Текст книги "Светлейший лорд Тьмы (СИ)"

Автор книги: Галина Ескевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

32

Это только поначалу страшно ходы прорубать, а когда приноровишься, тогда кажется, что маловат путь-то. Вота значит, окошко в Европу ничто по сравнению с дверью в дереве. Тута тебе – настоящий торговый путь открывается. Сначала для баловства создается он, а уж со временем ни с каким подземным метро, гномом построенным, не сравнится, потому что можно туда-сюда мотаться без лишних затрат за несколько минут и в царстве Гороховом торговать-приторговывать. Тем более что стеночка защитная разбрелась и обустроилась весьма неплохо. И нам бы такое средство перемещательное, но наука не додумалась, она все больше нанотехнологиями теперь занимается.

Зато Черномору – удача. Незапланированная прибыль. Арыси – слава и почет. Вот ведь девчонка – проход соорудила, а о последствиях и выгодах совершенно не задумалась. Что? Скажете, меркантильно колдун поступил, когда плату за проход сквозь дерево брать стал и проценты с продаваемого товару? А вы вообще в инновациях вообще ничего не смыслите. Единственные, кто ничегошеньки не платили, так это дети шаловливые, которые про проход быстрее всех прочухали в полной мере. Тем более, Рысюня строго приказала дереву, чтобы плату колдунишки дедовы лишь с торговцев с тюками и баулами брали.

Потекла река товаров, побежали караваны… Некоторые в стволе застревали от жадности… Некоторым запрещенные штучки, которые строго-настрого торговать людям возбранялось, хотелось в царство человеческое провезти. Вот, значит, и возникла таможенная служба, а вместе с нею – оборот челночников и знатных темных купцов из разных государств волшебных.

Ярмарка! Ярмарка! Веселая и знатная во столице Гороховой! Поезжай народ! Тама международная торговля идет. Тепереча в земли человеческие пущают и товары иностранные принимают. А чем торгуют, фиг кто разберет… Хватают все подряд… Наряжаются. Дома оснащаются – колокольчиками семизвонными, печками самоварными, тарелочками с видеояблочками. Держись, народ! Глобализация началась…

И Вальдемар Вальдемарович тоже начал места неизведанные посещать. Купил там дом большой, перевез трех дочек в столицу человеческую. «Вот где центр цивилизации, – подумал про себя. – Тут тебе прям полный фешн мировой моды…» Разгуливают между людей эльфы в нарядах цветастых. Орки маршируют по пирушкам расплодившихся таверн да пивнушек. Гномы лавки открывают мастеровые. Ведьмы с колдунами на судьбу ворожат, снадобьями лекарственными промышляют, называя все это фармацевтикой. Драконы башню выстроили прямо у дороги водонапорную, пустили по столице слух, что скоро всех кипятком снабдят. Стройки шумят тут и там… Даже терем у Гороха расти внезапно начал, как на дрожжах. Ажн на пять этажей поднялся. Потому что затребовалось и помощников, и стражи больше.

В общем, есть где разгуляться. А тут еще дочка старшая Натусик-вампирюсик у альва задумала больничку открыть для опытов своих. Не до соблазнения ей повелителей всяких из тьмы. Народу кругом – завались. Заболеют, кто лечить будет? А? Вот так-то! А тут всех видов и национальностей не пересчесть. Отделений сто открыть можно. На первом этаже зубы лечить, на втором – осмотр вести, на третьем – оперировать, на четвертом – лабораторию устроить и так далее, и тому подобное.

Альв дочку старшую в деятельности новой поддержал. Приказал Мушке и Светику Натусика-вампирюсика слушаться. Гномиха Мушка сразу халат белый натянула, рукава закатала. К окошку подошла, глянула на столицу Гороха – пойдет дело смело.

– Папенька, – сказала воодушевленно, – буду я врачом зубовным. Зря что ли зубы в драках выбивала?

– А я души лечить начну, – замохала ресницами эльфийская принцесса Светик.

