Текст книги "Второй шанс (СИ)"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

На самом деле это было далеко не так, или вернее, это не всегда было так, поскольку «Баядерка» была исследовательским судном и чаще летела наугад, как карта ляжет. В девяти случаях из десяти им действительно приходилось довольствоваться лишь крохами сведений, где самым полным было: «После того, как выберетесь из «норы», правьте на ближайшую звездную систему. А от нее сорок шесть и три градуса вверх и четырнадцать вправо, считая от центра. Шестая планета от светила!»

Однако случай с планетой Охана был особенный. У экипажа «Баядерки» было время не просто для того, чтобы как следует прошерстить весь инфранет, но и связаться с архивами корпорации «Светлый Путь», чтобы раскопать там всю имеющуюся в наличии информацию.

Планета Охана представляла собой море. Более девяноста процентов ее поверхности покрывала вода. Причем суша представляла собой россыпь островов, расположенных в строгой последовательности – они описывали два полукружия, расположенные так, что между ними образовалось свободное пространство – мелководное море, максимальная глубина которого составляла самое большее одиннадцать метров. На втором полушарии было всего пять или шесть небольших островков, хаотично разбросанных среди моря. Исследовать их никто не брался, все внимание первооткрывателей было сосредоточено исключительно на двух основных группах, которые условно именовались Закатными и Рассветными островами соответственно. Еще два крохотных – буквально два-три километра в диаметре – островка находилось в мелководном море, которое первооткрыватели назвали почему-то Море Тетис. Справочники выдавали, что это был археологический термин со Старой Земли. Так называлось одно из исчезнувших морей, чье местонахождение на карте Старой Земли можно было примерно установить исключительно по наличию ископаемых останков морских животных. Первооткрыватели предположили, что когда-то здесь имелся материк, который ушел под воду после того, как растаяли снежные шапки на полюсах. Группа геологов, которая летала на Охану три года назад, подтвердила это предположение.

Сама планета, как утверждал инфранет, имела довольно мягкий климат, полное отсутствие смены времен года и представляла собой просто идеальное место отдыха для тех, кто любит солнце, море и небо. Минусов было два. Во-первых, ее светило находилось в стороне от обычных звездных путей, то есть, нужно было где-то поблизости построить одну или две технические станции обслуживания, где из-за удаленности от межзвездных трасс жизнь будет довольно дорога. А во-вторых, на планете слишком мало суши и создать развитую инфраструктуру довольно сложно.

Но люди не теряли надежды – вдруг да удастся найти на планете что-то настолько полезное, что окупит не только строительство станций обслуживания, но и туризм. Скажем, наличие полезных ископаемых или полное отсутствие на суше разумной жизни, что автоматически откроет Охану для полномасштабной колонизации.

До «Баядерки» на Охане побывали лишь три экспедиции – одна та самая, первооткрыватели на «Светлячке-13», вторую послал сам «Светлый Путь» через несколько лет – они-то и высказали предположение, что прежде на планете имелся затонувший материк. Третья экспедиция не была таковой в полном смысле этого слова. Просто корабль совершил вынужденную посадку на одном из островов и, пока устраняли последствия столкновения с метеоритом, свободные члены экипажа от нечего делать выловили из моря несколько образцов местной фауны и сделали десяток фотографий.

И вот теперь четвертая экспедиция должна была обобщить сделанные ранее выводы и продолжить изучение планеты. А также поставить, наконец-то, точку в самом главном вопросе – была или нет на Охане разумная жизнь. И, если была, то куда подевалась.

