Текст книги "Миф «Ледокола»: Накануне войны"

Автор книги: Габриэль Городецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

Глава 13. Заключение

Неготовность Сталина к немецкому нападению в первую очередь объяснялась безнадежностью политических альтернатив для Советского Союза и перед второй мировой войной, и накануне Великой Отечественной войны. Только теперь, задним числом, возможно увидеть те пути, по которым следовало бы идти. Но если бы и была избрана единственно верная альтернатива, самое большее на что можно было бы надеяться – это смягчить силу удара. Избежать его не удалось бы ни в коем случае. Масштаб военной мощи, который продемонстрировала Германия во Франции и на Балканах, не предугадал никто из участников той, по определению Сталина, «Великой игры»¹. Сталин, по словам Молотова, «еще перед войной считал, что только к 1943 году мы сможем встретить немца на равных»². И, наверное, самыми важными причинами катастрофы стали давние подозрительность и недоверие, которые все участники «игры» питали друг к другу. В этом еще раз проявилась первостепенная, хотя часто и не замечаемая, роль восприятия в практике международных отношений.

В книге показано, что способность советского руководства справиться с кризисом была в значительной степени ограничена недостатками, присущими советской политической и военной системе. Сталин и руководство вооруженных сил знали об этих недостатках все, но, возможно, оказались не в состоянии исправить их за то малое время, которое им было отпущено после разгрома Франции. Возможно и то, что немецкий удар мог бы быть в определенной мере смягчен, если бы проводилась какая-то альтернативная политика. Но никто не может быть уверенным, что в условиях 1941 г. такая стратегия смогла бы сдержать немецкую армию. Крайне рискованные альтернативы, предлагаемые военными, в то же время не гарантировали надежного выхода. Таковы были сложившиеся обстоятельства. И в этих условиях Сталин, подобно Чемберлену до него, оказался загипнотизирован немецкой военной мощью и избрал путь дипломатического решения. Однако он извлек уроки из политики «умиротворения» стран Запада и не оставил полностью без внимания военные вопросы. Тем не менее процесс возрождения армии как средства обороны был прерван войной.

Недостатки подготовки к войне оказались столь многочисленными, что просто невозможно выделить из них какой-то один, наиболее важный. Однако определяющими, вероятно, являются сложные взаимосвязи между политическими и военными проблемами (о них до этого не говорилось достаточно подробно). Прежде всего, на саму способность ответить соответствующим образом на германскую военную угрозу повлияли последствия репрессий в вооруженных силах, которые начались с 1937 и продолжались еще и в 1940 г., хотя и в несколько меньших масштабах. Однако столь же значительный вред принесло стремление к расширению вооруженных сил и их модернизации, которые осуществлялись лихорадочными темпами, но без соответствующей инфраструктуры. Вопреки тому, что утверждает Суворов, к июню 1941 г. ни механизированные войска Красной Армии, ни ее военно-воздушные силы не находились в состоянии готовности. Хотя военная промышленность предпринимала в 1940–1941 гг. огромные усилия, она не смогла поставить достаточное количество современной боевой техники на замену устаревших танков и самолетов³. Более совершенная боевая техника только начинала поступать на вооружение и еще не прошла полностью испытания. Это усугублялось недостатками систем тылового и технического обеспечения⁴.

Не менее сокрушительным оказался эффект внезапного нападения, который застал врасплох практически всю армию. Все мобилизационные планы были нарушены. Оказавшись не на том участке фронта, который был предусмотрен планом, армии попадали в катастрофическое положение из-за неразрешимости проблем тылового обеспечения и связи. Дело страдало и из-за того, что на фронте не были созданы командные пункты для надежной передачи приказов⁵. Реорганизацию Вооруженных Сил подрывала частая смена командного состава высшего звена: так, за последний предвоенный год сменились три начальника Генерального штаба. Наконец, не менее важным было и то, что военная теория не была усвоена и приспособлена к условиям, сложившимся весной 1941 г. Репрессии привели к тому, что военная теория не была до конца принята на вооружение советской армией. Вопросы военной доктрины не были должным образом разработаны; в значительной мере она оставалась уделом теоретиков, споривших между собой на страницах военных журналов. Вследствие этого, такой важный компонент военной доктрины как «глубокая операция» рассматривался только вскользь. Вопреки утверждениям Суворова, на удалении до 50 км от фронта или ближе были размещены только 42 дивизии, а 128 дивизий, в том числе танковые и моторизованные, находились на расстоянии от 50 до 500 км от фронта, несмотря на то, что почти все они были предназначены для прикрытия границы⁷. Таким образом возникла путаница в размещении сил прикрытия и вспомогательных войск на фронте⁸.

