Текст книги "Никогда не люби незнакомца"

Автор книги: Гарольд Роббинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

Глава 6

На следующее утро Карсон освободил Мадигана и Карвелла, а после обеда федеральный суд разрешил и Луиджерро внести залог. Я созвал всех ребят к себе к восьми часам. Карсону не удалось договориться с родителями школьниц. Вернее, он не мог договориться с одной семьей. Одна пара согласилась взять десять штук, но без согласия второй пары все теряло смысл.

День выдался неплохим. Фонд поднялся на тридцать штук, несмотря на все препятствия полиции, и потери составили всего двадцать тысяч. Букмекеров по-прежнему хватали на улицах. Мэр пытался заставить телефонную компанию отключить их конторы. Компания пообещала помочь, но распоряжение где-то в конце концов затерялось.

Под вечер ко мне зашел Алекс Карсон и дал полный отчет за день. Луиджерро придется предстать перед судом, я, похоже, у него нет шансов. У Карвелла и Мадигана шансы отбиться равнялись пятьдесят на пятьдесят, но даже в случае неблагоприятного исхода им грозили небольшие сроки.

У газет сегодня был праздник. Они взахлеб описывали каждый шаг Коуэна. Везде были его фотографии, а политическое будущее Джерри начинало блестеть ярче нового цента. Вот он входит в здание суда, приподняв шляпу перед репортерами, над раздвинутыми в улыбке губами аккуратные усики. Парень действительно выглядел отлично и был очень похож на своего старика. Я только сейчас заметил, что у него губы, как у Коуэна-старшего, губы, созданные для того, чтобы целовать детей.

Прайс сообщил, что с адвокатской фирмой, в которую я его послал, все пока нормально. Они согласились рассмотреть предложение и обещали дать ответ через день-два.

Часов в семь я поужинал и в кабинет вернулся без нескольких минут восемь. Большинство ребят уже собрались. Я пожал им руки и пригласил рассаживаться. Потом раздал сигары, и все задымили.

Когда все расселись, я встал и сказал:

– Вы, должно быть, все читаете газеты. Так что нет нужды рассказывать вам, что произошло. Нам объявили войну. Если мы хотим отбиться, мы обязаны сплотиться теснее, чем раньше.

Мы должны быть готовы к кое-каким потерям. События последних нескольких дней показывают, что у нас возникли некоторые трудности. Джо Прайс сообщил мне, что некоторые из вас звонят поздно, иногда даже после окончания скачек, забывают вносить свои доли. Я знаю, что всем сейчас нелегко, но в нынешних условиях мы не в состоянии контролировать цены. Последние несколько дней выдались плохими в финансовом отношении. Нужно предпринимать какие-то шаги. Деньги ваши, и я сделаю все, что вы захотите. – Я замолчал и обвел всех взглядом.

– По-моему, Фрэнк прав, ребята, – заявил Московиц. – Мы должны разобраться в нашем хозяйстве, иначе скоро вылетим в трубу.

Феннелли заговорил сидя. Как обычно, он говорил спокойным голосом:

– Всем очень тяжело, но что мы можем сделать? Если мы сейчас подведем наших клиентов, скоро у нас их совсем не останется. Считаю, что необходимо со всеми расплатиться. Убытки покроем позже.

Большинство согласились с Силком. Я был прав. Эти гады так заботились о своих деньгах, что плевать они хотели на общий котел, лишь бы их прибыль не уменьшилась. Я улыбнулся про себя.

– О'кей, джентльмены, – заявил я, – пусть будет по-вашему. Если вы настаиваете, я со всеми расплачусь. – Я их правильно вычислил, и все преподнес так, что они сами облегчили мне задачу. – Теперь, когда с делами покончено, я хотел бы еще кое-что обсудить. Все знают, что взяли Луи, Черныша и Проныру. Не знаю, как у них теперь пойдут дела, но остальным лучше не попадаться. – Я посмотрел на Луиджерро, Карвелла и Мадигана, покрасневших, как мальчишки, пойманные за воровством варенья. Первый я решил пропесочить Луи. – Карсон сказал, что самое тяжелое положение у тебя и что шансов почти нет. Тебе повезет, если схлопочешь пятерку, да еще два могут скостить за примерное поведение.

