Текст книги "Лера и параллель (СИ)"
Автор книги: Галина Горенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
Глава 9. Таятся змеи там, где спрятан клад
Ужин, как говорится, проходил в тесной дружественной обстановке. Такой тесной, что будь я поробее можно было бы и задохнуться от тяжести пристального внимания, коим до краев одаривали меня гости крыла Лигару. Я же в свою очередь невозмутимо ела и можно сказать наслаждалась переменами великолепных блюд. Возможно, будь я жительницей этого мира, вероятнее всего я бы пасовала перед откровенно голодными взглядами, направленными не на эпикурейские деликатесы, а в мою сторону. А так, никакого пиетета перед сильными мира сего я не испытывала, чем видимо, давала дополнительный повод к презрению и ненависти.
Когда подали говядину в обжигающе-остром соусе, Вира, видимо не выдержав моего пофигизма и того, что Максимилиан, не отрываясь от меня ни на секунду развлекал меня беседой и подкладывал в мою тарелку самые вкусные кусочки, обратилась ко мне. То, что это она я поняла по взгляду победительницы, которая ухватила на сельской ярмарке главный приз – откормленного порося. Давид был, мягко говоря, не в форме, и до его мраморного тезки* ему было как ползком на пузе до Луны. Мне не удалось посчитать все его подбородки, во-первых, потому что слишком пристально разглядывать его у меня не было никакого желания, во-вторых, потому что он точно парочку припрятал, повязав затейливым узлом кружевной шейный платок. В противовес ему, его леди, кхм-кхм, видала я таких лядей, была чрезвычайно стройна, до болезненной хрупкости. Её бледная кожа отливала синевой, хотя в остальном она была довольно привлекательной, пусть и не молодой вампиршей, ровно до того момента, пока не открыла пухлый, густо накрашенный рот.
– Милочка, – обратилась она ко мне, – запамятовала ваше имя, вы же ничего не имеете против того, что Давидик мой, я знаю у вас были на него планы, но… – Не знаю какой она от меня ожидала реакции, возможно, что я громко начну причитать на судьбу-злодейку, посмевшую встать на пути двух столь трепетно любящих сердец, или что я зарыдаю, не эстетично высморкавшись в льняную салфетку, что лежала на моих коленях.
– Ну что вы, – приторно вежливым тоном ответила я, – мне бабушка всегда говорила, мол Лерочка, ты не жадничай, надоела игрушка – подари другой девочке, может ей мама купить такую не может. – Рядом сидящая вампирша даже вилку отложила, в предвкушении откинувшись на удобную спинку стула и во все глаза наблюдая за вспыхивающим скандалом, Феликс хмыкнул, заглушая хохот кашлем, но единственный присутствующий, чья реакция меня интересовала – это Максимилиан. Тот в свою очередь ощутимо напрягся, я практически чувствовала, как он приготовился отразить яростную вспышку уязвленной вампирши, я же принципиально не смотрела в её сторону.
Официанты, принесшие новые блюда на смену старым, разрядили обстановку – плотный, тягостный шар напряжения, накрывший столовую если не лопнул, то по крайней мере начал сдуваться. А я, хоть и хорохорилась, всё же незримо выдохнула воздух, который, оказывается, задержался в моих легких, ожидая реакции Вирасиморы. Спустя мгновение, чтобы подвести итог и более не возвращаться к этой истории, глава крыла поднял бокал, наполненный кроваво красным вином и произнес тост: – Из врагов всего опасней враг, прикинувшийся другом. Я предлагаю поднять этот бокал, за истинных друзей.
Уверена, почти все за столом подумали, что камень, брошенный Феликсом, был в мой огород, всё же местная Лера натворила дел, и мало кто сомневался в том, что попасть сюда мне удалось не совсем честным путем, но я точно знала, для кого этот тост. Предатель явно был среди тех, кто находился в этой комнате, и трезво размышляя, прекрасно осознавала, что являюсь ахиллесовой пятой моего вампира, и это знание меня очень напрягало, даже пугало. Когда нам принесли десерт – легкий и воздушный мильфей с малиной и ежевикой, я негромко спросила, чем бы Максимилиану хотелось заняться после ужина. Его лицо стало таким загадочно-задумчивым, а сильные пальцы сжали мою коленку, обжигая горячими пальцами.
