Текст книги "Конец игры, или личные счеты Кремнева"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

24

Черный джип резво катил по ночному шоссе. За рулем сидел угрюмый Кремнёв. Его колотил мелкий озноб, но он отказался пустить на водительское место Орлову. На заднем сиденье, бледный после приступа рвоты, с пятнами синяков под глазами, сидел Шеринг и смотрел в окно пустым взглядом.

Надежда сидела рядом с Кремнёвым и исследовала содержимое своей маленькой, пристегнутой к ремню сумки.

– Ну что? – спросил Егор, пытаясь справиться с ознобом.

– Пенициллина нет, – ответила она.

Кремнёв поморщился:

– Смотри лучше.

Орлова нахмурилась:

– Я не слепая. Говорю – нет, значит, нет.

– Черт…

Егор поморщился от боли.

– Я должна посмотреть вашу руку, – веско проговорила Надежда.

Кремнёв покачал головой:

– Не имеет смысла. Я в этом неплохо разбираюсь.

– Заражение может убить вас.

– Это не ваша забота, – отрезал, начиная раздражаться, Егор. – Все, что мне нужно, это ампула пенициллина.

– Но у нас ее…

– Нужно заехать в аптеку, – сказал Кремнёв. – И чем скорее, тем лучше.

Орлова вздохнула:

– Надеюсь, вы понимаете, насколько это рискованно?

– А что вы предлагаете?

– Во-первых, дайте мне сесть за руль, пока вы не потеряли сознание и не разбили машину. А во-вторых…

– Первого достаточно, – сухо перебил Егор. – Мы едем в аптеку.

Через пять минут черный джип остановился у освещенной витрины ночной аптеки. Егор взялся за ручку дверцы, но Орлова удержала его.

– Вам туда нельзя, – сказала она.

– Почему? – вскинулся Кремнёв.

– Вы свое лицо видели?

– А что с ним?

– Бледный, губы трясутся, щеки потные, под глазами круги. Вылитый наркоман. Увидев вашу физиономию, продавец тут же вызовет полицию.

– Да, – вынужден был согласиться Кремнёв. – Пожалуй, вы правы.

Надежда взглянула Егору в глаза и тихо проговорила:

– Ждите здесь. Я быстро.

Она выбралась из автомобиля и быстро зашагала к аптеке. Егор проводил ее взглядом до двери и, достав из кармана пачку «Кэмэла», вытряхнул сигарету.

Закуривая, он посмотрел в зеркальце заднего обзора. Шеринг сидел, прикрыв глаза. Похоже, он задремал. Глядя на Шеринга, Егор мрачно пробормотал:

– Я тебя еще спрошу, мразь. Все мне расскажешь.

Кремнёв повернулся и выдохнул дым в лицо олигарху. Шеринг закашлялся от едкого дыма.

– Вы что, сдурели? – недовольно прогудел он. – Мне и так нехорошо, а тут еще вы… с этим дурацким дымом.

Кремнёв отвернулся. Шеринг зевнул и посмотрел в окно.

– Это что – аптека? – вяло спросил он.

Егор молча курил.

– Не нравится мне наша Мата Хари, – сказал вдруг Шеринг. – Совсем не нравится.

Кремнёв глянул в зеркальце заднего обзора и прищурился.

– Ты же ей вроде глазки строил, – хрипло сказал он. – Комплименты говорил.

Шеринг улыбнулся бледными, вялыми губами.

– Говорим мы одно, думаем – другое, – назидательно проговорил он.

Кремнёв выдохнул дым и криво усмехнулся.

– Двуличный ты, моня.

– Я? – Шеринг покачал головой. – О нет. Какой же вы, право, дундук.

Шеринг поднял указательный палец.

– Пора бы уже понять, ваньша: мистер Шеринг не ошибается никогда!

– Правда? А это кто? Ты ведь, кажется, сеньор Реверте.

Шеринг улыбнулся.

Болезнь миллионера улетучилась, как по мановению волшебной палочки.