Луиджерро нахмурился. Он встал и подошел к столу.

– Твой чертов адвокат нажрался дерьма! – заорал он. – Я отобьюсь. Я знаю, что делать!

Я ждал, когда он успокоится. Потом вышел из-за стола и подошел к нему.

– Послушай, Луи, – спокойно сказал я, – у тебя нет ни одного шанса выиграть дело, и ты знаешь это. Если ты придумал какие-нибудь фокусы, лучше забудь о них. Если ты рассчитываешь на сделку с ФБР и хочешь заложить нас, ты даже года не проживешь. Так что не вздумай умничать. – Я повернулся к нему спиной и посмотрел на остальных. – Это относится и ко всем остальным, ребята, кого заметут. Играйте честно, и мы сохраним для вас вашу долю. Если будете играть не по правилам, вам крышка. Мы должны быть вместе, запомните – вместе! – Они молчали. Я вернулся на свое место и минуту-другую разглядывал их. Потом заговорил опять: – Что сделано, то сделано. Тут уж ничего не попишешь! Но всем остальным лучше лечь на дно. Семейные должны каждую ночь возвращаться домой и держаться подальше от крэпа, карт и всего остального. Я не хочу, чтобы кого-нибудь из вас взяли даже... за нарушение общественного порядка.

Если у кого есть на стороне баба, забудьте о ней. Отошлите своих девок загорать во Флориду. Нельзя, чтобы кто-то навел на вас фараонов. – Я посмотрел на Шутза, который содержал в одном здании на Парк авеню двух женщин, правда, в разных квартирах. Ни одна не знала о существования другой, а если бы о них узнала жена Шутза, поднялся бы страшный скандал. Потом повернулся к Енсену. – Послушай моего совета – держись подальше от краденых стекляшек. – Енсен знал, о чем я говорю. Его страсть к краденым драгоценностям и угнанным машинам была широко известна. Если нужно кому-то что-то продать, достаточно прийти к нему в сказать, что вещь краденая. Он когда-нибудь точно вляпается из-за этого. Я обвел взглядом остальных. – Избавьтесь от всех денег, вложенных в бордели. Пусть вы кое-что потеряете, но лучше потерять кое-что сейчас, чем все чуть позже.

Запомните, чем больше из нас возьмут, тем труднее будет оставшимся вести дело. Может случиться так, что дело придется прикрыть. – Я закурил. – Если кто-то из вас, ребята, не усек, пеняйте на себя. У вас тогда до самой смерти не будет спокойной жизни. Не выбивайте сами из-под себя стул. – Я встал. – Вопросы есть?

Феннелли в своей обычной черной шляпе, изящный и учтивый, подошел к столу.

– Что нам делать, если возьмут тебя?

Я ждал этот вопрос.

– Если заберут меня, чего я надеюсь избежать, мой вам совет – собирайте вещички и уносите ноги. Без меня они прихлопнут вас, как мух.

Силк улыбнулся, надеясь, что поймал меня.

– Мы как-то жили и до твоего появления.

– Вы жили? – Наступила моя очередь улыбаться. – Ты хочешь сказать, что вам везло и вы влачили жалкое существование до меня? Только вам везло до тех пор, пока вы не получали в грудь или спину несколько граммов свинца. Если хотите вернуться к тем временам, пожалуйста. – Я посмотрел через его плечо на остальных. – Вы, ребята, зависите от меня так же, как я от вас. На дно мы пойдем вместе. – Я сделал паузу. – И еще одно. Держите пальцы подальше от курков. Если кто-то начнет перестрелку с копами, всем крышка. Если будете сидеть тихо, мы переждем эту заварушку. В противном случае нас разгромят! Еще вопросы?

