Текст книги "Тамбу-ламбу. Три звонка"

Автор книги: Галина Карпенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

К каким плывёшь берегам?

– Очень рад, очень рад! Проходите, пожалуйста! – сказал старший Рогов. – Тося! – позвал он жену из соседней комнаты. – Вот, познакомься, пожалуйста. Это классный руководитель нашего Владимира.

– Господи, что случилось? – спросила испуганно Володина мама, протягивая руку Петру Петровичу.

На голоса в передней выбежал Володя. Он не ожидал, что Пётр Петрович придёт к ним домой. Он был встревожен. Если бы Пётр Петрович пришёл к ним несколько дней назад, Володя стал бы от радости вверх ногами, а теперь он молчал.

– Ну, показывай, как живёшь, – сказал Пётр Петрович.

Володина мама шла впереди.

– Мы ещё только устраиваемся, – говорила она, открывая двери в комнаты. – Извините за беспорядок.

– Прекрасно устроились, очень хорошо! – хвалил Пётр Петрович.

– У Володи свой уголок, – продолжала объяснять мама, оправляя на ходу то скатерть, то штору.

– Если разрешите, вот здесь мы с ним и потолкуем, – сказал Пётр Петрович, осматривая Володин стол и полку с книгами.

– У меня естественный вопрос… – Володин папа снял очки, потом надел их и снял опять.

– У Володи всё в порядке. Вы не волнуйтесь, – успокоил его Пётр Петрович. – Я зашёл к вам без всяких жалоб и недоразумений. У меня правило: знать, как живут мои ученики. В этом году прибыли новосёлы. Вот и знакомимся.

Наверно, Пётр Петрович пришёл прямо с тренировки. Он был не в пиджаке, а в вязаном свитере. В нём он казался моложе и сильнее, и Володя смотрел на него с прежним восторгом.

– Очень рад, – сказал папа. – Не буду мешать, – и ушёл в другую комнату, где Володина мама, неизвестно для чего, включила радиолу. Но радиола недолго поиграла и неожиданно замолкла.

Уже прошёл час и другой, а Володя и Пётр Петрович всё ещё беседовали. Как хорошо, что Пётр Петрович пришёл именно сегодня! После того что произошло на кружке, Володя чувствовал себя самым несчастным человеком на свете и совсем, совсем никому не нужным.

– К каким же ты дальше поплывёшь берегам? – спрашивал Пётр Петрович Володю, любуясь белой птицей на фоне зелёного моря.

– К каким берегам? – Этого Володя не знал. – Я готовился только к первому занятию, – сознался он. – В старой школе я тоже рассказывал про этот поход. Я прочитал о нём в журнале. Мне бабушка дала такой журнал. – И Володя вынул журнал из ящика. – Вот…

Пётр Петрович перелистывал журнал.

– Разве можно было ограничиваться журнальной статьёй? – сказал он с досадой.

И классный руководитель, не щадя себя, стал говорить: виноват именно он, что Володя потерпел на кружке фиаско.

– Я должен был тебе помочь, а я с уроков – на тренировочку. Первый год в школе, ещё не расстался с институтскими привычками.

Володя не спросил, что такое «фиаско». Но он понимал, о чём говорит Пётр Петрович. Чтобы рассказать про один поход, надо прочесть не одну книгу – с этим он был согласен. Но когда классный руководитель, развивая дальнейший план действий, сказал: «Ты и других ребят привлекай», – Володька обиделся.

– Вот Коршунов, – продолжал Пётр Петрович. – У него дома целый зоосад, прекрасный будет докладчик.

– Коршунов у нас не записан, – возразил Володька. – И Проценко не записана.

– Вот и напрасно, – сказал Пётр Петрович. – Шуру надо было записать самой первой.

– Она самая первая отказалась. Вы ещё не знаете, какая она!

– Ну, уж не такая плохая, как ты думаешь. Ты не злись, а подумай, – посоветовал Пётр Петрович. – Иногда не мешает подумать, тем более тебе. Председатель отряда обязан думать.