– А вы мыслите логически, – сказал он. – Эта девушка училась на курсе Сабурова. Так? Так. А Сабуров – он дьявольски влиял на людей! Он их менял силой своей личности! И менял не в лучшую сторону! Ученик Сабурова – это диагноз.

Кремнёв прищурился:

– Да ну?

– Точно вам говорю. – Шеринг зевнул и потер пальцами сонные глаза. – Вот вы, Кремнёв, посмотрите на меня. Я же вам не нравлюсь?

Егор усмехнулся:

– Мягко сказано.

Шеринг кивнул:

– Ну вот! Знайте: это последствия дурного влияния Сабурова! Сабуровщина, так сказать! Она, как вирус – один раз подхватишь и на всю жизнь!

Кремнёв неловко двинул рукой и поморщился от боли.

– Короче, лирик.

– Вот вам и короче. – Шеринг даже закашлялся от возбуждения. – Понимаете, он спал со всеми красивыми студентками! Уверяю вас, наша Наденька не исключение!

– Ты языком-то не слишком, – угрюмо проговорил Кремнёв. – А то прикусишь.

– Я вам точно говорю: любовницы Сабурова – это дважды диагноз! – все с тем же нездоровым возбуждением затараторил Шеринг. – Особый сорт продажных сучек! Высший!

Кремнёв недовольно крякнул.

– Все?

Шеринг облизнул губы.

– Смотрите сами. Она красивая?

– Ничего, – признал Кремнёв.

– Не ничего, а красивая! Сексуальная? Да. Мнения о себе явно не низкого. А если у нее высокое мнение о себе, тогда вопрос: что она делает в вашей говняной разведке?

– Слушай, ты точно договоришься.

– Да я не в обиду. Это ведь факт. Ваше ведомство такую девушку, как Наденька, может удовлетворить только в одном случае: если даст ей в три раза больше, чем любой богатый папик! Теперь скажите, у вас высокие зарплаты?

Кремнёв бросил взгляд на дверь аптеки. В этот момент туда входил еще один посетитель – приземистый парень в кожаной куртке «Харлей Дэвидсон» и потертых кожаных джинсах.

Шеринг снова затараторил:

– Хорошо. Поставим вопрос иначе: скажите, вы можете представить, чтобы такая женщина легла в постель с вами? Только честно.

Кремнёв насупился. Слова олигарха его явно задели. Он уверенно хмыкнул, как бы говоря: «Глупый вопрос!»

Шеринг засмеялся.

– А у вас неслабая самооценка! – насмешливо сказал он. – Такие женщины дарят себя только в одном случае: по большой корысти. В особенности таким, как вы.

Кремнёв выдул из легких облако дыма и со злой иронией уточнил:

– А таким, как ты?

Шеринг вальяжно улыбнулся.

– Скажем так, я в более выигрышном положении.

– Это почему же?

– А у меня мужские достоинства помножены на финансовый статус.

– Так. – Кремнёв облизнул губы и свирепо сузил глаза. – Ты вообще к чему клонишь, моня?

– Она работает в вашем ведомстве, – сказал Шеринг, понизив голос. – А зарабатывает – в другом. Неужели вы не понимаете? Она – двойной агент!

Егор повернулся и в упор взглянул на Шеринга. Отвернувшись от витрины, он не заметил, как в аптеку, по-звериному озираясь по сторонам, вошли еще двое парней.

25

Это была обычная аптека. Стеклянные стеллажи, уставленные лекарствами, пластиковый белый прилавок. За прилавком стоял провизор, рослый пятидесятилетний мужчина с пышными усами.

– Это все? – спросил он клиента, выставив на прилавок полиэтиленовый пакетик с покупками.

– Все, – кивнул тот.

– С вас двадцать три двадцать.

Клиент принялся рыться в бумажнике, отсчитывая деньги.

– Слышь ты, немощный, – окликнула его одна из двух девушек-путан, стоявших в очереди. – Шевели пальцами быстрей, мы из-за тебя рабочее время теряем.

