Текст книги "Век любви и шоколада (ЛП)"
Автор книги: Габриэль Зевин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Кондуктор уже был наверху. Львенок осознал серьезность служителя зоопарка.
– Не могу, Нетти. Могу только сказать, что люблю тебя, и думаю, что это к лучшему.
– Ну а я думаю, это ужасно. – Мы уставились друг на друга. Ни я, ни она не моргали. Секунду спустя она развернулась на каблуках и зашагала по лестнице, ведущей к поезду.
– До свиданья, Нетти! – окликнула я ее. – Я люблю тебя! Звони мне, если что-нибудь нужно.
Она не ответила и даже головы не повернула.
***
Через неделю она позвонила мне, рыдая.
– Пожалуйста, Аня. Пожалуйста, позволь мне вернуться домой.
– Что случилось?
– Я здесь больше не могу. Куча правил, пусть я и новенькая. Если ты заберешь меня домой, я стану послушной, клянусь. Признаю, я вела себя ужасно. Не следовало мне оставаться у Пирса. Не следовало грубить тебе и мистеру Бири.
Я – кремень.
– Протяни еще пару недель.
– Не могу, Аня! Я умру. Я правда умру.
– Они плохо с тобой обходятся? Если это так, ты должна мне сказать.
Она не отвечала.
– Это из-за Пирса? Ты скучаешь по нему?
– Нет! Это... ты ничего не знаешь. Ты не знаешь ничего!
– Потерпи до Дня благодарения. Приедешь и увидишься с Лео.
Она бросила трубку.
Мне хотелось ее повидать. Хотелось, чтобы школа была не так далеко или чтобы работы в клубе стало меньше. Иметь знакомых в Бостоне.
Мне не хотелось с ним говорить, но я это сделала. Не хотелось ни о чем его просить.
У меня и номера-то его не было.
Я достала из ящика электродоску. Ими пользовались только по учебе, но в отличие от меня, Вин продолжал учиться. Хоть мы особо не обменивались сообщениями (никто моего возраста; смс-ились когда-то наши деды, а может и прадеды), в этот момент я прибегла к этой допотопной технологии. Казалось, так общаться гораздо вежливее и проще, чем говорить вживую.
анечка66: Ты тут? Пользуешься этим?
Где-то час он не отвечал.
вин-вин: Нечасто. Чего ты хочешь?
анечка66: В колледже?
вин-вин: Да.
анечка66: В Бостоне, правильно? Ну и как, нравится?
вин-вин: Да и да. И в ближайшее время мне нужно добраться до аудитории.
анечка66: Ты мне ничего не должен, но я нуждаюсь в услуге. Нетти в новой бостонской школе, и мне бы хотелось, чтобы ты навестил ее. Во время последнего звонка у нее был расстроенный голос. Знаю, это слишком, просить тебя...
вин-вин: Ок, ради Нетти.* Ок, где это?
анечка66: Святое сердце на Коммонвэлс.
(*ради Нетти – читать как не ради меня)
На следующий день он снова отписался.
вин-вин: Посетил в обед Н. Она определенно в порядке. Понравилась классу и другим девочкам. Может, и тоскует немного по дому, но она привыкнет. Я позволил ей стащить мою шляпу.
анечка66: Спасибо. Огромное.
вин-вин: Без проблем. Мне надо идти.
анечка66: Если приедешь на День благодарения, заходи в клуб. Можем наверстать. С меня напитки.
вин-вин: Я не приеду. Посещу семью моей девушки в Вермонте. *
анечка66: Звучит здорово. Ни разу не была в Вермонте. Круто. Я счастлива это слышать.**
вин-вин: Папа говорит, ты преуспеваешь. Поздравляю, Анни. Ты получила все, чего хотела***.
анечка66: Да. Ну, спасибо. За то, что навестил Нетти. Хорошо провести День благодарения, раз уж не увидимся. Полагаю, меня не будет.
вин-вин: Береги себя.
(* Вермонт? Вот дела. Хотя, может и нет. Мы расстались около пяти с половиной месяцев. Ну не монах же он, в самом деле?)
(** Вероятно, этим я поставила точку. Хорошо, что он не мог слышать мой голос или видеть лицо, когда я выразила радость)
(*** Хватит это повторять, не все)
VI
Я ВЫСКАЗЫВАЮ КРАТЧАЙШИЙ В МИРЕ ПАНЕГИРИК; ЗАКАТЫВАЮ ВЕЧЕРИНКУ; ПРАВИЛЬНО ЦЕЛУЮСЬ
За два дня до Рождества мне позвонила Кейша, жена мистера Киплинга.
