Текст книги "Второй шанс (СИ)"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Сколько прошло бульков – Бло Блу не знал. Достаточно много, наверное, пока он нашел в себе силы пошевелиться. Подполз ближе, вглядываясь. Нет, уже не узнаешь, кто это был. Лицо совершенно обезображено. Разве что по форме карпакса можно догадаться? У кого такая двойная кайма на верхней части панциря? В его племени такого точно не было. Да и не исчезал никто из сородичей за последнее время.

Дрожащими пальцами он счистил слой ила с выпуклой части карпакса. Окрас его был строго индивидуален. Двух абсолютно одинаковых не существовало, всегда находились мельчайшие различия, врожденные или приобретенные в течение жизни.

Так… судя по кольцам на центральных пластинах, незнакомец был еще молод. Примерно ровесник самому Бло Блу. Успел побывать в нескольких стычках – нашлись старые ссадины и царапины. Вот одна приметная – тут явно вонзился зуб какого-то хищника, но потом его выдернули, и карпакс в этом месте нарос бугорком. Надо запомнить, авось пригодится. И эти три крохотных темных пятнышка сбоку. Они…

Что там? Шум? Голоса? Да, так и есть. Снаружи кто-то появился. Земля спорная, сюда зайти мог любой. Вот сейчас он спросит и…

– А-вло! А-вло! Вло-бло…

– Здесь…

Он еле успел зажать себе рот пальцами. Но было поздно.

Над краем показались сразу три головы. Солнечники. Он узнал их по наростам над глазами. Бросил вниз взгляд…

Наросты! У этого тоже на голове наросты… были, пока их не отъели крабы. От них остались только основания, а совсем близко находилось изуродованное лицо, вот поэтому он ничего и не заметил. Но тогда выходит…

– Ты… Зачем ты его… Ты его убил! Вло-бло…

– Нет! – замотал головой Бло Блу. – Это не я! Когда я его нашел, он был уже мертв. Тут кто-то бродил еще! Он где-то здесь!

Он взмахнул рукой и слишком поздно сообразил, что в пальцах до сих пор зажат обломок скалы с острыми краями.

– Аа-а-а! – хором завопили три Солнечника и ринулись вниз.

Глава 4

Глава 4.

Ольга выбралась из палатки.

Обычно она предпочитала ночевать в каюте на корабле. Во-первых, там можно было запереться изнутри и быть твердо уверенным, что тебя никто не побеспокоит. Во-вторых, она все-таки врач, а ее каюта была совмещена с медкабинетом, где хранились не только инструменты и лекарства, но и сильнодействующие препараты, за которые она отвечала. В-третьих, если кому-то станет плохо среди ночи, врач всегда сможет быстро подобрать лекарства и назначить курс лечения. Не надо тратить время на то, чтобы с больным пациентом на руках добежать от палатки до корабля, там быстро включить свет и начать копаться в шкафах.

Но капитан Ашер был непреклонен. На «Баядерке» было установлено дежурство. И каждую ночь кто-то по очереди был обязан заночевать «на грунте». Умом его Ольга понимала – сама читала методички, согласно которым человеческий организм нуждался в естественной среде обитания. Люди все-таки земные создания, а не небесные. Им иногда жизненно необходима натуральная (даже с небольшим количеством примесей) атмосфера, естественное (пусть и не идеально земное) притяжение, нормальное планетарное атмосферное давление. Никакой самый современный климат-контроль на самом современном круизном лайнере не обеспечит этого. Более того – даже зачатие в невесомости в девяти случаях из десяти приводит к рождению неполноценных уродцев. Порой это отклонения умственные, порой – физические, а порой и то, и другое. В медицинском университете им показывали трехмерные модели некоторых мутантов. Мороз по коже.

Поэтому Ольга и подчинялась требованиям капитана и вот уже третий раз спала в палатке. В отдельной палатке, стоявшей чуть в стороне от лагеря экипажа. Потянулась, поправила куртку и дернула за клапан, заставляя палатку свернуться.

