться.

– Если между нами, то я тоже беспокоилась, – улыбнулась тетя Берта. – Сегодня немного успокоилась, а вот вчера ночью было тяжело.

– Я слышал.

– Ты все замечаешь, Фрэнки, – улыбнулась тетя. Я тоже улыбнулся. – Ты странный мальчик. Ты взрослее и добрее своих пятнадцати лет, но мне это нравится.

Я подошел к тете Берте и обнял ее за плечи.

– Вы мне тоже очень нравитесь.

Она потрепала меня по щеке.

– Развивающемуся организму необходимо пить молоко!

– Если с печеньем, то я не возражаю.

В этот момент вернулся дядя Моррис. Тетя поцеловала его и спросила:

– Ну как, Моррис?

– Довольно неплохо, – улыбнулся он, поздоровавшись со мной. – Мне пообещали пятнадцать тысяч за место. Это хорошая цена. На некоторое время хватит. Но есть одна заминка. Я зашел в отдел по делам благотворительности сообщить, что мы собираемся выехать из штата, и рассказал, почему, а они мне заявили, что мы не можем взять с собой Фрэнки.

– Почему? – Я вскочил со стула.

– Есть такой закон – когда кто-нибудь в семье заболевает заразной болезнью, они автоматически забирают ребенка. Ты должен на время вернуться в приют. Я пойду утром к адвокату и надеюсь, что мы все легко уладим.

– Я не хочу возвращаться в приют, – решительно объявил я.

– И не вернешься. Фрэнки, – заверил меня дядя. – Я все улажу.

Следующая неделя оказалась очень напряженной. Мы нашли дом недалеко от Тусона, и тетя Берта начала потихоньку собирать вещи. Переезд наметили через две недели.

Наступила суббота. Я помогал тете собираться. На улице стоял чудесный майский день. Всех нас волновал предстоящий переезд, а девчонки так больше ни о чем и не могли говорить, кроме переезда.

Часа в два вернулся усталый дядя Моррис. Он сел в кресло в гостиной. Тетя вскипятила чай, и он принялся медленно его пить. Когда он позвал меня, я заворачивал на кухне тарелки в бумагу. Тетя Берта пошла со мной.

– Сядь, – сказал дядя Моррис. Мы с тетей сели на кушетку, и она крепко сжала мою руку. – Даже не знаю, как тебе это сказать, но все равно рано или поздно придется. Наверное, будет лучше, если ты узнаешь это сейчас. Ты не сможешь поехать с нами.

Я открыл рот, но тетя Берта сжала мою руку и сказала:

– Дай дяде закончить.

– Как ты знаешь, – продолжил он, – я ходил к адвокату в надежде, что он все уладит. Но мы так ничего и не добились. Прав закон или нет, но его следует выполнять. Я разговаривал и умолял многих чиновников, но ничего не помогло. Мне сказали, что до восемнадцати лет ты должен будешь жить в приюте, а потом можешь переехать к нам.

Я сидел, едва не плача. У меня и в мыслях не было, что меня могут оставить в Нью-Йорке.

– Кое в чем, Фрэнки, это даже неплохо, – подбодрила меня тетя Берта. – Закончишь школу с друзьями. Дядя Моррис разговаривал с братом Бернардом. Он тебя очень любит и пообещал заботиться о тебе. После школы переедешь к нам, поступишь в колледж. В Аризоне прекрасные колледжи. А пока будешь учиться в школе, мы будем считать, что ты как бы учишься в колледже.

– Я не хочу притворяться! – упрямо проговорил я. – Мне не нужны друзья, я буду скучать по вам, а не по ним. Я хочу жить с вами.

– Мы тоже хотим этого, – серьезно сказала тетя Берта. – Ты даже не знаешь, как мы хотим, чтобы ты жил с нами! Мы очень привязались к тебе и полюбили, но сделать ничего, к сожалению, не можем. Закону надо подчиняться. У нас нет выбора.

