Текст книги "Немое досье"

Автор книги: Габор Йожеф

Соавторы: Дёрдь Фалуш
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

3

У въезда на улицу Вешшелени в это утро было особенно оживленно. Одна за другой прибывали машины, водители которых, похоже, не знали элементарных правил паркировки. Останавливались у гаражей, у разгрузочной рампы, а один, оглядевшись в поисках знака «Стоянка запрещена», как нарочно, поставил машину под этим знаком. Какой-то шофер грузовика попытался было протестовать, пригрозить милицией, но его успокоили, попросив немного потерпеть.

Пассажиры легковых автомобилей в споры не вмешивались. Их взгляды были устремлены в сторону дома номер 2, они ожидали подполковника Ружу.

В машине начальника приехал Кути. Он рассказал Салаи о телефонном разговоре, который они слышали через динамик, и обошел машины, давая знать, чтобы все были начеку.

Подполковник изменил решение, когда они ехали по бульвару Танач.

– Время есть, – спокойно сказал он Кути. – Зайду проведаю нашу Эву.

– Как, сейчас?! – удивился капитан.

– Ты поезжай. Здесь рядом, я пройдусь. Не беспокойся, в нужный момент буду на месте.

В сберегательной кассе он направился прямо к Эве.

– У вас тут народу, как в гастрономе или в распивочной, – кивнул он на оживленный зал, останавливаясь у стойки Эвы Ласло.

– Добрый день! – дружелюбно сказала девушка и подала ему руку. – Что-то давно вас не видно.

– Дел в последнее время невпроворот, – оправдывался Ружа. – Но вот проходил мимо. Дай, думаю, зайду.

– Вид любого милиционера, тем более в таком ранге, на меня действует успокаивающе, – улыбнулась Эва. И серьезно добавила: – Честное слово.

– А меня успокаивает ваше хорошее настроение, – ответил подполковник.

– Это только так кажется, – сказала девушка. В руках у нее была целая кипа папок и скоросшивателей. – Скажите, что с Пали?

Ружа потупился, замолчал.

– Ну скажите же что-нибудь, – упрашивала его девушка. – Хорошее или плохое, все равно, лишь бы что-то узнать о нем!

– Его пытались отравить!

– О боже! – воскликнула Эва, прижимая папки к груди.

– Успокойтесь, опасность уже миновала. Быть может, это и к лучшему, что так вышло.

– Я вас не понимаю!

– Покушение доказало ему, что он списан хозяевами со счетов и его хотят убрать. Так что теперь он решил откровенно во всем сознаться. На суде это будет для него очень много значить.

Эва вздохнула.

– Бедный Пали! А я даже не знаю, когда его увижу. – И, оживившись, спросила: – И вы нашли того, кто покушался?

– Нашли, но он, к сожалению, сбежал. Первый случай на моей памяти.

– А вдруг он теперь за меня возьмется? – испугалась девушка.

– Мы вас охраняем, не беспокойтесь. – Ружа кивнул на улицу. – Видите того человека? Единственное его задание – охранять вас.

– Спасибо вам за заботу, – с благодарностью сказала Эва. – Не сердитесь, но мне пора, нужно идти в архив. Срочное задание. Да вы знаете по своей работе, не мне вам объяснять. Поручили подготовить справку за полугодие. А у меня на уме только Пали! Скажите, – заглянула Эва ему в глаза, – если он во всем сознается, это облегчит его судьбу?

– Будьте спокойны, – кивнул Ружа, – мы его не оставим.

Они попрощались, и девушка пошла по своим делам.

Глава XVI

1

По шоссе Пашарети с включенной сиреной неслась «скорая».

Обгоняя машины, услужливо уступавшие ей дорогу, она свернула в переулок и остановилась у дома под номером 52. Сирена умолкла.

Водитель нетерпеливо посигналил.

Вольф уже поджидал ее. Он побежал открывать ворота. Машина вкатилась во двор. Вольф попросил подъехать к самым дверям особняка.

Взяв носилки, санитары поспешили за врачом, которому Вольф показывал дорогу в спальню.

