Текст книги "Квартет Демиургов (СИ)"

Автор книги: Габриэль Норлэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

– Извини меня, но… – Блитц с недоверием повертел удочку в руках. – А как рыбачить-то?

– Я тебе сейчас объясню: найди поблизости мох и камни, подними несколько, отыщи приманку – мелких таких уродливых насекомышей. Убивать их нельзя, надо аккуратно насадить их на крючок, закинуть удочку в воду, а в идеале накидать прикорм на поверхность, чтобы клёв был. Всё понятно?

– Понял, надо, чтобы стало «клёво», – смиренно кивнул Блитц и ушёл рыбачить.

– А мне что делать? – с завистью спросил Химеш.

– Ты, вроде бы, ледяным колдовством обладаешь, да?

Страж утвердительно кивнул.

– Тогда, собери вокруг сухой хворост и разведи костёр там, где я покажу.

– Кворри, ты умом тронулся?! Какой костёр, если я льдом владею!

– Ничего не знаю, вот кремень и трут! – Раш всучил стражу инструмент, а сам отправился по своим делам.

Надо ведь ещё сделать ловушку для насекомышей, вот только одного из двух ингредиентов пока нет в наличии. Кворри забрался на высокий камень и протянул носом в поисках нужного растения. Вечернее солнце стремительно приблизилось к закату, ночная тишина нагрянула внезапно, как молния. Раш поднял голову в небо, а там… так всё усыпано звёздами, что не остаётся места тьме. Несколько десятков звёзд попадали прямо на глазах, но меньше их на небе от этого не стало.

Глава 30: В долгую дорогу: Часть 3

Усталые путники сели вокруг костра на настил из мягких веток. Химеш справился с очагом, а горе рыбак сдался и выловил пару рыбин голыми руками под осуждающий взгляд Раша. Рыбка теперь готовилась на прочных ветках, воткнутых в камни вблизи очага. Рядом на камне расположилась импровизированная корзинка с фруктами и ягодами, которая очень не радовала подводных мясоедов.

Тишина стояла такая, что было слышно дыхание путников и мелодичное потрескивание костра. На фоне стрекотали насекомые и пели редкие ночные птицы.

– Ни одной букашки, – покрутил головой Игги. – Твоя работа, Раш?

– Моя, – коротко ответил кворри, хватаясь за небольшой порез на лапке.

– Ты какой-то грустный под вечер, – заметил феросим, наблюдая за опустошённым взглядом Раша.

– Устал ругаться, – вздохнул пушистик. – А насекомышей нет, потому что я расставил ловушки вокруг нашего убежища: смешал приторный сок плодов, собственный пот и кровь.

– Еу! – скривилась от подробностей Аврора.

– Ага, мерзость, я знаю, – устало хихикнул кворри и перевернул рыбу на палочке. – А ещё я понял, что соскучился по дому. Пока строили вышку и дурачились, я этого не замечал, но появилось свободное время и…

– Раш, а расскажи нам про своих? – попросил Химеш.

– Про других кворри или мою семью? – уточнил Раш.

– Да, как будет угодно, – пожал плечами страж.

– Ладно. Я родился в выводке того поколения, что застало явление богини и эволюцию, – начал рассказывать Раш. – Обычно, у нас рождается по два-три детёныша у одной самки, но в моём случае я стал неожиданным четвёртым. Самый хилый, больной и нежизнеспособный. Про таких у нас говорят: пойдёт на корм хищникам в первой же вылазке. Шутка ли, – грустно улыбнулся кворри, – но я единственный остался среди родных. Мать съел крылатый слоноглав, когда я был совсем маленький, братьев – на первой охоте. Следом почил отец, которого я уже толком не помню. Вроде, рыбаком был хорошим, да только…

Языки пламени танцевали в зеркальной поверхности глаз кворри. Он сейчас в деталях вспоминал тот злополучный день.

