Текст книги "Забыть Миссанрею (СИ)"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 3

Стук в дверь.

– Разрешите?

– Да, кептена, входите.

Женщина переступила порог, отдала короткий салют сидящему в кресле полковнику. Удивленно хмыкнула и чуть замешкалась, заметив, что в боковом кресле устроился командир политотдела Академии.

– Кептена Элария Ким по вашему приказанию прибыла.

– Проходите, – полковник сделал широкий жест. – Вольно, кептена… Как вам новый курс?

– Кхм, – женщина сцепила руки на поясе. – Я могу говорить откровенно?

– Разумеется. Для этого вас сюда и пригласили.

Ой ли. Присутствие «особиста» свидетельствовало об обратном.

– Набор… перспективный. «Слепыши», но… у многих уже открываются глазки. Думаю, всех слабаков мы уже вычислили…

– Не всех.

Кептена Ким хлопнула ресницами. Голос подал «особист». Спокойно, как будто находился у себя в кабинете, он активировал планшет, открывая какие-то распечатки.

– Несколько дней назад к нам поступил запрос… есть доказательство, что среди наших «котят»… м-м… как бы это сказать… среди них есть «пес».

– «Пес»? – переспросила женщина, чувствуя себя странно. «Псами» обычно называли на учениях вероятного противника. Иногда, в крайнем случае, представителей других аналогичных военных учебных заведений.

– Ну, не совсем «пес»… так, «щенок»… – отмахнулся от своих слов особист.

– Короче говоря, среди курсантов есть один… есть подозрение, что среди наших курсантов есть некто, кому нельзя здесь находиться, – сказал полковник.

– Диверсант?

– Мы не знаем, – снова заговорил особист. – Нам поступил запрос о том, что кое-кто мог поступить в Академию, подделав документы. Один из курсантов – не тот, за кого себя выдает.

– Кто это? – ощетинилась женщина.

– У нас есть подозрения, но… сами понимаете, это надо доказать. Ситуация довольно щекотлива. Дело в том, что запрос о проверке – только проверке, учтите это. – прислали… кхм… весьма странным образом.

– Понятно, – кивнула Элария Ким. – Я могу ознакомиться с документом?

– Можете, – особист развернул к ней экран планшета. Пробежав глазами несколько строчек и задержав взгляд на штампе официального учреждения, женщина присвистнула. Да, теперь становился понятным тот уровень секретности, которым окружили это сообщение.

– И мне предлагается…

– Вам предлагается попытаться либо доказать, либо опровергнуть это утверждение, – особист коснулся ногтем экрана. – Сами понимаете, ряды «котов» должны быть чисты от… примесей.

– Но сделать вы это должны так, чтобы репутация Академии не пострадала, – добавил полковник. – Если кто-нибудь узнает, что мы настолько пристрастны… это ведь противоречит не только нашему Уставу, но и законам империи…

– Служу Императору. – рявкнула кептена, вытягиваясь и вскидывая руку в салюте.

– Служу Императору. – эхом откликнулись мужчины. – Вы все поняли?

Раздумывала Элария Ким недолго. В Уставе Академии было четко сказано, что любой, кто находится на ее территории, кто является учеником, преподавателем или выпускником, находится под негласной защитой не только всей Академии, но и подразделения «звездных котов» и теоретически может обратиться за помощью и поддержкой в любое региональное отделение. Достаточно показать татуировку, в которую вживлялся особый чип, исключающий подделку. Отследить по татуировке перемещение ее носителя было невозможно – чип предназначался только для того, чтобы установить подлинность знака и, соответственно, право его носителя на защиту. Но «пса» защищать никто не имеет права. «Пес» должен уйти из рядов «кошек». И уйти он должен сам.

Как-то сразу все поняли, что все изменилось. Новая наставница взялась за отделение всерьез. К обычным марш-броскам, занятиям спортом и рукопашному бою добавились стрельбища и тесты на выживание. Курсантов поднимали даже не по тревоге, а просто могли выдернуть из столовой, из учебки, отменить отбой или разбудить на два-три часа раньше и погнать на полигон. Несколько раз бывало, что они, занятые на плацу, забывали или не успевали посетить столовую. И тогда настоящей радостью было появление Смона и Такера, несущих упаковку спецпайков. А бывало и иначе – паек получал лишь тот, кто укладывался в норматив, проходя полосу препятствий.