Петра Петровича уговаривали остаться поужинать.

– Ужинать не могу, а стакан чаю выпью, – согласился он.

К чаю Володина мама подала пирог, который назывался «момент». И Пётр Петрович очень удивился, узнав, что пирог испечён только сейчас.

– Вы просто волшебница! – сказал он Володиной маме, и это очень ей понравилось.

Минута тишины

Володя долго ворочался, прежде чем заснуть. Он даже просыпался ночью, а к утру в его голове созрело замечательное решение. Довольный собою и своим решением, Володя Рогов отправился в школу.

После уроков в пятом классе «А» состоялся экстренный пионерский сбор. Пётр Петрович тоже остался на сборе.

– Сбор будет очень короткий, нам нужно принять срочно только одно решение, – сказал Володя Рогов.

И он стал рассказывать про какую-то старушку, которой он, Володя, и его товарищи в старой школе ходили помогать. Топили ей печку, убирали комнату.

– У нас была дружина помощи, и мы этой старушке всё делали. А теперь надо срочно организовать дружину помощи для капитана Проценко, – И Володя, очень радостный, закончил свою речь: – Кто хочет быть в дружине, давайте записывайтесь.

– Ты с ума сошёл! – Шура даже испугалась. «Рогов жалеет Дима. Разве Дим старушка?»

– Ты, Рогов, что-то не того, – сказал Лапин.

– Почему не того? – вступилась Наташа Левашко. – Мы тебе будем помогать, – обратилась она к Шуре. – Все будем! – Она оглядела ребят. – Это же очень хорошо!

– Нет, – сказал Серёжа Лапин, – не хорошо. Ты пойдёшь читать капитану газеты? Что он, неграмотный? Да он сам тебе про что хочешь расскажет.

Володя Рогов чувствовал, как проваливается его замечательный план, и досада овладела им снова.

Бывает так, человек понимает, что он неправ, а сознаться в этом не может. Просто удивительно, почему так бывает!

Володя Рогов, вместо того чтобы согласиться с Серёжей Лапиным, развернул «Пионерскую правду» и стал громко читать статью про то, как пионеры помогали пенсионерам. Шура уже не могла этого перенести.

– Знаешь что, – закричала она, – если тебе нравится эта статья, прочти её сам себе вслух, а дядю Дима оставь в покое!

– Правильно! – поддержал её Лапин. – Хватит!

Все загалдели:

– Правильно!.. Неправильно!..

Володя, красный и злой, замолчал.

– Терпеть не могу, когда люди ссорятся, тем более если можно поговорить спокойно, – сказал Пётр Петрович. – Рогов, очевидно, думал сделать хорошее дело, предлагая организовать дружину.

Володя слушал его и кивал головой. Конечно, он так думал.

– Но мне кажется, – продолжал Пётр Петрович, – что здесь никакой дружины не нужно.

Володя снова потерял точку опоры.

– Вы разумный народ и должны понимать: не всегда то, что годится для одного случая, хорошо для другого. А вот что на этот счёт думает Шура, интересно.

– Дядя Дим не просто скучает, – сказала Шура. – Он никак не может привыкнуть жить на берегу. Он всё время слышал, как шумит море, а дома тихо. Корабль очень большой, на корабле матросы, а он целыми днями один. Ждёт, когда я приду из школы. Я часто думаю, что у него заболело сердце оттого, что ему скучно.

Голубой пакет

Большой голубой пакет с печатью был адресован капитану дальнего плавания Дмитрию Дмитриевичу Проценко. Он не надорвал его, а аккуратно вскрыл костяным ножом. Шура была дома, когда Дим получил письмо.

Письмо было, очевидно, короткое. Дим прочёл его быстро. Он встал и прошёлся по комнате своей морской походочкой. Потом снова сел за стол и перечитал письмо не один раз.