Ольга сидела в своей каюте, сложив руки на коленях, и осматривала свое новое обиталище. Как оно не было похоже на то место, где она еще так недавно мечтала провести всю свою жизнь! Внушительных размеров шестиэтажное строение, три входа, сто тридцать девять комнат, пять залов, три галереи, две угловые башни… Ее собственные апартаменты включали в себя спальню, две туалетные комнаты, гардеробную, комнату для рукоделий и два приемных покоя – один для родственников, а другой – для того, чтобы Ольга могла устраивать посиделки с подругами. А один сад площадью не менее двадцати гектаров чего стоил! И парк, где можно было часами гулять, как по настоящему лесу! Это не считая теплиц и оранжерей с редкими экзотическими растениями и небольшой коллекцией певчих птиц. В Гагаринске был только один парк подобного рода, но вход туда строго регламентировался и бесплатным он был лишь по субботам. А тут… броди – не хочу. И все это принадлежало ей. Ну, почти ей. На определенных условиях, которые, впрочем, были легко выполнимы.

Но что же случилось, что она променяла всю эту роскошь на маленькую каюту?

«Что бы это ни было, оно уже прошло и больше никогда не повторится, – сказала себе молодая женщина. – Вернее, я должна сделать все, чтобы кошмар не вернулся! Ни за что на свете. Прошлого нет. Есть то, что происходит здесь и сейчас!»

С этой мыслью она решительно поднялась, встряхнула головой, словно прогоняя остатки сна, и занялась разборкой вещей. Своего личного «добра» у нее было немного – пара комплектов нижнего белья, несколько блузок и обтягивающих водолазок в комплекте с брючными костюмами, косметичка и несколько сувениров из дома, а также кое-какие бытовые мелочи, которые в крайнем случае можно сунуть в карман, вроде расчески и зубной щетки. Медикаменты, приборы диагностики и лечения, а также лекарства и прочее медицинское оборудование, которое осталось от ее предшественника – вот что занимало намного больше места и требовало намного больше внимания. Этим она и занялась в первую очередь.

Космос велик. Это знают даже грудные младенцы. Но даже люди – и гуманоиды – космической эры мало представляют себе, насколько он велик на самом деле. Огромные пространства пустоты, когда от звезды до звезды лететь недели, месяцы, а то и годы. Даже многочисленные «лазы» и «норы», ныряя в которые, можно сокращать путь в десять-пятнадцать раз, и то не способны сделать его меньше. В глубинах космоса может запросто потеряться армада грузовых космоносцев, не то, что маленькая частная яхта.

Агентство по розыску людей имело в своем распоряжении несколько яхт и небольших катерков, зарегистрированных на подставных лиц. Они меняли номера, порт приписки и владельцев также часто, как их владельцы меняли паспорта и верхнюю одежду.

На одной из таких яхт летел к далекой планете Охана нанятый хакан-ши Махур ад-Дин. Он никуда не торопился, с толком используя время для подготовки.

Но нельзя быть готовым ко всему. Космос слишком велик, чтобы исключить вероятность неожиданных встреч.

Постепенно жизнь на борту «Баядерки» вошла в колею, и установился определенный порядок. Если можно назвать порядком ту жизнь, которую вели экипаж и пассажиры.

Несмотря на то, что народа на борту стало чуть ли не в два с половиной раза больше, заметно это стало не слишком. Разве что обеды и ужины в кают-компании проходили в два этапа – без малого две дюжины человек при всем желании не могли с комфортом разместиться там, где мест было самое большее на девятерых. Поэтому те, кто приходил первым, ели чуть ли не на ходу, пока им дышали в затылок опоздавшие. Не способствовало комфорту и то, что в душевую и туалет по утрам приходилось выстраивать настоящую очередь.

Одно было хорошо – изучив корабль вдоль и поперек и доставив своим неуемным любопытством немало хлопот экипажу, большая часть аспирантов и лаборантов засели в своих каютах, готовясь к работе. Корабельный инфранет стал работать с перебоями – отчасти потому, что они уже покинули обжитые места, и связь стала плохой, а отчасти потому, что слишком много и часто отправлялось запросов. Бывали часы, когда инфранет отключался вообще. И связист Бруно только руками разводил.

– Я вам что, гений? – восклицал он. – Молитесь святому Ликлайдеру! Пусть Он пошлет нам нормальную связь. А я тут при чем?

Через несколько дней случилось «то самое». Связь прервалась окончательно.

