355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Галина Ескевич » Светлейший лорд Тьмы (СИ) » Текст книги (страница 12)
Светлейший лорд Тьмы (СИ)
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 20:20

Текст книги "Светлейший лорд Тьмы (СИ)"


Автор книги: Галина Ескевич



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

20

Арк упал замертво. Не, не убился, а то пришлось бы сразу сказку заканчивать, но сознание однозначно потерял. А какая пьянка без драки. Во всем мире повелось – коли спиртное залилось, надо чем-нибудь ударить, чтоб потом легко жилось.

Женка Миха на супружника своего с осуждением посмотрела. Вот оставь гоблина одного, он не то что таверну или город разнесет, он весь лес в щепки при недогляде порубит. Животину каку плохому научит, соберет дружбанов… учудит… И откуда только они в лесу появляются? Вот оборотень – откель? Не водился здесь. Теперь нарисовался.

Выхватила сковороду, обоих дружков погнала к дому своему, а волк и сам отойдет – ничё. Они привычные.

Миха с оборотнем Татку не ослушались, парочкой детсадовской шли, перемигивались – азбукой морзовской: «Видал феечку темную? – Видал, тчк. – А ведь не вмешались? – Ни хрена не вмешались. Фух. – Значит обойдется».

Вот таким раскладом и сделали вид, что ничего не видели и не слышали, и вообще пьяные были, ничего не помнили. А память к волку сама вернулась. Да.

И правду, очнулся хищник серый. Глядит вокруг, а дорога вроде как солнышком освещается, вьется через лес. Иди, не хочу. На слабые ноги поднялся. Сосредоточился и в путь-дороженьку пустился: сперва поступью тяжелой, а потом бодренько так, словно ничего и не было – ни ведьмы черной, ни женитьбы, ни заклятья зеркального. Словно всю жизнь волком прожил. Лес вокруг волшебный, зверушки человеческими голосами переговариваются, к зиме готовятся, новости последние в темных королевствах обсуждают. На волка вообще никакого внимания не обращают. И идет среди них речь, что скоро у Черномора будет прибавление в семействе, что капризная Забава наконец-то за женские дела возьмется, а не пакости строить будет да с мужчинками развлекаться.

А на загривке у Арка заколдованного феечка расположилась. Она с вечеру на пьянку смотрела, горюнилась, что совсем нету понимания в гоблинах. В глаза тебе смотрит, за муху принимает. Или вид только делает… Что тоже полное неуважение, а еще про беспорядки в городе учиненные при власти волшебной рассказывает, наказания не опасаясь.

Феечка головкой покачала, по жестким волосам волка погладила незаметно. Беги, торопись к дому родимому, зверь зачарованный. Не хотел договориться добром – придется фее потрудиться. Не зря имя победное – Виктория.

Земля под лесом тут на секундочку рябью пошла, деревья замолчать заставила, зверушки и птицы тоже поутихли, прислушались. Хищник серый уши навострил. Только фея заулыбалась. Видать, проснулся Гора Горыныч. Задышал, грудь расправил, вот-вот глаза отомкнет. Эх, успеть надобно… Слышишь, волчище! Надобно девицу найти, что повелителя носит. Так что сфокусируйся поскорей, беги по лесу смелей: через болота и поляны, через чащи и бурьяны.

А пока волчище наш бежит, в терем к Черномору возвратимся, потому как важная он все-таки птица. И герой немаловажный, а скажем честно – очень важный. Ростом не удался, зато каков правитель!

А колдун второй день убивался над дочуркой, которая с колдунишки, на котором весело и задорно женишка проклятого преследовала, упала в самую серединку ядовитых аконитов. Говорил же, поле специально устроено, чтобы гости дорогие по дороге только ездили, а не окольными путями шастали. Была в разумении Черномора определенная логика, потому как таким нехитрым способом утащить что-либо становилось весьма проблематично да и проникнуть в терем – тоже. Без приглашения через задний двор вроде как не сунешься. Но воровать ни колдунишки, ни прислуга не перестали. А вот Забава и гости сильно пострадали. Увлеклись погоней. Ядовитые и волшебные растения разбираться в помыслах черной братии не собирались, всех пожалили, покусали, пожгли. В общем, лазаретное завершение вышло свадебки. Только эльфы в погоне участвовать отказались. Им-то больше повезло – под военным надзором повезли скатерку вырученную. Светлый даже Черномору руку пожал за отлично проведенное время.