– Славно, очень славно, – сказал он.

– Можно отлепить марочку? – спросила Шура, завладев конвертом.

– Нет, королева, я тебе могу подарить другую марку, с собакой Лайкой, хочешь? А конверт попрошу вернуть в сохранности, – ответил Дим.

Шура отдала Диму конверт, получив взамен марку. Но разве дело в марке! Конечно, нет. Ей очень хотелось узнать, какая радость прилетела в голубом конверте. А Дим только посмеивался и насвистывал любимую песню: «И снег, и ветер…»

Ждать, правда, пришлось недолго, но Шуре это показалось вечностью. Через час пришли папа с мамой, и Дим молча положил на стол голубой конверт.

– Ну, как же ты решаешь? – спросил Василий старшего брата, прочитав письмо.

– А как вы, уважаемый товарищ, думаете? – в свою очередь спросил Дим.

– Думаю, что согласишься.

– А как же иначе! – загремел Дим.

И тут-то Шура тоже узнала секрет голубого пакета. Капитан Проценко выбрал себе сухопутное дело. Его, оказывается, приглашали в мореходное училище – учить молодых штурманов.

– Я им про якорь буду читать, – говорил Дим Шуре, – тридцать часов.

– Про один якорь тридцать часов? – удивилась Шура.

– Якорь нужно уметь опустить на разной глубине, на различное дно, при различных обстоятельствах. Якорь – это очень важное дело.

– Всё это так, – сказала Мария Александровна. – Только вы, уважаемый капитан, поедете при одном условии: если будете здоровы.

– А я уже здоров! – объявил Дим.

Этот вечер был удивительно хорошим.

До отъезда капитана оставалось времени более чем достаточно. А именно – ещё целых два месяца: ноябрь, декабрь. Но Дим всё-таки как бы между прочим сказал:

– Ты, Вася, сними с полатей мой чемодан.

– Уже сняли, – засмеялась Шурина мама и поцеловала Дима в седую макушку.

Котёнок за пазухой

– Вот теперь ты можешь познакомиться с настоящим капитаном, – сказала бабушка, когда Володя приехал к ней в библиотеку.

Если бы теперь Рогову предложили знакомство сразу с тремя самыми знаменитыми капитанами, он всё равно предпочёл бы дружбу с капитаном Проценко.

– Я приготовила тебе книги, – сказала бабушка.

Книги прочесть – нетрудно. А вот познакомиться с капитаном лично, как посоветовал классный руководитель своему ученику, это Володе Рогову казалось теперь невыполнимым.

После разговора с Петром Петровичем он часто думал о том, почему ему так не повезло. Думал о том, что Шура, наверно, нарочно не говорила ему про дядю, про то, что Мишка Коршунов хитрее всех на свете и поэтому раньше его припёрся к капитану со своими мышами.

Поднимаясь или спускаясь по лестнице, Володя старался не стучать башмаками и быстро проходил мимо квартиры номер семь с удивительным звонком, похожим на жёлудь.

Бабушка рассказала ему, что капитан Проценко сам приходит теперь за книгами. А когда болел, за книгами приходил очень симпатичный паренёк, учится в ремесленном училище, такой вихрастенький. Володя сразу вспомнил разговор в автобусе. Вот, оказывается, почему капитан подарил тому мальчишке свой капитанский нож!

Прошло целых два месяца, а он всё-всё прозевал. И не знал, что рядом с ним за партой сидит девочка, которая могла бы его попросить принести дяде Диму из библиотеки книги, и Володя мог бы их носить ему каждый день.

Бабушка говорила про книги, а Володя думал о себе. У Володи было чувство, точно у него за пазухой сидит котёнок, который царапается, острыми коготками.

– Ты думаешь, мне легко? – спросил Пётр Петрович, когда они говорили про фиаско на кружке. – Мне, брат, тоже трудно признать свою ошибку. Но я, видишь, поборол своё малодушие! – И Пётр Петрович, взъерошив Володьке волосы, сказал доверительно: – Важно решиться.