И, наконец, не следует забывать, что деспотичная система управления привела к «субъективизму и монополии И.В. Сталина в выборе средств и способов достижения целей, игнорированию того научного багажа, который был накоплен в 30-е годы»⁹. Постоянное вмешательство Сталина в деятельность Верховного командования мешало его работе, принятию правильных решений по стратегическим вопросам. Тем не менее советскую внешнюю политику в период после заключения пакта Риббентропа – Молотова нельзя убедительно объяснить только капризной тиранией Сталина или экспансионизмом. Политика, скорее, кажется рациональной и уравновешенной – беспринципной Realpolitik. Тщательное исследование советской политики 1939–1941 годов подтверждает точку зрения, согласно которой пакт был подписан из-за относительной слабости Советского Союза: Сталин никогда, и особенно после разгрома Франции, не игнорировал вероятности того, что когда-нибудь Советскому Союзу придется столкнуться с Германией на поле боя.

С другой стороны, Сталин никогда не отказывался от своих подозрений о возможности примирения между Англией и Германией. Поэтому в высшей степени сомнительно, что Сталин видел в самом пакте абсолютно надежную гарантию западных границ России. Замечательным успехом своей дипломатии русские считали строгий нейтралитет, а не свои обязательства перед Германией. Однако нейтралитет оставался непрочным на протяжении всего периода 1939–1941 гг. – между началом второй мировой войны и Великой Отечественной войной. Нейтралитет подрывали благожелательное советское отношение к Германии, возможность военных действий западных союзников против России, глубокий гнетущий страх в Кремле перед возможностью примирения между Германией и Англией. Русским поэтому пришлось, особенно после разгрома Франции, исполнять смертельно опасный номер, подобно цирковому канатоходцу. И в конечном итоге Сталин был вынужден проводить до того тонкую двойную дипломатию, что ее смысл зачастую оставался темным как для его партнеров по диалогу на международной сцене, так и для его ближайших коллег в Кремле. Даже Молотов признался: «Сталин считал, Сталин думал…» Будто бы кто-то знал точно, что Сталин думал о войне!»¹⁰ Его маниакальная подозрительность в отношении сепаратного мира помешала ему принимать верные решения. Чем ближе подходила война, тем более сильный паралич воли охватывал его.

Со своей стороны, английское правительство, оставаясь в плену устаревших концепций, так и не сумело оценить значение изменявшейся международной ситуации. Тенденциозная интерпретация английским правительством, особенно Форин оффис, пакта Риббентропа – Молотова усилила фатальную концепцию, исключавшую возможность сотрудничества с Россией в военное время. Считалось аксиомой, что пакт Сталина с Гитлером о нейтралитете в конечном итоге превратится в прочный союз. В придачу к этим предвзятым представлениям втайне вынашивалась надежда, что в ходе войны может представиться возможность избавиться от обоих презренных режимов – нацистского и советского. И таким образом характер отношений, сложившийся после заключения пакта Риббентропа – Молотова, основывался на взаимной подозрительности. Он заставил Советский Союз и Великобританию относиться друг к другу как к потенциальному союзнику и как потенциальному врагу одновременно. Этот характер отношений не только способствовал недолговечности союза, возникшего после 22 июня, но и сформировал карту послевоенной Европы¹¹.

Иллюстрации

1. Адмирал Дракс и генерал Думенк, возглавляющие союзническую военную миссию, на Ленинградском вокзале в Москве. Авг. 1939 г.

2. Встреча нового германского посла в СССР графа Ф. фон Шуленбурга и чиновников германского посольства на Белорусском вокзале. Москва. 1934 г.

3. После подписания пакта о ненападении с Германией, 24 августа 1939 г.

4. Советско-германский договор о ненападении (страница газеты «Правда»).

5. Молотов и Риббентроп после подписания Договора о дружбе и границе между СССР и Германией. 28 сентября 1939 г.

6. Советские и немецкие танкисты перед совместным парадом в Брест-Литовске. Сентябрь 1939 г.

7. Переговоры Молотова и Риббентропа в Берлине. 12 ноября 1940 г.