А Забавушка, доченька, совсем поплохела. Серьезно заболела. Два дня с пятнами красными на лице и руках ходила вся сама не своя. И то, когда падала во время погони с почесывающегося колдунишки, они почти уже волка настигли. Рукой до гарцующего хвоста дотянуться… Но видать, не судьба. Сильно голову акониты задурили, разума лишили, по полю ведьму черную закружили. А тут и огневики напали на руки белые, и верти-трава, и отрубись-башка яду своего не пожалела. В общем, погоня превратилась в бесполезное кружение по полю, за которым Черномор наблюдал с великим прискорбием и огорчением. Потоптали, попортили… Беда-то какая! О дочке колдун в самую последнюю минуточку вспомнил, ибо, когда лучшее поле уничтожено вандалами, не до родственных чувствий.

Вскочил на облачко, подхватил черную ведьму за руки белые, до крыльца довез, отчитывать за неразумие начал. А Забава только кивала, черные глаза ее молнии метать продолжали, а жжение и дурман от цветов на много направлений гнев раскидывали – даже на батюшку попало.

И так несколько дней. Пришлось даже неудачливую новобрачную в огнезащитную комнату посадить, пока она в себя придет. Колдунишки за это время государство от гостей надоевших очистили. Принялись убытки подсчитывать. Долга свадебка, невелик брак… В колдовских семействах все именно так.

Черномор по поводу Арка совсем даже не расстроился. Одно только его беспокоило, получилось ли Забаве наследника завести? Но многие приметы говорили именно об этом великом событии. Горячим пламенем задышала земля. А значит, проснулся Гора Горыныч, который для повелителя и брат, и подсказчик, и главный помощник. А еще ночи стали длиннее и холоднее, пробудились в них твари, что давно спали или прятались по щелям, предчувствуя скорую работу. Дни же жаркими удушливыми клещами нагоняли насекомых злых, ядовитых… Расплодились змеи и другая земная нечисть.

Колдун ручки потирал. Про себя благодарственно вздыхал. Умница дочка… Умница драгоценная. Куда сильнее бабки и мамки оказалась. Вон как ловко спровадила муженька.

Когда Забава выздоровела и гнев свой вновь в амулет втянула, а красота ее с новой силой засияла, другая история настала. Начала черная ведьма любимому альву письма строчить каждый день, чтобы тот незамедлительно в терем ее явился и с нею, несчастной, объяснился.

«Любезный Вальдемар Вальдемарович, – так девица каждое свое послание начинала красивым круглым почерком, – от чего же это вы нас без прощания покинули? От чего про меня, зазнобу вашу несравненную, забыли? – правильно, сперва подмаслить надо. – Я ж без вас страдаю. Я ж только по вашему разумению всегда жила и жить буду. А вы меня после недоразумения, – это Забава так про свадьбу изъяснялась, – совсем позабыли. И даже глазу не кажете, и даже доброго слова не скажете. А ведь обещались, а ведь клялись, что сразу моим навеки станете, как выполню я все, что вы мне прикажете. – Вот какие женщины глупые, когда сильно влюбленные! Сразу все исполняют, а потом с брюхом ходят. – Получилась у меня стратегическая ваша задумка. В ближайшее время ждите волшебного наследства… И обо мне думайте безостановочно. А коли думать не станете, – теперь несомненно требуется на угрозы перейти, – то я, не думайте, что глупая девчонка, тоже силами обладаю. И вам всячески понеспособствую в ваших начинаниях. Черной неудачей по судьбе наслежу, набедствую. Но вы, я надеюсь, я верю, не забудете Забаву Черноморовну и вспомните про нашу великую любовь…» И так дальше – бла-бла-бла. До чего же девичьи письма занудные, коли каждый день с великим усердием писаны.