Жужа, тяжело дыша, лежала на тахте, укутанная до подбородка. Глаза ее были закрыты, лицо в поту.

Молодая докторша со стетоскопом на шее присела на краешек тахты и потрогала Жужин лоб.

– Отвернитесь, пожалуйста, – попросила она санитаров и Вольфа. – Я хочу осмотреть ее.

– Это лишнее! – Жужа села.

В руке у нее был револьвер. Она вскочила на ноги. Вольф взял под прицел санитаров. Из гостиной вошел Юнг, тоже с оружием.

– Раздевайтесь! – приказала Жужа.

– Что за глупые шутки?! – поразилась докторша. – Прекратите сейчас же, сегодня не первое апреля.

– Никаких шуток, барышня, – весело сказал Вольф. – Согласитесь, что трое голых врачей лучше, чем три голых трупа. Вашу одежду мы заполучим любым способом.

– Вы слышите? – сказал Юнг. – Раздевайтесь! Через несколько минут в одежде медработников они подбежали к машине. Вольф сунул водителю в бок пистолет.

– Доложите по рации, что везете тяжелобольного в загородную больницу. Скажете лишнее слово, пристрелю!

Шофер даже не пытался сопротивляться. Послушно включил рацию и, стараясь говорить спокойно, сообщил:

– Говорит 98–78. Отправляюсь с тяжелобольным в чепельскую больницу!

– Принято, – прозвучало в ответ.

Водитель выключил рацию. В следующее мгновение Вольф залепил ему рот пластырем, выпихнул из машины и, оттащив в дом, привязал к перилам лестницы.

– Скорей! – подгонял его Юнг.

Все трое, в белых халатах, сели в машину и выехали из ворот.

– Скорей! – поторапливал Юнг сидевшего за рулем Вольфа.

– Не могу сирену включить, – ответил он.

Наконец нашел нужную кнопку, и машина, завывая сиреной, помчалась по направлению к центру.

2

Ружа не спеша свернул за угол, но на улице Вешшелени все же ускорил шаг. Кути он велел сесть в машину Салаи, сам устроился в «волге» и включил радиотелефон. – Внимание! – услышали во всех машинах его голос. – Враг, конечно, предпримет попытку бежать. Что бы ни произошло, действовать только по моему приказу. Я знаю обо всем, что происходит в квартире. – И переключил на прием квартиры.

Сделал он это в самое время.

Послышался дверной скрип, какие-то шорохи. В квартире что-то перекладывали. Потом все стихло.

Неожиданно с душераздирающим воем сирены к дому подкатила карета «скорой помощи». Юнг и Вольф подхватили носилки и ринулись в подворотню. За ними с саквояжем в руках поспешала Жужа в белом халате.

– Она! – вырвалось у Кути, увидевшего девушку, которую он преследовал полтора часа назад.

– Вольф! – по фотографии узнал молодого мужчину Салаи.

– Всем оставаться на местах! – послышался спокойный голос Ружи.

На тротуаре вокруг «скорой» собиралась толпа любопытных. Салаи с беспокойством следил за скоплением людей.

– Первая и вторая команды! – приказал подполковник. – Смешайтесь с толпой!

Через несколько секунд среди любопытных уже толкалось несколько следователей.

В машине Салаи сверкнула лампочка – сработал фотоэлемент. Значит, вошли в квартиру.

– Вошли! – доложил Салаи.

– Знаю, слышу! – ответил Ружа.

Вскоре из динамика донеслось, как оправдывается перед кем-то Юнг:

– «Скорая помощь» долго не приезжала!

Голос Вольфа:

– И это берем?

– Да брось ты это к дьяволу! – сказал ему Юнг.

Что-то загремело, раздались шаги.

– Значит, я теперь Герхардт Келлер? – спросил Вольф.

– Откуда ты взял?

– Так написано в паспорте! – ответил Вольф Юнгу.

– Правильно, – сказал Юнг, – каждый должен запомнить свое новое имя.

Ружа улыбнулся.

– Быстрей! – торопила их Жужа.

– Лицо тоже закроем, – предложил Вольф.

– Пошли! – скомандовал Юнг.