8. Молотов у входа в Рейхсканцелярию во время ноябрьского визита в Берлин 1940 г.

9. Советский посол В. Деканозов покидает Рейхсканцелярию после вручения верительных грамот. 19 декабря 1940 г.

10. Советский посол И. Майский и его «тень» К.В. Новиков.

11. Доклад генерала Тупикова, советского военного атташе в Берлине о директиве 21 Гитлера (кодовое название «Барбаросса») о нападении на СССР. Декабрь 1940 г.

12. Во время подписания Договора о дружбе и ненападении между СССР и Югославией. 5 апреля 1941 г.

13. Подписание Пакта о нейтралитете между СССР и Японией. 18 апреля 1941 г.

14. 15. Рукописный приказ об оборонительном развертывании войск,

подписанный Жуковым и Тимошенко 14 мая 1941 г.

16. Доклад лорда Саймона Черчиллю о «переговорах» с Гессом, из которого ясно, что тот прилетел по собственной инициативе.

17. Первая страница записи беседы Деканозова с германским послом Шуленбургом. 5 мая 1941 г.

18. А. Кадоган, Р. А. Батлер и лорд Галифакс, идущие из Уайтхолла в Парламент.

19. С. Криппс, прибывший на консультации в Лондон. 18 июня 1941 г.

20. Карта британской разведки, показывающая немецкие приготовления на советской границе. Была передана Майскому 16 июня 1941 г.

21. Решение главы Объединенного британского комитета по разведке о передаче Майскому данных британской разведки о начале войны.

22. Донесение выдающегося советского разведчика в Токио Рихарда Зорге о нападении Германии.

23. Министр иностранных дел Германии И. Риббентроп сообщает на пресс-конференции о начале войны против СССР. 22 июня 1941 г.

24. Подписание документов конференции представителей СССР, Великобритании и США. Москва, 1941 г.

Примечания

Глава 1

¹ «Еще раз о сообщении ТАСС», Русская мысль 16 и 23 мая 1985; «Who was planning to attack whom in June 1941, Hitler or Stalin?», Journal of the Royal United Services Institute for Defence Studies 130 1985.

² Viktor Suvorov. Der Eibresher: Hitler in Stalins Kalkül, Stuttgart, 1989. Книжный вариант добавляет мало существенного к предшествующим статьям. Возможно, использовано больше фактов из мемуаров высших советских командиров, но не архивных и точных свидетельств, как об этом говорит даже такой благожелательно настроенный критик, как Günter Gillessen. «Der Krieg zweier Aggressoren», Frankfurter Allgemeine Zeitung 27.04.89. Суворов также не удосужился познакомиться со все более обширной и полезной вышедшей на Западе литературой об этом периоде, из которой он мог бы почерпнуть необходимую информацию о поставленных им проблемах.

³ «Связь времен: Виктор Суворов о себе и о своей жизни», Русская мысль, 3 июля 1992. Wiktor Suworow. Lodolamacz, Warsaw, 1992.

⁴ Суворов В. День-М, М., 1994, с. 249.

⁵ Nolte. «Vergangenheit, die nicht vergehen will». Нольте выступает с теми же идеями в «Between Myth and Revisionism? The Third Reich in the Perspective of the 1980s», в кн. H.W. Koch (ed.). Aspects of the Third Reich. London, 1985, pp. 35–36. Eberhard Jäckel, «Die elende Praxis der Untersteller: Das Einmalige der nationalsozialistis chen Verbrechen lässt sich nicht leugnen», Die Zeit, 12 Sept. 1986, оспаривает существование у Гитлера связи между «окончательным решением» и идеологическими догмами теории «жизненного пространства». Нольте получил косвенную поддержку в последних трудах известных советологов, ставящих знак равенства между уничтожением Сталиным кулаков и «окончательным решением» Гитлера. Характерным примером является R. Conquest, The Harvest of Sorrow. New York, 1986. Подробное обсуждение связи между различного рода геноцидами см. Charles S. Maier, The Unmasterable Past: History, Holocaust, and German national Identity. Cambridge Mass., 1988, ch. 3. Полемическая оценка с левых позиций взаимосвязи между русским вопросом и дебатами дана в кн. Hans-Ulrich Wehler, Entsorgung der deutschen Vergangenheit? Ein polemischer Essay zum «Historikerstreit». München, 1988, p. 152—93. Большие материалы, относящиеся к дебатам, собраны в «Historikerstreit»: Die Dokumentation der Kontroverse um die Einzigartigkeit der nationalsozialistischen Judenvernichtung. München, 1987.