На этом собрание закончилось. Я наблюдал, как они выходят из кабинета, обсуждая новости. Я не обманывал себя – эти мальчики и пальцем не пошевельнут, чтобы помочь мне. Их необходимо заставить понять, что если они продадут меня, то сами, как минимум, останутся без штанов.

Я знал, что они затаили глубоко в сердцах злобу и что они при первой возможности попытаются что-нибудь сделать со мной, если будут, уверены, что это сойдет им с рук.

Глава 7

К себе я вернулся около одиннадцати. С той ночи, как здесь побывала Рут, прошли два дня, но я все еще ощущал следы ее пребывания в номере. Я выругался про себя. Если я так много думаю о женщине, значит, я размяк. После Мэрианн я не подпускал близко ни одной девки и пока у меня не было поводов жаловаться.

Некоторое время слушал радио, потом зазвонил телефон.

– Вас хочет увидеть мистер Аллисон, – сообщил ночной портье.

– О'кей, пропустите его. – Может, парень передумал?

Через несколько минут в дверь постучали, и я впустил его.

– Привет, Эд. Что-нибудь случилось?

– Я по официальному делу, мистер Кейн, – сказал он, входя в гостиную.

Я уселся на диван, показал ему на стул и предложил выпить. Аллисон отказался, и я выпил один.

– Что ты хочешь узнать?

Он с минуту пристально смотрел на меня, потом медленно, тщательно подбирая слова, ответил:

– Я проработал у вас восемь месяцев. – Я молча кивнул. – И знаю ваше дело лучше остальных, но я хотел бы еще кое-что выяснить для самого себя. Вернее, не только для себя, но и для вашего же блага.

– Выкладывай. Я отвечу на вопросы, если смогу. – Я поднес к губам бокал и сделал глоток.

Он наклонился вперед, поставил локти на колени и сцепил пальцы.

– Вы связаны с ростовщиками?

– Нет, – честно ответил я. Ростовщики являлись побочным продуктом игорного бизнеса, но я старался не связываться с ними.

– А пресса считает, что связаны, – возразил Эд.

– Знаю, но что я могу сделать, если люди что-то говорят? Не подавать же на них в суд за клевету!

– А как насчет организованной преступности?

– Если говорить о женщинах, наркотиках и тому подобном, то меня можно исключить. Я не пуританин, но и не сводник и не торгую наркотиками.

– Значит, ваши интересы лежат исключительно в игорном бизнесе? – продолжал задавать вопросы Аллисон.

– Да, в основном, – кивнул я.

Он откинулся на спинку стула и ненадолго задумался. Потом слегка улыбнулся.

– Пожалуй, я выпью, если ваше предложение остается в силе.

Я молча налил виски. Он так до сих пор и не сказал, зачем пришел. На все эти вопросы он давно знал ответы. Эдвард Аллисон огляделся по сторонам. Я не стал мешать ему. Скажет, когда будет готов, а мне торопиться некуда.

– Как давно вы знаете Рут Кэбелл?

Вопрос меня удивил, но я спокойно ответил:

– Несколько лет.

– Похоже, она к вам хорошо относится.

– Ты что, с ней разговаривал? – Интересно, что ему рассказала Рут?

– Вчера я пытался выяснить, почему она пришла к вам под вымышленным именем.

– Мисс Кэбелл работает в благотворительной организации. Наверное, она подумала, что если воспользуется собственным именем, я ее не приму. Рут хочет переделать меня! – рассмеялся я.

– Ясно, – медленно проговорил Аллисон. – А как вы познакомились?

Я решил рискнуть.

– Лет шесть назад я потерял сознание прямо на улице и меня отвезли в Бельвью с диагнозом – недоедание. Я тогда потерял работу, долго не ел, спал в подъездах, метро и туалетах несколько месяцев. Наверное, она пожалела меня.

