Текст книги "Немое досье"

Автор книги: Габор Йожеф

Соавторы: Дёрдь Фалуш
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава III

1

Время близилось к вечеру. К конечной остановке подвесной канатной дороги в Будайских горах прибывали шумные ватаги школьников-экскурсантов.

В очереди к кассовому окошку и у турникетов, куда после разворота плавно подплывали спаренные сиденья канатки, весело толпились люди.

Рядом с одной из оживленных групп, стараясь не привлекать к себе внимания, стоял высокий мужчина лет пятидесяти, элегантно одетый и моложавый.

Это был Георг Юнг, представитель западной фирмы, поставляющей в Венгрию полиграфическое оборудование. Инженер руководил в Будапеште наладкой печатных станков, которые закупила крупная типография, проводящая реконструкцию.

Юнг посматривал по сторонам с беззаботным видом, как будто все, что происходило вокруг, его не интересовало. Глаза его останавливались только на пассажирах подъезжавших к остановке автомашин. Он кого-то ждал.

Но вот у дверей застекленного павильона канатки показалась темноволосая стройная женщина лет тридцати пяти в кремовом костюмчике и черной в белый горошек блузке. Сняв солнечные очки, она огляделась и направилась к кассе. Через минуту Георг Юнг уже стоял у нее за спиной. Следом за ней он купил билет и при посадке постарался расположиться так, чтобы оказаться в паре с женщиной.

Та как будто не замечала его. Какое-то время они ехали молча, любуясь зеленой долиной. Наконец Юнг нарушил молчание:

– Должен сказать вам, Мадам, дело гораздо серьезней, чем можно было подумать.

– Успокойтесь, Георг! Люди, которых вы просили, прибыли. Оба профессионалы. Они сделают все, что потребуется.

– Хочется верить, что они подоспели вовремя.

– Через час они будут ждать вас в пункте «два», – сообщила дама.

– Есть ли какие-нибудь указания?

– Нет. Все распоряжения, как обычно, будут поступать через Бутона.

– Я докладывал, что связь с Ковачем установлена.

Она кивнула:

– Ваше донесение принято. Из центра еще раз напоминают, что молчание Ковача следует обеспечить любыми средствами. Кроме Бутона, у него была связь и с вышестоящим звеном агентуры. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он проболтался!

– Я вас понял, Мадам!

– Это приказ центра! – Решительный голос женщины зазвучал еще тверже. – С верхним звеном связан также Бутон, но до Бутона, будем надеяться, им не добраться! Что касается Ковача, или он будет молчать, или его уберут! Решение на этот счет примет Бутон!

– Буду действовать соответственно, – почтительно отозвался Юнг.

– Устраивайте людей. Через час жду вас на запасной явке.

– Понятно.

– О местонахождении друг друга они знать не должны. Это мне было велено подчеркнуть вам особо.

Юнг кивнул.

– И будьте предельно осторожны. Остерегайтесь слежки.

Они прибыли на нижнюю остановку канатной дороги. Спутница Юнга поспешила к стоянке такси, а сам он исчез в толпе пассажиров, ожидающих посадки.

2

Тюремный двор с четырех сторон окружен высокими стенами. Здесь пустынно, ни кустика, ни травинки. Всюду господствует серый цвет. Правда, наверху голубеет клочок неба, но выведенные на прогулку арестанты видят под ногами лишь красноватый щебень.

Они прогуливаются парами, заложив руки за спину, потупив глаза. Разговаривать им запрещается.

Из противоположных углов двора за гуляющими присматривают двое часовых.

Но вот раздается свисток.

– Прогулка окончена, – командует один из охранников. – В помещение! Бегом марш!

Шеренга гуляющих оживляется, шарканье ног сменяется топотом. Открываются створки железных ворот, и через минуту тюремный двор пустеет.

Высоко над крышами пролетают несколько голубей.

Тишина.