Надежда взглянула на путан и незаметно усмехнулась. Их макияж был больше похож на боевую окраску зулусов, и было трудно представить, что подобные образины могут пробудить желание хотя бы у одного мужчины в мире.

Пока мужчина выкладывал на прилавок деньги, в аптеку вошли два парня: один лысый, как колено, но с рыжей кудлатой бородой, второй – в красной косынке-бандане и с целой гроздью колец в ушах. Стоявший у стеклянных стеллажей рослый парень в «харлеевской» мотоциклетной куртке повернулся к ним. Встретившись взглядом с лысым, он кивнул, затем повернулся к провизору и вдруг одним прыжком перемахнул через прилавок.

– Всем стоять! – рявкнул он.

Провизор быстро наклонился и выхватил откуда-то помповое ружье, но воспользоваться им нс успел. Харлей ударил провизора кулаком в живот и выхватил у него из рук оружие.

– Было ваше – стало наше! – с кровожадной веселостью сообщил он провизору и, пнув усача в грудь кованым ботинком, сбил его с ног.

Покупатель, отсчитывающий деньги, раскрыл рот.

– Что вы де… – возмущенно начал он, но договорить не успел.

Парень в красной бандане выхватил из-за пояса пистолет и ударил его рукоятью по голове.

Покупатель рухнул на пол.

Надежда отступила к двери, но третий налетчик, лысый, рыжебородый, схватил ее за плечо и швырнул к стене.

– Стой и не дергайся! – прорычал он. – Поняла? Не слышу!

– Да, – пробормотала Орлова, отводя взгляд и стараясь не смотреть бандиту в глаза.

Проститутки смотрели на ограбление, как на нечто совершенно обычное и даже заурядное. Одна из них усмехнулась и, лениво пожевывая жвачку, миролюбиво проговорила:

– Мальчики, у вас тут свои дела, и мы не хотим вмешиваться. Мы пойдем, ладно?

Она двинулась было к двери, но лысый налетчик преградил ей дорогу.

– Торопишься, красавица?

– Да, – улыбнулась путана. – У меня рабочий день в разгаре. Чем дольше я тут торчу, тем меньше заработаю. Ты же понимаешь, красавчик?

Лысый здоровяк ткнул указательным пальцем себе в ширинку.

– У тебя и тут работы хватит, – сообщил он, ухмыляясь. – Ты ведь не против?

Налетчик в красной бандане стоял у прилавка, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу и подергиваясь, как наэлектризованный. Глаза его блестели лихорадочным блеском.

– Харлей, давай быстрей! – потребовал он, нервно облизнув губы.

Парень в мотоциклетной куртке вынул откуда-то из-за спины небольшую фомку и легко, почти без усилий взломал аптечную кассу.

Кремнёв несколько секунд в упор разглядывал Шеринга, затем хрипло проговорил:

– Допустим, ты прав, и Орлова – двойной агент. Но если так, то почему бы ей не заложить нас сейчас? Почему мы до сих пор куда-то едем?

– Потому что я нужен кому-то живым! – ответил Шеринг с горячечной убежденностью. – Меня нельзя убивать, потому что я слишком ценный кадр. До поры до времени, конечно.

Кремнёв вытер рукавом куртки потный лоб. Он был бледен, и вообще выглядел очень скверно. Кровь на руке просочилась сквозь бинт. Егор рассеянно посмотрел на промокший бинт, нахмурился и перевел взгляд на наручные часы. Затем посмотрел на дверь аптеки.

– Что-то она долго, – тревожно проговорил он. Затем снова взглянул на Шеринга и спросил: – Ну и зачем ты им нужен живым? Соркин-то уже в тюрьме. Если это его люди, то они, скорей уж, разорвали бы тебя на куски.

Шеринг лукаво усмехнулся:

– А вы подумайте.

– Сам скажи.

– Год назад я отдал вам папку с компроматом на Соркина. Так?

– Так.