Ружа выключил связь и выскочил из машины. Он был бодр и решителен. Сделал знак: всем выходить из машин. Кути и Салаи первыми бросились к нему.

3

Мальчишка лет десяти, не выдержав ожидания, побежал в подъезд, но вскоре вернулся.

– Идут! – радостно известил он собравшихся.

– Кого несут-то? – поинтересовался старик, житель дома.

– Не видно! – сказал мальчишка. – Одеялом прикрыли.

Стена любопытных подалась вперед, потом расступилась, пропуская носилки.

Лица Вольфа и Юнга были, под стать ситуации, серьезными и внушающими почтение. Жужа шла за ними, склонив голову, с таким видом, будто очень встревожена состоянием пациента.

Человек на носилках был покрыт одеялом до половины лица. Лоб прикрывал большой носовой платок, из-под которого торчал только кончик носа.

– Кого понесли? – снова спросил старик, но ответа не получил.

Жужа прошла вперед, оглянулась и не заметила ничего подозрительного. Народ стоял на тротуаре. У машины никого не было.

Вольф и Юнг подошли к задней дверце, приподняли носилки. Жужа открыла им дверь.

В машине стоял Кути, направляя на окаменевшую троицу пистолет.

– Хоть ваш «мерседес» и быстр, – усмехнулся он, глядя на Жужу, – я все же не думал, что нам придется так скоро увидеться!

Юнг и Вольф не успели поставить носилки, как Салаи и двое следователей подошли сзади. Несколько движений, и их оружие уже было в карманах офицеров.

– Разрешите, – протиснулся к носилкам Ружа. Лежащий на них человек, вцепившись в одеяло, закрывал им лицо.

– Георг Юнг, шпионская кличка Мак, – начал Ружа перечисление, – Томас Вольф, клички нет, Жужа Шелл, шпионская кличка Астра, и Эва Ласло, шпионская кличка Бутон, именем Венгерской Народной Республики вы арестованы!

Вцепившиеся в одеяло пальцы разжались. Подполковник отбросил его с лица Эвы Ласло и встретился взглядом с ее полыхающими ненавистью глазами.

Он равнодушно отвернулся, подозвал зна́ком следователей.

Эва Ласло встала с носилок.

На руках у всех четверых защелкнулись наручники.

Глава XVII

Несмотря на вполне солидный возраст, подполковник был не лишен мальчишеского тщеславия. Хотя в здание министерства Ружа прибыл без десяти двенадцать, в дверь генеральского кабинета он постучал лишь в момент, когда из репродуктора донесся первый удар возвещавшего полдень колокола.

Кути, который знал толк не только в поэзии и прозе, но и в драматургии, смог по достоинству оценить блестящую мизансцену: переступив под раскаты колокольного звона порог кабинета, Ружа застыл у двери, за ним, на полшага отстав, он и Салаи, а перед ними – выстроившиеся, словно перед фотографом, высшие офицеры.

Ружа доложил о прибытии. Офицеры оживились.

Генерал подошел, поздоровался за руку со всеми троими.

– Все в порядке? – спросил, а точнее, констатировал он, догадываясь об исходе событий по их лицам и взглядам. Он обнял подполковника, подвел к креслу и усадил, предложив сесть и двум молодым офицерам. – Как видишь, – обвел он рукой кабинет, – здесь все, кого ты приглашал. Пришли пропивать мои карманные деньги! Теперь месяц буду ходить с пустым кошельком.

Это было недалеко от истины. Все знали, что по части карманных расходов он не избалован. В семье было четверо детей – четвертый остался от недавно умершей сестры, – а жена его, которая никак не могла оправиться после третьих родов, уже долгие годы не работала.

Но знали и то, что представительские деньги он позволяет расходовать лишь в исключительных случаях. Вот почему коньяку в маленьких рюмочках было буквально по нескольку капель. Ружа и его подчиненные отказались, однако, и от этого.

– Мы за вас беспокоились, – сказал седовласый розовощекий полковник с брюшком, старый приятель Ружи.