Снова распахиваются ворота. Входят четверо охранников и встают по углам двора. В сопровождении офицера и двух часовых появляется Ковач. Офицер пропускает его вперед и делает знак рукой, означающий начало прогулки.

Ковач на минуту поднимает осунувшееся лицо к небу, затем направляется к середине двора, посыпанной красноватым щебнем. Заложив руки за спину, начинает прохаживаться.

Часовые и офицер следят за каждым его движением. Он не обращает на них внимания. Он их не видит. Перед глазами стоит полоска тонкой папиросной бумаги с шестью словами:

БУТОН ПРИКАЗЫВАЕТ МОЛЧАТЬ!

МАК ВЫРУЧИТ ВАС!

Глава IV

1

– «Что говорить – мне жизнь постыла!» – поэтической строчкой из Ади начал свое донесение Кути, вернувшись с улицы Лео Франкеля.

– Что, плохи дела? – сочувственно спросил его Ружа.

– Хуже некуда! – простонал Кути. – Эта особа спит с любовником в гробовом молчании… без единого вздоха!

– Это все, что тебе удалось узнать о ней?

– Все! – падая на стул, только и сказал капитан.

– Не так уж и мало, – попытался утешить его подполковник. Он задумчиво помолчал. – Давайте-ка нынче вечером с ней познакомимся. Может, с нами она поведет себя более страстно. – Он поднял трубку телефона: – Кларика! Разыщите старшего лейтенанта Салаи!

– И Золи пойдет? – усмехнулся Кути.

– Его выдержка нам понадобится.

– А вдруг эта дамочка предпочитает интеллектуалов?

– Тогда почитаешь ей что-нибудь из поэзии!

В кабинет вошел Салаи.

– Садись, Золи, – сказал ему Ружа. – Ты нам сегодня нужен. Без твоей выдержки и самообладания мы просто не справимся.

– Без твоей осмотрительности мы сядем в калошу! – с иронией подхватил Кути.

– Да заткнись хоть на минуту, – осадил его подполковник. – Кто из вас знает какой-нибудь тихий летний ресторанчик?

После короткой дискуссии выбор пал на один из ресторанов Городского парка.

– Ну и порядок, – подвел черту Ружа. – В таком случае поручаю вам передать Эве Ласло – разумеется, в самой любезной форме – приглашение быть нашей гостьей сегодня после работы.

Кути бросил на шефа недоумевающий взгляд.

– Боюсь, что от этого приглашения она не только завздыхает, но и застонет, – неуверенно произнес он.

– Не бойся, – ответил Ружа, – Золи сделает все корректно, со свойственной ему осмотрительностью, не так ли?

2

Юнг остановился на углу площади Мадача у газетного киоска и принялся не спеша разглядывать зарубежную прессу, которой киоск был обложен снаружи снизу доверху. Он наклонялся, брал то одно, то другое издание, некоторые подавал в окошко киоскеру, попутно посматривая по сторонам. Вокруг не было ничего подозрительного. Он снял со стенда еще одну газету, подал ее продавцу. Тот, поднося к глазам каждую, подсчитал общую стоимость.

– С вас двадцать шесть восемьдесят, – сказал он.

Юнг дал ему тридцать форинтов, взял газеты и, не дожидаясь сдачи, быстро направился к поликлинике. Он уверенно, как человек, бывавший здесь много раз, вошел в здание и поднялся к буфету на площадке между первым и вторым этажами, откуда улица хорошо просматривалась. Заказав себе кофе, Юнг подошел к окну и стал наблюдать за движением.

Вскоре со стороны бульвара Танач показался белый автомобиль марки «остин», сбавил скорость и припарковался на стоянке перед поликлиникой.

Юнг шагнул к окну, чтобы получше разглядеть машину. За рулем сидела Мадам. Немного подождав, он убедился, что за машиной нет слежки, и, успокоенный, спустился вниз.

Выходя, он еще раз оглянулся, из «остина» дали знак фарами. Юнг быстрыми шагами приблизился и сел в машину рядом с Мадам.

