Текст книги "Бедная Лиза или Моя любовь - полынь, горечь на губах (СИ)"

Автор книги: Галина Турбина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Турбина Галина
Бедная Лиза или Моя любовь – полынь, горечь на губах

Глава 1

В спальне, затененной темными шторами, умирала женщина. Она лежала на окровавленных, скомканных простынях, прикрытая легким покрывалом, и смотрела на сидящего у нее в ногах мужчину. Высокий, крупный мужчина, с коротко остриженными рыжими волосами, обхватив руками голову, раскачивался из стороны в сторону и тихо бормотал: «Нет, нет, этого не может быть». Он был в запыленной, грязной, в пятнах крови военной форме штабс-капитана армии Империи.

Князь Константин Лодыженский проклинал тот час, когда разрешил жене навестить подругу Елизавету Горчакова, в девичестве Яблонскую, приехавшую в гости к родителям.

Имение родителей Елизаветы находилось недалеко от городка, где расположился полк пограничной стражи. Конечно, жизнь вблизи границы несла в себе опасность. Но заставы хорошо несли свою службу и не пропускали отряды демонов, вовремя или уничтожая их или загоняя обратно на свою территорию. Серьезного прорыва не было уже лет двадцать пять.

Две недели назад Лиза Горчакова с сыном Сашей приехала погостить к родителям. До родов у Маши оставался еще месяц, женщины давно не виделись и княгиня Лодыженская слезно выпросила у мужа разрешение навестить подругу. Имение было всего в двух часах езды от города, был конец августа, но погода стояла чудесная, и князь скрепя сердце отпустил жену, о чем сейчас горько сожалел.

Сутки назад полк подняли по тревоге. Произошел самый большой прорыв за последние десятилетия. Демоны напали на дальнюю заставу и прорвались вглубь, дойдя до имения Яблонских. Войдя в туда, отряд поджег дом, убили почти всех обитателей. От страха у Маши начались преждевременные роды. Демоны, ворвавшись в комнату, где рожала Маша, забрали служанку, помогавшую ей и оставили женщину рожать в одиночестве. К счастью пошел дождь и занявшийся пожар погас, не успев пробраться в дом.

Отряд демонов, захватив в плен Елизавету и маленького графа Горчакова, повернул назад, прорываясь с боем к границе. Удалось уйти немногим, среди убитых преследователи, возглавляемые князем Лодыженским, нашли живого маленького Сашу. Елизавета Горчакова пропала, она была или убита или переправлена за Ургарские горы сумевшими уйти демонами. В имении Яблонских Константин нашел Машу, ему пришлось принять роды у своей жены. Это были самые страшные часы в жизни Константина.

И вот теперь она умирала, дав жизнь их дочери. Константин винил себя, что отпустил Машу, не смог сберечь. Проклинал демонов, молился и обещал себе – если Маша выживет, то он немедленно подаст в отставку и плевать, как это будет выглядеть в глазах сослуживцев. Они уедут в имение под Новоградом и будут там жить счастливо. А если случится страшное....

– Костя, – прошелестел тихий голос, – что с ребенком?

Мужчина отнял руки от головы и посмотрел на лежащую женщину. В его взгляде были боль и отчаяние.

– С ней все в порядке, она жива, сейчас мой ординарец ищет кормилицу или молоко, чтобы накормить ребенка.

– Это девочка? – еще тише спросила женщина. – Я надеялась, что в этот раз будет мальчик, лекарь это обещал.

Мужчина наклонился к женщине и поправил покрывало.

– Не разговаривай, у тебя совсем не осталось сил. Местный целитель убит, я послал за полковым лекарем, у него много работы в госпитале, но он обещал прислать младшего лекаря. Потерпи еще немного.

– Костя, я умираю, покажи мне ребенка.

Мужчина в отчаянье воскликнул:

– Нет, Маша, ты не умрешь! Сейчас появится лекарь, он остановит кровотечение, и ты поправишься!

– Я потеряла слишком много крови, все будет бесполезно, – еле слышно ответила женщина, – скажи, Костя, кто-нибудь еще выжил?

Мужчина мрачно ответил:

– В живых остались только ты и Саша, сын твоей подруги. Его почему-то пытались увести с собой демоны. Но мы отбили ребенка.

Женщина закрыла глаза. Мужчина испуганно прошептал:

– Машенька...