– Вот правильно, вот верно! Самим лучше деньги зарабатывать и от мужиков не зависеть! – кивнул Вальдемар Вальдемарович, надеясь, что новое дело заставит дочек здесь остаться и в скором времени с темным лордом повстречаться.

– Да уж, папенька! Ну и команду мне оставляете! – надулась Натусенька, логически рассуждая, что прибылью придется делиться. Черные глаза ее гневно сверкнули, острые зубки недобро блеснули. – Необходимо нам оборудование у гномов закупать: зеркала, колбы, чашки, инструменты хирургические… И лекарственные средства недешево обойдутся… И мебель…

– Твоя правда, – кивнул Вальдемар, белоснежный костюмчик оправляя и плащ на плечи широкие накидывая звездным ветром. – Не поскуплюсь, но и потребую многого! Нужно мне, чтобы одна из вас замуж выскочила за повелителя…

– Он опять про свое, – прозудела Светик. – Мы его даже не видели. Вдруг он страшный?

– Да, – поддакнула Мушка, животик круглый подбирая маленькими ручками и широко улыбаясь. – Вдруг он рыжий какой или там пирушек не любит?

– И вообще, – заметила важно Натусик-вампирюсик, черным коконом обращаясь, – мы напрашиваться не собираемся! Мы кровей королевских! Подумаешь, повелитель! Тут куда не плюнь, все какой-нибудь неЛюдь высокопоставленный.

– Ну-ка молчать, неразумные! – рыкнул коротко Вальдемар Вальдемарович, от негодования и непокорности бледнея. – Не для того я столько лет вас растил, чтобы вы за всяких дурачков повыскакивали! Здесь дело государственное…

– Слыхали, – показала язык Мушка, челочку выбеленную взбивая. Закружилась вокруг альва веселым ураганчиком.

– Надо говорить «слышали», – поправила Светик и заложила руки за спину.

– Все сделаем, как договаривались… – поджала губы темные Натусик, и черные крылышки за ее спиной выразили вызов неизвестному повелителю. – Попадется – не уйдет. В наши сети попадет! Дай только срок…

– Вот так-то лучше, – альв сощурился и почему-то подумал о Рысюне, в которой,больше других, души не чаял. Никогда не отдаст ее темному властителю. Пусть будет свободной! Пусть быстрым ветром летает по лесу и приносит жизнь земле, которая устала от тьмы непонимания – зацветут луга, очистятся озера и реки, вырастут деревья стройные… Пусть дружит с тем, с кем хочет… Пусть любит того, кто сердце пробудит от сна…

Вальдемар Вальдемарович отогнал от себя образ Забавы, колючкой бередящей голову. И чего она только здесь поселилась? Ни души в ней, ни доброты, ни ума! Но, зараза, не освобождает. Вплелась в судьбу через дочь, разъела слабостью разум… А все маг виноват проклятый. Если бы не его предсказание про повелителя тьмы, никогда бы не связался с ведьмой черной. Ничего, потерплю… Лишь бы Арысь не сгубила. Не притронулась к ней амулетом с дырочкой. Давно амулет древний на эту светлую цель метит. И сотни злых демонов, в нем заключенных, ох как силу милой девочки жаждут заполучить…

Рысюня тоже в последнее время мать сторониться стала не просто так. Забава всячески к девочке подступиться пыталась. Разговаривала с ней ласково, в комнаты к себе зайти приглашала… Подарки под дверь приносила. Но безуспешно. Девочка на приятственные речи не отвечала, взгляд отводила. А подарки вообще не брала. И всегда старалась одна при черной ведьме не оставаться. То за дедом увяжется, то за колдунишку спрячется и убежит. То дверь к себе не открывает. И уж точно к Забаве не зайдет.

Черномор беседовать с внучкой пытался. Выпытывал, чего дитятко боится, почему маму не прощает за поступок неправильный? Ведь сколько времени минуло? Но Рысюня головкой светлой лишь мотала, и веснушки на ее лице вроде как темнее становились.