– А что, если я отдал вам не все? Что, если у меня еще кое-что припрятано? И не только на Соркина.

– Дай сюда руки, – потребовал Кремнёв.

– Что?

– Руки протяни!

Олигарх вытянул руки, и Егор защелкнул на его запястьях черные браслеты наручников.

– Ну вот, опять, – уныло проговорил Шеринг. – А я думал, что мы теперь заодно.

– Ты слишком много думаешь, – заметил на это Кремнёв. – Завязывай с этим. Теперь я буду за тебя думать. Кстати, если ты действительно владеешь какой-то информацией, то твоим врагам проще было бы тебя прикончить, чем гоняться за тобой по всей Европе.

Шеринг закатил глаза и удрученно вздохнул.

– Я знал, что вы не Эйнштейн, – проговорил он, – но не знал, что настолько.

– Ты давай полегче.

– Тогда шевелите мозгами быстрее! Они не могут нас убить. А если вы успели передать эту информацию кому-то еще? Представляете, нас убили, а бумаги выплыли. Ах, если бы вы только знали, что там и кто там в этих листочках!

– М-м?

– Вот вам и «м-м». Полетят головы, да каких людей!

Кремнёв задумался. Шеринг, внимательно разглядывая его лицо, сделал еще один психологический ход.

– Они хотят убедиться, что документы все еще у меня, понимаете? Вот из-за чего здесь эта Надежда. Или, как вы метко ее обозвали, «подстава»! Как только она узнает, где я прячу бумаги, меня тут же прикончат. А вас, возможно, даже раньше.

– Ну и где эти «бумаги»? – осведомился Егор.

Шеринг усмехнулся.

– А вот об этом я вам не скажу.

– Почему?

– Пока бумаги у меня, вы будете беречь меня как зеницу ока. Пылинки с меня сдувать будете. Разве не так?

Кремнёв достал из бардачка машины моток скотча.

– Н-да, дядя… – проговорил он. – Тебя бы в наш отдел спецопераций – аналитиком. Их все равно никто не слушает. Дай сюда ноги. Давай, протягивай!

Шеринг откинулся на спину и протянул Егору ноги. Тот принялся стягивать их скотчем.

– Какой же вы тупой! – негодовал Шеринг. – Вы кто по знаку?

– Слон.

– Оно и видно. Такой же сильный и такой же недалекий. Вам только пни хоботом корчевать!

Обвязав ноги олигарха скотчем, Егор открыл дверцу и выбрался из машины.

– Куда вы? – быстро спросил Шеринг.

– Не твое дело.

– Не вздумайте ей рассказывать о нашем разговоре! Я вам точно говорю: она здесь для того, чтобы узнать про бумаги! Скоро вы в этом убедитесь. Она сама вас спросит. А вы сделайте вид, как будто что-то знаете, но скажите ей позже. Это продлит нам жизнь еще дня на три.

Кремнёв хмыкнул.

– А почему не на неделю или две?

– Потому что Белоснежка быстро поймет – мы дурим ей голову, – с необычной серьезностью произнес Шеринг. – Тогда нас схватят и будут пытать.

Кремнёв усмехнулся.

– Вот и отлично. Ты расколешься, и я наконец узнаю, где они спрятаны, эти твои треклятые бумаги.

Шеринг нервно дернул щекой.

– Возможно. Но что вы будете делать с этим знанием на том свете?

– А это уже не твоя забота.

Кремнёв захлопнул дверцу машины, повернулся и зашагал к аптеке.

26

Харлей пересчитал деньги и спрятал их в карман. Мелочь он в остервенении швырнул на пол.

Лысый налетчик грубо схватил путану за волосы и насильно усадил ее на пол.

– Чего ждешь. Давай, работай.

Путана протянула дрожащую руку и расстегнула бандиту ширинку. Грабитель в «харлеевской» куртке уткнул ствол ружья в живот провизору.

– Где у тебя «колеса», толстяк?

