Текст книги "Лера и параллель (СИ)"
Автор книги: Галина Горенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Глава 27. Будите меня, только если придут плохие новости; а если хорошие – ни в коем случае
Утро началось с потрясающего запаха кофе. После такого насыщенного дня и ночи мне хотелось не есть, а вульгарно жрать. То ли местный незагазованный воздух на меня влияет, то ли акробатические этюды с элементами эротики. Короче, на еду я набросилась как невоспитанная обжора, благо Максимилиан отвлекся на слугу, принесшего какие-то вести.
Покончив с омлетом, двумя тостами, фруктовым салатом, стаканчиком штуки отдаленно напоминающую микс панна коты и йогурта, я счастливо отвалилась от стола, едва сдерживая желание развязать тесемку шелковых пижамных штанов. Упырь уже вернулся за стол и подливая мне в кружку кофе и забеляя его сливками, улыбался как котяра, съевший рыбу и заполировавший это дело сметаной.
– Ну что? – спросила я, немного стесняясь его пристального прищура.
– Да вот, думаю, как начать не очень простой для меня разговор.
– Стреляй, Лигару, перед смертью не надышишься, – улыбнулась я, пригубив кофе. Третья чашка не лезла, но вкус и запах были одуряющими, поэтому я цедила его, как дорогой, крепкий алкоголь.
– Понял смысл поговорки, – хмыкнул клыкастый, – а у нас синонимичная – «чего не наелся, того не налижешься». Теперь смеялась я.
Действительно не в бровь, а в глаз, как подходит.
Носферату посмурнел, выдохнул и нехотя, начал рассказ.
– Не буду ходить вокруг да около, Лера, мы давно подозревали, что есть способ отправить тебя домой, теперь же знаем наверняка. В твой мир иногда отправляются наши оперативники, в основном за информацией, технологиями и серебром. Последние уходили на Землю как раз перед нашим посещением будущей тюрьмы.
– Почему ты не сказал? Я бы передала информацию для родителей, они же волнуются, сколько я здесь, около полутора месяцев? Да они там небось уже с ума посходили. Это жестоко, Максимилиан.
– Не переживай на счет родителей, – я возмущенно засопела. Конечно, не переживай, да отец небось…но Дракула прервал мои невеселые мысли изумив меня сверх меры, – время в наших мирах идет по-разному. В твоем доме едва ли прошло полтора дня, к тому же, мои сотрудники встретились с родителями и, только не злись, но немного воздействовали на них ментально. Теперь каждый раз, когда твои мама, папа или близкая подруга Карина, про которую ты мне рассказывала, будут хотеть тебе позвонить, или прийти, они будут думать, что уже с тобой встретились, уже созвонились. На работе ты написала заявление на отпуск без содержания, вроде бы правильно? И другая Лера там не появилась, чтобы занять твое место, ведь это тоже тебя волновало так?
Я кивнула.
В моей голове завертелись сотни вопросов, словно стая жадных до крови комаров, они мешали сосредоточится на чем-то одном. Так, буду уточнять по порядку.
– Для родных вмешательство не опасно, их не сведет это с ума?
– Нет. Это легкий гипноз, по воздействию он что-то вроде вашей рекламы.
Мда, ролики-то на голову сильно ударяют. До сих пор видя йогурт пою:…«ммм-данон!».
– Хорошо, дальше, почему такой перепад во времени?
– Я не физик, изучающий материю, к тому же, феноменом параллельных миров занимается крайне мало людей. Тех, кто могут путешествовать – единицы, а кто достаточно умен, чтобы выдвигать теории, проводить эксперименты и решать эту задачу, больше интересуют ваши технологии.
– А теперь расскажи подробно, про возможность моего возвращения, – затаилась я, боясь спугнуть откровенничающего вампира.
– Если в общих чертах, то путешествие похоже на жизненный цикл фруктовой мушки. Рождение и смерть.
Очень понятно, попахивает средневековыми изысканиям типа «земля – плоская» и намеками инквизиции «все рыжие девушки – ведьмы».
– Поконкретнее, чудище, ты не физик, я не ботаник. Дрозофилы* то тут при чем?
– Ты ж моя умница, – умилился клыкастый сумасшедший. Чем дальше в лес, тем толще партизаны, я вообще сейчас себя ощущала Алисой на чаепитии у Кролика, и вот конкретно в эту минуту болтающей то ли с Сумасшедшим Шляпником, то ли с Чеширом, с каждым ответом, всё больше вопросов. – Смотри, тебе поставили печать, ты активировала её зельем. Сейчас печать в активном состоянии, никакой стимуляции извне больше не нужно, тебе достаточно просто попасть в место перехода, и ты вернешься.