– Не хочу, де, – в самое ухо шепнет щекотно. – Я лучше пойду с Лексеем гулять, – и упорхнет за порог.

Закружится в вихре леса, станут они с князем зайчиков солнечных ловить или, там, в хороводах листьев кружить, или песни сочинять. Весело так будет им гулять… Что совсем и не заметят, как черная тень за Рысюней змеей приползет да, к земле прижавшись, когти острые к ногам голым в лаковых туфельках потянет.

Вроде дома сидит Забава, волосы причесывает, или кисель пьет, или зелье варит… А не здесь черная ведьма… Крутится одной и той же пластинкой заезженной амулет, разжигая в сердце огненную-преогненную ревность к силе и юности дочери. Красива, легка, будущее у нее впереди… Любят ее и Черномор, и Вальдемар Вальдемарович, и мальчишка этот пришлый… Птицы на руки садятся, растения тянутся…

Но на самом деле Рысюня не такая… Забава чувствует подвох. Забава знает, что подрастает рядом владычица. Лишает силы с каждой минутой, отнимает колдовство заветное. Смеется над матерью тихонечко, ладошкой рот прикрывая… Подшучивает. То платья портила, теперь вот родных настраивает. А иногда комнаты так переворачивает ночью… А еще в еду то соли насыплет, то сахару без меры… Наступит час и отравит без оглядки.

Вот ведь какое наказание… Не надо ребеночка было заводить. Загубила бы сразу нахалку, так и ныне бы правила в своем мирке маленьком, а теперь…

Теперь у Арыси все получается. Сладким голоском размягчает сердце древнего колдуна Черномора, глазами серыми улыбается в самое сердце альва холодного Вальдемара. Каким бы ни был мужчина – маленьким, или взрослым, или даже стариком, – она специально его хомутает и капризы свои исполнять заставляет. Да нет, глупцы просто сами готовы Рысюне во всем угождать.

Каждый день Лексей Горохович подружке цветы да сладости приносит, возносит ее до небес. Любуется на маленькую ведьмочку глазами влюбленными, слова ее ловит…

Защищает мерзавку Огонек неприступный. Синим пламенем ночью окружает, днем Забаву незаметно дразнит и пламенем грозит.

Взять бы сейчас, потащить дочурку под землю, отдать ее червякам голодным… Чтобы не смеялась, не радовалась, чтобы навсегда замолчала.

Закроет лицо Забава бледное, осунувшееся ладонями, маску красавицы нацепит. Подойдет к окну и долго-долго вдаль глядит…

Берегись, Рысюня! Улучит черная ведьма миг один, схватит твою душу амулетом, потянет за берега земные к Морене Мореновне на праведный суд. Ответишь за то, что силу у тьмы отбираешь.

И девочка внезапно остановится, вздохнет тяжело:

– Пойдем, Лексей, к тебе в лес играть. Неспокойно здесь.

За руку князя возьмет. Ладошка ладошку греет, глаза в глаза глядят ласково.

– Пойдем, – согласится ничего не понимающий мальчик. – У нас сегодня папенька обещал блинов со сметаной напечь… Только…

– Что такое?

– Очередь у дерева. Я еле прошел… Там опять купцы томятся… Колдунишки ваши проверяют товары на запреты…

– Запреты не для нас. Мы быстренько проскользнем, – подмигнет игриво Рысюня. – Да и друга твоего давно увидеть хочу… Почему же ты меня с ним не знакомишь?

Лексей плечами пожимает.

– Наказан он. Две недели уже дома сидит под арестом домашним…

– Вот уж и под арестом? Найдем способ его освободить.

– Не надо лучше, – мальчик на голове у Рысюни венок ромашковый поправил. Вот смешно, и платье у нее в ромашку мелкую, словно настоящую. – Нас тетка Валари посечет. Она мне строго сказала, чтобы я носу не казал.

Но это явно не могло остановить внучку Черномора упрямую. Побежала к дереву, растолкала гномов, с князем мимо колдунишек в дерево проскользнула. Полетела на свет яркий – прямо в царство Гороха на пятой скорости.

