Текст книги "Лера и параллель (СИ)"
Автор книги: Галина Горенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)
Глава 38. Солнце для всех, а пляж для тех, кто это заслужил
Тринито – дивная смесь Прованса и Монакко, игорные дома и виноградники, целебные грязевые источники и теплое бирюзовое море, сувенирные лавочки и подводные экскурсии, уютные бухточки и винокурни. Бабка, ха-ха, никак не могу привыкнуть называть её так, Макса владеет большим участком земли, малая часть которого отдана под выращивание лаванды. Её работники изготавливают лишь чистое сырье – масло, думаю ей просто нравится всё давить, потому что еще она владеет обширными виноградниками и крошечным производством. Несмотря на малые обороты, вино из её виноделен ценится за методику прямого процеживания, нет, конечно, прессовать виноград дешевле и чистого продукта в итоге получается больше, но сам напиток становится кислее и может скиснуть.
Все это рассказывает мне упырь, облокотившись на одну из пыльных дубовых бочек, находящихся в небольшом влажном помещении, пропахшем дерном, кислым фруктом и деревом. Вино, хотя ценитель из меня так себе, здесь великолепное, но я не налегаю, вечером, один бокал, легкого белого, со льдом и водой из источника. Аромат лаванды ненавязчиво присутствует даже в морском бризе, им пахнет постельное белье и узкие улочки, утренний кофе и смуглое плечо на котором я засыпаю каждую ночь. Неказистая лиловая травка теперь навсегда будет ассоциироваться у меня с этим отпуском и упоительным состояние счастья.
Тринито (мне все время хочется добавить тоулол*) – сонный курортный городок, в котором не так помешаны на нормах приличия и воспитании, в этом его прелесть. В бунгало, которое находится в частных владениях на территории огромной фазенды Валиссы Лигару закрыто от посторонних, как военно-стратегический ядерный объект. Утром приходит горничная и повар, днем они уходят. Все это время мы гуляем по городу, катаемся на аналоге нашего катамарана, обедаем в прибрежных ресторанчиках деликатесными морепродуктами, играем в казино, но я не азартна, и мне хочется просто гулять, взявшись за руки и наслаждаться непозволительной роскошью близости, стелящейся за нами на грани приличия.
Кожа моя покрыта ровным золотистым загаром, везде. А когда я впервые вышла в местном аналоге бикини к закрытому, принадлежащему лишь семье Лигару, дикому пляжу, и прилегла на шезлонг, скинув пляжное платье, Макс сначала набросился на меня, с трудом дотерпев до бунгало, а затем запретил так ходить. И всё же я нашла способ убедить его, что загорелое тело – это красиво. А моё загорелое тело – красиво вдвойне. Грудь уже налилась, стала тверже и полнее, я вся как-то приятно округлилась, и, хотя животик не выпирал явно, тело моё изменилось. И эти метаморфозы радовали и меня, и упыря.
Нам оставалась пара тягучих, словно густой лавандовый мед, дней, наполненных удовольствием ничегонеделания и сплошным релаксом, и придется возвращаться в рабочие будни, а еще, буквально перед носом маячила свадьба, празднование которой мы решили сделать очень скромным, только для близких, так что едва ли наберется дюжина человек. Утром Максимилиан обычно отправлялся на пляж, а я нежилась в кровати до его возвращения, балансируя на узкой грани сна и яви, и этот день не стал исключением.
Меня разбудили откровенные ласки, губ и языка и нескромные движения пальцев, рисующих вокруг пупка и венериного бугорка завитушки и спирали. Едва я открыла глаза и поймала взгляд своего бесстыдника, он пошире раздвинул мне ноги и не разрывая зрительного контакта лизнул. Обжигающе горячо и возбуждающе сладко. Я выгнулась на встречу его ласкам, хрипя со сна его имя и разводя колени еще шире, словно предлагая себя.
Макс лишь усмехнулся и с радостью воспользовался предложением, покусывал и посасывал набухшие лепестки, неспешно и тягуче ласкал жесткими пальцами внутреннюю поверхность бедра, но старательно обходил самую чувствительную точку, пульсирующую и жаждущую внимания. Я протянула свои пальцы к возбужденному до предела клитору, за что получила болезненный укус и с шипением отдернула руку.
Хитрый прищур, и зубастик грозит мне пальцем, потом с видимым интересом смотрит на него, и облизывая, неспешно гладит влажный вход, дразнит, то входя, то выходя. Совсем на чуть-чуть, лишь играясь и еще больше раззадоривая, и распаляя мое желание. К пальцу присоединяется второй, а потом язык и губы, а когда я готова молить и сдаться, он резко, почти до боли ударяет языком по клитору, подводя меня к пропасти и полностью погружается в меня пальцами.