– А я беспокоился, когда начинал это дело, – сказал Ружа. – Когда не было ни одной ниточки, а Ковач молчал…

– Мы знаем, – перебил его другой офицер, сравнительно молодой и потому любопытный и нетерпеливый. – Вы лучше расскажите о том, чем они, собственно, занимались?

– Главная цель, – не спеша начал Ружа, – состояла в налаживании экономической разведки. Мы это предполагали, потому что в последнее время именно на этом концентрируют основные усилия наши противники. Согласно заданию, группа должна была, и, по-моему, это ей удавалось, собирать информацию о ситуации на крупнейших объектах строительства, о темпах и графиках работ. Сроки пуска таких объектов и предполагаемая мощность, правда, как правило, хорошо известны, много внимания этому уделяют органы массовой информации. Но когда противники знают конкретно, на какой стадии находится строительство, то, задерживая поставки определенных материалов, могут основательно отодвинуть срок пуска. В результате мы вынуждены приобретать за рубежом то, что уже могли бы производить и сами, если бы завершили строительство вовремя. Более того, могли бы составить конкуренцию западным фирмам на внешнем рынке.

Переведя дух, Ружа продолжил:

– Их агентура функционировала, можно сказать, идеально. Хотя у нас были сигналы, мы долгие месяцы не могли ничего поделать. Разумеется, рано или поздно мы вскрыли бы хоть какой-нибудь из их каналов, но эта случайная катастрофа нам здорово помогла.

– Лично я на случайности не рассчитываю, – вставил молодой подполковник, недавно окончивший юридический факультет и еще не успевший, в дополнение к знаниям, приобрести необходимый опыт. А может, он просто хотел отличиться в глазах начальства.

– А я не рассчитываю на следователей с компьютером вместо мозгов, – спокойно заметил Ружа. – Потому что случайность помогает думающему и мешает дураку или проходимцу.

– Продолжай, – попросил его Генерал.

– Так вот, агентура эта работала настолько надежно, что через нее переправляли даже информацию, поступающую из других соцстран. Пал Ковач поддерживал связь с курьерами. Знал их лично, принимал информацию, шифровал и переправлял. Помимо курьеров, был связан еще с рядом лиц, завербованных и внедрившихся в различные учреждения. Со временем он становился все более важным звеном агентуры.

Пораженные офицеры слушали его, не прерывая.

– Значит, Ковач стал у них ключевой фигурой, – сказал Генерал, закуривая.

– Потому они и решили держать его под постоянным контролем, – продолжил рассказ Ружа. – И тут совершили ошибку, совершенно непростительную в своей профессии, если можно назвать профессией такое ремесло. Приказали Эве Ласло установить с Ковачем «живую связь». Таким образом они могли контролировать каждый шаг Ковача почти в открытую.

– Это действительно нечто новое, – признал полковник. – Как ты об этом догадался?

– Просто считал невозможным, чтобы люди, по сути, живя вместе, не знали о делах друг друга. Такое возможно до поры до времени, но не постоянно. А связь у них была продолжительная. Ковач любил женщину откровенно, она же, возможно, испытывала влечение, но не была влюблена. Говоря с Эвой Ласло, я всегда ощущал, что влюбленная женщина так себя не может вести. Такие вещи, тем более в моем возрасте, легко замечаются. Ей, например, не пришло в голову попросить свидания. Или хотя бы послать смену белья, передачу. Эта женщина казалась мне все более странной и подозрительной.

Ружа помолчал.

– А тут еще этот наезд. Покушение, – усмехнулся он. – Уж очень, должен сказать вам, грубо работали. Как чикагские гангстеры, пользуясь выражением моего друга Кути. Если бы они действительно решили ликвидировать Эву Ласло, то нашли бы тысячу других способов вместо этого, явно рассчитанного на нас, трюка. Было ясно, что этим покушением они просто хотели отвести от нее подозрения. Так старались ее сохранить, что сами и провалили.

– Логично, – сказал Генерал.

– Ковач тем временем молчал. Мы полагали, что с таким грузом на совести он долго не протянет, рано или поздно заговорит; а с другой стороны, мы подозревали, что его соучастники установили с ним связь, заставляя его молчать. Ковач человек не глупый. Ему же понятно было, что суд сочтет его молчание отягчающим обстоятельством, но он любил Эву Ласло и если бы заговорил, то навсегда потерял бы ее. Записки помогали ему еще на что-то надеяться.