– Каньон очень недружелюбное место для мелких зверьков. Это сейчас мы большие и сильные, а раньше боялись каждого шороха. Какая-то чешуйчатая ящерица с беззубой пастью подкралась под водой к отцу и целиком его заглотила, только удочка и осталась.

– Неужели, та самая?! – удивился Игги, на что Раш кивнул.

– Потом я часто ходил в рядах собирателей пищи, а к воде больше не подходил, меня трясло от одного только вида. И наружу я не совался, если не было необходимости. Самку, как понимаете, я себе не нашёл с таким образом жизни и состоянием здоровья. Да и староват я уже, по меркам кворри.

– Ты знаешь, в это трудно поверить, – вдруг сказала Вольт.

– В то, что ни одна плодовитая самка на меня не обращала внимания или в то, что я такой трус был?

– Я про возраст. Ты выглядишь молодо и показатели твои бьют энергией, – ответила Вольт.

– А… – вспомнил Раш. – Это после прихода богини я изменился. Помню, как при первой встрече она поймала меня за лапку в полёте – я чуть от страха не помер! А когда не стала убивать… я проникся, что ли, её добротой. Поверил, что не всё в этом мире хочет тебя убить, – Раш снова грустно улыбнулся.

– Я всё не спрашивал, но сколько тебе лет, о, старик? – с лёгкой ехидностью спросил Игги.

– Четыре.

– Десятка? – переспросила Вольт.

– Нет, просто четыре года, – Раш засмеялся, глядя, как у всех вытягиваются лица от удивления. – А вы думали? Срок жизни любого кворри редко превышает пять лет. Мы даже не знаем, сколько на самом деле живём. Не доводилось проверить.

– Постой… – вдруг испуганно сказала Аврора. – Что значит «сколько живём»? Разве жизнь не бесконечна? А смерть – только в бою, ведь так?

Раш по-доброму засмеялся с наивности девушки.

– Нет, дорогая моя, жизнь сильно ограничена. Ничто не вечно, и никакие битвы, бывает, не нужны, чтобы она закончилась.

– Получается, мы в какой-то момент просто умрём, а что потом? – нахмурился Химеш.

– Брат, не всё ли равно? – осуждающе спросил Блитц.

– Нет, не всё равно, – настаивал на своём Химеш. – Это несколько бессмысленно и расточительно, на мой взгляд.

– Такова природа вещей, – пожал плечами Раш.

– Природа глупая! – сощурилась Аврора.

– Мне об этом можешь не говорить, – улыбнулся кворри.

– А что насчёт меня? – Вольт задумчиво разглядывала собственные механические ладони.

– Прости? – не понял Раш.

– Технически, я никогда не была живой, да и мои соплеменники тоже. Наше сознание соткано из самообучающейся программы, по сути, сложные, постоянно пополняющиеся строчки кода, которые обрели самосознание в роботизированной оболочке. Разве я могу умереть?

Присутствующие и половины слов не поняли, что говорила Вольт.

– В смысле, неживая? – с подозрением спросил Игги и коснулся искусственной кожи андроида на щеке.

– Ай, не тыкай!

– Ты чувствуешь, мыслишь, а значит и живёшь. Вот как я считаю, – многозначительно сказал ей Игги.

Аврора насупилась и поджала коленки к груди.

– А с тобой что такое? – участливо спросил Игги.

– Ничего, – уклончиво ответила девушка.

– Оставь её, не приставай, – посоветовал Раш. – Скорее всего, её одолевают сложные мысли, которых раньше не возникало. Это пройдёт, со временем.

– Надеюсь, – надула губы сирена.

– Просто поверь мне, – уверенно сказал ей кворри. – А теперь давайте ужинать, и на боковую. Завтра у нас много дел.

– А как же объяснить нам концепцию кошачьих когтей, и что это вообще значит? – напомнила Вольт.

– Завтра. Всё завтра, – настоял Раш.

Ночь прошла довольно спокойно, но не для всех.

Химеш трижды залезал в воду, чтобы помедитировать в родной стихии, суша его окончательно доконала своей жарой и сухостью.