– Я принес вам газеты, – сказал он, бросая их на заднее сиденье.

Мадам, ни слова не говоря, вырулила со стоянки и, набрав скорость, помчалась по направлению к улице Ашбот.

– Я бы вам не советовал ездить так быстро, – предостерег ее Юнг, – здешняя инспекция реагирует на это болезненно. Проверка документов нам сейчас ни к чему.

– Благодарю за предупреждение, – сказала дама, сбавляя скорость. – Ну как, прибыли парни?

– О да, все в порядке.

Машина свернула на улицу Юллеи.

– Где Вольф?

– Вольф остановится у меня.

– А Мюллер?

Юнг молчал, не спеша с ответом.

– Мюллер в надежном месте, – сказал наконец он.

Мадам посмотрела на него недоумевающе.

– Насколько я понял инструкции, – сказал Юнг, – до начала операции о его местопребывании должен знать только я.

Мадам прибавила скорость. Они мчались уже по улице Юллеи.

– Куда это мы направляемся? – поинтересовался Юнг.

– В Ферихедь, – ответила она. – Я возвращаюсь самолетом. Вы не хотите передать в центр еще что-нибудь?

Юнг молчал.

– Что еще я могу передать? – раздраженно переспросила Мадам.

– Пока ничего! Никаких новостей у меня нет!

После длительной паузы, когда они были уже на скоростной автостраде, Мадам снова заговорила:

– Еще раз предупреждаю вас: вопрос о судьбе Ковача будет решать Бутон. Без него не предпринимайте никаких шагов. Это приказ!

– Приказ! Приказ! – Лицо Юнга исказила гримаса. – Приказывать легче всего. Приказывать будет Бутон, а рисковать собственной шкурой предоставляется мне!

– Я могу передать это в центр? – насмешливо спросила Мадам.

– Не настаиваю, – спохватился Юнг и, успокоившись, продолжал: – Но войдите в мое положение. Когда здесь все шло уже как по маслу, нужно же было этому идиоту попасть в аварию. Ну ладно бы со смертельным исходом. Так нет же! Отделался легкой царапиной. И все, что мы создавали годами, повисло на волоске. – Он вопросительно посмотрел на спутницу. – Надеюсь, вы понимаете мое состояние?

– Понимаю, – отвечала Мадам. – И советую вам, как только кончится эта история, основательно отдохнуть.

– Когда она кончится – вот вопрос.

Они въехали на стоянку при аэропорте. Мадам, вытащив ключ зажигания, протянула его Юнгу:

– Прошу, Мак, машина в вашем распоряжении!

Взяв сумочку, она вышла из автомобиля. Юнг потянулся за газетами, но женщина даже не обернулась. Через минуту фигура ее скрылась в здании аэропорта.

Юнг пересел за руль и выехал со стоянки, поглядывая в зеркало, нет ли за ним «хвоста». Его никто не преследовал. Через минуту «остин» свернул на скоростное шоссе и затерялся в потоке машин.

3

На бульвар Танач, где находилось отделение сберегательной кассы, они отправились на «жигулях» Салаи, решив, что черная служебная «волга» будет бросаться в глаза и придавать их поездке слишком официальный характер. Машину, хотя и не без осложнений, удалось поставить неподалеку от цели – на улице Вешшелени. Единственное свободное место было перекрыто натянутой между мусорными контейнерами веревкой, на которой болталась картонка с надписью: «Выгрузка топлива!»

Кути без колебаний отпихнул один из контейнеров. Пока он отбивался от накинувшихся на него теток, которые поджидали машину с углем, Салаи не спеша двинулся к сберегательной кассе.

За десятком столов, отделенных от зала длинной, сверкающей черно-коричневым пластиком стойкой, еще кипела работа. У окон с желтыми занавесками трещали две электрические пишущие машинки. В застекленной конторке кассир готовился к сдаче денег.

Приблизительно посередине зала старший лейтенант заметил на стойке зеленую табличку с надписью крупными буквами: «Индивидуальный кредит». И ниже, буковками помельче: «Эва Ласло».

