Текст книги "Воины столетия. Дар (СИ)"

Автор книги: Галина Черкасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

– Дальше что? – Гермес огляделся. – В мир духов? Это ещё что за черепки?

Я выстрелила в воздух стрелой света. Туман отступил, оголив землю вокруг нас.

– Кости, – Гермес выпустил лезвия на своём оружии.

– И гости, – тихо произнесла я, заметив неясные силуэты. – Справа, двое.

Гермес кивнул и пошёл в наступление. Пока он кромсал духов, из тумана к нам подобрался заблудший, но я легко справилась с ним одна. Туман начал медленно рассеиваться, открывая взгляду мир костей. Прямо впереди возвышался настоящий холм из останков.

Я остановилась подле торчащей из белого крошева стрелы. Лёгкий, как ветер, кружевной лоскут – все, что осталось от духа – льнул к древку. Наклоняясь к стреле, я боковым зрением заметила ещё один силуэт и, резко выпрямившись, замерла с луком наизготовку.

– Что там? – Гермес мигом оказался рядом.

– Дух похож…, – я осеклась на полуслове.

К нам приближался Арес. Он шёл быстро, с опущенным мечом и закрытыми глазами, шлема на нем не было.

– Стреляй! – завопил Гермес, но я опустила лук.

– Саша!

Арес открыл глаза. Они мерцали серебром. На мгновение в них отразился свет от вспышки, когда Гермес направил на бывшего напарника посох. Арес оскалился и взмахнул мечом.

Гермес схватил меня и, расправив крылья, взмыл ввысь.

– Ай, чёрт! Меня тянет вниз! – вскричал он, дергаясь из стороны в сторону. – Держись!

Я закрыла лицо руками, и мы рухнули на холм из костей. Гермес упал на спину, а мне "посчастливилось" скатиться с него и в падении сломать лук.

– Ты цел?! – прокричала я, вскакивая на ноги и тряся оставшейся в моих руках щепкой. – Да расти ты уже…

В ответ мне прилетел вопль, который резко оборвался. Я, оскальзываясь на сыплющихся под ногами костях, полезла вверх, на холм, где остался Гермес. Но встретила там Ареса. Медленно повернувшись, он глянул на меня, и поднял меч. Я отскочила в сторону и, споткнувшись о череп, снова полетела вниз.

Приземление получилось мягким – меня поймал Гермес.

– Ты ранен? – бросив взгляд на холм, я схватила напарника за руку. – Он идет сюда. Надо его как-то обезвредить.

Гермес вытер кровь с губ.

– Он одним взглядом мне чуть крылья не оторвал. Голову ему отрубить?

– А менее радикально? Бежим!

Но мы не успели сделать и шага, как кости вокруг нас взмыли вверх и застыли, чуть покачиваясь в воздухе, будто оказались в невесомости. Гермес притянул меня к себе и не без труда поднял изувеченные крылья.

– Спрячься за мной.

– Нет, – я отпихнула Гермеса и ринулась к спускающемуся с холма Аресу.

– Стой! Он тебя покалечит!

– Тут мы бессмертны, мне все равно.

Я выбросила прочь принявший свои привычные размеры лук.

– Саша!

Он двигался бесшумно, ровно, как-то механически – само олицетворение холодной, бездушной злобы. Скулу мне царапнула вертящаяся в воздухе кость, но я отмахнулась от неё, как от комара.

Внезапно Арес резко замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Сжав кулаки, я замерла перед ним и заглянула в пустые, мерцающие глаза.

– Саша, пожалуйста…, – и задохнулась от боли, когда кинжал света вошёл под ребра. Вспышка затопила холм.

– Аня! – крикнул позади Гермес, но его зов потонул в нарастающем звоне. Я схватилась за рукоять кинжала, готовясь его вытащить, но не успела. Арес вцепился мне в плечо, и мы провалились в мир духов.

Жаркий ветер коснулся лица. Арес оттолкнул меня, и я как подкошенная рухнула на оранжевый, колючий песок. Боль увеличилась в разы. Я с трудом могла пошевелиться. О том, чтобы достать кинжал, не могло быть и речи. Откинув голову, я увидела его. Он стоял надо мной и смотрел вниз на то, как я корчусь у его ног.

– Разве ты ничего не помнишь? – мне было больно даже говорить. – Разве забыл… мать, бабушку, деда?

Запустив пальцы в песок, я приподнялась, встала на колени перед ним, и, запрокинув голову, заглянула в его бесстрастное лицо. Арес стоял неподвижно, как палач перед жертвой.