– Из ее слов я примерно так и понял, – кивнул Аллисон. – У вас, наверное, была тяжелая жизнь.

Значит, Рут не раскололась. Я улыбнулся.

– Да, нелегкая.

Он допил коктейль, поставил пустой стакан и встал.

– Пожалуй, это все, что я хотел у вас спросить.

– Куда ты так торопишься? – поинтересовался я, тоже вставая. – Посиди еще.

– Мне еще нужно вернуться в Нью-Йорк. – Эд направился к выходу.

Я проводил его до двери. Он перебросил пальто через руку, окинул последним взглядом гостиную и внезапно улыбнулся.

– Знаете, мистер Кейн, по-моему, вы могли бы добиться таких же успехов и в других делах.

– Возможно, – улыбнулся я. – Но шанс мне предоставило именно это дело, а не какое-нибудь другое.

– Еще есть время попробовать. Я знал, что он имеет в виду. Если выйти из игры сейчас, меня, возможно, оставят в покое.

– Нет, я, пожалуй, доиграю эту сдачу. Какой же дурак бросает игру с такими картами?

– У вас не такие уж хорошие карты, как вам кажется.

Я пожал плечами.

– Я понимаю, что все время выигрывать невозможно.

– О'кей, это ваши похороны. Спасибо, что ответили на вопросы.

Я улыбнулся. По крайней мере, он хоть вел себя вежливо. Фараоны, которые не учатся в университетах, разговаривают совсем по-другому.

– Все в порядке. Заглядывай в любое время. Вернувшись в гостиную, я задумался и в конце концов позвонил Рут.

– Доктор Кэбелл.

– Мисс Кэбелл дома?

– Нет, – ответил Мартин. – Что-нибудь передать?

– Не стоит, – сказал я после секундной паузы. – Я перезвоню.

– Подождите секунд очку. Это Фрэнк?

Меня удивили второй раз за сегодняшний вечер. Неужели весь город знает, что мы встречались? Подумав, я решил, что брату она должна была сказать в первую очередь.

– Да, – ответил я.

– Фрэнк! – взволнованно воскликнул Кэбелл. – Это Мартин. Как ты, дружище?

– Я знаю, кто это, – холодно произнес я.

Он не обратил внимания на мой тон и возбужденно продолжил:

– Господи, Фрэнки, как я хочу повидать тебя!

– Очень мило с твоей стороны, малыш. – Мой голос немного потеплел, – но на твоем месте я бы не стал сейчас этого делать. Это может привести к нежелательным последствиям.

– Ты имеешь в виду Джерри? Пусть думает, что хочет, черт бы его побрал! Мы ведь друзья.

– Я имею в виду не Джерри, а себя.

– Неужели мы не можем встретиться и немного поболтать? – разочарованно спросил он. – Никто ничего не узнает. Рут рассказала о вашей встрече, и она не привела ни к чему плохому.

Он был не совсем прав.

– Я, кстати, и позвонил, чтобы об этом поговорить с Рут. Ко мне только что приходил один парень из министерства юстиции. Он уже говорил с ней, и я хотел выяснить, что она ему сказала?

– Впервые слышу об этом. Она мне ничего не рассказывала.

– Если они разговаривали сегодня, может, у нее еще не было возможности, – попытался я защитить Рут. – Извини, малыш, но не думаю, что мы можем встретиться.

– Ясно, – протянул он. – Сказать Рут, что ты звонил?

– Пожалуйста. – Я назвал ему свой номер.

– Передам, как только она вернется.

– Спасибо. Пока! – попрощался я.

– Счастливо, дружище! Помни, если тебе понадобится помощь, я на все готов.

– Еще раз спасибо. – Я чувствовал себя не в своей тарелке. Так до сих пор и не привью; что люди могут хорошо ко мне относиться и ничего при этом не требовать взамен.