Женщина с трудом открыла глаза:

– Костя, не бросай Сашу, прошу тебя, воспитай его и моего сына. И когда еще раз женишься, не позволяй жене обижать наших девочек.

– Ну, что ты говоришь, Машенька, ты сама воспитаешь наших девочек и Володю с Сашей.

Мужчина, боевой маг, участвовавший в схватках, где почти не оставалось шансов выжить, видевший много смертей, сам убивавший без сожаления, хоронивший своих товарищей, друзей, сейчас кусал губы, еле сдерживая слезы.

– Костя, принеси мне ребенка.

В дверь тихо постучали, мужчина встал и, подойдя к двери, открыл ее. В комнату втиснулся огромный как медведь мужчина со свертком на руках.

– Ваше сиятельство, – стараясь говорить тише, гулким басом пророкотал он, – нашли козу, вроде бы вашей дочке понравилось, поела, теперь вот спит.

Огромный мужчина протянул сверток князю Константину. Отдав ребенка, он жалостливо посмотрел на кровать и спросил князя:

– Как наша княгинюшка?

– Иди, Прохор, присмотри за маленьким графом. Как только появится лекарь, тащи немедленно сюда.

Закрыв за ординарцем дверь, мужчина, подойдя к кровати, осторожно положил ребенка рядом с женой. Закутанный в клетчатый теплый платок, ребенок крепко спал, сдвинув бровки и капризно выпятив нижнюю губу, ярко рыжий локон выбился из-под платка.

– Она похожа на тебя, Костя, – слабо улыбнулась княгиня, – ты же знаешь, я всегда хотела, чтобы дети были рыжими. Назови ее Елизаветой.

Разговор отнял у женщины последние силы и она закрыла глаза. Мужчина наклонился к лицу женщины, ему показалось, что она не дышала.

– Маша! – закричал князь, – Нет, не оставляй меня, как мне жить теперь!

Князь обнял жену и, подняв ее, прижал к себе. Проснувшийся ребенок тоненько запищал.

В это время открылась дверь, вошедшие – Прохор и молодой худощавый мужчина – застыли на пороге от вида открывшийся картины. Князь Константин Лодыженский, держа в объятиях жену, громко рыдал. Очнувшись, мужчины кинулись к князю и его жене. Прохор взял на руки ребенка и стал укачивать девочку. Молодой человек уговаривал князя отпустить женщину и дать ему ее осмотреть. Князь отпустил жену на кровать. Лекарь занялся женщиной, повернувшись к мужчинам, он сказал:

– Она еще жива, уйдите отсюда и унесите ребенка. Я сделаю все возможное.

Прохор, держа в одной руке ребенка, другой подталкивал князя к выходу из комнаты:

– Пойдемте, ваше сиятельство, лекарь свое дело знает, мы уже ничем не поможем, будем только мешать.

***

В разгромленной гостиной, на чудом уцелевшем диване сидели князь Лодыженский и его ординарец Прохор. Князь замер, уставившись в одну точку. Прохор тихо укачивал ребенка, басовитым шепотом пел ей колыбельную, рядом, прижавшись к нему, сидел маленький мальчик.

Князь Константин был в отчаянье.

"Если Маша умрет, то зачем жить ему, даже дети не задержат его на этом свете" – про себя решил князь.

Они с Машей дальние родственники, их бабки были троюродными сестрами. Костя хоть и был из древнего дворянского рода Лодыженских, громкого титула и богатств не имел. Рано лишившись родителей, он воспитывался в семье Маши, потому что все ближайшие родственники по стечению обстоятельств или погибли или умерли естественной смертью. Встретившись еще детьми и воспитываясь в одной семье, они сначала подружились, потом, когда подросли, влюбились друг в друга. Шестнадцатилетнего Константина, осмелившегося просить руки пятнадцатилетней Маши, граф Вязмитинов, отец девочки, оттаскал за уши и отправил в Военную Академию Имперских Войск на отделение Боевой магии, так как у мальчишки был магический дар. До этого у Кости и Маши было домашнее обучение.

А девочка на три года отправилась в пансион святой Стефании. После окончания пансиона Машу выдали замуж за барона Бреверна, через год после свадьбы она родила сына.