Его нельзя было оставлять здесь, иначе ничего уже не изменится. А боль… Боль пройдет. Она не может длиться вечно.

– Ты же должен помнить нас, – моя рука сжала рукоять кинжала. С лезвием я будто вытягивала из себя остатки сил. – Свой мир… Наш мир…

Он взял меч двумя руками и поднял его над моей головой. У меня не было выбора. Резко отклонившись в сторону, я увернулась от удара и, вцепившись в плечо Ареса, запрыгнула ему на спину.

– Прости, – прошептала я, вгоняя кинжал в шею напарника по самую рукоять. Свет ослепил меня, но я только крепче прижалась к напарнику.

Арес захрипел, подался вперёд, и мы вдвоем рухнули на кости Перехлестья. Я успела вытащить кинжал и, перекатившись на спину, отшвырнула его прочь. Арес, опершись на руки, приподнялся, подтянул ноги и резко вскочил. Теперь мы стояли друг напротив друга.

– Саша, – я попятилась. – Мы же напарники, друзья, пара, в конце концов.

Он покрутил меч в руке и пошёл на меня.

– Если мы друзья, – я не узнала его голос – низкий, хриплый, похожий на рычание. – Почему на тебе моя кровь?

– Ты не оставил мне выбора.

– А вы – мне, когда бросили там.

Что-то ударило меня под колени, и я повалилась на кости. Арес протянул мне руку.

– Хочешь обратно? В мой мир? Там легко умиреть. Я помогу.

– Это не твой мир! Ты не…, – то, что я увидела в следующее мгновение, лишило меня дара речи. Мимо, поджимая лапки, осторожно переступая через кости, прошествовала взявшаяся из неоткуда Сашкина кошка. Увидела хозяина – и засеменила к нему, подняв хвост трубой. Арес, опустив голову, замер. Кошка ткнулась мордочкой в его ногу и, заурчав, принялась тереться о его сапоги. Меч упал на кости. Арес взял кошку на руки. Окровавленные пальцы осторожно коснулись белоснежной шерстки, оставив на ней едва заметные потеки. Позади захрустели кости, и не вовремя подоспевший Гермес, остановившись за спиной Ареса, взмахнул посохом.

– Нет! Не надо! – заорала я, прыгая вперед и отталкивая Ареса в сторону. Крылатый целил в голову, но Сашка был выше меня. Я только и успела, что увидеть высверк света в камне на посохе Гермеса. Раздался отчетливый, тошнотворный хруст, глаза застелила багровая пелена, и в ушах зашумело. А потом все исчезло, как будто меня и не было вовсе.

***

Размеренный, монотонный стук отмерял время моего возвращения. Щека касалась чего-то шершавого, холодного, пахнущего железом. Я приоткрыла глаза – белую муть пронзали светлые вспышки.

Нет, пока слишком больно.

Стук под ухом стал сильнее, чаще. Я осторожно, неуверенно повернулась к нему, плотнее прижалась к грубой материи.

– Ты собираешься просыпаться? – прозвучал голос над моей головой.

– Нет, – тихо отозвалась я и заворочалась, устраиваясь поудобнее.

– Погоди, – из-под головы что-то убрали. Стало жестче, но не так сыро, и почти перестало пахнуть кровью. Его рука на моей талии напряглась – он чуть приподнял меня и щекой прижался к моему лбу. Я положила руку ему на грудь, на шершавый кожаный доспех и, немного повозившись, макушкой ткнулась под подбородок.

Наверное, я могла бы сидеть так вечность – на его коленях, в его объятьях, царапясь о его доспехи. Одной рукой он держал меня за талию, другой – поглаживал по бедру. Я чуть повернула голову и поцеловала его в шею. Он прижал меня к себе еще сильнее.

– Я знала, что ты вернешься, – прошептала я, продолжая целовать его – шею, скулы, губы.

– Ты крепко держишь, – ответил он. – Я и не думал, что так вцепишься.

Приоткрыв глаза, я положила руки ему на плечи, перебросила ногу через его колени и, усевшись, открыла глаза. Зрение восстановилось полностью.

Он смотрел на меня как всегда – бесстрастно и будто бы равнодушно. Говорят, глаза – зеркало души, но в его глазах цвета льда, глазах теперь уже человека, не отражалось ровным счетом ничего.

Он поднял руку, откинул волосы с моего лица, пальцами провёл от уха до виска, по исчезающему рубцу. Прикосновение отдалось слабой, затухающей болью.

