Текст книги "Подарок для герцога (СИ)"

Автор книги: Галина Горенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава 38. Лучшие друзья девушек – это бриллианты

   До скал я добралась быстро. Не смотря на то, что я шла по главной туристической дорожке, люди мне почти не попадались. Мое лицо было скрыто капюшоном, фигура объемными фалдами плаща, к тому же фонари светили очень  тускло, и я была уверена в том, что останусь неузнанной и надеюсь, незамеченной. И все же, каждый раз, когда мне на встречу попадался мужчина, я нервно сжимала рукоятку пистоля, которую обхватила пальцами в кармане. Осознание того, что я могу встретить психа, который творит такие невообразимые вещи с девушками вселяло в меня ужас. Но чувство это было под контролем. Я понимала, что счёт идёт на таймы и не могла поддаваться панике. Более того Ив не зря столько возился со мной, а я бы была неблагодарной ученицей искусника, если бы трусливо ждала когда то, чего я хочу, спелым яблочком упадет мне в руки.

   Мягкий бриз трепал полы плаща и  шептал на ухо тайны, вода была теплой и звала в свои объятья. Стараясь не создавать громких звуков, я зашла по щиколотку в прибрежные волны. Вход в пещеры был высотой в три четверти человеческого роста. Мне пришлось наклониться чтобы не зацепиться капюшоном за острые камни. Все мое естество противилось тому, чтобы войти. Я начала испытывать совершенно неконтролируемый страх, паника пронзала затылок и кончики пальцев сотнями ледяных иголок. Я не могла дышать, и все же я шагнула в проход. Сняла и свернула плащ, и х'ами подстроился под чернильный зев глубокой пещеры.  При ходьбе хлюпала вода, и криль обосновавшийся на дне пещеры, светился звездным небом под ногами. Как только я вошла и продвинулась несколько метров вглубь, ужас и истерия страха прошли, как будто их и не было, оставив лишь лёгкие покалывающие мурашки в затылке. До меня дошло, что это невероятно сильный, отводящий, отвращающий амулет, а значит мои подозрения и надежды могут подтвердится. Я некоторое время постояла привыкая к полной темноте.  Затем достала и одела очки с тонкими слюдяными стеклами. Кроме того, что эти очки помогали различать предметы в кромешной тьме, они ещё и спасали от яркого солнца в пустыне. Эти окулусы были подарком друга, и до сих пор я воспользовалась ими лишь однажды. С тех самых пор они ждали своего часа.

   Ровный зелёный свет обозначил расположение проходов в системе глубоких пещер. Вспоминая карту и вороша память я повернула дважды налево. Именно в той стороне были пещеры которые не затапливались во время приливов. Значит этот сумасшедший душегуб, как минимум держит там жертв и оборудование, а как максимум живёт сам. Я продвигалась почти на ощупь и внимательно прислушивалась не идёт ли кто следом и не ожидает ли меня сюрприз в виде маньяка со скальпелем. Пару раз я упиралась в тупики и поворачивала назад, но я не отчаивалась, то тут, то там я натыкалась на явные следы пребывания человека. И если перчатка, железная миска и грязная женская туфелька могли быть здесь и раньше, то следующая находка окончательно убедила меня в том, что я иду по верному пути.

   Я нашла его комнату для ритуалов. Небольшая, с острыми колкими стенами, низким сводом и ровным полом. Огарки черных свечей, четыре вбитых колышка с цепями кандалов, маленький железный столик с разнообразными предметами, зажигалка, кристаллы, назначение которых я не знала, колбы, большой кубок, несколько кувшинов, мерный стакан. Все это было в бурых подтеках и пахло медью и разложением. В центре белой, фосфорисцирующей краской был начертан круг силы. По периметру были вписаны руны. Этот сумасшедший осквернил наследие Великих. Соединил несоединяемое. Напротив руны силы была смерть. Рядом с сущностью – перерождение. Поверх символа жизни начертан круг вечности. Я мало что понимала в этой ереси. Ясно было одно, сумасшедший экспериментатор замахнулся на изменение сущности и вечную жизнь. Кто из магов решился на подобное было не ясно, ведь закон нерушим. И последствия, получись у него задуманное, не заставят себя ждать. А уж то, что это все завязанно на жертвоприношении, ведь кровь не отдавалась добровольно, говорилось о том, что этот убийца не просто решил занять место Великих, он ещё и мантию Жнеца решил примерить.

