Текст книги "Квартет Демиургов (СИ)"

Автор книги: Габриэль Норлэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Глава 3: Чертоги Бальтрейда

Больше всех не повезло лишь суровому мужчине. Он оказался в удалённой горной местности, где не то что живности, вообще ничего нет, кроме вездесущих камней. Бальтрейд и рад уйти из депрессивной картины уныния, да только...

Глубоко внутри что-то ёкало, заставляло сомневаться. Решение покинуть каменную местность откладывалось каждый раз, едва Бальтрейд решался. Поводов для паники мужчина не видел: дыхание, жажда, голод, сон, потребности в тепле или укрытии его больше не волновали.

Значит, нужно всё хорошенько обдумать.

Бальтрейд не нашёл подходящего камня, чтобы присесть. Не то, чтобы ему нужен стул, это больше для эстетики и гармонии, когда он сядет медитировать. Мужчина вспомнил, как легко он пробивался сквозь камни, а потом в его мыслях всплыли кадры из детства, когда он с матерью лепил снеговика и целую ледяную крепость.

Идея слепить из бесполезных камней нечто большее, чем просто вырванный грубый валун, пришла моментально. Если что-то получится неровно, всегда можно попробовать снова. Материала вокруг – видимо-невидимо! Только как решить вопрос с инструментами? Бальтрейд в прошлой жизни привык работать руками, никогда не избегал сложностей и привык всё делать сам.

Тогда была своя мастерская в собственном доме, а в ней огромный арсенал орудий труда стоимостью, как весь дом.

Идея работать с камнем руками очень не нравилась Бальтрейду. Не столько брезговал, сколько, опять же, вопрос душевного баланса. Многолетние привычки давали о себе знать, капая на мозги при каждой попытке смириться и обойтись без инструментов.

Бальтрейд сурово окинул взглядом каменные пустоши, где только свистел вольный ветер. Глаза зацепились на пятно в горе, которое сильно выделялось из общего антуража. Мужчина мигом пролетел к цели, коснулся находки и непроизвольно произнёс:

– Арголитовая железная руда другого мира.

Немного неожиданно знания нагрянули в голову, но тут же пришла славная идея вылепить из металла привычные инструменты. Семи пядей во лбу быть не надо, чтобы понять очевидное: сделать что-то сложное из руды не получится даже с такой силой, какой обладал сейчас Бальтрейд. Надо начать с истоков, с простого.

Могучей рукой мужчина отщипнул кусочек руды и помял его в ладонях, словно пластилин. Спустя бесчисленное количество попыток придать материалу нужную форму молотка, Бальтрейд признался сам себе: контролировать силу он пока не умеет. Пальцы то и дело рвали руду, сплющивали форму, придавали ей гротескный вид, далёкий от настоящего инструмента.

Так и просидел Бальтрейд с куском мятой руды до самого утра, гипнотизируя её взглядом. Он так тщательно и много думал про молоток во всех подробностях, что в какой-то момент невнятный комочек арголита вдруг принял вид желаемого инструмента.

Бальтрейд раскрыл глаза от удивления и никак не мог понять, как он это сделал. Руда была просто в его руках, а в голове чёткий образ молотка. Дабы проверить свою догадку, мужчина вырвал из жилы ещё кусочек, положил себе на ладонь и принялся визуализировать в мыслях долото – ещё один инструмент прошлого, с которого тоже надо бы начать.

Долгое время ничего не происходило, Бальтрейд уже начал сомневаться в своей адекватности, но чудо произошло: руда приняла желаемый вид, словно по волшебству.

Мужчина осторожно взял в руки свои новоиспечённые инструменты и решил проверить их в деле: выбрал понравившийся кусок скалы, приложил долото, легонько стукнул молотком. Удар всё равно получился сильным, однако в скале появилась лишь небольшая трещина, что логично – у материалов иного мира нет огромной несокрушимой силы.

Логичным продолжением стало создание ручной дрели – третьего по важности инструмента древности.

Вот теперь дело пошло! Каменная порода хорошо бурилась под натиском Бальтрейда, а удары молотком по долото приносили желаемый результат. Приходилось сильно сдерживаться при работе, но Бальтрейд начал привыкать, в процессе получая удовольствие от ручного труда. Будто вернулся в родной мир к себе домой, где мог заниматься тем, что его успокаивало.