– И зачем я тебе…

Я вскинула брови.

– Саша, я тебя люблю. Так понятней?

– Тебе нравится выдавать за неожиданность очевидные вещи.

Я откинулась назад, недовольно глядя на Сашку.

– Что? – поинтересовался он.

– То есть так ты отвечаешь на моё признание? Мало того, что о человеческом в себе ты вспомнил, увидев кошку, а меня до этого чуть не убил, так теперь еще издеваешься?! Да пошёл ты!

– И куда ты собралась? Стой!

– Пусти! Пусти, я сказала!

Мы повалились на траву. Только теперь я заметила, что сидели мы под огромным деревом с раскидистой зелёной кроной. Промелькнуло среди листвы синее небо, и Сашка, прижав мои руки к земле, навис надо мной.

– Отпусти, – угрожающе процедила я.

– Что теперь будешь делать?

– Драться, как всегда!

– Я все равно сильнее, – слабая улыбка тронула его губы, но вмиг померкла. – Поэтому никогда, слышишь меня? Никогда больше не вставай между мной и тем, кто хочет меня убить. Я справлюсь. Свою боль пережить легко.

Я замерла, немного растерявшись от подобного, не характерного для Сашки откровения.

– Обещаешь? – он опустился ниже, прижался лбом к моему лбу.

– Но тогда ты бы не вернулся, – едва слышно ответила я.

– О, а потерпеть никак? Вот прям здесь собрались?

Арес закатил глаза и, отпустив меня, поднялся на ноги. Я приняла его руку и тоже вскочила. Гермес стоял рядом, опираясь на посох, и недовольно оглядывал нас. За его спиной раскинулась дубовая роща, а у ног сидела, тараща глазищи, Сашкина кошка.

– Жива-здорова, я смотрю? – крылатый кивнул мне.

– Жаль, мобильника не было, – огрызнулась я. – Сфоткал бы. Хоть посмотреть, как ты мне голову разнес.

Арес кашлянул, Гермес мигом помрачнел и отвернулся. Я переводила взгляд с одного на другого.

– Хм… Неудачно пошутила, да? Все так плохо было?

– Настолько, что даже нашего фантомаса проняло, – Гермес сложил посох и зацепил его за поясом. – Пойдём домой, а? Заколебали вы меня и ваше Перехлестье.

– Да, – я смутилась и полезла за Камнем. – Идем, конечно. Но что нам теперь делать? Как быть… с Зевсом и Спрутом?

В моей руке оказалась четвертушка от нашего ключевого артефакта. Арес, перехватив мой взгляд, протянул свою половину.

– Спрут мёртв. Я его убил.

Мы с Гермесом переглянулись.

– Значит, нашим близким ничего не угрожает? – спросила я.

– Пока, думаю, нет.

– А Зевс?

– Не знаю, – разговор Аресу был явно неприятен. – Ничего не могу сказать точно. Я, – он потер переносицу. – Плохо помню, что произошло.

– Нам надо отдохнуть, – подытожила я. – Разберёмся позже. Думаю, на сегодня с нас хватит.

Парни кивнули. Сашка присел и, подозвав кошку, которая мигом подскочила к хозяину, взял верного зверька на руки. По щелчку мы ушли из Перехлестья.

***

Мы с родителями ужинали поздно, в полной тишине. Отец, усаживаясь за стол, сказал: "Завтра похороны", и слов не осталось. Мать иногда что-то строчила в телефоне, но общего безмолвия это не нарушало.

Мне было нехорошо. Не лихорадило, как раньше, но от слабости тряслись руки. После ужина мама сама убирала со стола, потому что домработница на замену сегодня работала неполный день. Я помогла прибраться в столовой. И вдруг спросила.

– Мам, тебе когда-нибудь снились сны?

Мать, закрыв посудомойку, задумчиво посмотрела на меня.

– Возможно, но я их не запоминаю. А что?

– Мне никогда не снились.

– Может, оно и к лучшему, – мама пожала плечами. – Тебе приготовили платье на завтра?

– Да, все нормально.

Домашнее задание не делалось. Настя, получив краткое объяснение моего сегодняшнего поведения, меня не трогала. Ярослав скинул фотку мужчины с развороченной черепушкой. Я ответила смайликом с средним пальцем. На почте мигало запредельное число непрочитанных сообщений. Не мешало бы почистить ящик, но стоило мне зайти в приложение, как взгляд упал на пятое по счёту письмо – результаты теста на профориентацию. Я быстро пробежалась глазами по тексту с размытыми формулировками про мои склонности, преимущества и недостатки. Хмыкнула, скопировала текст в вордовский документ, чтобы потом вставить в характеристику для поступления, и только тут, удаляя последнюю строчку с рекомендациями, обратила внимание на набор профессий.