Узнав от приехавшего из отпуска друга князя Болховского, что Маша вышла замуж и потеряна для него, Костя взялся за учебу и окончил Академию с отличием. Его хотели оставить в столице, при генеральном штабе, но он сам напросился в Ургарские горы, на границу с демонами. Война закончилась семьдесят лет назад, но стычки с демонами на границе были не таким уж и редким явлением. Застава, к которой приписали боевого мага Лодыженского слыла крепкой, боевой, везучей. И Костя легко вписался в сплоченный в боях коллектив.

Прослужив на границе два года, Константин был вынужден вернуться в столицу и принять титул князя Лодыженского и многочисленное наследство, исчисляемое поместьями, золотым запасом, заводами, рудниками и прочими богатствами. Умер его не очень близкий родственник, в какой-то там степени дядя, не оставив наследников и Костя оказался его ближайшим родственником.

Константин, став завидным женихом Империи, в первую очередь навел справки о Маше и узнал, что она овдовела и живет с маленьким сыном в небольшом поместье под Пензой, оставшемся ей после того как были выплачены огромные карточные долги и многочисленные займы покойного мужа. Когда в карете с гербами в это поместье добрался князь Константин Лодыженский, то, не слушая возражений Маши, в считанные минуты погрузил в карету женщину и ее сына и увез в свое родовое имение под Новоградом.

Родовое имение было запущенным, но Константин собирался его восстановить на деньги, доставшиеся ему в наследство. Имение называлось "Дивное" и вполне оправдывало свое название. Поместье было большим и живописным. Речка, протекающая вдоль границы поместья, огибала его, заключая в полукруг. Несколько мостиков, перекинутых через нее, связывали поместье с расположенными рядом деревнями и окружавшим лесом, который был густым и, казался, заповедным, что удивляло, так как все это находилось недалеко от столицы.

В поместье стоял большой, двухэтажный дом, которому насчитывалось чуть ли не две сотни лет, но он был еще достаточно крепким и, пожалуй, простоит еще сотню, надо было только сделать ремонт и обновить мебель.

Там они обвенчались в местном храме, там же родилась теперь уже их старшая дочь. Когда Константин увидел новорожденную дочь, то воскликнул: "Ангел, мой маленький ангел". Девочку назвали Ангелиной. Князь Константин перевелся в Новоград и какое-то время служил в столице империи. Но служба в столичной общине Альянса Магов была не для деятельного, инициативного, нетривиально мыслящего боевого мага.

Промучившись в штабе полтора года, князь перевелся опять в Ургарские горы. Маша поехала с ним, семьи офицеров и магов жили не на заставах, а неподалеку в небольшом городке, где располагался полк пограничной стражи. Костю поставили командовать ротой ГБР (Группа Быстрого Реагирования). Лодыженские купили дом с большим садом, Маша с удовольствием его обустраивала. Гарнизонная жизнь понравилась Маше своей простотой и размеренностью, организованностью. Молодые Лодыженские были счастливы.

Когда Маша забеременела третьим ребенком, и подошел близко срок родов, ее родители попросили забрать внучку и внука погостить, чтобы облегчить Маше первое время после родов. В данное время Ангелина и сын Маши от первого брака гостили у Вязмитиновых.

Все это время Маша не теряла связи с подругой по пансиону Лизонькой Яблонской, вышедшей замуж за графа Горчакова, женщины переписывались. Этот брак вызвал недоумение у большинства дворянства. Граф Горчаков был далеко не молод, с сомнительной репутацией игрока и мота, беден, потому что проиграл и промотал когда-то немалое наследство, у него было только одно достоинство – титул графа. Ходили сплетни, что отец Елизаветы просто купил жениха, чтобы прикрыть грех дочери. Даже лучшей подруге Лиза рассказала только спустя несколько лет причины, по которым ее выдали за немолодого и неприятного человека. Маша родила дочь Ангелину, а у Лизы родился сын, у детей разница была в несколько дней.

В гостиную вошел посеревший от усталости и недосыпа молодой лекарь, прервав воспоминания Константина. Увидев его, князь поднялся с дивана.

– Что? – объятый страхом произнес шепотом Константин.

– Я сделал все, что в моих силах, – ответил лекарь, – сейчас ей нужен покой и заботливый и постоянный уход. Категорически нельзя вашей жене, князь, кормить самой ребенка, найдите кормилицу.

Князь Константин ринулся мимо лекаря к дверям.

– Ваше сиятельство, – окликнул его лекарь, – княгиня спит, не стоит ее пока беспокоить.

Князь остановился и повернулся к молодому мужчине.