Аптекарь дернул усатой губой и проговорил голосом, полным презрения:

– Я вас не понимаю.

– Правда? Сейчас объясню.

Налетчик чуть отодвинул ружье и вдруг резко ударил провизора прикладом под дых. Усач вытаращил глаза и, хватая ртом воздух, медленно осел на пол.

– Где наркота? – повторил свой вопрос Харлей.

Провизор поморщился от боли и хрипло проговорил:

– Там… В сейфе.

Налетчик протянул левую руку:

– Ключ!

Усач, морщась и постанывая, достал из кармана халата ключ и протянул его Харлею.

Надежда стояла у стены, не шелохнувшись, и смотрела, как Харлей выгребает из сейфа баночки с транквилизаторами и упаковки с ампулами на опиумной основе.

Налетчик в бандане судорожно сглотнул слюну и вдруг уставился на Орлову. В глазах его загорелся похотливый огонек.

– Эй, Дэн, – окликнул он лысого бородача. – Оставь эту шалаву. Здесь есть кое-кто получше!

Лысый обернулся и окинул Надежду любопытным взглядом.

– Я не буду драть эту телку, Гумо, – сказал он налетчику в бандане.

Бандит приподнял брови.

– Чего? Не нравится, что ли?

Лысый усмехнулся:

– Без обид, чувак. У меня скорее встанет на свинью, чем на такую куклу.

Налетчик в бандане захохотал.

– Ну ты даешь! Может, Рохелито захочет? Эй, Рохелито, засадишь этой кукле?

– На раз-два! – ответил Харлей и перепрыгнул через прилавок в зал. – Подержи ствол!

Он швырнул налетчику в бандане ружье и двинулся к Надежде, расстегивая по пути ширинку и похабно ухмыляясь. Налетчик в бандане тем временем взял на мушку провизора.

Харлей остановился в двух шагах от Надежды. Налетчик в бандане его поторопил:

– Рохелито, давай в темпе!

Харлей смотрел на Орлову голодным слюнявым взглядом, в котором похоть слилась с картинным благоговением. Потом, не сводя взгляда с ее лица, медленно опустился на корточки.

Продолжая ухмыляться, он расстегнул Надежде ширинку и спустил с нее брюки, обнажив дорогие кружевные трусики и стройные загорелые бедра.

– Ва-ау! – воскликнул налетчик в бандане. – Шлюха – высший класс!

Он сжал крепче ружье и облизнул пересохшие от возбуждения губы.

И вдруг Надежда улыбнулась. Она положила ладони на буйную шевелюру Рохелито и резко прижала его голову к своему паху.

– Нравится? – поинтересовалась она.

– Ва-у! Ва-у! – восторженно воскликнули налетчики, вытаращив глаза на Орлову. – Давай, девочка! Покажи ему!

Провизор, нахмурившись, отвернулся. Проститутка отпряла от ширинки лысого бородача и с изумлением взглянула на Надежду. Ее подельница тихо и презрительно заметила:

– Вот уж правду говорят: настоящие шлюхи – это дамочки с внешностью королев.

Рохелито посмотрел на Надежду снизу вверх и восторженно прошептал:

– Ах, ты, сучка…

Надежда закрыла глаза – то ли в блаженстве, то ли в отчаяньи. На губах ее появилась улыбка. Рохелито взялся за резинку трусиков и стал медленно стягивать их вниз. Вдруг Надежда открыла глаза и резко крутанула кудрявую голову Харлея на сто восемьдесят градусов. В тишине аптеки хруст позвонков прозвучал ужасающе громко.

В следующее мгновение дверь аптеки с грохотом открылась, и в зал вошел Кремнёв. Надежда упала на пол, выхватила нож из-за пояса мертвого Рохелито и коротким движением метнула его в горло лысому бородачу. Налетчик, хрипя, попятился назад и, ткнувшись спиной в стену, сполз на пол.