⁶ Günter Gillessen, «Der Krieg der Diktatoren: ein erstes Resümee der Debatte über Hitlers Angriff im Osten», Frankfurter Allgemeine Zeitung, 25 Feb. 1987. То, что именно эта газета создала условия для новой драмы, не удивительно с учетом того, что один из ее редакторов Иоахим Фест развивал подобные теории в книге: Hitler, eine Biographie. Frankfurt, 1973, p. 878. Подобная интерпретация ранее оставалась почти незамеченной, см. Н. Seraphim, Die deutschrussischen Beziehungen, 1939–1941. Hamburg, 1949, p. 38; P. Fabry, Der Hitler-Stalin Pakt, 1939–1941. Darmstadt, 1962, pp. 427—30, H. Koch, «Hitler’s Programme and the Genesis of Operation Barbarossa», Historical Journal 26 (4), 1983.

⁷ 50 лет Великой отечественной войны, М.,1991, с. 32—3.

⁸ См. наст. изд. с. 115–119.

⁹ Суворов В. Ледокол. М., 1992, с. 48.

¹⁰ Там же, с. 312.

¹¹ А. Hillgruber, Hitlers Strategie. Frankfurt, 1965, p. 105. Попытка возложить вину на русских откровенно проявляется в кн.: Deutschlands Rolle in der Vorgeschichte der beiden Weltkriege. Göttingen, 1967, p. 97. Объективности ради необходимо подчеркнуть, что Хильгрубер слишком умудрен, чтобы некритически воспринимать идеи Суворова. В его «Zweierlei Untergang» делается акцент на дурном обращении Советов с немецким населением в конце войны и создании с молчаливого согласия стран Запада советского «санитарного кордона» на «освобожденных» территориях, чтобы воспрепятствовать гегемонии Германии в центральной Европе. Знак равенства между страданиями, которые перенесли «восточные немцы» от русских и Холокостом является несомненно слабейшим местом его очерка. О близости его взглядов к Нольте убедительно говорит Г. Момсен, однако это мнение подвергается сомнению в ст. Martin Broszat, «Wo sich die Geister scheiden», «Historiker streit», p. 190. См. также Richard J. Evans, «The New Nationalism and the Old History: Perspectives on the West German Historikerstreit», The Journal of Modem History, 59⁴, Dec. 1987, pp. 707 f. Подробную критику работы Хильгрубера см. О. Bartov, «Historians on the Eastern Front. Andreas Hillgruber and Germany’s Tragedy», Tel Aviver Jahrbuch für deutsche Geschichte, XVI, 1987, pp. 325—45.

¹² E. Topitsch, Stalins Krieg. Die sowjetische Langzeitstrategie gegen den Westen als rationale Machtpolitik, München, 1985, перевод на английский язык: Stalin's War: A Radical New Theory of the Origins of the Second World War, New York, 1987.

¹³ «Die Rote Armee bis Kriegsbeginn 1941», в кн. Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg, herausgegeben vom Militärgcschichtlichen Forschungsamt. Bd. 4: Der Angriff auf die Sowjetunion, Stuttgart, 1983. Предрасположения и предубеждения Хофмана проявляются со всей откровенностью в его ранней книге: Die Geschichte der Wlassow-Armee. Frieburg, 1984, особенно на с. 307–308. Довольно критический разбор того, как центр проводил в жизнь план «Барбаросса» содержится у Berghahn, «Das Militärgeschichtliche Forschungsamt in Freiburg», Geschichte und Gesellschaft, 14, 1988.

¹⁴ Лучший критический обзор современных интерпретаций содержится в ст.: Bianka Pietrow, «Deutschland im Juni 1941 —ein Opfer sowjetischer Aggression?», Geschichte und Gesellschaft 14, 1988. Пьетрова верно отмечает (с. 119), что Хофман приводит в качестве свидетельств главным образом допросы военнопленных, которые являются весьма сомнительным источником.

¹⁵ См. Pietrow, «Deutschland im Juni 1941», pp. 116—17.

¹⁶ «Суворов о себе и книге своей жизни». – Русская мысль, 3 июля 1992.