– Но… – всегда же есть «но», и чувствую оно мне ой как не понравится.
– Как только ты пройдешь порталом, печать разрушится, круг замкнется. Закон цикла. Ты еще не на столько сильна в ментальной магии, чтобы пользоваться своими силами для активации перехода, амулеты и артефакты, работающие для вампиров тебе не то что не помогут, а даже могут навредить. А магические игрушки магов, хоть их и будет сложно достать, но в принципе это реально, завязаны на их племя. Ну или расу. Ты не из этого мира, плюс сила в тебе другая, они просто не подействуют. Я проверял. В самом начале.
– А почему ты думаешь, я не смогу активировать портал из дома? – удивилась я. – Книги на что? Просто нужно выяснить как это сделать.
– Потому что в вашем мире, Лера, просто нет магии. Вампирское очарование – это как цвет глаз, даже не особенность, просто то, с чем рождается каждый кровосос, именно поэтому оно будет работать даже там, где нет волшбства.
С трудом продираясь сквозь художественные сравнения и желание вампира щадить мои чувства, я поняла то, что слишком отличаюсь от местных магов, а посему вероятность того, что моё прохождение сквозь портал будет дорогой в один конец – очень велика. Хочу ли я покинуть этот мир, вернувшись назад в свою жизнь, к родителям, друзьям, работе в конце концов? Этот вопрос я уже пару сотен раз задавала себе, а в свете признания упыря, совсем не была уверена в положительном ответе, ведь по сути, здесь у меня столько же перспектив, если не больше, в работе, а вот в отношении любовного фронта – Визард вне конкуренции.
Пора признаться самой себе, Макс не только хорош в постели, удобен и неприхотлив в быту, чистит зубы и моет руки перед едой, и тэдэ, и тэпэ, я просто влюбилась в него. Влипла как муха в… мед. И теперь очень боюсь стать зависимой и, да чего врать то Лерка, уже стала, и потерпеть крах. Видимо выражение моего лица совсем не скрывало мои мысли, и прочитав меня как открытую книгу, Максимилиан внес серьезную сумятицу в итак бродящее, как сливовая сивуха, сознание.
– Я понимаю, что для тебя отказаться от родного мира очень сложно. И я не прошу это сделать ради меня, но, когда будешь принимать решение, знай: я люблю тебя. И если ты надумаешь остаться, те отношения, что у нас сейчас, не продолжатся. Я хочу много большего.
– Не понимаю…
– Мне сто тридцать семь, Тари. За эти годы я ни разу не влюблялся, не брал донора, не желал кого-то так, чтобы мне сносило голову и еще столько всяких не… Но встретив тебя, понял, что не отпущу. Поэтому вот сейчас, я даю тебе единственный шанс, принять решение самой, ибо больше, такой возможности у тебя не будет.
– Сколько живут вампиры? – спросила я то, что беспокоило меня всегда и то, что красной лентой всегда будет проходить через наши отношения. Я смертна, он практически нет.
– Самому старому из тех, что я знаю лично – чуть больше девятисот. И я понимаю, к чему ты клонишь – для меня это не проблема, более того, есть возможности, но давить я не буду. Прими решение. У тебя есть время до бала.
С этими словами он встал из-за стола, наклонился и поцеловав меня, замершую, в лохматую макушку – вышел.
*Отличаются коротким жизненным циклом, поэтому широко используется в научных целях по генетике пола и хромосомной теории наследственности.
Глава 28. Все-таки дом – не место, а люди
Еще со времени первых экзаменов в школе, я про себя поняла одно – лучше всего мне думается во время готовки, причем, чем сложнее блюдо, тем быстрее я прихожу к правильному решению. Еще ни разу за всё время, такого рода кулинарная магия меня не подвела, простые, монотонные действия, заученные и многократно повторенные движения, помогали мне сосредоточиться и дойти до нужной кондиции. Поэтому сейчас, спустившись на рабочий этаж, прилично испугав повара, который думал, что я пришла выказать недовольство, я попросила выделить мне маленький уголок и продукты, чтобы трудотерапией привести в порядок мысли.
Я задумала борщ. С чесночными пампушками.