Добежав до нулевой отметки, Лейа дрожащими пальцами отстегнула пряжку, скидывая вещмешок с плеч, уже ставшим рефлекторным движением поправила бронежилет, скинула, ставя на предохранитель, автомат и только после этого со стоном опустилась на землю.

– Ох…наконец-то…

– Дошла? – Джон, лежавший рядом, лениво приподнялся на локтях. – Ну и как?

– Ноги гудят.

– У всех гудят. Остальные твои как?

«Твои» – это четыре девушки, которые остались в группе. Они образовывали отдельное небольшое отделение, «девчачий взвод».

– Там, – Лейа мотнула головой назад. – На подходе.

– Если опять в норматив не уложатся… – Джон выразительно понизил голос.

– Должны. – девушка воинственно задрала подбородок.

Обычно девушки держались вместе, одной сплоченной группой. Лейа честно пыталась прибиться к новым подружкам, проводила с ними свободное время, болтала, стараясь найти общие темы. И они тоже привечали ее, но знаменитость фамилии – кроме старта Смона в академии были еще два младших преподавателя и один инструктор из той же династии – делала ее как бы изгоем. И не было ничего удивительного в том, что сейчас, на марш-броске, она оторвалась от девушек.

– Идут, – Суаза Смелый, который всегда и везде ухитрялся прийти в числе первых, резко вскочил.

Девушки впрямь подходили плотной группой, сомкнув ряды. Лейа невольно почувствовала себя неуютно. Они были вместе, они были коллективом. А она… она была сама по себе. Но что поделать, если у нее есть силы и желание.

– Успели, – прищурилась кептена Ким, когда девушки добрались от нулевой отметки и по очереди шлепнули ладонями по контрольной панели, подтверждая прохождение дистанции. – Уложились-таки…

Что новая наставница недолюбливала женщин, знали абсолютно все. Она цеплялась ко всему – форма сидит не так, походка не такая, командный голос не вырабатывается, манеры никуда не годятся, а что до прохождения тестов и сдачи нормативов, то лучше бы дома сидели и по фен-шую косметику на туалетном столике расставляли. Девушки молчали, терпели, стискивали зубы.

– Все. Никого больше ждать не будем. – кептена Ким решительно отключила контрольную панель. – Все, кто нам нужен, все здесь.

Курсанты переглянулись. На самом деле, здесь были далеко не все. Не хватало троих. Но кептена Ким не обратила на это внимания.

– Группа, строй-ся.

Все, даже добежавшие последними девушки, потянулись сомкнуть ряды. Большинство успели избавиться от вещмешков, а некоторые и от оружия, тащить которое им пришлось в руках, и поэтому возникла небольшая заминка, пока все вскидывали на плечи вещмешки и автоматы.

– Улитки. Вареные улитки шевелятся быстрее, – прокомментировала женщина. – Второй месяц я с вами бьюсь, а результатов – ноль. Даже меньше нуля. Отрицательная величина. И вот что я вам скажу, черепахи недоделанные, – она прошлась перед строем, – мне это не нравится. Вы у меня либо сдохнете, либо станете настоящими боевыми «котами». А пока вы… пока вы «слепыши», у которых глазки еще не открылись. А кое-кого, – она остановилась прямо перед тяжело дышащими девушками, – и вовсе надо утопить. Чтоб не мучились сами и не мучили других.

Она сверлила девушек тяжелым пристальным взглядом. Лейа, стоявшая в двух шагах от нее, боялась дышать.

– Так как? – голос кептены Ким упал до свистящего шепота. – Утопить или поживете еще?

– Н-никак нет. Так точно. – вразнобой наконец отозвались девушки.

– Что-что? – голос наставницы был обманчиво спокойным.

– Мы еще поживем, – осмелев, пискнула одна из них.

– Это радует, – кептена Ким продолжала улыбаться. – И, надеюсь, вы тоже будете рады… когда сегодняшний день закончится. Напра-во кругом. Бегом марш.