Лагерь экипажа еще спал. Вообще-то, лагерей на самом деле было три – один космолетчиков и два «головоломов». Обе группы ученых поселились на побережье примерно на одинаковом расстоянии от стоянки «Баядерки», выбрав себе местечки поуютнее. С этим, кстати, тут проблем не было. Их остров, один из немногих островов Восточного архипелага, был разделен на восточную и западную часть горной грядой, которая простиралась по всей длине острова. Судя по тому, как были расположены самые высокие точки этого и трех соседних в цепи островов, это могли быть остатки горной гряды, занимавшей центральную часть затонувшего материка. Кое-какие данные предварительной разведки говорили о том, что эти острова действительно могли быть частью материка. И двое геологов, летевших в составе группы профессора Трента, должны были это доказать.

Правда, пока масштабная экспедиция в горы откладывалась. Склоны горной гряды местами были пологими, но густо заросшими джунглями, по которым не могла пройти спецтехника, либо не такими непроходимыми, но намного круче. Впрочем, они спускались к морю террасами, на которых можно было найти несколько удобных полян. На самой большой устроилась «Баядерка», на двух других, расположенных немного ниже, почти у самого берега, поселились ученые. Биологи профессора Якорна облюбовали верхнюю часть пляжа, у самой кромки джунглей. Антропологи и геологи профессора Трента – поляну чуть севернее лагеря экипажа. Обе группы развернули свою аппаратуру и уже приступили к сбору образцов.

Склоны поросли нетронутыми джунглями, которые довольно далеко просматривались, поскольку большинство деревьев сильно напоминали помесь пальмы и бамбука – высокий коленчатый ствол и наверху пучок то ли узких веточек, то ли длинных листьев. У подножия росла трава и редкие кустарнички высотой самое большее по пояс. Какое-то разнообразие флоры наблюдалось ближе к вершине горной гряды и на противоположной стороне острова, как показала парочка зондов.

Несколько протоптанных тропинок вели к широкой песчаной лагуне. Там еще со вчерашнего дня были оставлены снасти и пара надувных лодок – утром группа профессора Якорна собиралась впервые отойти от берега на глубину более десяти метров, чтобы взять пробы воды, образцы грунта и, разумеется, попытаться выловить еще каких-нибудь животных. С ними должны были отправиться двое из группы профессора Трента – на тот случай, если на дне найдется что-нибудь интересное именно с точки зрения антропологии. От того, есть ли на планете Охана следы разумных существ, во многом зависели и планы по ее колонизации и использованию. За первые четыре дня на суше не нашлось ничего интересного. Вся надежда оставалась на море и горы.

Лагерь самого профессора располагался тут же, буквально в десяти метрах от пляжа, за ближайшими бамльмами – как уже окрестили эти деревья с чьей-то легкой руки. Ярко-розовые с оранжевыми пятнами палатки были далеко видны под оливокво-эелтой листвой. Там пока было все тихо. Не похоже, чтобы «головоломы» торопились на работу. Впрочем, Ольга всегда просыпалась ни свет, ни заря. Что поделать, если ты «жаворонок»?

Она осторожно подошла к воде, присела на корточки, потрогала ладонью набежавшую волну. Поскольку луны у Оханы не было, планета была избавлена от приливов и отливов, да и прибой был слабым. По сути, это были волны от дующего с моря ветерка. Удивительно тихое место. Даже птицы почти не поют. Тут, кстати, совсем мало птиц. На всем острове, наверное, только три или четыре вида, и всех она уже научилась различать по голосам. И вообще, флора и фауна острова удивительно бедна – насколько женщина помнила, две предыдущие экспедиции открыли всего тридцать четыре наземных вида, включая насекомых, беспозвоночных, птиц, пресмыкающихся и тех, кого можно было назвать млекопитающими. Зато море представляло собой буквально кладезь жизни. Вот буквально за пару минут женщина заметила шесть разных видов мелких рыбешек, трех рачков, пять моллюсков и две медузы. А вон там, чуть подальше на волнах, покачивается плеть каких-то водорослей. Лиловые. Ничуть не похожи на те, которые приносили в лагерь на днях. Еще один новый вид? Наверняка.

