Текст книги "Бедная Лиза или Моя любовь - полынь, горечь на губах (СИ)"

Автор книги: Галина Турбина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Глава 7

Лиза медленно шла по тропинкам сада в имении Горчаковых, находящимся недалеко от Ржева. Был последний месяц зимы, даже его последние дни, но зима не собиралась сдавать свои права. Легкий морозец щипал щеки, свежевыпавший снег, который еще не успел счистить с дорожки садовник, скрипел под каблучками, солнце светило ярко, но еще не грело по-весеннему. Лиза куталась в пушистый воротник, пряча замерзшие щеки и нос, руки девушка спрятала в меховую муфточку. Последнее время она неважно себя чувствовала – болела поясница, временами кружилась голова, наваливалась сонливость. Вот и на эту прогулку она с трудом собралась – не хотелось вылезать из теплой кровати.

Лиза вспомнила, как полгода назад в это имение ее привез Саша и тем же вечером уехал вместе с Карницким, увязавшимся за ними еще, когда они не успели выехать из поместья Лодыженских. Саша и Дмитрий спешили в Академию, они уже почти опоздали, но Горчакову надо было отвезти Лизу в имение под Ржевом.

Девушка почти не запомнила дорогу в Ржев, она была потрясена жестокими словами отца, его поведением по отношению к ней, своей дочери. Весь путь прошел для нее незаметно, ей было все равно, где они останавливались на ночлег, что ели, на чем ехали и во что она одета. Для Лизы наняли небольшую крытую повозку, мужчины ехали верхом. Саша иногда подсаживался к Лизе, когда уже было невыносимо слушать ее рыдания. Он обнимал ее, крепко прижимал к себе и, успокоившись в родных объятиях, девушка ненадолго прекращала рыдать. Конечно, Лиза не обвиняла Сашу, но он считал себя виноватым в том, что князь отказался от дочери, но кто же предполагал, что отец любит дочерей по-разному и ему ближе и родней старшая, ради которой он выгнал младшую из дома. Князь даже не дал им возможность объясниться и покаяться. Выехав из имения Лодыженских, они, спустя двое суток, добрались до Ржева. Горчаков хотел объехать город и сразу же направиться в имение. Но Карницкий справедливо заметил, что у Лизы нет с собой никакой одежды, даже, как он догадывается, смены белья. На что Саша, немного помолчав, ответил, что у него нет с собой денег на гардероб для жены, он и так должен ему – Карницкий оплачивал все траты в дороге. Дмитрий сказал, что даст деньги в долг, но Лизу надо хотя бы по минимуму одеть и обуть, в таком плачевном состоянии нельзя привозить графиню в родовое имение – ей там жить неизвестно сколько. Опухшая от слез и одетая в запыленное и потрепанное в дороге платье, Лиза наотрез отказалась посещать лавки и магазины. Пришлось мужчинам, оставив девушку в номере гостиницы, самим ходить и покупать одежду и обувь на глаз. В короткие сроки собрали необходимый на первое время гардероб для Лизы, Горчаков и себе по настоянию Карницкого немного обновил одежду, купив простой камзол, брюки и плащ.

Наконец путники добрались до имения. Из-за того, что в пути были задержки, у мужчин совсем не оставалось времени и в тот же день, как приехали, вечером они отправились в обратный путь в Новоград, в Академию.

Идя по тропинкам, Лиза вспоминала их прощание с Сашей в тот вечер. Саша представил ей управляющего и экономку, выразил надежду, что они поладят. Старая Сашина тетка болела и не захотела выйти из своей комнаты, чтобы поздороваться со всеми.

Саша взял у управляющего достаточную сумму денег и расплатился с Карницким, захватил и с собой в столицу, чтобы не испытывать в деньгах нужду. Оказалось, что князь Лодыженский ни копейки не брал из этого имения и сумма доходов за столько лет была значительной, часть была в золоте, часть в ассигнациях, часть в облигациях, все это хранилось в сейфе в имении. Управляющий по первому требованию предоставил нужную сумму и порывался показать все учетные книги. Но Александр отказался – у него не было ни времени, ни желания все это проверять и изучать. Он не был в этом имении с детства, с того момента, как с матерью уехал к деду в Ургарские горы. Конечно, он мог бы здесь проводить каникулы, но в Дивном была Лиза и он каждые свои каникулы ездил к Лодыженским. Да и здесь, в этом имении, не осталось никого, кто бы знал его с детства, князь поменял всю прислугу и служащих.