– Кхм…

Кашель получился очень выразительным. Настолько выразительным, что женщина замерла, прислушиваясь. Замерла и вся группа, ожидая, что будет дальше.

– Кто-то подал голос?

– Так точно. Разрешите обратиться, госпожа кептена?

Лейа обернулась, нарушая дисциплину. Ну, конечно, кто еще мог вылезти вперед, как не Айвен Гор.

В группе их было трое таких, кто выделялся из общей массы. Язвительный, себе на уме, осторожный, но способный на мелкие пакости и большие неприятности Джон Пейн. Горячий, энергичный и экспрессивный Суаза Смелый, который никак не мог приспособиться к жестким рамкам армейской дисциплины и которого не отчисляли только потому, что в боевой и физической подготовке ему не было равных. И Айвен Гор. Айвен Гор, который отчаянно строил из себя крутого мужика. Да-да, именно строил. Уж Лейа-то в этом разбиралась – недаром почти всю жизнь прожила в мужском коллективе, где на пять женщин, трое взрослых и двое молодых, приходилось полторы дюжины мужчин.

– Хм? – кептена Ким выразительно шевельнула бровью: «Опять ты?»

– Осмелюсь спросить, а что с отставшими?

В норматив не уложились двое. Один из них как раз сейчас подбегал. Причем бежал он налегке, сломя голову, размахивая руками.

– А что с ними не так? Радирую на КПП, их подберут, пока мы будем на задании, помогут собрать вещи и документы…Что не так?

Ответить Айвен не успел. Послышался срывающийся крик опоздавшего:

– Помогите.

– Встать в строй, курсант Гор, – распорядилась наставница, заметив, что тот сделал шаг вперед.

– Но ему нужна помощь…

– Это без нас. У нас задание…

– Задание бросить своего человека?

Тут уже не только Лейа разинула рот и вытаращила глаза. Курсант осмелился спорить с вышестоящим начальством?

– Повтори, – прошипела кептена Ким, становясь на самом деле похожей на рассерженную кошку.

– Мы не должны бросать своих людей, – отчеканил Айвен. Лицо его при этих словах залила бледность. Казалось, еще миг – и он упадет в обморок. – Мы – звездные коты. Мы должны держаться вместе.

– Коты. Мы. А не слабаки и тряпки.

– Но он все-таки добежал, – последовал кивок в сторону отставшего.

– Ага, бросив вещи. И оружие. Что недопустимо никаким уставом, – кептена Ким презрительно скривилась, но все-таки повернулась к отставшему курсанту.

– Я, – тот нервно сглотнул, – был вынужден. Рядовой Ом’Гом, он… упал. Повредил ногу. И, кажется, спину. Я пытался его спасти. Вытащить на сухое…

– На сухое?

– Он упал в реку. На камни.

Курсанты невольно переглянулись. Во время марш-броска им пришлось форсировать неширокую, но бурную реку. Кто-то прошел по камням, кто-то попытался перекинуть веревку на тот берег, кому-то повезло отыскать легкий наполовину разрушенный мост, кто-то рискнул и отправился вплавь, а кому-то не повезло.

– И поэтому ты отстал?

– Так точно. Я… не смог доставить его сюда один. Носилки… я сделал, но они… в одиночку будет трудно. А Ом’Гом потерял много крови…Я оказал ему первую помощь. Его надо в госпиталь. Как можно скорее.

– Хорошо, – кептена Ким скривилась, как будто ей предложили откусить от живого червя, вымазанного в человеческих экскрементах, но кивнула. – Курсант Гор, курсант Суаза Смелый, курсант Чев-Чень. Идите за этим… опоздуном. Вас, рядовой Ройан, хвалю за то, что не бросили товарища… с которым, если он ранен, нам все равно придется попрощаться. А остальным – сомкнуть ряды и вперед. Марш-марш.

Убегая, Лейа последний раз оглянулась на спину Айвена. Если бы он не выступил, без сомнения, этот Ом’Гом долго бы валялся на берегу реки, ожидая помощи. Но девушка также не сомневалась, что наставница не простит Гору этой сцены.

И оказалась права.