– Аня, – сказала она со слезами в голосе, – мистер Киплинг умер. – Ему было пятьдесят четыре. После моего первого года в старшей школе он получил инфаркт. Два года спустя второй приступ погубил его. В кругу моих близких уровень смертности всегда был высоким, но в этом году особенно. В январе я потеряла Имоджен, Микки в сентябре, и вот, мистера Киплинга. Почти в каждом сезоне года.
Возможно, именно поэтому я не заплакала, когда Кейша сообщила мне эту новость.
– Мне искренне жаль.
– Я звоню спросить у тебя, можешь ли ты произнести несколько слов на похоронах?
– Это не самая сильная моя сторона. – Мне неудобно проявлять эмоции на публике.
– Для него это бы так много значило. Он невероятно гордился тобой и клубом. Собирал каждую статью о тебе.
Я была удивлена слышать это. Последние девять месяцев его жизни мы с мистером Киплингом боролись, открывать клуб или нет, которым он был невероятно горд. (На то были другие причины.) Тем не менее, со смерти моего отца в 2075-м, до моего совершеннолетия мистер Киплинг курировал каждое мое финансовое решение и некоторые личные. Не уверена, насколько временами его советы были хороши, но он делал все возможное, и ни разу не махнул на меня рукой, даже если казалось, что весь мир ополчился на меня. Я знала, что он меня любил. И я тоже его любила.
***
Норико; Лео, наконец-то вернувшийся из тюрьмы; и Нетти, приехавшая из Святого Сердца, сопровождали меня в собор святого Патрика. Я выступала третьей – после Саймона Грина и мужчины по имени Джо Бёрнс, партнера мистера Киплинга по сквошу, но перед его дочерью, Грейс, и его братом, Питером. Когда подошел мой черед, подмышки и ладони стали мокрыми. Несмотря на зиму, я пожалела о решении надеть черное вязаное платье.
С доской в руках я вышла на подиум.
– Здравствуйте, – начала я. – Я набросала заметок. – Мне показалось, что включается доска целую вечность. Я посмотрела свои наброски:
1. М-р К. = лучший друг отца. Пошутить о сложностях друзей босса мафиози?
2. М-р К., рассказать смешную историю о его лысине?
3. М-р К. может не самый лучший юрист, но верный. Историю об этом?
4. М-р К. чтил обязательства.
Вот что я припасла. Написала это, придя домой поздней ночью. На тот момент они показались уместными, но сейчас, стоя в соборе, я решила, что они не подходят. И выключила доску. Надо говорить от сердца, чего я обычно избегала.
– Я не знаю, о чем говорить. Он был... – в моей голове пронеслись идиотские замечания: лысым? лучшим другом отца? заурядным адвокатом? – хорошим человеком. – Ноги затряслись, дыхание стало громким. – Спасибо.
Идя по проходу, смотреть Кейше Киплинг в глаза я не осмелилась. Я села на свое место, и Нетти накрыла своей ладонью мою.
***
После похорон к нам подошел Саймон Грин, которого я старалась избегать. Нетти обняла его.
– Он был как отец тебе, – сказала она с сочувствием. – Твое сердце, должно быть, безутешно.
– Да. Спасибо, Нетти. – Саймон снял очки и протер их рубашкой. – Аня, – он кивнул головой в сторону. – У тебя найдется минутка поговорить со мной?
Я бы предпочла, чтобы ее не было, но разве у меня есть выбор?
– Трудно начать, – сказал Саймон на улице.
Я скрестила руки. Тон его мне не понравился.
– Мистер Киплинг оставил контору мне, но, к сожалению, число клиентов сильно снизилось. Не знаю, сколько смогу держать ее на плаву. Ты можешь отказаться, но я бы попросил тебя подобрать мне работу в «Темной комнате».
– Там уже есть юрист. – Мне не нужен был Саймон под боком.
– Знаю. Просто отметил, что бизнес разросся. Может, если он еще укрупнится, тебе понадобится еще один юрист. А такой человек как Чарльз Делакруа не засидится в ночном клубе.
– Бесполезно строить догадки о его планах.
– Ладно, Анни. Я понимаю, ты расстроена. Но ты не можешь осуждать человека за просьбу.
Я знаю, что жестка с ним.