Каменная глыба отломилась ближе к закату, усталости не было, а потому пора создавать средство для шлифования. Бальтрейд не придумал ничего лучше, чем создать некое подобие огромного напильника с широким полотном. В людском мире он бы таким явно не смог пользоваться, а в новом – почему бы и нет?

Сказано-сделано. Работа закипела, камень потихоньку обрабатывался, принимая гладкую форму кусочек за кусочком. Утро нового дня Бальтрейд встретил, сидя на своей поделке в позе лотоса. Он оказался полностью прав: инструменты и последующая работа с ними успокоили нервы, вернули мысли в привычное русло, отступила тревога. Теперь всё находилось на своих местах.

Бальтрейд вздохнул полной грудью, а потом угрюмо посмотрел на свои примитивные орудия труда. И пары дней не прошло, а ему уже захотелось провести серьёзный апгрейд своего инвентаря.

– Хватит сидеть, пора за дело.

Велел сам себе Бальтрейд и отправился к остаткам рудной жилы арголита.

Руками работать приятно. Неприятно, когда процесс отнимает уйму свободного времени на лишние действия. Нужна автоматизация рутинного процесса, иначе мужчина чувствовал себя не в своей тарелке.

Появилась мысль создать нечто посложнее, чем бездушный литой металл в форме инструмента, ведь при помощи воображения можно сотворить буквально всё, главное детально представить объект и его назначение.

Бальтрейд тяжело вздохнул, потому что вспомнил о его любимой эстетике. Привычный ручной труд у него появился, это хорошо, но как насчёт мастерской?

Для экономии времени Бальтрейд поступился своей брезгливостью и вырвал кусок камня голыми руками. Потом ещё один, и ещё, пока не накопилось материала на небольшой домик.

– Надо ли мне создавать всё по кирпичику и держать камень в руках? – размышлял мужчина, потирая густые усы.

Для чистоты эксперимента он решился сесть напротив заготовленных булыжников и гипнотизировать их взглядом, полным фантазий о каменной постройке. За основу Бальтрейд взял чертежи собственной мастерской, так как сам создавал для неё планировку и подсчитывал количество материала для постройки. Столько лет прошло, а до сих пор помнит в подробностях.

Медленно, по цепочке, безжизненная порода обретала очертания привычного домика мастерской Бальтрейда с тем лишь отличием, что её старая версия была побогаче на материалы, а не сделана целиком из монолитного камня. Да и внутреннее убранство отсутствовало напрочь: ни верстаков, ни полок, ни каких бы то ни было привычных удобств.

Посреди плоскогорья родилась первая постройка в новом мире. Бальтрейд удовлетворённо улыбнулся и отправился мастерить дальше, но уже в родной обстановке.

Глава 4: Вайз как смысл бытия

Искать разумную жизнь на незнакомой планете очень увлекательно! Особенно, когда эта самая жизнь является негласным чемпионом по игре в прятки. Следы жизнедеятельности оказались повсюду, но никуда не вели. Каждый раз, когда Вайз отслеживала новую цепочку крохотных отпечатков, поиски приводили девушку в тупик: следы заканчивались у воды, у скал каньона, возле родников и небольших цветущих оазисов.

Если раньше это было простое любопытство, то с течением времени процесс поисков превратился в спортивный интерес. Девушка не желала зла иноземцам, старалась летать плавно, следуя потокам тёплого ветра, которые ощущала каждой клеточкой своего тела.

Вайз разочарованно остановилась возле последней цепочки следов, обрывающейся тупиком, и немного приуныла. Палящий полуденный зной заставлял приятно пахнуть редкую растительность иного мира. В нос били различные запахи, доносившиеся из глубин каньона. Один сильно выделялся среди них – чувствовалась знакомая жареная рыба.

Девушка стартанула с места в надежде застать загадочных поварят, взяв след костра с готовящейся пищей. Эту часть громадного каньона Вайз ещё не исследовала, так как начала поиски с его середины, и, о чудо – вдалеке под каменным укрытием в спасительной тени разместились маленькие человечки.

«Один, два... девять», – быстро сосчитала их Вайз и поспешила на огонёк, пока местные обитатели планеты снова не исчезли.