После них не то что голова разболится, всякое желание отпадет, особенно у особи рода мужеского. Вот и у Вальдемара головушка сильно болела. Совершенно достала его черная ведьма со своими страстными объятиями и поцелуями. И вообще, альв таких писем каждый день мешок получал. Времени не хватит каждой отвечать. Нет, конечно, Забавины письма он читал, так как заинтересованность имел прямую. Но пусть помучится, подождет. В подходящий момент появится Вальдемар как победитель, наобещает гор золотых, поведет черную ведьму в беседочку, подарит ей драгоценность драгоценную – колечко обручальное. Поцелует ручки, нашепчет стихов очаровательных, обнимет… Ну, если живот позволит и пригласит раскрасавицу прокатиться подальше, чтобы пожениться поскорее, так как план их удался. Увезет он Забаву в Зеленый Городище, где происходят самые большие попойки, на границу многих государств волшебных. Поселится с ней в гостинице дорогущей, станет водить по богатым харчевням, выгуливать по романтическим местам, на лодочке катать, вкусностями разными баловать, свадебку оттягивая. А как родится повелитель, как ослабнет Забавушка и уснет после тяжелых родов, возьмет он наследника великого. Возьмет в руки свои, сядет на черного коня. И только и видала черная ведьма альва. Проснется она поутру, кинется – нету Вальдемара Вальдемаровича. Нету мальчика золотого, сынишки родимого. Сама как-нибудь за номер расплатится, сама до дому доберется… или там колдунишек своих призовет. А он, альв, уже тайное место придумал. Там и воспитает повелителя. Научит его уважать нового отца, женит на одной из дочерей своих. Берегись, Забава! Жди, Забава! Строчи письма… Не время еще… Еще год как-то протянуть надобно без ветви оливы… запастись кремами и отварами, заказать молока для ванн и на диете посидеть. Ох, эльфийское бремя!

Но пока помолчим о тайных планах и вернемся к волку, что бежит до дому по колдовским странам. На его загривке – феечка черная, хитростью своей довольная. Сидит, крылышки чистит, думку тайную мыслит.

Глядь, впереди просвет. Из прострации крылатая вышла. Неужто добрались? Сколько ж времени прошло? Дня три или четыре…Если лететь, вышло бы, конечно, быстрее. Но тут дело такое, волка не спугнуть. Он ведь запетляет, коли пронюхает про обман. А сейчас, вроде ноги унес – и хорошо.

Вырулили к речке черной. Бурлит поток, манит… Непростая речка. Феечка хоть здесь и не бывала, но много слышала про Калиновку, что с землей человеческой граничит. Нельзя в нее смертным окунаться, потому как духи утащат в самую тьму. Волк ринулся к шаткому мостку, двумя прыжками оказался на другом берегу. Глаза его радостно засияли. Березоньки белые, осенью позолоченные. Небеса лазоревые, в облачка облаченные. Травушка-муравушка, черная родная земля. Ох, близок закат. Близко деревушка…

Феечка над волнующимся волком взлетела, из виду зверюгу не выпуская. Что такое почуял? Чему радуется? Ах вот оно что – поселение людское. Засверкали искры вокруг крылуньи, вихрем понеслись по кругу все выше и выше – до самого неба. Открылось огромное зеркало на том конце, отразило оно феечку, поздоровалось. И спросила феечка зеркало, здесь ли родится повелитель тьмы. И пришел ответ, что другого места на свете нет. На реке Калиновке, в человеческом селе, в доме на краю леса, в темном лоне орка живет волшебный мальчонка.

Глядь, а волк лапами сверкает, к дому все свои мысли приближает. Сейчас до крыльца домчится, в дверь родную постучится. И жалко феечке волка, и отступаться нельзя. Призвала крылатая армию темную, чтобы мамашу с ребеночком из деревни изъять. Зашевелилась земля, заскрипели тайные проходы в другие миры. Красным пламенем закат окутал мир. Пролился алой краской на крыши и деревья, на лес и поля. Никому не остановить силы такой, даже орку. Придется подчиниться и к Горынычу отправиться на беседу. Феечка вздохнула облегченно. Но тут произошло совершенное безобразие: прямо перед армией темной возникла стена. Не какая-нибудь, из камней указательных, всю деревню окружающая, куполом небесным невидимым покрывающая.

Несчастный волк кинулся на камни, завыл, заплакал… Оглянулся на силы темные с недоумением и в лес нырнул. А феечке что оставалось? За ним… по велению интуиции.