– Я думаю, мы обсудим, безусловно детально, проект над которым ты будешь работать, моя тари, – ответил он, поедая меня глазами.
После ужина несмотря на то, что мне очень не хотелось этого делать, пришлось тащиться в общую гостиную, дабы соблюсти приличия. В пекло вежливость – все мужчины, пожалуй, из этого списка можно исключить лишь предводителя клана Лигару, смотрели на меня как на десерт, мало им было мильфея, которым Максимилиан пренепременно с ними поделится, возможно не сейчас, но позднее. Женщины же просто поливали меня лучами неприязни, за исключением той, что сидела рядом. Её отношение ко мне было скорее нейтральным. Но на её счет я сильно не обольщалась, она пока просто не составила своего мнения обо мне, так как видимо с моим местным двойником была не знакома.
Я присела на крошечную кушетку в надежде просто протянуть необходимое время до того момента, как я смогу отправиться в покои вампира. Максимилиан принес мне бокал с вином, и я цедила его, стараясь растянуть на подольше и занять себя, сам же он отошёл с одним из гостей и тот теперь жарко жестикулируя, объяснял ему что-то.
– Мисс Шолох, – обратилась одна из вампирш ко мне, явно подстрекаемая на скандал Вирой, – а где вы познакомились с Максимилианом? – На сколько я помню ночной клуб, в котором Лера пыталась опоить его назывался Блоудли. А у колдунов наверняка что-нибудь вроде Мэджик. Я ответила коротко, и, по существу, сказав лишь название заведения.
– Ну как же так, Валерия, – вцепилась в меня, как голодный волк в павшую корову, упыриха, предвкушая сладкий аромат назревающей сенсации и видя смачную возможность меня унизить, – ведь это же самый распутный клуб города. Там ходят в неглиже, используют различные пыточные приспособления для услады и делятся нектаром не стесняясь других. – Нектар – это просто другое название крови, БДСМ и панталон я там не заметила, да я вообще мало что видела, одурманенная, стараясь спастись бегством от воображаемого маньяка-насильника.
– Странно, – деланно удивилась, – я в этом удивительном заведении отметила мастерство бармена, потрясающую музыкальное сопровождение и интересный декор потолочных перекрытий. Но вам виднее, всё же я не завсегдатая. Громкий, безудержный хохот, к моему удивлению стоящего рядом Феликса и его негромкое в мой адрес «туше» на корню оборвало возможность покрасневшей от гнева блондинке сожрать меня. Её клыки выдвинулись с таким же звуком, как двери закрывающегося вагона метро, хлоп и шшшшш.
Хвала небесам, эта демонстрация меня всем присутствующим крыла Легару закончилась, и дождавшись, когда Максимилиан освободиться и подойдет, я с радостью отставила бокал на ближайший столик и приняв протянутую руку вышла из террариума. Пока мы шли обратно, в теперь уже наши покои я молчала, внутри зиждилась обида, на то, что бросил под танки, наблюдая как я буду огрызаться на по-настоящему зубастых хищников, а сам прищурившись с наслаждением наблюдал. Юннат-экспериментатор, блин. Запустил в банку с пауками и доволен, а может у меня арахнофобия**?