Весь следующий месяц курсантов гоняли по усиленной программе. Один тест следовал за другим. То полоса препятствий, то очередной эксперимент на выживание, то учеба, то рукопашный бой и стрельбища. В свободное время их тоже не оставляли надолго одних – находились какие-то дела. То плац подмести, то полы в учебном корпусе перемыть. Чаще всего этим занимались все вместе, дружно махая допотопными метлами. Нет, существовали специальные очистители, но, как сказала кептена Ким, явно повторяя за кем-то еще: «Мне не надо, чтобы быстро и легко. Надо, чтобы вы замучились.»

– Группа, строй-ся.

Курсанты повскакали с мест. То есть, не совсем повскакали – как-никак, команда раздалась в самом конце перерыва на обед, когда некоторые еще приканчивали второе или третье, но большинство уже отправило пустые тарелки в приемник. Те, кто уже доел, первыми поспешили на выход, выстраиваясь в коридоре перед столовой. Оставшиеся присоединились к ним позже.

– Плохо, – кептена Ким сверилась с секундомером. – Тридцать четыре и семь десятых секунды. Это никуда не годится. При высадке десанта за эти секунды половину вас расстреляли бы еще в воздухе, а вторую половину встретили на грунте с распростертыми объятиями… Помните, «коты» и «кошки» не просто славятся тем, что всегда, при любых обстоятельствах приземляются на четыре лапы. Они еще и всегда сохраняют боеспособность…

– Угум, – буркнул-мурлыкнул кто-то во втором ряду.

– Что? Тут кто-то желает блеснуть интеллектом? Курсант Гор.

«Опять.» – неприятно екнуло сердце Лейи. Ну, что наставница к нему прицепилась? Если они пишут тест, требует сдать его работу первым. Мол, время вышло, курсант Гор, сдать работу. Если у них марш-бросок или стрельбы, так обычно именно его финиш она комментирует, заостряя на нем внимание. И ведь не скажешь, что встретила старого знакомого… Но он красив, выделяется ростом, статью, шириной плеч. Да уж, фигура у него, что надо. Лейа не раз и не два сама ловила себя на мысли, что любуется им. А его профиль… такие лица только для плакатов рисовать, патриотично-героических. И при этом совершенно непробиваем. Даже когда с кем-нибудь разговаривает. А разговаривает он редко. Наверное, стесняется своего акцента. Но даже Суаза Смелый на интерлингве и вангейском диалекте уже шпарит довольно четко. Чего стесняться? Или – тут Лейа невольно похолодела – кептена в него влюбилась и пытается таким образом, бесконечными придирками и замечаниями задавить в себе неуместное чувство. Последнее было похоже на правду.

– Я, – тот тем временем выдвинулся вперед.

– Курсант Гор, – кептена Ким шагнула к нему. – Это вы сейчас выступали?

– Никак нет, – отчеканил тот, глядя куда-то вдаль.

– Тогда кто это сказал? Кто позволил себе усомниться в том, каковы «звездные коты» на самом деле?

– Не могу знать, – последовал короткий четкий ответ.

– Не можешь или не хочешь?

Молчание.

«Точно. Влюбилась.» – с тоской подумала Лейа. Так пристально не смотрят на того, кто тебе безразличен.

– Мне почему-то кажется, что все ты знаешь, только покрываешь болтуна. А болтун – не только находка для шпиона. Такие болтуны развращают, разлагают стройные ряды. Они сеют панику, они своими якобы остроумными высказываниями подтачивают доверие. Осмеливаются смеяться над святынями. Вы, – она развернулась к остальным курсантам, – должны понимать, что от сплоченности ваших рядов зависит не только успех вашего дела, но и ваши жизни. Пока вам везет, вы пока учитесь, а тем временем другие проливают свою кровь на… кхм… – она прикусила губу, – там, куда отправился кептен Антрацит. Ему там легче, чем с вами, «слепыши». И вы так и останетесь «слепышами», если не поймете, что покрывать труса, саботажника, внутреннего врага порой опаснее, чем помиловать врага внешнего. Кто? – внезапно гаркнула она, привставая на цыпочки. – Кто он?

– Не могу знать, – отчеканил Айвен, по-прежнему глядя только вперед.

