Текст книги "Бедная Лиза или Моя любовь - полынь, горечь на губах (СИ)"

Автор книги: Галина Турбина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

– Лиза, – начал Дмитрий, стараясь говорить спокойно, с трудом совладав с собой, – мне тяжело оставлять в незнакомом для вас месте, но я уверен – здесь не обидят. Да, да, не глядите так скептически, здесь вы в безопасности, о вас позаботятся. К моему великому сожалению, у меня нет времени самому снять с вас блоки, но здесь есть люди, которые сделают это не хуже меня. Вам помогут справиться со своим даром, принять его, раскроют ваши возможности, научат ими пользоваться. От вас требуется верить тем, кто будет вас учить, наставлять, они не причинят вреда, они несут ответственность передо мной. Но и не только поэтому, но и потому что ведьмы ценны, оберегаемы здесь.

– Как вы могли привезти меня туда, где живет ваша невеста? – с укором спросила Лиза, – Пусть она еще девочка, но, судя по тому, что я видела, у вас теплые отношения. Каково ей будет узнать кто я вам? Да и думаю, что она уже догадалась.

– Да нет, же, – смятенно ответил Дмитрий, – она не должна была в это время быть здесь. И я отношусь к ней как к сестре, которой она по большому счету и является. Боюсь, что когда она вырастит, не смогу воспринимать ее иначе.

– Я не понимаю, как она может быть вашей невестой, если она ваша двоюродная сестра, – недоумевала Лиза, – такие браки запрещены.

– Нет, Лиза, – вздохнул Дмитрий, – такие браки нежелательны, но допустимы. Законы империи и храмовники не поощряют это, но и не запрещают. А этот брак необходим.

– Ее мать Таисия? Она знает, кем я являюсь для вас?

– Да, ее мать Таисия, она сестра моей матери, и Таисия обещала мне завтра отправить Марину домой, к ее отцу. А вы мне пока еще никем не являетесь. Я уже представил вас, как жену моего погибшего друга, ведьму, попавшую в трудную жизненную ситуацию. И я прошу вас придерживаться этой легенды здесь, – жестко сказал Дмитрий, – тем более, что это не ложь, а часть правды. Ни к чему знать обитателям Дивного о нашем соглашении.

– Хорошо, – покорно, с облегчением согласилась Лиза, – так даже лучше, что никто не будет знать о моей будущей роли.

– Лиза, мне пора, я хотел бы попрощаться с Верочкой, но не будем ее будить, пусть спит.

Карницкий встал и направился к двери, оглянувшись в проеме, он произнес:

– До свидания, моя маленькая фея с волосами цвета пламени.

Лиза растерянно смотрела на закрывшуюся дверь. Что означают его слова и тон, каким он произнес их? Ну, не любит же он ее, в самом деле?

***

Лиза умылась, нашла в стопке одежды юбку, рубашку, наподобие тех, что были на Таисии, переоделась, попыталась перекусить, но в горло ничего не лезло. Одела, умыла проснувшуюся Верочку, пока она раздумывала, чем бы накормить ребенка, пришла Таисия и принесла еду для девочки и Лизы.

Лиза, посадив на свои колени Верочку, кормила ее, Таисия вежливо расспрашивала ее о том, почему Лиза оказалась здесь. Не заметив как, девушка все ей рассказала – о Саше, об Ангелине, отце, выгнавшим ее из дома, о новом графе Горчакове, лишившем ее всего. В конце рассказа Лиза не могла сдержать слез, Верочка, видя, что мама плачет, тоже начала кукситься.

Таисия протянула руки к девочке, удивительно, но та пошла к ней.

– Вот и славно, малышка, давай дадим маме успокоиться, а мы пока поиграем, – ворковала женщина, – знаешь ладушки?

Лиза удивленно смотрела, как ее дочка, забыв про мать, увлеченно хлопала в ладоши и пыталась повторить прибаутку за игравшей с ней женщиной.

– Лиза, – обратилась Таисия к Лизе, – вы успокоились? Не надо при ребенке плакать, она все понимает.

– Да, конечно, – вытирая слезы и пытаясь улыбнуться, ответила Лиза, – ни к чему дочке видеть мои слезы.