   Внезапно я услышала шаги, и хоть я и ожидала обнаружить присутствие убийцы в пещерах, все же звук для меня был внезапным. Я отошла к стене и затаилась. Медленно, держа перед собой световой кристалл, что-то бормоча на горском, в сторону  выхода из пещер, прошел человек. Мужчина был высоким и очень худым,  длинные грязные волосы собраны на затылке в неряшливый узел. Он был одет в  широкие брюки и темный колют. Плаща на нем не было, что удивительно, так как в пещерах веяло ощутимой прохладой даже днём. А высокая влажность и мокрый песок усиливали впечатление сырого, промозглого места. Если бы не х'ами я бы уже давно клацала зубами, и выдала бы свое расположение. Больше мне не удалось ничего рассмотреть. Огонек кристалла почти потух, и создавалось ощущения что здесь никого и не было, но я опять услышала звук, тихий, жалобный всхлип, потом металлический лязг и снова короткий плач. Я пошла на звук, надеясь что свет, который преступник носит с собой, подскажет мне о его приближении. Я старалась идти не спеша, но приближаясь к месту откуда раздавались звуки, я силой всей своей воли, старалась сдержать порыв помчаться со всех ног. Чем ближе я подходила, тем отчётливее слышался лязг, плач переходящий в стоны и стойкий, медный запах крови.

   Я шагнула в большую пещеру, ее своды были в два человеческих роста. По периметру стояли кровать, пара столов с огромным количеством оборудования, и один с бумагами, стулья, перегонный куб, ирригационный аппарат, больше я ничего не смогла узнать. В углу спрятанные за естественную скальную перегородку стояли три стальные клетки. Две из них были пусты. В третьей, неаккуратной кучей валялось серое тряпье. Я завертелась головой в поисках других клеток. И тут  грязная куча зашевелилась, я смогла рассмотреть длинные, свалявшиеся волосы. Быстро бросилась к клетке, больно стесывая пальцы просунула руку сквозь прутья и тронула девушку за первое, что попалось под руку. Это оказалась нога. Белая и ледяная. Девушка слепо вскинулась и поняв, что кто-то ее трогает заревела сильнее причитая,-Нет, нет, Великие, снова....нет, пожалуйста...Я выхватила из-за пазухи мелкий камушек и осветила себя. Бессмысленный взгляд наполнился узнаванием. Тонкие руки, с содранными в кровь ногтями и отпечатками от кандалов на запястьях притянули меня за шею, а сфокусировавшиеся на мне глаза, наполнялись слезами и бессвязанно запричитали.

–Нори, уходи, уходи, он где-то ...он никогда далеко...ему нужна моя кровь...беги...не бросай меня...помоги...уходи..он сумасшедший...

   Я пыталась прорваться через этот поток бессмыслицы. Я отстранилась и сестра ещё громче запричитала.

–Беги, беги...

   Планомерно, не торопясь, я со всей тщательностью изучила замок. Я понимала что жертвы не были магами, и открыть магзамок не смогли бы, поэтому я провела рукой над сложной конструкцией и с удивлением поняла, что это простая механика. Ни толики магии. Вытащив шпильку я пыталась вскрыть замок. Руки Касси цеплялись за мои и мешали мне сосредоточиться и разомкнуть затвор. Я рыкнула на нее и она испуганно забилась в угол. Когда я наконец-то отворила дверцу клетки от силы  прошла пара таймов, мне же казалось, что я просидела в этой пещере, на влажном песке целую вечность.  Открыв дверь шире, я вошла в клетку пригибаясь, попыталась поднять сестру, но она с истеричным воем и воплями начала отбиваться, она царапалась, дралась, пару раз даже пыталась укусить меня.

   Мои увещевания, о том, что нам надо торопиться, что она должна прийти в себя и взять себя в руки, что она Де Фламан – не помогали. Касси безумствовала сильнее чем в начале, она сражалась со мной как бенгальская кошка сражается за потомство, с более крупным хищником. Не теряя времени я влепила ей ощутимую пощечину. Ее голова дернулась, она замерла. Когда она сфокусировала на мне прищуренный взгляд заплаканных глаз и заговорила, я тихо и облегчённо рассмеялась. – Ты ответишь за это Оноре, – сказала мне Касси,– Розовая диадема моя.