«Да она красавица!» – сразу отметил про себя Салаи. Эва, стройная голубоглазая блондинка, уже собирала вещи. Глаза ее светились не яркой, кукольно-глупой голубизной, а нежной, улыбчивой. Длинные волосы были собраны сзади в тугой пучок. Из-за мягко очерченных губ влажно поблескивали жемчужные зубы. Сняв халат, она осталась в голубой блузке, чуть приподнятой небольшой девичьей грудью. Под белой, прямого кроя юбкой угадывались тугие бедра. Было заметно, что о своей красоте Эва знает и относится к ней естественно, не пряча, но и не выставляя напоказ.

Салаи понял, что девушка не из тех, с кем можно запросто познакомиться и пригласить в ресторанчик. Потоптавшись у стойки, он вышел на улицу и подозвал Кути, который, отбившись от теток, как раз направлялся к сберкассе.

– Старик, дело дрянь! – мрачно сообщил он. – Лучше не затевать с ней игру, иначе можем забить гол в собственные ворота!

– Что, сдрейфил? – поддел его Кути. – Эх ты! Надо было так и сказать, что боишься, когда шеф давал тебе это задание!

Салаи не успел ответить. Рабочий день подошел к концу, и служащие сберкассы группами и поодиночке стали выходить на залитую предвечерним солнцем улицу.

Эва Ласло появилась в сопровождении сослуживицы – пожилой седовласой женщины. Остановившись перед витриной соседнего магазина готового платья, они что-то рассматривали. Женщине, видимо, приглянулся какой-то наряд, но размер – она показала это красноречивым жестом – не подходил. Эва сочувственно закивала и, к ужасу наблюдавших за ними двух офицеров, потянула ее в магазин, но та, сложив указательный и большой пальцы, дала понять, что, кроме прочего, от покупки ее удерживают соображения материального свойства. На этом они пришли к согласию и, расцеловавшись, наконец расстались.

Дело было за Салаи. Он не очень уверенно шагнул навстречу девушке. Эва встретила его любопытным взглядом, настолько спокойным, что Салаи вконец смешался. Порывшись в кармане, он достал удостоверение. Девушка внимательно с ним ознакомилась. Тем временем Кути подошел поближе, чтобы, насколько возможно, отгородить их от людского потока.

– Чем могу быть полезна? – спросила она приятным грудным голосом.

– Наш начальник хотел бы с вами поговорить, – ответил Салаи, добавив зачем-то: – По официальному делу, разумеется.

– И вам поручено меня доставить?

– Ну что вы? – вмешался тут Кути. – Что значит доставить? Мы вас просто проводим.

– Куда?

– В летний ресторанчик, – сообщил Салаи.

– Кофе-гляссе, охлажденное пиво, холодный арбуз, персики, виски со льдом и безо льда и солидный, преклонных лет господин, – перечислил все ожидающие ее прелести Кути.

– Разумеется, вы не обязаны с нами идти, – пояснил Салаи.

– Но завтра или уже сегодня вечером меня будет ждать повестка? Не так ли?

– Вот они, плоды нашей пропаганды правовых знаний! Вы разбираетесь во всех мелочах нашей работы, – с восторгом в голосе констатировал Кути.

– В таком случае я предпочитаю кофе-гляссе! – решила девушка. – Где ваша машина?

В этот момент мимо них медленно проехала черная «волга», в которой сидел подполковник. «Все в порядке!» – знаком показал ему Кути.

4

В Городской парк с девушкой отправился Салаи. Кути остался, наблюдая, не увяжется ли кто-нибудь за ними.

Подполковник Ружа поджидал их в одной из беседок летнего ресторанчика. Завидев Эву, он встал, представился и предложил ей сесть.

– Спасибо, что приняли наше приглашение, – сказал он.

– Надо признаться, без особого удовольствия. Все это очень странно. Никак не пойму, чего вы от меня хотите? – Она села.