– У меня последний личный вопрос к вам, – не глядя на Лизу, улыбаясь Верочке, проговорила Таисия, – Дмитрий ваш любовник?

– Нет! И не был им никогда, – то, что, возможно, он будущий ее любовник Лиза уточнять не стала, – у меня никого не было, кроме мужа, Саша мой первый и единственный мужчина в жизни.

И опять она лукавила.

– Хорошо, – сказала Таисия, поднимая взгляд на Лизу, – а теперь отведем Верочку в детские ясли и займемся вами.

– Что за ясли? – обеспокоенно спросила Лиза, расставаться с дочкой, отдавать ее кому-то она не хотела.

– Ну что вы так всполошились, Лиза, – улыбнулась Таисия, Верочка в это время пыталась, сосредоточенно пыхтя, снять с руки женщины браслет из ярких бусинок, – ваш ребенок не единственный в Дивном, а мамам надо учиться, заниматься делами, да просто общаться, отдыхать. Поэтому у нас существуют ясли для маленьких деток и школа для детей постарше. Не беспокойтесь, с вашей девочкой все будет хорошо, за ней будут присматривать опытные, чудесные, добрые женщины.

Таисия сняла и отдала Верочке браслет.

– Ах ты, маленькая сорока, – рассмеялась женщина, наблюдая, как ребенок радостно вертит в руках вещицу и пробует ее на вкус, – не беспокойтесь, Лиза, браслет не порвется и Верочка ничего не откусит. И еще, Лиза, мы здесь живем по-простому, у многих здешних обитателей есть громкие титулы, но все оставляют их за воротами, когда приезжают сюда.

– Ну что вы, Таисия, – смутилась Лиза, – я никогда не кичилась своим положением, тем более теперь, когда у меня ничего не осталось.

– Ну и прекрасно, что вы не тщеславны, вам легче будет освоиться здесь, – сказала женщина, поднимаясь с Верочкой на руках, – пойдемте со мной.

Лиза с сомнением оглядела себя, одетую в юбку и рубаху.

– Лиза, – немного укоризненно сказала Таисия, – я же сказала – у нас все по-простому, это касается и одежды.

Сказав это, женщина направилась к выходу, Лизе ничего не оставалось, как последовать за ней.

На этот раз Таисия не отдала Верочку Лизе, несла сама, девочка не возражала. Вчера вечером Лиза, когда шла к своему домику, ничего не замечала вокруг, а сейчас с любопытством все разглядывала.

Они шли по утоптанной дорожке, засыпанной гравием, а вдоль улицы стояли нарядные, с разноцветными крышами домики, обнесенные невысокими заборчиками, не скрывающие ничего, что находилось во дворе. На стенах многих домов были нарисованы дивные, экзотические цветы, птицы и звери. Наверное, поэтому поселение так называлось. У каждого домика находился палисадник, в котором располагались клумбы, росли кусты, по всей видимости, ягодные и стояли деревья. В имении под Ржевом деревья еще не начинали желтеть, но здесь, севернее, на кустах и деревьях уже были желтые листья и кругом цвели осенние, поздние цветы. Но, несмотря на пожелтевшие листья, погода стояла теплая, почти летняя. Все это великолепие казалось Лизе нереальным, волшебным, как картинки из сказок. Встречавшиеся им люди дружелюбно улыбались, здоровались. По ее представлению таким должно быть обиталище фей, но никак не печально известных ведьм.

Наконец они подошли к дому, во дворе которого стояли помимо прочего раскрашенные яркими красками и украшенные резьбой песочница, деревянная горка, качели и еще какие-то деревянные фигурки. Здесь же играли несколько ребятишек и две немолодые женщины присматривали за ними. Лиза поняла, что, судя по всему, это и есть ясли.

К величайшему удивлению Лизы, дочка пошла на руки к одной из женщин, девочку скатили с горки, посадили на качели, покачали и отпустили в песочницу, где она вначале с настороженностью, затем с восторгом стала играть с песком под надзором женщины. Все свои действия с ребенком женщина сопровождала веселыми прибаутками, даже песенку успела спеть.

Таисия потянул Лизу за собой.

– Пойдемте, Лиза, – тихо сказала она, – с девочкой все будет хорошо, не переживайте.