– Послушай, Саймон, ничего личного, просто бизнес.
– Конечно, Анни. Я понимаю. – Он сделал паузу. – Я смотрю, Лео вернулся из тюрьмы.
Это не замечание вскользь, а напоминание о долге, связанное с обстоятельствами возвращения моего брата из Японии на прошлую Пасху, намек его вернуть. Если бы Саймон говорил без обиняков, я бы уважала его больше.
– Если моя ситуация изменится, я тебе сообщу.
***
Вот так я дожила до конца 2084 года. Было заманчиво застопориться на черной полосе (смерти, потеря Вина, распри с сестрой, и т.д. и т.п.), но впервые я решила этого не делать. Доля трагедии сделала мои триумфы так или иначе слаще. Мой бизнес процветал, я урегулировала отношения с Толстым и Семьей; впервые в жизни была на правой стороне закона; у меня было более чем достаточно денег; я стала крестной; и я стала более опытной в хождении на каблуках.
И возможно это объясняет, почему ваша бросающая вызов удовольствиям героиня решила вести себя не так, как обычно: в канун Нового года я устроила вечеринку в «Темной комнате».
Я повесила объявление, которое гласило: «ЗАКРЫТО ИЗ-ЗА ПРОВЕДЕНИЯ ЧАСТНОГО МЕРОПРИЯТИЯ». Потом открыла двери клуба пошире и включила музыку погромче.
В ту ночь Лео первый раз побывал в клубе.
– Что думаешь? – спросила его я.
Он схватил мою голову руками и поцеловал меня в лоб, щеки и макушку.
– Я, честно говоря, не могу поверить, что моя маленькая сестренка сделала это сама!
– Мне помогали, – сказала я. – Норико. И Тео. И мистер Делакруа.
– Ты самая замечательная сестра. Эй, Анни, а я могу тоже прийти сюда работать?
– Конечно, – отвечаю я. – Чем бы ты хотел заняться?
– Не знаю. Я хочу быть полезным.
Я придумаю что-нибудь. Возможно, объединю его в команду с дотошной Норико. Я все еще думала об этом, когда Нетти схватила меня за руку.
– Вин здесь! Я попросила его прийти. Мы должны пойти поздороваться.
– Что? Кто здесь? – Я не была уверена, что правильно расслышала ее из-за громкой музыки.
– Когда мы ехали сюда в поезде из Бостона, я сказала ему, что он должен увидеть твой клуб, потому что он удивительный. Я мотивировала его тем, что клуб – основная причина, по которой вы расстались, и он не прекратит прения по этому поводу, если не придет.
– Нетти, тебе действительно не стоило этого делать, – сказала я.
– Честно говоря, я не думала, что он придет, но вот он здесь.
Я пробежалась пальцами по волосам. Он не видел меня с тех пор, как я их подрезала.
Нетти повела меня к столику возле окна. Вин действительно был там вместе со своей матерью, мистером Делакруа и девушкой примерно моего возраста. Я и без объяснений догадалась, что это та самая девушка из Вермонта. Она была худой-прехудой и высокой-превысокой, со светлыми волосами до талии. Мистер Делакруа и Вин стояли. Я любезно улыбнулась (надеясь, что так оно и было) всему столу и заговорила голосом самой гостеприимной хозяйки:
– Мистер Делакруа, миссис Делакруа, так приятно снова видеть вас. Вин, какой сюрприз. А ты, должно быть, девушка Вина? – Я протянула руку скандинавке, чтобы пожать ее.
– Астрид, – представилась она.
– Аня. Рада познакомиться с тобой.
– Это место такое очаровательное, – сказала она. – Мне очень нравится. – Ее рука покоилась на его бедре. Он убрал несколько длинных белокурых прядей с ее лица.
– Очаровательное – не то слово, – согласилась миссис Делакруа. В последний раз я разговаривала с ней, когда она пребывала в замешательстве насчет клуба и роли ее мужа в этом, но она, похоже, заключила мир с нами обоими. – Вы проделали замечательную работу. Ты и Чарли. – Она посмотрела на мужа. Выражение лица мистера Делакруа было загадочным. Я не знала его достаточно хорошо, чтобы расшифровать. Он даже не поприветствовал меня, неотрывно глядя в сторону окна, как если бы вечеринка проходила на улице.
– Спасибо, – сказала я. – Мы гордимся им.