Я кричу и бьюсь словно птица в силках, ооо, я готова просыпаться так каждое утро.
Когда откат оргазма становится менее болезненным, возбужденный, едва сдерживающийся вампир входит в меня, пронзая и вбиваясь в древнем ритме. Кровать ходит ходуном, бьется о стену так, что с потолка что-то сыпется, его глаза всматриваются в мое сосредоточенное лицо, шея и руки напряжены, желваки ходят ходуном, а клыки торчат как у саблезубого тигра. Я вновь кричу, достигая пика, сжимая мышцами его до предела, царапая мощную спину.
Укус, осторожный, даже приятный, грудь колют мелкие иголочки, несколько жадных глотков и он прокусывает своё запястье, и когда я впиваюсь в него, глотая кровь, его глаза закатываются от невероятного кайфа, он изливается внутрь, вбиваясь, вторгаясь в меня всей своей мощью, погружаясь до самого дна. Наши языки танцуют последний танец, мы пьем запах и вкус крови друг друга, и мне все это кажется естественным и прекрасным.
Спустя несколько мгновений мы лежим, откинувшись на простынях, рука жениха покоится на моем бедре, и… Как некстати в моем животе утробно урчит от голода! Вчера я так устала, что ужинать не стала, и сейчас организм требует завтрак. Как на зло мы отпустили прислугу, сегодня мы захотели побыть лишь вдвоем.
– Я сгоняю в пекарню, моя Тари, – хрипит упырь. Здесь в гараже у него есть копия железного зверя, и он, словно юнец, гоняет на нем, рыча и распугивая почтенных и немного сонных отдыхающих.
– Иди, – отвечаю я, всё равно встать сил нет никаких. Я, словно липкий джем, что размазали по горячему тосту. Кстати о варенье! – возьми мне тех круассанов с малиной, а еще булочку с пеканом.
– Я мигом, – одевается он, а уходя возвращается и целует мою голую попу, слегка надкусывая правую ягодицу. – Ух, какой я голодный.
Я смеюсь ему в след. Мой зубастик!
Рев двигателя и спустя пару мгновений, лишь аромат наших соков, лаванды и вереска напоминает о том, что за безобразия творились в спальне.
Я опять задремала, то погружаясь в глубокую дрему, то выныривая на поверхность утомленного утренним соитием и начинающейся жарой сознания.
Секунду назад я была расслаблена и спокойна, но вдруг, тонкие волоски на руках поднялись, словно наэлектризованные от синтетического свитера, дыхание сбилось, а я вся подобралась и перевернувшись на спину, я подтянула ноги к груди. Обернувшись простыней, я встала и как раз потянулась за халатом, когда меня грубо развернули и шарахнули от стену.
Перед глазами заплясали хороводом звездочки, затылок отнялся, а зубы клацнули с такой силой, что я едва не откусила себе язык. Толстые потные пальцы сжались на моем горле, стискивая его изо всех сил. Давид, в мокрой одежде и со спутанными волосами, ранее уложенными в идеальную прическу, брызжа слюной и осыпая меня ругательствами, от которых мои бедные уши сворачивались в трубочку, все сильнее и больнее сжимал моё горло.
Его глаза были налиты красным, он выплевывал в меня обвинения и как мантру, с сумасшедшим блеском в глазах повторял «Это ты виновата! Это твоя вина!!!».
В книгах обычно читаешь, что в такие моменты вся жизнь пробегает перед глазами, особенно ярко прокручивая самые счастливые моменты. У меня же, когда кислорода стало катастрофически не хватать, а шея угрожала хрустнуть под на удивление сильными пальцами толстяка, наверное, мощи ему придавали одержимость и безумие, плавающее во взгляде, не было не единой картинки проносящихся розовыми единорожками в выключающемся сознании. Была лишь злость.
Неистовая досада.
Неудержимая ожесточение.
Сметающая все на своем пути ярость.
В сотне упаднических мыслей лишь одна кружила вьюгой.
Ненависть.
«Да чтоб ты сдох» – билось во мне с каждым ударом сердца.
«Сдохни» – стучало в каждом биении пульса.
Толстые пальцы разжались. Мешком с песком грузное тело повалилось на пол. И я рядом. Трясущиеся колени не выдержали и словно игрушечные шарниры отказались меня держать. Я стала отползать подальше от хрипящего и хрюкающего несостоящегося убийцы. Пока несостоящегося. Я едва дышала, горло сжималось в спазмах не желая пропускать так необходимый мне воздух.