– Но она никогда не идет к чужим людям, да даже и к знакомым не очень, а тут еще и обстановка другая, – беспокоилась Лиза, – Верочка только к Дмитрию идет с удовольствием.

– Лиза, – утягивая за собой, постоянно оглядывающуюся девушку, ответила женщина, – вы же видите, что девочка увлечена игрой, и, поверьте мне, здесь нет чужих, мы здесь все родные. А вот о Дмитрии мы еще не договорили.

Лиза недоуменно посмотрела на женщину, но та махнула рукой:

– Все потом, а сейчас нас ждет совет ведьм.

Строение, к которому Таисия привела Лизу, был больше большинства домов и не нарядный, скорее строгий. Не было резных ставень, стены были просто белыми, без нарисованных цветов и птиц, крыша тоже не отличалась яркостью. Женщины поднялись на высокое крыльцо и вошли в дом. Пройдя небольшой тамбур, здесь они назывались сени, они вошли в просторную светлую комнату, из нее несколько дверей вели, видимо, в другие помещения. Посередине комнаты стоял большой круглый стол, за ним сидело несколько женщин разных возрастов и молодой симпатичный мужчина, он встал, когда вошли Таисия и Лиза. Застеленный белой скатертью, стол был накрыт к чаю, посередине высился самовар, были расставлены плетеные хлебницы с булочками, сладостями, мисочки, вазочки с медом, вареньем. Витал восхитительный аромат свежеиспеченной сдобы, ароматного чая, душистого меда.

Таисия громко поздоровалась со всеми, пожелала здоровья всем и хорошего аппетита. Лиза, настороженно рассматривая всех, тихо сказала: "Здравствуйте".

Сидящие за столом женщины, закивали головами и заулыбались. Таисия подтолкнула девушку к свободному стулу. Под взглядами женщин Лиза, с помощью мужчины, устроились за столом. Тот час же перед ней были поставлены фарфоровые, красивые чашка с блюдцем, в чашке дымился ароматный чай.

– Ну что же, – улыбнулась Таисия Лизе, – я, пожалуй, пойду.

Лиза с ужасом посмотрела не нее. Как пойду? Она оставляет ее с незнакомыми женщинами, судя по всему, с советом ведьм?

– Иди, Тася, – сказала одна из женщин, затем обратилась к Лизе, – не надо так пугаться, мы не навредим вам, Лиза, наоборот, поможем. А Таисия еще пока не состоит в совете, поэтому не может здесь присутствовать.

Таисия, еще раз улыбнувшись, вышла. Лиза затравленно огляделась вокруг. Женщины рассматривали ее, кто-то улыбался, кто-то смотрел настороженно, но злобных взглядов не было. На руку Лизы легла чья то ладонь, девушка вздрогнула.

– Ну что ты такая пугливая, – улыбаясь, сказала молодая, привлекательная женщина, сидящая рядом, убирая свою ладонь с руки Лизы, – пей чай, а мы пока посмотрим на тебя. Ты же не против, что будем обращаться на "ты"?

Лиза кивнула и, подумав о том, что, пожалуй, не стоит бояться, взяла чашку и отпила душистый чай. Лиза пила, а женщины, иногда посматривая на нее, тоже пили чай и переговаривались. Девушка невольно прислушивалась к разговору, женщины обсуждали насущные дела поселения, иногда обращали свой взгляд на девушку.

Наконец чаепитие было закончено.

– Милая, – обратилась к Лизе все та же женщина, сидящая рядом с ней, – нам надо перейти в другую комнату. Я понимаю, что тебе трудно довериться нам, но прошу это все-таки сделать. Если ты будешь сопротивляться, то все пройдет труднее.

Эти слова только напугали Лизу, а не внесли доверие.

– Ох, – вздохнула женщина, – похоже, я не так сказала.

Женщина улыбнулась Лизе.

– Меня зовут Антонина, это – женщина кивнула на мужчину, – мой муж Алексей, остальных представлять не буду, ты познакомишься со всеми постепенно.

Антонина встала и поманила Лизу рукой.

– Пойдем, нам надо перейти в другую комнату.