Так же молча я вошла в комнату, открыв шкаф взяла ночное белье и не говоря ни слова повернулась спиной к вампиру, он понял мой намек, развязал корсетные ленты касаясь нежно и горячо чуткими пальцами обнаженной кожи спины. Затем приспустил лямки целуя сгиб шеи и плеча, осторожно царапая клыками чувтвительную кожу и посылая волны желания в место концентрации возбуждения, я тряхнула волосами и освободилась от вызывающих возбуждение прикосновений. И по-прежнему не открывая рта, отправилась в ванную комнату, почти закрыв дверь я таки услышала:
– Всё еще обижаешься? – он стремительно преодолел разделяющее нас расстояние и наклонившись поцеловал меня, не дав мне возможности ни отклониться, ни закрыть перед его римским носом дверь. Жарко, вкусно, многообещающе. С трудом собравшись в кучку, я оттолкнула его безвольным кулачком, хотя моё неудовлетворённое беснующееся сознание скандировало «Дура! Дура!», нехотя он оторвался от моих губ, белея радужкой. – Обижаешься. – Констатировал он.
– Ну что ты, Боженька завещал прощать заблудших и сирых умом, – ответила я с самым одухотворенным видом, захлопывая дверь, от неожиданности шагнувшему назад вампирюге. Набирая ванну, я всё еще слышала раскаты его хохота. Спустя час, вдоволь наплескавшись и умаслив своё тело различными кремами, масками и маслами, я, благоухая, в пушистом махровом халате вошла в спальню. На прикроватной тумбе меня приветливо встречал запотевшим боком кувшин с лимонной водой, но не Максисмилиан. В комнате его не было, и я, налив бокал прилегла, откинувшись на мягкие, хрустящие крахмалом подушки. Как провалилась в сон я не помню, из воспоминаний лишь то, что кто-то вытащил из моих ослабевших пальцев стакан с недопитым лимонадом, и укрыл одеялом. Рядом со мной подушка и постель была примята, а сам мужчина отсутствовал, и уже то, что он не стал будить меня, дабы продолжить начатое днем с полубессознательным телом прибавило ему в моих глазах привлекательности.
*Давид Микеланджело – пятиметровое изваяние – символ Флорентийской республики и одна из вершин не только искусства Возрождения, но и человеческого гения в целом. В настоящее время оригинал статуи находится в Академии изящных искусств во Флоренции.
**Арахнофобия– паническая боязнь пауков, даже самых безобидных.
Глава 10. Важно путешествие, а не пункт назначения
К смятой постели прилагалась записка, в которой Лигару извинялся, но ему срочно пришлось покинуть дворец, когда вернется – точно сказать не мог, предлагал отправиться на завтрак, а затем попросить слугу показать мою мастерскую. Феликс должен будет прийти именно туда к десяти. К пяти пополудни должна будет приехать модистка, чтобы заказать все, что мне требуется. И именно новость так меня обрадовала, что завтракать, я отправилась в сказочном настроении, решив для себя, больше не плеваться ядом в ответ на провокации. К счастью моему, или моих зубастых оппонентов, за завтраком я пересеклась лишь с двумя мужчинами, которые хоть и облизнулись на мои гордо выдающиеся в декольте верхние девяносто, но держались на почтительном расстоянии, лишь кивками поприветствовав меня. Я наполнила тарелку на фуршетном столе, разнообразие приятно поражало, но я решила не обжираться, угостившись тостом, яйцом-пашот с голубым сыром и апельсиновым джемом. Ароматный чай с земляничным листом напоминал о лете, а крошечные кусочки фигурного сахара растворялись в горячем напитке, оставляя за собой сладкий след. Без десяти, я поднялась и попросила первого попавшегося мне слугу проводить меня в приготовленную мне мастерскую.
Идти было не долго, но я отметила для себя, что мастерская, в которой находилось моё рабочее место было в другом крыле, противоположном от нашего. Слуга, был человеком, я спросила, как его имя, и почему-то краснея он ответил, что Дульчик. Я бы тоже на его месте смущалась, всё же такой крупный, мускулистый экземпляр и Дульчик. Открыв дверь неким подобием браслета с синим камнем на запястье, что-то вроде персональной электронной карточки, только магической и на руке, слуга, поклонившись – удалился. Огромное светлое помещение идеально подходило для работы, кульман стоял прямо в эркере, чтобы работать можно было при естественном освещении. Я решила не терять времени даром, дожидаясь главу клана, а приступить к работе. Всё что я пока могла сделать – это приготовить рабочее место, ведь пока рабочие эскизы находились у Феликса. Я установила рейсшину*, неспеша наточила с десяток карандашей, поменяла грифели в циркуле, разложила всё в нужном мне порядке и нашла баночку с кнопками. В отличии от обычных канцелярских эти были словно изящные серьги для пирсинга, с камнями, висюльками и прочей хренью на шляпке.