– Не хочешь предать друга. Смотри, курсант Гор, тот, кого ты сейчас так покрываешь, однажды тебя предаст… Что, сомневаешься, что так будет? И вы тоже сомневаетесь? – женщина посмотрела на остальных. – А вот я – нет. Я в свое время насмотрелась на таких, кто мнит себя честным и верным, а чуть запахнет жареным – и сразу в кусты… И я ведь заметила, кто это сделал. – другим тоном добавила она. – И мне нужно не твое якобы предательство, курсант, но просто подтверждение моим догадкам. Ну же?

– Не могу знать, – прозвучало в третий раз.

Лейа, стоявшая правофланговой в «дамском» отделении группы, изо всех сил стискивала кулаки, чтобы хоть как-то себя контролировать. «Это проверка. Это просто еще одна проверка. Это такой тест, – твердила она себе. – Ким не его, Ким нас проверяет. Она это не всерьез. Сейчас она скажет, что это был урок, и мы все сдали или не сдали зачет…» Как ей хотелось в это верить. Такое ведь уже бывало не раз – кто-то у кого-то списал тест, и требовалась, чтобы списывавший признался сам. Или кто-то во время марш-броска позволил себе уклониться от маршрута. Камеры это зафиксировали, и кептена Ким хотела, чтобы «уклонист» сознался сам, уточнив, где и когда он сошел с дистанции. Чаще всего за этим замечали Суазу Смелого. Прирожденный охотник, он терпеть не мог проторенных троп. Но сегодня…

– Молчишь? Тебе же хуже. Из-за твоего молчания и упрямства пострадают все. Встать в строй. Налево, кругом. Бегом арш.

Курсанты потрусили к выходу.

Обогнув столовую, они, подчиняясь командам наставницы, добрались до одного из учебных корпусов. Здесь размещались кафедры химии – изучали различные отравляющие вещества и их влияние на людей – физику – в основном то, что касается оптики, кинетики, баллистики и ядерной энергии, – биологию – вернее, различные инопланетные формы жизни и основы медицины.

– У старших курсов скоро экзамены, – сообщила наставница. – И все вокруг должно блестеть. Ваша группа отмывает первый этаж и парадную лестницу. Инвентарь получите в комнате за номером 1-42-1. Левое крыло до конца. Ты, ты и ты, – она ткнула пальцем в двух парней и одну из девушек. – Назначаетесь старшими. Спрошу за качество работы с вас. Приступайте... Курсант Гор, стоять. У меня для вас особое задание.

Тот развернулся навстречу невозмутимо, как истинный «звездный кот». Лейа внутренне застонала. Она несколько раз слышала от родителей, что такое превышение полномочий. И догадывалась, что именно это сейчас и происходит. Но что она могла поделать? Она «слепыш», а кептена Ким – полноправная «кошка». И, кроме того, наставница. Наставница, которая постоянно твердит о войне. Наверное, сама подавала рапорт в действующую армию, да не взяли, вместо этого отправив в тыл, присматривать за молодежью. Неудивительно, что она постоянно ищет виноватых. И, естественно, что она ополчилась на того, в кого влюбилась. Бедный Айвен.

Тем временем, кептена Ким и Айвен зашли в одну из аудиторий правого крыла. Тут стояли ряды кресел, заключенных в пластиковые «стаканы». Перед каждым креслом на высокой подставке был установлен небольшой портативный ноутбук. Лежал вирт-шлем с очкам и наушниками – для лучшей концентрации.

– Смотри-смотри. Скоро и вам тут сдавать экзамены, – ворчливо промолвила женщина. – Уже в этом году, зимой… Что смотришь, курсант? Вас натаскивают по ускоренной программе. Кое-кто кое-где весьма спешит… но куда и зачем – не твоего ума дело, малыш.

Айвен вздрогнул. Он был на полголовы выше наставницы и немного шире в плечах. Назвать его малышом? Разве только по возрасту и званию. Кептену Ким больше тридцати, ему нет и двадцати пяти.

– Мое дело – воспитать из вас солдат империи, – продолжала та. – А вы мне мешаете. Не проходите тесты, показываете плохие результаты на стрельбищах, не укладываетесь в нормативы… упрямитесь… Как, скажи на милость, вы будете подчиняться в бою командирам, если сейчас не подчиняетесь мне?