– Здорово, – сказал Вин без особого энтузиазма. – Я рад, что мне довелось увидеть его. – Он сделал паузу. – Ты изменила прическу.
– Да. – Я положила ладонь за затылок.
– Ну, она подходит этому клубу, по крайней мере, – сказал Вин.
– Наслаждайтесь, – сказала я столу. – И счастливого Нового Года!
Я пошла к бару.
– Извини насчет этого, – сказала Нетти. – Так неловко. Я не знала, что его подруга приедет в город.
– Все в порядке. Я счастлива, что он увидел клуб, да и знала уже, что у него есть девушка.
Нетти хотела что-то сказать, но затем покачала головой. Она заказала нам две Теобромы. – Хотя я была удивлена, увидев здесь миссис Делакруа. Вин говорил, что его родители разводятся.
– О, я не слышала об этом. – Мистер Делакруа был довольно скрытен и не рассказывал о своей личной жизни.
– Да. Вин не так уж и расстроен. Он говорит, что это происходит уже долгое время. Я думаю, это было решение его матери.
– Ты с Вином много общаешься?
– Ну, так. Мне он всегда нравился, как ты знаешь, – сказала она. – Встреча с ним в Бостоне ослабила тоску по дому. – Она отпила из стакана. – Спасибо тебе, кстати, что послала его ко мне.
– Нетти, я не знаю, в состоянии ли ты даже ответить на этот вопрос. Но как ты думаешь, Вин сейчас понял? Он понял, почему я должна была это сделать?
– Я думаю так, – медленно ответила она. – Он, очевидно, двигается дальше, и кажется менее ожесточенным. – Она опустила подбородок на руки. – Я думала, ты будешь с ним вечно.
– Ну, это потому что ты была маленьким ребенком, когда мы с ним встретились, – сказала я. – Я много думала об этом. Правда в том, что иногда слишком многое может произойти в отношениях, и тогда никто не сможет ничего сделать или сказать. Они разрушаются.
– Ты не предполагаешь, что это может когда-нибудь произойти с нами? – спросила Нетти.
– Конечно нет, дуреха. Ты можешь вечность быть ужасной, но я все равно буду любить тебя. В новой школе все хорошо?
Она сделала большой глоток, а затем рассмеялась.
– Я ненавижу это говорить, но ты была права. Ситуация с Пирсом становилась слишком серьезной. Как только я уехала, то смогла понять, что он стал казаться гораздо менее важным.
– Забавно, – сказал я. – Может, если бы кто-то отослал меня в школу, произошло бы то же самое с Вином.
Нетти покачала головой.
– Все же, скорее всего, нет. Вин, он, вроде как, замечательный, а Пирс – просто какой-то глупый парень.
Я посмеялась над Нетти.
– Ты не получишь Вина, – сказала я. – Он слишком стар для тебя. Плюс, он встречается со скандинавкой.
– Она похожа на настоящую викингшу. В любом случае, Вин мне ни к чему. Я бы никогда не стала встречаться с парнем, который разбил сердце моей сестры.
Он не разбивал его. Теперь я это понимаю. Если быть честной, я сделала это сама. (Примечание: кому вообще нужно сердце?) Ей было важно знать это, поэтому я произнесла вслух:
– А он и не разбивал. Никто не может разбить твое сердце, кроме тебя самого.
– Может быть, она больше смахивает на исландскую принцессу, – предположила Нетти.
Тео присоединился к нам в баре.
– Кто смахивает на исландскую принцессу? – поинтересовался он.
Нетти указала на столик Делакруа.
– Прекрати, – сказала я. – Мы же не хотим, чтобы они поняли, что мы говорим о них.
Нетти помахала.
– Все в порядке. Они нас не слышат. Привет, исландская принцесса!
– Очень красивая девушка, – отметил Тео, – но вы обе неправы. Она похожа на русалку.
– Нет свиданий? – спросила его я.
Он кивнул.
– Что? Ты уже поматросил каждую девушку в Нью-Йорке? Тео – такая шлюха, – проинформировала я Нетти.
– Si* (исп. «Да»). Тебе придется открыть филиал в другом городе, чтобы я нашел новых девушек для свидания.
– Эх, займусь этим прямо сейчас.
– Может в Канаде. Я хочу увидеть Канаду перед тем, как умру.
– Или в Париже! – сказала Нетти с диким восторгом.
– К сожалению, там шоколад легален. Какой в этом смысл?