33

На горочке высокой стоит великан до небес. На том великане – мальчишка рыжий сидит, далеко глядит. Все примечает, свободу ощущает. Столица Гроховая, как на ладошке, распласталась. Или там на блюдце… Вот прям хоть сейчас возьми и в рот город положи вместе со всеми башенками, домиками разноцветными, с улочками сахарными. Прям дух захватывает!

– Неужто и прям можно поглотить? – поинтересовался Бэн у великана, который бодро шагал вперед и через несколько шагов встал перед речкой, казавшейся теперь тоненькой ниточкой.

– Так ведь можно и небо сожрать, коли проголодаться… Только зачем? – пожал плечами йотун. – В основном все стремятся власть получить, управлением заняться… Денежка штоб текла и пузо сытым было… Хоромы себе отстраивают…

– А вы, великаны?

– Мы? У нас все есть… Свобода и бесконечность… И вечность…

– А что это такое? Вечность? – быстрым котенком обежал вокруг шеи собеседника. Обеспокоился… – Что она дает?

– Ничего… Слушай, малыш, ты смысла во всем не ищи… Ты зачем от мамки сбежал? Правильно, чтобы друга проверить. А друг твой вона – в окошке вроде терема князя человеческого торчит. – недовольно забурчал великан, почесываясь от щекотливого рыжего хвоста. – Бегает тут, понимаешь, вопросы задает… Поторопись, а то не ровен час догонит нас машина гномичья…

И то верно. Резво бросился к терему знакомому, голову вверх котенок поднял, закричал со всей мочи в окна распахнутые:

– Лексе-е-е-ей! Лексе-е-е-ей!

Ботинком с круглым мысом затопал, руки в карманы широких брюк сунул. На лице ожидание и вопрос написаны – как же так? Ушел значит, обещал за помощью, а сам к папеньке зашел и забыл.

Тут в проеме показался круглый, румяный и очень возмущенный Горох, а вместе с ним и Маргаритка, которая теперь практически у князя прописалась. Видать, обиделась на Валари, что она ей сразу правду про свою половую принадлежность не объявила.

– Чего кричишь, безобразник? – это Горох погрозил Бэну указательным перстом, испачканным вареньем. – Не видишь, завтракаем после нервического ожидания. Ух, попадись ты мне, я тебе задам!

– Тебя мать ищет! – пискляво поддакнула Маргаритка, косыночку на голову натягивая и губки от варенья оттирая. – А ты тут болтаешься без дела, оказывается! И Лексея плохому учишь! Сейчас спущусь, возьму ремешок и штаны-то спущу!

– Они меня заперли! – это уже из другого окна высунулся взлохмаченный белокурый мальчишка, в кружева переодетый и от грязи отмытый основательно. Лицо его пылало… – Я хотел, чтобы папенька послал дружинников тебя выручать…

– Вот как рассержусь! – Забил кулачками Горох, до половины высовываясь и пытаясь сыну в глаза глянуть. – Бесстыжая твоя физиономия! До чего нас, родителей, довели! Закрывай, говорю, окно! Не пущу дружка твойного… Пущай его сами родители наказывают. – и давай издалече Бэну грозиться. А Маргаритка князя успокаивать…

Вот ведь взрослые – вечно им пообниматься охота.

Бэн на махания мало реагировал, а вот на шумы и знакомые стуки догоняющей машины – с великим ужасом. Но бежать было как-то уже не очень интересно. Вот и князюшка молодой на месте, не заблудился, и все родственники на подходе. Вздохнул, пошел навстречу судьбе между огромных ног великана.

– Сдаваться идешь? – спросил тот с сожалением. – Правильно. Наука жизни только лупцеванием и вколачивается… А может, обойдется еще?