Лиза встала и пошла за Антониной, за ними направились еще две женщины и Алексей. Антонина открыла дверь в смежную комнату и они вчетвером вошли туда. В комнате стоял полумрак, окно было занавешено плотными шторами, сквозь которые не пробивался дневной свет. В свете из открытой двери комнаты Лиза рассмотрела, что там стоит высокая широкая лавка посередине и вдоль нее две узкие лавки пониже, у окна стоял небольшой столик, что там стояло, Лизе не было видно, там было слишком темно, больше ничего в комнате не было. Лиза подумала, что если сейчас закроют дверь, то в комнате будет полнейшая тьма.

– Проходи, Лиза, – подтолкнула Антонина девушку, – ложись на топчан.

Лиза испуганно взглянула на женщину. Это что, будет какой-то ритуал? Сразу вспомнились мрачные и страшные истории о ведьмах.

Антонина внимательно посмотрела на Лизу и спросила:

– Лиза, ты же добровольно приехала сюда?

– Д-д-д-а, – запинаясь, ответила девушка, – добровольно, но я ничего не знаю о вас и, может, поэтому меня все пугает. Было бы хорошо, если бы вы мне рассказали, что собираетесь со мной делать.

– Лиза, – тихо и вкрадчиво сказала женщина, – мы пока ничего не собираемся делать с тобой. Сейчас ты ляжешь на этот топчан, а мы сядем рядом и просто посмотрим на тебя.

– Пока? – зацепилась за слово Лиза.

– Ну что же ты такая недоверчивая, – покачала головой Антонина, – трудно будет с тобой. Мы не сделаем тебе ничего плохого, верь нам.

– Хорошо, – вздохнула Лиза, – я попробую довериться вам. У меня все равно нет другого выхода.

Лиза сделала несколько шагов и легла на топчан. Женщины взяли со столика свечи и поставили их по углам топчана. Затем они сели на скамейки по двое с каждой стороны. Алексей сел на пол со стороны, где была голова Лизы. Дверь в комнату закрылась.

– Закрой глаза, Лиза, – попросила Антонина, – верь нам, все будет хорошо.

Лиза закрыла глаза. Ей казалось, прошло несколько секунд, когда она услышала тихое:

– Открой глаза.

Открыв глаза, Лиза удивленно осмотрелась. В комнате было светло, свечи потушены, шторы раздернуты. Взглянув на женщин, Лиза поразилась, что они выглядели уставшими, измученными, мужчины не было. Она поднялась и села на топчане, опустив ноги.

– Сколько времени я здесь лежала?

– Три часа, Лиза, – ответила Антонина глухим, усталым голосом.

– Мне показалось, что прошло мгновение. И что вы увидели?

– Лиза, давайте пройдем в другую комнату.

Девушка встала, но у нее закружилась голова и она чуть не упала, ее поддержала Антонина.

– Осторожнее, Лиза, – сказала женщина, – у вас еще некоторое время будет слабость. Мы и так взяли на себя большую часть твоей боли и постарались избавить от последствий снятия блоков. Но все же какие-то остаточные явления еще будут. Пойдемте, нам все надо подкрепиться, за столом уже накрыт обед, там я все расскажу.

Лиза вошла в комнату, где ее поили чаем, там и, правда, уже был накрыт стол к обеду. Антонина указала ей куда следует сесть.

– Значит, вы меня обманули, – с укором произнесла Лиза, усаживаясь за стол, – вы не просто смотрели.

Остальные женщины тоже сели за стол и стали накладывать себе в тарелки еду.

– Лиза, тебе нужно поесть, восстановить силы, – ответила Антонина, – вот посмотри, какие аппетитные карасики в сметане, а хочешь курочку поешь или овощное рагу. Выбирай сама, смотри, сколько здесь всего. Ешь, а я пока все объясню.

Лиза, оглядев стол, положила себе жареную курочку и немного овощей, рыбу она не любила.