Заметно это стало вскоре после завтрака – пожалуй, единственного времени, когда в кают-компании было относительно спокойно, ибо большинство аспирантов и лаборантов предпочитали завтракать чашечкой кофе и сухарями. Они появлялись на пороге, скоренько заваривали кружку концентрата и убирались в свои каюты. Экипаж мог завтракать спокойно.

И они уже уселись, ожидая, пока стюард разложит разогретые пайки по тарелкам, когда распахнулись двери, и ворвалась целая толпа. Впереди шли сразу двое – профессор Трест и «дядин племянник» Соберон Крисп.

– Катастрофа! – с порога выпалил профессор.

Только что отстоявший ночную вахту пилот Гурвиль вздрогнул и так подпрыгнул на стуле, что опрокинул на колени тарелку с пайком.

– Что? – Гримо переглянулся с Варвичем. В конце концов, улаживать конфликты с экипажем – это была его работа! – Что случилось?

– Инфранет! – профессор Трест воздел руки к потолку. – Он пропал!

– Совсем пропал, – подхватил Соберон, тыча сидевшему ближе всех пилоту свой коммуникатор, где только мигавшая сбоку аварийная кнопка показывала, что прибор жив. – Нет связи.

– Связи? – Гримо покосился на связиста. – Это правда?

– Да, – кивнул Бруно, как ни в чем не бывало. – Уже полтора часа. Осталась только аварийная частота.

– А можно надеяться, что связь наладится позже? – склонился к нему Соберон.

– Наладится, обязательно наладится, – Бруно сохранял спокойствие, не спеша собираясь завтракать. – Когда мы вернемся.

– То есть, на Охане мы можем вообще остаться без инфранета?

– Мы уже без инфранета, – связист вскрыл упаковку пайка, вдохнул вырвавшийся на свободу пар, кивком головы поблагодарил стюарда и принялся за еду. – Если вы не заметили.

– Но…почему?

– Все просто. Мы в стороне от обжитых планет. Инфранет есть только на них. Это неисследованный район, тут и не должно быть связи.

– Вот видите, – Варвич широко улыбнулся, – проблема решена.

– Ничего не решена! – профессор Трест еле сдержался, чтобы не стукнуть кулаком по столу. Его поддержал нестройный гул голосов – на пороге кают-компании столпились остальные «головоломы». – Мы не можем работать без инфранета! А если нам будет нужно сделать кое-какие расчеты или построить графики?

– У вас есть планшеты, – еще шире улыбнулся Варвич. – А в них – калькуляторы.

– А если нам нужна будет какая-нибудь информация?

– Какая? По еще неизвестным науке видам животных?

– По известным! Чтобы провести сравнительный анализ!

– А головы вам на плечах на что? Или вы ученые степени получили за примерное поведение за столом?

– Но…но… Это возмутительно! Я буду жаловаться! – профессор выпятил грудь.

– Жалуйтесь, – кивнул капитан, приходя на помощь своему помощнику. – На связь. На природу. На человечество, которое до сих пор не освоило этот район. Я еще и помогу вам составить прошение и подпишу его вместе с вами. Сэйи ученые, инфранета нет и не будет в ближайшие несколько недель! Примите этот факт как данность!

– Но мы не сможем работать…

– А вы берите пример с ваших предшественников, – внезапно послышался негромкий женский голос. – Великие ученые древности делали свои открытия, порой даже не имея калькулятора. И тем не менее двигали вперед науку.

Мужчины невольно выпрямились и оглянулись на Ольгу. Женщина-врач сидела с краю стола, на своем обычном месте, опустив взгляд в тарелку и, казалось, была полностью поглощена своим завтраком. Почувствовав на себе пристальные взгляды, она подняла голову:

– Что? В чем дело? Я что-то не то сказала?

– Да нет… мы… поймите нас правильно… – забормотал профессор Трест, – мы всего лишь хотели сказать, что…

– Что без инфранета вы не в состоянии делать свои открытия? Как же вы тогда намеревались работать на Охане? Там даже обычной радиосвязи пока еще нет. Получается, что без техники вы никуда?