Аврора просто лежала на настиле из веток, смотрела в ночное небо, будто бы оно говорило с ней о всяком, но не позволяло отвечать девушке.

Игги, как обычно, залез на возвышенность, прихватив с собой немного еды, чтобы нести дозор было не так скучно. Спать ему не хотелось от слова совсем. И если мысли о смерти его не страшили, то вот всё остальное не давало покоя, требовало осмысления.

Феросим первым встретил рассвет в позе сидя, опираясь спиной на воткнутые в камень клинки: нежные розово-голубые лучи ударили в лицо, а звёзд на небе вдруг стало намного меньше, чем секундой ранее.

– Неужели, – проворчал Игги и поднялся на ноги, собрал оружие, отряхнул и спрятал в ножны.

– Не спалось? – спросил возникший рядом Раш. Он ранняя пташка, привык вставать рано.

– Да, какой там! – Игги смахнул пот со лба. – Не привык я думать слишком много, уж простите! В крепости на вулкане подле Альмалексии было так просто жить, но нет – надо было соваться в открытый мир!

– А представь, каково мне или Авроре? – хитро прищурился кворри.

– Почему ты сделал на ней такой акцент? – тоже прищурился феросим.

– Потому что эта девушка и её братья нуждаются в нас больше, чем мы в них. Кроме огромной силы, у них больше ничего нет, они ходячие пустые оболочки, которые их королева выпроводила из родного гнезда. Если бы у монстров из космоса была хоть капля мозгов, то они бы без труда переманили наших подводных друзей на свою сторону.

– С чего ты так решил?

– Помимо того, что они наивны, словно дети, стражи ещё и податливы для разных мыслей. Навязать им своё мировоззрение труда не составит. Поверят во что угодно, как вылупившиеся цыплята, которые называют матерью первое существо, что видят перед собой. Могу я тебя попросить? – очень серьёзно спросил Раш.

– Можешь. Хоть мы и ругаемся каждый день, я считаю тебя другом, – с улыбкой согласился Игги.

– Постарайся избегать отношений с Авророй, – феросим было хотел возразить, но кворри продолжил: – Поверь мне: это тяжёлая ноша стать для девушки её уровня первым. Первым мужчиной, первым другом противоположного пола, первым боевым товарищем, к которому есть чувства, первым спутником в путешествии. Невыносимая ответственность, которая в дальнейшем сформирует её личность.

Игги печально устремил взор на рассвет и размышлял.

– Не спорю, ты мог бы сделать её счастливой, но пара нелепых ошибок и… как бы нам не пришлось потом сражаться со всем подводным народом. А есть вариант хуже – ты умрёшь первым и оставишь ей рану на всю жизнь. Не важно, сам или в бою. Скорее всего, в бою. Не забывай цель нашего похода.

– Что ты хочешь услышать от меня, Раш? – с тяжёлым сердцем спросил феросим.

– Я? – удивился кворри. – Я тут вообще ни каким боком, мне можешь говорить о чём угодно. Но с Авророй будь предельно осторожен – вот мой совет. Сейчас не время и не место для отношений.

– Раш, – грустно сказал Игги. – Проблема в том… я чувствую, что буду жалеть, если не попробую. То самое сказочное «потом» может не наступить. Ты видел мой стиль боя: я боец авангарда до мозга костей, а ещё склонен отдать за товарищей жизнь. Так я считаю.

– Да, ты горячая голова! – Раш разрядил обстановку смехом.

– Я совершенно серьёзно, друг.

– Знаю. Потому мы и обсуждаем с тобой этот вопрос.

Солнце окончательно встало, проснулись остальные. Раш заметил пробуждение и ловко упрыгал от феросима будет всех окончательно:

– Встаём, сонные червяки! Подъём-подъём! Утро!

Просыпающиеся отмахивались и ругались на кворри, но сон себе перебили.

– Давайте, умывайтесь, облегчайтесь, доедайте вчерашний провиант, собирайте новый в дорогу, а потом все на тренировку! – объявил жизнерадостный Раш. – Всего тренировок будет три: после подъёма, во время пути и перед сном! КАЖДЫЙ ДЕНЬ!