И Рогов решился.

Жестокий человек

Володя Рогов стоял перед Шурой, не поднимая глаз.

– Я жестокий человек, меня нельзя оскорбить, – повторял он и наподдавал ногой камешек. Наподдавал так упорно, будто это ему было очень важно и необходимо.

– Ты говоришь какую-то чепуху, – просто ответила Шура. – Ты всё чего-то придумываешь, а я совсем не хочу с тобою ссориться.

Рогову было не по себе, он понимал, что всё то, что он только что говорил, действительно чепуха – и про жестокого человека, и про то, что Шура хочет его оскорбить.

Всё это он где-то вычитал, уже не помнит где.

Ему нужно было поговорить с Шурой Проценко давно, но он ничего не мог с собою поделать. После того дня, когда он узнал, что капитан Проценко живёт с ним в одном доме, на одной лестнице, только тремя этажами ниже, Володя потерял покой.

Сколько раз он останавливался перед заветной дверью! Вот нажать бы кнопку звонка, перешагнуть через порог… Но это невозможно, за этой дверью живёт Шура. Она не ссорилась и даже не дралась с ним. Больше того: Шура даже выполнила пионерское поручение без всяких возражений. Она написала заметку в стенгазету о том, как работает драмкружок. Поручение для Шуры было не такое простое, она знала роль королевы назубок, но играла королеву не она, королеву играла Наташа Левашко. Шуре же досталась роль придворной дамы, у которой было совсем немного слов. Правда, Шура с удовольствием произносила реплику: «Наша королева, от неё всего можно ожидать! Это такая невоспитанная девчонка! Зимой ей нужны подснежники, а летом понадобятся сосульки!» Произносила с удовольствием, но всё равно ей очень хотелось играть королеву. И всё же она написала хорошую заметку и похвалила Наташу!

А вот Рогов не мог забыть, как он написал про Шуру на промокашке: «Дура», как она смеялась, когда он разделил парту пополам перьями. Да мало ли что мешало ему с нею помириться! Если он будет говорить с Шурой просто, так же, как с другими, она может подумать: «Помирился со мною потому, что мой дядя капитан». Вот что волновало Володю Рогова.

– Ты просто глупый человек, если так думаешь! – рассердилась Шура.

И Володя вдруг обрадовался:

– Ты не обижаешься?

– Конечно, нет, – ответила Шура. – Неужели ты думаешь, что я могу обижаться тысячу лет?

Значит, Шура на него не сердится и он может с нею говорить просто, как сам с собою, ничего не придумывая! Но всё же он спросил, не жаловалась ли она на него дяде.

– Не всегда, – созналась Шура. – Я только два раза пожаловалась. Знаешь когда? Когда ты хотел отколотить Коршунова и отнять у него шарик и когда подумал, что я спишу у тебя ответ.

Только два раза. Значит, она не рассказала капитану про экстренный сбор! Наверно, если бы в октябре, холодном, дождливом, цвели подснежники, Володя нарвал бы ей целую охапку маленьких синих цветов.

– Ты не рассказала про сбор? – повторил он.

– Нет, разве я могла…

«Она молодец!» – похвалил Володя Шуру, только молча, про себя. А вслух он спросил про другое:

– Что же сказал капитан, когда ты жаловалась про Коршунова?

– Он сказал, что тебе надо было дать хорошенько сдачи! – засмеялась Шура.

Володя помрачнел и отбросил камешек так далеко, что его уже, наверно, не найдёшь в побуревшей траве, подёрнутой инеем.

– Вот видишь! – сказал он. – А я ему послал телеграмму: «Здравствуйте!»

– Так это твоя телеграмма? Володька, ты чудак, почему же в ней нет ни адреса, ни фамилии? Только одно слово!

Они смеялись до самого дома и повторяли на разные лады: «Здравствуйте! Здравствуйте!» На лестнице Шура сказала опять:

– Приходи к нам!

