Текст книги "Подарок для герцога (СИ)"

Автор книги: Галина Горенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 49. В могущество врачей верят только здоровые

   Приходила я в себя урывками. Моё сознание то возвращалось ко мне красочными пятнами, то вновь пропадало чернильной пустотой. Мне с трудом вспоминался яркий солнечный свет, в котором танцевали крошечные пылинки. Он проникал сквозь неплотно сомкнутые шторы и ласково целовал мою щеку. Холодный свет от магкристалов, расположенных где-то рядом со мной, отбрасывал причудливые тени. В них мне мерещились притаившиеся чудовища, и я вновь засыпая, попадая в кошмар. Теплое оранжевое зарево от камина прогоняло химер, и я забывалась уже мирным сном . Я видела над собой обеспокоеное лицо  склонившегося Криса. Он дарил мне желанную прохладу, обтирая моё плавящееся в горячке тело. Осунувшуюся бабушку, которая поила меня прохладным отваром и гладила по спутанным, влажным волосам. Я вспоминаю Соль, которая держала чуть теплые руки у меня на висках и что-то низко пела. А ещё я видела черные крылья, которые развернулись за ее спиной. Невероятно прекрасные. Сотканные из черного тумана и огня.

   Моё сознание застряло в абхаве*, как стрекоза в капле янтаря. Казалось, что я уже достигла поверхности, оставалось сделать лишь одно усилие, один гребок, и долгожданная поверхность встретит меня теплым бризом. Но я так и болталась между зовущей глубиной и спасительной поверхностью. Пиан** был пыткой и дарил боль, но это это означало, я жива.

   Я распахнула глаза и их защипало от острого солнечного света. Мне пришлось моргнуть несколько раз, чтобы прогнать боль и осмотреться. Я лежала на огромном ложе. Четыре столбца поддерживающие полог золотой парчи с набивным рисунком, были стилизованны под стихийных дрогонов. Каждый столбец был не похож на соседний, так же как огонь отличается от воды, а земля от воздуха. Благодаря ювелирной резьбе по черной вишне и инкрустации самоцветами, Змеи  держащие покров выглядели живыми. К кровати было  плотно придвинуто  кресло под стать. На нем, вытянув в мою сторону руку, спал Рэйдж. Без сюртука, в измятой сорочке, домашних брюках и босой.  Растрёпанные волосы и внушительная щетина, сколько же я была без сознания?

   Я пошевелилась и тут же застонала. У меня невыносимо болел бок. Кристоф моментально проснулся, увидев, что я не сплю справился о самочувствии.

–  Сносно, но во рту такой мерзкое ощущение, страшно подумать, что я пила, раз такое послевкусие.

   Жених поддерживая стакан, поднес мне кисличный морс. О, дааааа. Живительная влага.

–Нори, жнец тебя побери,– какое-то не очень хорошее начало разговора, подумалось мне, а Рэйдж продолжил, – в общем он и так тебя чуть не схапал...какого Нунду***, ты не сказала про ранение?

– Прости меня, Крис, – я сразу постаралась смягчить свой безответственный поступок, думаю мне предстоит многое услышать от бабушки, и от Соль уверена мне тоже достанется. -Я не думала, что это так серьезно, вообще боли не чувствовала, рана казалась пустячной. Неужели пуля была отравлена?

–Когда ты потеряла сознание на ковре кабинета правителя я не знал, что думать, – начал рассказ Рэйдж.