– Мою жену можно перевозить? Она перенесет дорогу?

– Я бы не советовал дня три тревожить вашу жену, ваше сиятельство, – оглядев все вокруг и поморщившись, лекарь продолжил, – но учитывая то, в каких условиях находится княгиня и что здесь невозможен должный уход, я разрешаю перевезти ее. Но сделать это нужно очень бережно и осторожно, ваше сиятельство.

– Хорошо, – кивнул князь, – я очень благодарен вам, простите, как вас зовут?

– Корней Усольцев, ваше сиятельство.

– Я очень благодарен вам, Корней Усольцев. Я в долгу перед вами, просите что хотите – я не поскуплюсь. И не могли бы вы сопроводить княгиню в гарнизон?

Лекарь устало потер ладонями лицо и ответил князю:

– Спасибо, не стоит меня благодарить, это мой долг, ваше сиятельство. Я бы с превеликим удовольствием сопроводил вашу жену, но мне нужно вернуться к раненым в полевой госпиталь. Если можно, то покормите меня прежде как я уеду.

– Прохор! – обратился князь к ординарцу, – У нас есть чем накормить лекаря?

– Найдем, ваше сиятельство, – положив младенца на диванную подушку и вставая, ответил Прохор.

Мальчик испуганно вскочил и вцепился в штанину мужчины. Прохор ласково погладил мальчика по голове.

– Ох ты ж, сиротка бедная, никуда я не денусь. Только распоряжусь и вернусь.

– Сиди, Прохор, я сам распоряжусь. А вы, Корней, садитесь, отдыхайте, сейчас постараемся вас накормить.

Князь ушел, а лекарь распеленал младенца и осмотрел его. Девочке это не понравилось и она громко заплакала протестуя. Лекарь улыбнулся:

– Ишь ты, такая маленькая, а голосистая. Ничего, кричи, здоровее будешь.

Завернув ребенка обратно, лекарь отдал младенца Прохору, сказав, что девочка хоть и немного недоношенная, но здоровая, с ней все будет хорошо. Взглянув на мальчика, Корней нахмурился и потянулся к нему, тот спрятался за Прохора. Лекарь встал и пересев к мальчику, попытался оторвать его от мужчины. Он закричал и замахал руками, отталкивая Усольцева. Прохор держал на руках девочку и не сразу смог помочь ребенку. Пока он положил младенца, лекарь уже крепко держал извивающегося мальчика и внимательно его рассматривал. Прохор оттолкнул лекаря и, забрав мальчика из его рук, прижал ребенка к себе. Лекарь вдруг зло ощерился и прорычал:

– Отдай его, не вмешивайся, ты не понимаешь кто он на самом деле.

Вошедший князь оторопел от того, что увидел. Прохор прижимал к себе плачущего мальчика и отталкивал наскакивающего на него лекаря, оглашено голосил младенец.

– Что здесь происходит? – разгневанно воскликнул князь.

Лекарь резко развернулся и в два шага очутился около князя.

– Ваше сиятельство, – прерывисто дыша и сверкая глазами, обратился к князю лекарь, – неужели вы не видите кто на самом деле этот мальчик?

– Кто он, по-вашему? – настороженно спросил князь.

– Он демонское отродье! Его надо немедленно отправить в Имперскую тайную службу или к храмовникам.

Князь недоуменно посмотрел на мальчика, сидящего на руках Прохора.

– Вы ошибаетесь, Корней. Мальчик сын графа Горчакова, граф убит еще зимой, его жена исчезла, скорее всего, погибла, ребенок теперь сирота. И ничего демонского в нем нет, обычный мальчик. Посмотрите на него, это ребенок, а не демон. Вы переутомились, бредите, вам надо отдохнуть.

– Нет, это не обычный мальчик! – Корней вцепился в лацканы мундира князя и, тяжело дыша в лицо Константина, прошептал, – Они умеют принимать наш облик, разве вы этого не знали, князь?

Князь оторвал руки лекаря от мундира и отодвинул его от себя, держа за плечи.

– Корней, у вас, видимо, временное помешательство, все происходящее слишком на вас повлияло. Вам самому нужен лекарь, вернее, маг-менталист. Не умеют демоны принимать наш облик, да и детей мы у них никогда не видели, до сих пор сомневаемся, есть ли у демонов дети, потому что женщин среди них так же не видели. Все убитые нами демоны были мужского пола.