– Чего уж, – всхлипнул Бэн, розочку в кармане поглаживая. – Завел друга в лес. Отвечу… Но водиться не буду… Он меня одного оставил… СОВСЕМ! А сам завтракает…

В общем, когда догнала Валари ослушника рыжего, вылезла с толпой помощников из машины, сидел сынуля ее на ближайшем бревнышке у дороги, ручки под подбородок положив и тупо глядя вниз. Размышлял о своем, о жизненном.

Рука, что веточку держала крепко, сама опустилась и разжалась. Ну, хулиганистый! Ну, безобразник! Но такой лохмастенький, маленький. А как глянет, вылитый Арк. Искорки в глазах зеленые… Подбежит, обнимет за ногу… Мама. А сейчас понурился, опечалился не на шутку. Даже головы не поднимает. Бери его голыми руками и делай, что хочешь.

– Всем оставаться на месте! – приказала орчиха, челюстью поводя из стороны в сторону, дверцу у машины захлопнула, шагнула к ребетёнку, присела рядышком. Тень у нее огроменная, темная… Рядом – малыш малышом.

– Что будем делать? – спросила. – Как объясняться?

– Штаны снимать? – прогнусавил новым вопросом Бэн.

– Штаны подождут. А вот голова твоя бедовая – точно нет. – вздохнула глубоко орчиха и обняла котенка любимого за плечи, начала трепать его жесткую рыжую макушку. – Я же волновалась. Мы все думали, вдруг кто обидит вас с Лексеем.

Тут уж гном и крыс из машины, не выдержали, вынырнули. За ним облачко духа домашнего и сорока Белобока. Все с воплями смешанного возмущения и радости. Стали мальчишку обнимать, целовать, по носу щелкать, журить за характер бедовый и хвалить за храбрость…

Горох с Маргариткою все это время за шумной компанией наблюдали, друг дружку с ложечки вареньем угощали. Потом князь не выдержал:

– Нашли место для своих целований! Вот соседи мне достались! Кажный день покою с вас нету! Маргариточка, лапушка, ты глянь только… Грязные, полная антисанитария! А еще вот поощряют мальчонку на безобразия…

Валари сразу на окно грозно посмотрела, заставляя князя скрыться в палатах, а Маргаритка только плечиками повела. Нечего, мол, правителя от дел важных отвлекать, и язык показала. Как была дурочкой так и осталась. И чего только в ней Горох нашел? Эх, мужчины быстро вы прежнюю любовь забываете да земного счастья ищете. Не, Маргаритка во всем хороша: хозяюшка, добрая, на лицо не противная. Но княгиня из нее никакая. В одно ухо у Маргаритки слова влетают, в другое вылетают… Держаться чинно она не умеет – порой так ворон засчитается, что диву даешься… Но нет, конечно, бывали же просветления неожиданные, своевременные… и удивительные. И как назвать, что Маргаритка теперь столовничает у князя в палатах, а они тут по лесам бегают? Вот-вот, малым материалистическим умком, который каждую женщину заставляет выгодную партию искать… Пущай и вдовец, зато вон – князь и молодец.

Стало быть, не следует в чужую судьбу вмешиваться и требуется сына человеком растить… Ну, или там котом или медвежонком приличным.

Посему решение, принятое на семейном совете, гласило, что необходимо встречи с Лексеем временно ограничить и напрямую заняться образованием непослушного Бэна, который поначалу сильно сопротивлялся, а потом так увлекся, что только успевай книжки приносить. К тому же, Валари большое значение физической подготовке уделяла. По вечерам бороться ребетёнка учила, для чего обустроила целую площадку на дворе заднем. Тут тебе и чучело для битья, и тренажеры всякие, гномом сделанные, и мечи деревянные – почти как настоящие.

А то болтается без дела, стишки князевы слушает. А жизнь – она штука тяжелая, злая, ошибок не любит и оплошностей не прощает. Стоит только чуть слабину дать, налетят враги, всю душу вырвут, все добро утащат. Учись. Бэн, защищаться… И нападать для, так сказать, жизненного тонуса.