– Я этого не говорил, сэйя докторка, – напрягся ученый муж. – Мы готовы к трудностям и их преодолению. У нас с собой есть фото– и видеоаппаратура, мы вполне оснащены. Но здесь и сейчас… на корабле, в замкнутом пространстве… Чем прикажете заниматься, если не сидеть в инфранете?

– Вам нечего делать? – вопросом на вопрос ответила Ольга. – Я правильно понимаю ваши слова?

– А… эм… да. В общих чертах. Что нам делать?

– Увы, ничем не могу помочь, – женщина улыбнулась и снова уткнулась в тарелку. – В мои должностные обязанности не входит развлекать пассажиров. Я должна только следить за их здоровьем. В первую очередь физическим. А по поводу душевного, – она впервые посмотрела на капитана, и Гримо поразился странному выражению ее лица, – по-моему, в моем трудовом договоре нет такого пункта?

– Нет, – признал тот. – Но если вам действительно нечем себя занять…

– Умный человек всегда найдет себе дело, – пробормотала Ольга так тихо, что лишь сидевшие рядом механик и связист услышали ее слова. – Если он умный.

– … то к вашим услугам видеотека нашей кают-компании. У нас собрана неплохая коллекция фильмов и пара десятков игр различной степени сложности. Есть даже игры, адаптированные для несовершеннолетних детей в возрасте до семи лет. И потом, наш полет не продлится так уж долго.

– Сто шестьдесят девять, – с полным ртом прочавкал пилот, ни к кому не обращаясь.

– Что?

– Через сто шестьдесят девять часов, если ничего не случится, мы выйдем к системе Оханы. И еще часов через десять выйдем на круговую орбиту. Кэп, я пойду спать! – он резко встал, выходя из кают-компании. Соберон Крисп шарахнулся в сторону, когда Гурвиль прошагал мимо.

– Вот видите, – улыбнулся Гримо. – Осталось чуть больше семи суток. Думаю, это время вы сможете потерпеть?

– Неделю? Попытаемся…

Варвич не принимал участия в разговоре, хотя это была его обязанность – улаживать конфликты. Он во все глаза смотрел на Ольгу, любуясь ее лицом, голосом, манерами. Как она поставила этих «головоломов» на место! «Умный человек всегда найдет себе дело. Если он умный!» – как это верно. И сама она умна.

Решено. Сегодня же надо будет познакомиться с нею поближе.

Работа врача оказалась не такой уж сложной – на первых порах. Надо было следить за качеством пищи, не допускать в рационе просроченных или не прошедших обработку продуктов, периодически снимать показания со счетчиков температуры и газоочистки, следя, чтобы выхлопные газы и продукты переработки не попали в воздух, и ждать, каждый день с десяти до трех часов просиживая в кабинете на тот случай, если кому-то из пассажиров станет плохо.

Пока посетителей было мало – забегали разве что лаборантки, просили чего-нибудь снотворное, ибо на новом месте засыпалось им с трудом. Конечно, когда они высадятся на планету, придется как следует поработать. Человек всегда остается человеком. Как ни следи за техникой безопасности, обязательно кто-нибудь обгорит на солнце, хватит солнечный удар, рискнет попробовать местные фрукты, отравившись незнакомой пищей, или просто-напросто упадет с камней и поранится. Конечно, хотелось бы, чтобы все обошлось царапинами и ожогами с синяками, но жизненный опыт подсказывал, что дело этим не ограничится.