Лиза наконец-то искупалась и переоделась в чистую сорочку. Устроившись на кровати в комнате, отведенной ей, она задремала – во время пути она почти не спала. Очнулась Лиза от какого-то внутреннего толчка. Открыв глаза, она увидела Сашу, полностью одетого в дорожную одежду. Он сидел на кровати и нежно смотрел на нее.

– Прости, Лисенок, не стал бы тебя будить, но я хотел попрощаться, у нас совсем нет времени, надо уже выезжать.

Лиза поднялась и потянулась к Саше, он посадил ее к себе на колени, крепко обняв.

– Саша, я не хочу расставаться, но и держать тебя не имею права. Прости мои слезы, я никак не могла успокоиться, меня душит обида и понимание того, что отец меня не любит, да и мама, возможно, тоже. Его жестокие слова так и звучат в моей голове.

– Нет, даже не думай так, они тебя любят. Просто князь обижен и зол на нас. Но пройдет время и твой отец одумается и поймет, что ты тоже его дочь и он любит тебя не меньше, чем Ангелину.

Саша говорил все это и сам не верил, что будет так. Даже в запале, не помня себя от злости и негодования нельзя так поступать с родным ребенком и говорить такие страшные вещи.

– Не плачь, все образуется. Прости, Лисенок, что оставляю тебя в незнакомом и чужом для тебя месте. Но, вроде бы управляющий порядочный человек, если тебе нужны будут деньги, обращайся к нему, я дал распоряжение давать тебе любую сумму. В имении все налажено, столько лет оно жило без хозяев, но ничего не развалилось. Наоборот, все наладилось, после того, как мой отец умер и никто уже не выкачивал все деньги, не оставляя ничего на поддержание хотя бы нормального функционирования хозяйства. Ты теперь здесь хозяйка, но если не хочешь, то можешь не вникать в управление имением и домом. И без тебя все будет работать.

– Саша, ты считаешь меня совсем никчемной? Конечно, у меня нет опыта, но меня обучали вести хозяйство и дом.

– И какими были твои успехи? – улыбнулся Александр.

Лиза стукнула кулачком в плечо мужа.

– Не смейся, нормальными были успехи, практики только не хватает.

– О! Тогда здесь можешь развернуться!

Раздался стук в дверь и раздавшийся голос Карницкого поторопил Сашу. Он крикнул в ответ, что уже идет. Лиза соскочила с колен мужа и кинулась одеваться, чтобы проводить.

– Нет, Лиза, – остановил ее Александр, – мы здесь попрощаемся.

– Нет, нет, – металась по комнате Лиза, – я провожу тебя, только оденусь.

Саша поймал бегающую Лизу и прижал к себе. Обхватив одной рукой талию девушки, другую положив на затылок, он жадно и коротко поцеловал ее. Оторвавшись от губ Лизы, Саша сказал:

– Прости меня, Лисенок, я виноват, так виноват перед тобой. Да, да, не отрицай. Я не должен был этого делать. Надо было подождать, когда ты немного подрастешь, посетишь императорский бал, обзаведешься поклонниками, возможно претендентами на твою руку. Надо было предоставить тебе выбор. А я воспользовался ситуацией, чтобы жениться на тебе. Я пытался сопротивляться, но у меня ничего не вышло. Прости, не смог устоять перед соблазном сделать тебя своей, привязать на всю жизнь к себе.

– Саша, не надо мне никого выбора, я всегда любила только тебя и всю жизнь буду любить. Ты самый родной и любимый для меня.

Громкий стук в двери и злой голос Карницкого раздались для них, как гром с ясного неба.

– Александр! – орал Дмитрий под дверями, – Нам надо было выехать еще час назад. Выходи немедленно! Лиза, отпустите его, наконец, иначе мы окончательно опоздаем.

Саша чмокнул Лизу в носик, отпустил ее и медленно направился к двери, оглядываясь и на ходу прощаясь с женой:

– Не ходи за мной, мне и, правда, уже некогда. До свидания, Лисенок.