Айвен молчал.

– Я за тобой давно наблюдаю, курсант Гор, – помолчав, продолжила кептена Ким, делая шаг ближе. – Ты себе на уме. И мне это не нравится. Курсант обязан быть открыт командирам. Он должен командирам доверять… как и командиры – ему. А как доверять тому, кто выглядит подозрительно? Вот, смотри, – она рывком подняла руку с коммом, активировала его и развернула несколько файлов, – это все докладные вышестоящим начальникам. Тут есть про многих. Но одна фамилия повторяется чаще других. Догадываешься, чья?

Айвен не дрогнул. Почти. Только побледнела загорелая на бесконечных марш-бросках кожа.

– Вижу, что догадываешься, – свободной рукой наставница потрепала его по плечу. – Мне надо только нажать на иконку «отправить» – и уже через пять секунд секретарь ректора вскроет их. Прочтет выдержки… всего только выдержки. – и позвонит куда следует. И сюда нагрянет полицейская проверка. И угадай, за кого возьмутся в первую очередь? Так что не пройдет и суток, как ты окажешься в карцере внешней разведки. И там тебе придется быть немного разговорчивее, чем здесь и сейчас. Ты меня понимаешь?

Айвен молчал. Но выражение его глаз и бледная матовость щек говорили сами за себя.

– Понимаешь…вижу, что понимаешь. И должен понимать и то, что, если бы я действительно хотела твоей гибели, то давно бы уже сделала это, – палец женщины коснулся экрана. Нажми она чуть сильнее – и пустые слова угрозы обратятся в действие, отменить которое нельзя. – А знаешь, почему?

Айвен молчал, но в этом молчании был ответ.

– Знаешь… – улыбнулась наставница. – По глазам вижу, что знаешь. Я давно могла это сделать, но я хочу дать тебе шанс, курсант Айвен Гор.

– Что, – голос парня казался безжизненным. Даже в машинном голосе киборгов и то было больше эмоций, – что я должен сделать?

– Ничего особенного. Смотреть. Слушать. Запоминать. И не задавать вопросов о том, зачем мне все это нужно. Меньше знаешь – крепче спишь, не так ли?

– Вы предлагаете мне… шпионить за своими сокурсниками? За… коллегами? Но разве «звездные коты» так поступают?

– «Звездные коты», может быть, и нет… Даже наверняка нет. Тебе и твоим однокурсникам даже не снилась та сила братства и дружбы, которая связывает между собой «однопометников». Бывали случаи, когда люди шли на нарушение закона и присяги, если это могло помочь другу. Ты готов нарушить закон своей страны ради друга?

Он сглотнул.

– Не знаю…

– Это правильный ответ, – кептена Ким улыбнулась и похлопала Айвена по плечу. – Единственно правильный в любой ситуации, потому что никто из нас не знает, какие сюрпризы может подкинуть жизнь. Будь готов ко всему, но пока это не случилось – ты ничего о нем не знаешь… Но тебе уже случалось нарушать закон?

Холодные глаза мужчины смотрели мимо женщины.

– Да.

– Вот как? Это интересно. Может, поделишься? Если это не тайна?

– Нет.

– Что – «нет»?

Он промолчал.

– Значит, все-таки тайна… И ты надеешься, так сказать, унести ее с собой в могилу? Не надейся. Если ты попадешь в руки имперской разведки, ты вспомнишь даже то, что никогда не знал. И еще будешь умолять тебя выслушать. Не улыбайся, там работают такие спецы…Но тебе рано думать об этом. Ты еще не провалил своего задания.

В пустом взгляде впервые блеснул огонек интереса.

– Для начала ты должен просто наблюдать. Не вмешиваясь. Не привлекая внимания. Просто смотреть и слушать, ничего не предпринимая. Но обо всем, что заметил, подслушал или узнал, будешь докладывать мне.

Он только кивнул.

– Ты хочешь у меня что-то спросить, – кептена Ким не спрашивала, а утверждала. – Говори. Постараюсь ответить. Если сочту нужным. Итак?