Дверь вылетела с петель от удара ноги. Макс подхватил меня на руки и пнув копошащегося Даву носком освинцованного ботинка в живот, до хруста, побежал.
Едва мы покинули спальню, я смогла достучаться до вампира. Пусть тихо, но внятно я просипела, что всё в порядке, стараясь успокоить бушующего, озверевшего упыря.
Его глаза были мертвыми как у голодной акулы, почуявшей кровь, радужка белела, клыки и когти торчали острым частоколом, в общем весь набор – «уписиться» от ужаса был в наличие. Я крепко обняла его и поцеловала в шею, зарываясь в знакомый, успокаивающий запах любимого, а затем и укусила его в тяж, между шеей и плечом, не имея в виду прелюдию, но используя драгоценную кровь как лекарство. Горло и глаза защипало, но я продолжала пить, пока быстрая регенерация не сделала свое дело.
Спустя очень долгое время Макс, так и не спуская меня с рук, отправился в спальню.
– Не хочу, не тащи меня туда, не хочу это видеть.
Он отвел меня в гостиную и усадил на плюшевый диван, обернув вокруг меня простынь.
– Я быстро.
И исчез. Спустя несколько часов, когда представители клана забрали тело, служанка убрала, а я наконец-то позавтракала, да-да, кусок таки полез мне в горло, и с чаем, и с ветчиной, и даже с инжиром, я узнала, как преступник попал сюда.
Приплыл.
На берегу нашли что-то вроде маски и трубки.
Эка затейник, его бы мозги да в мирное русло. Но о мозгах – всё грустно.
Допросить Давида не получилось, он сошел с ума. Мой ментальный всплеск выжег ему мозг, как сломавшийся тостер портит цельнозерновой хлеб.
Сгорел.
Так ему и надо. Собаке…
Несмотря на то, что Макс торопился домой, я упросила его остаться до конца отдыха. И, честно говоря, несмотря на усилившуюся паранойю жениха, наслаждалась мы им до последней минуты.
Мой мужчина второй человек в сильнейшем вампирском клане Визарда. Я обязана быть сильной. И я буду!
*Тринитротолуо́л (TNT) – одно из наиболее распространённых бризантных взрывчатых веществ. Представляет собой желтоватое кристаллическое вещество.
Глава 39. Брак – такая чудесная вещь, что нужно думать о ней всю жизнь
Крыло клана Лигару сегодня лихорадило и штормило. Не каждый год, да чего уж там, не каждый век, женится представитель правящей верхушки одного из двух оставшихся вампирских кланов. Гости все прибывали, заполоняя огромный замок, и казалось он вот-вот начнет трещать по швам и молить о пощаде человеческим голосом. Во дворе закончилось место для экипажей и паромобилей, и спешащим на торжество гостям приходилось задолго до парадного входа, украшенного живыми цветами и лентами, покидать свои уютные средства передвижения, чтобы не опоздать на свадьбу века.
Так её уже окрестили ушлые журналисты, которых периодически отлавливали на территории клана и неизменно отправляли восвояси не солоно хлебавши, не дав даже понюхать сногсшибательной сенсации. Именно поэтому, это торжество обросло слухами и выдумками, словно бродячий пес блохами.
Модные, затейливые, разноцветные шляпки, стильные, неизменные в своей классической простоте, монохромные цилиндры, сложные прически и банальные лысины, сияющие на ярком солнце, в этот погожий денек, мелькали по присыпанным красным гравием дорожкам. С высоты третьего этажа, именно так я видела толпы снующих по прилегающей территории гостей. Пышно одетых, вычурных и аляповатых.
Громких, суетливых и любопытных.
Я посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась отражению. Белое, без изысков платье, плотная ткань, широкие лямки и глубокий треугольный вырез, а еще пышная юбка до середины щиколоток и золотая вышивка, превращающая простое в общем-то, неказистое платье в шедевр. Отросшие волосы забраны в рыбью косу и подколоты жемчужными шпильками, венчали образ туфельки, обшитые золотистым стеклярусом и драгоценной нитью, на небольшом и удобном каблучке, который вполне устойчив и даст мне возможность простоять весь ритуал, не мучаясь от боли в спине или ступнях.
Спускаясь по лестнице, я купалась во внимании, благосклонно склоняя, увенчанную слезами русалок, голову, приветствуя званых гостей на сегодняшнем торжестве.
После вчерашнего девичника, дурная моя голова – пустая и легкая. Я, Валисса и Нора хохотали и пили шампанское, любовались мужским стриптизом и ставили на красное в рулетку. Почему на алый? Всё просто, ведь это цвет любви.