– Пока! – Мартин положил трубку.

Я сел читать газету. Через полчаса зазвонил телефон.

– Кейн у телефона. Это была Рут.

– Насколько я поняла, ты звонил мне? – холодно спросила она.

– Да, – так же холодно ответил я. – Я узнал, что с тобой говорил Аллисон. Что ему было нужно?

– Другими словами, ты хочешь узнать, что я ему рассказала о тебе?

Можно и так.

– Никому не доверяешь? – насмешливо спросила Рут.

– Я не могу позволить себе такую роскошь.

– Я ему ничего не сказала. Может, это поднимет тебе настроение. Только сообщила, что мы познакомились в больнице и меня заинтересовал твой случай.

– Отлично. Он приходил ко мне сегодня вечером, и я сказал ему то же самое.

– Это все? – каким-то странным голосом поинтересовалась она.

– Все, крошка. Я подарю тебе орхидеи за то, что ты не болтаешь лишнего. – Я мог провести ее, но себя обмануть невозможно. Зачем я только позвонил Рут? Я ведь и так все узнал от Аллисона.

– Оставь их себе. Ты не обязан подкупать меня, – холодно посоветовала Рут и положила трубку.

Я слабо улыбнулся. Займусь ею, когда улажу дела.

Глава 8

Во вторник, 24 декабря 1940 года, в канун Рождества, я сидел у себя в кабинете и слушал музыку, доносящуюся с нижнего этажа. Как и другие конторы, мы тоже проводили свою рождественскую вечеринку. Скоро наступит время моего выхода. Каждый год я должен показываться перед простыми смертными, чтобы они знали, что я реальный человек, а не плод их воображения. Весь год обычные служащие почти не видели меня, потому что работал я с начальниками отделов.

Вошла мисс Уолш в новом платье. Я всегда замечал, что женщины стараются выглядеть на таких вечеринках как можно наряднее: цветы в волосах, новые нарядные платья, красивые украшения, яркие улыбки.

– Если я вам больше не нужна, – улыбнулась она, – я спущусь вниз.

– Можете идти, мисс Уолш. Все в порядке. – Я достал подарок, который купил несколько дней назад. Обычно я дарил секретарше духи или конфеты, но в этом году решил подарить часики. Она заслужила их – после ухода Аллисона ей приходилось работать за двоих и не раз задерживаться допоздна. – Веселого Рождества!

Она взяла коробочку. Я видел, что она хочет открыть ее, но не решается в моем присутствии, боясь показаться невоспитанной.

– Спасибо, мистер Кейн. Веселого Рождества!

Мисс Уолш вышла из кабинета.

Я еще немного посидел у себя, потом тоже пошел на вечеринку, которая была в самом разгаре. Как обычно, часть присутствующих уже набралась. Все радовались и веселились. Когда я вошел в комнату, шум стих. Несколько секунд, пока меня представляли, царила тишина, прерываемая шепотом, потом постепенно вечеринка вернулась в нормальное русло. Я обычно вежливо улыбался и кивал тем, кто со мной здоровался, затем тихо уходил.

Сегодня у меня было мрачное настроение. Обычно я набирался на таких праздниках сил и энергии, но в этот раз чувствовал лишь пустоту. Я смотрел на танцующих, слушал шутки и мне казалось, что я лишний на этом празднике. Несмотря на то, что платил за все я, праздник был их.

Поводов к беспокойству, кажется, не было. После арестов все успокоилось. Ребята притихли, и скандал постепенно умирал естественной смертью. День за днем новости обо мне отодвигались все дальше и дальше от первых страниц, их сменили новые сенсации, но я все равно не мог избавиться от ощущения нависшей опасности, которое окутало меня, как черная туча солнце. Я направился к выходу.

– Мистер Кейн! – раздался за моей спиной мягкий и негромкий голос.

Я оглянулся. Меня окликнула девушка, такая же нежная, как голос. С юного лица смотрели широко раскрытые от страха перед собственной смелостью глаза.