– Раш, ты дьявол! Не ори, хотя бы! – простонал сонный Блитц.

– Встаём, друзья! Мир ждёт от нас свершений! – Раш улыбнулся во все клыки.

Глава 31: В долгую дорогу: Часть 4

Первым пунктом в развлекательной программе непоседливого Раша стал принцип сдерживания: та самая теория про «кошачьи когти». Заключалась она в довольно банальном упражнении: поочерёдно концентрировать свою силу в разных участках тела. Раш, в силу своего характера, превратил это в незатейливую игру «делай, как Раш говорит!». Кворри на личном примере сосредотачивал энергию в участке своего тела, называл точку и велел другим повторять.

Справлялись все, кроме Вольт. С точки зрения проводника, пушистый наставник нёс откровенную эзотерическую чушь, не имеющую связи с реальностью. Вот представьте: вы – машина! Да, разумная. Да, приправленная таинственной божественной энергией. Но всё ещё МАШИНА. И вот вам говорят, что усилием воли вы можете перегнать ресурсы своего тела без специальных девайсов и подготовленного алгоритма кода. Возникает закономерный вопрос – как? Вольт физически не могла понять, что от неё хотят.

– Но в тебе же есть та же сила, что и у нас! – искренне удивлялся кворри каждый раз, когда снайпер злилась от неудачной попытки.

– Есть во мне сила, есть! – бессильно сокрушалась андроид.

Раш обещал обдумать новый способ потренировать проводника, чем и занял свободные мысли на ближайшую неделю.

Второе упражнение Раша, как и было обещано, происходило во время пешей дороги: надо было отыскать себе любую мишень на ландшафте и поразить её самым маленьким из возможных снарядом своей родной стихии. Принцип заключался в том, что каждое создание демиургов обладало возможностью материализовать свою ауру в нечто осязаемое и разрушительное.

В этот раз, справились тоже не все, а выделилась Аврора, которая не понимала, как можно «атаковать звуком» в столь ограниченном диапазоне. Всё же, её сила про масштаб. У Вольт тоже, поначалу, имелись проблемы, однако, она быстро догадалась достать из запаса патрон, подержать его в ладони, а потом запустить в цель ни хуже, а то и лучше винтовки. Принцип касания в принципе хорошо работал с силой проводника, потому Раш смекнул: вместо того, чтобы перегонять свою силу по телу, Вольт следует направлять её касанием рук. Одна проблема решилась сама собой, но что делать с Авророй?

К концу третьего дня закончились бесконечные джунгли, а третье упражнение Раш так и не продемонстрировал. На все вопросы отвечал: «Скоро узнаешь!» или «Ещё не время!». Путники, в это время, потихоньку адаптировались под пешие прогулки, следуя советам кворри.

Игги, по совету Раша, научился плести из прочной травы некое подобие лаптей, которые укрепил на подошве гибкой корой, внезапно, опасного ядовитого дерева – как раз эта часть растения оказалась безопасной и очень полезной. Теперь феросим бодро шагал, не опасаясь повредить ступни.

С водой, благодаря чувствительности Химеша, тоже проблем больше не возникало. Страж научился ощущать малейшую лужицу и ручеёк в радиусе километра.

Конечно, могла возникнуть неприятность в виде диких животных или опасных насекомых, но к счастью для всех – умение сдерживать силу было освоено многим позже выхода из джунглей.

Следующим биомом на пути оказались цветущие равнины: они, как бесконечное зелёное море, простирались от прибрежных джунглей до каньона кворри и уходили далеко вперёд к горному перевалу, который вёл в пункт назначения к форту на горе.

Что можно сказать о путешествии по равнинам? Всё прекрасно, если не считать однообразного пейзажа на многие километры, редкие деревья, что не спасали от знойного солнца днём, да ночёвку без подстилки на траве под открытым небом около костра. Древесину для очага, кстати, приходилось искать отдельно и таскать её запасы на себе.