Пока варился крутой говяжий бульон, я нарезала овощи, ставила тесто и думала, думала, думала. По большому счету я всё решила уже давно, но вот признаться и смириться с самой собой две половинки Леры никак не желали. И всё же, кулинария сделала свое дело, и пока руки чисто механически совершали привычные действия, от чистки свеклы, до раскатывания теста, мысли сами собой разложились по услужливо подставленным, Максом ранее, полочкам.
Когда любимое блюдо моего папы было готово, я показала, как его принято сервировать в украинских ресторанах и попросила оставить ровно две порции.
– Мисс, но что делать с остатками? – спросил краснеющий шеф. Всю дорогу, пока я готовила, он крутился рядом, подмечая наметанным глазом точные пропорции и разнообразие ингредиентов. Сейчас он смешно поводил носом, а в его взгляде читалось восхищение и восторг. Даже запах борщечка вышел великолепным. Уверена на вкус он еще лучше.
– А что хотите, можете подать его сегодня к обеду, а можете вылить.
Шеф поохал мне в спину, а я, выйдя из кухни, отправилась на поиски Макса. Через пол часа нам должны будут подать обед в наши покои, и я хочу, чтобы он оценил мои старания, а еще я дам ему ответ, который он просил.
Гуляя по просторным удивительной красоты холлам и залам, гостиным и чайным, игровым и даже заглянув в библиотеку, я удивлялась, на сколько похожи в наших, таких непохожих мирах, понятия красоты. Конечно, многое из того, что я видела в это мире, можно назвать уродливым, но и на Земле этого хватает. Наконец-то я попала в комнату, в которой сидел секретарь Феликса Лигару, он подтвердил, что Максимилиан на встрече с главой и попросил немного подождать, пока сообщит обо мне.
Когда секретарь проводил меня к мужчинам, они поприветствовали меня встав, а Макс обратился ко мне:
– Лера, что-то случилось?
– Нет, просто хотела пригласить тебя на обед, я соскучилась по готовке, и сама приготовила главное блюдо.
Мужчины уставились на меня, словно я не сварила обычный суп, а изобрела ядерный реактор. С благоговением в голосе Феликс напросился составить нам компанию, и, хотя мне хотелось поговорить с упырем наедине, я не могла отказать в просьбе работодателю, хотя кому я вру, в голосе Феликса слышалось столько предвкушения, любопытства и восхищения, что тщеславная я не удержалась похвастать своим мастерством.
Нам накрыли в покоях главы вампирского крыла, сервировали так, как я научила: тонкие, практические прозрачные ломтики сальца, чесночные пампушки, покрытые зеленью и пиала со сметаной. Аперитивом предлагалась запотевшая стопочка ледяной водки. Мужчины, не сговариваясь приступили к трапезе, а я, хоть и хотела борща до одурения, не могла не насладиться их реакцией. В самом начале они не поверили своим ощущениям, синхронно приподняв брови, а потом наслаждение, написанное на их вампирских рожах, всё рассказало мне за них, и я, добавив сметаны, стала есть творение рук своих.
– Это удивительно, странное смешение ингредиентов и такой потрясающий результат. Я снимаю пред вами шляпу, – все же оторвавшись от тарелки блаженствовал Феликс.
– У меня нет слов, ты столь талантлива и многогранна, куда не ткни, ты всё умеешь.
Так и просилось «а еще я крестиком вышивать умею. И на машинке…», но Матроскин сейчас был не в тему, и я, скромно поблагодарив, лишь сыто улыбалась. После обильного обеда и приятной столовой беседы обо всем и ни о чем, меня клонило ко сну. Я уже и забыла, когда я последний раз спала днем. Видимо напряжение, активная мозговая деятельность и пятьдесят грамм водки, кстати она тут была несколько крепче и настояна на кедровых орешках, были для меня словно пуля со снотворным в бок. Я зевала, прикрываясь ладонью, и как только мы вышли, попросила Макса проводить меня до покоев, боясь заблудиться в неизведанном до селе крыле.
Он бережно сжимал мою ладонь, а когда я присела уже в своей комнате на мягкую софу, желая ответить, он видимо напрягся, понимая, зачем я попросила его остаться.
– У меня пара уточняющих вопросов. Позволишь? – спросила я.
– Безусловно, – поморщился он, а мне вспомнилась фраза из фильма, что присяжные тоже берут время на раздумье, прежде чем вынести вердикт*.