– Мы собирались только посмотреть, это правда, – продолжила женщина, – Дмитрий сказал, что снял блоки обреченности, оставил только те, которые блокировали твои способности. Но, когда Алексей подобрался к ним (мы собирались только посмотреть), сработал еще один блок, он находился глубоко и был замаскирован, как бы закрыт на сложный замок. Мы ввели тебя срочно в бессознательное состояние и Алексею пришлось убирать все немедленно. Иначе произошел бы спонтанный выброс и последствия были бы очень печальными для тебя, да и нас бы тоже накрыло нехило. Сейчас на твою силу, твои способности накинута легкая вуаль. Мы будем ее постепенно снимать или ты ее сама снимешь, когда сможешь.

– А какие они, мои способности? – поинтересовалась Лиза, – Вы знаете, выяснили?

– Нет, – покачала головой Антонина, – точно мы не знаем, только можем предполагать.

– И что же вы предполагаете?

– Мы думаем, что ты обладаешь даром предвидения, возможно, не очень сильным. Еще Катерина, – женщина кивнула на молодую женщину, учувствовавшую в ритуале, – рассмотрела задатки эмпатии, вполне вероятно, что даже ты обладаешь мыслечтением. И самое удивительное – у тебя есть очень слабые, какие-то отголоски, почти невидимые следы способности к левитации. Все это предположительно, сомнительно, но все ведьмы неизменно в той или иной степени могут управлять огнем, воздухом и водой.

– А как же узнать точно?

– Это ты должна сделать сама, – вздохнула Антонина, – мы, конечно, тебе поможем, направим, но дело в том, что таких, как мы обучать тяжело. У каждой ведьмы заговоры, заклятия, заклинания, наговоры свои, которые она сама сочиняет и применяет. Все, что знает и умеет ведьма – ее личное, этому никогда нельзя научить. Такова природа нашей силы.

– Но как я научусь, – воскликнула Лиза, – я ничего не знаю! Неужели совсем не существует книг, заветов, письменных и устных наставлений, рецептов и еще чего-нибудь, что помогает в освоении силы?

– Да, иногда, очень редко бывает, что дочь может пользоваться заговорами, заклинаниями матери, но это будет не в полную силу и далеко не всегда эффективно. А ты, когда ощутишь свою силу в полной мере, поймешь, как и что делать.

– Ну, хорошо, – неуверенно сказала Лиза, – а как и где я буду осваивать свои способности?

– Каждый день, – улыбнулась Антонина, – лучше с утра, приходи сюда и под нашим надзором будешь пытаться освоить, как ты говоришь, свою силу. Твоими наставниками будут я и Катерина, а в быту тебе поможет Таисия. Мы знаем, что ты графиня, урожденная княжна Лодыженская и не привыкла обходиться без слуг. Здесь тебе придется самостоятельно полностью обслуживать себя и ребенка.

– Меня не страшит это. Но как же Верочка? – спросила Лиза, – Можно будет ее брать с собой?

– Нет, – ответила Антонина, – ребенку здесь не место. Не переживайте, Лиза, девочке будет хорошо в яслях. Сейчас идите к ребенку, а завтра, предварительно отведя дочку в ясли, приходите с утра сюда.

– Хорошо, – кивнула девушка, соглашаясь, – завтра с утра начнем.

Глава 11

Прошло уже три месяца, как Лиза жила в поселении ведьм. Все это время она упорно пыталась освоить свой дар. Но для нее это оказалось очень трудно, дар никак не хотел слушаться ее. Антонина и Катерина объясняли, подсказывали, направляли, но толку было мало, потому что у каждой ведьмы сила была своя, не похожая на другие, и ощущали ее ведьмы по-разному. Некоторые даже давали силе имена. Для кого-то она, сила, была настоящей подружкой, для кого-то ласковым котенком, для кого-то теплым солнышком, для кого-то строгой, но справедливой и любящей тетушкой, перечислять можно долго, потому что для каждой ведьмы она была своя, родная, не похожая на другие в своих ощущениях и возможностях, но для всех послушная, надежная, верная. А для Лизы она пока была своенравной, капризной, вздорной, неуправляемой девчонкой и никак не хотела подчиниться ей, временами делая такие выкрутасы, что наставницы за голову хватались. Лизе иногда казалось, что он, дар, вернее, она, сила ведьмы, за что-то мстила ей, делая все наоборот. Ну не давалась ей она, и все тут! Единственное, что освоила Лиза – накидывать на силу вуаль и не давать ей вырваться спонтанно.