Открыв дверь, Саша последний раз оглянулся и вышел. Лиза, оставшись одна, села на пол, где стояла – ноги не держали ее.

***

Оставшись одна в незнакомом и чужом месте, Лиза скучала, не знала, как и чем себя занять. Все были предупредительны к ней, исполняли все ее пожелания, чего бы это не касалось. Лиза попыталась вникнуть в управление домом и имением, но она только бестолково мешала, все было организовано и четко работало и без нее. В конце концов, она отступилась и больше не пыталась изображать хозяйку. Старая тетка Саши почти не общалась с Лизой, предпочитая находиться в своих комнатах и редко выходила оттуда. Осень вступила в свои права, зарядили дожди, дни становились все короче, а ночи длиннее. Саша писал ей письма, но, к сожалению, редко. У него были выпускные экзамены, получение диплома, времени не хватало ни на что, как он жаловался в письмах. Письма были наполнены признаниями в любви и желанием скорейшей встречи.

В самых последних числах октября Саша приехал всего на одни сутки, вместе с ним был и Карницкий. Они после окончания Академии получили назначение на границу в Ургарские горы и заехали по пути туда, вернее, сделали небольшой крюк, чтобы навестить Лизу. Одетые в новенькую форму подпоручиков Армии Империи, Саша и Карницкий были неотразимы. Форма очень шла высоким, мужественным, красивым мужчинам. Лиза заявила Саше, что если бы она не была уже влюблена, то немедленно влюбилась бы сейчас, увидев его в форме, чем вызвала громкий смех мужчины.

Девушка выразила желание поехать с Сашей, ведь там было еще одно имение и она, Лиза, могла бы там жить, а не здесь, так далеко от него. Но Саша наотрез отказался брать с собой жену, сказав, что в том имении он потерял всех ближайших родственников и потерю Лизы просто не переживет. Они долго спорили и ругались, но Саша настоял на своем и вынудил Лизу дать клятвенное обещание оставаться здесь, в этом имении и не пытаться переехать в Ургарские горы. Наступившая ночь помирила их, сбылись уверения Саши, что так больно, как в первую ночь больше не будет. Утром Саша и Дмитрий уехали, а Лиза опять осталась одна.

Перед самым новым годом Саша неожиданно приехал на неделю и привез с собой Карницкого. Лиза была счастлива видеть мужа и раздосадована, что вместе с ним опять приехал Дмитрий. Ей хотелось, чтобы все такие короткие дни, Саша был неотлучно с ней и никто бы им не мешал. Несмотря на то, что Дмитрий был остроумным, веселым собеседником, развлекал их, она хотела, чтобы его не было с ними, ей хотелось остаться наедине с мужем. Но этот Карницкий постоянно был рядом – катался с ними на санках с горки и на коньках по замерзшему пруду, играл в снежки, вечером они втроем сидели у камина, слушая завывания ветра за окнами. И для Лизы это было невыносимо, ей казалось, что он крадет что-то у них. Несколько раз она ловила какие-то больные взгляды Дмитрия, когда Саша чмокал ее в носик, обнимал за плечи, подхватывал на руки ее, оступившуюся на скользком льду. Но, слава богам, Саша при Дмитрии относился к ней, как и раньше, когда она еще не была его женой, не целовал ее по-настоящему, не прижимался тесно, не усаживал к себе на колени, это бы очень ее смущало.

Когда Лиза спросила, зачем здесь Карницкий, Саша ответил, что он бывает очень полезен и помог, когда у него, Саши, возникли проблемы. Поэтому он не отказал ему, после того, как Дмитрий напросился в гости, тем более, что этот отпуск организовал он. Какие проблемы и как решил Карницкий, Саша не рассказал, но Лиза догадалась, что проблемы создал ее отец.

И только ночи принадлежали им, двоим. Ночи, заполненные поцелуями и ласками. Лиза принимала и позволяла все, что делал с ней Саша, подчинялась его рукам и губам. Но потом, когда все заканчивалось и Саша, подгребая ее под бок, засыпал, она еще какое-то время лежала без сна, раздумывая о том, что такого женщины находят в этом процессе. Ей нравились поцелуи, ласки, но вот то, что следовало за этим восторгов не вызывало, скорее наоборот. Возможно, потом, со временем она поймет, когда станет старше.