Я с таким трудом представляла скорость своей работы, ведь я человек другой эпохи, не говоря про мир, и основную часть проекта я привыкла делать на компьютере, здесь же мне предстояло вспомнить первые годы обучения в университете, когда нас обязали все курсовые выполнять вручную и карандашами или тушью. Не то что бы это были совсем забытые навыки, нет-нет да попадется заказчик-ретроград, который требует всё по старинке, и Борисыч отряжал на эту работу лишь меня, ведь никто больше не хотел напрягаться, а для меня эти проекты были словно вызов умению и полученным навыкам. К тому же, был в ручной работе некий шик, именно поэтому она ценилась так высоко и так неплохо оплачивалась.
Закрепляя на кульмане первый из лежащих на столе листов ватмана, я подивилась его приятной текстуре и цвету, словно чайная роза и немного шершавый, он сильно отличался от привычных мне бумажных текстур. Одну за одной я прикрепляла фигурные кнопки, стараясь глубже утопить их в дерево, чтобы лист был закреплен прочно. Когда последняя из них погрузилась в бумагу, между ними вспыхнули бледно-голубые кривоватые линии, словно разряды крошечных статических молний, как нам показывали на уроках физики в школе. От одной к другой, бледно-синяя светящаяся полоса шустрой змейкой соединяла все кнопки переливаясь и потрескивая, сворачиваясь в спираль и вспыхивая ярче и ярче в определенном ритме, затягивая меня в омут. Словно камень брошенный в спокойный, словно зеркальный водоем, вызывал расхождение кругов, все меньших по диаметру, и чем уже был круг, тем непреодолимее было мое желание прикоснуться к поверхности уже не бледно-желтого листа, а темно синего с белыми всполохами разрядов. Я попыталась отдернуть руку, не желая падать как Алиса в кроличью нору, но противиться силе, засасывающей меня в болотистый омут, я не могла.
Всё ближе и ближе подходила я с протянутой рукой к кульману, все громче и громче моё сознание кричало и бесновалось от опасности и сопротивлялось ожидающему меня ужасу. Краем глаза я заметила, как открылась дверь, но перестать шагать к светящейся, гипнотизирующей меня мути я не могла, вдруг руки одного мужчины перехватили меня за талию и потянули на себя, сильно, до боли сжимая ребра. Второй же встал напротив меня, ловя мой мутный взгляд и фокусируя его на себе, обрывая притягиваяющие, впивающиеся в меня нити связи с порталом. Я попыталась улыбнуться, но получалось слабо. Последнее, что я помню, это слова Максимилиана:
– Прости меня, Лера, – и крепкий удар локтем в висок лишил меня сознания.
Пришла я в себя на выдохе, точнее на крике, точнее на реве раненого медведя. Во рту пересохло, горло сковало небывалое напряжение, как будто я болела на олимпиаде за наших хоккеистов, и они таки выиграли. Висок пульсировал и болел. Мутным взглядом я осмотрела, так в самом начале понравившуюся мне, комнату для работы. Все было, как и прежде, за исключением кульмана, вместо него стоял обуглившийся остов прекрасного инструмента, да на полу поблескивали камнями расплавленные головки кнопок. Я услышала шорох и только тут поняла, что сижу не на стуле, а в удобном кресле, к тому же явно связанная, и скорее всего магически, так как веревок я не видела, но повернуть могла лишь голову. Рядом со мной нарисовался Максимилиан, его лицо выражало явное облегчение, а вот его непосредственный начальник был хмурый словно туча. В мае. То есть не понятно, то ли шибанет молнией и прогремит громом, то ли милостиво промчит мимо, закрыв ненадолго солнечный диск.