– Зачем?

– Зачем следить? «Слепыш», ты ничего не понимаешь. Вам на следующей неделе надо сдавать первые проверочные тесты и пройти ряд экзаменов. Вот здесь, в этой аудитории. Вы в этих кабинках будете отвечать на вопросы, – женщина обвела широким жестом все помещение. – Ты сядешь вот в… эту, – она решительно выбрала одну в первом ряду, крайнюю, у самого окна. – Запомнил? Я установлю там «жучка». И, пока все будут проходить тесты, ты ответишь мне на другие вопросы. Понял? По результатам этих испытаний вы либо будете отчислены, либо из «слепышей» перейдете в «сосунки». Вторая ступень, как-никак. Ты получишь свою ступень в любом случае, даже если не ответишь ни на один вопрос теста… но если тебе будет, что сказать по другому вопросу.

Она подмигнула.

Айвен смотрел на кабинку у окна так, как, наверное, в древние времена приговоренные в застенках инквизиции еретики смотрели на «железную деву», распахнувшую перед ними свое утыканное окровавленными шипами нутро.

– Не бойся. Ты справишься. Смотреть, слушать и запоминать, иногда просто выказывая интерес к разговору – это так просто…

– Но почему?

– Хочешь знать, какая нужда для Академии в том, чтобы шпионить за «слепышами»? Намекаешь на то, что это подрывает основы дружбы и братства «звездных котов»? Отвечу. Дружба и братство тоже нуждаются в защите. В защите от предательства. От коварства. От подлости и трусости. Один из вас может предать вас всех, курсант. И моя задача – выявить его до того, как вы из «слепышей» станете «сосунками». Не просто найти предателя и изолировать его, отчислив из своих рядов, но сделать это до того, как он предаст. Убрать того, кто может предать. Чтобы знать наверняка, что ваша группа будет крепка без этой помехи. Кто он? Мы не знаем. Увы. Нам… есть кое-какая информация о том, что в этом году в Академию проник…тот, кому здесь не место. Нелегал. Чужак. И наша задача – выявить нелегала и чужака. Конечно, в группе половина курсантов прибыли сюда с других планет. Некоторые из вас даже к виду «гомо сапиенс» не относятся. Вот ты сам – гомо сапиенс или гомо космус?

– Г-гомо… косм…космус, – с трудом выговорил он.

– Видишь? Успокою – чужак не обязательно с другой планеты. Чужаком можно быть, всю жизнь проживя на Вангее, родившись от родителей, чья родословная тянется вплоть до самых первопоселенцев. Достаточно думать и чувствовать не так, как все. Конечно, можно скрыть свои истинные чувства, но рано или поздно, в намеках и мелочах эта инаковость проявит себя. Надо только уметь увидеть, услышать, учуять… Ты меня понимаешь?

Айвен молчал. Но это не было тупое молчание животного, не понимающего, чего от него хотят. Он думал. Женщина видела, как изменилось выражение его лица, как проявилась складка морщин над бровями, как мертвенная бледность постепенно стала покидать его скулы, уступая место обычной матово-оливковой окраске.

– Мы пытаемся избавиться от чужаков с начала обучения, но ваш курс особенный. Вас тренируют и обучают по ускоренной и усложненной программе в надежде, что он сорвется, не выдержит нагрузки. Но он по-прежнему среди вас. Время на исходе. Надо действовать, курсант. Надо доказать, что ты предан «звездным котам» и готов взять на себя тяжкий труд по выявлению и обезвреживанию чужака. Ты готов?

Он едва ли не впервые с начала разговора посмотрел наставнице в лицо. И та вдруг сообразила, что курсант Гор немного, всего на пару дюймов, но выше ее ростом. И стоит так близко…

– Почему я?