Неделя пролетела быстро, Саша уехал на границу, и опять осталось только ждать писем и его самого.

***

Но внезапно в середине января появился опять Карницкий. Он приехал глубокой ночью. Лизу разбудил шум во дворе. Она, накинув халат, спустилась вниз. Стоявшая внизу у дверей дома, экономка обеспокоенно сказала, что, кто-то стучится в ворота, которые закрывали на ночь, Ефим пошел посмотреть, кто это так ломится к ним. Дверь распахнулась, и в прихожую ввалился мужчина в запорошенном снегом овчинном тулупе. Лиза и Луиза Карловна настороженно рассматривали его. Поднятый воротник и большая меховая шапка мешали рассмотреть лицо неожиданного гостя. Мужчина скинул тулуп и шапку на руки вошедшему следом Ефиму и женщины узнали в нем Дмитрия Карницкого.

– Здравствуйте, дамы, – сиплым, скорее уже простуженным голосом произнес Дмитрий, – прошу простить за столь поздний визит. Но разыгравшаяся непогода задержала меня в пути, так бы я приехал раньше, вечером.

– Вы один, – вырвалось у Лизы, она даже забыла поздороваться, – а где же Саша?

– Увы, – криво улыбнулся мужчина – но я один.

Карницкий слегка поморщился, на сухих, обветренных губах появились капельки крови. Лицо так же было обветренным и, похоже, обмороженным.

– Что же мы стоим, – опомнилась Лиза, – вы же замерзли, вам надо согреться, поесть, выпить что-то горячее, лечь в теплую постель. Проходите, Дмитрий в столовую, сейчас приготовят комнату, принесут обед, извините, конечно же, ужин. Я оденусь и спущусь к вам.

Экономка кинулась распорядиться насчет комнаты и ужина. Лиза поднялась к себе в спальню, а Карницкий прошел в гостиную, попросив т принести все туда.

Лиза медленно одевалась в своей комнате, ей совсем не хотелось спускаться к Карницкому, общаться с ним, смотреть на него, она испытывала к нему какой-то нелепый страх, непонятное, глухое раздражение, какую-то странную неприязнь. Но Дмитрий сообщит ей о муже, Лиза так скучала по нему, может разговоры о Саше хотя бы немножко приглушат неизбывную тоску по нему.

Спустившись, наконец, вниз, Лиза нашла Карницкого в гостиной, он спал сидя в кресле, запрокинув голову. На столике перед креслом стояли тарелки со съеденным ужином, бутылки и наполовину полный бокал с вином. В гостиной было жарко, горел камин. Лиза подумала, что, наверное, слишком долго собиралась, раз за это время Карницкий успел уже поесть и заснуть. Но надо было разбудить его и отправить в комнату досыпать. Лиза хотела позвать экономку и ей доверить заботу о Дмитрии. Но поддавшись какому-то безумному порыву, Лиза подошла к креслу поближе и, наклонившись над Карницким, рассматривала его лицо. Его брови с постоянным ироничным изломом сейчас были сведены, нахмурены, обветренные, сухие губы, когда-то целовавшие ее, были плотно сжаты, в углах рта залегли горькие складки, лицо выглядело напряженным, угрюмым, казалось, он испытывал боль, даже сон не расслабил его лицо. Лиза смотрела на это лицо и что-то тягучее и едкое, какое-то тоскливое сожаление об утрате и ошибке разливалось горечью в душе. Лиза ужаснулась своим чувствам, нет, она не должна ни о чем сожалеть! Она любит Сашу, безумно и страстно! А Карницкий просто был тем, кто ее первый поцеловал, вот и все! А на самом деле она его терпеть не может! Он мешает ей и Саше постоянно!

Карницкий открыл глаза и чувственно протянул:

– Ли-и-и-за.

Девушка отпрянула от кресла и чуть не упала, запнувшись о подол длинного платья. Выпрямившись, Лиза молча смотрела на Карницкого и пыталась выровнять сбившееся дыхание от нахлынувших чувств, которые вызвали обволакивающий голос мужчины и его тоскливый, какой-то безысходный, больной взгляд.