– Скажи вы нашли главного антагониста, того кто всё это затеял и главное зачем?
– Да, нашли, и ради денег и власти, – ответил вампир, – ты хочешь знать кто он?
– Боже упаси, доверяю в этом вопросе профессионалу. А ловить вы его будите на балу? И если да, то как? – понятно, что наживкой буду я и подробностей не требую, но раз мне придется рисковать своей максимум жизнью, минимум нервными клетками, знать хотя бы приблизительно, что меня ожидает – должна.
– Это будет чистой воды провокация, но поверь, тебе точно нечего опасаться, кто предатель нам известно, за ним будут следить неустанно, и тебя это вообще никак не каснется, к тому же моя задача… Но, не будем об этом. Каков твой второй вопрос?
– Ты способен на телепортацию? Твоего дара на это хватит?
– Да. Я даже… – дальше я не слушала. Я бросилась в объятия своего Лигару, как говорят в моем мире «с низкого старта». Не ожидая от меня такого напора, он даже немного повалился на мягкий подлокотник дамского диванчика и засмеялся. Единственное, что волновало меня – это гипотетическая возможность когда-нибудь посетить дом. Пресловутая надежда. Именно она зачастую является катализатором и истинной в последней инстанции. Возможно, у меня получится развить свои способности в достаточной мере, а мой мужчина сможет пойти со мной. Что еще желать удачливой попаданке?
– Я останусь с тобой, клыкастый, – поцеловала я губы, которые еще мгновение назад были сложены в идеальную «о». Неужели он думал, что я брошу его, признаться, я подумывала как бы захватить вампира с собой на Землю, но уж точно не оставить его здесь, а самой удалиться в даль.
Видимо кто-то сегодня туго соображает, потому что прошло еще с полминуты, и только затем он сжал меня в ответ, сначала нежно, осторожно, а потом сильнее, практически до хруста. Как-то совсем незаметно, обычные радостные обнимашки перешли в поцелуи, которые, в свою очередь, плавно перетекли в крышесносный, впрочем, как всегда, секс и вечернее ничегонеделание.
Мы никак не могли насытится друг другом, мне всё время было мало, хотелось еще немного, и упырь не отставал. Мы рубились в карты и шахматы, пили вино, любовались закатом. Наверное, это был один из счастливейших вечеров, который плавно перетек бы в страстную ночь, если бы посреди кона в покер на раздевание, на постель, где мы придавались пороку, не заползла маленькая золотистая змейка с крошечными алыми камушками вместо глаз.
Увидев её, Максимилиан протянул руку, она браслетом оплела его запястье, устроилась поудобнее, замкнув звенья тем, что прикусила собственный хвост и замерла, через мгновение превратившись в обычный браслет.
– Мне срочно нужно уйти, появилась новая информация. Ложись без меня и отдыхай, я буду поздно, – с сожалением проговорил Дракула, застегивая мелкие пуговицы на сорочке.
– Ты уходишь, потому что проигрался в пух и прах, – засмеялась я. На что ничуть не расстроенный упырь довольно прошептал мне в губы:
– Зато в любви повезет.
Он покинул покои спустя минуту, пожелав мне сладких снов. Я же, против желания потащилась в ванную, и приняв теплый душ и разомлев окончательно зарылась в подушки твердо решив дождаться носферату. Именно эта мысль и попрощалась с моим сознанием последней. Я провалилась в сон, словно невидимый бог щелкнул выключателем.
Оп и уже утро.
Макс так и не пришёл ночевать, надеюсь с ним ничего не случилось.
* Нотинг-Хилл.
Глава 29. Поражает не сама наглость, а возможности, которые она открывает
Завтракать я спускалась в тревожном волнении, и с желанием если не увидеть Макса, то по крайней мере уточнить у тех, кто мог знать о его местонахождении всё ли с ним в порядке – Феликса или Валиссы. Именно последняя бодро терзала омлет с морепродуктами и соседку по завтраку. Увидев меня, она явно обрадовалась, да так, что я запнулась на входе в небольшую столовую. Пока я на фуршетном столе выбирала чем бы позавтракать, вампирша совершенно бессовестно согнала с насиженного места товарку. Хотя по её виду, та была рада пересесть от острой на язык, а порой и ядовитой на слюну бабки Макса.