Я отлучилась, чтобы переговорить с ди-джеем. Она играла слишком много медленных, романтичных песен. Все же это вечеринка, и мне хотелось танцевальной музыки. На обратном пути я столкнулась с Вином, который был сам по себе.
Не похоже, что он жаждал поговорить со мной, но это было неважно. Я до сих пор не поблагодарила его лично за то, что он навестил Нетти.
– Эй, незнакомец, – сказала я.
– Эй. – Он едва взглянул на меня. Вместо этого он посмотрел на стол, где по-прежнему сидели его родители и скандинавка.
– Я хотела бы поблагодарить тебя лично за визит к Нетти.
– Ничего страшного, – сказал он. – Ее школа не так далеко от колледжа.
– Это кое-что да значит, – настаиваю я. – У нас с тобой точно бы не кончилось по-хорошему, так что я ценю, что ты делаешь.
– Помогать тебе – моя вредная привычка. Мне нужно вернуться.
– Подожди. – Я старалась придумать повод, чтобы продлить наш разговор. – Вин, как тебе колледж?
– Хорошо.
Односложно, но я все равно продолжаю.
– Астрид очень красивая. Я рада, что ты встретил ее. Надеюсь, что мы останемся друзьями.
Тишина.
– Мне не нужен такой друг, как ты, – сказал он, наконец. Гораздо более зло, чем во время нашего расставания. – Мне не следовало приходить сюда сегодня.
– Почем ты до сих пор так злишься на меня? Я не злюсь на тебя.
Я услышала его глубокий вдох.
– А что насчет развода моих родителей?
– Это же не из-за меня, Вин. Твои родители были несчастливы в течение многих лет. Ты же сам мне так говорил.
– Их отношения улучшились после того, как он проиграл выборы. Но все пошло наперекосяк после того как случилась ты и твоя большая идея.
– Ты не серьезно.
– Мне жаль, что я встретил тебя, Аня. Мне жаль, что я преследовал тебя, что не оставил тебя в покое, когда ты просила. Я жалею, что пришлось переехать из Олбани. Ты не стоила той пули. Ты не стоила того, чтобы ждать. Ты не стоила всех этих проблем. Ты – худшее, что случилось со мной. Ты была ураганом в моей жизни, уносившим меня не в лучшую сторону! – Он почти кричал на меня, но, возможно, это было из-за громкой музыки. Ди-джей удовлетворил мою просьбу играть танцевальную музыку, и бас был в буквальном смысле оглушительным. – Не сказать, что я не был предупрежден. Мой отец только и говорил мне – я не знаю, – примерно один миллион раз, чтобы я держался от тебя подальше. Так что нет, я не хочу дружить с тобой. Самым лучшим в нашем расставании было то, что мы не должны быть друзьями.
А потом он ушел. Бежать за ним и настаивать на том, чтобы он принял мою дружбу, когда он явно думал, что она ничего не стоила, было жалко. Несмотря на свои чувства, я не могла покинуть вечеринку, которую устроила. Я не могла пойти домой, лечь в постель, укрыться одеялом с головой и плакать. Я натянула улыбку и пошла обратно в бар к друзьям.
Ди-джей объявила о том, что осталось две минуты до 2085 года.
Лео и Норико подошли к нашей группе. Нетти болтала с ними о том, должна ли у них быть теперь еще одна свадьба, настоящая, когда Лео вышел из тюрьмы.
За тридцать секунд до наступления Нового Года Тео взял меня за руку и посмотрел на меня пылающими и слегка опьяненными глазами.
– Бабушка говорит, что это плохая примета, не целоваться на Новый Год.
– Ты такой лжец, – сказала я. – Уверена, твоя бабушка не говорит ничего подобного.
– Это правда, – сказал Тео. – Она переживает, что в Нью-Йорке у меня нехватка поцелуев.
Я закатила глаза.
– Значит, ты не рассказываешь ей обо всем.
– 12... 11... 10...
Он взял мою руку и развернул мой табурет к нему.
– Жизнь коротка, Аня. Ты действительно хочешь умереть, зная, что у тебя был шанс поцеловать сексуального латиноса, но ты его упустила?
– Какого сексуального латиноса ты имеешь в виду?
– 9... 8... 7...
Он положил руку на мое колено.
– Хоть раз в жизни, детка, ты должна поцеловать человека, который знает, как правильно это делать.
– 6... 5... 4...
Тео посмотрел на меня взглядом пылающего Иисуса, и католическая школьница во мне скрестила ноги.