– Да? – так же тихо ответил я.

Она облегченно вздохнула. Наверное, если бы я ответил холодно, девушка бы убежала.

– Не хотите потанцевать? – Она показала рукой на танцевальную площадку, не отрывая глаз от пола.

– С удовольствием, – подбадривающе улыбнулся я.

Она подняла глаза и немного повеселела. Я обнял ее, и мы начали танцевать. Все смотрели на нас. Пусть смотрят, решил я. Я имею право танцевать, когда хочу – в конце концов это моя вечеринка. Впервые я танцевал на рождественском вечере.

Она танцевала здорово: Музыка была веселая и в меру быстрая. Девушка удобно устроилась в моих объятиях и внимательно смотрела мне в лицо. Потом опустила глаза, чтобы я не мог заглянуть в них, и слегка отвернула лицо в сторону.

– Вы очень хороший танцор, мистер Кейн, – робко прошептала моя партнерша.

– Вы хотите сказать, что рядом с вами даже я выгляжу неплохо, – улыбнулся я. – С кем-нибудь другим я бы выглядел совсем иначе, мисс...

– Мюриель Бонхэм. – Она слегка покраснела, затем из нее полились слова: – Надеюсь, вы не считаете меня наглой... ну что я пригласила вас танцевать?

– Нет. Я рад, что вы меня пригласили. После этого Мюриель немного успокоилась.

– Мне показалось, что вам одиноко... ни с кем не разговариваете, стоите один...

Я опять взглянул на нее. Наверное, вид у меня был совсем угрюмый, если это заметил даже ребенок.

– Почему вы так подумали, Мюриель? – весело спросил я.

– Ну вы как-то странно наблюдали за танцующими. Мне показалось, что вам хочется потанцевать. – Сейчас она улыбалась.

– Понятно, – протянул я.

Когда танец закончился, мы зааплодировали оркестру. Ее рот приоткрылся в улыбке, глаза смеялись. Слишком она юна, чтобы заниматься подобными делами, подумал я, и решил завтра же ее уволить. Пусть лучше держится ото всего этого подальше.

Когда начался новый танец, я взглянул на Мюриель Бонхэм. Она кивнула, и мы начали танцевать. После танца я поблагодарил ее и вернулся к себе. Сделал коктейль и решил дождаться окончания вечера. Девочка не ошиблась, мне было одиноко, но я давно сделал выбор и знал, на что иду.

Мой взгляд остановился на телефоне. Можно позвонить Рут и пожелать веселого Рождества. Вполне нормальный повод для звонка. Каждый день с момента нашего последнего разговора цветочник носил ей орхидеи, но она ни разу не приняла букет. Я потянулся к трубке, но на полпути моя рука остановилась. Дверь начала медленно открываться. Я быстро сунул руку в стол. Холодная сталь пистолета успокоила и придала уверенность.

В приоткрытую дверь заглянула Мюриель Бонхэм. В неярком свете блестели светло-золотистые волосы. Увидев меня, она открыла дверь и вошла в кабинет.

– Вы сидели все это время здесь, мистер Кейн?

– Да. – Я закрыл ящик. – Зачем вы пришли?

– Не знаю, – просто ответила девушка, подходя к столу. – Наверное, я просто была обязана это сделать. – В ее глазах мелькнуло удивление. Казалось, она чего-то не может понять в себе.

Я вышел из-за стола и молча приблизился к ней. Меня охватило странное напряжение, губы плотно сжались.

– Мистер Кейн. – Она немного испугалась. – Мистер Кейн, что вы делаете?

Я грубо схватил ее. Она слабо уперлась руками в мою грудь. Одной рукой я прижал ее лицо к своей груди, а другой – приподнял его за подбородок и поцеловал в губы.

Мюриель обняла меня и ответила на поцелуй. Это был долгий и слегка грубый поцелуй. Когда я отпустил ее, ее глаза были полузакрыты.