Слуга предложил мне кофе, но организм требовал чаю, причем ромашкового, такой роскоши у них не было и пришлось довольствоваться легким травяным отваром с замечательным привкусом сена. Бее. Каша и пара тостов с апельсиновым конфитюром полностью удовлетворили мой выбор блюд на завтрак, и я присела рядом со старшей родственницей возлюбленного.
– Внук сегодня будет занят весь день, он попросил занять тебя, и я решила сводить в салон, и тебя, и себя, а платье модистка доставит после обеда.
– Спасибо, я не уверена…
– Лера, не отказывайся, тебе там понравится, к тому же вид у тебя немного заспанный, а сегодня нужно блистать. Не может Тари правой руки главы выглядеть как…
– Поняла, пожалуйста не продолжайте, боюсь сравнение с тем, что пришло в ваш бритвенно-острый ум – порежет моё самомнение на ленты, – улыбнулась я. – И когда нам пора отправляться?
– Час назад, но я дала тебе время выспаться.
Я неторопливо ела кашу, раз она дала мне возможность выспаться, значит и голодом морить не станет. Правда через несколько минут Валисса стала смотреть на меня такими глазами, что кусок бы в горло не полез. Ха. У кого-нибудь более впечатлительного, но на меня этот гневный гипноз не возымел никакого действия и лишь насытившись, я величественно поднялась и кивнула тиранше. Я спасла её, а она этого не понимала, я голодная – пострашнее нильских крокодилов и белой акулы, почуявшей кровь, вместе взятых.
Спа, а иначе я этот комплекс назвать не могла, поражал своей величиной и монументальностью. Потом, расспросив сотрудника, я узнала, что ранее здесь были теплые источники, вроде наших радоновых ванн, которые ушли глубоко в грунт и лишь благодаря предпринимательской жилке той самой вампирши, что хотела показать мне обветшалый дом, Норы, это место, из крошечного, забытого всеми родника, превратилось в знаковое место и крутейший спа.
Перечень услуг здесь был невероятно обширен, посещать его могли лишь дамы с клубными картами, оказывается у меня такая есть, ни для кого не делались исключения, а то, что это место только для женщин я поняла сразу – сотрудниками были лишь мужчины, обалденные красавцы с потрясающими фигурами. От администратора до массажиста. Единственной сотрудницей женщиной была мастер по эпиляции, и с радостным криком я бросилась в её садистские объятия. Бесконечное бритье опасной бритвой, а других тут просто не водилось, вымотали меня. Нет, Макс, конечно, был не прочь зализать место пореза, но, во-первых, он не всегда находился под, кхм, рукой, а во-вторых, мне было больно.
Мастер, предложила мне несколько способов, но был один – кардинальный, и я рискнула. Когда с меня закончили на живую сдирать кожу и опускать освежёванную меня в раскалённое масло, именно такие у меня были ощущения, на моей коже, не осталось ни одного лишнего волоска, и вся я блестела и сияла, умащенная, размятая, отппедикюрено-отманикюринная, пахнущая пионом и с чумовой укладкой.
В холле на удобном кожаном диванчике я дожидалась Валиссу попивая клюквенный морс, в блаженстве вытянув ноги и наслаждаясь шумом волн в своей почти пустой черепушке. Вампирша вышла через несколько минут, а на её лице было написано блаженство кошки, сожравшей пару мышек. Вампир-массажист, что вышел её провожать смотрел на неё со смесью ужаса и благоговения.
– Стесняюсь спросит, – хохотнула я, когда мы уселись в авто, – что ты там массажировала?
– Нахалка, – ответила бабка Максимилиана, и тем не менее слегка покраснела. Я же не сдержалась и всю дорогу хихикала, чем злила и смущала ту еще больше.
На подушке в комнате лежал букет бледных пионов и записка от упыря, что с ним все в порядке, просто времени перед балом катастрофически не хватает и просьбой ждать его к семи, в чехле на напольной вешалке висело то самое платье, над чьим эскизом мы с модисткой бились несколько часов, и столько же для него выбирались ткани. Провокация на гране фола. Тонкая грань между пошло и эротично на Визарде была стёрта. Вместо того, чтобы соблазнять полутонами и намеками, местные дамы били как им казалось без промаха.
Я же, в свете воспитания, полученного на Земле, хоть и понимала актуальность «поющих трусов» на сцене, как способ эпатажа, всё же была не на столько смелой, но вот поиграть с текстурой тканей и цветовым намеком могла. Для бала я выбрала телесного цвета корсетный боди без лямок, плотный, с малым количеством кружева, с полной имитацией обнаженного тела. Чулки на подвязках были в тон. Волосы я оставила распущенными, забрав лишь передние пряди под драгоценную повязку.