Глава 39. Влюблённым и маньякам море по колено, все они одинаковы и со всеми бессмысленно спорить

   Я помогла сестре выбраться из клетки. Она была очень слаба, и я поддерживала её под локоть. В вырезе сорочки торчали ключицы, черты лица заострились. Без того большие глаза, стали огромными. Идти голыми ступнями ей было больно. Я осмотрелась в поисках хоть какой-нибудь обуви и ничего не нашла.

–Касси, тебе нужно собраться с силами, мы должны скорее выбраться, пока он не вернулся. И я не могу держать тебя, обе руки нужны мне свободными. Я развернула плащ и накинула на худенькие плечи.

Сестра серьезно посмотрела на меня и сказала. -Если потребуется, я на животе поползу.

   Я задвинула ее назад, надела окулусы и мы осторожно ступая и стараясь производить как можно меньше шума, пошли вдоль пещеры в сторону выхода. Касси через шаг спотыкалась, шипела сквозь зубы, но упрямо шла. Босые ноги доставляли ей огромное неудобство, мелкие порезы щипало, а кварцевый песочек покрывавший острые камни и битые ракушки забивался в открытые ранки.

   Мы прошли ритуальную пещеру и услышали приближающиеся шаги, бормотание, и шум, характер которого я не смогла определить. Звуковые волны причудливо отражались от сводов. Длинные коридоры лабиринтов искажали звуки до неузнаваемости. Я не могла понять сколько людей идут нам на встречу, звуки голосов вибрировали и пропадали. Слышался непонятный треск. На принятие решения у меня было несколько квази.

–Раздевайся. Быстрее.

   Громко зашипела сестре. Та непонимающе хлопала ресницами и не шевелилась. Я смахнула с нее плащ и начала стягивать нижнюю сорочку. Сестра словно кукла поднимала руки и разворачивалась в нужную мне сторону. Я сняла с нее камизу, оставив ее в панталончиках и коротком бюстье. На сгибах локтей были незажившие ранки и синяки, я ужаснулась состоянию, раньше такой белой, шелковой, кожи. Накинула сверху свой плащ, положила в ладонь безвольной руки светящийся кругляш, сжала её кисть в кулак, и все это под ошарашенный взгляд Касси. Затем плотнее завязала завязки и тихо, но очень четко произнесла:

–Слушай меня внимательно, очень внимательно, Кассия, сейчас ты пойдешь в пещеру за нами,  ладонь не разжимай. Вряд ли этот сумасшедший пойдет туда без жертвы. Сестра вздрогнула.-Когда он пройдет, ступай по прямой два десятка шагов и поверни направо. Потом трижды налево, потом ещё раз направо. Дальше услышишь шум волн, беги на него. Выберешься на берег – спрячься. Вокруг полно мест. И не выходи до рассвета. Он скоро. Когда повернешь первый раз можешь достать камень. Повтори. Всхлипывая сестра повторила без ошибок.

–Еще раз. И вновь она не ошиблась.

   Я крепко обняла истерично вздыхающую сестру, она размазывал ладошками беззвучно капающие слезы. Развернула ее в сторону "ритуальной комнаты" и подтолкнув, отправила прямо ко входу. Сама поудобнее перехватила пистоль, поправила перевязь кинжала под коленом и попрыгала. Ничего не шуршало и не звенело. Крадучись пошла к пещере, которую псих облюбовал как свою лабораторию. Оценив обстановку я поняла, что спрятаться я смогу только за каменной ширмой из куска скалы, которая прикрывала клетки от основного помещения. Затаив дыхание и помолившись Великим, я стала ждать.