С пропитанием всё было прекрасно: пасущиеся стада копытных резвились в огромном объёме на нетронутой цивилизацией территории. Редкие хищники водились лишь близ больших водоёмов и немногочисленных пещерок. Да и не совались они к путешественникам, которые до сих пор плохо сдерживали свою внутреннюю силищу. В глазах хищников по равнинам брели огромные монстры, размером с цитадель каждый, которые не прочь полакомиться любым зверьём, что рискнёт оказаться у них на пути.

На десятый день путешествия по однообразным равнинам группа вновь на закате разбила лагерь. Место попалось удачное: рядом небольшая речка, а возле неё пещера, некогда служившая домом для крупного хищника, что услужливо предоставил своё жильё уставшим путникам. Как это мило с его стороны! Хоть и вынужденно.

Пока остальные обосновывались на ночлег, Раш сверялся сперва с картой, потом с личными ощущениями: задумчиво глядел на небо, вдаль, что-то прикидывал пальчиками, следил за потоками ветра, потом глядел на небольшой дисплей с картой, подаренной ему Вольт. Что-то явно не сходилось в его понимании, вызывало опасения и волну сомнений.

«Три дня через джунгли в направлении северо-запада… правильно? Правильно. По равнине пять дней до той звезды туда, три дня к соседней звезде… э… или надо было свернуть? Или не надо? А как, в таком случае, срезать путь, чтобы успеть вовремя? Нет, не так… Заново!», – Раш сбился с мысли, снова сверился с картой.

Пока Химеш разводил огонь, а Блитц готовил пищу… поправка: пытался готовить. Раш настоял, чтобы стражи учились это делать, так что сегодня на ужин будет – загадка или сюрприз!

Так вот. Пока одни хлопотали, Игги выпросил у Вольт лист бумаги и пишущую ручку.

– Зачем это тебе? – недоумевала андроид.

– Надо, – уклончиво ответил феросим, на что снайперу оставалось только неловко пожать плечами и снова в прицел высматривать опасных хищников в округе.

Игги жадно схватил желаемое, залез повыше на пещеру, устроил себе столик из камня, сам сел в позу лотоса и стал записывать на бумаге слова, пытаясь собрать их в красивые строчки. Феросим от скуки пристрастился к сему действию ещё в лагере рядом с вышкой, а учителем для него выступала Вольт, пока не была в дозоре. Так что базовую письменность он освоил, вернее, её принципы.

Феросиму всё не давала покоя Аврора, за которой он робко наблюдал все эти дни, потому что после разговора с Рашем боялся с ней говорить как раньше. А поскольку боялся говорить, надо было выразить чувства как-то ещё – тут и пригодилась великая вещь под названием письменность.

– Кхм-кхм… – после задумчивой паузы начал творить Игги.

Тёмной ночью,

Не луна освещает мой путь –

Лишь ты, Аврора.

– Как-то непоэтично выходит… – скривился Игги и начал снова.

Когда ночное небо наденет луну, как медальон –

Я буду ждать тебя…

– Тоже нет. Тут вообще нет рифмы, хоть и красиво звучит, – остался недоволен феросим, чуть не смял единственный листок бумаги, но вовремя себя одёрнул.

– Чем занимаешься? – Аврора незаметно подкралась к Игги сзади, отчего он инстинктивно спрятал листок.

– Я?! Совершенно ничем. Медитирую перед сном, ничего необычного, – скверно оправдался феросим.

– Слушай, Игги, – неловко начала Аврора. – Я тебя чем-то обидела?

Феросим с трудом повернулся к сирене, словно деревянный солдатик, и вопросительно на неё посмотрел:

– Обидела? О чём ты?

– Просто… – Аврора закусила губу от нерешительности. – Ты проявлял ко мне такой интерес, а потом… резко перестал. Мне показалось, что я сделала что-то не так. Я тебя пугаю?

– Нет, что ты! – заверил её Игги, мотая головой.

– Тогда, в чём причина твоей отстранённости?

Игги долго собирался с мыслями, потом глубоко вдохнул и сказал, как есть:

– В одном ты права – я боюсь. Но не тебя, а того, что я могу причинить тебе в силу своей неопытности.

Аврора на какое-то время зависла, пытаясь обдумать странные слова. Девушка присела рядом очень близка, едва не касаясь спины Игги.

– Ты боишься того, что не случилось, но может случиться?

– Примерно так, – с досадой ответил феросим.

– Это так странно… – вдруг улыбнулась сирена. – Ты переживаешь обо мне, но совсем не думаешь о себе. Вроде бы, это называется противоположностью эгоизма – альтруизм. Интересно, чем я заслужила подобное? Я выгляжу настолько ранимой и хрупкой?

– Выглядишь, – не сдержался Игги. – Ты выглядишь как хрустальный цветок, который страшно тронуть, не разрушив ненароком его красоту! Ой… ляпнул лишнего…

Игги схватился за голову и покраснел, насколько это позволяла огненно-рыжая кожа феросима.

– Мне впервые говорят столь приятные искренние слова, – тепло ответила девушка. – О том, что слова искренние, я знаю лучше всех благодаря силе голоса. Я даже могу определить – врёт кто-то или нет! – Аврора положила голову на плечо Игги и строго сказала: – Так что показывай, что прячешь, господин медитация.

Выбора не было, Игги достал из-за пазухи чутка помятый листок, где он начеркал неудачные наброски, и трясущейся рукой подал его сирене. Девушка взяла записи феросима и только спросила:

– А что это?

Теперь озадачился и сам Игги:

– В каком смысле? Это мой черновик для поэзии.

– Поэзия… – хлопала глазками Аврора, смотря бессмысленным взглядом на листок. – Хочешь сказать, на этом клочке что-то есть кроме странных символов?

– Ну, да… Ты разве не умеешь читать? – удивился Игги.

– Нет, откуда у меня такое умение? Ещё не доводилось сталкиваться с письменностью. У нас в море её попросту нет, да и незачем она нам, – пожала плечиками Аврора, что почувствовал спиной феросим. – А что тут написано?

– Мои слабые попытки выразить чувства словами, – признался Игги, припоминая о способности Авроры чувствовать правду.

– А для кого эти слова? Для меня? – с надеждой спросила девушка.

– Для тебя, конечно, – неловко признался феросим.

– Прочитаешь?

– Это плохая идея… черновик, всё-таки!

– Мне не с чем сравнивать.

– Тоже верно.

Игги зачитал свои записи и не ожидал, что от такой банальности лицо Авроры зацветёт от счастья.

– Очень красиво, – похвалила сирена. – Немного немелодично, если представить строки песней, но красиво.

– Я уж боялся опозориться, – расслабился феросим. – У меня идея: а помоги мне усовершенствовать написанное?

– Я не умею, но попробую, – легко согласилась Аврора. – Как насчёт первого творения…

Безликой тёмной ночью потерялся,

Сбился с пути, хоть бы лучик света мне повстречался,

Я не могу идти дальше, не видя тебя –

Моё Солнце, Луна и Звезда!

– Ого! – похлопал в ладоши Игги, а у самого сердце запрыгало от последних слов. – Это намного лучше изначального варианта! Да у тебя талант!

– Брось, не смущай меня! – наигранно отнекивалась Аврора, а самой стало приятно, когда хвалят.

– Ты заслуживаешь похвалы… Минуточку! – Игги аккуратно развернулся лицом к Авроре, чтобы она не упала. – У меня есть ещё одна идея!

– Ещё один стих?

– Нет, не совсем. Пойдём!

Игги взял девушку за руку и отвёл подальше от лагеря. Пройдя достаточное расстояние, он отпустил Аврору, нашёл на земле камешки, сложил их башенкой и вернулся к озадаченной сирене.

– Что это? – неловко спросила она.

– Мишень, – коротко ответил Игги.