– Дмитрий, – сказала Лиза, стараясь, чтобы ее тон был ровным и спокойным, – комнату для вас приготовили, вы можете идти туда отдыхать. Видимо, вы слишком устали, чтобы встать в присутствии женщины.

Карницкий резко поднялся и проговорил:

– Прошу простить мою невоспитанность, Лиза. Но я уже немного отдохнул, спать не хочу. Не хмыкайте, меня просто разморило в тепле. Простите, я, кажется, опять проявил невоспитанность – нагрубил вам. Но, может, вы простите меня и останетесь?

– Я бы хотела остаться и поговорить с вами, но только на одну тему – мой муж. Как он там? Сильно ли скучает по мне? Может быть, вы привезли письмо от него? И, да, что вы здесь делаете? Как вы оказались у нашего имения?

– Ну, конечно же, я вам все расскажу, Лиза. Письмо я не привез, потому что срочно уехал в Новоград, сейчас я уже возвращаюсь на границу. Вы можете передать со мной письмо для Александра.

Лиза позвонила в колокольчик и вызвала горничную, велела ей убрать со стола и принести чай, Карницкий попросил еще вина. Пока накрывали на стол, Лиза и Дмитрий расположились на диване в разных углах и молчали. Никому из них не хотелось начинать разговор в присутствии слуг, и так они нарушают приличия, оставаясь наедине в комнате.

– Я вас слушаю, Дмитрий, – сказала Лиза, как только вышли слуги.

– Сашу я видел десять дней назад, с ним все было хорошо, – каким-то глухим, тусклым голосом сказал Дмитрий, – На границе, насколько я знаю, все спокойно. Он по вас скучает, очень скучает, не сомневайтесь.

Карницкий привстал и налил себе вина, предложил и Лизе, но она отказалась.

– У вас что-то случилось, Дмитрий?

– Да, случилось, – криво усмехнулся он, – неприятности в семье.

Карницкий залпом выпил бокал вина и налил себе еще.

– Дмитрий, если вы решили по какой-то причине напиться, то я, пожалуй, пойду.

Лиза встала и развернулась к дверям, намериваясь уйти, но замерла, услышав слова:

– Не уходите, Лиза, я вчера похоронил близкого мне человека. Останьтесь, прошу вас.

Лиза медленно развернулась и, подойдя к дивану, села рядом с Дмитрием. Он неотрывно смотрел на нее как-то обреченно, тоскливо.

– Мне так жаль, Дмитрий. Как это случилось, он умер от болезни?

Глядя на Карницкого, Лиза заметила, что у него отросли волосы, и сейчас одна прядь нависала над глазом, ей невыносимо захотелось убрать эту прядь, чтобы не мешала глядеть в его глаза. Лиза в очередной раз удивилась тому, как она сегодня реагирует на Дмитрия. Это ненормально! Надо бы уйти, но как это сделать после его слов?

– Нет, не от болезни, – ответил Карницкий, протягивая руку и убирая локон волос Лизы, нежно и медленно проведя за ушком, отчего у Лизы кожа покрылась мурашками.

Девушка отодвинулась на другой край дивана. Карницкий вдруг резко подвинулся и положил одну руку на спинку дивана, а другую на мягкий подлокотник, Лиза оказалась, в капкане его рук, зажатая в углу дивана.

– Лиза, – обдав девушку палящим дыханием, прошептал Дмитрий – зачем ты вышла за него замуж? Меня сводит с ума мысль, что ты принадлежишь ему, что он имеет право целовать тебя, ласкать, а я могу только злиться от бессилия.

Это было безумие! Ей надо было оттолкнуть его, вырваться, отчитать за фамильярное обращение и уйти. Но, несмотря на то, что в его дыхании присутствовали винные пары, все равно у нее закружилась голова от близости его горячего тела, жадного, взгляда, страстного, обволакивающего шепота. Лиза, как в вязком, туманном сне подняла руки и уперлась ими в грудь мужчины, но оттолкнуть не было сил.

– Моя маленькая искорка, – его рука переместилась и обхватила ее затылок, другая рука нырнула за спину Лизы и обняла ее за талию. Карницкий буквально распластался на девушке, зажатой в углу дивана.