¹⁷ Р. Knightley, «The Defection Game», The Second Oldest Profession. London, 1986.

¹⁸ О беседе между Гельфандом и Батлером 13 сентября 1940 г. см. Uldricks, «Soviet Security Policy in the 1930s» в кн.: G. Gorodetsky (ed.), Soviet Foreign Policy: 1917–1991 A Retrospective. London, 1994.

¹⁹ The Aquarium (о подготовке советских шпионов), Spetsnats: The Story Behind the Soviet SAS, The Liberators (о его участии в советском вторжении в Чехословакию в 1968 году), Soviet Military Intelligence и Inside the Soviet Army.

²⁰ «Суворов о себе и книге своей жизни».

²¹ К такому выводу можно прийти из обзоров его книг. См., к примеру, «Файнэшл тайме»: «Это вызывает озабоченность Запада, особенно его мысль о том, что советские генералы не верят в решающую роль ядерного устрашения» или «Он занимает уникальное положение, детально вскрывая ужасные факты о наращивании русскими вооружений». О книге «Inside the Soviet Army»: «Необходимо прочитать всем людям, обеспокоенным проблемами сохранения мира на земле», а также: «Эта важная книга разоблачает систему, с помощью которой организована ударная сила мировой революции… мрачное предостережение Западу».

²² См. превосходное разоблачение Nicholas Fraser, «А Bit of а Long Shot», Sunday Times, 21 November 1993.

²³ W. Churchill, The Second World War, Vol. 3, p. 316.

²⁴ Лучшее собрание их взглядов у S. Bialer, Stalin and his Generals, Soviet Military Memoirs of World War II. New York, 1969.

²⁵ J. Erickson, The Road to Stalingrad. London, 1975, p. 77.

²⁶ B. Whaley, Codeword Barbarossa. Cambridge, Mass., 1973, F.H. Hinsley, British Intelligence in the Second World War. London, 1979, Vol. I, Ch. 14.

²⁷ Некрич A.M. 1941 22 июня, M., 1965, с. 124—25; Жуков Г.К. Воспоминания и размышления, М., 1969, с. 229—30, 233, 248. Не имеющий аналогов русский материал приведен в статье «Накануне, или трагедия Кассандры: повесть в документах»/ Неделя. NN 42–44, 1988. Полный текст знаменитой речи Хрущева 1956 г. «О культе личности в истории»/(Неделя, N 16, 1989 г.) подтверждает эти высказывания.

²⁸ A. Seaton, Russo-German War 1941–1945. London, 1971, p. 21.

²⁹ Victor Suvorov, «Yes, Stalin was Planning to Attack Hitler in June 1941», Journal of the Royal United Services 131². 1986; Суворов. Ледокол, с. 13.

³⁰ Волкогонов Д. «Эту версию уже опровергла история», Известия, 16 января 1993.

³¹ Л. Безыменский. В кн. G. Gorodetsky (ed.), Soviet Foreign Policy, 1917–1991: A Retrospective. London, 1994.

³² Суворов допускает ошибку (в основном из-за незнания той обширной литературы, которая в избытке имеется по этому вопросу на Западе). См. например, R. Tucker, «The Emergence of Stalin’s Foreign Policy», Slavic Review 4, 1977. Его аргумент, в котором он опирался на выступление Сталина в 1927 году как на подготовку мировой революции, был опровергнут западными экспертами по советской внешней политике.

³³ Суворов В. Ледокол, с. 317, 333; см. также Suvorov, «Who Was Planning to Attack Whom?», p. 54.

³⁴ Suvorov, «Who Was Planning to Attack Whom?», p. 50. Суворов, Ледокол, с. 196. Если бы Красная Армия действительно развертывалась для наступления, а коммюнике ТАСС было дезинформацией, то трудно было бы объяснить замешательство, которое оно вызвало среди высшего командного состава, о чем свидетельствуют в частности: Анфилов В. А. «Бессмертный подвиг», с. 178–184, Баграмян И. Так началась война, М, 1971, с. 68–76, Азаров И. Осажденная Одесса, М, 1966, с. 8—10.

³⁵ Суворов. День-М. М, 1994, с. 81.

³⁶ Суворов. Ледокол, с. 51–54.

³⁷ Суворов. День-М, с. 157–158.

³⁸ Там же, вступление к рус. изданию.

³⁹ Там же, с. 15–20.