Социальный работник, врач (психотерапевт, врач общей практики), психолог, учитель.

– Эээ, – усмехнувшись, я переслала письмо отцу.

Психотерапевт? Меня будто озарило. А почему бы нет… Биологию я знаю неплохо, вот с химией есть проблемы, но новый репетитор мне поможет.

До поздней ночи я бродила по сети, читая информацию о медицинских университетах и программах обучения. Учиться, конечно, придётся в разы дольше, чем я планировала, да и врачом я хотела стать давно, лет этак в десять. Но психотерапия… Как при инициации, я вдруг поняла, что именно это правильно, только по этому пути мне и стоит идти.

Вздохнув, я глянула на часы и пошла в ванную. Снизу доносился папин приглашённый голос – разговаривал по телефону. Потом зашуршала одежда, хлопнула дверь. Вызвали, значит. Раньше он заходил ко мне после таких вот звонков, чтобы предупредить, что уходит. Может, решил, что я сплю, а может…

Мы отдалились, и это факт. Перехлестье и двойная жизнь меняли не только восприятие действительности, но и лишали нас права быть честными с теми, кого мы любим. Сашке вот повезло. Оба родителя в курсе.

Вернувшись в комнату, я выключила свет и забралась в кровать. Под подушку спрятала Камень и взяла в руки монетку-амулет. До сих пор не верилось, что Аси нет. Она была всегда, с самого моего детства, как часть мира родного дома, где всегда тепло и уютно. Вот вчера, в это время она была ещё жива. И ничего не изменилось, а её нет.

Из-за меня.

На столе пиликнул мобильник. Сашка интересовался, сплю ли я. После отрывистого "нет, никак", он потребовал Переброса.

– Привет.

Сжимая в руках Камень, я сидела на краю кровати и настороженно смотрела на появившегося в моей комнате напарника.

– Что случилось?

– Ничего. Не мог уснуть, – он отодвинул кресло от стола, но я протянула руку.

– Иди сюда.

Он подошёл ко мне и сел рядом. Какое-то время мы бездумно пялились в темноту.

– Завтра похороны, – произнесла я, падая на подушку и переворачиваясь на бок. – В голове не укладывается, что её нет.

Сашка лёг сзади, обнял меня и прижал к себе.

– И никто не узнает, как я виновата. Приду завтра в её дом, буду горевать со всеми. Это так подло.

Он зарылся в мои волосы.

– Хватит. Мы сделали все, что было в наших силах.

– Мы не можем защитить своих близких.

– Мы не можем защитить всех. Этот процесс естественен для нашего мира.

– Может, – я чуть повернула голову. – Бросим все это? Откажемся от Перехлестья? И духи от нас отстанут.

Сашка вздохнул.

– Не отстанут, поверь мне.

Мы помолчали.

– Из-за тебя?

Сашка завозился, сильнее прижал меня к себе и глухо ответил.

– Из-за меня.

– Мать тебе все рассказала?

– Что она – племенная кобыла? Конечно. Главное, вовремя.

– И что ты думаешь? Зачем ты Зевсу?

Сашка приподнялся на локте.

– Не знаю. Я почти ничего не помню из того, что произошло в мире духов. Я убил Спрута и забрал его силу, сознания чужих людей. И все. Водоворот картин и красок. Мне и сейчас в голову приходят странные мысли. Какие-то лица, события, знания.

– Знания? – я недоуменно посмотрела на напарника.

– Ну да. У матери на полке стоят книги на английском, итальянском, французском, турецком – остатки дедушкиной библиотеки. Я не особо силён в языках, только я прочитал их корешки. И всё понял…

Я вытаращила глаза.

– Ничего себе. И много в тебе… нового?

– Не хочу об этом думать. Сейчас, – он откинулся на подушку и снова обнял меня. – Давай спать.

– Саш…

– Ну чтооо?

– У Зевса есть шансы заполучить тебя?

– Нет. Спи.

– Точно?

Он что-то недовольно пропыхтел мне в затылок.

– Но что нам делать? Как противостоять ему? Чего ждать? – разволновавшись, я закрутилась под Сашкиными руками.