Часть вторая

21

Ну что же, богам древним помолясь и гнева людского не боясь, приступим к новой части, расскажем про сказочные напасти.

Однажды зимним вечерком Валари сильно поплохело. Находилась она в этот момент около стены защитной и впускала в столицу Гороховую приграничный отряд, прибывший из похода тайного для докладу князю. Глядучи на гарцующих всадников, во главе которых был знаменитый богатырь Илья, что от каких-то там – то ли варваров, то ли половцев – охранял земли человеческие, орчиха испытывала тоску по ратному делу. Каждый день ехала она на метро на службу привратником. Работала по три часа. Каждый день парады военные смотрела. Тосковала. А потом, домой возвратясь, принималась привратничать уже местным жителям – уже безо всякой платы, которую со всех без разбору брали местные чиновники, объявившие дорогу в столицу платной. Сама Валари за это сомнительное «развлечение» денег не получала, и так метро кормит, но вот бесцельное стояние оказалось похуже помощи по хозяйству сестрице Арка. Тут тебя вроде, как пугало, ребятня рассматривает, бабы в ладошку посмеиваются, а то и вообще смехом обидным заливаются, перешептываются, то вообще приходят вроде как на достопримечательность полюбопытствовать. Каждый день не в радость. Натянешь шапку по самый кончик носа, оскалишься. Пущай думают, что при желании съест. Орки такие, пуще охочие до вкуснятинки – человеки сладенькие. Давай, торопись, получи под зад за дразнилки!

Как старалась, так и не скучала. Первые месяцы вообще народ вроде побаивался, а потом привык и обнаглел. Постоянно около Валари толкался, сосредоточиться мешал на сердешной боли. Думала, холода настанут, угомонятся. Так нет, теперь они рядом торговать вздумали – пирогами, утюгами, самоварами, мехами… В общем, настоящий балаган. А что делать – обещала камень сдвигать и своих впускать и выпускать. На самом деле орчихе плевать было, кто свой. Вошел, значит подходит. И дальше бы службу несла честно, если бы не внезапное недомогание прямо на боевом посту. Случилось это как раз при въезде последнего всадника. У орчихи прихватило живот со страшной силой. Еле дотерпела до окончания рабочего дня. Поплелась было к метро, но потом поняла – требуется немедленная эвакуация в ближайший туалет. Окромя деревянного, с окошком сердечком, на пути никакого больше не построили. Там наша Валари и застряла. Как же ее колбасило. Вроде не ела ничего, а тут… А тут наша орчиха даже предположить не могла, что вошла-то она внутрь одна, а выйдет с прибавлением.

И нечего тут удивляться! У людей сроки одни, а у орков – совсем другие по причине постоянных военных действий. Все быстрее происходит. За сколько месяцев? Сами считайте. Но вот случилось. Валари, которая до последнего не верила в возможность беременности, была ошарашена абсолютно. И теперь, сидя на коробе специальном, с удивлением смотрела на то, что лежит в ее огромных ладонях: маленький темный пушистый комок, который внезапно заурчал и пискляво так рыкнул, даже не открывая глаз. Были у комка круглые ушки, розовый нос, четыре толстые лапы и маленький хвост.

Что это? Орк? Человек? Что за зверушка? Валари поднесла поближе то, что произвела на свет, и тут это что-то открыло два ярко-зеленых, совершенно круглых глаза, таких наивных и таких прелестных, что орчиха даже прослезилась. И сразу стало неважно, кто это – просто милый, чудесный, очаровательный… Самый, самый… Частичка Валари.

Орчиха сняла шапку, положила туда пискающее сокровище, сунула шапку за пазуху и с невероятной для огромного орка прытью понеслась домой.

А вы думали куда? Не князю Гороху ж докладать и не на базаре кричать. Да и потом, ничего же не произошло. Звезда не воссияла, мертвецы не восстали. Будничный денек и совершенно обычное происшествие.

В общем, влетела Валари в дом к самому обеду. Волосики на макушке торчат во все стороны, кафтан не на те пуговицы застегнут, пояс болтается. Вроде как вообще не научилась одеваться.

– Подралась с кем? – вопросил с порога домашний дух.

– Видать, гнались враги, так к обеду поспешала, – засмеялся Кроха, выползающий с печки. Он после ночной смены в метро воротился утром и весь день дрых.