Лекарь вывернулся из рук князя и стал отступать назад:

– Князь, вы многое о них не знаете, кое-что храмовники и инквизиция скрывают ото всех.

Лекарь резко развернулся и кинулся к Прохору, державшему на руках плачущего мальчика, в руках у Корнея неведомо как оказался нож. Лекарь как одержимый кинулся с ножом на ординарца, метясь в мальчика. Все заняло несколько секунд и князь, уставший и долгое время проведший без отдыха и сна, вычерпавший почти весь свой магический резерв, не сразу среагировал, он просто не ожидал от щуплого лекаря такой прыти и ярости. Лекарь успел задеть ножом руку Прохора, загородившего мальчика, как опомнившийся князь, схватив Корнея за шиворот, отшвырнул его от ординарца. Лекарь, пролетев через комнату, ударился головой о решетку камина, упал и затих.

Князь быстро подбежал к лекарю и перевернул его на спину, на него смотрели мертвые голубые глаза, из виска сочилась кровь, собираясь лужицей под головой.

– О боги, – простонал Константин, – я убил его.

Прохор посадил на диван затихшего мальчика и подошел к князю.

– Ваше сиятельство, – зажимая рукой рану, проговорил ординарец, – что ж это деется то, лекаришка, как с ума сошел, увидев маленького графа. Если бы не вы, неизвестно чем бы все кончилось. Он же был не в себе.

Князь опустился на колени рядом с лекарем и опустил голову.

– Он спас Машу, – с отчаяньем в голосе проговорил Константин, – а я убил его.

Несколько секунд в комнате стояла тишина – девочка, устав плакать, уснула, Саша Горчаков, подтянув колени к груди и обхватив их руками, молчаливо сидел, неотрывно смотря на князя.

Неожиданно тишину нарушил возглас Прохора:

– Ваше сиятельство! Что это с лекарем!

Князь поднял голову и посмотрел на Корнея Усольцева. С телом лекаря творилось что-то странное – оно покрывалось зыбким маревом, которое дрожа и переливаясь цветами радуги заслонило от взглядов тело лекаря. Мужчина вскочил на ноги и, потянув за собой Прохора, отошел к дивану, на котором были дети.

– Что это, ваше сиятельство, такое творится? – шепотом вопрошал Прохор.

– Никогда до этого сам не видел, но, похоже, что с лекаря сходит личина, – также шепотом отвечал князь, – сейчас увидим его истинный облик.

Наконец превращения прекратились, волна дрожащего марева прошла от макушки до пят, открывая новый облик лекаря. Вместо русоволосого и голубоглазого щуплого молодого мужчины на полу лежал крепко сбитый средних лет смуглый брюнет с почти черными глазами, которые стеклянно смотрели в потолок.

Князь подошел к лекарю и, присев на одно колено, рванул рукав куртки, открывая предплечье Усольцева. На руке лекаря обнажилась татуировка в виде щита, на котором перекрещивались меч и переплетенные между собой ветки кедра, как символ крепости духа и выносливости и крапивы – символ защиты от колдовства и злой силы. Константин отшатнулся от лекаря и воскликнул:

– О боги! Инквизитор!

Страх перед инквизицией сидел в магах на подсознательном уровне. Еще не забылись те времена, когда маги были под постоянным и строжайшим контролем и наблюдением инквизиции. На всем континенте, в любой стране магов не любили и опасались. Инквизиции были даны огромные права, их власть над магами была безгранична. Даже самое легчайшее и невинное использование магии в каких либо целях без надсмотра и разрешения, жестоко каралось инквизиторами. Женщин, у которых проявлялся какой-либо дар, еще не так давно, объявляли ведьмами и многих сжигали на кострах, а некоторых заточали в монастырях ордена инквизиции.

Почему маги стали изгоями и врагами людей, уже не помнили. И так же не сохранилось свидетельств и документов, когда и как встал над магами такой надзорный и карательный орган, как инквизиция. Инквизиция была закрытой, таинственной и тоталитарной организацией, в которой не было случайных людей. Никто не знал, вследствие чего и как становились членом ордена инквизиции. Ходили слухи, что инквизиторы отбирали способных детей, подходящих для службы в ордене и воспитывали в закрытых школах или монастырях, но это были только слухи, ничем не подтвержденные. Ни один человек, ни одна семья, ни разу не признались, что у них забрали ребенка инквизиторы для обучения в своих школах. Орден инквизиции владел обширными землями, на которых стояли монастыри и замки, обнесенные высокими стенами с бойницами и рвом, заполненным водой, на дне которого находился частокол. Все монастыри и замки ордена были неприступными. А еще они владели рудниками, заводами по выплавке металла и производства оружия. На полях, принадлежащих ордену, трудились тысячи крестьян, на пастбищах паслась многочисленная живность.