Улыбка прочно приросла к моему лицу. Щеки, казалось вот-вот треснут от натуги, хорошо, что ритуал решили провести сегодня, еще бы неделя, и я бы не влезла в это чудесное платье, а заказывать туалет специально для свадьбы мне, откровенно говоря, было лень. Спускаясь, я мысленно просила лишь об одном, уж коли моя мысль материальна, пусть это будет на всегда.
Любовь и счастье.
В огромной, едва ли вмещающей всех желающих, зале, под импровизированной аркой из живых, бордовых и белых орхидей стояли влюбленные. Он, как мальчишка, преданно заглядывал ей в глаза и трепетно сжимал её руку, всё время обводя тонкий платиновый обруч на её безымянном пальце своими подрагивающими от волнения. Она в платье в тон цветам, счастливо улыбалась, снисходительно относясь к его нервозности. Жрец, ведущий церемонию, произнес ритуальные слова, «молодые» поцеловались, слегка касаясь устами и негромкая, чарующая музыка полилась откуда-то сверху. Толпа зашевелилась, забурлила, перешептываясь и комментируя момент единения двух судеб…
– Хорошо, что наша церемония была скромной и домашней, – шепнул на ухо мне упырь.
– И не говори, – улыбнулась я, – дюжина прекрасное число. Больше и не надо.
Тем временем Валисса и Феликс спустились с постамента, улыбаясь и хихикая, словно подростки, которых застукали родители, и радостные вопли, поздравляющих с единением и образованием новой пары, гостей слегка меня оглушили. Я поморщилась, но тут же стерла кислое выражение со своего лица. Это был выбор Валиссы, пригласить столько людей, (а также магов и вампиров) и это её свадьба, уверена, Феликс сделает её счастливой.
У Макса ведь получилось.
Эпилог
Я вздыхала знакомый и такой родной запах загазованной и пыльной столицы. В Москве едва ли вступило в свои права лето, но жарило так, будто уже июль. Внешне ничего не изменилось, да и с чего вдруг, на Земле прошло чуть больше месяца. Я с трудом оставила двухмесячную дочь на попечение Валиссы. Одно меня радует, едва ли на Визарде пройдет больше суток. Задерживаться здесь больше, чем на пару недель мы не планировали.
Переход был быстрым и менее болезненным, чем в мой первый раз. Целью нашего посещения родного мира было знакомство моего избранника с родителями. И хотя скользящие, сотрудники Макса, что могли путешествовать меж мирами, успешно пудрили мозги моим близким, всё же мне хотелось, самой убедиться, что с ними всё в порядке и что ментальное влияние никак не вредит их здоровью. Уж мне ли не знать побочное действие воздействия на мозги извне.
Легенда (словно я шпионка ей Богу) была проста и неказиста – в командировке в Италии, я познакомилась с Максимилианом, влюбилась и собираюсь за него замуж. Почему в Италии, ну не в Швеции же, с его южной красотой, если бы не темно-синие глаза, вообще сошел бы за армянина. Для того, чтобы «мне без проблем дали визу невесты» необходимо заключить брак и на Родине, поэтому первым делом после того, как мы шагнули на плавящийся от жары асфальт – отправились в ЗАГС. Немного усилий, и даже не с моей стороны, и бракосочетание назначено нам на пятницу. То есть через три дня. За это время упырю сделают паспорт жителя Евросоюза.
Тем проще будет объяснить моё постоянное отсутствие, а если родители захотят прилететь, что ж, думаю это не станет проблемой, с внучкой их же надо познакомить. Макс предложил выдать её за его дочь от первого брака, и, хотя такой расклад меня сильно покоробил, всё же выносила и родила Каринку я, объяснить из-за расхождений во времени возраст ребенка будет сложно.
В одежде Визарда он смотрелся как очень стильный пижон. И встречающиеся нам в метро красотки сворачивали головы и буквально пускали слюни при виде моего мужчины. Меня это злило, Дракулу веселило, но я поставила себя на место этих девушек, женщин и даже бабушек, и нервозность как рукой сняло. Я бы тоже запала на этого красавца, и плевала бы на то, что с ним рядом уже есть дама. Смотрят и пусть, главное руками не трогают.
У входа в дом родителей я заметно разнервничалась и никак не могла себя заставить нажать заветную кнопку домофона. Клыкастик притянул меня поближе и привычным движением поцеловал в висок.
– Я с тобой и всегда буду рядом, чтобы не случилось, моя Тари, – хрипло пропел мой мужчина.
Нервозность как рукой сняло.
Мама, папа, ждите, я иду.