Вайз медленно подлетела к укрытию, демонстрируя распахнутые объятия как символ добрых намерений. Чудные коротышки не сразу поняли, что к ним нагрянула гостья, они занимались своими крохотными делами – заготавливали припасы из выловленной в реке рыбы.

На расстоянии нескольких метров Вайз смогла их детально рассмотреть: похожи на гуманоидных грызунов, больше хорьки, нежели крысы, со слегка вытянутыми телами и пушистой шкуркой. Сами размером с пятилетнего ребёнка, явные гендерные признаки выделялись размером особи, формой мордочки, цветом меха (у девочек более рыжий и пятнистый, у мальчиков серый или чёрный с полосками) и количеством, хотелось бы сказать одежды, вот только носили эти зверьки на себе какие-то невнятные обрывки полотна, сплетённого из травы, листьев и засохших верёвок лиан.

Маленький народец наконец обратил внимание на гостью, что наблюдала за ними около минуты. Все резко замерли в нелепых позах и побросали всё из лапок.

– Здравствуйте! – девушка вежливо поздоровалась и улыбнулась, слегка показав зубы, хоть и не рассчитывала, что у примитивного народца имеется речевой аппарат. Между собой они коммуницировали фыркая и перемурлыкиваясь с разной тональностью.

Случилось то, чего Вайз ну никак не ожидала: зверьки почти синхронно дёрнули себя за шкурку в районе талии, а потом ка-а-ак резко прыгнут в воздух! Оказывается, это вовсе не хорьки, а настоящие белки-летяги!

– Очень грубо, ребята, – покачала головой Вайз и взмыла в воздух вслед за ними.

Летучие зверьки уже расслабились в воздухе, но их вдруг опять сковал страх – громадная незнакомка поравнялась с их косяком. Половина попадала как камень вниз от неожиданности, но Вайз не допустила трагедии: словила всех пострадавших за пару секунд. Со стороны казалось, что образ девушки в странном костюме мелькнул, пяток раз появился на долю секунды возле падающих зверей, а потом вернулся с ними на прежнее место.

Вайз собрала зверьков в охапку как плюшевые игрушки и пристально смотрела в глаза тому, кто вёл по воздуху весь народец. Девушка подумала, что этот самый крупный среди них вожак, а значит мозгов побольше будет, чем у остальных.

Крупный пушистик что-то промурчал и начал снижаться на траву, его примеру последовали оставшиеся трое. Оказавшись на земле, Вайз сразу же отпустила парализованных от страха человечков, а сама отошла от них на пару метров, всем своим видом демонстрируя – забирайте!

Вожак пушистого народца о чём-то призадумался, пристально разглядывая незнакомку, а своим соплеменникам что-то показывал жестами, сопровождал сие действие спокойным мурлыкающим звуком.

– Мир? – скромно спросила у него Вайз и протянула руку. Улыбаться она не рискнула, потому что вспомнила, что у диких животных есть рефлекс воспринимать чужой оскал как угрозу.

В ответ зверьки выстроились шеренгой и... неожиданно поклонились, будто перед ними находилось божество. Вайз стало как-то некомфортно от такого внимания. Вожак зверьков поднялся и следом остальные встали на лапки. Он зазывал девушку за собой и показывал пальцем в воздух.

– Я поняла, мы полетим, мне следовать за вами, – охотно кивнула Вайз.

Отряд пушистиков потянул себя за шкурку, взмыл в воздух, а за ними и девица. Она догадывалась, куда они могут направляться и не прогадала – к своему укрытию в камнях, где готовились припасы. Первым делом, вождь и две самочки похватали готовую пищу и преподнесли Вайз со всеми почестями: с поклоном, разложив всё аккуратно перед ней на крупных листьях, пока остальные покорно стояли в сторонке.

– Это мне? Хорошо...

Немного смутившись, девушка отведала угощение и от удовольствия зажмурила глаза – что бы это ни было, но на вкус потрясающе! Неизвестная рыба не просто так пожарена на палочке, у зверьков уже существовало понятие кулинарии – специй присутствовало много, даже чересчур, на скромный взгляд Вайз.

– Ой, а что же мне дать вам взамен? – Вайз вспомнила правила приличия, отложила еду и спешно улетела от зверьков в сторону ближайшего оазиса.