   Квази текли медленно, как густой мед.  От влажного пола тянуло могильным холодом, как же сестра столько продержалась в клетке. На дне темницы не было даже опилок или старого тряпья. Шаркающие шаги замерли на входе, послышалось более громкое бормотание, какой-то звон и шорох железа. Я не стала выглядывать. Любопытство может дорого мне обойтись. Я старалась дышать тихо и не шевелилась. Звуки стихли. В пещере разлился тусклый свет нескольких масляных светильников. То, что маньяк сел за стол, было понятно по отодвигающемуся стулу. Стеклянные стуки и шорохи бумаг. Я сняла окулусы и аккуратно выглянула. В просвете выхода из пещеры я увидела медленно ступающую в сторону выхода сестру. Молодчина, Касси. Воспользовалась моментом. Огонь, зажжённый психом, освещал ближайшую пещеру и давал возможность быстрее добраться к  проходу в туннель. Как только она повернет, свет от ее камня не будет виден. Я внимательно посмотрела на убийцу, он сидел в пол оборота, нервно чёркал что-то на листах и бормотал, но его внешность была такой знакомой. Я никак не могла понять, где я видела такое же узкое лицо, нос с горбинкой и тонкие губы. Вдруг мужчина резко вскинул голову, прислушиваясь к чему-то. Резко повернул голову в мою сторону. Я вовремя убралась, и он не успел меня увидеть.

–А почему моя птичка больше не чирикает?– прозвучал низкий красивый голос. -Моя мышка устала пищать? Нам сегодня нужно ещё маааааленькая пинточка крови. Мы очень хотим попробовать коечтоновоескорейянемогуждатьвременинет.

   В одно слово выхохнул псих. Потом его слова слились в сплошное бормотание. Он что-то рассказывал, но на столько не внятно, что я почти не понимала, что он бормочет. Чирк зажигалки, и через несколько мгновений потянуло сладким едким дымом, последнее что я услышала было:

–Мой котенок не будет царапать папулю. Мой птенчик сейчас уснет...Я принюхалась, приторный дым напоминал дурман траву, только вот это была не она, уже теряя сознание я вспомнила этот запах. От него нет противоядия, это мощнейший наркотик, его используют для приведения пациента в бессознательное состояние перед операцией. Ты или можешь противится ему и быть от него зависимым, или теряешь сознание. Я не была наркоманкой.

   С трудом приходя в себя я осознала весь идиотизм ситуации. Я лежала в клетке, без обуви, пистолей, кинжала и с распущенными волосами, ну хоть бюстье не снял. В мою вену на сгибе руки была вставлена толстая игла, помпа машинки для откачивания  крови с фырканьем сжималась и разжималась. Мерная колба была почти заполненна густой рубиновой жидкостью. Этот псих выкачал из меня уже 700 единиц венозной крови, ещё 300 и я труп. Я даже не подумала, что этот урод усыпляет чем то жертв, мне казалось чудовище просто наслаждается их страданиями, и поэтому режет и мучает их на живую. На самом деле ему нужна была кровь, много крови. Пьет он ее что-ли.

   Послышались шаги, мне ничего не оставалось как притвориться спящей. Хоть на это мозгов хватило. Так ругая себя последними словами я старалась размеренно дышать и не шевелиться, псих болтал, и его слова то раздавались громче, под каменным сводом, то становились еле слышным. И все же я начала разбирать его слова. Я никак не могла понять почему вначале, он болтал так невнятно. Теперь до меня дошло. Он разговаривал на смеси двух языков, нашем и горском, и был под сильным наркотиком, затем подошёл к моей клетке, посмотрел на шкалу и сел на корточки напротив входа. Раскачивался и бормотал, повышал голос и срывался на визг, пару раз дал себе пощёчины, потом опять тихо шептал. Я слушала и ужасалась. Он считал себя несправедливо обделённым. Дар достался его младшему брату, а соответственно и сила/власть/мощь, я не очень поняла последнее слово, так как он его практически провизжал, а горский я знаю хуже чем любой другой язык Кватры. Кланяясь из стороны в сторону, он то гладил прутья и трубку капельницы, то бил по решеткам так, что они сотрясались. В один из таких ударов игла капельницы вывалилась из вены. Он этого не заметил. И продолжал свою ненужную исповедь душевнобольного.