⁴⁰ Там же, с. 15–20.

⁴¹ Суворов. Ледокол, с. 24. Сталин И.В. Сочинения, М., 1954, т. 10, с. 49.

⁴² См. ниже, с. 36–39.

⁴³ Сталин И.В. Соч., т. И, с. 202.

⁴⁴ Суворов. Ледокол, с. 44; Сталин. Соч., т. 10, с. 288–289

⁴⁵ Сталин И.В., Сочинения, т. 6, с. 158.

⁴⁶ Суворов. Ледокол, с. 186; Сталин. Соч., т. 6, с. 158.

⁴⁷ См. мой комментарий далее в главе.

⁴⁸ Сталин. Соч., т. 10, с. 49. Я благодарен Б. Морозову за эту аналогию.

⁴⁹ Суворов. Ледокол, с. 36.

⁵⁰ Сталин. Соч., т. 13, с. 39–40.

⁵¹ Суворов. Ледокол, с. 260; цитата из «Военно-исторического журнала» Ne 2; 1978, с. 68.

⁵² Суворов. Ледокол, с. 331–332; цитата из «Военно-исторического журнала» Ne 5; 1986, с. 49.

⁵³ АВП, РФ, Ф.017-а, on. 1, д. 8, п. 2. – Дневник И. Майского, 1941.

Глава 2

¹ Лучшей биографией Троцкого по-прежнему остается: Isaac Deutscher, The Prophet Armed: Trotsky: 1879–1921. Oxford, 1979, Chs. 8 and 9.

² Л. Троцкий. Моя жизнь, т. 2, Берлин, 1930, с. 62–63.

³ Minutes, Public Record Office, Foreign Office (FO) 371/11779 N319 and N560/53/38, 27 Jan. and 11 Feb. 1926.

⁴ Суворов, Ледокол, с. 15–18.

⁵ См.: The Bolsheviks and the October Revolution: Central Committee Minutes of the Russian Social Democratic Labour Party (Bolsheviks) August 1917-Feburary 1918. London, 1974, p. 177, также E.H. Carr, The Interregnum 1923–1924. London, 1965, pp. 202—3.

⁶ Cm. Carole Fink, The Genoa Conference: European Diplomacy, 1921–1922. Chapel Hill, 1984; Stephen White, The Origins of Detente.

Cambridge, 1985. и «В.И. Ленин и Генуя», История СССР, 1970, N 2, с. 30–50.

⁷ Richard В. Day, Leon Trotsky and the Politics of Economic Isolation. Cambridge, 1973. См. дискуссию по военному вопросу ниже с. 61–69.

⁸ Об изменении советской внешней политики в первые годы Советской власти см. Richard Ullman, The Anglo-Soviet Accord. Princeton, 1972.

⁹ Пути мировой революции: VII расширенный пленум Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала, т. II, М-Л, 1927, с. 182 и выступление Молотова на XV конференции ВКП(б) (XV-ая конференция ВКП(б), М-Л, 1927, с. 669.). Лучшим обзором советской внешней политики в 20-е годы является: Teddy J. Uldricks, «Russia and Europe: Diplomacy, Revolution, and Economic Development in the 1920s», The International History Review 1, 1 1979.

¹⁰ Сталин И.В. Сочинения, т. 6, с 395-396

¹¹ Е.Н. Carr, The Bolshevik Revolution, 1917–1923, Vol. 3, London, 1953; W.T. Angress, Stillborn Revolution: The Communist Bid for Power in Germany, 1921–1923 Princeton, 1963.

¹² Пятый всемирный конгресс Коммунистического Интернационала. (Стенографический отчет) М. 1925, т. 2, с. 33–34, 66.

¹³ О различном отношении к забастовке см. Г. Зиновьев. «Великие события в Англии». «Правда», 5 мая 1926. См. также передовые статьи в «Экономической жизни» и «Правде» 5 мая 1926 и статьи Лозовского в «Труде» и «Известиях» 6 и 8 мая 1926 г.