Ягод и плодов на различных кустах оказалось более чем достаточно. К тому же, при касании Вайз узнавала о растительности иного мира всю необходимую информацию, чтобы ненароком не накормить приветливый народец отравой. Девушка ловко сплела из кореньев корзинку, промыла в роднике, сложила спелые ягоды и фрукты, и вернулась к пушистикам.

Мохнатые встретили гостью так, будто не надеялись увидеть её снова. Зато сильно обрадовались, когда перед ними поставили корзинку с припасами. Дары съестные на всех языках звучат одинаково, как показала практика. Жест доброй воли в совокупности с обменом любезностями раскрепостил пушистиков и те будто бы приняли Вайз к себе в стаю, чему она оказалась несказанно рада.

Глава 5: Данте и таинство созидания

Чувство потока, сравнимое с трансом, потихоньку отпустило Данте, который обнаружил себя на подводном троне. Судя по всему, парень самостоятельно его создал из подводного декора и остатка морских чудовищ: импровизированный трон выглядел как куча кораллов, ракушек и водорослей, на которой из костей больших хищников сложено сидение, а вместо спинки веером выстроены огромные рыбьи плавники.

Сам Данте сидел как ярл викингов в скучающей позе, подпирая подбородок правой рукой, облокотившуюся на подставку из белёсого хребта неизвестного животного. В желудке больше не ощущалась недавняя ненасытность, тяга тянуть в рот подводных обитателей тоже утихомирилась. Осталось лишь чувство, что надо сделать нечто важное. Но что?

Парень выставил перед собой раскрытую левую ладонь и почему-то в мыслях подумал о яйце или икринке – словом, о том, из чего может появится живой организм. Пальцы Данте вдруг засияли голубым светом, чему он сильно удивился, но наблюдать за происходящим не переставал. Его воображение нарисовало круглую форму для будущего яйца, таинственный свет тут же воспроизвёл желаемое, будто на ладони Данте кто-то разместил 3D принтер, который вместо пластмассы для создания объектов пользовался ресурсами тела.

Прояснился один вопрос: почему Данте одолевал голод?

Ему срочно понадобилась энергия в больших количествах. Для чего – вопрос открытый, но надо и всё тут.

Упругая икринка материализовалась перед Данте и тот для проверки своей вменяемости ткнул её пальцем: сфера отреагировала на прикосновение и поплыла по воде. Данте не хотел её выпускать, а потому поймал... неудачно: не рассчитал силы и ненароком раздавил. Данте принюхался к вытекшей из неё жидкости и отметил для себя сходство с вполне обычной рыбьей икрой.

«Я что – стал повелителем икры? Что за бред», – нахмурился Данте.

Ему не давала покоя мысль, что надо продолжать создавать. Что создавать – не уточнялось. Как и в случае с голодом, надо и всё тут! Это как первичный инстинкт выживания: потребность в жилище, безопасном укрытии, тепле, сытости и продолжении рода не обговаривается, а подразумевается. Так надо и ничего с этим не поделаешь.

«Значит, продолжаем создавать деликатесы», – пожал плечами парень в такт своим домыслам.

Снова выставил ладонь, опять появился свет – очередная икринка готова, но будто чего-то не хватает. Данте предположил, что эффект может быть слабее, если делать всё лениво одной рукой, а потому задействовал и правую тоже, накрывая сферу ладонью поверх.

Это сработало: на другой руке тоже появился свет, но не такой яркий и жизнерадостный, ближе к пурпурному и более холодному оттенку. В голове парня крутились разные мысли о поглощённых обитателях моря и в этот момент в центре икринки стали всплывать отчётливые образы морских существ. Более того, их части тела комбинировались, в зависимости от предпочтений Данте.

«Очень похоже на редактор существ или персонажа как в компьютерной игре», – всплыла ассоциация у Данте, что отчасти являлось правдой.