   Маньяк решил исправить несправедливость, изменить порядок.  Дело в том, что в Стоунхельме есть один правящий клан и два десятка приближенных к нему. У последних право наследования передается как и у нас, от отца к сыну. Или к ближайшему родственнику мужского пола. А вот у правящего – только сильнейшему наследнику. Он может быть рождён шестым или девятым, но если он сильнейший маг, то наследует управление государством именно он. Нынешний глава клана был вторым братом из четырех. Он был женат и имел наследника. С ужасом я поняла,  где видела подобные черты лица. Характерный орлиный профиль и тонкие жёсткие губы были отличительной чертой правящего клана Стоунхельма. Передо мной сидел маньяк, псих, убийца, гениальный учёный, нашедший лекарства от десятка болезней связанных с кровью, старший ненаследный глава клана Клаус Бладёльтер*. Его брат Генрих является главой кланов и кенигом** горцев.

   Я с трудом продиралась сквозь научные термины, произносимые формулы, ненависть, желч, презрение, зависть, неконтролируемую ярость. Все что я поняла из беспрерывной болтовни свихнувшегося ранее гениального ученого это то, что он нашел идеальное сочетание концентрированных клеток крови от, как он их называл, погибших во имя науки добровольных доноров. Я так добровольно лежала за решеткой, ага. Этот клеточный коктейль позволял улучшать состав крови, делая его практически таким же, как у брата. Но ему этого было мало, он хотел быть сильнее, могущественнее, и для этого ему нужна была Касси и другие девушки с пассивным геном метаморфа. В их крови содержался компонент, он его выделил, усилил и сконцентрировал до возможного максимума, который позволял абсорбировать этот генетический микс навсегда. Обычно эти улучшения были временными, неизбежно заканчивались и вызывали агонию отторжения. Именно этот рецессивный алель метаморфа Касси изменял этот состав в безопасный на генном уровне. То есть уколовшись ещё раз он будет сильнее брата, да чего уж там сильнее почти всех. Он уже создавал сильные амулеты, мог ментально воздействовать на человека не оставляя следов, проводил запрещённые ритуалы. Если к его сумасшествию прибавится сила, о которой он грезит, пол мира содрагнется от его безумного всевластия.

   Я медленно дышала, слушала и ужасалась. Для достижения необходимого количества концентрации меня ему вполне хватало. Он встал, снял колбу, и залил алое содержимое в магцентрифугу. Через десять таймов он достал шприц. Он подробно рассказывал о каждом своем действии. Это была его лебединая песня. Театр одного актера.

   Сев перед клеткой, он привычным движением закатал рукав и достал шприц, поднес к руке и впрыснул в вену его содержимое. На его лице расцвела блаженная улыбка. Он выглядел как наркоман получивший желанную дозу, перед уже почти начавшейся, ломкой. Его щеки раскраснелись, глаза заблестели, его рот открылся в торжествующе крике и оттуда раздался вопль предсмертной агонии. Он царапал грязными ногтями горло, его глаза почти вылезли из орбит, из его ушей и носа лилась густая кровь. Он кашлял кровавой пеной и орал, орал, орал...меньше чем через тайм он свалился поломанной куклой на каменный пол пещеры, задев с громким стуком клетку.   Я дернулась и как будто стряхнула с себя объятия сна. Смерть этого маньяка дала пробуждающий толчок моей беспомощности. Я с трудом встала, придерживая себя в вертикальном положении с помощью прутьев клетки и вытащила стальную, острозаточенную косточку из лифа. С трудом концентрируя внимание и постоянно теряя фокус,  я открыла замок. Мне пришлось поднапрячься, так как тело брата кайзера мне мешало. Я нашла свою обувь и кинжал. Пистоли он наверное спрятал. Подошла, последний раз посмотрела на гениального ученого и сумасшедшего душегуба и сказала:

–Детали в мелочах, урод. У меня не рецессивный ген, а доминантный. Надеюсь тебя поджарят до хрустящей корочки в Соларе*** От души  пнула тело в бок и пошла искать выход.

*älter – старший, blut  – кровь = Blutälter

**Коинг( köing)  – царь

*** Солар – ад

Глава 40. Лучшее лекарство от всех недугов – это солёная вода: пот, слезы и море

   Я практически вышла из лаборатории мертвого психа, когда мой взгляд зацепился за толстую тетрадь в кожаном переплете. Дневник. Я взяла его. Его содержание, описание экспериментов, формулы, расчеты – все это не должно попасть в бесчестные руки. Если кто-то докопается до того, почему у Бладёльтера эксперимент прошел не так, мне несдобровать.