Мальчонка дрался с чучелом отчаянно, с мамкой приемы осваивал, а как вечером однажды Лексей за забором появился, даже бровью не повел, так на него за предательство обиделся. Каждый день, можно сказать, ждал, а он вот – явился не запылился. В дорогом костюмчике новеньком. Гладенький да розовый. И пуще прежнего осколочек заболел… Даже роза не спасала.

– Чего пришел? – хмуро Бэн издалека начал, нос свой большой морща и губы тонкие поджимая. – Вспомнил обо мне? Скучно стало? А как к папеньке ушел и не вернулся, забыл?

– Да я… да я… – попытался оправдаться Лексей и на заборе повис, чтобы лучше друга видеть.

– Что ты? Я тебя всю ночь по лесу искал… Думал, случилось с тобой несчастье, а ты вон – плюшки ел с батюшкой.

– Ну, прости, пожалуйста… Но со мной такая история приключилась, – вновь попытался начать Лексей.

– Знаем мы все ваши княжеские сказочки. Начнешь на уши лапшицу вешать, да потрошками головку поливать… Не до тебя мне теперь. Я тоже себе занятие нашел – учиться! Вот!

И так Бэн на друга зыркнул, что прям страсть. Беги прям в кусты и прячься. С тех пор минуло недели две… или три. Но однажды, яблоко жуя на крылечке и слушая лекцию Лейзирета о стародавних временах волшебных и о войнах великих, вспомнил мальчонка про друга и не почувствовал гнева недавнего. И заскучал по их веселым играм и путешествиям. Ведь так весело время проводили, шутили вместе, хулиганили вместе. Яблоки из садов тоже вместе таскали… Ну, подумаешь, ошибся. Но пришел же повиниться и прощения попросить, а Бэн так его отшил грубо.

Начал котенок нервничать, слушать Ленивого Крыса совсем перестал. Тот терепел, терпел, потом очки на носу поправил:

– Придет мать со службы, придется поведать ей, как ты занимаешься, – сказал он строго. – У тебя еще практическое мастерство с Крохой, а ты уже в облаках где-то витаешь…

– Лейзи, но ведь друг у меня там… А я целыми днями тут работаю…

– И что? Всякое учение во благо только. И присмотр тебе ото всяких вражьих сил, – занервничал крыс, в темных глазах его появилась профессорская непреклонность. – Там, в городе, черт знает что творится сейчас…

– А что? – любопытный котенок Бэн поближе прижался к своему учителю.

– И все ты виноват, – заметила сорока, которая прилетела с корзиной яиц и поставила покупку на пороге.

– Я?

– А кто? – хмыкнул крыс. – Кто великанов распустил, кто стену изничтожил одним взмахом ручонки? Вот-вот, не смотри удивленно. Теперь в государстве человеческом столпотворение всяких жителей из страны волшебной. Гороху это, конечно, нравится! Столица крепнет. Он себе гномов приезжих почти за бесплатно нанял и уже десятый этаж у хором соорудил. А переселенцев сколько! А ярмарка… – Лейзирет посмотрел на совершенно обалдевшего от восторга происходящим мальчишку. – Зря я это сказал! Сейчас с места сорвется или вечером ускачет…

– И даже ведьмы есть? – Бэн прям подпрыгнул на месте. – И драконы имеются в наличии? Все, о чем читали?

Лейзирет вздохнул печально:

– Вот учи его после этого? Была причиной удрать дружба, а теперь – просто любопытство! Кошмар!

– Не удерживай ветер, – философически проглаголил вдруг молчавший дом, который сильно скорбел о том, что Маргаритка все меньше возвращается в родное гнездо. – Птичка все равно улетит.

– Никуда я не собиралась, – Белобока забила крыльями забавно. – Я еще должна Бэну преподать уроки по выращиванию потомства. Чего вы паникуете? Без разрешения Валари нашему обормоту никуда ходить нельзя.

– Ты ему это скажи, – хмыкнул Лейзирет, наблюдая за тем, как непослушный ученик метнулся в дом и спешно ищет приличный кафтан и свои поношенные, но бравые ботинки.