Сфера с питательной средой внутри позволяла создать в себе существо, это очевидно. Какое? Зависло от Данте. Воображение всегда было его отличительной особенностью, но сегодня парень решил не мудрить и создать свой аналог русалки: за основу взял человеческое тело верхнюю половину, кожу позаимствовал у подводной рептилии, которую недавно съел (она была довольно гладкая, с редким рельефом чешуек, что прекрасно подходит для образа морской девы), хвост понравился у того огромного бронированного монстра, с коим Данте довелось встретиться после поедания моллюска. Оставалась мелочь: придумать черты лица. Поскольку Данте всегда считал себя привлекательным, то и за основу взял свои гены полукровки.

Образ крохотной русалочки закрепился в икринке, от неё раздалась ощутимая пульсация, будто в руках Данте билось гигантское сердце.

«Неужели всё получилось? Вот так просто?», – засомневался парень, которого терзали противоречивые чувства.

Проблема виделась всего одна: он мальчик, но, по сути, в одиночку создал жизнь. Это откровенно смущало. Ещё было непонятно – куда девать икринку и вылупиться ли она? Тоже мысли на уровне мамы-птички, которые вызвали смущение. Кого только смущаться на днище морском? Кто же даст ответ.

Кстати, о мальчиках. В созданной икринке содержалась особь женского пола – это Данте знал наверняка. Любой человек, хоть немного изучавший биологию, знает: для размножения нужны гены XY (мужские) и XX (женские).

«Еву для нового мира я создал, нужно создать и Адама», – хмыкнул Данте, вспомнив библейскую отсылку.

Парень положил готовую икринку в безопасное место на своём троне и приступил к созданию мужской особи. Конечно же, отчасти по своему образу и подобию. В отличии от первой попытки, создать своего Адама получилось достаточно быстро. Данте уложил вторую икринку к первой и призадумался: «И что теперь с вами делать?».

Глава 6: Никому не одолеть Альмалексию

Мимика девушки, восседающей на горе поверженных противников, дёргалась, не решаясь выбрать: зла она, раздосадована, расстроена или всё сразу, что взаимоисключающая эмоция.

– Кажется, я тебе велела создавать таких существ, которые смогут нанести мне хоть какой-то урон, или я невнятно выразилась?! Я говорю чисто, не заикаясь, не картавлю, не шепелявлю, выбираю самую простую выборку слов, что сможет понять и одноклеточное существо. И что я получила взамен своему великодушию и вселенскому ангельскому терпению? А? Не расскажешь мне, ядро?

Коснувшись ядра средоточия душ, Альмалексия решила пока что не поглощать его грубой силой, так как вступила с ним в ментальный контакт, и узнала много нового об этом мире. Например, это ядро не уникально для молодых миров, и ценно оно будет только в первозданном виде. Поглотить его можно, но способности творить стихийные живые организмы от этого не появится как по волшебству. Силы Альме и так не занимать, а вот поэкспериментировать всегда интересно. Одна лишь проблема – языковой барьер.

Средоточие душ не понимает слов девушки, не реагирует на угрозы и интонацию, только на мыслеобразы и то, если они максимально упрощены. Цепь питания ядро понимает: когда один ест другого, а второй ест третьего, в то время как служит питательной базой для четвёртого организма. Воспроизводить нужное количество бездарных обитателей вулкана, с которыми уже устала драться Альма, тоже может без накладок.

– Так какого чёрта ты не можешь создать существо посильнее, дурацкая ты сфера?!

Ревела Альма при помощи образовавшейся ментальной связи. Сфера, как всегда, молчала. Она не умела спорить, обращаться к девушке, а единственная эмоция, что она проявила – в тот день, когда Альма до неё добралась. Сфера испустила нечто вроде сигнала. Это сто процентов не страх, не способ общения (Альма бы знала это наверняка, так как коснулась ядра и получила о нём всю доступную информацию), но ответа всё не было.

Альму достали эти игры с бесконечным потоком огненных монстров, которые предоставляла сфера, она бессильно злилась про себя, сидя на горе поверженных противников. Да, противников – как же! Бессмысленная трата химического вещества они, а не противники!

«Вот был бы способ усилить этих бездарей», – задумалась Альма.

Конечно, будет наглостью предполагать, что среди её невероятных способностей затесалась ещё одна, а то и несколько, но чем чёрт не шутит? Почему бы не попробовать? Кто запретит ей – сильнейшей в этом регионе?!

– Давай сюда десять лавовых элементалей! – приказала сфере Альма, указывая на пустое пространство перед ней.