– Вы за этим сюда пришли? – хрипло спросил я.

Она проигнорировала мой тон. Голова девушки покоилась у меня на плече. Мюриель слегка отвернула лицо и тихо воскликнула:

– О, мистер Кейн!

Я смотрел на нее сверху вниз. Девчонка явно напрашивалась, чтобы ее трахнули. Внезапно я почувствовал себя старым и усталым, и все возбуждение куда-то исчезло. Я опустил руки и отошел от нее.

– Мистер Кейн, что случилось? – Она озадаченно посмотрела на меня.

– Ничего, крошка. Возвращайся домой, пока не пожалела. – Я закурил.

– Мистер Кейн, – произнесла Мюриель Бонхэм детским голоском. – Я не буду ни о чем жалеть. Не прогоняйте меня.

– Хватит! – отрезал я. – Ты слишком молода, чтобы играть в такие игры. Поезжай домой к маме.

– Мне уже двадцать, мистер Кейн. – Она как-то смешно и гордо наклонила головку набок. – И я уже достаточно взрослая, чтобы играть в любые игры, какие захочу.

Я молча смотрел на нее.

– Мистер Кейн. – Она опять опустила глаза. – С кем вы собирались сегодня ужинать?

Я удивился. Меньше всего я рассчитывал услышать такой вопрос.

– А что?

– Может, поужинаем вместе? – Мюриель уставилась на пол. – Я не хочу опять проводить Рождество одна.

Слово «опять» меня заинтересовало, и я спросил:

– Почему?

– Я живу в меблированных комнатах, – тихо ответила Мюриель. – Родители умерли, и я осталась одна. – Она подняла голубые, наполненные слезами глаза. – Всем... есть, куда идти, – хрипло проговорила она, – кроме нас с вами.

– Откуда ты знаешь, что мне некуда идти?

– Это написано у вас на лице, мистер Кейн. – Сейчас она смотрела мне прямо в глаза. – Я знаю, что такое одиночество.

Несколько секунд я пристально смотрел на нее, потом медленно улыбнулся. На лице Мюриель тоже появилась улыбка.

– О'кей, Мюриель, – как можно строже проговорил я, – я поужинаю с тобой. Но запомни, никаких глупостей.

– Мистер Кейн, я уже не девственница, – слегка улыбнулась она.

Я расхохотался и сел.

– Я тоже, мисс Бонхэм. – Я поцеловал ее, и мы отправились в «Ойстер Бэй».

Мюриель оказалась отличной девчонкой, но у меня было плохое настроение. К тому же я сомневался, что ей двадцать. После ужина повез ее домой в Тинек. Мы остановились перед домом, который стоял в стороне от других, и я решил довести ее до двери.

В подъезде тускла светила лампочка. Я пожелал Мюриель доброй ночи и отправился вниз.

– Вы не поцелуете меня на прощание, мистер Кейн? – обиделась девушка.

Я улыбнулся. Наверное, сегодня я совсем не в себе.

– О'кей, – согласился я. – Только один поцелуй!

Мюриель подошла ко мне. В тусклом свете ее лицо казалось повзрослевшим.

– Мистер Кейн, я уже не ребенок.

Она доказала это поцелуем. Девчонка умела целоваться. Я поцеловал ее опять.

Мюриель прижалась ко мне всем телом. От горячих губ веяло сладостью. Она притянула мое лицо к своему.

– О'кей, Бонни. Можешь идти, – раздался откуда-то справа хриплый и грубый мужской голос.

Девушка отпустила мою голову и сделала шаг назад. На ее лице не было ни удивления, ни испуга. Я бросил на нее быстрый взгляд и начал медленно поворачиваться. В голове метались мысли, но, когда я повернулся и увидел двух человек, один из которых направил пушку мне в живот, осталась только одна мысль.

Это был поцелуй перед смертью.