– Придёт время, – тихо, с ледяным спокойствием ответил Арес. – И я его убью.

***

Солнечные лучи едва пробивались через плотно задернутые шторы. В комнате царили полумрак и тишина. С соседней квартиры доносилось невнятное бормотание телевизора. Дэвид дремал, сидя на стуле и уронив голову на грудь. На столе перед ним лежали снайперская винтовка (Дэвид смог достать только древнюю СВД), разобранный "Макаров" и три коробки с патронами.

В дверь громко постучали, и Дэвид, резко дернувшись, едва не упал со стула.

– Сейчас, – растерянно моргая, он оглядел заваленный оружием стол, бросился к дивану, сорвал с него плед, подняв тучи пыли, и накрыл им свой, с таким трудом добытый арсенал.

Тем временем стук усилился.

– Сейчас, – Дэвид пригладил волосы, подтянул джинсы, одернул мятую рубашку и замер перед дверью.

– Кто там?

Ему никто не ответил. Он заглянул в глазок – лестничная площадка была пуста.

– Идиоты, – фыркнул он и, зевая, отвернулся. Он не успел сделать и пары шагов, как замок двери щелкнул. Дэвид втянул голову в плечи и обернулся. Ручка опустилась, и дверь приоткрыли, впустив в квартиру холодный, со специфическим запахом многоквартирного дома, подъездный воздух.

– Добрый день, Дэвид, – на пороге стоял темноволосый мужчина в чёрном, строгом пальто, брюках со стрелочками и с небольшой барсеткой в руке.

Дэвид нахмурился.

– Кто вы? Мы разве знакомы?

Мужчина, топнув, сбил остатки снега с чёрных ботинок и переступил порог.

– Я допускаю, что ты мог забыть обстоятельства нашего знакомства, Гермес, – улыбка тронула тонкие губы незнакомца.

– Откуда вы…, – Дэвид попятился, налетел на стену и замер. – Кто вам сказал?

Мужчина прошел в комнату, по-хозяйски огляделся. Со стола стремительно, как от сильного ветра, слетел плед, открыв взору незнакомца арсенал киллера-самоучки.

– Что, исполнителя так и не нашёл? Решил убить мальчишку сам? – мужчина провёл рукой по аккуратно стриженным волосам. – Мы, насколько я помню, договаривались не об этом.

– Зевс…, – Дэвид поперхнулся и закашлялся. – Но как…

– Что "как"? – мужчина хмуро посмотрел на собеседника. Он был выше Дэвида почти на голову. – Решил навестить сына, знаешь ли. Ему не очень понравилось у меня.

На столе сам собой собирался "Макаров". Дэвид сглотнул.

– Послушай, Гермес, – мужчина поставил барсетку на край стола. – Я не убил тебя тогда лишь по одной причине, и теперь вижу, что ты меня подвел.

– Я не…

– Не думал, что я достану тебя здесь? – мужчина взял пистолет. – Ты умеешь им пользоваться?

– Да. Послушай… Послушайте, я собирался…

– Я приказал тебе привести мне моего сына. В итоге пришлось все делать самому. Они не очень-то спешили в мир духов, – мужчина резко вскинул руку и приставил пистолет ко лбу Дэвида. – Страшно стало, да?

Бывший воин поднял руки и попятился.

– Я все сделал, как ты сказал. Мальчик стал Аресом.

– Ты не вовремя спасовал, – мужчина бросил пистолет. – Да он не заряжен, расслабься. С ним надо поработать, прежде чем использовать.

– Что вы хотите от меня?

– Хочу, чтобы ты оставил мальчишку в покое и сидел спокойно, пока я не скажу, – мужчина кивнул на барсетку. – Много не трать, они для дела. И оружие убери. Понял?

– Да.

– Отлично, – мужчина улыбнулся и похлопал Дэвида по плечу. – Я тебя найду вскоре. Всего хорошего, Гермес.

Дверь за Зевсом захлопнулась. Дэвид выдохнул, помотал головой, приходя в себя. С улицы раздались восхищенные возгласы. Взяв в руки барсетку, Дэвид подошёл к окну. Внизу из кармана выруливала Тесла Родстер. Притормозив за поворотом, водитель просигналил толпе молодых людей. В ответ эти почитатели богатства и роскоши едва ли не пали ниц. В этом городишке слону, как средству передвижения, удивились бы меньше.

Покачав головой, Дэвид открыл барсетку и растерянно уставился на тесно прижатые друг к другу пачки купюр.

Больше книг на сайте – Knigoed.net