Поэтому в ожидании пациентов Ольга без конца перебирала лекарственные препараты и штудировала найденные в местном компьютере файлы с описанием операций разной степени тяжести. В свое время она была специалистом широкого профиля – могла и простуду у ребенка вылечить, и аппендицит вырезать, и даже роды принять. Несмотря на то, что Гагаринск был основан более семисот лет тому назад, такие специалисты широкого профиля до сих пор требовались на Луне. А однажды ей довелось ассистировать самому профессору Казакявичусу, когда тот проводил сложнейшую операцию на сердце. Подруги и родственники посмеивались – мол, зачем тебе умение работать руками, когда есть точнейшие приборы, эскпресс-диагносты и нано-роботы, которые проводят полостные операции, проникая в тело человека через, так сказать, естественные отверстия? Старик Казакявичус старик и есть, он реликт прошедших эпох, когда от врача требовалось умение не только вовремя нажать нужную кнопку. Ольга лишь пожимала плечами, не желая вступать в споры. Жизнь ее сделала крутой поворот, показав, что права все-таки оказалась она. Если что-то случится на Охане, нано-роботы ей не помогут. Их тут просто-напросто нет. Придется браться за скальпель. Хорошо, что он есть!

Стук в дверь прервал ее размышления. Женщина невольно вздрогнула.

– Кто там?

– Старший помощник Примек Варвич. Можно войти?

Первое лицо на корабле после капитана. Отказываться было глупо. Ольга нажала кнопку, разблокирующую дверь:

– Да.

Мужчина переступил порог, озираясь по сторонам с таким видом, словно вошел в клетку с неизвестным животным и пытается определить, куда оно спряталось.

– А у вас тут… мило.

Ольга невольно улыбнулась. Каюта была стандартного образца, с типовой мебелью, расставленной и приваренной к полу и стенам строго в соответствии с разработками опытных дизайнеров. Исключение составляли два встроенных шкафа – один с медикаментами, другой с медицинским оборудованием. Шкафчик с одеждой, втиснутый между ними, смотрелся довольно жалко.

– Как у всех.

– И все равно, сразу чувствуется, что тут живет женщина.

Ольга поморщилась, окинув взглядом маленький прикроватный столик и приоткрытую дверцу шкафа. На столике в рядок выстроились ее немудрящие сувениры из дома – брелок-черепашка, подарок мамы, кружка-котенок с торчащей из нее зубной щеткой, подставка под канцелярские принадлежности, в котором вместе с парой карандашей торчала расческа. Ну и планшет, над которым висел вирт-экран с открытым текстовым файлом. Ни косметички, ни флакончика духов, ни зеркальца, ни тем более шкатулки с кольцами-сережками.

– С чего вы это взяли?

– Эм… вот с чего.

В руке старпома возник флакончик духов. Прежде, чем Ольга успела открыть рот, он дважды прыснул струей в воздух, наполнив его сладким ароматом.

– Вот. Так гораздо лучше.

– Вам не нравится, как здесь пахнет? Это скорее всего от того, что мой предшественник плохо следил за вытяжным шкафом. Возможно, придется пересмотреть препараты. Боюсь, у некоторых мог закончиться срок годности. Будет жаль, если придется часть выбросить. К сожалению, у меня не было возможности проверить медицинские ящики до старта и…

– Не надо ничего проверять. Мы уже все заказали новое. Осталось лишь разобрать по полкам. А духи – это просто подарок. Вам нравится запах?

– Нет, – она попыталась улыбнуться, смягчая отказ. – Не люблю сладкие ароматы.

– А какие ароматы вы любите?

Улыбка на губах женщины погасла, взгляд стал колючим.

– Как я понимаю, вы собираетесь со мной флиртовать?

– Эм… – Варвич попытался обратить дело в шутку, – а вы что-то имеете против?

– Все. Я имею против этого все.

– А точнее?

– Во-первых, – женщина скрестила руки на груди, – я сюда устроилась на работу. Врачом. И в мои должностные обязанности не входит флирт с коллегами по работе. Более того, я вам скажу, что в большинстве трудовых договоров этому посвящен отдельный пункт. Сотрудника, замеченного в связи с коллегой по работе, увольняют до срока, за исключением тех случаев, когда коллеги изначально состоят в браке. А мы с вами не женаты. Это раз. Второе, попытка сделать мне подарок расценивается как взятка должностному лицу. В данный момент я не при исполнении своих обязанностей, поэтому согласна закрыть глаза на вопиющее нарушение правил и не доложу капитану Ашеру об этом инциденте. Однако вынуждена буду взять это на заметку на тот случай, если действительно что-то произойдет – в таком случае ваш поступок будет расценен как попытка прикрыть кое-какие махинации. В-третьих, то, что я женщина и то, что я одинока еще не означает автоматически, что я мечтаю связать себя узами брака, кто бы что ни думал по этому поводу.