Отряд лавовых существ быстро образовался из трещин в обсидиане и послушно встал перед своей госпожой. Огненные болваны наивно думали, что их ждёт быстрое уничтожение, как сотни их предшественников, но не тут-то было! Альма хищно улыбнулась.

Дева с огненными рыжими волосами жестом поднятой руки заставила взмыть в воздух десять лавовых эелементалей, которые беспомощно барахтались, оторванные от земли. Альма резко сжала кулак, сталкивая лавовые массы болванчиков друг с другом в центре, образуя из них одного большого. Однако это ещё не всё: девушка сосредоточилась и уплотнила тело полученного гиганта в подобие греческой статуи обнажённого юноши. Вышло так себе, на самом деле: рельеф его тела получился весь чёрный от обсидиановых частей, по всем участкам тела проходили яркие борозды текущей внутри лавы.

Бесполое существо с чертами безволосого юноши упало перед Альмой на колено, подняло голову с горящими алыми глазами и странной мимикой исказило безмолвное лицо.

– Я тебе не нравлюсь? – с вызовом спросила Альма, поднимаясь с ложе. – Ты мне тоже.

В отличии от безвольных элементалей, это существо оказалось на порядок умнее, а главное – быстрее. Обсидиановый юнец сбил Альму с ног, влетел ей в живот в надежде пробить насквозь, но смертоносная красавица зависла неподалёку в воздухе и удовлетворённо смотрела на рождённое её волей существо.

– Ты всё видишь, сфера? Запоминай, чтоб тебя! – велела Альма, а сама бросилась в драку.

С удара разбить обсидианового юнца не вышло: кулак девушки столкнулся с вязким потоком лавы, который был перемещён существом специально в том место, куда она била. Создание из обсидиана не только вобрало в себя силу десяти элементалей, но и получило частичку мудрости от своего создателя, что стало очевидным по поведению. Юнец учился, запоминал движения, адаптировался.

Обсидиановый не дал Альме ударить себя повторно – переместил поток лавы на своём теле куда-то за спину, а сам проскользнул за спину девушки в надежде нанести уже свой удар. И он нанёс.

Альма расхохоталась, когда обсидиановый не рассчитал собственные силы и разбил руку в дребезги об её затылок. Она тоже умела учиться и готовилась к нападению своего творения, а потому напрягла всё тело в момент, когда юнец нырнул за спину.

Полученное повреждение лишь на секунду смутило обсидианового, тот флегматично бросил взгляд на потерянную конечность, попытался предпринять что-то ещё, но не успел: Альма оказалась быстрее и размозжила ему голову, вбив её в грудную клетку – там юнец прятал своё модифицированное сердце, состоящее сразу из десяти маленьких.

– Неплохо, неплохо!

Альма удовлетворённо захлопала в ладоши и радовалась так, будто наступил долгожданный праздник.

– Что скажешь, сфера, если мы значительно поднимем градус сложности? Я считаю, что моему творению не хватает того, что есть у меня – крыльев! Яви мне одного обсидианового юнца и десяток огненных птиц!

Велела Альма, чтобы по тому же принципу соединить силу десяти существ в одно, а потом даровать её обсидиановому мальчику. Так девушка и поступила с предоставленными существами. Слияние пылающих крыльев с юношей прошло успешно, явив на свет существо вдвое сильнее предыдущего:

– Нарекаю тебя – огненный херувим! – объявила Альма повелительным тоном.

Но только что рождённое существо слушать чужестранку, а тем более принимать от неё что-то, кроме поражения – не желало. Ещё одна черта Альмы передалась её творению – гордость.

Херувим, в отличии от предшественника, тут же создал себе в руке чёрное как смоль копьё и метнул в своего создателя. Удар оказался такой силы, что превзошёл все ожидания Альмы – её отбросило, будто взрывом, на добрые десять метров. Этот новорождённый гений откуда-то знал, что простой атаки будет недостаточно, а потому снабдил наконечник копья резервуаром со сжатым газом, который сдетонировал при попадании в девушку.

– Вот теперь мне начинает нравиться эта схватка!

Воспылавшая от ярости Альма выдохнула из себя облако горячего пара и бросилась на херувима, у которого в руке появилось новое копьё – крайне способный мальчик!