– Все просто, – кептена Ким позволила себе ухмылку, – ты тоже чужак. Ты на подозрении… как все в вашей группе, так или иначе. Более того, я даже немного уверена, что это ты и есть – слишком ты отличаешься от всех. Что это именно тебя надо отчислить и тем самым очистить «слепышей» от той скверны, которую ты несешь в себе, от той опасности, которую ты из себя представляешь. Но просто так выгнать никого нельзя. Надо найти повод. Я искала. И пока искала, поняла, что могу ошибаться. Что могу выдать желаемое за действительное… Нет, в твоей биографии нет ничего подозрительного, и это-то и неправильно. Ни одного замечания, ни одного нарушения общественного порядка, ни одного штрафа даже за переход улицы в неположенном месте, ни одного вызова к директору во время учебы в школе. Правда, нет ни одного случая участия тебя в разных конкурсах и соревнованиях… Совершенно пустая и чистая биография. У тебя единственного. Наши эксперты ничего не могли раскопать… кроме того, что за этой чистотой что-то скрывается. В тебе есть некая червоточина. И именно такой, как ты, и сможет вычислить другого чужака. Ты меня понял?

Он заставил себя встать по стойке «смирно», щелкнуть каблуками и ответить по возможности четко:

– Так точно.

– А раз так, то скрепим над уговор… Заодно ты получишь объяснение, чем мы с тобой тут занимались… если вдруг кому-то приспичит начать задавать вопросы.

Он только кивнул.

– Вот и отлично, – кептена Ким быстро облизала губы. – А теперь… иди сюда.

Решительным рывком она притянула Айвена к себе и поцеловала в губы.

Первым порывом было оттолкнуть, сорвать с себя чужие руки. Увернуться от горячих требовательных губ. Не отвечать на поцелуй. Но страшные слова «Ты чужак. В тебе есть некая червоточина» – заставили сдержаться. Мысленно стиснуть зубы, смирить негодование. Притвориться.

Это оказалось просто. Если бы эту сцену увидела Лейа, она бы поверила в нее.

– А ты неплохо целуешься, парень, – выдохнула женщина, оторвавшись от его губ. – Давно в увольнительном не был?

– Никогда.

– Ах, да. Вас, «слепышей», в город пока не выпускают… Вот станете «сосунками», будете ходить раз в декаду. Некоторые, у кого декада обошлась без замечаний, взысканий, нарядов и плохих отметок за научную часть, смогут уехать уже в полдень на девятый день. У остальных – сутки. С восьми часов вечера девятого дня до девяти часов вечера десятого дня. Постарайся меня не подвести.

– Я… не, – слова давались с трудом, губы были словно чужими, – я постараюсь не… подвести.

– Вот и хорошо. А теперь приведи себя в порядок и беги к своим… подопечным.

Решительно одернув комбинезон, кептена Ким широким шагом направилась к двери.

Айвен смотрел ей вслед, смотрел и скрипел зубами, убеждая себя: «Да, ты можешь. Ты должен. Ты обязан задать ей вопрос.»

– К-кептена Ким? Разрешите обратиться?

– Да? – она уже держалась за ручку двери.

– Все-таки… этот чужак… есть хоть какая-то зацепка?

– Нет, – ответила женщина без запинки. – Никакой. Мы знаем только одно – он не тот, за кого себя выдает, и за кого его принимают все остальные. И рано или поздно он себя выдаст... Уходи попозже. Нас не должны видеть вместе.

С этими словами она переступила порог и захлопнула за собой дверь.

Выждав пару минут, он переступил порог, осторожно, как будто хрустальную, прикрыл за собой дверь и, не чуя ног, зашагал прочь. В голове было пусто, тело окутывал холод. Наставница дала ему задание вычислить того, кто выдает себя не за того. Но проблема заключалась в том, что одного такого человека он уже знал.

Себя самого.

Как ни в чем не бывало, он присоединился к остальным, включился в работу, но довольно скоро почуял на себе пристальные взгляды приятелей. Чев-Чень, курсант с небольшой колонии Бета-Круз, с которым он не так давно вытаскивал Ом’Гома, и который после того случая проникся к Айвену странной благодарностью, вовсе бросал на него столь пристальные взгляды, что в конце концов он не выдержал:

– Что?

– Ничего. Но ты после того, как с наставницей куда-то ходил, сам не свой вернулся. Что она тебе сказала?

Надо было отвечать. Отделаться простым «ничего» не получилось бы.

– Она… показывала комнату, где мы будем проходить финальные тесты. Похоже, что на второй курс нас переведут раньше, чем мы думали.