    Когда я покинула импровизированную лабораторию, мне стало легче дышать. Воздух был свежее, острее пахло солью и водорослями. Как предрассветный туман, облако наркотического дурмана плотно стелилось под ногами. Я понятия не имела сколько пролежала без сознания. Если Касси удалось выбраться, то пройти должно не больше суток. Это при самом неудачном раскладе. Из-за того, что крови этот маньяк откачал прилично и я надышалась дымной гадости, у меня, то и дело перед глазами мельтешили черные мошки. Сил значительно поубавилось, а место укола очень пекло. Я даже закатала рукав проверить, не застрял ли там кончик иглы, так мне было больно. Ранок было несколько. Видимо маньяк не сразу попал мне в вену и было ощущение, что руку ковыряли вилкой. Я третий раз повернула налево. Подходя к пещере сразу за поворотом, я услышала плеск волн и странный шорох.

   Я замерла, прислушиваясь, надела окулусы и потушила световой камешек. Рокот прибоя стал слышен отчётливее. Я разобрала характер другого шума – это были аккуратные шаги. Ясно было одно, человек передвигался осторожно, стараясь не производить лишних звуков и был один. Я посильнее вжалась в стену. Вытащила из ножен кинжал и крепко сжала его. Звуки приближались, и волна, и шаги. Тяжёлая голова с трудом рождала идеи, но я все-таки успела перебрать множество мыслей, от того что у покойного брата кайзера мог быть сообщник, до того, что это какой-то авантюрист в поисках пиратских сокровищ.

   Некто приближался в полной темноте, шаги стало практически не слышно, видимо он вышел из воды на ровную поверхность. Меня настораживало то, что человек ничем не освещал себе путь. Увидеть что-то в кромешной темноте невозможно, сейчас меня спасали очки, хотя видимость конечно была далека от совершенства. Он постоял перед входом и крадучись направился в мою сторону. Меня так шатало, что я с трудом держала себя в вертикальном положении, и не смотря на это внутренне подобралась готовая к любому исходу. Если мне суждено сейчас продать свою жизнь, я сделаю это задорого.

   Ходить так бесшумно может только большой специалист. Я знала пару наемников, которых обучали на Востоке. Они могли убить человека листком бумаги, вскрыть механический замок волоском или щепкой, прыгнуть с высоты дома и не разбиться, но и они ходили громче. Человек вошёл в пещеру слегка пригнувшись, высота сводов не позволяла ему выпрямиться во весь рост. Когда он смог встать во весь рост и откинул капюшон плаща, мои пальцы разжались на кинжале. Он с мягким стуком упал на камни.

–Крииииисссссс, я здесь.

   Вытащила кругляш, быстро зажгла его и осветила себя. Герцог послеповато щурился, потом его глаза привыкли к свету, вспыхнули жёлтым, и он бросился ко мне. Крепко обнял, едва сдерживая силу, и стал покрывать мое лицо резкими жалящими поцелуями. Я не отставала, мои губы касались всего, до чего смогли дотянуться, я с блаженством вдыхала запах темного вереска и соли, комкала пальцами плащ, пытаясь добраться до мышц, со всей силы вжималась в такое твердое горячее тело. Рэйдж был мокрым до пояса, но меня это нисколько не смущало, и я ещё плотнее притиснулась к его широкой груди. Несколько таймов мы просто наслаждались близостью друг друга. А потом он отстранил меня на вытянутые руки и произнес: – Оноре Де Фламан, у тебя серьезные неприятности. Какого жнеца ты поперлась сюда? Одна? И тут же прервал уже было начавшийся мой поток оправданий.– У нас нет времени, начался прилив, надо выбираться. Никто из управления за мной не пошел.

   И практически потащил меня за собой. Рэйдж поддерживал меня когда я спотыкалась и помогал обходить острые камни. Не смотря на то, что передвигались мы очень быстро в следующей пещере нас ждал очень неприятный, но вполне ожидаемый сюрприз. Помещение уходило по наклонной вниз и проход был на три четверти заполнен водой. -Я умею плавать,– предвосхитила я вопрос герцога. И хочу поскорее выбраться от сюда.