Варвич ожидал всего, что угодно, только не этого холодного тона.

– Но…

– Если вы уверены, что все женщины, оказавшись в мужском коллективе, только и думают о том, как бы влюбиться и выйти замуж, то вы ошибаетесь. И мне жаль вас. Видимо, до этого вы общались лишь с определенным типом женщин и теперь всех меряете по этой мерке. А это в корне ошибочное суждение.

– То есть, – Варвичу наконец-то удалось вставить слово, – замуж вы не хотите?

– Нет. И любовницей чьей бы то ни было становиться тоже не желаю!

– Но а если все-таки такое случится?

– Подам в суд за изнасилование.

– Даже по любви?

Ольга рассмеялась, но смех ее получился злым.

– Вы точно старший помощник капитана? – процедила она, отсмеявшись. – Неужели вы всерьез верите в то, что изнасилование бывает по любви? Так вот, я вас разочарую. Это в корне неверное суждение. И чем скорее вы избавитесь от этого заблуждения, тем легче вам будет жить.

– Ну, а если все-таки… любовь? Неужели вы не верите в это чувство?

– Нет. И потрудитесь покинуть мою каюту, пока я не позвала на помощь и не обвинила вас в нарушении дисциплины. Вряд ли капитану Ашеру понравится, что его старший помощник ведет себя неподобающе.

Варвич внезапно разозлился. Да что эта женщина себе позволяет? Он к ней, можно сказать, со всей душой, а она…

Она внезапно встала, скользнула к двери и коснулась рукой кнопки вызова капитана. Некоторые каюты были оборудованы такими тревожными кнопками – личные покои врача, чтобы вызвать его на помощь в любой момент, каюта самого старпома, машинное отделение. Неужели она все это всерьез?

Да, всерьез. Ее палец без колебаний вдавил в гнездо кнопку, активируя микрофон.

– И благодарите духов космоса или в кого вы там верите, что я не сделала этого раньше, – прошипела женщина.

На панели замигала кнопка ответа.

– Что? Где? Что вы не сделали раньше? – послышался голос капитана. – Кто говорит?

– На связи врач Ольга Крыжановская, – ответила женщина, не сводя глаз с лица Варвича. – У меня тут находится ваш старший помощник, сэй Варвич…

– Примек? – в голосе капитана послышалось искреннее недоумение. – А что случилось? Что вы не сделали раньше, докторка Крыж?

Как и многие на корабле, Гримо Ашер не выговаривал ее полную фамилию и ограничивался краткой формой.

Ольга встретила взгляд старшего помощника. Тот словно оцепенел.

– Ничего особенного, – помедлив, произнесла женщина. – Он обратился ко мне за помощью. Ему нужна была консультация… профессиональная. Я должна была уведомить вас об этом, поскольку капитан должен знать о состоянии здоровья всех членов экипажа, а я этого не сделала сразу. Виновата.

– Надеюсь, ничего серьезного? – в голосе капитана прозвучало беспокойство. – Мы только-только стартовали… И вы должны знать, докторка, что ваш предшественник, он…

Варвич перестал дышать. Теперь эта женщина владела ситуацией.

– Спасибо, что предупредили. Я разберусь с оставленными моим предшественником делами. А с вашим старшим помощником все в порядке. Я пока прописала ему большой курс таблеток, но по возвращению на планету ему придется пройти курс лечения. Болезнь не смертельна, у медицины есть отличное средство, чтобы купировать симптомы длительное время.

– Значит, за жизнь и здоровье моего старшего помощника можно не волноваться? – теперь в голосе капитана чувствовалось облегчение и даже оттенок улыбки.

– Да.

– Тогда я могу получить его обратно?