Налетчик в бандане вскинул помповое ружье и нажал на спуск. Заряд дроби разнес четверть прилавка. Провизор успел нырнуть за прилавок и вжаться в пол. Выбросив вперед руку, он нажал на кнопку сигнализации на внутренней стенке прилавка.

Налетчик в бандане направил ружье на Орлову, но второй раз нажать на спусковой крючок не успел. Пуля, выпущенная из пистолета Кремнёва, прострелила ему правое плечо, а вторая размозжила ему левую кисть.

Налетчик уронил ружье на кафельный пол аптеки и заорал от боли. Орлова быстро поднялась на ноги, шагнула к бандиту, сунула в его разинутый рот ствол пистолета и спустила курок. Пуля пробила череп бандита насквозь и на куски разнесла ему затылок.

– Пресвятая Мария! – вскрикнул провизор и перекрестился.

– Уходим! – крикнул Егор.

Однако Орлова не спешила.

– Секунду, – холодно проговорила она и подошла к прилавку.

– Будьте добры, упаковку пенициллина и пачку шприцев, – тем же спокойным, холодным голосом проговорила она.

Испуганный до смерти провизор уставился на Орлову, не в силах понять смысла сказанных слов… Затем, сообразив наконец, что от него требуют, он дрожащими руками выложил лекарства на прилавок.

Орлова бросила на прилавок смятую купюру, сгребла лекарство и шприцы и повернулась к двери. Проходя мимо распростертых на полу бандитов, она вдруг остановилась, вскинула пистолет и несколько раз с остервенением выстрелила по неподвижным телам.

Егор схватил ее за руку и отвел ствол вверх.

– Хватит, – сказал он. – Они уже мертвы. Нам нужно идти.

Надежда качнула головой, как бы приходя в себя, рассеянно посмотрела на Егора, затем кивнула.

– Да… Пора.

И они вместе двинулись к двери.

Едва Егор и Надежда уселись в джип, как издалека донесся вой полицейских сирен. Спеленатый по рукам и ногам Шеринг с ехидной мрачностью проговорил:

– Вы, конечно, опять кого-то прикончили. Не хватило денег на лекарства?

– Поговори мне, Жванецкий, – охолонил его Егор.

Он завел мотор. Шеринг посмотрел на затылок Егора, вздохнул и сказал:

– Остается надеяться, что это был не аптекарь.

Джип тронулся с места и понесся вдаль по тускло освещенной фонарями улице. Он свернул в проулок за несколько секунд до того, как мимо, отчаянно воя сиренами, пронесся караван из трех патрульных машин.

27

Болтун, белокурый, голубоглазый, улыбчивый, стряхнул с сигареты пепел, взглянул на сидевшего перед ним обнаженного по пояс парня и сказал:

– Мне нужны загонщики.

Парень, кожа которого была так густо покрыта татуировками, что походила на шкуру какой-то экзотической синей ящерицы, вскинул бровь.

– Че-то я не догнал. Кто тебе нужен?

– Загонщики, – повторил Болтун. – Знаешь, как на охоте? Специальные люди гонят зверя на охотника, а ему остается прицелиться и нажать на спусковой крючок, чтобы уложить зверя с одного выстрела.

– И ты хочешь, чтобы мы были этими загонщиками?

– Именно, – кивнул наемный убийца.

Татуированный вынул изо рта жеваную спичку, обернулся и взглянул на своего приятеля – высокого, худощавого парня, сидевшего на диване и тянувшего через соломинку из бутылки холодную кока-колу.

– Штырь, слыхал? Болтун хочет, чтобы мы с тобой стали загонщиками. Что ты на это скажешь?

Штырь вынул соломинку изо рта и изрек:

– Это опасно.

– Вот и я думаю, что опасно, – отозвался татуированный, сунул в рот спичку и снова уставился на Болтуна.

– Слышь, Болтун, звери не любят, когда на них. охотятся. Если зверя загнать в угол, он может броситься на загонщика и порвать его на британский флаг.