– Дмитрий, – дрожащим, слабым голосом попросила Лиза, – отпустите меня, прошу вас, это все неправильно.

– Что неправильно, Лиза? – бормотал Дмитрий, осыпая ее лицо короткими поцелуями, – Неправильно то, что ты вышла замуж за Горчакова, ты должна быть моей, только моей. Мне так плохо, Лиза, я так хотел тебя увидеть. Я не мог там находиться больше, не мог никого больше видеть, только ты способна утешить меня.

Карницкий впился жадным, требовательным поцелуем в губы Лизы, отнимая у нее дыхание, отключая сознание. Дмитрий подмял под себя девушку, укладывая ее на диван, одной рукой он провел по бедру Лизы, собирая легкое платье, поднимая его все выше и выше. Ладонь Дмитрия гладила ее бедра, живот, задевая ненароком пальцем сосредоточие ее жаркого желания, не переставая целовать ее губы, шею, грудь. Она плыла в горячечном, терпком, тягучем дурмане непонятного чувства, все тело пылало и в то же время покрывалось мурашками озноба, снизу живота поднималась невесомое, сладостное томление. Руки, губы мужчины вызывали у нее что-то невообразимое, доселе неизведанное.

Где-то в доме хлопнула дверь, и это прозвучало, как выстрел, заставило очнуться Лизу от угарного забытья страсти. Она с ужасом поняла, что лежит под Карницким, подол ее платья задран чуть ли не на голову, корсет расстегнут, руки мужчины блуждают по обнаженным бедрам и груди и он уже устроился между ее бедер, осталось совсем немного до окончательного ее падения. Лизу окатило душной волной стыда, она попыталась оттолкнуть мужчину, но он, перехватив ее запястья одной рукой, поднял их вверх и, удерживая ее своим телом, неистово, почти грубо целуя в губы, пытался другой рукой расстегнуть свои брюки. Лиза отчаянно мотала головой, пыталась выползти из-под мужчины, понимая, что ей не справиться с Дмитрием, он уже невменяем, как, впрочем, и она всего несколько мгновений назад. Лиза вцепилась зубами в нижнюю губу Дмитрия, прокусывая чуть ли не насквозь, он отпустил ее руки и прижал пальцы ко рту.

– Отпусти меня, – закричала Лиза, отталкивая Карницкого, пытаясь выбраться из-под тяжелого тела.

Дмитрий поднялся, освобождая Лизу, все еще прижимая ладонь ко рту, сквозь пальцы сочилась кровь. Лизу чуть не вырвало, когда она осознала, что соленый вкус во рту это его кровь.

Вскочив с дивана, и, не глядя на Карницкого, Лиза судорожно одергивала платье, запахивала корсет и пыталась его застегнуть, но крючки не слушались дрожащих пальцев. Ее била дрожь, подступающие рыдания и застилающие глаза слезы мешали привести себя в порядок. Наконец, кое-как справившись с застежками, Лиза кинулась к двери, но у самых дверей ее перехватил Дмитрий. Лиза взвизгнула, когда Карницкий перехватил ее поперек талии, поднял в воздух и притиснул к дверям. Повернув голову набок, Лиза была пришпилена сильным телом Дмитрия, она еле доставала до пола, стоя на цыпочках, ее руки были прижаты к телу, спеленатые болезненными объятиями крепких рук мужчины.

– Любишь кусаться? Убегать, распалив и не удовлетворив любовника? – безумным шепотом произнес Дмитрий, хрипло и тяжело дыша в ухо Лизы.

Лиза всхлипнула от страха и от обиды незаслуженных обвинений. Это кто кого распалил? Какой любовник?

Карницкий развернул ее и Лиза ужаснулась его вида, лицо было в крови, нижняя губа распухла и посинела, взгляд не сулил ее ничего хорошего.

– Я люблю своего мужа и вам не дамся добровольно, буду сопротивляться до конца, – быстро проговорила Лиза, – а потом все расскажу Саше и он убьет вас.

Карницкий несколько мгновений рассматривал ее, затем отпустил и отступил на шаг.