Когда после очередной попытки, вместо того, чтобы зажечь свечу, Лиза окатила всех водой из кувшина, стоящего на столе, Антонина не выдержала.

– Все, – воскликнула она, – хватит! Значит так, Лиза, я запрещаю тебе пользоваться своей силой месяц! Но, несмотря на это, будешь каждый день так же приходить сюда. Посидит она у тебя без дела, может и опомнится, поумнеет! А то сняли с нее блоки, сорвали вуаль, а она распоясалась!

– Вы так говорите, – насупилась Лиза, – как будто она живая, разумная.

– Она живая, Лиза, слышишь, живая, а разумной ее должна сделать ты! Она часть тебя с самого твоего рождения. Иди, Лиза, и чтобы забыла о ней, слышишь! Даже если тебе очень захочется что-нибудь сделать, будешь уверена, что вот сейчас точно все получится – не делай! Помучаем немного твою силу, думаю, что она недолго так протянет, может после этого образумится, поймет, что без тебя она никто, ты главная, а не она!

Лиза тяжело вздохнула, посмотрела на намокших наставниц и направилась к двери. В какой-то мере она была рада, что сегодня все закончилось так рано, значит, она побудет подольше с дочкой, да и дела домашние накопились. Лиза с дочкой жили в том же домике, где их поселили в первый день. Постепенно она привыкла обслуживать себя сама, но вначале было очень трудно ей, не привыкшей к домашнему труду. Таисия учила ее готовить, стирать, затапливать печь, хорошо хоть дрова заготавливались мужчинами для всех, не надо было об этом беспокоиться. Продуктами ее обеспечивали, дровами тоже, воду вот только приходилось носить из колодца во дворе, самой топить печь, стирать, выносить грязную воду, дел хватало. Частенько после того, как намучается со своим даром, сил и желания что-то делать по дому уже не было. Но маленькой Верочке требовалась чистая одежда, свежая постель, теплый дом, сытная еда. И Лиза, стиснув зубы, принималась за домашние дела. Первое время Таисия облегчала ей жизнь, брала на себя некоторые обязанности, но очень быстро отстранилась от помощи. Конечно, не все и сразу у Лизы получалось, но постепенно она осваивалась жить самостоятельно, без помощи. Она не роптала и старательно осваивала науку повседневного быта, что-то ей удавалось, что не очень. Ей не нравилось готовить, нет, Лиза, конечно, освоила простейшие блюда, но варить, печь, жарить было для нее наказанием. Зато Лиза полюбила наводить порядок, мыть, протирать, в ее домике все сияло чистотой и свежестью. Иногда она думала, что как бы было хорошо и в жизни навести порядок, все помыть и вымести, включая свои мысли и чувства.

Таисия приходила и после того, как перестала помогать по хозяйству, выспрашивала все у Лизы о прошлой ее жизни, отношениях с Дмитрием. Она не прозрачно намекнула, что даже если Дмитрий и увлечен ею, то это временно. Конечно, она понимает, что он мужчина, а невеста еще маленькая и поженятся они не скоро, поэтому пока будет смотреть сквозь пальцы на его пассий. Но вот когда Марина подрастет и станет настоящей невестой, то, ни она, Таисия, ни Марина не потерпят рядом с ним никого. Пусть она это учтет. Лиза только молча все это выслушала. А что она могла сказать в свое оправдание? Уверять, что все не так и Дмитрий ею не увлечен? Что ему она нужна в качестве личной ведьмы? Как бы ни была Лиза неопытна в подобных делах, но вот, что Карницкий (правда, выяснилось, что он и не Карницкий, а Светлейший Князь Дмитрий Михайлович Ромодановский) был увлечен ею, приходило в голову Лизы. Или может просто его задевало, что Лиза предпочла Сашу, а не его? И он собирался взять реванш? Но Саша по его уверениям погиб, так что доказывать что-либо было некому. Или было кому? Что-то Дмитрий скрыл от нее, в этом Лиза не сомневалась, не все так гладко было в предполагаемой гибели Саши. Так почему же она здесь? Зачем согласилась на все это, если надеется, что Саша жив? Где была ее голова в тот момент, когда давала согласие? Может и ее дар не дается ей, потому что подсознательно Лиза не хочет им овладевать. Ведь когда это произойдет, то Дмитрий заберет ее отсюда и тогда придется выполнять условия договора.