– На чудо рассчитывал? – засмеялся полковник.

– Любовь может заставить поверить и в чудеса. И он верил своим хозяевам. За предательство эти бандиты заплатили среднеоплачиваемому служащему колоссальную сумму! К тому же Ковач считал, очевидно, что это подарок Эвы. И думал так: или его спасут, или он принесет себя в жертву Эве. Записки обещали ему спасение, поэтому перед нами был человек совершенно спокойный: не готовящий себя к мученичеству Ковач, а другой, уверенный и невозмутимый. Вот и нужно было искать, кто и как поддерживает с ним связь.

– В первую очередь вы заподозрили, разумеется, доктора Немеша? – не без издевки заметил подполковник юстиции.

– Ни минуты его не подозревали, – смерил подполковника юстиции взглядом Ружа. – Я доктора Немеша знаю давно: честный, порядочный человек. То, что денег у него больше, чем у нас с тобой, или манеры другие, не мешало ему быть корректным партнером во всех делах. Даже в случаях, когда наши с ним мнения не совпадали.

– И все же записки передавал он, – заметил низкорослый тучный полковник.

– Не зная и не желая того. Записки изготовляла Эва Ласло у себя на квартире. Правда, при обыске мы ничего не нашли, потому что Томас Вольф нас опередил, но позднее он вернул ей все необходимое для изготовления записок. Днем она незаметно уходила с работы – каким образом, я скажу позднее, – отвозила их в Буду на такси и оставляла в «почтовом ящике», то есть в дупле. По телефону сообщала Юнгу (он же Джонсон, он же Мак), что можно забрать материал. Юнг посылал две пачки «пэл-мэла» с начинкой по почте на адрес адвокатской конторы, разумеется, всякий раз предупреждая об этом Жужу Шелл (она же Астра). Девушка вкладывала две пачки сигарет в блок, причем всегда сверху. Конечно, именно в те дни, когда Немеш шел на свидание с Ковачем. Очень простое решение, но как трудно было его разгадать.

– Объясни еще вот что, – попросил Генерал Ружу, который уже устал от собственного рассказа. – Товарищ Кути со своими людьми круглосуточно вел наблюдение за Эвой Ласло, и все же она в любое время могла незамеченной уходить из сберкассы. Каким образом?

– Как раз это я и хотел оставить напоследок. Я все понял, когда осматривал двор дома на улице Вешшелени. Кое-где там видны еще печальной памяти надписи: «Бомбоубежище»! По давнему личному опыту я смекнул, что дом должен быть связан с соседними зданиями целой системой, лабиринтом подвалов. Я знал, что архив сберкассы расположен в подвале, в бывшем бомбоубежище, ныне переоборудованном. Достал план зданий, и выяснилось, что коридорчик рядом с архивом связан с запасным выходом, который выводит в соседний двор – во двор дома по улице Вешшелени. Эве Ласло нужно было только достать ключ от двери запасного выхода.

– Что с Ковачем?

– Я устроил ему очную ставку с Эвой Ласло. Она не смогла опровергнуть, что приказ отравить любовника исходит от нее самой. Ковач был потрясен. Это вторая женщина, которой он верил и которая, как и первая, обманула его. Сейчас он диктует свои показания. Сведения мы сразу же проверяем. Проверяем упоминаемых в его показаниях лиц, устанавливаем наблюдение. Всю цепочку выловим.

Генерал поднялся, подошел к Руже и его помощникам. Пожал им руки.

– Потрудились на славу! Спасибо, братцы!

Но полковник юстиции все не успокаивался:

– Ты только что говорил, что доктор Немеш присутствует на допросе. Как же так? Ведь следователь вызывал его к половине одиннадцатого просто так, для приманки?

– Какой еще приманки? – возмутился Ружа. – Не хочешь ли ты сказать, что я обманул Немеша? Что нарушил процессуальный кодекс? Ну и ну! – сказал он и рассмеялся, глядя на Генерала.