Золотая флоранс вышивка на черном многослойном тюле, делала платье элегантным и одновременно чувственным. Длинные, прозрачные рукава с узкими манжетами, корсетная талия и шелковый бант на ключицах, юбка-пачка, едва открывающая лодыжки с узкими лодочками со множеством ремешков – именно такой легкой и изящной меня увидел Максимилиан.
На несколько мгновений он обомлел, а затем широко улыбнулся и схватив меня за талию – закружил.
– Не видел ничего прекрасней в своей долгой жизни, моя Тари, – а затем поцеловал, нежно, ласково, давая обещание на что-то большее. И всё же под плотной тканью фрака, я чувствовала, как он напряжен, а глаза, пусть и искрились смехом, но взгляд был пристальным и изучающими. – Пожалуйста, будь осторожна, не уходи из зала никуда, я по долгу службы не смогу быть рядом всё время, Валисса если что подменит, и все же. Пообещай.
– Обещаю, любимый, – ответила я, тронутая его заботой.
– Повтори, – потребовал он.
– Обещаю.
– Нет, не это.
– Поняла, – ответила я, смутившись, – любимый мой.
Он счастливо засмеялся и вновь поцеловал меня, окончательно съедая персиковый блеск с моих уст.
Честно говоря, напряжение упыря передалось и мне, и, хотя ужин прошёл в дружественной обстановке, я едва ли прикоснулась к шедевральным блюдам, уделяя внимание лишь десерту и сырам. Вино почему-то тоже не лезло, и я лишь делала вид, что пью его, на самом деле отдавая предпочтению воде со льдом и лимоном.
Народу было столько, что, если бы не магический аналог кондиционеров, мы бы задыхались от духоты. Бал был приурочен к празднованию трехсотлетия правления Феликса. А уж сколько ему лет, я даже загадывать боялась. Выглядел он чуть старше Макса, но раз руководил более трех веков, то однозначно был древним. Впрочем, на его отношении к жизни возраст совершенно не сказался, он был так же оптимистичен, ироничен и непоследователен, как большой ребенок. На празднике, помимо одноклановцев, присутствовали и представители клана Фон Эспер.
Их легко было вычислить среди многочисленных гостей. Все представители этого крыла имели длинные, словно снег, белые волосы и глаза цвета спелой черешни. Давно Макс объяснил мне, что это потому, что спэры позже отказались от донорства, к тому же членом клана мог стать лишь прямой родственник, они ратовали за чистоту крови и семейственность. Я же, наблюдая за уродливыми альбиносами, могла бы им прочесть целую лекцию о вырождении и генетической опасности близкородственных связей на примере королевских домов.
Из века в век, представители этого дома избегали вливания свежей крови, в переносном смысле этого слова, отдавая предпочтению селекции внутри клана, и сейчас, спустя сотни лет, результат этой дебильной идеологии был на лицо. Мужчины были страшны как смертный грех, а женщины, вероятнее всего, благодаря косметике выглядели не так пугающе отталкивающе, но общее от них впечатление очень сложно передать печатными словами.
Несколько лет назад, в той же Ирландии, мне случилось попасть на фестиваль рыжих. Я сама еще в детстве была цветом волос, как морковка, и с россыпью веснушек, которые с переходным возрастом побледнели и окончательно исчезли к институту, но посмотреть на многотысячное скопление ржавых братьев и сестер я должна была обязательно. Это был ничем не прикрытый и незамутненный восторг. Казалось солнце взбесилось и расцеловало своими лучами планету, эти же платиновые уродцы выглядели болезненно.
Не удивительно, что они хотели легализовать охоту и среди их рядов затесались предатели, взращивающие отступников. С рецессивным геном пропадали те качества, что необходимы были кровососам для выживания. Они и выезжали на магическом потенциале, а еще я думаю, на принудительном отборе крови у населения.
Мне посчастливилось сидеть с одним из представителей Фон Эспер, всю дорогу он принюхивался ко мне, будто голодный пёс на фабрике сосисок, его правая рука тряслась, легким тремором, но зато он был обвешан артефактами и накопителями силы под завязку. Несколько раз я ощущала, как липкое щупальце его сознания пытается проникнуть в мою голову, ненавязчиво и слегка, дабы не вызвать негативной реакции сидящего рядом Максимилиана. Изо всех сил мне приходилось проецировать в мыслях всякую фигню, а когда мой мозг напрочь отказался по седьмому кругу обмусоливать детали завтрашнего туалета, сосед отстал.