– Только что вы, Лиза, очень даже добровольно отдавались мне, – криво усмехнулся Карницкий, его усмешка смотрелась страшно из-за распухшей губы, да и говорить ему, видимо, было больно, – я не собираюсь вас насиловать. Нет, так нет, можете идти. Просить прощения не буду, вы могли меня остановить сразу же, но не сделали этого. А насчет любви..., а любите ли вы его? Вам, видимо, скучно живется, захотелось разнообразия, а потом испугались последствий?

Лиза подняла руку и ударила Карницкого по щеке.

– Негодяй! Вы хотели соблазнить жену своего друга и пытаетесь свалить вину на меня! Ненавижу вас! Что бы утром вас не было в моем доме! Прощайте!

Лиза развернулась и вышла, громко хлопнув дверью.

По пути в свою комнату, Лиза не встретила никого из обитателей дома. В комнате она быстро сняла платье и швырнула его в угол, больше она его никогда не наденет, завтра выбросит. И тут с ужасом Лиза поняла, что на ней нет панталон. Боги, она даже не помнит, как Карницкий снял их с нее! Они, что, остались в гостиной? Сейчас было бы безумием спуститься туда, но придется рано утром это сделать, только, как бы не проспать. Ее колотило от нервного напряжения. Надев сорочку и халат, Лиза забралась в постель под теплое одеяло. Дрожь никак не проходила. Как, ну как такое могло произойти? Она любит Сашу, всю жизнь его любит. А Карницкий ее раздражает и бесит, но почему же от его близости с ней случается умопомрачение? Потому что его сладкое дыхание сводит ее с ума или его голос лишает разума? Или он как-то магически воздействует на нее, что она впадает в какой-то угарный, хмельной экстаз? Как же стыдно за то, что произошло в гостиной! Как она сможет рассказать все Саше? Нет, это невозможно, такое рассказывать нельзя! Будь ты проклят, Карницкий!

Постепенно Лиза задремала, всю ночь ей снился Карницкий, в ее сне он ласкал ее и целовал, а она со страстью отдавалась ему, ее тело плавилось под его руками и губами, то, что не закончилось в гостиной, произошло во сне. В мороке сна ее тело рассыпалось на осколки от невыносимого, острого наслаждения, никогда до этого не испытываемого ею.

Утром она проснулась на смятых, сбитых простынях, как будто и правда занималась всю ночь любовью. Не выспавшаяся, разбитая, Лиза подошла к зеркалу, оттуда на нее смотрело опухшее лицо с истерзанными губами и покрасневшими глазами. Да, такой ей лучше не показываться на людях, она решила сказаться больной и не вставать сегодня с постели, надо только приказать перестелить ее. Но вспомнив про панталоны, Лиза уже собравшаяся потихоньку спуститься вниз, обнаружила их на кресле. Удивленная девушка подумала, что, вероятно, горничная или экономка нашли их и принесли в комнату. Как же стыдно!

Лиза вызвала горничную и приказала ей наполнить ванну и перестелить кровать. Вымывшись и забравшись в чистую постель, Лиза опять уснула и проспала до вечера, сказавшись больной. Экономка попыталась вызвать лекаря, но Лиза наотрез отказалась. Та же Луиза Карловна сообщила Лизе – граф Карницкий уехал рано утром.

Карницкий прислал ей несколько писем, но Лиза не читая, сжигала их. Сама Лиза в письмах Саше не рассказала, что приезжал Карницкий.

***

Погрузившись в воспоминания, Лиза не сразу услышал, что ее зовут. Оглянувшись, она увидела, что ее нагоняет горничная. Запыхавшаяся девушка, подбежав к Лизе, укоризненно проговорила, с трудом переводя дыхание:

– Что ж вы, барыня, как оглохли, ничего не слышите, – но, увидев приподнятые в удивлении брови барыни, осеклась, – прошу прощения, если что не так сказала, но мы обыскались вас. Там к вам гость приехал, ваша светлость.

– Кто? Мой муж? – обрадовано воскликнула Лиза.

– Не, это не его светлость, это ваш брат, барон Бреверн.

– Володя? – удивилась Лиза, – Неужели что-то случилось!

Лиза почти бегом направилась к дому. Сбросив шубку на руки горничной, Лиза торопливо вошла в гостиную. С дивана встал ей навстречу молодой мужчина. Лиза давно не виделась с братом и сейчас, глядя на него, поразилась тому, как он возмужал, повзрослел, изменился. Владимир был, как и Ангелина, похож на мать. В детстве его сходство с сестрой было очень заметным, сразу бросалось в глаза, но сейчас стало не столь явным.