¹⁴ Этот период хорошо исследован в кн. Teddy J. Uldricks, Diplomacy and Ideology. The Origins of Soviet Foreign Relations 1917–1930. London, 1979; Timothy Edward O’Connor, Diplomacy and Revolution, G.V. Chicherin and Somet Foreign Affairs, 1918–1930. Iowa, 1988; Richard K. Debo, Survival and Consolidation: The Foreign Policy of Soviet Russia, 1918–1921. Montreal/Kingston, 1992; Чубарьян A.O. Брестский мир, M., 1964; Чубарьян А.О. В.И. Ленин и формирование советской внешней политики. М. 1972. О критическом периоде в англо-советских отношениях см. Stephen White, Britain and the Bolshevik Revolution: A Study in the Politics of Diplomacy 1920–1924. New York, 1980 и G. Gorodetsky, The Precarious Truce: Anglo-Soviet Relations, 1924–1927. Cambridge, 1977.

¹⁵ См. ниже c. 183–184.

¹⁶ См. Uldricks, «Russia and Europe», pp. 72–75.

¹⁷ Sontag J.P., «The Soviet War Scare of 1926—27», The Russian Review 1, 1975.

¹⁸ D.M. Glantz, The Military Strategy of the USSR. London, 1992, pp. 71–21.

¹⁹ Суворов использует это единственное заявление как отражающее позицию военных кругов.

²⁰ Glantz. The Military Strategy of the USSR, pp. 34–36.

²¹ Савушкин P.A., Развитие советских вооруженных сил и военного искусства в межвоенный период 1921–1941 гг. М. 1989, с. 9—10. (Я признателен полковнику Д. Гланцу за то, что он передал мне эту редкую публикацию).

Глава 3

¹ Я весьма признателен моему коллеге Т. Улдриксу за его объективный и разумный подход в работе «Soviet Security Policy in the 1930s», в кн. G. Gorodetsky (ed.), Soviet Foreign Policy, 1917–1991. London, 1994, откуда я беззастенчиво черпаю свои аргументы.

² Сталин И.В. Соч., т. 13, с. 302.

³ См. Kurt Rosenbaum, Community of Fate. German-Soviet Diplomatic Relations 1922–1928. Syracuse, 1965. О военном сотрудничестве см. S. Gorlov «Soviet-German Military Cooperation, 1920–1933», International Affairs 7, 1990, pp. 95—113.

⁴ Uldricks, «Soviet Security Policy», p. 65 f.

⁵ Подобная типичная для Запада точка зрения выражена в кн. Robert С. Taker. Stalin in Power: Revolution from Above, 1928–1941. New York, 1990, Chs. 10–21.

6 См. замечательный и объективный обзор этих контактов, сделанный на основе российских архивных материалов в статье: Абрамов Н.А. и Безыменский Л.А. «Особая миссия Давида Канделаки», Вопросы истории, N 4–5, 1991; с. 144–153.

⁷ См. Гнедин К Катастрофа и второе рождение. Мемуарные записки, Амстердам, 1977. Более тонкая версия в кн. Hochman's, The Soviet Union and the Failure of Collective Security, 1934–1938. London, 1984, pp. 124 and 171. См. также Gerhard L., Germany and the Soviet Union, 1939–1941. Leiden, 1972 и Mastny, V., Russia’s Road to the Cold War: Diplomacy, Warfare and the Politics of Communism, 1941–1945. New York, 1979.

⁸ Ingeborg Fleischhauer, Der Pakt: Hitler, Stalin und die Initiative der deutschen Diplomatic, 1938–1939. Frankfurt, 1990; Geoffrey Roberts, The Unholy Alliance: Stalin’s Pact with Hitler. London, 1989, Ch. 5.

⁹ Абрамов, Безыменский. «Особая миссия Давида Канделаки», с. 152.

¹⁰ Рукопись статьи М.Н. Тухачевского «Военные планы Гитлера» с правкой И.В. Сталина, 29 марта 1935 – Известия ЦК КПСС, N 1, 1990, с. 161–169.

¹¹ Эта точка зрения убедительно аргументирована в кн. U1-dricks, op. cit.

¹² Adam Ulam, Expansion and Coexistence.

¹³ Анита Празмовска выделяется среди других ученых своим критическим подходом к доказательствам особой важности гарантий в контексте британской внешней политики, см. Britain, Poland and the Eastern Front, 1939. Cambridge University Press, 1987. и ее же «The Eastern Front and the British Guarantee to Poland of March 1939», European History Quarterly 14, 1984.

¹⁴ Charmley, John. Chamberlain and the Lost Peace, London, 1989 u Parker, Alastair. Chamberlain and Appeasement: British Policy and the Coming of the Second World War, London, 1993.