Пробы воды на предмет наличия болезнетворных микроорганизмов и паразитов Ольга взяла еще в первый день, не успели люди распаковать лагерь, и полночи провела за анализами. Ничего особенного не нашлось, хотя ее кабинету далеко до звания микробиологической лаборатории и кое-какие препараты пришлось одолжить у биологов. Но люди тут уже встречают шестое утро, и пока из тех добровольцев, кто рискнул попробовать местную воду, не заболел ни один. Поэтому она, недолго думая, разулась, подвернула штанины комбинезона и потихоньку вошла в воду.

Дно было прозрачным, песчаным с мелкими камешками. Женщина осторожно шевелила по песку пальцами босой ноги, досадуя на себя за то, что не догадалась выломать палку и использовать ее как щуп. Мало ли, кто там затаился в песке? На Земле даже в наше время, когда техническая революция едва не уничтожила все живое, можно найти пляжи, где неосторожного купальщика подстерегают опасности – от ядовитых медуз до скатов-хвостоколов. А тут дикая неосвоенная планета…

Шаг. Еще шаг. Ольга двигалась, не отрывая ног от грунта, и поэтому несколько зарывшихся в песок рыбок успели кинуться в разные стороны, обнаруживая себя. Одна была покрыта какими-то наростами и, пока не задвигалась, походила на камень. Когда этот камень внезапно сорвался с места, Ольга от неожиданности чуть не потеряла равновесие. Взмахнула руками, невольно вскрикнула…

И на берегу вдруг громко хрустнула ветка.

– Держитесь!

От неожиданности Ольга крутанулась на месте и в самом деле шлепнулась в воду, подняв тучу брызг. Какие-то мелкие тварюшки порскнули в разные стороны с прибрежных камней.

Разбрызгивая воду, к ней сломя голову подлетел Соберон Крисп. Протянул руку, помогая встать:

– С вами все в порядке, Ольга? – этот парень не признавал официальных обращений, но сейчас ей было не до хороших манер.

– Да, – она вцепилась в протянутую кисть, выпрямляясь. – Просто… тут была рыба… как камень. Я думала, что это камень, и вдруг она… поплыла. Это от неожиданности.

– А я думал, вы хотите искупаться, – улыбнулся студент. – Если только у вас нет привычки купаться в одежде!

– Нет-нет, – заторопилась Ольга. – Привычка тут ни при чем. Просто я увидела с берега водоросль и решила ее достать… для изучения.

– Водоросль? – искренне изумился юноша. – Какую? Это вот ту тряпочку?

Дождавшись кивка, он кинулся вперед.

На Собероне были только короткие обтягивающие бриджи до колен, и он решительно направился на глубину, взмахами рук разгоняя воду. Покачиваясь на поднятых им волнах, водоросль немного отплыла от берега, но студент все равно ее достал и с торжествующим видом преподнес женщине.

– Я отнесу ее на берег, – сказала она, направляясь к суше. – Там положу на камни, чтобы потом можно было передать в лабораторию.

Соберон поплелся за нею и дождался, пока Ольга не прижмет водоросль камнями у самого края воды, чтобы та опять не уплыла.

– Мне кажется, это еще один новый вид, – сообщила женщина, пристраивая свою находку. – Тут так интересно, не правда ли?

– Интересно! – согласился он. – Я сам встал с утра пораньше, чтобы поплавать тут в одиночестве. Но ваша компания намного приятнее, чем…

– Чем чья?

– Чем наших теток, – улыбнулся юноша. – Если бы вы знали, какие они зануды! Только о науке и разговаривают, как будто на свете не существует других тем для беседы!

– А какие еще могут быть темы для беседы среди ученых?

– Да самые разные. Разве ученые не люди? Хотя… – он бросил взгляд на две палатки и стоявший между ними лабораторный модуль, – иногда мне кажется, что они действительно не люди, а какие-то роботы. Даже не киборги, как этот Рыжик, а нечто вообще лишенное индивидуальности!