О боги, что же теперь ей делать, как жить дальше? Она еще очень молодая, неопытная, не знающая жизнь и мужчин. Еще совсем недавно у нее была беззаботная юность и будущее, в котором она видела себя любимой и счастливой. Но свалившееся на нее в последние два года нарушило привычное течение ее жизни. Как бы не барахталась, не храбрилась, не отрицала очевидное, но она просто слабая и оказалась не готова к жизненным перипетиям.

Всю ее жизнь кто-то отвечал за нее, заботился о ней, может, поэтому ее приводило в ужас остаться одной в этой жизни, без поддержки и помощи? Не поэтому ли она согласилась на предложение Дмитрия, что решались ее проблемы? Но некоторые исчезли, а другие наваливались. Теперь, когда она жила простой жизнью задумывалась о том, что если бы она отказала Дмитрию, то, возможно, справилась бы сама. А может и нет, ведь здесь все ей помогали. А окажись она совсем одна на улице с ребенком на руках? Что с ней и Верочкой было бы? Сейчас Лизе нередко приходила в голову мысль: "А если бы она не согласилась на условия Дмитрия, то он бы бросил ее и ребенка на произвол судьбы?" Тогда он не дал ей хорошо подумать и был прав, она бы не согласилась, если бы у нее было время на раздумья.

Таисия не только расспрашивала Лизу, но и рассказывала ей о ведьмах, императорской семье. Лиза и не знала, что императрица не родная мать Дмитрия. Первая жена Императора Михаила и мать Дмитрия погибла, когда ему было всего пять лет, а скоро, в январе исполнится два года, как умерла его старшая родная сестра, остались только младшие сестры – единокровные, от второй жены императора, нынешней императрицы. Дмитрий был очень привязан к сестре, она была на семь лет старше, но они были очень близки. И ее смерть от несчастного случая на охоте была большим горем для Дмитрия.

Лиза, услышав это, сразу вспомнила январь, когда Дмитрий приехал к ней в стужу и метель. Когда чуть не произошло непоправимое между ними. Так вот кого тогда хоронил Карницкий!

На вопрос как погибла мать Дмитрия, Таисия ответила, что официальная версия гибели первой жены императора – болезнь. Но на самом деле, ее смертельно ранили, когда она защищала своих детей от ворвавшихся заговорщиков. Все, что поведала ей Таисия, казалось Лизе таким невероятным, для нее политика и интриги были чем-то далеким и неинтересным. Но это касалось Дмитрия, значит теперь и ее касается, тем более ей придется жить при дворе – вот об этом Лиза думала со страхом. Конечно, Лиза учила когда-то историю, но про бунт в провинциях знала мало, практически ничего не могла вспомнить, поэтому ей интересно было, что рассказывала Таисия.

Она рассказала, что в империи давно зрел заговор против Императора, война закончилась и некоторые решили, что пришла пора империи распасться на отдельные государства, да и наследование власти им тоже не нравилось. Приверженцы этого устроили покушение на семью императора, подняли бунт на окраинах империи, в бывших королевстве Литуан и герцогствах Лифлянском и Полонейском, вошедших когда-то добровольно в состав империи. Заговорщики выбрали время, когда умер старый Император, а его наследник Михаил еще не было коронован, то есть во главе империи номинально никого не было. Во время этого и погибла мать Дмитрия, более подробно знали только Дмитрий и его сестра Наталья, она, Таисия не знает, они никогда ей этого не рассказывали. И хоть Виринея была сестрой, Таисия не расспрашивала племянников, ей это запретил император.

Михаил срочно был коронован, бунт подавлен. По провинциям, участвовавшим в бунте, мечом и огнем прошла императорская армия, все заговорщики и их семьи были казнены, несколько знатных родов перестали существовать. Император Михаил жестоко отомстил за смерть любимой жены. Но все же в империи оставались еще сторонники распада империи на отдельные государства. Император предпринял меры, но вероятность очередного заговора сохранялась.