Салаи удалился, чтобы встретить Кути.

– Скажите, знакомы ли вы с Палом Ковачем? – начал разговор подполковник.

– Вы, разумеется, уже знаете, что знакома? – с милой улыбкой ответила девушка вопросом на вопрос.

– Об этом многие знают! – ничтоже сумняшеся соврал Ружа.

– Вот как? – Эва Ласло пристально посмотрела ему в глаза и слегка покраснела. – До этого никому дела нет! Мы оба люди независимые и не обязаны ни перед кем отчитываться!

К столику подошел официант и принял заказ.

– Когда вы говорили с ним в последний раз?

– С Ковачем? Постойте-ка. Кажется, в понедельник. Он позвонил мне, чтобы сказать, что уезжает и вернется только к концу недели.

– Как часто он уезжает из Будапешта?

– В провинции у кооператива множество отделений. – В голосе девушки вдруг зазвучали нотки настойчивости: – Может быть, вы наконец объясните, зачем меня пригласили и что приключилось с Пали?

В этот момент у столика появился официант с кофе-гляссе и чашечкой черного кофе. Перед девушкой он поставил также пирожные.

– Пал Ковач находится в предварительном заключении! По основательному подозрению в систематическом сборе секретных данных для заграничных спецслужб! – сообщил подполковник.

– Этого не может быть! – воскликнула побледневшая Эва. – Пали не мог заниматься такими вещами! – с трудом проговорила она. – Это он сам вам сказал?

– Пока нет! Но не исключено, что нужные нам доказательства находятся у вас дома.

– У меня? Вы серьезно так думаете?!

Ружа взглянул на часы.

– Я хотел бы вас попросить о помощи, – сказал он любезным тоном. – Позвольте нам осмотреть вашу квартиру.

– Как вы сказали? – Глаза девушки широко раскрылись. – Вы хотите устроить у меня обыск?

– Послушайте, – попытался ей объяснить Ружа, – мне не составит труда получить ордер на обыск вашей квартиры. Но лучше, если вы сами и прямо сейчас дадите согласие на осмотр, это в ваших интересах.

– Что в моих интересах? Чтобы вы перевернули вверх дном квартиру?!

– Если я получу ордер на обыск, то придется звать понятых. Поймите, я хочу вас избавить от лишних свидетелей и, разумеется, сплетен!

Эва Ласло нерешительно посмотрела на Ружу.

– Ничего не пойму, – проронила она потерянно.

– Ну так как? – торопил с ответом подполковник.

– Делайте что хотите! – ответила девушка. В глазах ее стояли слезы.

Они поднялись, Ружа оставил на столике деньги и повел Эву к выходу.

Глава V

1

– Опять перекопают всю мостовую! – зароптали жильцы улицы Лео Франкеля, когда на левой ее стороне между 90-м и 100-м домами появился вагончик дорожно-ремонтного управления.

– Прошу всех успокоиться, мы только замеры произведем! – пытался угомонить собравшихся низкорослый рыжеватый парень, стоя в дверях вагончика. – А мостовую будут вскрывать в следующей пятилетке!

Слова его были чистой правдой, ибо можно не сомневаться, что в одну из ближайших пятилеток улицу Лео Франкеля снова перекопают.

Оборудование вагончика мало чем отличалось от обычного, если не считать, что наряду с измерительными инструментами дорожников здесь были фотоаппарат «поляроид», делающий моментальные фотоснимки, узкопленочная кинокамера и устройство, регистрирующее сигналы фотоэлемента, установленного на двери квартиры Эвы Ласло.

Несколько минут спустя неподалеку от вагончика остановились зеленая «дачия» и оранжевый «вартбург». Пассажиры в обеих машинах сидели спокойно, видимо чего-то дожидаясь.

Импровизированный митинг жильцов вскоре закончился, и на улице вновь воцарилось спокойствие. Из продовольственного магазина на углу вышла женщина с кошелками. Поодаль прогуливалась с детской коляской другая. Рядом с ней вопил во всю глотку трехлетний малыш. У одного из домов остановились поговорить двое мужчин, по виду – служащие.