– Когда? – спросил Володя.

– Сейчас.

Сейчас! Будто это так просто.

– Я приду! – крикнул Володя сверху. – Когда выучу уроки!

Но Шура не ответила ему. Володя услыхал только, как внизу, на третьем этаже, хлопнула дверь.

Кораблик без мачты

Сегодня у Володи большая радость: к ним первый раз на новую квартиру приехала бабушка. В праздничном платье, она сидела в Володином уголке и рассматривала его тетрадь по рисованию. Она очень обрадовалась Володе.

– Ты сегодня задержался, – сказала она, – Было много уроков?

– Нет, – сказал Володя, – я просто гулял.

Если бабушку видишь редко, рассказать ей хочется очень много.

Пока бабушка с Володей разговаривали, мама несколько раз прибегала из кухни. Она всё извинялась, у неё всё время что-то кипело или пригорало.

– Вы, я вижу, здесь без меня не скучаете, – заметила мама.

– Ты не беспокойся, Тося, – сказала бабушка. – Я тебя так долго не видела, посидела бы со мною.

– Некогда мне рассиживаться – хозяйство. – И мама, стуча каблучками, снова убежала.

– Володя, принеси мне мой тёплый платок, – попросила бабушка. – У вас что-то зябко.

Платок у бабушки был большой, пушистый, и, хотя он скрыл её праздничное платье, бабушка стала в нём ещё лучше и красивее.

– Это хорошо, что ты волнуешься и у тебя возникли сомнения, – говорила бабушка. – Я огорчилась бы, если бы ты обо всём рассказал мне спокойно. Наверно, Шура решительная девочка. Я тоже хочу с нею познакомиться.

– Она решительная, – ответил Володя.

– Я тебе привезла маленький подарок, – сказала бабушка. – Тебе уже столько лет, сколько было мальчику, который его смастерил.

Володя осторожно развязал бечёвку. В папиросной бумаге был кораблик из сосновой коры. Володя мог вырезать кораблик гораздо лучше, с мачтами. Этот был без мачт.

…Каждый мальчик собирается в плавание. Но не каждый отчаливает от берега и может плыть навстречу ветру…

– Конечно, он вырезан не очень искусно, – сказала бабушка. – Для того чтобы хорошо вырезать, нужно иметь острый перочинный нож. Твой папа в детстве имел привычку терять перочинные ножи. Этот кораблик мастерил он, когда перешёл в пятый класс.

Володя взял кораблик в руки.

– Ты знаешь, бабушка, я его буду беречь.

– Береги, – ответила бабушка тихо.

Володя поставил кораблик на свою полку, так, чтобы он был хорошо виден со всех сторон.

Пришёл папа. Он тоже очень обрадовался бабушке:

– Как ты надумала, мама?

– Вот взяла и приехала, – весело сказала бабушка.

Папа, как всегда, суетился. Даже пытался помогать накрывать на стол.

Но мама сказала:

– Я сама, ты будешь только мешать.

За столом папа старался, чтобы всем было весело. Он поставил маленький графинчик рядом с собой, торжественно наполнил рюмки и сказал:

– Это можно всем, это просто сироп, а не горилка.

– Мне у вас нравится, просторно, – сказала бабушка. – И Тося со вкусом расставила вещи.

– А как я намучилась, как я намучилась! – отвечала Володина мама. – Буквально сбилась с ног!.. Передай соль, – попросила она папу. – Я всё должна была решать сама, потому что никому ни до чего нет дела!

После обеда Володя сделал уроки.

– Ты не обидишься, если я уйду? – спросил он бабушку.

– Я на тебя обижусь, если ты останешься и не уйдёшь, – ответила она.

И Володя ушёл из дому без пальто и шапки.

Три звонка

Володя так волновался, что нажал кнопку три раза, и в квартире Проценко раздались три громких звонка.

– Здравствуй, Володя! – сказал капитан.