Я посмотрел на них. Мои глаза щипало от жгучих слез. Я попытался что-то сказать, но не смог. По щекам катились слезы. Дядя с тетей тоже молчали. В глазах тети Берты блестели слезы. Я побежал в свою комнату и бросился на кровать.

Дядя с тетей подошли к двери, и тетя сказала:

– Моррис, я поговорю с ним. Ты видел его лицо? Он сейчас похож на маленького мальчика, которого выгнали из дома.

– Нет, пусть Фрэнки побудет один. Он скоро возьмет себя в руки. Он у нас настоящий мужчина. – И они ушли.

Я задумался над словами дяди. Настоящий мужчина! Да, это так, но вел я себя, как ребенок. Я взял себя в руки, перестал плакать и пошел в ванную умываться. Затем вернулся на кухню.

Они сидели за столом.

– Ну как, тебе легче? – спросил дядя Моррис, внимательно посмотрев на меня.

Я молча кивнул.

– Выпей чая, – предложила тетя.

Я сел пить чай. Только спустя много лет я понял, что дядя Моррис специально громко разговаривал у двери моей комнаты. Но тогда я чувствовал себя паршиво. Возвращаться в приют страшно не хотелось.

Сейчас я уже был рад, что никому не рассказал о переезде. Я не хотел, чтобы меня жалели.

Глава 13

В пятницу, 13 мая 1927 года, мы собрали последние вещи, в том числе и мои. Дядя хотел отвезти мой чемодан в приют. Я должен был переночевать дома, проводить их на вокзал и отправиться в приют.

– Готов? – крикнул дядя.

– Да. – Я взял чемодан и отнес его в машину.

– Не думал, что так получится, – сказал дядя по дороге, словно извиняясь за происшедшее.

Я промолчал, не зная, что сказать. Когда приехали, я отнес чемодан в кабинет брата Бернарда. Он пожал руку дяде, а потом и мне.

– Мы поместим тебя в старую комнату, Фрэнки. Давай сразу отнесем вещи.

Мы поднялись в мою старую комнату. Я поставил чемодан у своей кровати и открыл его. Вошли незнакомые ребята. Они с любопытством посмотрели на меня и вышли.

Наверное, новенькие. Чуть позже заглянул Джонни Эган. Джонни здорово вырос за прошлый год и почти догнал меня.

– Привет, Фрэнки! – поздоровался он. – Вернулся?

– Да.

Джонни несколько минут постоял молча, потом вышел. Я сложил в комод вещи, костюмы повесил в шкаф и поставил туда туфли. Затем закрыл чемодан и сказал дяде:

– Я возьму его домой.

– Не надо. Оставь его у себя. Он тебе пригодится, когда будешь переезжать к нам.

Мы спустились в кабинет брата Бернарда. Дядя подписал документы и пожал руку брату Бернарду.

– Не беспокойтесь о Фрэнки, мистер Кайн. Здесь ему будет хорошо.

– Не сомневаюсь, – кивнул дядя. – Он придет завтра после обеда. Фрэнки хочет сначала проводить нас.

– Во сколько он придет? – поинтересовался брат Бернард.

– Часа в три, – ответил дядя Моррис. – Поезд отходит в час.

– Я буду ждать его. Надеюсь, вы скоро поправитесь, сэр.

Они опять обменялись рукопожатием.

– До завтра, Фрэнки, – попрощался со мной брат Бернард.

– До свидания.

Мы спустились по лестнице и вышли во двор через спортзал. В зале незнакомые ребята гоняли в баскетбол. Ничего не изменилось.

Мы молча вернулись домой.

Этот вечер оказался самым мрачным за все время, пока я жил с ними. Спать легли рано, потому что завтра нужно было рано вставать.

Утром приехали грузчики. К половине одиннадцатого квартира опустела, и мы сели завтракать. В дорогу они взяли только два чемодана с самым необходимым. Мы отправились на Грэнд Сентрал. Поезд прибыл почти в двенадцать, и мы занесли вещи в вагон. Казалось, прошло всего несколько минут, но вот пришло время отправления.

Я поцеловал на прощание девочек и подарил каждой по небольшой коробке конфет.