Я слегка сжала колено своего вампира, он понял намек и отвлек меня беседой о блюдах, сплетнях, погоде и вечернем фейерверке.
После ужина начались танцы, открывал бал Феликс и что удивительно Валисса.
– Ничего необычного, он долго ухаживал за бабулей, но она была слишком придирчива, а затем влюбилась в деда. К сожалению, он не дожил даже до рождения мамы, тёмная история, и ба не любит разговоры на эту тему, но, пожалуй, именно благодаря Феликсу она вышла из депрессии, и возможно из этого что-то бы и получилось если бы она не была такой упрямой, а глава не встретил бы свою Тари, – просветил меня Макс на выражение полного изумления на моем лице.
– Они хорошо смотрятся вместе, – улыбнулась я, вспомнив утреннего массажиста, – но несмотря на безусловные достоинства Феликса, думаю Валиссе не нужны серьезные отношения.
Всегда любила вальс, а с таким партнером, танцевать его было одно удовольствие. И как только закончилась музыка, упырь с сожалением отвел меня к бабке и не прощаясь отправился решать вопросы.
Валисса была гвоздем программы, как я поняла она пару десятилетий вела довольно затворнический образ жизни, и вдруг появилась, да не просто так, а полностью поддерживая выбор внука с человечкой. Для многих это стало откровением и шоком. Мне же было так странно наблюдать за этими великосветскими ужимками и напыщенными прыжками, для человека моей эпохи все эти танцы с бубном вокруг норм приличия и правил поведения были дикими и попросив бабулю Макса не терять меня из вида, прошла вглубь алькова с диванчиками. Впрочем, мне было видно весь зал, и меня было видно отовсюду. Не правильный альков.
Французские окна были открыты настежь и прохладный ветер доносил запахи свежескошенной травы и цветущей розовой вишни. Я подавила в себе желание вытянуть ноги и скинуть туфли. Красивые, но новые и абсолютно не разношенные. Пока я предавалась мечтам, рядом со мной появился брат-близнец соседа по ужину, хотя этот был посимпатичнее. И всё же, мой клыкастик был вне конкуренции.
В руках он держал бокал с игристым и протягивая его мне пропел:
– Разрешите угостить прекрасную даму шампанским, такая прелесть и одна?
– Ну почему же одна, вы вот рядом, – я насторожилась, его долговязая фигура в куче оборок и рюшей, перекрыла мне обзор на бальную залу, и даже край платья Валиссы не мелькал, возможно её увлек разговор?
– Шампанское? – вновь протянул ко мне бледную конечность вампир.
– Спасибо, но мне не хочется, – вежливо улыбнулась я, начиная изрядно нервничать под немигающим бордовым взглядом. И вдруг я почувствовала острую, словно Катана Хаттори Хандзо*, ментальную атаку на мой бедный разум. Секундная вспышка и я в норме, хлопаю глазами, словно марионетка, изображаю лишенную воли безмозглую куклу. Может слюньку пустить для достоверности?
– Возьми бокал, сучка, – шипит альбинос. А когда я принимаю его, стекленея глазами, продолжает раздавать указы, – а теперь выпей до дна.
Я, словно в замедленной съемке медленно и печально, как в рекламе Асти, подношу бокал к губам, и не донеся его всего какие-то пару сантиметров, резко выплескиваю явно неигристое содержимое в противную рожу.
– Ага, бегу, волосы назад, – а когда непонимание на его лице сменяется гневной маской, добавляю, – и у тебя вот тут, между зубами застрял листик салата.
Спустя всего мгновение руки белого удлиняются, когти вытягиваются, приобретая сабельную длину, клыки выпирают и начинают загибаться как рыбацкие крючки, глаза полыхают красным, а изо рта вместе с шипением вырывается ядовитая слюна.
Псих, ей Богу.
Это была моя последняя мысль, прежде чем мое шикарное платье было заляпано кровью. Не моей, и то хлеб. За долю секунды до прыжка этой образины на меня, Макс, пользуясь своим правом, голыми руками, оторвал голову нашему доброму гостю.
– Вот же жертва хаотической репликации хромосом, такое платье испортил, – сказала я и упала в обморок.
*Меч из "Убить Билла".