Рыжеватый парень, заметив на улице хоть малейшее движение, тут же включал кинокамеру, а его напарник, постарше, подстриженный ежиком, щелкал «поляроидом».

Вот из дома 98, на ходу перебирая письма, вышел почтальон.

Кинокамера и «поляроид» на несколько секунд повернулись объективами в его сторону. Мужчина, изучив адреса на конвертах, не спеша направился к дому под номером 96.

На полутемной лестничной клетке он достал из почтальонской сумки план двух квартир – Эвы Ласло и ее соседей. Проходя мимо двери с табличкой, где значилось имя Эвы Ласло, почтальон усмехнулся, заметив замаскированный глазок фотоэлемента, и остановился у соседней квартиры. Надев перчатки, он позвенел ключами и с нескольких попыток открыл замок.

Ориентируясь по плану, он прошел в туалет, открыл окошко, выходящее в световой колодец, и, найдя у стены деревянную лестницу, перебросил ее на карниз такого же окна, выходящего в колодец из туалета соседней квартиры. Потом прополз по лестнице, достал стеклорез и вырезал им отверстие у щеколды.

План помог ему сориентироваться и в квартире Эвы Ласло. Прихожая, спальня, из спальни – дверь в ванную комнату. Пятая плитка слева во втором верхнем ряду! Он постучал по ней. Под кафельной плиткой была пустота.

Плитку он вынул при помощи ножика, напоминающего хирургический скальпель, и двух резиновых присосок. Все, что было в тайнике: заметки, алюминиевые капсулы, средства тайнописи, код, револьвер, – перекочевало в почтальонскую сумку. Затем, аккуратно поставив плитку на место, он протер ее носовым платком, ликвидируя возможные следы, прошел в спальню и осмотрелся. Ничего интересного.

В столовой он обратил внимание на переносной транзисторный радиоприемник довольно больших размеров. Снял его с полки, осмотрел, попытался открыть заднюю крышку, но…

С улицы донесся скрип тормозов. Он подошел к окну и глянул вниз сквозь занавеску.

К дому подъехала черная «волга» подполковника Ружи. Он вышел первым и помог выбраться Эве Ласло. Сзади подкатили красные «жигули», в которых сидели Кути и Салаи. Все двинулись к воротам дома. Не успели они войти, как затормозила подъехавшая машина с экспертами, из нее показались несколько человек и тоже направились к воротам дома 96.

Почтальон, оставив приемник, быстро вернулся в соседнюю квартиру, вышел на лестничную площадку, запер дверь и едва успел привести в порядок свою летнюю униформу. Чуть не столкнувшись в воротах с подполковником, он на мгновение застыл на месте, извинился и небрежным жестом поднял руку к козырьку форменной фуражки. Ружа, глядя мимо него, кивнул и сделал знак девушке и Салаи, пропуская их вперед. Почтальон же дошел до перекрестка, сел на мотоцикл и поехал своей дорогой.

– Это ты вызвал съемочную группу? – тихо спросил Кути у подполковника.

– А что? Ты ведь не догадался бы! – так же тихо ответил Ружа. – Зайди к ребятам, возьми у них снимки.

Кути поспешил к вагончику дорожно-ремонтного управления.

– Что случилось? – смеясь, встретил его рыжеволосый. – Ну и демонстрацию вы устроили. Может, не стоило поднимать столько шума?

– Не знаю, посмотрим. Сколько снимков вы сделали?

– Целую кучу, – ответил фотограф, подстриженный ежиком. – Даже шефа засняли. Взгляни, какой молодец!

– А у меня на пленке вся ваша кавалькада. Напишете музыку, и будет почище «Аиды»!

– Полно дурачиться! Давайте снимки.

– Изволь! Тебе в конвертик упаковать или так сойдет?

Взяв фотографии, Кути выбрался из вагончика.