– Я буду скучать по тебе, Фрэнки, – сказала старшая, Ирен, обнимая меня за шею.

– И я буду скучать по тебе. – Я взъерошил ее волосы. Потом повернулся к дяде Моррису и протянул руку.

– До свидания. Счастливого пути! Надеюсь, вы быстро поправитесь.

– Пока, Фрэнки! – улыбнулся он. – Веди себя хорошо. Мы расстаемся ненадолго.

Тетя Берта со слезами на глазах обняла меня и поцеловала.

– Жаль, что ты не едешь с нами.

– Мне тоже жаль, – сказал я, сам чуть не плача.

Я сдержался, лишь потому что не хотел расстраивать их еще больше. – Спасибо за все.

– О Фрэнки, Фрэнки! – воскликнула тетя Берта, целуя меня. – Не благодари нас. Мы тебя любим и хотим, чтобы ты жил с нами. Я буду ужасно по тебе скучать.

В этот миг проводник постучал меня по плечу.

– Вам лучше сойти, сэр. Мы отправляемся с минуты на минуту.

Я кивнул. Тетя отпустила меня, я встал и оглядел всех.

– Ну что же, пока. – На глаза навернулись слезы, и я быстро направился к выходу.

Я подошел к их окну, и они принялись махать мне на прощание. Девочки прижались к окну, чтобы лучше меня видеть. Дядя пытался что-то сказать, но я ничего не мог разобрать. Когда поезд тронулся, дядя Моррис наконец открыл окно.

– Не беспокойся, Фрэнки! – крикнул он. – Мы расстаемся ненадолго.

– Хорошо!

Поезд набирал скорость. Я добежал до конца платформы, и состав скрылся в тоннеле. До самого тоннеля они махали мне руками и кричали: «До свидания! До свидания!» С минуту я стоял на краю платформы, тяжело дыша, затем пошел обратно. Никогда еще в жизни я не чувствовал себя так одиноко.

Я вышел из вокзала и медленно направился к приюту. Несколько минут стоял перед зданием, не заходя внутрь. Я закрыл глаза и вспомнил, как тетя Берта целовала меня, желая доброй ночи, вспомнил приятные звуки и манящие запахи дома, чудесные вечера, которые мы проводили вместе.

Я опять взглянул на невзрачное серое здание, старинную школу из коричневого кирпича, церковь на углу, больницу на другой стороне улицы. Вспомнил гонг, который звал в столовую, строгий распорядок дня, молитвы, регулярные занятия. Я ненавидел приют. Не вернусь сюда, ни за что не вернусь!

Часы показывали два, и я помчался в банк. Сняв со счета двести долларов, вернулся на метро на Грэнд Сентрал и решил следующим же поездом отправиться в Тусон, но у самой кассы понял, что в первую очередь искать меня будут там. Я не знал, куда ехать, поэтому принялся разглядывать рекламные объявления. Одно привлекло внимание. Рядом с надписью «Балтиморская железная дорога» улыбался черный круглолицый носильщик.

Я подошел к расписанию и нашел балтиморский поезд. Он отходил в три десять.

– Дайте мне билет до Балтимора, на три десять, – попросил я, вернувшись к кассе.

Интерлюдия
Джанет

Полузакрыв глаза, Джанет слушала Мартина Кэбелла. Неяркий желтый свет свечей бросал тени на его лицо, и ей внезапно показалось, что комната куда-то исчезает, и она возвращается в прошлое.

* * *

Не успела Джанет Линделл зайти в следующий понедельник в школу, как ее вызвали к миссис Скотт. В приемной никого не оказалось, и Джанет вошла прямо в кабинет.

Миссис Скотт сидела за столом. Перед ней расположился незнакомый мужчина, рядом с которым стояли Джерри и Мартин. У Мартина Кэбелла было бледное и испуганное лицо, а в глазах Джерри тоже застыла тревога.

– Брат Бернард, это Джанет Линделл, о которой я вам рассказывала. – Миссис Скотт встала и объяснила Джанет: – Брат Бернард из приюта Святой Терезы.

– Здравствуйте! – улыбнулась девушка.

