Текст книги "Легкий кораблик — капустный листок"
Автор книги: Галина Галахова
Жанр:
Детская проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
Разговорчики
Как ни жаждал четвертый «в» мира – мира не было. Петя очень переживал, что вся эта война началась из-за него. Вдобавок, как назло, Федоров не выходил у него из головы: Борька уж так его разрисовал и раскрасил, что невозможно было не поверить в Федорова. А Федоров другим оказался. Петя никак не мог понять, какой Саша настоящий, и поэтому все время смотрел на него во все глаза.
Однажды терпение Федорова лопнуло:
– Эй ты, капустный листок, что на меня таращишься? – и замахнулся на Петю. Тот не стал отступать, и нарочно ближе подвинулся.
– А ты откуда про капустный листок знаешь?
– Спроси у Красномака!
Тут Борька подскочил – бросил гоняться за девчонками, он бегал за ними и ляпал им на платье отпечатки ладони, натертой мелом. Это он у Жбанова подсмотрел.
– Чего к нашим лезешь? – закричал Красномак, то напрыгивая на Федорова, то отпрыгивая от него.
– Заткнись ты, который капустному листку продался!
Саша в эти слова вложил всю свою боль и разочарование в бывшем друге. Бывший друг напрыгнул не обидчика, и оба покатились по коридору к ногам завуча.
– Красномак-Федоров!
Мальчишки вскочили, оглушенные голосом свыше, который назвал их вместе. Три года ругал заодно.
– Мирно не можете? – спросил завуч.
– Мирно не можем.
– А почему, позвольте узнать?
– Враги мы, – пояснил Борька.
– Враги? – удивился Борис Васильевич. – Тогда я вас не пойму: друзьями были – дрались, врагами стали – опять деретесь! Где же смысл?
– А чего он? Еще капустным листком обзывается. Да я ему…
– Что же в этом оскорбительного? – удивился Борис Васильевич.
– А вы не знаете. Потому что не слыхали эту сказку. Ее Петрушка придумал, Стародубцев. Капустный листок – он же хороший. А Федоров назло делает его плохим.
– Федоров, не делай его плохим! – улыбнулся завуч.
– Буду!
– Вот видите! – обиделся Борька. – А капустный листок – это же кораблик! Он повез одного беспризорника по Белому морю. Они искали Друга Души. А Федоров, он обязательно из хорошего сделает… Потому что вредный, – Борька вздохнул.
– А кто такой Друг Души?
Борька затаращил глаза:
– Откуда мне знать? Это не моя сказка. Петрушка, поди сюда!
Подошел Петя.
Борька заважничал:
– Борис Васильевич не знает про Друга, ну, Души! Расскажи, Петрушка!
Борис Васильевич засмеялся:
– Я-то знаю, а вот ты и Федоров, кажется, не знаете! Вот и объясни им, Стародубцев. Это ты сам, Петя, придумал?
Петя замялся.
Борис Васильевич взлохматил ему волосы:
– Не хочешь – не говори! Поздравляю с победой на районной олимпиаде! Готовься теперь к городской. Там – задачи потруднее!
Борька принял победу друга как свою собственную. Он схватил Петю за шею и качнул его несколько раз к полу.
Когда они подняли головы, Федорова уже не было.
Почтари-рассыльные из артели дяди Яши
Разоблачительные письма были написаны. Дяде Яше хотелось как можно быстрее доставить их по адресам, поэтому он не доверился почте, а весь день колесил по городу на своей черной «волге» и собственноручно разносил письма, как черный Дед Мороз.
К концу дня дядя Яша совсем выбился из сил, а у него оставалась целая гора писем. «Надо кого-нибудь нанять!» – подумал дядя Яша. Он остановил машину у магазина и стал высматривать – кого бы нанять.
В это время мимо шли Жбанов и Цаплин. Дядя Яша открыл дверцу, высунулся из машины и закричал:
– Кому большой секрет?!
– Нам, нам! – затрясся Цаплин и потащил Веньку к машине.
– За мной враги охотятся, а мы их обманем! – шепотом сказал дядя Яша. – Надо разнести письма!
– А где же секрет? – разочаровался Цаплин.
– В письмах. Не вздумайте открывать, как откроешь письмо – оно взорвется!
Приятели переглянулись.
– Может, не будем, Венька? – спросил Цаплин. – Вдруг оно закрытое жахнет?
– Закрытое не жахнет, – сказал дядя Яша.
– А зарплата будет? – засопел Венька. – Мы с Цаплиным бесплатно не будем.
– Это само собой. Письмо – десять копеек! И никому ни слова. Страшная тайна. – Они ударили с Венькой по рукам. Цаплин не бил, потому что боялся.
Дядя Яша выхватил из-под ног провод и стал в него говорить, придумывая на ходу:
– Товарищ генерал, завербовал двоих!
Цаплин вырвал у него провод и сказал:
– Это – я, Игорь Цаплин, товарищ генерал!
Потом наклонился к дяде Яше, нашел его большое ухо под черными волосами и зашептал туда:
– Я знаю, кто вы!
Дядя Яша испугался, наклонил голову и спрятал ухо на плече.
– Разведчик! Только вы на русского непохожи!
– Ты очень умный, – сказал дядя Яша. – Я наполовину индус, родился в Бомбее. Меня зовут дядя Яша.
У Цаплина от удовольствия загорелись щеки – впервые его назвали умным, а Веньке стало обидно – почему он не догадался? Ведь он лучше Цаплина учится – у него на три двойки меньше!
– А какой у вас пароль? – не унимался Цаплин. – У разведчиков всегда пароль!
«Вот влип! – подумал дядя Яша. – Какие пароли бывают у разведчиков?!»
– Капустный листок! – сказал он, вспомнив Петину сказку.
Мальчишки стали отбиваться – очень глупый пароль.
– Этот пароль дал мой начальник. Пароль не обсуждается!
– Ладно. Куда письма-то нести? – спросил Венька.
Дядя Яша объяснил, сунул им деньги, и мальчишки убежали, а он поехал домой.
Кто будет ссориться – тому дера!
Первые школьные дни были для Ваньки-ключника сущим бедствием.
Оказалось, что уроки каждый день делать надо. Пришел он однажды в школу, а учительница спрашивает:
– Тряпичкин, где твои уроки?
Ванька весь портфель излазил, а уроков нет. Глаза поднял:
– Нет уроков – не сделались.
– Как это не сделались? Ты их должен делать каждый день!
Тут Ванька совсем расстроился. Стал он уроки делать и плохо спать ночью: вдруг двойка? Как думал, так и получилось.
Тут терпению его конец! Подошел он к Анне Кирилловне и говорит:
– Зачеркните вашу двойку! Вам же хуже будет!
Рассердилась Анна Кирилловна:
– Командую здесь я, Тряпичкин!
Ванька губы сжал и решил, что больше в школу не пойдет. Опозорила его на всю жизнь учительница – стыдно в глаза смотреть Кене, Васильку и Андрюхе!
Три для он в школу не являлся, пока отец его не приволок. У Ваньки характер – елочка, у отца характер – ель дремучая!
Поняла Анна Кирилловна, что без Анжелы ей Ваньку не одолеть.
Позвала она Анжелу и стала ей наказы насчет брата давать.
– Ну вот, навязался на мою голову, – сказала Анжела, когда домой пришла.
– А что? – спросил Ванька, который сидел за столом, чтобы специально уроки делать. Но уроки специально не делались. То под столом что-то шуршать начинало, то из окна видно было, как Андрюхина шапка по двору гуляет. Вдруг стол стал тихо стоять, и Ванька его ногой ударил, чтобы все задрожало.
Все задрожало, и ручка задрожала, покатилась и дернулась на тетради по математике, где 2 + 1 было написано.
– Два плюс один, м сказал Ванька. – Это клякса!
Анжела в зеркало гляделась.
– Зеркало до дыр проглядела, – заметил Ванька. – Клякса у меня, Анжела, до чего учиться трудно!
– Я тебе помогу! – сказала Анжела, ероша Ванькины волосы, дремучим лесом обступившие макушку. Ванька потерся щекой об Анжелину руку – хорошая была рука. Он обхватил Анжелу и свалился на пол. И стали они играть-баловаться, а потом подрались.
– Мы с тобой, как Федоров с Красномаком, все время деремся! – сказала Анжела.
Ванька задумался. И вдруг ему страшно стало:
– Они же такие дружки были!
– Были, да сплыли!
Ванька схватил пальто и бросился на улицу. Он прибежал во двор, где Кеня, Василек и Андрюха играли в фантики, и закричал:
– Ой, не могу – страшно!
Друзья на Ваньку поглядели: чего ему страшно – никто за ним не гонится.
– Чего ты? – спросил его ленивый Кеня, которому всегда было лень рот разевать для слов и не лень – для конфет.
– Идите сюда! – сгрудил их Ванька. – Федоров-то с Красномаком распались! А вдруг мы тоже распадемся?!
– Мы не можем, – успокоил его Василек. – Мы же на всю жизнь уговаривались, а они – не на всю!
– И они – на всю! – сказал Ванька. – Кто у нас ссориться будет – тому дера!
– Тому – дера! – повторили Ванькины друзья.
Синий-синий
Борька прибежал домой, и его начало трясти.
– Бабушка, на меня трясучка напала! – закричал он. Руки у него тряслись и зубы стучали, как копыта лошадей об асфальт, – видел однажды Борька конного милиционера.
– Заболел! – ахнула бабушка и поволокла внука в комнату. – Заездили, совсем заездили! – жаловалась она.
– Кто, бабушка, кто? – отплясывая на кроватях, спросили внучки, разукрашенные синькой.
– Не буду! – кричал Борька. – Не красильщик я, а утильщик! Тряпичкина, у тебя десять килограмм – запиши!
– Бредит! – испугалась бабушка и поставила Борьке градусник.
Борька метался на кровати.
– Сорок градусов! Скорей врача!
Девочки сидели в кроватках, синие и звонкие, как летние колокольчики. Они уже выздоровели, и петь им хотелось, и смеяться.
– Сию минуту лягте, а то привяжу вас веревками!
Бабушка ушла, а девчонки – к брату. Уж они его и гладили, и целовали, и кричали ему «Боречка!» в самые уши.
– Кыш! – прогнала их бабушка, вернувшись. – Вы его заразили, бродяги. Он с вами все чикался!
– Нечаянно! – заплакали девчонки. Они были в синих болячках, как в синих звездах. Так отметил их ветер – ветрянка – стоило им выглянуть на первую дорогу в большой мир – детский сад № 8.
Приехал доктор.
– Ой, сколько больных – сколько нужно уколов! – воскликнул он.
Как услышали девчонки про уколы, снова стали петь-танцевать на кроватях:
– А мы не больные, а мы не больные! А у нас все проходит, а у нас все прошло! Один больной Борька! Один он больной!
– Не жалко, значит, брата? – спросил доктор и сделал Борьке укол.
– Он – больной, а мы – маленькие! – сказала одна.
– Я – самая маленькая-маленькая! – призналась другая.
– Ах, вот что! – засмеялся доктор. – Другим делайте, только не вам. Так?
– Так! – в голос сказали девчонки, следя большущими глазами за шприцем.
Когда шприц удобно улегся в блестящую коробочку, а иголка завернулась в тряпку, бабушкины внучки сказали:
– ХАРОШИЙ-ХАРОШИЙ! ХАРОШАЯ-ХАРОШАЯ!
Бабушка пошла доктора проводить. Она все головой качала, когда узнала, что по Борьке прошелся новый подъем волны ветрянки.
Пока бабушки не было, сестры снова полезли к брату. Борька был в забытьи. Они натянули на него одеяло, подоткнули со всех сторон, как он им делал, и сказали на ухо по очереди:
– ХАРОШИЙ!
Но Борька все равно не откликнулся.
Утром следующего дня Борька принялся чесаться.
– Нельзя, нельзя! – закричали сестренки. Они уже на пол спустились и тихо-торжественно расхаживали вокруг его головы, ожидая, когда голова проснется. Голова проснулась из-за чесотки.
– Чешется как! Что же это со мной?!
– С тобой – ветрянка! Задирай рубашку!
Борька поднял рубашку и узнал ветрянку.
– Мне в школу надо! У меня сегодня – металлолом и бумага.
– Нет, ты больной! К тебе доктор приезжал и укол делал! – сообщила Маня.
Борька ничего не помнил. Но дело звало – и он стал одеваться.
– Бабушка! – закричали сестренки. – Он в школу!
Прибежала бабушка. Назвала его миленьким и родным. Давно Борька не был миленьким и родным. Он снова нырнул под одеяло, лежавшее на кровати теплым сугробом. Вокруг него началась домашняя суета. И он забыл про дела свои – давно ему так хорошо не было.
Сестренки очень радовались, что Борька лежал в кровати. Они играли в него – и он был у них любимым сыночком.
– Отстаньте! – просил он сестренок. Но они не отставали. Тогда Борька дал щелчок Тане.
– Не буду красить. Не будешь синеньким! – обиделась та.
– Манька выкрасит, – уверенно сказал Борька. Он уже научился сети плести.
– Не! – ответила сестра милосердия. – Одна не буду!
Она взяла Таню за руку, и они, грустные, пошли прочь от больного и любимого сыночка.
Борька посмотрел им вслед, и сердце его дрогнуло.
Он тихонько свистнул. Сестренки обернулись. Он подмигнул и еще раз свистнул. Сестренки обрадовались. Они схватили пузырек с синькой и стали Борьку красить. Таких усердных красильщиков свет не видывал!
Борька лежал и стонал, как будто ему было больно. Они его уговаривали и вились над ним в розовых платьицах – как две утренние бабочки, успокаивая его нежно-розовым полетом.
– Ну как тебе? – спросили они брата.
– Хорошо! – сказал синий-синий.
Летчик-истребитель Саша Федоров
Теперь на всех уроках Венька с Цаплиным обсуждали странную встречу. Венька разглаживал рублевку – то в книжку ее положит, то сядет на нее.
– В чем дело, Жбанов? – спросила его Любовь Ивановна. – Повтори, что я сказала.
– Раз, два, три, четыре, – зашептал Цаплин.
Жбанов, как попугай, повторил. Класс грохнул, а красный Венька замахнулся на Цаплина – из-за Цаплина ему двойку поставили. Зато Цаплин обрадовался – он почти сравнялся с Венькой в учебе…
После уроков они пошли к Слепому Льву – так они называли пустырь с гаражами. На том пустыре под большим камнем у них был тайник – консервная банка с заграничными пуговицами.
– Давай туда рупь положим! – предложил Венька. – Будем на машину копить. Сколько лет копить придется?
Стали они считать, у Жбанова триста лет получилось, у Цаплина – пятнадцать.
И тут они увидели Федорова. Он шел – плечи до ушей – и тускло светил глазами вперед.
– Во как идет смехотурно! Давай его напугаем, – предложил Цаплин, и они спрятались за камнем…
Каждый день после школы Саша уходил на пустырь. Домой его не тянуло – туда каждый день приходил Иван Данилович. Красномака давно не существовало. А Венька с Цаплиным последнее время шептались о чем-то и не обращали на него внимания.
На пустыре было интересно – вчера, например, он видел, как толстый человек ремонтировал черную «волгу». «Я тебя образумлю! – кричал толстый человек. – Ты у меня запрыгаешь, друг любезный!»
Вдруг Сашу толкнули в спину, и он полетел на землю.
Саша вскочил, обернулся и увидел хохочущих Веньку и Цаплина. Он хотел разозлиться на них и не смог.
– Вы чего здесь делаете, капустные листки? – спросил он, рукавом стирая землю с лица.
Вдруг они, как будто черта увидели, перекосились от страха и подрали по дороге.
– Стой! Куда вы? – закричал Саша, но они даже не обернулись. – Вот чудилы! – сказал он, поглядывая по сторонам. Ничего страшного вокруг не было – стояла поздняя осень, криво и яростно торчали голые ветки, лужи чернели под ногами, было невозможно тихо. Саша пожал плечами…
– Венька! – задыхаясь, сказал Цаплин, когда они очутились на своей улице. – А по-твоему, он кто?! Откуда?
– Не знаю.
– А по-моему, он – цуркал! – сказал Цаплин. Цуркалом его в детстве пугали, чтобы он манную кашу ел.
– Кто?!
Цаплин повел руками по воздуху, сделал огромное лицо и накинул на голову пальто.
– Да нет, я про Федорова! Откуда он наш пароль знает?
– Надо его припереть! – сказал Цаплин.
Назавтра, как только Федоров вошел в класс, они набросились на него.
– Сашка, откуда ты наш пароль знаешь? – зашипел Цаплин.
– Какой еще пароль?
– Капустный листок!
– Это из сказки Стародубцева. Он ее выдумал.
Цаплин свистнул.
– Какая еще сказка! Ты бы знал тайну!
Федоров посмотрел на приятелей. Последнее время они на себя сделались не похожими: дрожат, как собаки, бегают куда-то.
– Что еще за тайна?!
– Так тебе и скажи! – высокомерно ответил Цаплин.
– Ну и не надо. – Федоров пошел прочь.
– У нас тайна! – засуетился Цаплин. – Слышишь, тайна!
Он ждал, что Федоров начнет расспрашивать. Он хотел, чтобы его упрашивали, а он бы упирался.
Саша остановился и на Веньку посмотрел – Цаплин, известное дело, врет и не краснеет. Венька понадежнее. Венька закрыл глаз, потом открыл глаз, показывая, что Цаплин не врет.
– Как хотите, – сказал Федоров и отвернулся.
Тут и Венька не выдержал – навалился на Федорова и припер его к стенке. Перебивая друг друга, приятели принялись продавать тайну. Все рассказали: и про черную «волгу», и про письма, и про деньги.
– Врете все! – сказал Федоров.
Мальчишки переглянулись – так и быть!
– Пойдем, – сказал Цаплин. – Я одну квартиру запомнил, куда письма относил. Сам про разведчика спросишь.
В квартире, куда они звонили все трое, им долго не открывали. Наконец вышла старуха с клюкой и перетянула Веньку этой клюкой по спине.
– За что?! – заорал Венька.
– Сам знаешь! – ответила довольная старуха и закрыла дверь на все засовы.
Цаплин засмеялся и стал веселый-превеселый. Зато Венька стал мрачный-премрачный. У них всегда так было – все поровну, но по-разному.
Потрясенный Саша смотрел на приятелей. Действительно, они доверили ему жуткую тайну.
– Дождь начинается. Айда ко мне – надо подумать, как вашего разведчика поймать. А вдруг он прикидывается разведчиком, а сам – жулик! Мне отец один раз такое рассказывал…
Но что рассказывал Федорову отец, Венька с Цаплиным так и не узнали, потому что Саша вдруг замолчал и до самого дома не проронил ни слова.
Сашина мама встретила их приветливо, с нею был Иван Данилович. Мальчишки от стеснения не знали, куда деться: они никак не ожидали, что у Сашки отец дома. Красномак говорил, что отец бросил Федорова – вот болтун!
Цаплин застрял у Сашиного стола – над столом висели два самолета. Он схватился за самолеты, стал их раскачивать и сорвал.
– Чего мои двойки трогаешь?! – проговорился Саша.
– Какие еще двойки? – удивилась мама. Саша опустил голову. – Дай дневник! Что-то давно ты мне его не показывал.
Заглянув в дневник, мама ахнула. Саша с мольбой посмотрел на Ивана Даниловича. Иван Данилович подмигнул ему и взял у мамы дневник.
– А двойки-то почти все исправлены, – сказал он, перелистывая страницы. – Двойки и у хороших людей встречались. Вот, например, у моего товарища полковника Черноуса. Он сначала на одни двойки учился. Да-да! До седьмого класса. А потом как пошел, как пошел… А зато какой теперь летчик!
Цаплин и Венька переглянулись и расправили плечи: им осталось учиться на двойки еще три года, а там в летчики пойдут, в полковники!
У Саши поднялось настроение: Иван Данилович все понимает!..
Расстроенная мама ушла провожать Ивана Даниловича: он уезжал на неделю в Москву.
Оставшись одни, мальчишки принялись играть в летчиков и заигрались до того, что забыли и тайну, и уроки, и свой дом. В двенадцатом часу Венька и Цаплин ужаснулись тому, что поздно, и помчались домой.
Саша остался один с несделанными уроками и поклялся себе, что завтра вместе с приятелями начнет новую жизнь…
Дело дошло до драки
– Теперь будем все вместе готовиться к контрольной! – сказал приятелям Федоров, как только кончились уроки и все стали расходиться по домам.
– Да брось ты, Федоров! – отмахнулся Цаплин. – Напишем как-нибудь. Нам не привыкать!
Но с Федоровым разговор был короткий. Он запер дверь на ножку стула и встал около двери.
– Будете меня слушать, и все! Пока я дверь не открою, отсюда не уйдете.
– Тайну надо раскрывать, а не заниматься пустяками! – заворчал Венька.
– Сначала надо поумнеть. Если поумнеем, тайну быстро раскроем. Из-за математики знаешь как умнеют! Ну, слушайте.
Поумнеть – это было заветное желание Веньки и Цаплина.
– Только ты не очень, – сдался Венька, сел и приготовился слушать объяснения.
– Да, не очень! – поддержал его Цаплин. – Нам надо быстрее поумнеть.
Они старались слушать Федорова изо всех сил, но им все-таки помешали. За дверью раздался шепот, а потом двери затряслись под ударами чьих-то ног. Саша услышал Борькин голос.
Борька после недельного перерыва сегодня первый раз пришел в школу. Все перемены Петя и Тряпичкина посвящали его в классные новости. Тряпичкина без Борьки пересела к Пете – ну, Борька-то ее быстро согнал! Зато она теперь взяла моду таскаться всюду за Петей и не давала им как следует поговорить.
– А у Федорова с Венькой и Цаплиным дело какое-то завелось, – тарахтела Тряпичкина. – Они все время около магазина вертятся, как будто высматривают кого-то. А потом на пустырь бегут. У них там штаб!
Эти новости встревожили Красномака. Там на пустыре еще в прошлом году он играл в войну с этим, как его? Федоровым. Хотя они и сделались врагами, но Борька так и не смог забыть старого друга. Слишком много событий в его жизни было связано с Сашей. Сегодня, как никогда, ему захотелось забыть эту страшную ссору, которая разметала их в разные стороны. После уроков он решил подойти к Саше и поговорить наедине. Он видел, что Федоров остался в классе с Цаплиным и Жбановым. Еле-еле ему удалось удрать от Пети и Тряпичкиной, которые решили его проводить до дому, как будто он забыл, где живет. Он повернул назад к школе и столкнулся нос к носу с Петей и Тряпичкиной, которые ходили туда-сюда и никак не могли расстаться.