   Кристоф кивнул, крепко поцеловал меня, и мы пошли к проходу в скалах с быстро прибывающей водой.

–Я буду первым, двигайся за мной, там дальше наклона нет, – я и сама это помнила, но сомневалась, что там осталось хоть немного места не заполненного приливом.– Если повезёт, нам даже не придется нырять. Я не была так оптимистична, я точно помнила, что эти пещеры затапливались полностью, и если у нас и был шанс, то он вот-вот рассеется.  Но не смотря на весь мой скепсис, я всё-таки вступила за своим мужчиной в прохладную воду. Поправила наплечную сумку и полотне завязала тонкий ремешок. Идти по воде было значительно тяжелее, меня сильно зашатало и я накренилась вбок. Рэйдж поймал меня за руку. Крепко держась за моего мужчину, я медленно продвигалась. Когда мы зашли в воду, где мне уже было по грудь, то без лишних слов решили плыть, ещё немного и я не смогу касаться дна ногами. Добравшись до выхода из пещеры я поняла, что нужно нырять с головой. Острые камни скалы опасно торчали, а прибывающая вода делала почти невыполнимым и вероятно гибельным этот маневр. Глубже вдохнув, и набрав как можно больше  нужного воздуха, я нырнула вслед за герцогом. Я открыла глаза, их пощипывало от соли, но зато я чётко видела свет кристалла и плыла за ним.

   Когда мои лёгкие начало печь огнем и мне нестерпимо захотелось вдохнуть воды, Рэйдж за руку вытянул меня к своду пещеры, а небольшой воздушный карман дал нам возможность отдышаться. Мы быстро скоординировали наши дальнейшие действия, Кристоф поцеловал меня в соленые губы и мы опять нырнули в прибой. В этот раз плыть было тяжелее, течение прилива усилилось, пару раз меня крутануло вокруг оси и только свет камня не давал мне сбиться с пути. Когда мой мужчина сжал мне руку и потянул к себе, я гребла второй  стараясь приблизится к нему как можно быстрее. Рэйдж дёрнул меня вправо и вытянул на поверхность. Я с жадностью вдохнула воздух. С трудом переставляя ноги, я вышла на берег и легла на относительно сухую поверхность скальной породы. Мои ноги омывала вода, но дальше щиколоток она не поднималась. К сожалению нам не удалось выбраться до полного прибоя, и по крайней мере несколько часов нам придется пробыть в одной из пещер, в которой легендарные флибустьеры прятали свои сокровища. Пещера была довольно большой, около 15 метров в длину и 20 в ширину.

   Я тяжело дышала, и сил шевелиться не было. Кристофер поднял меня на руки и посадил на небольшое бревно топляка. Видимо прибоем сюда загнало не только нас, но и куски дерева. Хотя оно было почти сухим, наверное это было не в этот раз. Герцог снял с себя плащ и выжал его. Пока я сидела, клацая зубами от холода, мой мужчина развел бурную деятельность. Он зажёг ещё один камень, стало немного светлее. Потом он собрал щепы топляка и просоленные ветки, свалил всю эту кучу хвороста перед бревном, на котором я сидела и щёлкнул зажигалкой. Пламя нехотя занялось на влажной поверхности, но Рэйдж магией поддерживал медленно разгорающийся костер. Огонь нехотя выбросил вверх сноп искр и разошелся в полную силу. Я подвинулась поближе и вытянула ноги и ладони к обжигающему источнику. Пламя костра было сине-зеленым. Соль въевшаяся в пористую структуру дерева, давала такой необычный и завараживающий эффект. Герцог обошёл пещеру еще раз и принес две большие охапки топлива, прожорливой глотке первобытной силы. Развесил как смог плащ поближе к огню и подсел ко мне.

   По резким, отрывистым  движениям, я поняла что Рэйдж зол. Точнее он в ярости. Он с огромным трудом сдерживался и все это время просто старался занять себя, чтобы отвлечься. Я протянула отогретую пламенем ладошку и с осторожной нежностью провела по щетинистой щеке. Кристоф дёрнул плечами, но мою руку не скинул. Я встала и опустилась перед его разведенными ногами на колени.  Притянула его за шею поближе и с благодарностью поцеловала. Соленые губы, упрямый подбородок, колючие щеки, прикрытые веки, прячущие жёлтые глаза с вертикальными зрачками, гладкий лоб и морщинки между хмуро сведенных бровей.  Постепенно, от моей ласки его плечи расслабились, он сильно выдохнул и крепко поцеловал в ответ. Потом поднял на руки, сдвинул свои колени и положил меня на них животом.