Когда брат Бернард встал, она увидела, что это высокий, плотный мужчина с седеющими черными волосами и густыми бровями. Он обратился к Джанет немного резким густым голосом:

– Ты не видела Фрэнсиса Кейна вчера или позавчера?

– Нет, – удивленно ответила она. – Что-нибудь случилось?

Брат Бернард огорченно опустился на стул.

– Фрэнсис, похоже, убежал, – объяснила миссис Скотт. – Как ты, наверное, знаешь, он должен был с субботы жить в приюте Святой Терезы. В субботу днем он проводил своих родственников, но в приют не пришел.

– Может, он поехал с ними? – растерянно проговорила Джанет.

– Нет, – обиженно покачал головой брат Бернард. – Мы уже послали телеграмму его дяде.

– Он вам ничего не говорил? – обратилась к ребятам миссис Скотт.

Мартин и Джерри молчали. Неожиданно Джанет опустилась на стул и расплакалась.

– Не плачь, Джанет, – попытался утешить ее Джерри Коуэн. – Фрэнсис скоро объявится. Ты же знаешь, какой он... независимый! Может, у него какие-то дела.

– А вдруг он заболеет или с ним что-нибудь случится, и никто не будет знать, – рыдала Джанет.

Джерри крепко сжал ее руки.

– Не беспокойся! С Фрэнки ничего не случится. Ты же его знаешь.

– Ты, правда, так думаешь? – Она посмотрела на него сквозь слезы.

Джерри серьезно кивнул. В его глазах что-то промелькнуло, и Джанет внимательно посмотрела на него. Сейчас только она поняла, что тревожится он не за Фрэнсиса, а за нее. Глубоко в его глазах пряталась жалость к ней. Джерри нахмурился.

Увидев, как Джерри любит ее, Джанет вновь заплакала. Ей было жалко и Фрэнки, и Джерри, и себя саму.

* * *

Джанет вернулась в реальность и прислушалась к словам Мартина. Как это ни странно, но находясь в прошлом, она слышала все, что он говорил. Мартин отхлебнул вина и продолжил рассказ, а Джанет вновь перенеслась в прошлое.

* * *

После того понедельника они с Джерри начали встречаться чаще. Фрэнсис Кейн стал как-то забываться, и они не говорили о нем до того памятного вечера за несколько дней до свадьбы.

Они поужинали у Джерри дома. Джерри только что получил разрешение заниматься адвокатской практикой и Котел в скором будущем устроиться в контору окружного прокурора. После ужина они перешли в гостиную и сели перед огромным камином, заворожено глядя на потрескивающие поленья и разлетающиеся во все стороны искры. Они долго сидели, взявшись за руки и молчали.

– О чем думаешь, дорогая? – тихо спросил Джерри.

Она отвернулась от огня и посмотрела на него. На лице Джерри плясали отсветы пламени.

– Ни о чем.

– Ты так притихла, что мне показалось, будто ты забыла о моем существовании.

– Джерри, – рассмеялась Джанет, – как ты мог такое подумать? Просто... послезавтра мы поженимся, а перед тем, как вступить в семейную жизнь, девушка должна распрощаться с юностью.

– Ты абсолютно во всем уверена? – нахмурился Джерри. – Сомнений нет?

– Джерри, дорогой! – Она наклонилась и поцеловала его в губы. – Какой же ты глупый! Конечно, у меня нет никаких сомнений! Я люблю тебя. Просто, наверное, немного волнуюсь перед свадьбой.

Коуэн обнял ее, и она положила голову к нему на плечо.

– Прости, милая. Я веду себя, как последний идиот! Я так сильно тебя люблю, я не хочу причинять тебе боль. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Даже, если придется для этого...

– Джерри, замолчи. Послезавтра после обеда мы поженимся в церкви Святого Патрика и будем счастливо жить-поживать, как говорят в сказках. – Джанет дотронулась пальцем до его губ.

Джерри нежно укусил ее за палец.