Он стоял перед ним, широкоплечий, в кителе нараспашку и в мягких домашних туфлях. Но это был он, бесстрашный капитан, который плыл к далёким берегам через снежные бури. Он крепко пожал Володе Рогову руку и сказал:

– Входи, дорогой товарищ!

Вот, кажется, и вся история.

А что было дальше?

Дальше окончился самый дождливый месяц – октябрь. Наступил последний месяц осени, морозный и праздничный. Город стал наряжаться, через улицы перекинулись гирлянды разноцветных лампочек, на крышах домов трепетали маленькие флажки; освещённые снизу, они были похожи на огни пионерских костров. Над новостройками загорелись звёзды. Они горели то зелёным, то синим, то золотистым светом. А все дома в городе, как корабли, подняли флаги.

Если бы у нас с вами был волшебный телефон, по которому можно было бы позвонить всем, с кем мы теперь знакомы, поздравить их с праздником!

Берёшь трубку, прижимаешь её к уху и говоришь, с кем хочешь.

– Это Володя Рогов?

– Да.

– Как ты живёшь?

– Очень хорошо. У нас на кружке был капитан Проценко. Кружок пришлось проводить в школьном зале, так много пришло народу. Я теперь часто бываю у Дмитрия Дмитриевича. Мне очень хочется быть моряком. Но я пока только мечтаю.

– Как ты встречаешь праздник, Володя?

– Мы пойдём на парад, а потом к бабушке.

– Передай ей привет.

– Спасибо. Я забыл сказать: к бабушке мы поедем с Шурой, повезём ей подарок.

– А что вы ей подарите?

– Мы ей подарим Барса. Миша Коршунов вырастил из беспризорного котёнка замечательного Барса. Такой красавец – весь чёрный, лапы белые, будто он в башмаках, а усы тигриные. Ему у бабушки будет хорошо. Он даже сможет охотиться, потому что в старом доме скребутся мыши.

– Как же вы его повезёте?

– Мы его повезём в корзине, – отвечает в трубке другой голос.

– Кто это?

– Это я, Шура. Я тоже хочу поговорить. Мне Володина мама шьёт костюм. Я завтра вечером играю королеву, потому что Наташа Левашко заболела. Она по-настоящему заболела. Под праздник очень обидно заболеть. Пётр Петрович её жалеет. Он сегодня её отмечал на праздничном сборе. Она первый раз получила четвёрку. Мы ей послали письмо и яблоки. У неё корь, у Левашко. И я королеву буду играть временно. Когда Наташа выздоровеет, я буду опять играть придворную даму.

– Шура, ты тоже завтра идёшь на парад?

– Обязательно, я пойду с мамой, и с папой, и со всеми строителями. Вы видели звёздочку над стройкой?

– Видели, очень красивая.

– Это Стёпа с ребятами её повесили. А вчера мы ходили покупать с мамой мужские галстуки. Три галстука: Диму, папе и Стёпе. У Стёпы новый костюм. Мы ему купили серый галстук в полоску. И ещё купили две погремушки: Стёпиному брату и нам – у меня тоже будет братик, он родится к Новому году.

– Очень хорошо! Мы тебя поздравляем с праздником и твоих маму и папу.

– Спасибо. И я вас поздравляю.

– Шура, – спросили бы мы, – Дмитрий Дмитриевич дома? Мы хотим его поздравить.

– Дома, дома! Позвоните ему, пожалуйста. Он будет рад. Ой, Володька толкается! Он говорит, что я долго болтаю.

В трубке слышны два голоса. Это спорят Володя и Шура. Друзья могут и поспорить, это дружбе не мешает.

Давайте положим трубку и наберём номер квартиры Проценко.

– Здравствуйте, капитан. Поздравляем вас с праздником!

– Благодарю. Кто это говорит?

– Это мы, читатели.

– Спасибо, что вспомнили! И я вас поздравляю, желаю успехов.

– С праздником, дорогие!