¹⁵ Суворов В. Ледокол, с. 38.

¹⁶ Насколько живуч этот миф, видно из самых последних публикаций: Anthony Read and David Fisher, The Deadly Embrace: Hitler, Stalin and the Nazi-Soviet Pact, 1939–1941. London, 1988.

¹⁷ E.L. Woodward (ed.), Documents on British Foreign Policy, 1919–1939, 3rd Ser. Vol. V. London, 1952, p. 104.

¹⁸ FO 800/279, su/39/221, Henderson to Sargent

¹⁹ См. наст. изд. с. 40–42.

²⁰ Parker, Alastar. Chamberlain and Appeasement: British Policy and the Coming of the Second World War, London, 1993.

²¹ Macdonald, C.A., The United States, Britain and Appeasement, 1936–1939. Colorado, 1981; Mommawn, W.J., and Kettenacker, L., The Fascist Challenge and the Policy of Appeasement. London, 1983; Taylor, T., Munich: The Price of Peace. London, 1979. С этим были полностью согласны участники конференции, проходившей в Су-райском университете в 1979 году и посвященной 40-летию войны. См. особенно записи Lother Kettenacker, and A. J.P. Taylor в Douglas, 1939: A Retrospect Forty Years After, pp. 33 and 52–53.

²² Ulam, Expansion and Coexistence. Относительно опасений СССР по поводу умиротворения см. например Десятков С.Г. «Уайтхолл и мюнхенская политика» – Новая и новейшая история, 1979, N 3, и Жуков Е.М. «Происхождение второй мировой войны», Новая и новейшая история, 1980, N 1.

²³ Русские предложения, переданные Галифаксу 18 апреля см.: Documents on British Foreign Policy, 1919–1939, Vol. V, p. 228–229.

²⁴ Документы Волкогонова – архивные материалы из ГРУ, подготовленные для ЦК, «Оценка РУ ГШ РККА планов и состояния вооруженных сил и их возможностей как будущих участников мировой войны».

²⁵ Documents on British Foreign Policy, 1919–1939, Vol. V. London, 1952, pp. 205–206.

²⁶ См. например статьи: «Альтернативы 1939-го» – Известия, 21 авг. 1989 и «Риббентроп – Молотов» – Вопросы истории КПСС, 1988, N 8. L. Bezymensky, «The Secret Protocols of 1939 as a Problem of Soviet Historiography», в кн. Gorodetsky, Soviet Foreign Policy, pp. 75–86.

²⁷ Teddy J. Uldricks, «Evolving Soviet Views of the Nazi-Soviet Pact», в кн. Richard Frucht (ed.), Labyrinth of Nationalism: Complexities of Diplomacy. Columbus, 1992, pp. 331—60.

²⁸ Суворов В. День-М, с. 57–58.

²⁹ ЦАМО, Сообщение И.И. Проскурова И.В. Сталину о «Дальнейших планах агрессии германского фашизма в оценке сотрудника германского министерства иностранных дел Клей-ста, 17 мая 1939».

³⁰ Спецсообщения РККА, N 472348, 9.5.39. ЦАМО, Оп. 9157, д. 2, Суворов выступает в 4 главе книги «День-М» с абсолютно смехотворным утверждением о том, что, заменяя Литвинова Молотовым на посту комиссара иностранных дел, Сталин готовился к войне с Германией. Ученые практически единодушны в том, что перемена свидетельствовала о примирении с Германией, поскольку Литвинов, будучи евреем и прозападно настроенным деятелем, являлся препятствием на пути сближения с Германией.

³¹ ЦАМО, Оп. 9157, д. 2, 11.350-60.

³² ЦАМО, Оп. 9157, д. 2, Ц. 418–431. Сталину были также переданы тексты перехваченных в то время телеграмм Шуленбурга, которые подтвердили информацию. См. там. же оп. 9157, д. 2, 11, 447, 453 and 454.

³³ См. замечательные обсуждения в кн. Fleischhauer, Diplomatischer Widerstand gegen «Unternehmen Barbarossa», pp. 14–28.

³⁴ Волкогонов Д. Триумф и трагедия, т. 2, М. 1990, с. 26–29. См. также «Альтернативы 1939-го», Известия, 21 авг. 1939. Еще одна просветляющая ситуацию интерпретация содержится в ст. «Риббентроп– Молотов», Вопросы истории КПСС, N 8, 1988.