– Может, – согласился Болтун, добродушно улыбаясь. – Но мы будем действовать умно. Главное, чтобы зверь запаниковал. Если запаникует – допустит ошибку. И тогда он сам угодит нам в руки.

Татуированный прищурил темные глаза.

– Я вижу, у тебя есть план?

– Возможно, – улыбнулся Болтун.

– Поделишься с нами?

– Если будете в деле, то да. А если нет… – Болтун пожал плечами. – Не обессудьте.

Парни переглянулись. Татуированный покатал во рту жеваную спичку, усмехнулся, обнажив золотую фиксу, и сказал:

– Мы не прочь взяться за работу. Кто «клиент»?

– Один коммерс.

– И че с ним за канитель?

Болтун вздохнул и ответил удрученным голосом:

– Не хочет возвращать долг.

– В наше время за это не валят, – заметил татуированный бандит. – Проще провести эту… как ее… Штырь, как это называется, когда долг бартером возвращают?

– Реструктуризация, – подсказал длинный парень, потягивая колу.

– Вот-вот, – кивнул татуированный. – В наше время люди научились договариваться. По пустякам друг друга уже не мочат.

Болтун засмеялся.

– А я вижу, вы люди грамотные! Это хорошо. Люблю беседовать с грамотными людьми. Но я скажу вам так, пацаны: что да как – это не ваше дело. Ваше дело – помочь мне разобраться с этим коммерсом. Поможете – обижены не будете.

Татуированный перекатил спичку в другой уголок рта и прищурил недобрые глаза.

– С каких это пор Болтун не может справиться в одиночку с каким-то коммерсом? – осведомился он. – Раньше тебе помощники вроде не требовались.

– Все течет, все меняется, – уклончиво ответил Болтун. – Вот и я постарел. Короче, пацаны, давайте без философии. Готовы вы со мной поработать или нет? Мне нужен четкий ответ.

– Весь вопрос в цене, – сказал татуированный. – Сколько ты готов нам предложить?

Болтун улыбнулся.

– Вот это деловой подход, – кивнул он. – Я дам вам… ну, скажем, десять кусков. Вас устроит?

– Вполне, – кивнул татуированный. – Значит, каждому по десять кусков, и мы в деле.

Добродушная улыбка сползла с губ Болтуна.

– Двадцать штук? – с негодованием произнес он. – Это что, шутка?

– А разве мы похожи на шутников? Штырь, я похож на шутника?

Долговязый парень покачал головой:

– Нет, Партак, не похож.

– Слыхал, Болтун? Штырь сказал, что я не похож на шутника. По-моему, тебе нужно с ним согласиться.

– Двадцать штук – это слишком много, – хмуро сказал Болтун. – На спусковой крючок ведь буду нажимать я.

– А мы со Штырем будем рисовать мишень на его лбу. Это, знаешь, тоже работка не из легких. И оплачиваться она должна по полной таксе, без скидок. Штырь, я правильно говорю?

– Абсолютно, – изрек долговязый бандит.

Болтун задумался. Теперь он уже жалел, что связался с бандитами. Обычно он работал в одиночку. Бандиты знали, чем он занимается, но препонов ему не чинили. Между ними установилось что-то вроде джентльменского соглашения. Болтун не мешал бандитам, не подставлял их, делал свою работу чисто и тихо, и они не трогали его.

Однако, встретившись с Шакалом в баре, Болтун понял, что завалить такого матерого зверя в одиночку будет чрезвычайно трудно. У этого зверя были не только мозги и мускулы, у него было чутье.

Болтун не боялся Шакала, но выходить с ним один на один не хотел. Слишком хлопотно.

Друзей, приятелей и подельников у Болтуна – в силу специфики его работы – не было. Поразмыслив, он решил обратиться к бандитам. Вот и обратился – на свою голову.

Болтун пригладил ладонью белокурые волосы, вздохнул и сказал:

– Ладно, пацаны, забудьте.

Он поднялся из-за стола.

– Уходишь? – вскинул брови татуированный.

– Да, мне пора.

– А как же наше дело?