– Лера, что ты сейчас хочешь больше всего? – спросил мой упырь. Нет, он вот что ожидает, что я ему скажу мол – домой. И тем самым выдам себя с головой еще и Феликсу. Думаю, если он не поделился этим знанием с главой крыла, значит ему эти знания ни к чему. Так что я сказала второе по силе желание после мечты попасть домой:
– ПИсать хочу. Оооочень сильно!
– Валерия, – обратился ко мне теперь глава, – а больше вам ничего не хочется?
Вот блин, ну чего они от меня хотят, я загробным голосом должна прохрипеть «крооооови», или «хочу быть владычицей морской», а знаю, ответ «мировое господство» или "мир во всем мире" думаю подойдет идеально.
– Нуууу, – вместо своих мыслей озвучила я, – было бы неплохо если бы вы наконец-то развязали меня и объяснили, что, мать вашу, происходит?
Феликс, впрочем, как и Максимилиан засмеялись, кто-то из упырей махнул рукой и путы спали, я смогла подняться, хотя ноги предательски тряслись и меня пошатывало. Дошла до туалетной комнаты и освежилась, поплескав ледяной водой в лицо и намочив небольшую салфетку приложила к пульсирующему болью виску мучительно мыча, прикосновение холодного компресса к ране вновь прострелило место удара. Прошли какие-то доли секунды, когда, выламывая довольно хлипкий замок и вышибая дверь, в умывальню ворвался Макс. Сверкая белыми глазами, принюхиваясь и буквально клацая клыками словно саблезубый тигр, он обвел взглядом комнату и вопросительно подняв бровь остановился взглядом на мне.
– Что? – возмутилась я, – Мне больно. Он понимающе кивнул, вновь попросил прощения и медленно, словно боясь спугнуть протянул ладони к вискам, не дотрагиваясь до головы. Раскаленные иглы вытащили из виска, а прохладный, покалывающий туман окутал кожу и меня совсем отпустило.
– Спасибо, так намного лучше.
Я вышла из ванной, вновь устроилась в кресле и выжидающе уставилась на мужчин, что кружили вокруг меня, словно акулы, почуявшие кровь. Первым начал Феликс.
То, что это был портал я поняла, меня утягивало туда, звало, и я никак не могла противится тому, что происходит. Активировала его я, расположив кнопки на ватмане, прервать телепортацию, к которой была уже готова, можно было только лишив меня сознания или уничтожив точку входа. Они решили вырубить меня, так как по действующему порталу легко определить место выхода, но получилось совсем не так, как они рассчитывали. Портал схлопнулся и самоуничтожился в то же мгновение, как я потеряла сознание.
– Но понимаешь, Лера, это то и странно…Как бы тебе объяснить, кроме вампиров, порталами могут пользоваться лишь колдуны. А ты не то, не другое. Силы в тебе нет, еще при обыске в башне Лигару амулеты дремали. Мы, на всякий случай повторили процедуру, и опять ничего. Но что-то есть, раз портал среагировал, – задумчиво проговорил Максимилиан.
– И нам бы очень хотелось узнать что?
– Я солидарна с вами в этом вопросе, и что теперь?
– Теперь вы продолжите работу над проектом. Вход в эту комнату будет лишь у вас, все принадлежности будут проверяться Максимилианом, а мы, нижайше просим у вас прощения, за то, что не смогли обеспечить безопасность на нашей территории, мы обязательно выясним кто, стоит за всем этим и поверьте, ему не поздоровится.
Поклонившись, Феликс покинул комнату, а Максимилиан проводил меня в наши покои. Меньше, чем через час должна была прибыть модистка. В животе заурчало, а я подивилась как долго провела в бессознанке.
– Мы решили не будить тебя магически, не знали как ты отреагируешь. Прости меня еще раз.
– Давай я еще немного пообижаюсь, чисто для проформы, а потом, ближе к ночи мы быстренько помиримся, желательно несколько раз, – непрозрачно намекнула я, в конце концов надо пользоваться, пока он в извинятельном настроении.