– Не будьте так категоричны. В конце концов, вы сами…

– Что – я? Сам ученый? Это временно! – Соберон расплылся в улыбке. – Мне просто надо было получить высшее образование, чтобы найти престижную работу. Мама обратилась к дяде, тот меня и пристроил по знакомству. Осталось только получить штамп, что я прошел практику в природных условиях – и порядок, готовый молодой специалист! Меня уже почти устроили консультантом в одну фирму.

– Как у вас все просто…

– А зачем усложнять жизнь? В ней и без того столько всего накручено!.. Ну, так мы идем в воду или нет?

– Зачем?

– Поплавать.

– Знаете, – Ольга отступила на полшага, – я не взяла с собой купальник и…

– Да это пустяки. Можно плавать, как есть. Кто тут вас увидит?

– Вы. И они, когда проснутся, – последовал кивок в сторону палаток. – Простите, сэй Крисп, но я не могу. Мою находку передайте кому-нибудь из «ваших теток». Если хотите. А нет – бросьте обратно в море. Мне пора!

Соберон попытался ее удержать. Он даже схватил ее за запястье…

И тихо взвыл от боли, когда Ольга заломила ему руку болевым приемом.

– Никогда. Слышите? Больше никогда не смейте так делать, – прошептала она, почти касаясь губами его уха. – Вы меня поняли?

– Ы-ы, – только и промычал тот, ошеломленный не столько болевым захватом, сколько внезапностью нападения. Словно не женщина, а… боевик какой-то.

– Поняли, – повторила Ольга спокойнее. – И запомнили. И постарались сделать так, чтобы этот инцидент остался между нами. Да?

– А-а, – кивнул Соберон.

– Вот и славно. Мы с вами можем остаться друзьями… Не более того. Это вы тоже, надеюсь, запомнили?

На сей раз он нашел в себе силы сказать: «Да!» Еще бы не запомнить. Такого с ним не бывало еще никогда. Обычно Соберон перебирал девчонок, тщательно сортируя, с какой можно провести приятный вечерок, с какой – пару раз сходить на свидания, с какой завязать то, что называют отношениями, а от которой надо держаться подальше, ибо она слишком сильно хочет замуж. Прежде он никогда не ошибался и уже отнес корабельного врача к разряду «девушек на несколько свиданий». Не вышло.

Отпустив его руку, Ольга быстро привела себя в порядок – обулась, кое-как отжала штанины и рукава комбинезона, избавившись от излишков влаги и, не глядя на студента, направилась обратно в свой лагерь. Настроение испортилось. Не так она собиралась встретить это утро. И почему все мужчины убеждены, что одинокая женщина непременно мечтает завязать отношения? Сами же вопят на всех углах, что, «один раз обжегся и больше не желаю», и в то же время отказывают «бабам-стервам» в праве поступать точно также, как будто они сами сплошь ангелы во плоти. Мол, потерпев неудачу в одном месте, она с удвоенной энергией тут же кидается искать нового ухажера. Как бы не так! Далеко не все женщины…

– Ну, сама подумай, куда ты денешься? Кому ты нужна? Сможешь ты жить одна? Не сможешь! Кто будет тебя обеспечивать, если не я? Пойми, природа так предназначила – мужчина добытчик, женщина – растратчик. За вами, женщинами, нужен глаз да глаз. Вам только дай волю – вы империи можете на распыл пустить. Ни деловой хватки, ни характера… Одни эмоции. Сама придумала, сама обиделась. А в жизни, детка, надо уметь держать себя в руках… Вот, видишь, у тебя уже глаза на мокром месте. Ты сейчас опять заплачешь. А слезы – это признак слабости. С тобой вообще невозможно разговаривать в последнее время. У тебя что, опять критические дни? Ты просто становишься в это время неадекватна!.. Что-что? Уж не хочешь ли ты сказать, что обиделась? Ну, милая, это же я любя! Я ведь люблю тебя, поэтому и говорю в лицо правду. Пусть она неприятная, но она нужна. На правду, милая, не обижаются. И ты не дуйся, а просто успокойся, сядь и хорошенько подумай, что ты делаешь не так… Вот посиди тут и подумай. Да, одна. Да, без меня. Куда я собираюсь? Не все ли тебе равно? Тебе там будет скучно. Ты ведь ничего в делах не понимаешь… Так что посиди и просто подумай. А когда я вернусь, мы еще раз поговорим… Нет, не знаю, когда вернусь. Не все ли тебе равно, когда? Вот, пожалуйста! Ты пытаешься меня контролировать? А я этого не люблю. Я – мужчина и буду сам решать, что мне делать. А ты – женщина и должна мне подчиняться! Я сказал!