– Красивый видок. – оценила сорока. – Не хватает шапки. Потерялась?

– Да не потерялась, – широко улыбнулась орчиха. – Намного лучше…

– Продала за сто золотых? – кхекнул гном, а Лейзирет, который читал листок событий от главного летописца Гороха, приподнял очки, чтобы лучше видеть орчиху, и отхлебнул кофе, который варил исключительно сам.

– Вота, – не снимая обуви, Валари зашагала по ковру под возмущение Маргаритки «куда с грязными ногами?», которая попыталась преградить орчихе дорогу и ударить полотенцем. – Смотрите, что я принесла…

Все ринулись с интересом к столу, на который грузно легла огромная шапка.

– Что там? – Кроха сунул нос внутрь, вскрикнул и отскочил. – Меня за нос цапнули. А-а-а, самое чувствительное место!

Девчонка следом аккуратно раскрыла содержимое и тоже совершенно глупо заулыбалась:

– Это медвежонок? Какой махонький! И такой странный… Глазки у него светлые…

– Какой нафиг медвежонок? Кошак настоящий, у него когти, как иголки, – возмутился гном, теперь тоже изучая малыша. И сорока Белобока тоже испуганно замотала головой. Коты птиц едят. Ох, едят.

– Кошак? – Лейзирет ринулся к шапке, облегченно вздохнул. – У вас где глаза, дорогие мои? Белены объелись совсем. Это же ребенок. Просто чудесный малыш. – он поднял мордочку на Валари. – Поздравляю, мамаша.

– Спасибо, – загудела Валари довольно. – Правда красивый?

– Да, очаровательный медвежонок, – Маргаритка потянула зверушку из шапки, прижала к себе, вызывая ревность в орчихе, едва усмиряющей первобытные инстинкты защиты.

Пушистый комок вытянулся в руках девчонки, показывая толстое пузико, короткие лапки с круглыми подушечками лап. Медвежонком он казался лишь сестре Арка, сорока и гном до сих пор видели лохматого оранжевого котенка, который несмышлено взирал на них круглыми глазками. А крыс не сомневался, что девочка держит сейчас младенца. Малыш махал ручонками, просил кушать и вообще устал. Непонятно только, кого в нем видел примолкший дом.

– Так, хватит… – Валари отняла пушистого у Маргаритки. – У нас молоко есть?

– Да, козье, сейчас принесу, – бросилась за крынкой, откуда-то достала маленький глиняный кувшинчик, на который натянула похожий на сиську кожаный набалдашник. – Чего уставились, дурачьё? Дети кушать сами не умеют, они это – беззащитные. Им еще нужна кроватка. И чистота…

Никто даже и не возражал, что нужно. Просто никто и не ожидал, что появление самого повелителя окажется таким будничным. Каждый рисовал себе картины всяческих катаклизмов, катастроф, а еще придумывал, как поприветствует великого лорда Тьмы. А он махонький, забавный… Ничем не грозящий, и сам требует защиты. Похоже, не волнует это только Ленивого Крыса.

Пока с ребенком носились, молоко грели, кормили, пока придумывали постельку – корзину, в которую положили подушку, пока описавшегося повелителя мыли, хвостатый все это время сидел молча на краю стола, лапками махал.

– Ну, уложили? – поинтересовался он у всей честной компании, которая вдруг вспомнила про ужин. – Молодцы, теперь слушаем меня внимательно, драгоценные, потому что это важно. Никому, слышите, НИКОМУ не говорите о том, что у нас родился ребенок. Зверушку завели… И все! Поняли?

Все, даже Валари, закивали. Маргаритка даже рот ладошками закрыла. А потом и вовсе заявила, что никуда не шляется, как некоторые, а только дома сидит и на всю ораву готовит, стирает и шьет… А если будут ей условия ставить, то вообще уйдет вместе с домом. Тут дом поддакнул молодой хозяйке – все ж она за чистотой следила, и дух данное обстоятельство весьма ценил. А потом и вовсе заявил:

– Вы на когти вашего младенца посмотрите. Сегодня малыш, а завтра – огроменный хищник. Где тут орчьи корни? Или там человечьи? Это ж исчадье какое-то. Глазюки фосфорицируют… Кошмар! – и затих.