– А нет никакого дела, Партак. Бывайте, бродяги!

Болтун повернулся и зашагал к двери.

– Постой! – окликнул его татуированный.

– Что еще? – недовольно оглянулся Болтун.

Глаза бандита свирепо сузились.

– Куда ты собрался?

– Искать себе других помощников, – ответил Болтун и снова повернулся к двери.

– Братела, так не пойдет!

Тон, каким были сказаны эти слова, снова заставил Болтуна остановиться.

– Братела, вернись, пожалуйста, к столу, – медленно и небрежно проговорил со своего дивана долговязый Штырь.

Болтун несколько секунд стоял, раздумывая, затем повернулся и прошел к креслу.

– Ну? – спросил он, усаживаясь.

– Видишь ли, Болтун, – медленно начал татуированный бандит. – Ты обратился к нам за помощью. И мы согласны тебе помочь.

– Я передумал, – сказал Болтун.

– Это дело твое, – кивнул татуированный бандит.

Но дело в том, что все в нашем мире имеет цену. Даже молчание.

– Я не готов заплатить вам двадцать тысяч, – сказал Болтун.

– Правда? А мне показалось, что готов. Штырь, мне послышалось, или наш приятель Болтун обещал нам двадцать штук?

Длинный парень вынул изо рта соломинку и флегматично произнес:

– Тебе не послышалось, Партак. Он предложил нам двадцать штук, и мы согласились.

– Вот видишь, – улыбнулся татуированный бандит. – У меня есть свидетель. Советую тебе с ним не спорить, Болтун. А то выйдет еще дороже.

Болтун молчал. Его румяное лицо по-прежнему оставалось беззаботным, но голубые глаза уже не смотрели на мир с прежним смиренным добродушием.

Наконец, Болтун вздохнул и медленно произнес:

– Хорошо. Вы получите свои двадцать штук. Но если запорите работу или кому-нибудь проболтаетесь – я вас убью.

– Ого! – Татуированный бандит сверкнул золотой фиксой. – Штырь, ты это слышал? Кажется, нам угрожают. Что ты на это скажешь?

Длинный парень с интересом взглянул на Болтуна и флегматично проговорил:

– Я скажу, что он прав. Сделка есть сделка. Тот, кто нарушает условия сделки, всегда платит неустойку.

– Мудрые слова, – кивнул татуированный. – Слыхал, Болтун? Мы согласны с твоими условиями. У тебя деньги с собой?

Болтун качнул белокурой головой:

– Нет.

– Тогда, будь добр, сходи за ними. Через час деньги должны быть у нас. Ты понял, Болтун?

– Да. Я понял.

– Вот и хорошо. – Татуированный бандит откинулся на спинку кресла. – Все, свободен.

«Ничего. По крайней мере, втроем работать будет легче. С виду они, конечно, полные придурки, но мне нужны не их мозги, а их стволы и мускулы. Сделаем дело, а там посмотрим».

Болтун протянул руку к ключу зажигания, но в это время в кармане у него зазвонил телефон. Номер не определился.

Прижав трубку к уху, Болтун сухо проговорил:

– Слушаю.

– Привет, – услышал он голос своего информатора. – Ты уже слышал новость?

– Смотря какую, – резонно ответил Болтун.

– Котов застрелился.

На лбу Болтуна обозначились резкие морщины.

– Когда?

– Минувшей ночью. У себя в офисе. Я знаю, что у тебя с ним какие-то дела, поэтому решил предупредить.

Болтун откинул со лба белокурую прядь.

– Подробности известны? – спросил он.

– Да. И есть одна странность.

– Какая?

– В руке у Котова был пистолет с глушителем. Честно говоря, в моей практике такого еще не было.

– В моей тоже. – Болтун поднял руку и с усилием потер пальцами лоб. – Ладно, спасибо за информацию. При встрече отблагодарю.

– Это само собой, – отозвался информатор. – Бывай.

Болтун убрал телефон в карман плаща и задумался.