– 3... 2...
Я бы солгала, сказав, что это мне не приходило в голову, когда на другом конце зала бывший парень был занят поцелуем с Викингомрусалкойисландскойпринцессой.
– И 1! Счастливого Нового Года! С 2085-м!
– Все в порядке, Тео, – сказала я. – Поскольку это новый год, покажи мне, что подразумеваешь под словом «правильно».
VII
У МЕНЯ ВОЗНИКАЕТ ИДЕЯ; ВСТУПАЮ В ДЕЛОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ ПО НЕПОНЯТНЫМ ПРИЧИНАМ
В первый день нового года я проснулась еще до рассвета. Меня озарила идея, и как только это случилось, мысли перестали давать мне покоя.
Мы с Тео уснули на диване. Я выскользнула из его рук и вышла, чтобы позвонить мистеру Делакруа.
– Аня, ты хоть представляешь, сколько сейчас времени?
– Около шести утра?
– Сейчас 5:13.
– Вы никогда не спите, поэтому я подумала, что это приемлемо.
– В первый день нового года я могу немного поспать. По крайней мере, я бы предпочел этот вариант.
– Мы можем сегодня встретиться? Я хочу обсудить с вами бизнес-идею.
– Конечно. Увидимся в десять часов утра.
– Вы уже, так или иначе, проснулись, – сказала я. – Давайте в семь?
– Из тебя вышел знатный командир с тех пор, как ты стала успешной, – прокомментировал он.
– Тео тоже придет, – я повесила трубку.
Я вернулась в гостиную и стала трясти Тео, будя его. – С Новым годом, mamacita* (прим.пер. исп. «Красотка»), – произнес он сонно. Он собрал губы для поцелуя, но не открыл глаза.
– На это нет времени. У нас намечается встреча.
***
Мы встретились втроем в «Темной Комнате», где творился беспорядок из-за ночной гулянки.
– Ты смотришь ужасающе осмысленным взглядом, – сказал мне мистер Делакруа. – Я видел этот взгляд прежде, и он, как правило, сулит неприятности.
– Так о чем пойдет речь, Аня? – спросил Тео.
– Ну, я поразмышляла над тем, где будет размещаться франшиза.
– Снова сбегаешь из Бруклина? – поинтересовался мистер Делакруа. – Мы некоторое время назад уже обсуждали возможность второй «Темной Комнаты».
– Нет. Но вчера вечером мой брат сказал мне, что ему бы хотелось работать в клубе, а за день до этого, на похоронах мистера Киплинга, Саймон Грин выступил с аналогичной просьбой. – Я посмотрела на мистера Делакруа. – Вообще-то он хотел вашу должность.
– Тогда ему следовало бы иметь ее, – сказал мистер Делакруа. – Время беспощадно. А босс требователен.
– Иногда, – продолжила я, – Толстый тоже спрашивает меня о рабочих местах для парней из Семьи. Дела на черном рынке шоколада последние пару месяцев идут из рук вон плохо.
– Кто может сказать, почему? – спросил мистер Делакруа. – Это не твоя забота.
– Может, и нет, но я думаю об этом. И потом, прошлой ночью, я разговаривала с тобой, – я указала на Тео, – и с моей сестрой, мы шутили о «Темных Комнатах» в Канаде и Париже – в основном, в тех местах, которые хотят посетить Тео и Нетти. Мы от души посмеялись. Но сегодня утром я подумала, а почему бы и нет? Зачем открывать еще одно место, когда мы можем открыть десять?
– О, дорогая, – сказал мистер Делакруа.
– Мы можем сделать это, мистер Делакруа? Мы можем позволить себе франшизы?
– Ты как будто выпрашиваешь у меня щенка.
– Я не спрашиваю вашего разрешения, – холодно отозвалась я.
– Я этого и не думаю. Но ей Богу, я не хочу представлять твое лицо, когда на Рождество ты не получаешь желаемого.
– Я никогда не получала то, чего хотела, мистер Делакруа. Я привыкла к разочарованию.
– А что насчет того года, когда я подарил тебе мачете? – спросил Тео.
– За исключением этого, – сказала я. – Так вот что я хочу знать, мистер Делакруа, это есть ли у нас возможность наскрести достаточно денег.