А комочек в корзине почесал задней лапой круглое ушко и после сытного ужина уснул безмятежным сном младенца, не заботясь, кто он, откуда, зачем пришел в этот мир и кто его окружает, потому что чувствовал рядом родной запах и находил его самым приятным из всех запахов мира. Нос его покраснел от удовольствия, урчание вырывалось из маленькой груди, в которой билось красное, как любовь, сердце с ароматом роз.

Валари быстро перекусила и села рядом со своим маленьким чудом, позабыв про недавнюю тоску по войне. Друзья не мешали маленькому уединению огромной орчихи и пушистого комочка. Лишь луна принимала участие в этом начавшемся свидании, открывшем путешествие в жизнь.

Именно с этого дня жизнь бывшей наемницы перевернулась и приобрела новый смысл. Да, Валари продолжала служить привратником при Горохе, не вызывая подозрений. Открывала стену, а потом со всех ног спешила к пушистику, которому так долго вместе со всей компанией выбирала имя. Маргаритка думала назвать его просто Мишкой.

Но Кроха заявил, что так котов не называют, и вовсе он не понимает, почему это девчонка видит здесь медвежонка.

– Васька – самое подходящее имя, – так сказал гном, которого поддержала Белобока.

Крыс же утверждал, что имя несет тайный смысл, что есть нумерологический и звездный расклад, что так нельзя. Придумывал всякие звучные имена, типа Цезарь, Бонапарт, Генералиссимус… Хотя причем тут какой-то генералиссимус, фиг разберешься.

В конце концов, Валари не выдержала и вообще потребовала никак не называть, пока она сама не решит. Но так, как в голове у орчихи было вообще мало имен, думала она слишком долго, а комочек почему-то стал откликаться на призывы игручего дома, который звал маленького просто Бэн. Дурацкое совершенно имя! Но… как-то незаметно получилось.

Вот значит, Бэн рос-рос – очень быстро. Кушал хорошо, и уже недели через три пулей носился по всем дому, и даже по балкам на потолке. Хулиганил нещадно: то занавески у Маргаритки подерет, то у гнома отвертку утащит и пол расковыряет, то на хвосте у Лейзирета повиснет, то Белобоку дразнит. А набегается, спит часа три, ест и опять по кругу носится.

Пока Валари на пороге не появится. Тут уж на руки заберется, зевает, глаза довольные такие становятся, прищуренные… И столько в них любви, что диву даешься.

А еще зачастил в гости к нашей компании князь Горох с царевичем Лексем. Придут вечером, князь для себя потребует чаю ароматного, начнет бараночки и плюшки кушать, жаловаться, что Любава пуще занялась делами дорожными, торопится дорогу достроить, потому как опасается политического конфликта с государствами темными. А ему, Гороху, так одиноко в палатах с Лексеюшкой. Спустит пацана своего на пол, а тот раз – и уже с Бэном в углу возится. Мышами его игрушечными дразнит, бегает, за собой зовет. Пушистик тоже не отстает: то на голову малышу прыгнет, то с балки на него начнет пищать – мол, не достанешь, дурачок.

И так каждый день. Прошла зима долгая. Сильно вырос комочек. То котенком скачет, то ребетёнком оборачивается зеленоглазым: личико круглое, хохолок посерединке рыженький, как у мамки. Выбежит на крыльцо, ножки толстенькие с верхней ступеньки свесит, на солнышко любуется, прищурившись.

– Клужок, – Ленивому Крысу, рядом расположившемуся, говорит. И пальчиком в небо тычет.

– Солнце, – подсказывает Лейзирет. – Ох, и быстро ты растешь, дружочек. Как в сказке.

– Ляксей, – надувает губы мальчонка.

– Придет вечером, не переживай. Мамка возвратиться со службы, тут же с Горохом пожалуют, оглоеды.

– Мама, – Бэн начинает пускать слезы, потом забывается и вновь превращается в котенка, бегает за собственным хвостом. А что ему еще нужно? Поймать самого себя, пока мир не поймал его. «Успеть бы научить, успеть!» – думает Лейзирет и качает головой, глядя на алые небеса за каменной стеной, где притаилась армия темная.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю