Текст книги "Пьесы"

Автор книги: Габриэль Марсель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Жанна. Будь это даже так… как он не оправился здесь, вырвавшись из ада?

Антуан. Вы в самом деле полагаете, что достаточно одного дня, одной встречи? Любовь, даже сама смерть становятся для этих людей стихийной, материальной силой. Для вас – совсем другое дело. В вашей ситуации разлука – воспитание чувств, в их положении – голод.

Жанна. Не всегда.

Антуан. Можно восхищаться теми, в ком душа осталась невредимой, но не следует презирать остальных.

Жанна. До сих пор вы не говорили со мной так.

Антуан (тихо). Потому что сейчас мне больше жаль не вас.

Жанна. Все же, если допустить, что вы правы… это будет означать, что Ноэль – всего лишь посредственность. Если даже на пороге… (колеблется) вечности мы не можем быть только душой…

Антуан. Вы меня пугаете.

Жанна. Как можно опошлить последние земные минуты, которые дарует нам судьба?

Антуан. Чувствуется, что вы упиваетесь этими фразами, что они выношены вами! Разумеется, у вас было на это свободное время… Нужен досуг, чтобы подняться до подобной… духовности. Не возражайте, Жанна. Мне тяжело слышать ваши рассуждения.

Жанна. Поразительно! Вы не лучше других. В вас не больше милосердия.

Антуан. Вам ли говорить о милосердии? Подумайте.

Жанна (вполголоса). Тело не отдают из милосердия.

Антуан (задумавшись). Но ведь… нет, такое вторжение в чужую жизнь чудовищно.

Жанна. Поздно же вы это заметили!

Антуан. Но ваша откровенность…

Жанна. И его…

Антуан. …оправдывает мою смелость. И потом… Жанна, вы мне сестра. Это – помимо моей воли. Так получилось.

Жанна. Удачно найденное слово для обоснования моральной опеки, которую, как я слышала, вы собираетесь мне навязать.

Антуан. Вы во всем видите только оскорбления.

Жанна. Справедливости ждать неоткуда. В усилии, которое я делаю над собой, чтобы себя преодолеть, подняться выше, вы усматриваете лишь результат праздности или влияние невесть какой пошлой литературы. Но мне отвратительны те рассудочные жеманницы, к которым вы меня относите. Страх конкретный, физический, владеющий мной…

Антуан. Вы не справляетесь с ним.

Жанна. Скажите мне, как это сделать.

Антуан. Жанна, насколько я вас понимаю, вы живущего сегодня приносите в жертву тому, кто будет убит завтра. Этот преждевременный, поспешный культ погибшего не дает вам удовлетворить мужчину во плоти, который вас желает. Вы дрожите? (Молчание.)

Жанна.Я поклялась не дать нашей любви стать единственно этим… я смогу пережить Ноэля, только если заставлю умолкнуть в себе – вы слышите, в себе – некий слишком мучительный зов… И когда Ноэль снова будет самим собой, в высший час, он поймет, что этот обет был мне в конечном счете продиктован им же.

Антуан. Нет, вы поклялись не ему – вы поклялись его памяти, поклялись бог знает какой возвышенной фикции, которую выстроили из обломков того, что было человеком. Этот боготворимый покойник, эта идея, во имя которой вы его умерщвляете, – только идол, и в нем нет ничего священного. И потом… По сути, ему ли – мертвецу, идолу – вы приносите эту жертву? Отказывая Ноэлю в том, чтобы… быть его женой, вы себе готовите менее мучительное вдовство – не так ли? Жанна, поверьте мне, такая прозорливость – предательство. Любить – значит говорить любимому человеку: «Ты не умрешь, ты не можешь умереть».

Жанна. У вас короткая память. А как во время ночей, которые вы провели у постели жены, – что, эта чудесная вера поддерживала вас?

Антуан. Уверяю вас, не было ни дня, чтобы я, входя в ее комнату, не повторял себе: «Она сможет вылечиться». Всегда надо надеяться, Жанна!

Жанна. Не все способны верить в чудо.

Антуан. До чего же убого все, что вы говорите! Да и разве речь идет о чуде? (После паузы. Подчеркнуто.) Если Ноэль вернется – простите ли вы ему его возвращение?

Жанна (глухо). Ноэль не вернется.

Ноэль (войдя, Антуану). Как? Ты здесь?

Антуан. У меня началось легкое головокружение, когда я был на заводе.

Ноэль. Бедняга…

Антуан. Бейяр настоял, чтобы я непременно вернулся домой.

Ноэль. Что ты и сделал…

Антуан. Это что, ирония?

Ноэль. Дружище, тебе нужен деревенский воздух. Здешний никуда не годится. (С трудом пересилив себя, Жанне). Ты согласна со мной?

Жанна. Полностью.

Ноэль. У тебя покраснели глаза… (Жанна отворачивается.) Я встретил папашу Гребо…

Антуан. Решительно – он попадается на глаза всем, повсюду.

Ноэль. С малюткой; она очаровательна. Поздравляю тебя: никак не ожидал, что она так похорошеет. Живые глаза… Боюсь, однако, не собрался ли ты наделать глупостей. (Жанне.) Что ты об этом думаешь?

Жанна. Ты ведь понимаешь, это не мое дело.

Ноэль. Ну и странный же вид у вас обоих.

Жанна. Меня немного напугало, как выглядел Антуан.

Ноэль. Но, в конце концов, что это за головокружения? Я понимаю – у малокровной молодой девицы. Но у мужчины в тридцать девять лет…

Антуан.Я только что это же говорил Жанне, здесь не из-за чего переживать; ничего серьезного.

^{Антуан медленно выходит из комнаты.}

Жанна. Видишь ли, ему тяжело, когда с ним так говорят о его здоровье.

Ноэль. Да, но с другой стороны… (Пауза.) Как ты думаешь, он по этой причине не решается жениться?

Жанна. Что я могу тебе сказать? Я ведь не знаю.

Ноэль. Однако, судя по всему, у вас нет секретов друг от друга. (Неопределенный жест Жанны.) Ясно, что если он может свалиться в обморок в ответственный момент…

Жанна. Как грубо то, что ты говоришь! Нельзя шутить над подобными вещами.

Ноэль. Но я вовсе не шучу. Просто когда видишь малышку Гребо – крепкое, здоровое создание…

Жанна. Но ведь она его любит.

Ноэль. В том-то и дело: нельзя, чтобы она обманулась в своих ожиданиях.

Жанна. Обманулась! У тебя это словно наваждение. (Ноэль смеется.) Ноэль, когда мы поженились… вначале… уверяю тебя, эта сторона… это мне не доставляло радости… Поверь мне, то, чего я от тебя ждала, было совсем иное.

Ноэль. Очень грустно слышать это!

Жанна. Почему же?

Ноэль. Если я не сделал тебя счастливой…

Жанна(возражая, с горячностью). Ты сделал меня глубоко счастливой! Но будь в жизни только эти моменты…

Ноэль. Счастливой, правда?.. Видишь ли, дело в том, что… там выпадают невеселые часы, когда терзаешься, упрекаешь себя…

Жанна. Понимаю, родной!

Ноэль. Так что в случае, если доведется остаться там…

Жанна (со страстью). Не говори так, ты вернешься!

Ноэль. Не гарантировано… Хотя, знаешь, в душе я сильно на это рассчитываю.

Жанна (менее убежденно). Ты должен.

Ноэль. Обещаю тебе, что в той мере, в какой это будет зависеть от меня…

Жанна. Ты не имеешь права рисковать собой без крайней необходимости.

Ноэль. Вообще-то это вопрос везения.

Жанна. Да… конечно… (Молчание.) Так ты не очень на меня сердишься?

Ноэль (двусмысленным тоном). Ну, видишь ли… (Жанна выразительно смотрит на него.) Признаю, что я, вероятно, немного поспешил…

Жанна. Рада видеть тебя более рассудительным.

Ноэль. Только не подумай, что я собираюсь и далее мириться с таким положением.

Жанна. Ты боишься, что слишком успокоил меня!.. Ну да, ты сегодня в лучшем настроении, это уже много; я, конечно, не спрашиваю, чем вызвана эта счастливая перемена. Возможно, ты просто призадумался.

Ноэль.Я много размышлял над этим; совесть моя спокойна. В моем страстном желании – пусть оно было несвоевременным – не было ничего криминального. И если кому-то из нас придется в будущем упрекать себя, то совершенно очевидно, что это буду не я.

Жанна (взволнованно). Что ты хочешь сказать?

Ноэль. Черт возьми, если дело все же примет скверный оборот…

Жанна. Бог мой, ты спекулируешь на этом ужасе!

Ноэль.Я ни на чем не спекулирую. Но, в конце концов, если я буду… ну, допустим, изрядно покалечен, ты, возможно, о чем-то пожалеешь.

Жанна. Но это уже просто шантаж!

Ноэль. Ничуть. Я только пробую поставить себя на твое место.

Жанна. Благодарю, но сомневаюсь, чтобы тебе это удалось. Так что оставь эти попытки.

Ноэль (резко меняя тему). Кстати, мы приглашены вечером на чай к Розине де Мюрсэ.

Жанна. Как так?

Ноэль. Я ее только что встретил.

Жанна. Не оттого ли у тебя изменилось настроение?

Ноэль. Все может быть. Крошка очень мила.

Жанна. Ну, знаешь, это слишком избитое средство!

Ноэль. Позволь?..

Жанна. Ты меня прекрасно понял.

Ноэль.Я говорю, что она, вообще-то, весьма кстати.

Жанна. Все женщины, любая…

Ноэль. Нет, разумеется, некоторые.

Жанна. Как бы то ни было, если ты собираешься идти, ты пойдешь один.

Ноэль. Все будет, как ты захочешь.

Жанна. Не думаю, чтобы ты был этим огорчен.

Ноэль. В жизни каждый должен поступать сообразно своему желанию.

Жанна.Я не привыкла к такому либерализму. Что же касается Розины де Мюрсэ, хочу тебя предупредить…

^{Увидев входящую г-жу Фрамон, не договаривает фразы.}

Г-жа Фрамон. Ноэль! Возможно ли?! Жюли мне сказала, что ты еще не поцеловал ребят!

Ноэль. Где они? С удовольствием это сделаю.

Г-жа Фрамон. Жюли потрясена, она сказала: «Мсье еще не заходил поцеловать детей!»

Ноэль. Пусть не суется не в свое дело. Я только что собирался наведаться к ним, и тут услышал крики, словно им задали трепку: не выношу подобных сцен. Нервы и так на взводе…

Г-жа Фрамон(глядя на Жанну). Бедный мальчик! Невесело же начался твой отпуск…

Ноэль. Нет… вовсе нет! И незачем глядеть на Жанну большими глазами, она здесь ни при чем.

Г-жа Фрамон. Увы…

Ноэль (не скрывая раздражения). Я не хотел бы, чтобы мои слова ставились под сомнение.

Г-жа Фрамон. Рада бы тебе верить, но… Моника мне сказала…

Ноэль.Я очень сожалею, если Моника решила пересказать тебе некоторые замечания, которые я счел себя обязанным сделать ей только что; но я не отказываюсь ни от одного слова.

Г-жа Фрамон(покачивая головой). Ты знаешь не все.

Ноэль. И не стремлюсь узнать.

Г-жа Фрамон. Ты не поверишь своим ушам, если я тебе скажу, как Жанна обошлась с Моникой!

Ноэль. Мама, между прочим, Жанна – здесь.

Г-жа Фрамон. Мне сейчас трудно разговаривать с ней.

Ноэль. Очень жаль.

Г-жа Фрамон. Твоя пристрастность меня поражает.

Ноэль. Позволь мне не колебаться в выборе между Жанной и Моникой, устами которой ты сейчас говоришь.

Г-жа Фрамон (вздыхая). Пусть так. (Выходит.)

Жанна. Спасибо, родной. (Целует его.)

Ноэль (довольный). Все-таки!

Жанна. Моника только что…

Ноэль.Я знаю, какой она может быть. При лучших намерениях.

Жанна. Допустим.

Ноэль. Но она задела тебя?

Жанна. Глубоко. Ну, да это пустяки, не будем о них говорить.

Ноэль. Напротив, будем, непременно, я этого хочу.

Жанна. Возможно, я сама была слишком резка… Все это не имеет никакого значения – поскольку я снова узнаю тебя, мой Ноэль. (Делая над собой усилие.) Так этим вечером…

Ноэль. Ты пойдешь со мной?

Жанна. Нет, вряд ли. Сегодня Жюли уходит после обеда, мне надо будет заняться детьми… Ты пойдешь один.

Ноэль. Мне ведь это не так важно, ты понимаешь.

Жанна (не вполне искренне). Да, конечно.

Ноэль. Ну, посмотрим… Так я пойду, взгляну, что делают ребята. (Встает, чтобы идти.)

Жанна. Послушай, Ноэль…

Ноэль. Что?

Жанна. Не думай, что я так глупа. Я знаю, что Розина прежде была твоей любовницей.

Ноэль. Это бред.

Жанна. Я знаю, что говорю.

Ноэль. Обвинение столь беспочвенно, что я не стану даже оправдываться.

Жанна. Удобная позиция. Но я уверена в том, что говорю.

Ноэль (с напускной игривостью). И кто же тебя поставил в известность?

Жанна. В этом не было необходимости.

Ноэль. Даже так?

Жанна. Уверяю тебя.

Ноэль. Иными словами, ты не хочешь назвать своего осведомителя… (Резко.) Скажи мне: это Антуан?

Жанна. Ты с ума сошел.

Ноэль. Мне кажется, вы так близки…

Жанна. Теперь ты должен понять, что мне крайне неприятен твой визит к этой женщине. Это для меня… почти нестерпимо.

Ноэль (довольный). Конечно, если у тебя такие мысли… Но будь это даже правдой, нет никаких оснований думать, что я ей нравлюсь и сейчас. Милейшая Розина очень капризна.

Жанна. Боюсь, что улыбка на твоем лице, когда ты вошел, не была улыбкой человека, который нравился… когда-то.

Ноэль. Сколько психологии!..

Жанна. К тому же у нее есть обыкновение всякий раз справляться о тебе.

Ноэль. Смотри-ка! Как неосторожно с твоей стороны рассказывать мне об этом…

Жанна. Ноэль, не думай, что сейчас я примирилась бы с таким предательством легче, чем прежде.

Ноэль. Разреши заметить тебе, что ты меня немного удивляешь. Когда человек уклоняется от своих… (с улыбкой) обязанностей, он тем самым лишает себя определенных прав.

Жанна. Ты только что говорил – может случиться, что… Одним словом, ясно: невозможно знать… увидимся ли мы еще. Так вот, для меня было бы невыносимо… хранить твой образ оскверненным!

Ноэль. Ты требуешь, чтобы я позаботился о своем образе? (С усмешкой.) Недурно… Но, голубушка, должен тебе сказать, что это зависит единственно от тебя. Если в тебе возьмут верх чувства более человечные – обещаю тебе, Розине нечем будет похвалиться; но если ты меня обрекаешь… на полный пост…

Жанна(она шокирована). То, что ты говоришь, – ужасно!

Ноэль. Возможно, я несколько груб, но чего ты хочешь? Все же есть какие-то вещи, с которыми надо считаться. А вообще-то у тебя могло бы быть побольше воображения.

Жанна (растерянно). Ноэль!.. Ноэль!.. (Ноэль приближается к ней.) Нет, нет, не это… (С тоской.) Ноэль, мой Ноэль…

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

^{Та же декорация. Несколько дней спустя. Пять часов вечера. Ноэль играет в кегли с Андре, который подпрыгивает, издавая радостные возгласы. Внезапно Ноэль прекращает игру и опускается в кресло.}

Ноэль. Ну, давай сделаем перерыв.

Андре. Почему, папа? Это так весело…

Ноэль. Унеси все это к себе в комнату.

Розина (за сценой). Вы говорите, мсье дома. Я зайду поздороваться. (Входит, протягивает Ноэлю руку.) Как вы поживаете – с того дня?

Ноэль. Как человек, которому завтра нужно возвращаться.

Розина. Бедный! (Сажает Андре на колени.) Ну что за прелесть этот ребенок!.. Так что же – дамы ушли?

Ноэль. Они пошли к богослужению.

Розина. Поминовение убитых 422-го? Бог мой, но я же должна быть там… Я совсем забыла, что это сегодня! А вы не захотели пойти с ними?

Ноэль. Не так уж это весело – подобная церемония накануне отъезда. Да и потом, мне эти мессы и прежде…

Розина. Да, верно, эти вещи вас никогда особенно не занимали.

Ноэль.Там бывают минуты, когда все это вас волнует. Словно налетит внезапный шквал.

Розина. Да, об этом же мне пишет Робер.

Ноэль. Но он не на фронте; это разные вещи!

Розина. Он мне прислал прелестную маленькую фотографию; полковой священник служит мессу в риге. Робер просил меня отправить этот снимок в журнал «Иллюстрасьон».

Ноэль (насмешливо). Великолепная мысль! (Андре, дующему в дудку.) Приятель, займись этим где-нибудь в другом месте. А то мы не слышим друг друга. Только сперва поцелуй меня. (Берет его на руки и долго обнимает.)

Розина. Славный мальчуган! (Андре убегает.) Вы так и не ответили на мою записочку.

Ноэль. Да.

Розина. Однако она предполагала ответ… Вы не находите?

Ноэль. Возможно…

Розина. Когда вы зашли ко мне на чашку чая… мне показалось, и вряд ли я ошибаюсь…

Ноэль. Да, по-моему, я высказался предельно ясно.

Розина. Но все-таки вы же не хотели бы, чтобы я сдалась по первому требованию, не так ли? К тому же, думаю, что с вашей стороны это было скорее для очистки совести, а это меня не устраивает. Вы не станете отрицать, что записочка, которую я вполне могла бы вам и не писать, была весьма сердечной.

Ноэль. Что вам сказать? По сути, у меня нет желания обманывать жену.

Розина. Ну вот, теперь я, по крайней мере, успокоилась.

Ноэль. Как это понимать?

Розина. Дорогой мой, в тот день у вас был такой мрачный вид, что это не могло не наводить на мысль о… не говоря уже о некоторых, совершенно прозрачных, намеках. Рада видеть, что мир восстановлен.

Ноэль. Вы заблуждаетесь.

Розина. Да?..

Ноэль (потягиваясь). Ничего не скажешь, веселая штука – конец увольнения.

Розина. Кому вы это говорите! Когда Робер уезжает, я делаюсь совсем больной.

Ноэль. В вас верности в избытке: хватает и на долю мужа, и – отчасти – на мою.

Розина. То, что вы говорите, не очень-то любезно, но мысль забавна; она – ваша?

Ноэль. Должно быть; не задумывался… Знать хотя бы, когда все это кончится. Вы, наверное, видитесь с осведомленными людьми: что они говорят? Судя по всему, русские собирают еще силы.

Розина. Вероятно, с начала года дело примет другой оборот.

Ноэль. Такое всегда можно сказать.

Розина. Мне написал об этом из Парижа один весьма информированный человек. Немцы страшно истощены. Знаете ли вы, сколько немецких дивизий было направлено на Соммский фронт?

Ноэль. Нет.

Розина. То ли восемьсот, то ли две тысячи.

Ноэль(усмехнувшись). Такого быть не может, это ведь по меньшей мере два миллиона человек.

Розина. Значит, я ошиблась.

Ноэль. На один или два нуля, несущественно…

Розина.Я его переспрошу в письме.

Ноэль. Да ну, все это… (Качает головой.) Какие еще потери ждут нас этой зимой?..

Розина. Только не падайте духом. Если б вы читали письма Робера!.. Он пишет мне: «Здесь сильней, чем когда-либо, веет ветер оптимизма…»

Ноэль. Еще бы, черт возьми! Можете не волноваться, ваш Робер к вам вернется.

Розина.Я надеюсь!.. Но вот у вас – невеселые сборы, и это меня сильно огорчает. Мне так хотелось вас подбодрить… Этот ваш отпуск не удался; по приезде вы выглядели лучше, чем сейчас… Нехорошо со стороны вашей жены так мало заботиться о муже. Я ей об этом скажу.

Ноэль. Нет, прошу вас, ни в коем случае.

Розина. Надо же, какой бирюк!

Ноэль. Она и так наслушалась этого.

Розина. Снова вижу образцового супруга.

Ноэль.Я ведь завтра уезжаю, вы знаете.

^{Входит Антуан. Розина встает и направляется к двери.}

Антуан. Ради бога, сударыня, – надеюсь, вы не из-за меня?..

Розина.Я только забежала справиться о мадам Фрамон; я слышала, что она не совсем здорова.

Антуан. У нее всего лишь сильный насморк; она уже выходит на улицу.

Розина. Да, мне ваш брат так и сказал… Так я убегаю, до свидания, сударь.

^{Ноэль идет ее проводить и тотчас возвращается.}

Антуан. Удивительно, до чего эта молодая особа меня раздражает. И вообще я не вижу, зачем…

Ноэль. Она еще не заходила к нам с тех пор, как я приехал.

Антуан. Да, но мы с Жанной видели ее в день твоего приезда, и в этом было мало приятного.

Ноэль. Жанна расспрашивала тебя о ней?.. ну… о ней и обо мне? Да?

Антуан. Насколько я помню, не очень.

Ноэль. Гм! (Молчание.)

Антуан. Ведь с этим покончено… или почти покончено?

Ноэль. Да…

Антуан. А точнее?

Ноэль. Да, да; чего тебе еще… И потом, истории такого рода всегда разочаровывают.

Антуан. Ну, а вы с Жанной… мне показалось…

Ноэль. Здесь, на месте, приходишь к грустным выводам.

Антуан. Например?

Ноэль. Да ко всяким. Во-первых, согласись, мама и Моника не всегда делают ее жизнь приятной.

Антуан. Ты хочешь сказать – жизнь Жанны?

Ноэль. Да.

Антуан. У мамы с Моникой – готовые категоричные суждения обо всем на свете.

Ноэль. Ну, это давно известно.

Антуан. В этом случае какие-то стычки неизбежны.

Ноэль (с иронией). И ты делаешь все возможное, чтобы их смягчить.

Антуан. Я редко при этом бываю. Но, надо признаться, Жанна не всегда дипломатична.

Ноэль (с горечью). Да, это не самая сильная ее черта. Впрочем, и я… какой я дипломат!

Антуан. Не стоит преувеличивать серьезность всего этого.

Ноэль.Я ничего не преувеличиваю. Но только…

Антуан. Что?

Ноэль. Ничего.

Антуан. Не думай об этом.

Ноэль. Легко сказать.

Антуан. Когда женщины собираются вместе…

Ноэль. Конечно – и все же… К счастью, тут есть мужчина. (Молчание.)

Горничная(входит с Пьеро. К Ноэлю). Не знает ли сударь, когда вернутся дамы?

Ноэль. Нет, не могу сказать точно.

Горничная. Я в большом затруднении, так как мадам велела мне выкупать Пьеро – Жюли ведь нет сегодня, – но забыла вынуть купальный халат, а я не знаю, куда мадам их кладет. А если подождать – уже будет время обеда, дети ведь обедают в половине седьмого…

Ноэль. Но вы же понимаете, что я не знаю, где лежат купальные халаты.

Горничная. Не будь я новым человеком в доме…

Антуан. Постойте, мне кажется, я знаю, я пойду с вами. Идем, малыш.

^{Уходит с Пьеро и с горничной. Ноэль остается один; видно, что он не находит себе места. Возвращается Антуан.}

Антуан. Это было нехитрым делом.

Ноэль. Но надо знать, где что лежит… Я никогда не знал таких вещей.

Антуан. Да брось!

Ноэль. Уверяю тебя… Жаль, однако, что у тебя нет ребятишек, собственных. Я понимаю, что эти – почти как твои. Но все-таки… это не совсем то же самое. Все, что меня выводит из себя, тебе кажется восхитительным. Заставлять их показывать язык, водить на прогулку, рассказывать им всякие истории, и еще бог знает что. (Сдавленным, почти срывающимся голосом.) Правда, мне кажется, теперь бы меня это уже так не раздражало.

Антуан. Ноэль!

Ноэль. Поверь, это все же не так легко проглотить. Но, в конце концов, довольно заниматься мной. Сейчас речь о тебе. (Решительно.) Дружище, тебе надо жениться на малышке Гребо. Тут не может быть сомнений, ни с какой точки зрения; в общем, это удача, такой партией не пренебрегают… О, я не говорю, что ей не повезло, – и все же…

Антуан. Но здесь есть масса вещей, которые следует принять во внимание, поверь мне.

Ноэль. Что именно? Ты имеешь в виду Жироманьи? Ну, так в Жироманьи отличный климат, он тебя поставит на ноги! Ты еще не в том возрасте, когда человек боится перемены мест.

Антуан. Нет, конечно.

Ноэль. Мама страстно жаждет этого, она мне за эти дни все уши прожужжала. О Монике я не говорю – она все повторяет вслед за мамой.

Антуан. И тем не менее я не решился бы оставить их совсем одних; ты себе не представляешь, до чего они склонны терять голову из-за ерунды. Для меня это в какой-то мере – проблема совести…

Ноэль. Сильно преувеличенная. К тому же, если они не переносят одиночества, пусть переселяются в Жироманьи.

Антуан. Но нужно поставить себя и на место молодой девушки: я не уверен, что ей хотелось бы…

Ноэль. Предоставь ей решать; увидим, колеблется ли она.

Антуан. И потом, в мамином возрасте…

Ноэль. Но повторяю тебе; мама будет безутешна, если дело не выгорит.

Антуан. Ну и выражения у тебя!

Ноэль.Я употребляю те, что приходят на ум, и не собираюсь утруждать мозги в поисках выражений, которые удовлетворили бы твою деликатность. Нет, это все – не причины. А что касается Жанны и детей…

Антуан. Что?

Ноэль. Я говорю: что касается Жанны и детей, то если мама и Моника будут в Жироманьи с вами… наконец, в любом случае… после войны…

Антуан (стараясь придать тону как можно большую естественность). Но, Ноэль, ты же будешь здесь в это время!

Ноэль. Я? Очень возможно, что я буду гнить в какой-нибудь воронке от снаряда…

Антуан. Ноэль! Ты вернешься!

Ноэль(бесцветным голосом). Не стоит слишком рассчитывать на это. И потом, ты сам… то, как ты обращаешься с Жанной… о, успокойся, у меня нет подозрений, я не круглый идиот… Вчера мне это впервые бросилось в глаза. Надо же – обратить внимание на эти вещи только в конце отпуска! Но ведь по приезде – другие заботы. А когда уже катишься по наклонной…

Антуан(с тревогой). Но, бог мой, что ты имеешь в виду?

Ноэль. Ты меня очень хорошо понимаешь… Во всем – что-то предупредительное, доверительное. Никакой влюбленности – повторяю, я меньше всего подразумеваю это… может быть даже, мне в этом случае было бы не так тяжело; словом, не знаю… Нет, серьезный друг; тот, кто приготовился утешать. А с малышами… и еще хуже. Вспомни – хотя бы сейчас, когда пришла эта девушка: купальный халат… (Не может продолжать.)

Антуан (упавшим голосом). Но как я должен был поступить?

Ноэль. Очевидно же, что на таком пути… рано или поздно это случится. Я не знаю, думаете ли вы об этом. Должно быть, да. Возможно даже, вы об этом говорите.

Антуан. Ноэль, клянусь тебе…

Ноэль. Для меня это ничего не меняет. Но только… надо бы тебе жениться на крошке Гребо. Пойду, взгляну на малыша в ванной. (Уходит.)

^{Антуан сидит, обхватив голову руками. Входит Жанна.}

Жанна. Вы один? Что случилось? Вы больны?

Антуан. Нет. (Внезапно.) Жанна, вы знаете, что мы его убили?

Жанна. Кого?

Антуан. Он пришел к нам живой; он выйдет отсюда… мертвым.

Жанна (потрясенная). Но, Антуан, ради бога…

Антуан. Видите ли, минуты, которые я только что провел с ним… (С трудом приходит в себя.) Послушайте. Оставим в стороне скромность – ведь речь идет об агонизирующем… Вы продолжали отказывать ему?

Жанна. В последние дни он больше не настаивал.

Антуан. О, Жанна!

Жанна. И потом, сам способ недостойного торга… Вы не знаете – он грозился возобновить связь с Розиной!.. Могла ли я поддаться этому безобразному шантажу?

Антуан (сухо). Для него это вопрос самолюбия.

Жанна. Достоинства, Антуан, элементарного человеческого достоинства.

Антуан. И вы думаете, что он осуществил свою угрозу?

Жанна. Я ничего не знаю… это жестоко.

Антуан. Странно – но вы не вызываете во мне сострадания.

Жанна. Антуан, вы отлично знаете, что, не пусти он в ход эту чудовищную угрозу, я недолго бы еще сопротивлялась. Я бы бросилась в его объятия. Все зависело только от него. Вымолви он хоть слово раскаяния…

Антуан. Вы обошлись с ним как с ребенком, которого отказываются поцеловать, потому что он не попросил прощения. С ним – оскорбленным, грубо отвергнутым…

Жанна. Если бы он был бережнее со мной в первые дни…

Антуан. Как мелко то, что вы говорите! Как это убого, ничтожно… Вас надо было беречь. Но – во имя неба – почему?

Жанна. Нет женщины, которая не поняла бы меня.

Антуан. Тем хуже для женщин… Несчастный, он вторгся в ваш надуманный мир со своим страданием, усталостью, желанием – я готов выкрикнуть это слово! – он разрушил вашу прекрасную целомудренную мечту! Невозможно не содрогнуться; я возненавидел бы вас, если б не был так же виновен, как и вы.

Жанна. Вы!..

Антуан. Да, я. Так же виновен, еще больше… О, как мне стыдно жить! Жить – это что-то, за что надо вымаливать себе прощение, когда они – там…

Жанна.Я не понимаю. Вам совершенно не в чем упрекнуть себя. Вы никогда не вставали между нами…

Антуан. Но пытаться вас сблизить уже значило встать между вами. Я и на это не имел права.

Жанна. Антуан, это безумие…

Антуан. А дети… он не ошибся… они были уже немного моими… Я должен уехать! (Вошедшему Ноэлю, который направляется к нему.) Оставь… (Уходит.)

Жанна (делает над собой огромное усилие). Ноэль, прости меня.

Ноэль. В чем дело?

Жанна. Прости… Ты видишь, я ни о чем тебя не спрашиваю. Что бы ни произошло с того дня, я прошу у тебя прощения. Это я виновата во всем: я должна была понять, согласиться… Я была черствой, неблагодарной, я ненавижу себя.

Ноэль. Остановись, довольно. Лучше скажи: это Антуан посоветовал тебе сменить тактику?

Жанна. Ноэль!

Ноэль. Если тебя коробит выражение, замени его любым, на собственный вкус… Впрочем, можешь не отвечать на мой вопрос. И так все ясно.

Жанна. Но умоляю тебя, не сомневайся в моей искренности!

Ноэль. О, я не говорю, что ты ломаешь комедию. Но дирижирует все же Антуан.

Жанна (с жаром). Антуан здесь ни при чем!

Ноэль. Ах!..

Жанна. Но каких ты еще хочешь слов? Мое поведение было мерзким… непростительным…

Ноэль. Скажем: немыслимым. Нужны еще синонимы?

Жанна. Ты мне не веришь!

Ноэль. Да нет, верю… И потом, я ведь завтра уезжаю, не правда ли? Так что это, что называется, «мысли на подножке» – в момент, когда мы кого-то заталкиваем в… в… вагон.

Жанна. О!

Ноэль.Я ведь не сказал – в гроб, я сказал: в вагон. Тогда нас одолевает раскаяние. Но только – чуточку запоздалое.

Жанна(еле слышно). Это не раскаяние… это не только раскаяние, это безумное сожаление! Ноэль, я тоже…

Ноэль (глядя на нее, скептически). Гм! Любопытно.

Жанна. Ноэль, ты увидишь…

Ноэль. Нет… Ты и этими чувствами поделилась с Антуаном? Он одобрил твое намерение открыть мне их?

Жанна. Для меня нестерпима мысль, что ты уедешь… так вот, и я не буду твоей… (Не в силах сдержать рыдания.) Быть может, в последний раз!..

Ноэль. Именно; ты так в этом убеждена. Нет, все же здесь уж слишком уверовали в мою смерть… Если тебе это нужно, чтобы пробудить… впоследствии свои воспоминания, то, ты уж не обессудь, но я предпочитаю, чтобы все оставалось как есть.

Жанна. Только ради меня, Ноэль, только ради меня…

Ноэль. Не настаивай. Я не хочу быть несправедливым, но в конце концов мне все это может показаться… довольно отталкивающим.

Жанна(в отчаянии). О!.. (Страстно.) Послушай, Ноэль: то, что ты мне сказал в самый первый день – когда я не хотела… (Шепчет ему на ухо.)

Ноэль (с глубокой грустью). Ну, это было бы уже венцом всего. Он стал бы говорить «папа» Антуану!..

^{Занавес}