Модистка оказалась чудесной человечкой, да ёжкин кот, женщиной, она чутко прислушивалась к моим пожеланиям, одобрила мой выбор ткани и была в восторге от моих эскизов, я попросила её поторопиться, так как вся моя одежда осталась в столице, она пообещала мне сделать всё в кротчайшие сроки, а несколько готовых платьев она привезла с собой. Я выбрала два. Вечернее и дневное. Плюс очаровательный комбинезон, в котором я решила отправиться на ужин, одев под него тонкую блузку из запасов местной Леры, с кружевным жабо.
Главным плюсом всех нарядов был корсетный верх, что регулировался шнуровкой и приличная длина. Так же я заказала разнообразное белье и милые сердцу девушки аксессуары: лорнеты, сумочки, шляпки, перчатки и прочее. В моем мире у меня было не то, чтобы слабое зрение, но мелкие детали чертежей и постоянное напряжение глаз сыграли со мной злую шутку, и теперь иногда мне требовались очки или линзы. Второе здесь было невозможно, а вот спросить у вампира лечат ли у них магией глаза, не помешает.
Ужин не в пример моему первому вечернему приёму пищи был менее напряженным, бОльшая половина гостей отсутствовала, Макс объяснил это премьерой в столичном театре и открытием нового клуба для джентльменов, а оставшиеся сохраняли вежливый нейтралитет и в общем-то вели непринужденную беседу, в которой моё участие было совсем без надобности, поэтому я расслабилась и просто получала наслаждение от замечательных блюд. Особенно я налегала на какой-то совершенно неземной салат, листья похожие по вкусу на микс одуванчика и айсберга, тонкие слайсы обжаренного до корочки мяса с дымком, острый соус и кусочки каких-то незнакомых мне овощей, к нему подавали грушевое вино, которое слегка ударило мне в голову и моё настроение, улучшенное модными хлопотами, которые так любит каждая девушка поднялось еще на пару пунктов.
Максимилиан, как и в прошлый раз ухаживал за мной, развлекал меня беседой и постоянно трогал, как будто прикосновение к моей голой коже доставляло ему наслаждение. Под столом он ласкал моё колено, совершенно бессовестно поднимаясь к внутренней стороне бедра и вызывая тихие стоны и румянец на моих щеках, надеюсь все остальные присутствующие отнесут легкое покраснение на счет алкоголя. Когда его пальцы придвинулись к двойному слою кружева в сокровенном местечке, я свела ноги, и, подумав, вообще закинула одну ногу на другую, и осторожно, не совершая резких движений, дабы мою шутку не приняли за покушение, кольнула салатной вилкой возбуждающую меня кисть. Мой собственный Дракула засмеялся и легонько ущипнув меня, многообещающе долго посмотрел мне в глаза.
Остаток ужина был скомкан, мы прекрасно понимали, что за ним последует, и как только позволили приличия, покинули столовую, пробираясь по коридорам, целуясь на каждом повороте и возбуждаясь всё сильнее. Практически у покоев Максимилиан прижал меня к стене, осыпая поцелуями шею и декольте, развязывая завязки на комбинезоне, опаляя губами и царапая клыками, вызывая новую, волнительную, ни с чем не сравнительную дрожь, что спускалась ниже пупка и разгоралась томительным пламенем желания. Подхватив меня под попку, упырь ласкал мне шею, спускаясь к груди, покусывая сквозь тонкую ткань острые соски, чем вызывал у меня сладкий стон и желание ощутить в себе то, что так сильно выпирало из его брюк и топорщилось, задевая мою ногу. В спальню мы почти ввалились, постанывая и сходя с ума…
На ложе, которое я уже мысленно называла нашим, в шёлковом пеньюаре бледно-лилового цвета лежала красивая шатенка. Она хищно вскинулась, сверкая клыками, аплодируя нашему появлению.
*Рейсшина – чертёжная линейка с ортогональной перекладиной на одном конце, используется для проведения параллельных линий.