– Лизонька, – раскрыл ей навстречу объятия Владимир, – здравствуй, милая.

Они никогда не были достаточно близки, чтобы обниматься при встрече и этот жест удивил Лизу. Девушка настороженно подошла к брату и он, обняв ее на короткое мгновение, усадил Лизу на диван и сел рядом.

– Лиза, – держа ее руки в своих ладонях, проникновенно проговорил Владимир, – я все знаю.

– Что ты знаешь, Володя? – отнимая свои руки и складывая их на коленях, осторожно спросила Лиза.

– Что ты вышла замуж и, что был большой скандал в нашей семье по этому поводу, – спокойно ответил Владимир, – а так же, то, что не ты должна была выйти замуж за Горчакова, а наша с тобой сестричка. Но пока я знаю только одну сторону, хотелось бы услышать твою версию событий.

Растерянная Лиза, не зная, что ответить брату, взяла со столика рядом с диваном колокольчик и позвонила в него, пришедшей горничной она распорядилась подать чай и приготовить комнаты для гостя.

– Или, может быть, уже накрыть обед в столовой? Ты не голоден, Володя? – обратилась Лиза к брату.

– Нет, нет, достаточно будет чая, Лиза, – ответил Владимир, – я приехал ненадолго и не надо готовить мне комнаты, я вскоре уеду. Но прежде чем я уеду, хотел бы все же поговорить с тобой. Расскажи, что случилось полгода назад.

– Что я должна рассказать? Да я вышла замуж за Сашу, я всегда его любила. А Ангелина все подстроила, не было ничего между ними, я верю Саше и, чтобы спасти его от женитьбы на Ангелине, мы поженились. Но не только поэтому, мы любим друг друга. Ты, наверное, знаешь – отец отрекся от меня и выгнал из дома. Он считает, что я отняла счастье у сестры, но это не так. Саша не любит Ангелину, а она поступила подло, инсценировав потерю невинности, обвинила Сашу, что это сделал он. Но Саша этого не делал, я ему, как уже говорила, верю. Вот, в общем, и все.

Владимир молча смотрел на Лизу и по его лицу невозможно было определить, что он думает.

– Лиза, – наконец произнес он, – как тебе здесь живется? Мама очень беспокоится, князь запретил ей общаться с тобой и узнавать что-либо о твоей жизни.

– А тебе не запретил?

– А мне он не может что-либо запрещать, – скупо улыбнулся мужчина, – он мне, по большому счету никто.

– Он заменил тебе отца, Володя, – укоризненно сказала Лиза, – воспитал тебя.

– Я ему, конечно, благодарен, что он вырастил меня, тратился на мое образование и воспитание, – вздохнул Владимир, – но вот отцом он мне так и не стал, на меня у него никогда не было времени. Так как тебе живется, сестренка? Чем заполнены твои дни?

– Я гуляю, читаю, даже пробовала вышивать. Пыталась вникнуть в управление хозяйством, но мне мягко и ненавязчиво указали, что без меня обойдутся.

– Читаешь, вышиваешь? – улыбнулся Владимир, – Тяжело тебе, наверное, я помню тебя подвижным и деятельным ребенком.

– Да, мне скучно, если ты это хотел услышать.

– Лиза, ты когда последний раз виделась с Горчаковым? Не хочу тебя пугать, но на границе неспокойно, демоны активизировались, участились прорывы и все чаще они стали пробираться вглубь территории империи. Да не бледней ты так, Лиза, ничего с твоим Горчаковым не случится!

Владимир встал и позвонил в колокольчик, вошедшей горничной он велел принести немедленно воды.

– Лиза, – обняв сестру, расстроено проговорил мужчина, – не принимай так близко к сердцу мои слова, все будет хорошо. На границе служить всегда было опасно, но там редко гибнут маги. Демоны! Что я несу! Не плачь, иначе придется вызвать лекаря – не нравится мне твой вид.

Наконец-то принесли поднос с чаем и отдельно бокал с водой. Владимир поднес ко рту Лизы бокал с водой.