– Я подумал о Фрэнки. Правда, смешно работает человеческий мозг? – Он взглянул на Джанет. – Не видишь человека долгие годы, не вспоминаешь о нем, и вдруг он возникает у тебя перед глазами, как живой. Однажды, когда мы еще учились, к нам пришел какой-то моряк и спросил обо мне Роберта. Роберт сказал, что меня нет. Не знаю, кто это был. Я не знаю ни одного моряка. Чем больше я думал о том эпизоде, тем больше мне казалось, что это был Фрэнки. Я никому не сказал ни слова, даже вам с Мартином, потому что боялся... боялся, что, если он вернется, я потеряю тебя.

Сердце Джанет радостно забилось, и она почувствовала почти приятную боль.

– Джерри, как ты мог так поступить? – с легким упреком спросила она. – Ты же знаешь, как о нем беспокоились его родственники! Запомни, я люблю тебя, а не Фрэнка. У нас когда-то была совсем детская, щенячья любовь. Ты должен был кому-нибудь рассказать. – Джанет действительно любила Фрэнки не так, как Джерри. Она не сомневалась в этом. Не зря ведь она собиралась выйти замуж именно за Джерри.

– Я знаю, что ошибался, дорогая, – солгал Джерри Коуэн. – Я считаю себя подлецом, но поверь мне, я любил тебя с момента нашей первой встречи и не хотел тебя потерять.

– Ты бы не смог меня потерять, даже если бы захотел, – улыбнулась Джанет. Затем с насмешливой серьезностью добавила: – Ты теперь никогда не избавишься от меня, мой молодой ковбой.

– Я люблю тебя, Джанет, – счастливо рассмеялся Джерри.

– И я люблю тебя, Джерри.

Они поженились после обеда в церкви Святого Патрика как было объявлено в приглашениях.

* * *

Джанет с трудом вернулась в настоящее. Мартин говорил:

– Я всегда хотел быть похожим на него, даже в детстве. – Он сделал глоток вина и поставил бокал на стол.

– Фрэнки чем-то отличался от нас, и это привлекало к нему людей, – спокойно заметила Джанет. – Он обладал духом искателей приключений, какой-то притягательной порочностью. Девчонки, включая меня, не могли не любить его. – Она с любовью посмотрела на мужа и улыбнулась. Прошло много лет, и сейчас можно было свободно говорить об этом. – Но что-то в нём все время ускользало: взгляд, выражение лица, мысли, порой казалось, что он смеется над вами, над самим собой... или что он отлично развлекается, играя с вами... и со своей жизнью. Никогда нельзя было сказать, о чем он думает. Он позволял знать о себе лишь то, что хотел. Что-то во Фрэнки лишало меня уверенности и стабильности и заставляло все время пытаться определить свои чувства к нему... Да, – Джанет улыбнулась Джерри и Мартину, – по-моему, в этом-то все и дело! С ним вы всегда чувствовали себя неуверенно, он никогда не давал шанса ответить, объяснить. То, что причиняло вам боль, его даже не обижало. Фрэнки всегда был сам себе хозяин. Создавалось впечатление, что он постоянно подталкивает вас к каким-нибудь поступкам, чтобы потом посмеяться независимо от того, сделали вы их или нет. Не знаю. Кажется, к нему никогда нельзя было заглянуть в душу. Он всегда носил столько масок, что никто не знал, какая настоящая.

Как бы то ни было, это не имело никакого значения. Хотелось вам этого или нет, но вы любили его. Возможно, очаровывал тот вызов, который бросала его сильная личность. – Джанет посмотрела на мужчин, и внезапно в ее глазах блеснули слезы. Она безуспешно попыталась вытереть их платочком. – Наверное, я просто дура... сентиментальная дура, но мне так хорошо, когда вы оба рядом... Если бы вы знали, как было одиноко без вас... Джерри в Сайпане, ты во Франции, а Рут... – Джанет вновь приложила к глазам платок. – Пойдемте в гостиную пить кофе.

Мартин Кэбелл улыбнулся. Джерри нагнулся через стол и взял жену за руку.

– Если ты и дура, то очень славная, дорогая, и я тебя за это люблю!