– Постой, но я не умею целенаправленно уничтожать цели…

Феросим отрицательно замотал головой и прервал сирену:

– Раш не догадался, как тебе помочь с этим делом, а я понял, когда ты прочитала свою поэзию. В момент, когда ты вкладываешь чувства в слова – ты высвобождаешь силу!

– Я это и так знаю, Игги.

– Не совсем, – хитро прищурился феросим. – Попробуй сосредоточить взгляд на моей мишени и сказать слово, что у тебя ассоциируется с разрушением.

– Хорошо, – кивнула сирена. – Взрыв!

Бабахнуло так, будто тот прозрачный пришелец стрельнул из своей пальце-пушки! Мишень оказалась полностью уничтожена, а вместе с ней и небольшой участок земли.

– КАКОГО ДЬЯВОЛА, ВЫ ЗДЕСЬ УСТРОИЛИ?! – как чёрт из табакерки выскочил разъярённый Раш. Вслед за ним подтянулись остальные на грохот от взрыва.

– Не ругайся, наставник Раш! – обратилась к нему Аврора. – Игги просто показал мне, как освоить твоё учение, которое у меня не получалось.

– Неужели? – задумчиво почесал подбородок Раш. – Игги, значит…

– А чего тебя так смущает?! – возмутился феросим.

– Ничего, но впредь не пугайте так! – строго сказал кворри. – Ладно, закругляйтесь, время ужинать. Блитц, как там еда поживает?

– Ой!

Страж спохватился и убежал обратно к очагу.

Путники собрались у костра, где их ждало несколько пережаренное жаркое из крупного копытного животного.

– Для первого раза неплохо, – оценил Раш.

– Непонятно только, зачем было хорошее мясо жарить и обтирать всякой травой… – посетовал Блитц.

– Прививаю вам культуру, так что не возникай, – чавкая, ответил ему кворри.

– Культуру, говорит! – прыснул смехом Игги.

– Я всё слышал! – проворчал Раш.

После сытного ужина дело шло ко сну. Вольт отдыхать совершенно не хотелось, она запасла неприличное количество энергии за день, накопленное требовало выхода, а она не знала, как быть, потому высматривала через прицел винтовки хищных животных. Проводника очень успокаивал сам процесс засады и наблюдения, так она справлялась с напряжением.

– Что, тоже не хочешь спать? – осторожно сказал Блитц.

– Пока подежурю около лагеря, – сухо ответила Вольт.

Взгляд Блитца скользнул по искусственному телу андроида, сосредоточившись на выдающихся ягодицах.

– Ты что-то хотел? – нетерпеливо спросила снайпер.

– Вольт, скажи – ты ведь женщина? – с сомнением спросил страж.

Проводник аж отложила винтовку и повернулась к нему от такого внезапного вопроса:

– В качестве гендерной идентификации, да, я выбрала женский аватар. Технически, искусственная форма жизни не имеет пола. А что?

– За время пути у меня было время подумать, – начал Блитц. – Перед отправкой на сушу на родине я успел поучаствовать в оплодотворении самок абисов – процесс довольно приятный, увлекает с головой, однако…

– У тебя появилось ко мне влечение? – Вольт окончательно бросила свою позицию и встала с земли, отряхиваясь.

– Полагаю, что так, – признался страж. – По глупости пристрастился к приятному, но только сейчас понял, что в нашем походе из женщин только моя сестрёнка и ты.

Вольт непроизвольно хихикнула:

– Знаешь, это худшее начало для близких отношений. Ещё хуже было бы, скажи ты: я славный самец, ты славная самка!

– Я прошу прощения, – тоже хихикнул Блитц. – Наверное, это прозвучало именно так, как ты сказала. Я должен был быть более тактичным и обходительным… пойду я наверное…

На траву вдруг упали элементы брони Вольт: андроид осталась полностью беззащитной, демонстрируя Блитцу своё искусственное тело.

– Никуда ты не пойдёшь, пока не извинишься как следует! – слегка с угрозой сказала снайпер и повалила стража на траву.