– В целости и сохранности! И – да, на будущее, – она улыбнулась первый раз за все время разговора, – я не люблю феминитивы. Так что я никакая не докторка, а доктор. Доктор Крыжановская. Или доктор Крыж, если вам так удобнее.

И она убрала палец с кнопки вызова.

Варвич тихо выругался.

– Вы… вы…

– Молчите! Вы чуть было все не испортили, – Ольга шагнула к шкафчику с медикаментами, распахнула его, стала торопливо выдвигать один ящичек за другим. В них царила только видимость порядка. То есть, лекарство от расстройства желудка лежали, конечно, отдельно от, скажем, анестетиков и антибиотиков, но перепутаны так, что пришлось бы перерыть весь ящичек с надписью «слабительные», чтобы отыскать то, что нужно.

– Я? Испортил? Это вы…

– Ага. Это я ворвалась к вам в каюту, это я пыталась вручить вам дешевые духи, это я приставала и чуть было не начала распускать руки, требуя любви и секса! А вы только смирно сидели и краснели от смущения! – воскликнула она. – Может быть, вы еще и скажете, что я вас оскорбила и унизила?

– Может быть, и скажу, – огрызнулся Варвич, с которым давно никто так не разговаривал. – Это моя обязанность, устанавливать контакт с экипажем. А вы мне мешаете выполнять свои обязанности!

– Это теперь так называется? Боже, на что только не идут люди, чтобы оправдать свои наклонности… Вот, держите! – она наконец-то нашла нужный блистер с таблетками, проверила срок годности. – По одной два раза в день. Утром и вечером, во время еды. Если хотите, могу прописать вместо этого курс инъекций. Тоже два раза в день. Внутримышечно.

– Что это? – Варвич уставился на пачку блистеров.

– Активированный бром. Слабое успокоительное, но прописывать вам наркотики не хочу. Снимает сексуальное напряжение, не имеет побочных действий, не накапливается и легко выводится с мочой. При регулярном использовании положительный эффект наступает уже на пятые сутки, но вот лично вам я бы сейчас прописала ударную дозу.

– Бром, – повторил Варвич. Его взяла злость. Да что она себе позволяет, эта иностранка с чудовищным акцентом? Он к ней, можно сказать, всей душой, а она… Что она себе позволяет?

– Бром. На первое время самое оно. Идите. И постарайтесь впредь держать себя в руках.

Сжимая в кулаке блистеры, старший помощник шагнул к дверям.

– И заберите ваш флакон! – долетело вслед. Пузырек духов – а ведь она права, он купил их в космопорте, в киоске, просто на всякий случай, еще месяц назад! – лег в подставленную ладонь, после чего дверная переборка вернулась на свое место, отделив мужчину и женщину друг от друга.

Первым порывом было вышвырнуть дурацкие таблетки в мусоросжигатель и послать эту стриженую фифу к демонам. Но потом Варвич взял себя в руки и просто выматерился. В конце концов, она только женщина. А он… он старший помощник капитана. Так что еще посмотрим, чья возьмет.

Вызов капитана настиг его на полпути в свою каюту. Гримо ждал друга в кают-компании. Там же находились отдыхавшие вахтенные механик и связист, игравшие в трехмерные шахматы под любопытными взглядами двух лаборантов.

– Пошли ко мне, – вместо приветствия бросил Гримо. – Поговорить надо.

– Пошли, – пожал плечами Варвич.

Они вместе переступили порог капитанской каюты. Собственно, лишь капитан, старший помощник и врач имели отдельное жилье. Остальные селились по двое-трое, поскольку компактные размеры «Баядерки» не позволяли каждого обеспечить персональной каютой, размерами превышающей куб со стороной два метра.

– Из-за этих «головоломов» практически не осталось свободных мест, где можно поболтать, – пояснил Гримо. – Одна радость – на Охане они будут жить отдельно. Выберут себе парочку островов по соседству, а мы устроимся на третьем.

– Главное, подальше от этого Криспа, – сказал Варвич. – Как можно дальше.