– Да, но дело тут не только в деньгах. Дело в организации – особенностях региональной власти и законов, региональной нехватки определенных ресурсов и расходных материалов, в частности вкусы и привычки местных жителей, и многое другое, – сказал мистер Делакруа. – Что бы ты ни делала, ты определенно не должна выходить за рубеж. Только внутри страны. И технически ты не должна говорить о «франчайзинге». Мы говорим о филиалах.
Филиал звучит менее гламурно.
– Вот, что я хочу спросить тебя, Тео: мы можем применять то же меню во всех наших заведениях, а также, хватит ли нам поставок какао?
– Если ты хочешь, чтобы Гранья поставляла его, нам понадобится больше земли, хотя я могу разузнать про других поставщиков, – сказал Тео. – Что касается меню? Да, оно усовершенствовано, и я полагаю, что его можно предоставлять в других заведениях.
– Аня, – сказал мистер Делакруа. – Это смелый проект, и как таковой, я его одобряю. Но ты должна знать, что это чрезвычайно рискованно... слишком.
Я пожала плечами.
– Я не планировала останавливаться на достигнутом. Однажды вы сказали мне, что единственный реальный способ изменить этот мир – стать гигантом.
– Разве?
– Ага.
– Похоже на спесь.
Тео сказал, что нам надо выпить. Он отправился за напитками, оставив нас с мистером Делакруа одних за столом.
– Мы можем сделать это, – сказал мистер Делакруа. – И я помогу тебе. Но почему бы не посидеть сложа руки и не расслабиться на некоторое время?
– И в чем тогда веселье? – сказала я.
– Я не знаю. Некоторым девушкам нравятся хобби, бойфренды и развлечения подобного характера.
– Мистер Делакруа, вы должны понимать. Я чувствую ответственность перед Семьей и близкими. Более того, я верю в то, что мы сделали здесь. Я хочу, чтобы мой бизнес стал достаточно большим, чтобы привлечь как можно больше народу. Разве это не было бы великим достижением?
– Великим. Да, конечно, это было бы прекрасно. – Он рассмеялся. – Ты иногда похожа на меня. Молодая, – ну, это очевидно, – более самонадеянная, миловидная версия меня.
Я заметила темные круги под глазами, но вряд ли они появились только из-за одной ночи потерянного сна. Хотя этот жест мне не нравился, но я накрыла своей рукой его руку.
– Я знаю, что мы обычно не обсуждаем такие вопросы, но мне было очень жаль услышать о вашем разводе, – сказала я.
В его глазах мелькнул гнев. Он отдернул руку.
– Теперь мое грязное белье вытащили на публику? – спросил он.
– Я сожалею. Вин сказал Нетти. А она мне.
– Честно говоря, Аня, я бы предпочел не... – сказал он.
– Чудесно, – сказала я. – Вы имеете право давать мне советы. Вам разрешено высказывать свое мнение обо всем происходящем в моей жизни, но мы не можем говорить о том, что связано с вами.
Он не отвечал.
– Это смешно, мистер Делакруа. Вы – мой друг.
– Ты уверена в этом? Я согласен на коллегу. У меня их много. Но на друга? Ты не можешь быть моим другом, потому что у меня нет друзей.
– Да! Это не обычная дружба, но это она. И не делайте вид, что это не так. Я сирота, одна на свете, и я очень хорошо знаю, кто мои друзья. Так что, да, мы друзья, мистер Делакруа, и я, как ваша подруга, имею право посочувствовать вам, когда ясно вижу, что мой друг расстроен.
Он встал.
– Если это все, я пойду. Начну искать инвесторов.
На обратном пути Тео прошел мимо мистера Делакруа.
– До свидания, Делакруа, – сказал Тео, но мистер Делакруа ничего не ответил. – Куда это он собрался?
– Искать инвесторов.
– Прямо сейчас? В первый день нового года?
Я пожала плечами.
Тео поставил напитки на стол.
– Тогда мы приступим? – Тео чокнулся со мной бокалом, а потом наклонился через стол, чтобы поцеловать меня.
– Э-э-э-эй, Тео, – сказала я, отстраняясь.
– Что?
– Прошедшая ночь осталось прошедшей ночью, а утро – это утро.
Тео отпил.
– Как тебе угодно, – сказал он. – Давай поедим. Клуб еще несколько часов не откроется, а я до смерти устал от макарон и гороха.
***
Ресто-клуб «Торо» располагался на первом этаже апартаментов в жилом комплексе в Вашингтон Хайтс. Джентльмен со смуглой кожей и с иссиня-черными вьющимися усами высунулся в окно и крикнул:
– Тео, мужик! Рад тебя видеть!