И только пришествие демонов и война с ними преломила ситуацию, оказалось, что противостоять серьезно им могли только маги. Если бы не они, то человечество было бы безжалостно истреблено.

Сто лет назад на землю пришли демоны. На континенте было несколько государств – Великое Княжество, несколько королевств, независимых герцогств, Канкадакское ханство, Бурхейский халифат. Люди жили спокойно, вяло воевали друг с другом, решали конфликты мирным и военным путем, торговали между собой, поклонялись своим богам. Но они были люди, а пришедшие демоны не были людьми, они была врагами всего человечества. Нашествие демонов было неожиданным, внезапным и оттого особенно страшным. На всем континенте почти мгновенно небо покрылось черными тучами, засверкали молнии, в воздухе запахло озоном и гарью. Повсюду стали закручиваться воздушные воронки разной высоты и размера. Из этих воронок внезапно стали вываливаться странные существа. Они были высокие, тела покрыты похожими на чешую образованиями, голова большая, черты лица, если можно было назвать это лицом, представляли собой страшную карикатуру на человеческие черты – огромные фасеточные глаза под тяжелыми надбровными дугами, крупный нос с хищными ноздрями, широкий рот, в котором находились страшные зубы в два ряда. На голове у многих были наросты в виде рогов разнообразных размеров, начиная с едва заметных и заканчивая длиной в полметра, закручивающиеся на концах. На руках были огромные когти, которыми они, как оказалось впоследствии, легко вспарывали грудину и пробивали череп человека. Совсем немногие обладали крыльями, казалось сотканными из самой тьмы, эти оказались самыми опасными, противостоять им человеку было нечего – летать они не умели, а вот демоны, наделенные крыльями, легко взмывали в небо и достать их там было тяжело. Существа, появившиеся вдруг в этом мире, с первых мгновений были агрессивными и злобными. Они пришли, чтобы захватить этот благополучный, процветающий мир и уничтожить большую часть человечества, а меньшую сделать своими рабами. Пришедшие существа была названы священным синодом демонами, порождениями темного бога Мисэра, врагом бога Эглета и его сестры Фелиситэ – покровителей и защитников человечества. В ходе войны демонов и человечества выяснилось, что пришедших существ было очень трудно убить, их покрытую серебристой стальной чешуей кожу было тяжело пробить арбалетными болтами, огнестрельное оружие тоже было малоэффективным против них, они почти не боялись огня, двигались с запредельной для человека скоростью. И только маги могли им противостоять на равных условиях. Армии различных государств боролись с порождениями тьмы большей частью безуспешно, человечество терпело поражение за поражением. Инквизиция закрылась в своих почти недоступных замках и монастырях. Но и до них начали добираться демоны. Только после этого инквизиция разрешила повсеместное применение магии в борьбе против демонов.

Великий Князь Венедейского княжества созвал глав всех государств и предложил объединиться под одним началом. Так была создана Империя, императором был выбран князь Венедейского княжества Михаил, именно это княжество успешнее всех отражало нападение демонов, именно там впервые стали применять магию в борьбе с демонами, несмотря на тогда еще существующий запрет инквизиции. Объединение государств и подчинение армий под одним командованием, привлечение магов и данная им свобода дали свои результаты. Постепенно демонов стали теснить за Ургарские горы, где находились неизведанные территории. Изможденная, обескровленная в войне Империя была не в состоянии продолжать войну и, прогнав демонов за Ургарские горы, имперский совет решил пока укрепить границу и дать восстановиться государствам, входящим в империю. А потом, скопив силы, восполнив и укрепив армию, с новыми силами напасть на оставшихся демонов и уничтожить их вконец.

Но шли годы и десятилетия и чем дальше, тем все неохотнее и тяжелей велись разговоры о возобновлении войны против демонов. Они сидели за горами и изредка пытались прорваться сквозь границу небольшими отрядами, с успехом отражаемыми пограничниками. Что там творилось за горами, человечеству не было известно. Империя восстановилась и обновилась после войны. Императором так и остался Великий Князь Венедеи, теперь уже правил внук первого императора, как и дед властно, уверенно, жестко и авторитарно, не давая развалиться империи опять на отдельные государства.