После того, как добавилась дюжина мужчин и женщин, маленький катер стал, казалось, еще меньше. Туалет и душевая кабина были заняты практически ежечасно. Особенно любили плескаться Мара Мир и Соберон Крисп, который вообще оказался сибаритом и требовал себе чуть ли не индивидуальное меню. Конечно, большая часть ученых предпочитала сидеть по своим каютам, но некоторые аспиранты и лаборанты день-деньской торчали в кают-компании или слонялись по кораблю. На того же Соберона можно было наткнуться даже в машинном отделении. Кажется, любопытный парень не проник только в корабельный реактор, да и то потому, что изнутри пробраться в него было практически невозможно. Даже ремонтник Брежняк для проверки его систем всякий раз выходил в открытый космос или посылал нано-робота.

– И на всякий случай поставить парочку стрелковых орудий на берегу. Вдруг он все-таки заявится на огонек, – кивнул капитан.

Они помолчали.

– Ты о чем хотел со мной поговорить? – после паузы промолвил старший помощник. – Ведь не этот мальчик-мажор тебя беспокоит!

– Ты прав, – капитан сел, взглядом указал приятелю на вращающийся стул. – Меня беспокоишь ты.

– Я?

– Твой визит ко врачу… к докторке… доктору Крыж.

– Ах, это… – Варвич ощутил одновременно облегчение и досаду, – не бери в голову, кэп. Это мелочи.

– И, тем не менее… каков диагноз? Что тебе сказала доктор?

– Ничего серьезного.

– А все-таки? Что за таблетки? Учти, если это не скажешь мне ты, я спрошу у нее. И, поскольку в космосе слово капитана – закон и умалчивание диагноза может оказаться фатальным, она обязана будет мне открыть правду.

– И что ты сделаешь, когда узнаешь? Спишешь меня на грунт?

– Смотря, в чем проблема…

Он сидел, глядя снизу вверх, но почему-то Варвич чувствовал себя ниже. И ведь он прав. В космосе от капитана ни у кого не должно быть тайн. Тем более, врачебных. Ведь порой от самочувствия одного из членов экипажа может зависеть жизнь всех на борту.

– На!

Блистер с таблетками упал в подставленную руку.

– Так-так…

Слов не требовалось. Капитан Ашер действительно хорошо знал своего старшего помощника.

– Все понятно. Проблемы со здоровьем, не так ли? Требуется медикаментозное лечение, так?

– Кэп, это вовсе не то, что ты думаешь, – ощетинился Варвич. – Я просто исполнял свои обязанности…

– Теперь это так называется?

– Да! Я обязан налаживать контакты с членами экипажа…

– Контакты, значит, – продолжал гнуть свое капитан.

– Да, именно контакты! – разозлился Варвич. – Ольга – новенькая. Она, если ты не заметил по ее акценту, не местная! А этот самый город Гагаринск… ты хоть знаешь, где это?

– Она говорила… на Луне. В Солнечной системе, которая входит в Союз Двадцати Миров!

– Но это же демоны знает сколько световых лет отсюда! Как ее, молодого, дипломированного врача, занесло к нам? Это же Лига Свободных Миров! Сюда…

– Сюда попасть легче легкого…

– Да, но Луна, если ты не в курсе, заселена землянами! Землянами, кэп! И вот здесь у нас оказывается женщина с Земли! У нас проблема, кэп! Огромная проблема. Она землянка!

– Она из Гагаринска, – голос Гримо Ашера все-таки дрогнул. О том, какие неприятности могут поджидать того, кто свяжется с выходцами со Старой Земли, в космосе рассказывали всякие ужасы. Начать с того, что Интергалакпол всякого, у кого на борту оказывались женщины с Земли, причислял к работорговцам и поступал с ним соответственно. Землян – вернее, выходцев со Старой Земли, ибо существовала еще и Новая Земля, а также планета с милым названием Землянка – старались не брать на работу. Тех, кто обнаруживал свое присутствие на других планетах, вежливо экстрадировали обратно. При этом жители Луны, Марса, Венеры и некоторых лун Юпитера, как ни в чем не бывало входили в мировое содружество.