– Дали, я привел Аню с собой! – проорал Тео с улицы.
– Холодно там, – сказал Дали. – Заходите вовнутрь.
Дали, встретив Тео, расцеловал его в обе щеки.
– Аня, – сказал Дали, – я поклонник твоего клуба, но Тео не говорил, что ты такая красавица.
На новый год в ресто-клубе подавали завтрак, поздний завтрак, а может, поздний ужин для тех, кто еще не добрался до дома с предшествующих гулянок. Запах, исходящий из кухни, был знаком. Потребовалось всего мгновение, чтобы определить его.
– Тео, как ты выяснил, где достать моле на Манхэттене? – спросила я.
– В моле есть какао, а Гранья поставляет его, – сказал Тео. – Кроме того, я очень популярен в этом городе.
В ресторане было всего три столика, два из которых уже заняли. На столах были сине-белые скатерти и церковные свечи в подсвечниках из синего стекла. Засохшая роза с склоненным цветком стояла в вазе у камина.
Моле, возможно, и близко не лежало с подаваемым в Гранья-Манане, но оно было похоже. Вкусный и пряный аромат. Глаза заслезились.
– Аня, – сказал Тео, – ты плачешь. Ничего себе проголодалась.
– Это из-за жары. Я буду в порядке. – Я обмахнулась рукой. – Люблю жару.
Я съела еще три тарелки, не понимая, насколько проголодалась. Тео смеялся над моими рассуждениями о том, идти или нет за четвертой тарелкой.
– Больше не могу, – сказала я наконец. Я отодвинула тарелку подальше и постаралась не отрыгнуть. Мне было так тепло и радостно, что я едва знала, что с собой делать.
Мы не смогли взять такси, так что пошли длинной дорогой обратно в клуб. Это заняло несколько часов, но мы были молоды и сильны, да и свободное время у нас было в запасе.
– Это не самая безопасная прогулка, – предупредила я его. – Но сейчас день, у меня при себе мачете.
Когда мы добрались до самой южной части Центрального парка, пошел снег. Мне было немного холодно, поэтому, когда Тео положил руку на мое плечо, я позволила ему это.
– Тео, – сказал я виновато, – разве не лучше оставаться друзьями?
– Кто сказал, что мы не останемся друзьями, поцеловавшись сейчас в парке и далее снова и снова?
Я наклонилась, чтобы поцеловать его, но затем остановилась.
– Ты должен знать: я не люблю тебя.
– Какое это имеет значение? Я тоже не люблю тебя. Давай улыбнемся друг другу. Ты нравишься мне. Я нравлюсь тебе. Никто не скажет А-М-О-Р* (* исп. «Любовь») или что-нибудь estúpido** (** исп. «Глупое»). Мы оба хорошо выглядим и одинокими. Так почему бы и нет?
Действительно, почему бы и нет?
Мое дыхание, наверное, отдавало вонючей стряпней, но какое это имело значение? Тео не поклонялся мне. Он не думал, что я принцесса. То есть, он знал, что мое дыхание не всегда на вкус как мятная жевательная резинка и корица. Я наклонилась и крепко поцеловала его. Здорово иметь возможность целоваться с кем-то привлекательным, потому что это утешающее и приятно.
VIII
У МЕНЯ ПОЯВИЛИСЬ ДВА НОВЫХ СОСЕДА
После родов Скарлет я виделась с ней всего несколько раз. Хотя она и присутствовала на открытии моего клуба, но рано ушла, еще до того, как началось все веселье. Она пропустила мою вечеринку по случаю Нового года, потому что провела праздник с родителями Гейбла. Пытаясь быть хорошей крестной мамой, я сходила с ней и Феликсом на Всенощную службу. Но на этом все. Школа не сближала нас, как раньше, да и жила она гораздо дальше – в 62-х кварталах отсюда.
Через несколько дней после Пасхи она сидела на диване в моей гостиной с Феликсом на руках. Была такой же красивой, что и всегда, хотя выглядела более худой, чем до рождения ребенка. Между её бровями пролегла небольшая морщинка.
– Гейбл ушел, – сказала она. – Его родители обвиняют меня. Я не могу там больше оставаться.
– Куда он ушел? – спросила я.
– Я не знаю. Мы постоянно ссорились. Он ненавидел работу в больнице. Его родители давили на нас по поводу женитьбы, но мы не хотели этого делать. А сейчас его нет.