После войны магам оставили свободу в применении магии, но инквизиция осталась надзорным и карающим органом для магов, по-другому, наверное, было и нельзя. Магическая сила таила в себе много соблазнов в ее применении. В быту и в повседневной жизни, как и раньше, магия почти не использовалась. Женщины, носительницы какого-либо магического дара, не участвовали в войне. Сжигать их перестали, зато стали заточать в монастыри, которые славились суровостью и жестокостью. Поэтому если у девочки проявлялся какой-либо дар, ее, как и в прежние времена, прятали, или у кого была возможность, блокировали магический дар и тогда девочка могла спокойно жить, чаще всего и не подозревая, кто она на самом деле. Но девочек с даром рождалось намного меньше мальчиков.

Убийство инквизитора было тягчайшим преступлением, каралось смертью мага, лишением всех титулов и конфискацией всего его имущества и ближайших родственников убийцы в пользу ордена инквизиции, и для его последующих потомков не было шансов восстановления когда-либо в правах.

Все это пронеслось в голове Константина, смотрящего на убитого им инквизитора. Это была катастрофа, конец его жизни и безрадостная и беспросветная дальнейшая жизнь для его девочек. Даже если он спрячет или уничтожит труп инквизитора, то это ничего не изменит, только немного отстрочит наказание. Инквизиторы будут искать пропавшего собрата и рано или поздно (скорее всего рано) узнают правду, найдут и покарают убийцу. Константин тяжело вздохнул и подошел к дивану, он вспомнил о мальчике. Надо было посмотреть на Сашу внимательней, из-за него все случилось, неспроста же инквизитор набросился на ребенка.

Подойдя к дивану и присев на корточки, князь пристально стал рассматривать мальчика. Глядя на ребенка, Константин думал о том, что перед ним обыкновенный ребенок, ничего необычного в четырехлетнем мальчике не было. Худенький, белокурый, голубоглазый, мальчик испуганно смотрел на рассматривающего его мужчину. Костя вспомнил, что за все это время мальчик не произнес ни одного слова. А умеет ли он говорить?

– Саша, ты испугался? Не бойся, теперь все будет хорошо, скоро тебя отправят к родственникам, они о тебе позаботятся.

Князь не знал, что сказать испуганному ребенку, видевшему и перенесшему так много. Прохор сел на диван и, посадив ребенка к себе на колени, обнял его, мальчик доверчиво прижался к мужчине.

– Бедный ты, сиротинушка, – гладя по голове мальчика, тихо произнес Прохор, – что ж теперь-то будет со всеми нами.

Князь Лодыженский встал и опять подошел к мертвому инквизитору. На руке все так же виднелась татуировка, никуда, мать твою, не далась! Но что-то в ней князя смущало, приглядевшись, он увидел, что татуировку, похоже, пытались свести – некоторые линии были нечеткими, еле просматриваемые, да и вообще вся она была блеклая, как будто выцветшая. Константин задумался о том, почему же инквизитор был под личиной и работал простым младшим лекарем в госпитале на дальней заставе. Все это было очень странно. Да еще эта выцветшая татуировка. Может он прятался от кого-то? Но от кого? Может от своих братьев? А вдруг его след уже давно потерян и если Костя уничтожит труп, то все обойдется. Свидетелями были маленький мальчик, который, похоже, не говорит и его ординарец, преданный ему безгранично, он будет молчать. Стоит рискнуть, ведь хуже, чем грозящая ему казнь за убийство уже не будет. Интересно, а те немногие, кто убивал инквизиторов, так же рассуждали, тоже надеялись и рисковали или смирялись и безропотно ждали своей участи? Но ведь у них наверняка была другая ситуация, у них были не беглые, скрывающиеся инквизиторы.

Решившись, князь повернулся к Прохору.

– Прохор! Ты ничего не видел и не слышал, не знаешь когда и как ушел лекарь. Забирай детей и уезжай в гарнизон.

Прохор, кивая головой и тяжко вздыхая, взял на руки детей и вышел из комнаты, не задав ни одного вопроса. Князь после того, как ушел ординарец, уничтожил труп инквизитора, ему, сжигавшему демонов, не составило труда превратить в горстку пепла труп человека.