…Нет! Хватит! Прекрати об этом думать. Это все в прошлом. Прошлое вернуть нельзя.

Ольга прибавила шагу, вскинула голову, заставив себя улыбнуться. Надо жить сегодняшним моментом, радоваться жизни, наслаждаться прекрасным утром, лучами теплого солнышка, звуками природы…

Шагнувшего ей навстречу мужчину она заметила издалека, поскольку из-за отсутствия кустов джунгли просматривались далеко, напоминая этим городской парк. Обойти, свернуть за ближайшие деревья, делая вид, что не увидела, было поздно. Он уже направлялся наперерез. Еще один. Ну, что сегодня за день-то такой!

– Доброе утро.

Он остановился в двух шагах, засунув руки в карманы полетной куртки.

– Доброе утро, – надо быть вежливой, в конце концов.

– Куда вы ходили?

– К морю, куда же еще.

– Вы упали в воду?

– Нет, я купалась! – внезапно рассердилась Ольга. – У меня привычка – купаться в одежде. Очень, знаете ли, удобно – не надо тратить время на стирку. И сушить тоже не надо – два круга бегом по солнцепеку – и само высохнет.

Старший помощник «Баядерки» Примек Варвич, не дрогнув, выслушал этот монолог. Только играли на скулах желваки.

– Будьте осторожны, – только и промолвил он, и Ольге внезапно стало стыдно. Это все из-за Соберона, будь он неладен. Студент пытается за нею ухлестывать просто потому, что она действительно самая молодая из всех. По большому счету, тут всего четверо моложе тридцати лет – двое аспирантов в группе профессора Трента и они с Собероном.

– Извините, – процедила она. – Просто… у меня создается впечатление, что вы за мной следите. Вам всегда непременно надо знать, куда и зачем я пошла.

У старшего помощника все еще играли на скулах желваки. Что-то в нем изменилось после трех суток отсидки на гауптвахте. В начале полета он был совсем другим.

– Это моя работа. Я отвечаю за людей – пассажиров и экипаж – перед капитаном. Вы – член экипажа, и я слежу, чтобы с вами ничего не случилось.

Ольга невольно рассмеялась. Где ж ты был, защитничек, когда она объясняла Соберону правила хорошего тона?

– Да что может со мной случиться на уединенном острове на необитаемой планете? Тут нет крупных хищников. Даже наличие ядовитых животных и растений пока еще не доказано. А в море я так далеко не захожу. Здесь безопасно и…

Она осеклась, заметив, как странно дрогнул взгляд Варвича.

Прием старый, как мир – заметить что-то за спиной у человека и сделать вид, что испугался. Старый, как мир, но Ольга все равно обернулась и…

– Что?

– Там, – Варвич указывал куда-то за деревья. – Мне показалось или…

– Я ничего не вижу.

– Сюда. За мной!

Он схватил ее за руку, совсем как Соберон, и потащил за собой по склону на открытое пространство. Женщина попыталась вырваться, но мужчина двигался слишком быстро, лавируя меж стволов так, будто всю жизнь тут прожил. Они вылетели на небольшую полянку, где Варвич с ходу запрыгнул на небольшой, чуть выше колена, валун и дернул Ольгу за собой.

– Вон там! За проливом! – обхватив одной рукой ее талию, другой он указывал куда-то вдаль.

Ольга всмотрелась, стараясь отвлечься мыслями от мужской руки, властно и крепко лежавшей на ее поясе.

В той стороне береговая линия их острова, который кто-то уже успел назвать Островов Первых Колонистов, изгибалась, образуя небольшую бухточку. Общие ее контуры уже наскоро набросали исследовательские зонды. Они же начертили схематическую карту соседнего острова, который отделялся от Острова Первых Колонистов проливов шириной примерно в полтора километра. С высоты и при ясной погоде остров был достаточно хорошо виден.