– Ты чего вернулся? – закричала Тряпичкина.
– Да я, – промямлил Борька, краснея, – забыл там ручку.
– Я с тобой! – обрадовался Петя.
– И я с вами!
Они остановились у двери класса. Тряпичкина зашептала:
– Там кто-то закрылся!
– Не могу больше! – услышали они. – Отпусти, Федоров!
– Цаплин стонет, – сказала Тряпичкина. – Федоров его пытает!
– Не могу-у-у-у! – ныл Цаплин, поглядывая на дверь.
Венька пыхтел. Он решал задачу и как будто оглох – не шел другу на помощь. Задача поддавалась Веньке – здорово объяснял Федоров!
– У меня – порядок! – потягиваясь, сообщил Венька.
У Цаплина от зависти сморщилось лицо. Венька пожалел друга и сам стал вдалбливать ему задачу. Дверь опять затрещала – пытка слушать, когда кто-то за дверью!
Венька пригрозил Цаплину:
– Ты будешь меня слушать или нет?!
Дверь задергалась.
– Больше не могу, Венька, честное слово.
Венька и Федоров стали его уговаривать шепотом, чтобы не слышали те, которые за дверью. Мальчишки уже догадались, что их подслушивает компания Красномака.
– Я тебе не Любовь Ивановна, – наконец сказал Жбанов. – От меня и перепасть может!
Цаплин кое-как собрался с мыслями.
– Я сейчас, Венька, – сказал он и склонился над тетрадкой. – Кажется, мне повезло. Я решил. Решил!
Цаплин сам решил задачу. Что тут с ними всеми сделалось! По очереди они стали друг друга качать и бросать на пол. С той стороны раздались ужасные крики.
Цаплин очутился у двери. Пока он возился со стулом, те, кто подслушивали, убежали.
Борька бежал рядом с Петей и Тряпичкиной. Настроение помириться с Федоровым у него прошло, и он говорил себе: «У него и без меня дружки нашлись. Закрывается с ними. Ну и пусть!»
– Я тебе дам авторучку, – на бегу сказал Петя. – У меня лишняя есть.
– У меня у самого лишняя есть, – ответил Борька всердцах и, не простившись, помчался домой.
Назавтра была контрольная, и Венька, Цаплин и Федоров написали ее на четверки.
Цаплина прямо распирало от гордости: в нем что-то сдвинулось и приоткрылось.
– У меня четверка! – надоедал он всем.
– У меня четверка! – сказал он учительнице, когда она уходила из класса.
– Молодец, Игорь. С твоей стороны это подвиг.
– Для вас, – сказал тихо Цаплин, вспоминая, что где-то здесь нужен был подвиг.
– Спасибо, – засмеялась учительница, – побольше бы их для меня!
– Обязательно, – пообещал Цаплин, как будто бы ему открылся смысл, для чего надо учиться.
Компания Красномака увидела Любовь Ивановну с Цаплиным. Они долго разговаривали, а потом учительница засмеялась.
«И чего? Чего он к ней лезет, это же не его личная учительница, а общая!» – подумал Борька.
– У меня четверка! – признался врагам радостный Цаплин.
– Списал, – съехидничал Красномак. – На это ты мастак!
Цаплин сник. Все побежали в раздевалку на урок физкультуры.
В раздевалке Федоров стал спиной к двери:
– Повтори, Красномак, при всех, что про Цаплина сказал!
– Что слышал!
Стало тихо-тихо. Только переметнулись свои к своим.
– Эх, – крехнул Борька и навалился на Федорова. Венька схватил Стародубцева, и завязалась тут такая всеобщая драка, какой не помнил четвертый «в»…