   Они с цессом очень удивились когда я живописно распласталась у них под ногами без единого звука. Они перенесли меня в герцогские покои, которые находились рядом и вызвали придворного мага. Он вытащил странные осколки. Будь это обычная пуля,  к утру ранка бы затянулась, а через ун от нее остался бы едва заметный след. Но это были мелкие костяные щепы, и не смотря на то, что лекарь обработал рану, которая была с виду была пустячной, зашил и наложил травяной компрес, я не приходила в себя. Моё состояние ухудшалось, сознание не возвращалось, а зрачки потемнели и закрыли всю оболочку глаза. Края раны почернели, а по венам и сосудам  от нее протянулось заражение. Я едва дышала, и Рэйдж не знал, что делать. Он Послал за Катрионой, а та привезла с собой Соланж. Когда твоя подруга вошла, ты уже стояла на пороге Грани. Она велела выйти всем, кроме меня и в кратце рассказав, что будет делать – вновь вскрыла рану и пустила тебе кровь. Пока темная жидкость густыми толчками покидала тело, она пела и плела заклинание, латая твою истончившуюся ауру. Когда кровь стала обычного цвета, а рана порозовела, и стала выглядеть нормально, Соланж потребовала показать то, что из тебя вытащили. Это оказались не простые кости, а заговоренные  частички мощей шамана-некроса. Очень злая, ядовитая сущность. Его упокоили насильно, он был проклят за многочисленных невинноубиенных жертв и бесчинства. Частички души заключённые в плоть питались как паразиты моей поврежденной аурой, впитывая ее, сущность уничтожала меня. От перехода на грань меня удерживала железная сила воли и дрогон на пальце.

   С трудом я подняла руку с кольцом на свет. Привычная радостная сердцевина померкла, на его месте красовался поглощающий свет обсидиан. Сияющая черная платина стала серой и безжизненной. Я поднесла кольцо к губам и ласково поцеловала помощника, прошептала ему пару милых глупостей и сама не заметила, как вновь провалилась в сон.

Когда я с трудом разлепила глаза, в пресловутом кресле сидела моя подруга. Она читала какой-то  потрепанный тяжёлый фолиант, с вязью рун на корешке. Рядом с ней, положив голову на лапы посапывал призрачный  Вилли. Странно, что я его вижу. Соль почувствовала мой взгляд, и повернулась ко мне со счастливой улыбкой.

– Как же ты нас напугала, Онни. Я столько не общалась со жнецом, со смерти родителей. Так спешишь стать его невестой? – заслуженно упрекнула меня Соли.

– Кстати о свадьбе, раз уж зашла речь об этом знаменательном событии, ты согласишься?

– Что? Женится на тебе? Я конечно видела тебя голой, и некоторые виды  произвели на меня неизгладимое, ну ооооочень гладкое впечатление, все же я не тяготею к своему полу, подруга.

–Нет,– засмеялась я. -Будь моим стражем.

– Ты хочешь, чтобы я стала твоей совестью и лагофетом****? -Глаза подруги наполнились слезами, она старалась проморгаться, и все же прозрачная капля скатилась по ее  алебастровой щечке и она с радостью закивала, боясь доверить слова согласия голосу.

   Хранитель союза был вторым по значимости после супруга. Это был дар и призвание; утешать, советовать, помогать, делить радости и невзгоды. Если дети в паре оставались сиротами, лагофет воспитывал их как своих, не делая различий. Сейчас очень редко кто проводил подобный ритуал. Но я была уверена в Соль, а она во мне.

   Я протянула ей руки, и когда она подалась им навстречу, с благодарностью, сжала ее в своих объятьях.

   Вилли навострил чуткие уши и забил хвостом. В дверь, после негромкого стука вошла Теана Виверн, вблизи она была ещё красивее. Первое, что бросалось в глаза – это длинные русые волосы и огромные синие глаза  и вязь венца красного золота на лбу. Она приветливо улыбнулась и сказала, что останется, даже если мы хотим посекретничать.

– Её высочество помогала мне ухаживать за тобой. Рэйдж видел угрозу твоим здоровью и жизни в любом малознакомым человеке. А нам он доверяет. К тому же Теана маглекарь. И пока Его высочество готовится к усретенью стран Кватры, а Рэйдж кошмарит подчинённых мы здорово сдружились,– объяснила такую несвойственную Цессе  бесцеремонность и свою фамильярность Соланж.

– О, уверена мы подружимся. Я столько слышала о вас от герцога, что уже считаю вас свои добрым другом. Столько язвительных комплиментов, колючих комментариев и ядовитых высказываний не удостаивалась ни одна особа.  Он ругал вас с таким пылом и затаенной страстью, что я сразу поняла, что он влип по самые брови.

Я засмеялась. Цесса присела в кресло. –  А сколько я болела?-спросила я.

– Шесть унов, – ответили мне хором. Ничего себе, подумалось мне. И как только пришло осознание как долго я пролежала без удовлетворения естественных потребностей мне тут же захотелось в уборную. Я попросила подругу помочь мне встать и проводить меня да туалетной комнаты.

   Очистившись я с тоской посмотрела на огромную, теплую ванну. Соланж поймала мой взгляд и разрешила принять лёгкий душ. Помогла раздеться и практически вымыла меня. Я была слаба как новорожденный теленок, ноги наровили подогнуться и сильно кружилась голова. Соль объяснила это большой кровопотерей и отсутствием нормального питания.

–Наверстаешь, тьмы в тебе больше нет. Ты быстро прийдешь в норму.

   Когда я зашла в спальню, служанка уносила несвежие простыни и постель похрустывала крахмальной белизной. Ее Высочество расставляла склянки и скатывала плотный пластырь.

– Не переживай, сказала Цесса, я делала это уже тысячи раз, и несколько тебе.

   Я подняла сорочку и заголила раненый бок. С сосредоточенным видом, человека знающего что он делает, Теана стала с осторожностью отделять пластырь от кожи. Я с любопытством уставилась на рану. Выглядела она так себе, небольшой шрам будет точно. Когда Теана убрала последние кусочки ткани с остатками травяного отвара, открылась небольшая ранка и показалось несколько капель крови. Цесса резко дернулась, позеленела и откинулась в кресле. Она явно пыталась остановить тошноту и часто мелко дышала. Потом не смотря на усилия, вскочила и кинулась в ванную. Через несколько минут, когда она вышла ее лицо всё ещё было серым, а руки мелко тряслись.

–Не понимаю что со мной, кровь безопасна, я это вижу. А уж сколько  разных запахов я слышала за всю практику.-С трудом сдерживаясь, она наложила компрес и накеила пластырь.

   Когда мое одеяло вернулось на место. Я взглянула на Соль. Она пристально смотрела на Её Высочество, своим особенным взглядом, и едва заметно улыбалась.

–Мне известно что с тобой, Теана, могу я говорить при Нори?-спросила моя подруга.

Цесса нетерпеливо заерзала в кресле и произнесла,– Конечно, не тяни бирму за хвост.

– Я уверена что ты не знала об этом, так как срок ещё очень маленький. Но ты в положении.

   На несколько квази Цесса застыла, ее рот распахнулся. Со счастливым вскриком она вскочила с кресла и подбежала к Соль. -Это точно? Ты уверена? Как это могло произойти?

Мы с Соль рассмеялись. – Не думала, что ты до сих пор не знаешь откуда берутся дети...Когда мужчина встречает женщину...– начала со смехом Соланж. Цесса вскинула на нее упрекающий взор. -Аааааааа, издеваешься? Посмотрю я на тебя в такой же ситуации. Всё, побежала, оторву от государственных дел Себастиана.

   Стремительно вскочив Её Высочество пересекла комнату и убежала радовать мужа. Я  была счастлива за эту приветливую венценосную болтушку. Выпив  крепкого бульена с зеленью,  я услышала слова смеявшейся Соль.

– А то что у них будет двойня, я скажу ей попозже.

*Абхава – небытие, несуществование.

**Пиан – поверхность.

***Нунду – самый опасный дверь в мире. Хорошо, что вымерший. Жил до Великих и был царем всего живого. Огромный леопард, прародитель кошачьих. Не подвержен магическому воздействию. Крайне живуч и трудноубиваем.

****Лагофет – хранитель

Глава 50. Каждый подарок, становится великим даром, если ты вручаешь его с любовью.

   Ровно на третий ун, с момента моего пробуждения, мне официально разрешил вставать придворный лекарь. Не то что бы я не вставала раньше, но его так запугал Рэйдж, что бедняга решил перестраховаться и постановил: лежать три дня и ни квази меньше. Все это время меня не выпускали из комнаты, но меня навещали близкие и друзья, и скучно мне не было. Когда впервые пришла бабушка, она устроила мне такую взбучку, что я взмолилась о пощаде. Меня так последний раз тягали за уши в восемь талей. Тогда я взялась объезжать дикого жеребца тайком от главного конюха. Конь был злобным, безбашенным и необучаемым. Он скинул меня, и я сломала ключицу и палец на руке. Лучше бы я ещё раз оседлала Спайка, чем попалась под  гнев и цепкие пальцы бабули.

   Герцог категорически отказался переводить меня в родовые покои Де Фламанов, мотивируя это тем, что его комнаты защищены так же сильно, как и цесское крыло, и кроме этого я – официальная невеста. Моей репутации ничего не угрожает, если бабушка поселится рядом. Она не пожелала менять свои обжитые придворные апартаменты на гостевую комната у Рэйджа, и они все время пикировались и подначивали друг друга по этому поводу. Однако я прекрасно понимала, что и Крис, и бабуля делают это без настоящих  враждебности и злобы.

  Дважды меня навещала Цесса. Она оказалась удивительно лёгким в общении, душевным человеком. Болтать Теана могла без перерыва, но никогда она не пустословила, не  осуждала и не сплетничала. Я и не заметила как она впервые вовлекла меня в диалог. Мы пикировались и шутитили, обсуждали медицину и историю, науку и оперу,  а когда она рассказывала мне как  отреагировал  Цесс на новость  о потомстве – я хохотала во весь голос.

   Цесса ворвалась на какое-то важное заседание и шепотом, на ушко сообщила радостную весть. Самодержец пару мгновений неверяще хлопал глазами, а потом схватил жену на руки и побежал к лекарю за подтверждением. Там то их и нашла Соль сообщив двойную синсацию. В общем от избытка чувств Его Величество с трудом удержался от полного оборота, и разрушения как минимум пары комнат и хрупких лекарских шкафов. Когда Теана рассказала, что ей пришлось наступить Себастьяну на хвост, что бы он пришел в себя, а Виверна не вырвалась на волю, то я уже рыдала от смеха так, что у меня снова стало колоть в боку. Но ещё, с ней было удивительно приятно просто помолчать, ведь тот, кто не понимает вашего молчания, едва ли поймет ваши слова.

   Сестра и мама навестили меня вместе. Мы долго беседовали, но видя как меня клонит в сон, бабуля их быстро выпроводила.

   Соль приходила ко мне каждый день по несколько раз. Она как раз воспользовалась предложением Кристофа и поселилась в апартаментах по соседству с моими. Этому было множество причин, во-первых чтобы далеко не бегать, если вдруг мне станет плохо вновь. Не смотря на то, что кризис миновал, всё же решили подстраховаться. Во-вторых брат Соланж уехал по делам за пределы Кватры, на Восток, и естественно захватил с собой Мишеля. Он хотел было взять с собой и её, но таким как Соль на востоке не место. Справедливо опасаясь, она отказалась. И в-третьих подруга просто была рада быть рядом и помочь мне в трудную пору. Не смотря на то, что я была не совсем здорова, ее частое общество приносило мне огромную радость. Она была умным, начитанным, искренним на эмоции собеседником. Ни минуты в ее обществе я не провела зря. Мы делились детскими воспоминаниями, первыми сердечными привязанностями, рассказами про самые яркие впечатления, историями о домашних питомцах. Кстати говоря о любимцах, мне удалось узнать, почему я вижу Вилли. И слышу. И чувствую, особенно когда он слюнявит своим шершавым языком мою щёку.

   По правде говоря пёс был самым живым призраком, которого когда либо видела Соланж. Он совершенно не осознавал свою неполноценную суть и радовался своему существованию больше многих живых. А я, поскольку подруга вложила в меня большУю часть своих некросил, как и маленькую каплю в Вилли, смогу видеть его если не все время, то очень долго. Такой вот приятный побочный эффект. Других призраков я не видела и не увижу, в чем она меня гарантированно убедила. Уж чего-чего а призраков во дворце было хоть отбавляй. Соль даже парочку упокоила, так притомились бедные сущности на грешной земельке.

    Единственное, что незначительно омрачало наше общение с моей стороны – это невозможность откровенно рассказать про мою сущность, мне так хотелось поделиться своими опасениями и переживаниями с подругой, один раз я чуть было не решилась. А потом поняла, что с моей стороны этот будет огромным эгоизмом. Возложить на ее хрупкие плечи ещё одну неподъемную  тайну. К тому же если я и решусь кому то рассказать, то это будет мой будущий муж. Уж его мощные плечи точно выдержат груз семейного секрета. Несколько раз подруга приходила расстроенной и взвинченой, даже тихо ругалась под нос, пока не замечала, что я не сплю. На все вопросы отмахивались и категорически отказывалась просвещать меня в свои проблемы. Захочет – расскажет.

   А мой герцог проводил все свободное время, которого к сожалению было преступно мало,  со мной. Но ранние утро, вечер и ночь были нашими. Утром мы неспеша завтракали и разговривали, узнавали друг друга в неспешной рутине, наслаждались заботливым покоем, нежным умиротворением, сладким томлением наступающего дня. Стужим вечером мы играли в дьюны* и трифы** грелись у камина, пили горячий вайн, я читала пока жених читал бумаги и донесения, визировал документы и писал распоряжения и срочные письма, что не могли подождать до утра. Все разговоры про покушение он жёстко пресекал. Как только что-то станет известно, то я буду третьим человеком в государстве, который узнает обо всём. Его злило собственное бессилие, не смотря на то, что заказ явно был из Ханства, на этом след обрывался. Кристоф так терроризировал и запугивал сотрудников, что те ночевали на работе, рыли носами землю и стояли на головах, они расследовали и анализировали любую, даже самую абсурдную версию. Он строщал и кошмарил своих агентов в Ханстве так, что те, мне думается, конкретно задумывались стать предателями Ориума и перебежчиками.

   Мо прислал мне несколько коротких писем. Все они были примерно одного содержания – в этом деле отчётливо попахивало навозом от кочевничих интриг. Единственное что было наверняка, это то, что след точно ведёт в шатер Тана. Но замешен ли в этих покушениях Азам – не ясно.

   А по ночам мы спали. Просто. Рядом. Дважды я засыпала раньше, чем Крис ложился. А вчера я его дождалась, а он бережно, словно тааффеитовую*** чашечку для тая, обнял меня и уснул. Я была чрезвычайно разочарована. Я уже здорова и чувствовала себя великолепно. Ранка зажила и покрылась нежной розовой кожей. Мне не требовалось отдыхать днём. И вообще, я соскучилась по своему мужчине. Так что я решила взять нелегкую ношу соблазнения на свои хрупкие плечи. Но перед долгожданной близостью я хотела открыться. Меня тяготило наличие тайны, которая может разрушить хрупкое взаимопонимание, а дальнейшая счастливая семейная жизнь однозначно зависела от того, на сколько я буду откровенна.

   Когда ровно в восемь Кристоф появился в наших покоях, я встретила его во всеоружии. Был накрыт изысканный ужин на двоих, в камине горел живой огонь, два магкристала в подсвечниках мерцали мягким золотым светом, создавая деликатную, романтичную обстановку. Вместо домашнего платья на мне был длинный шелковый халат малахитового цвета и самый чувственный и эротичный комплект, из тех, что создала для меня Вероник. Он совершенно не оставлял простора фантазии. Если раньше моё белье было как апперетив, вызывало слюноотделение и настраивало на предвкушающий  лад. То сейчас  оно было и основным хмельным блюдом, и горячительным десертом. И кружево, и шелк, и камни были идеально подобраны и точно совпадали с цветом моей кожи. Тонкие лямки расшитые мелким бежевым стеклярусом удерживали почти прозрачную сеточку короткого бюстье. Только несколько кружевных вставок на груди делали этот лиф не пошлым, а пикантным. И все же соски тёрлись о цветочные лоскутки и приглашающе выдавались вперёд. Трусики были из такого же материала, сзади сеточку не скрывал ни один кусочек флеранса. Место где смыкались ноги украшала небольшая орхидея инкрустированная нежными агатами. На кожу за ушками, сгибы локтей и ямку между грудей я нанесла экзотическое масло иланг-иланга, его ненавязчивый лёгкий аромат нагретый моей кожей возбуждал и распалял костер желания. Из украшений на мне была только сложная цепочка с цитринами и дрогон на безымянном пальце. Камень был теплым и приятно согревал безымянный палец, явно одобряя мои действия по соблазнению стойкого Змея.

   Я сидела в кресле, спиной ко входу. Водопад волос мягко струился по парчовой спинке к самому полу, переливаясь звёздными искрами. Мой герцог обошел меня, я привстала и поцеловала его в твердый, небритый подбородок, слегка прикусив кожу. Оценив мои старания: внешний вид и окружающую обстановку, он остановился на едва прикрытых зеленью шелка мягких полушариях. Это была не просто продуманная провокация. Это было открытое нападение и нарушение всех договоренностей и границ.

Рэйдж мягко привлек меня к себе, приблизил свои губы к моим и низко прошептал:–  Ты бьешь из всех орудий. Все честно – в любви и на войне, Онни?

   Я не выдержала и первой поддалась вперёд, поцеловала жёсткие губы, капитулируя. Долгий, сладкий поцелуй и я – отстранилась.

   Кристоф снял сюртук и развязал шейный платок, устало потёр переносицу и налил мне и себе игристого вайна. Пока мы ели моё любимое ассорти из морепродуктов в сливках и овощи запечённые на открытом огне, я не знала как начать мучивший меня разговор. Я не была робкой никогда, но мои слова навсегда могут изменить жизнь, и не только мою. Рэйдж меня опередил.

– Сегодня я напал на след того, кто возможно причастен к покушению на тебя. Все следы сходятся в одной точке. Ханство. Шатер Тана. Завтра прибывает Азам Арунаян. Наследный Цесс кочевников и мой возможный подозреваемый. Может быть есть то, что ты хотела бы мне рассказать, но по каким то причинам не решалась?

И он замолчал.

   На Востоке есть такая традиция, в канун Зимника, в самую лютую стужу, в горной реке Суй-фэ пробивают огромную прорубь. Каждый, кто окунается в нее, смывает с себя злые, грешные деяния прошлого. Человек нырнувший с головой, очищает не только сердце, но и разум. Именно очищение я чувствовала, рассказывая Рэйджу почти всё. Про род и силу. Про долг и мораль. Про доблесть и честь. Про торги и гарем. Про побег и расплату.

   Кристоф не перебивал мой сбивчивый рассказ, выражение его лица ни разу не изменилось, ни случайным жестом,  он не выказал своей реакции на мою исповедь. Казалось мои откровения не производят на него никакого впечатления. Когда я выдохлась,то без сил откинулась на спинку прохладного кресла и умолкла.

– Во-первых, я рад, что между нами не стоит твоя бережно хранимая поколениями тайна. Я благодарен тебе за доверие и надеюсь, что заслужил его не напрасно. Во-вторых, как бы это помягче сказать...Сабина Виверн конечно была доброй подругой Катрионы, и всячески помогала ей в нелёгком деле уничтожения свидетельств вашей особенности. Но в первую очередь она была Цесса, а уж потом сторонник справедливости и друг. Себастиан знал о тебе и бабке. Мать не таясь рассказала ему. А я узнал, когда интересовался у него одной невероятно заинтересовавшей меня любительницей устриц. У нас и так все прекрасно с агентурной сетью, наука развивается быстрее чем в других, закостенелых и упертых в магию государствах, как в источник прогресса и процветания.  Далее, что-то такое про Тана я предполагал, но всё-таки твоя бабка превзошла мои самые нескромные ожидания. Подложить под Арунояна  девицу едва достигшую брачного возраста верх цинизма, и у меня есть что ей сказать по этому поводу.

А в-четвёртых, я хочу чтобы ты стала хранительницей союза не через три дема как планировалось, а через три таля. Мы объявим о помолвке, но уже будем парой. Оноре, я люблю тебя, и если потребуется откушу голову даже Себастиану, если он покусится на наше сокровище,– он протянул мне руку, погладив дрогона по каменному сердечку,  спросил: – Ты согласна?

И я ответила:-И я люблю, безусловно согласна.

   Не прошло и мгновения, как горячие руки спускали с моих плеч шёлковую ткань. Как мою шею обжигало горячими углями поцелуев. Как страстно и нежно сплелись наши языки. Как мой любимый охнул, распахнув свой подарок и прильнул к моему упакованному в кружевную обёртку телу. Эта ночь перевернула всё,  что было до этого. Подвела черту. Обозначила демаркационную линию. Прошлое на всегда останется прошлым. Только настоящее и будущее.

Моя вторая книга внезапно начала писаться. Она будет про Соланж Де Бург и её ждут немного страшные, но невероятные приключения. Присоединяйтесь. 

Моя мама полюбила эту героиню даже больше, чем Оноре, поэтому эту книгу я хочу посвятить ей.