– Там я видел вспышку…мне показалось, что видел, – промолвил Варвич.

– На острове?

– В небе над островом, – поправил он.

– Ну и что?

– Вспышка весьма характерная. Вы можете этого не знать, но так вспыхивают двигатели корабля корвета класса «Звезда-М» при входе в атмосферу под острым углом.

– Корвет класса «Звезда-М»? – переспросила Ольга.

– Военный корабль. Устаревший тип, массово списывался лет пять тому назад, когда на вооружение поступила «Звезда-универсал». У них несовершенный движок. Такие вот вспышки… иногда они взрываются в атмосфере как раз при посадке.

– И этот… взорвался?

– Не думаю. Иначе, кроме вспышки, мы бы услышали и грохот. Да и сама вспышка была бы намного ярче – сейчас только был обычный выхлоп отработанного топлива.

– Все-то вы знаете…Корветы, вспышки…

– Я воевал. И служил на такой вот «Звезде-М». Пока она не взорвалась при заходе на планету.

Он сказал это таким будничным тоном, каким обычно сообщают, что на завтрак сегодня овсянка.

– Но… как вы…

– Десант. Нас спасло то, что мы в тот момент уже были в капсулах для сброса. Наш корвет притормаживал, чтобы начать высадку десанта, когда произошел взрыв. Все, кто уже не находился в капсулах, погибли. Нас раскидало немного в стороне от расчетной точки. Наша капсула упала километрах в тридцати от линии фронта. Мы больше двух суток пробирались к своим. С тремя ранеными и контуженными при не самой мягкой посадке. Вдобавок на полпути нам пришлось столкнуться с… противником. Четверых из нас взяли в плен. Тех, кто остался в живых после…хм… столкновения.

Он говорил спокойным, лишенным эмоций голосом, как будто пересказывал надоевшую до чертиков банальную историю, описанную в какой-то книжке, давным-давно прочитанной от скуки и почти забытой за давностью лет.

– А… потом?

– Что – потом? – он первый раз покосился на собеседницу. – Лагерь. Побег. Снова лагерь. Потом временное перемирие и частичный обмен пленными. Частичный – это когда в верхах тщательно отбирают, кого передавать, а кого оставить. Специалистов. Известных личностей. Иногда достаточно было иметь редкую группу крови, чтобы тебя вычеркнули из списков.

– Вам повезло?

– Да. Дома меня подлечили, приказали вернуться в строй, потому что временное перемирие было закончено. Я дезертировал с полдороги. Не хотелось снова очутиться в той капсуле. Мне удалось перебраться в другую систему. Там… там я встретил Гримо.

– Капитана Ашера?

– Да. Мы были знакомы. С детства. Вместе поступили в полетную школу. Только потом он пошел в торговцы, а я в армию. Мы общались – пока оставались на одной планете. Потом несколько раз пытались возобновить переписку… Знаете, как это бывает – ты возвращаешься домой на короткую побывку, а на комме тебя ждет несколько непрочитанных писем, отправленных с разных планет. Ты отвечаешь на все двумя-тремя письмами и рассылаешь их по всем адресам, которые там указаны. И пропадаешь еще на полгода. Чтобы потом снова найти на комме несколько сообщений. Или всего одно. Или вовсе ни одного… Так что, если бы не эта встреча… не знаю, что бы со мной было. И где бы я был…

– Уж точно не здесь.

– Да, – он впервые улыбнулся. – Из всех вариантов, которые мне приходят на ум, это – лучший!

Ольга почувствовала, как ожила его рука на ее талии и поспешила вырваться, спрыгнув наземь.

– Перестаньте.

– Доктор… Ольга, я…

Он мягко приземлился рядом. Гораздо ловчее, чем она. Наемник. Десантник. Бывший военный. Дезертир. Опасный тип.

Нет, хватит с нее опасных типов. Может, где-то и есть девушки, которые млеют от хамов и гордецов, которые направо и налево утверждают свое мужское эго, но она сыта по горло.

– Вы все не так поняли.