Боясь за детей, Император спрятал их в семье далекой родственницы жены, причем бедной родственницы, которые были щедро вознаграждены, только после того, как Дмитрий окончил Академию. Когда дочери исполнилось восемнадцать, она по приказу отца вынуждена была вернуться ко двору, теперь и Дмитрий, как единственный наследник, должен так же жить при дворе. Спустя год после смерти жены император женился, потому что посчитал, что единственный наследник это слишком мало. Но вторая жена рожала только дочерей, коих насчитывалось уже четверо.

Думая обо всем этом, Лиза дошла до яслей, деток еще не уложили на дневной сон, но уже накормили обедом. Лиза обрадовалась этому – готовить она не любила. Одев Верочку и усадив ее в саночки, девушка направилась к своему домику. Пока она одевала капризничающую дочь, вся взмокла и теперь, шагая по улице, зябко ежилась от пронизывающего ветра. Оглянувшись на дочь, увидела, что та почти спала, развалившись в санках. За то время, что они прожили здесь, Верочка подросла, окрепла, уже уверенно бегала, выучила несколько десятков слов, складывала их в простые предложения, теперь вполне могла рассказать, что ей нужно. Такой скачок в развитии удивлял Лизу, но ей объяснили, что это вполне закономерно, так как здесь кругом разлита сила, которую излучали ведьмы. Глядя на дочь, Лиза убеждалась, что девочка все больше становится похожа на нее, это огорчало, она надеялась, что со временем Верочка все же будет похожа на Сашу, но, видимо, ее чаянья не оправдаются.

Подойдя к домику, Лиза увидела, что во дворе ее дома, под навесом, стоит расседланный конь и меланхолически жует сено. У нее все заледенело внутри от мысли, что вполне возможно, это приехал Дмитрий. За эти три месяца он прислал несколько писем, ничего не значащих, в которых писал всякую чушь, типа, описания погоды в столице и что сейчас модно. Отвечать на все это Лиза даже не знала как, поэтому писала в ответных письмах о Верочке и погоде. И она со страхом думала о том, что когда-нибудь Дмитрий приедет их навестить, и вот, похоже, этот момент настал.

Тяжело вздохнув, Лиза открыла калитку – хочешь, не хочешь, а домой идти надо, кто бы ее там не ждал. Дверь домика отворилась, и на крыльцо вышел Дмитрий, одетый в короткий полушубок и мохнатую меховую шапку.

– Лиза! – радостно воскликнул он, – а я собирался за вами в Дом совета.

Сбежав с крыльца, Дмитрий заключил в объятия Лизу и прошептал ей на ухо, не закрытое меховым беретом:

– Я так скучал по вас, Лизонька.

Лиза попыталась выпутаться из объятий и, подняв голову, сказала улыбающемуся мужчине:

– Вы только что приехали, устали, наверное? Может, вам следует отдохнуть, а потом навестить нас?

– Даже если и устал, – ответил Дмитрий, перестав улыбаться, – но увидев вас, ощутил прилив сил. А вы, вижу мне не рады.

Дмитрий выпустил из объятий Лизу, и, наклонившись к санкам, взял на руки уже крепко спавшую Верочку.

– Лиза, я затопил печь, – обратился он к девушке, – пойдемте в дом, там тепло.

Зайдя вслед за Дмитрием, Лиза увидела, как он, отнеся Верочку в спальню, скинув свои шубу и шапку, осторожно раздевает ее. Лиза сняла шубейку и беретик, прошла на кухню. Печка была затоплена, на плите стоял чайник. Лиза достала из шкафа варенье, сыр, хлеб, булочки, оставшиеся от завтрака. Она дернулась, когда раздался голос за спиной.

– Как выросла Верочка, – услышала она, – а вы похудели, стали вообще прозрачной.

Лиза развернулась и посмотрела на стоящего в проеме дверей спальни Дмитрия.

– Это неудивительно, приходится много работать, а я не привыкла к такой жизни.

– Работать? – нахмурился мужчина, – Вас заставляют работать?

– Я не так выразилась, вы же прекрасно знаете, что здесь все обслуживают себя сами, а я не делала этого раньше. Проходите, Дмитрий, я сейчас буду поить вас чаем. Что-то существенней пока не приготовила.