   Когда он приспустил с меня слаксы, я, поняв его задумку, начала вертеться и вырываться, но освободиться из стальных объятий было невозможно. Мою голую попку обжёг сильный шлепок, затем ещё один, и ещё. Когда моя задница горела пламенем Соляра, я взмолилась о пощаде и всхлипнула. Не то чтобы мне правда было так больно, что хотелось плакать, но переживания последних дней, усталость, наркотическое похмелье, бессилие, страх, холод, облегчение и радость, боль в руке и пожар на ягодицах – все смешалось. Слезы сами, против моей воли,  стали капать и я, не сдержавшись, расплакалась. Поняв что я рыдаю, Рэйдж перестал меня наказывать за свое беспокойство и вернув слаксы на место, уже нормально посадил к себе на колени. Сцеловывая капли моих слёз, он проник своим языком сквозь мои губы и начал ласкать мой рот, сладко, нежно, с упоением и страстью. Наши языки сплелись, я со стоном прикусила его нижнюю губу. Мне хотелось впитать его в себя, раствориться в нем. Мои пальцы запутались в его взъерошенных волосах, я потянула растрепавшийся узел назад и поцеловала беззащитное горло, прикусила зубами кадык и лизнула бьющуюся синюю венку.

   Кристоф торопливо развязал завязки плотно прилегающей блузы и освободил грудь. Соски призывно сморщились и мой любовник обжёг жаром рта вначале одну розовую жемчужину, а затем другую. Он нежно покусывал, и тут же зализывал мягкую боль, обводил горячим языком и всасывал нежную плоть. Ожерелье жарких поцелуев спустилось на живот, язык обвел ямку пупка, а пальцы сжимали камушки сосков, вызывая щемящую боль неудовлетворённого удовольствия, мука не прекращалась ни на квази. Я выпутала сжимающие пальцы из волос Рэйджа и просунула руку в его брюки. Жаркая плоть приветливо ткнулась мне в ладонь. Горячий, твердый ствол подрагивал от моих движений, сжав пальцы, я водила ими по всей длине его члена. Герцог застонал и немного откинулся назад, чтобы я смогла вытащить жаждущее свободы достоинство Кристофа. Спустив слаксы, я привстала и направила мощный конец моего мужчины во влажное, нетерпеливо ждущее сосредоточие моего естества. Пульсирующей головкой я поводила по влажным складочкам, дразня его. Рэйдж неудовлетворённо зарычал и выгнулся, пытаясь проникнуть в меня. Я ещё мгновение помучила его и с криком блаженства опустилась. Моя пустота заполнилась, он занял все свободное место внутри меня и начал свое движение. Поймав так необходимый нам ритм, мы двигались на встречу друг другу, наши тела встречались, чтобы тут же расстаться, он приподнимал меня за попку и ласково мял, пощипывающие  от шлепков места. Я откинулась назад, держась за его руки и изменив угол движения, удовольствие острой волной пробежало  по моим мышцам. Не прекращая соития, Рэйдж спустился на присыпанные песком гладкие камни. Пляска пламени вторила нашей страсти. Он ускорился, и я поняла,  что мой мужчина больше не может терпеть. Я спустила пальчики к его мошонке и нежно сжала яички. С громким стоном переходящим в рычание Крис излился в меня. Я упала ему на грудь, и он обнял меня. Шептал мне глупости, сальности, страстные и грязные словечки. Спустя несколько квази его член во мне дернулся, я застонала, неудовлетворённое желание переросло в болезненное ожидание. Герцог резко выгнулся и его вновь твердая плоть припечатала мою сердцевину. Он вновь входил и выходил, а я с каждым разом кричала громче. Когда спустя несколько мгновений я кончила, из моего рта вырывались только хрипы. Рэйдж толкнулся в меня ещё дважды, и его тоже накрыло цунами оргазма.