– Да все я прекрасно поняла! Выпейте брома. Двойную порцию.

Развернулась и зашагала прочь.

– Доктор Ольга, я прошу вас! – догнал, пошел рядом. – Пожалуйста. Вы действительно не так все понимаете.

– Да? – она остановилась, обернулась. – И как, по-вашему, я должна все это понимать? «Я, старый солдат и не знаю слов любви…» Так, что ли? Или то, что вы, истомленный зноем путник, наконец-то нашли в тени деревьев на горном склоне у ручья нежную фиалку? Или что после долгих лет одиноких скитаний впереди замаячила тихая гавань, где захотелось бросить якорь и отдохнуть от житейских бурь? Или что? Что вы еще намерены мне сказать?

Какое-то время он молча смотрел женщине в глаза, и Ольга не могла понять, какие мысли бродят в его голове. Но когда Примек Варвич все-таки открыл рот, она услышала совсем не то, чего ждала.

– Что такое «фиалка»? – спросил он.

– Дурак!

Он издевается! Ольга еле заставила себя сдержаться. Какие все-таки мужчины дураки. И как глупы мы, женщины, когда уверяем себя, что вот это и есть счастье – всю жизнь провести рядом с напыщенным самцом, который абсолютно уверен в своем превосходстве. Равноправие? Не смешите меня! Его нет и быть не может. Но как дать понять всем этом типам, что она сюда приехала работать. Работать, а не искать любовных развлечений.

Развернулась, пошла прочь. Варвич остался стоять там, не двинулся с места. И в глубине души Ольга была ему за это благодарна.

Зашипела пневматика, и капитан первым, согласно обычаю, ступил на трап. Постоял на верхней ступеньке, вертя головой во все стороны. Команда топталась сзади, в шлюзе было тесно от скафандров легкой защиты. Махур ад-Дин затерялся среди них, но решительно протолкался вперед.

– Чего мы стоим?

– Производится анализ среды…

– Планета пригодна для дыхания. Ее открыли несколько лет назад, тут уже успели побывать две экспедиции… даже три, считая одну аварийную посадку. Те, кого мы ищем, уже тоже должны сюда заявиться. Мы – пятые! И, насколько мне известно, все, побывавшие тут, до сих пор живы и здоровы.

– Может быть. А может быть, и нет, – капитан, тем не менее, не спешил открывать щиток шлема, хотя автономное обеспечение и выключил. – Кто тебя знает, Скользкий?

Махур подавил вздох. Он уже несколько раз называл этому типу свое имя, но тот упрямо звал его по придуманному за время полета прозвищу. Дескать, такие, как он, никогда не говорят правды, врут, выкручиваются, ускользают от ответа. С одной стороны, это было разумно – в случае чего Интергалакпол так и запишет его в ориентировки как Скользкого, не сумев раскрыть его инкогнито. А в худшем…худшее значит, что ему по-прежнему не доверяют и надо стараться как можно скорее выполнить задание.

Он демонстративно поднял щиток, сделав глубокий вдох. Закашлялся – и тут же почувствовал, как пираты шарахнулись в стороны. Зашипела пневматика, закрывая шлюз. Капитан, матюгнувшись, метнулся мимо него внутрь корабля.

– Да все в порядке. Просто тут… как в лавке пряностей… Чем только не пахнет, – он сделал второй вдох, чихнул. – Анализатор среды подключите, – он включил собственный наручный комм. – Читайте. Тут полным-полно эфирных масел! Вон, целый список! И только!

Вперед протолкался корабельный доктор. Сверил показания своего комма и тоже откинул щиток шлема.

– Да, запашок еще тот, – констатировал он, сделав пару вздохов. – Придется раздать респираторы на первое время, пока не принюхаемся.

Вслед за ним поснимали шлемы остальные. Выбрались из корабля, сопя и морща носы.

– Ну и вонища! И как в такой атмосфере можно жить? – скривился капитан.

– Местные живут, – обронил док.

– Ты имеешь в виду аборигенов?

– Нет, – поддержал врача Махур. – Местное зверье и птицы. Но, насколько мне удалось выяснить, на Охане нет крупных наземных животных. Вся суша планеты – два архипелага и десятка два-три островов. Те люди, за которыми мы сюда прилетели, сидят на одном из них.

– И ты, Скользкий, предлагаешь обшарить все острова? Мотаться по планете и обыскивать каждый клочок суши? А карта у тебя есть?

– Карты нет, – он вздохнул. Этот разговор велся не первый раз, и он успел от него устать. – Но есть ориентировки. Сюда наша академия отправила две группы ученых. Для изучения и описания местных видов, а также для розыска следов разумной жизни, если она тут вообще была. Им предписано выбрать один из крупных островов одного из архипелагов. Мы тоже сели на один из островов одного из архипелагов. Ученые – люди дисциплинированные. Они наверняка сели так, где им приказано. Значит, мотаться по всей планете смысла нет. Надо только прочесать с помощью зондов всего полтора десятка островов. Простой облет и аэрофотосъемка наверняка позволит вычислить, на каком из них обитают люди. Две группы ученых, в общей сложности двенадцать человек, и девять человек экипажа доставившего их сюда корабля. Такую толпу сложно не заметить.

– Девять. И двенадцать, – кивнул капитан. – Нас, Скользкий, если ты умеешь считать, всего семеро. С тобой вместе – восемь. И мы должны у этой толпы похитить женщину. И быть уверенными, что вся эта свора из двух десятков мужиков не кинется на нас.

– Во-первых, большинство там все-таки ученые. Они не станут хвататься за оружие, поскольку просто не знают, с какого конца хвататься за бластер. А во-вторых, без этой женщины в экипаже тоже окажется восемь человек. Их восемь, нас – восемь. Расклад уже другой. И, в-третьих, вам что, деньги не нужны? Или вам мало обещано?

Махур почти ничем не рисковал. Захватившие его пираты действительно согласились на похищение и доставку «объекта» домой, когда он посулил им по две сотни кредиток на нос в случае удачи и надбавку за риск в случае осложнений. Сам капитан и его старший помощник получали один – четыре сотни кредиток, а другой, соответственно, триста. Отдельной «премии за скорость» не существовало, но агент обещал, что Интергалакпол их не тронет. По крайней мере, пока они работают на корпорацию. Эти люди действительно сильно нуждались в деньгах, раз согласились на такую работу. Убить Скользкого – тьфу ты, уже начал привыкать к этой кличке! – они не убьют, поскольку деньги должны будут переданы пиратам только после передачи «груза» заказчику, а все нужные координаты и коды для связи с ним хранятся в памяти агента под тройным гипноблоком. На пиратской посудине просто нет аппаратуры такой мощности, чтобы извлечь их из подсознания.

– Могу добавить, – сказал он. – По пятьдесят кредитов на каждого. Больше без согласования с клиентом – увы, никак!

– Ладно, – поджал губы капитан. – Сейчас полчаса на отдых, после чего разбиваем лагерь и запускаем первый зонд. Товир, все готово?

– Почти, – ответил механик Товир, стремительно исчезая в шлюзе корабля.

Бло Блу изо всех сил шевелил ластами. Острогу он давно уже бросил, чтобы не мешала плыть, избавился и от плетенки через плечо, куда обычно складывал свои вещи. Если бы мог, скинул тяжелый карпакс, чтобы не мешал плыть.

Скорее! Скорее надо добраться до своих и предупредить их, что племя Солнечников пошло войной на Радужный риф.

Еще подплывая, он испустил под водой призывный сигнал общего сбора «Все ко мне!» – и когда спланировал на площадку перед домом шамана, его там уже ждали. Мир колыхался от вопросительных сигналов. Преобладали нотки тревоги, недоумения и даже гнева – кого-то оторвали от работы.

– Бло Блу! – шаман, как всегда, стоял впереди, вытягивая морщинистую шею. – Что случилось?

– Убийство! – он, не тратя времени, передал несколько мысленных образов – картинку мертвого солнечника, а также его соплеменников, от которых ему чудом удалось уйти, да и то потому, что он выпустил чернильную завесу и под ее прикрытием проскользнул в другую сторону, вынырнув из щели за их спинами.